Текст книги "Лось (СИ)"
Автор книги: Алексей Федорочев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
– "Горизонт" Манкевича, – озвучила Краснова со своего конца строя, улучшая мое мнение об их компании, – "Трактат" и "Мелодии" Озеровой.
– Уже лучше! Кто еще? – поощрительно кивнул остальным.
– "Горизонт" и "Искусство владения собой", "Общие тезисы" Райнца, – порадовал Павел.
Вразнобой прозвучало еще несколько названий.
– И как успехи? – спросил, натыкаясь на полное непонимание, – В "Горизонте" и "Тезисах" расписан целый комплекс упражнений, кто и на чем застрял?
"А что, эту байду еще и делать нужно было?" – такой вопрос читался на всех обращенных ко мне лицах.
– Понятно! Коммы на прием!
Нежно лелеемая методичка Андрея Валентиновича была рассчитана на подобного ему целителя. Во всех простейших упражнениях я разобрался сразу, а потом пришлось повозиться: "Прокатите сформированный энергетический шар по копчиковому и крестцовому отделу позвоночника и перейдите на..." Нет, чтобы сразу по-простому: "Пройдитесь искрами вдоль жопы от сих до сих, а потом по часовой стрелке полный круг"! Это я сейчас еще не самый трудный пример привел, имелись там веселые задачки, которые приходилось делать, разрисовывая на теле фломастером нужные кости, находя их предварительно в анатомическом атласе. С гордостью могу констатировать, что первый раздел я уже одолел и значительно упростил для понимания будущих поколений Лосяцких. Не знал, что так скоро обзаведусь детским садом, но сейчас проделанная работа оказалась в масть. Это в учебнике Шарова можно потеряться и ни хуя не понять, а моих описаниях пусть только попробуют!
– Читаем три первых страницы! Читаем, а потом выполняем, что неясно – спрашиваем!
– А можно на вашу работу посмотреть? – вылезла Светлана, – А то столько наслышаны, но как-то уже не верится!
Остальные промолчали, но по любопытству на всех без исключения мордах и мордашках стало ясно, что если не покажу сейчас класс, так и не получу у них авторитета. Охо-хо! Доля моя тяжкая! Сильно вертеться сегодня мне было категорически противопоказано, надеюсь, и урезанной версии прогона им хватит. Но в процессе захотелось выебнуться, и вместо усеченной программы выдал полную.
– А-а-а... как? – справившись с отпавшей челюстью, озвучила за всех Краснова.
– Легко и непринужденно! – покривил душой я, – Вы принципиально все не так делаете. Читайте! Освоите хотя бы десять первых страниц, поймете!
Так и пошло: полдня на упражнения, полдня на отработку в экзах с учетом пройденного материала. И у кого, думаете, оказались, лучшие результаты? У придурошного Якова! Он уже на следующей неделе смог пробежаться в "девятке", полноценно ею управляя! И как такого отчислять?! А глядя на его успехи, и остальные стали интенсивно заниматься и тоже начали двигаться в нужном направлении, вернув мне веру, что для них не все еще потеряно.
Катерина явно недотрахивает шефа! Потому что первые выходные я провел вместе с ним на работе! Воронин в пятницу накидал столько задач до понедельника, что справиться с ними можно было только так. История грозила повториться и в этот конец недели, но тут уж я взвыл:
– Шеф! У меня даже кружки-ложки дома нет, из столовой стырил!
– Значит, уже есть! – ухмыльнулся подошедший Угорин.
– Алексей Игоревич! Молчи! Носки там не своруешь, трусы тоже!
– Ишь ты, нежный какой! Вот она, современная молодежь! – шутливо заворчал капитан, – Ему, знаете ли, ответственное дело поручили, подчиненных назначили, а он переживает, что украсть нечего! Тюрьма по тебе с такими воровскими наклонностями плачет!
– Не передергивай! – возмутился я, – Я как раз стремлюсь встать на путь исправления! А вы не даете!
– Хорошо, – прервал Ван-Димыч нашу перебранку, – Прощаемся до понедельника! А ты, Алексей, раз подошел, идешь мне помогать вместо Миши. Мне еще кончить надо!
Смылся, пока шеф не успел передумать, а то еще прикажет "помогать ему кончить"! Вот как так? Мужик не дурак, лекции студентам читал, а выражается постоянно – одни пошлости на ум лезут! Закрадывалось, правда, иногда подозрение, что он это специально – потроллить окружающих, полюбоваться на их перекошенные рожи, но на данном этапе теория нуждалась в доказательствах.
Нижние и верхние полушария вроде бы увязаны прямым каналом – спинным мозгом, но отчего тогда тяга к приключениям начисто обрубает эту связь? Хотя, надо признаться честно, приключения я пошел искать сознательно – ну, не верилось мне в предъявленную тихую пастораль! Не бывает таких сонных и благопристойных городишек! А начиналось все почти невинно: Макс погнал нас с Рыбой в гости к своей пассии. Его Юля вовсе не была описанных Мишкой габаритов – задорная хохотушка с легким намеком на полноту. И, подмечая нежные взгляды, которыми обменивался Макс со своей любовью, я понимал, что спирт в их романе – дело десятое, если не сотое. Похоже, попрощается скоро мой приятель с ролью холостяка
Возможно в другой компании я бы развернулся во всю ширь, но гулянка пошла-поехала сама собою с заглянувшими на огонек подругами-коллегами хозяюшки. И неожиданно разбередила давно отболевшую рану: первая моя жена была медсестрой и тоже любила вот так вот зависнуть вечерком. Где бутылочка, там две, три. Роддом, благодарные папаши часто им на радостях жертвовали, а если нет, так спирт всегда под рукой. Я не всегда мог ее забрать с этих посиделок – работал тогда сменами, а в мое отсутствие ее подруги на меня наговаривали – мог ведь к бандитам устроиться, почти вся наша спортивная тусовка в девяностые в криминал ушла, мне тоже не раз предлагали. Смешно сказать, мне на этот путь встать даже не жена, она-то всецело за голосовала! – мама помешала. Отец мой (тот, из прошлой жизни) милиционером был, домой с дежурства шел, когда его застрелили. Случайно. По глупости. Даже не уголовщина, а семейный скандал, который его попросили утихомирить. Но если бы я к бандитам подался, мама бы не приняла. А это страшно, когда единственный родной человек может от тебя отвернуться.
Но и жену я не хотел разочаровывать, поэтому на двух работах корячился, чтобы все у нас как у людей было: безумно любил я ее, шалаву, потом с кровью из сердца вырывать пришлось. Молодой был, глупый, на многое закрывал глаза, пока поздно не стало. И не в последнюю очередь из-за пьянок-гулянок, потому что пьяная баба своей пизде не хозяйка. Ладно, хватит о грустном, надеюсь, Максу повезет гораздо больше, чем мне в свое время, к тому же сложно сравнивать "здесь" и "там". Здесь женщины за мужиков крепко держатся.
Но, как бы то ни было, внезапно нахлынувшие воспоминания настроение подпортили, и я уже не мог спокойно находиться в их компании. Отговорившись усталостью, смылся и пошел искать продолжения банкета самостоятельно.
– Пошел отсюда, холоп! – знакомый голос Королевой (и что она в этих подворотнях делает?) разбил броню неприятных мыслей, – Руки убрал!!!
Ха, не перевелись еще смертнички! "Холоп" в данном случае – обычное ругательство, а не показатель статуса. Хотя, со Светланой всего можно ожидать, она вместе с Красновой выбивалась из ряда. Не удивлюсь, если происхождение на уровне Младшего окажется. Клановая – вряд ли, и по искрам не дотягивает, да и Забелина не зря свой хлеб ест, маловероятно, что в тестовую группу непроверенного человека взяли бы. Чем-чем, а любовью к кланам глава имперской СБ не отличалась, поразительно, что меня с такой родословной сюда пустили, не иначе, как ворожит кто-то.
Пьяный гогот и крики подсказали, что сама девушка с толпой неадекватов не справится. Ее подготовка была хороша, но уличные драки имели свою специфику. А мне как раз требовалось сбросить скопившееся раздражение.
Эх! Раззудись плечо, размахнись рука! Ужом ввинтился в окружившую девушку толпу, выбил нож у самого борзого и пошел чесать кулаки.
– Эй! Я за хороших! – едва успел убраться с траектории Светиного пинка.
– Лось?!
– Еще громче проори, а то не все услышали! – ругнулся, заламывая и подставляя самого наглого под удар своего же.
– Ай! Сволочь! Ноготь сломала! Получи, урод!!! – Светик за моей спиной разошлась не на шутку, забивая доставшегося ей противника отобранной в пылу схватки палкой, пока я возился с навалившейся на меня троицей. Ужас! А если б ей еще колготки порвали?!
Откинув последнего, стал оттаскивать разъяренную девушку от скрючившегося на земле в позе эмбриона грабителя.
– Хватит, хватит! Всё кончилось! Да не бей ты меня, дура! – возмутился я, снова едва не попав под удар.
– Сходила! В самоволочку! – психанула Света, оглядывая заляпанную грязью шинель.
– Валим, пока патруля нет! – потянул я ее с места драки, – Какого лешего ты по темным подворотням с бухлом шастаешь? – звон из подхваченной Королевой сумки не оставлял места фантазии о содержимом.
– А ты хотел, чтобы я этот баул в открытую через все патрули тянула? – пыхтя за мной, негодующе вскликнула она.
– Я хотел?! Светик, ты меня ни с кем не путаешь? – от наглости девицы даже остановился, но быстро опомнился, выхватил у нее сумку и снова потянул в сторону казармы, – Умные люди заранее закупаются! При свете дня! – на ходу поделился с ней мудростью поколений.
– Мы закупились! – возразила она, – Не хватило!
– И, конечно, кроме тебя пойти было некому!
– Да что ты знаешь?! – взвилась Королева, но закончила уже тише, – Сама вызвалась. Мне, если поймают, почти ничего не будет.
– Скажи это Красновой, она оценит, – буркнул я, замедляя ход. Мы уже достаточно удалились от поверженной компании, и можно было не нестись ранеными зайцами.
– С чего ты взял? – вполне натурально внешне, но фальшиво в эмофоне спросила Светлана.
– У меня глаза есть, – не стал вдаваться в детали собственных умозаключений.
Моя таинственная подчиненная тоже не стала развивать тему, а со вздохом покосилась на перехваченный мною баул. Потом естественным жестом взяла меня под ручку, и мы чинной парочкой двинулись вперед.
– Что ты вообще у нас забыла? Явно не твое место, – решил спросить, пользуясь случаем и неформальной обстановкой.
– Бабушка настояла. Хотела, чтобы я посмотрела на жизнь Муромцево изнутри, заодно освоила новую технику.
– Суровая бабуля!
– Хорошая! – не согласилась Света, – Уж получше твоей!
Интересное замечание! Но девушка не заметила оговорки и продолжила:
– Новые знакомства, новый опыт.
– А зачем тогда фельдфебелем? Могла бы вольнонаемным, как я.
– Умение подчиняться, – коротко пояснила она, – И находить выходы и лазейки.
– Сегодняшняя вылазка из этой серии?
– Отчасти, – пожала плечами она, – Скажи лучше, откуда у тебя те материалы, которые ты нам раздал?
– Чем-то добрые люди поделились, что-то уже сам собрал и доступно изложил, очистив от шелухи.
– Сверхдоступно! – хихикнула она, вспомнив некоторые обороты.
Немного смутился: для себя же ту выжимку писал, в выражениях не стеснялся, на женскую аудиторию никак не рассчитывал! Я, хоть и матершинник, но всегда четко разграничивал, где можно язык не сдерживать, а где стоит выбирать слова. И в обществе прекрасной половины (трех с половиной четвертей, если мерить категориями данного мира) за речью обычно следил. Но что поделать, если иногда так намного короче и доходчивее!
– И когда мы тоже сможем как ты? Выйти против тварей?
– Ты – никогда, – обломал я ее, – У тебя никакой бойцовской базы.
– С чего бы?!
– Сколько на тебя нападало сегодня? Как выглядели? Чем были вооружены?
– Пятеро, по-моему... все так быстро случилось... Один в красной куртке был, другие в чем-то темном. Вооружены?.. Ничем, наверное...
– Не пятеро, а шестеро. Один брюнет в красной куртке с капюшоном, на виду ничего не было, но в кармане что-то вроде кастета, не успел использовать. Второй – блондин в коротком сером пальто, у него в рукаве была дубинка, которую ты эпично у него отобрала. Третий – русый, в темно-синем спортивном костюме, без оружия, но подобрал доску. Она ему, конечно, мало помогла, но хера... извини, ударить мог неслабо. Четвертый и пятый в темно-коричневых куртках, с пустыми руками, простые выпендрежники, почти сразу с моим появлением сбежали, а у шестого в овчинной дубленке был нож. И он его достал еще до меня. Ты ничего не смогла им толком противопоставить, и не смогла верно оценить обстановку.
– Что, по-твоему, я должна была делать?!
– Бежать. Драпать со всех ног, бросив бутылки. Я вас каждый день дрючу, чтобы вы усиливали определенные действия. Я мельче тебя...
– Спасибо!!! Ты мастер комплиментов!
– Света, у нас сейчас не свидание! Но если тебе будет приятно, то твои формы мне очень нравятся! Речь о другом! Те же действия, что вы совершаете в экзе, можно применять в такой вот экстренной ситуации – усилить удар, прыгнуть выше, бежать быстрее. Ты, почему-то все время считаешь себя обычным человеком, но это же не так! Вы все маги! В отличие от попавшейся тебе шушеры.
– Научишь? – спросила она, останавливая и заглядывая в глаза.
Мысль о боевом самбо для пилотов экзов уже с неделю брезжила в моей голове, но пока не получила оформления. Им бы еще курсы стрельбы не помешали, но здесь я сам не слишком силен, требовался нормальный инструктор.
– Покажите себя на комиссии, прекратите пакостить Воронину, и научу. Учеба не на один день, но за год чему-то научитесь.
За разговором мы вышли к стене, окружавшей казарму.
– А что нужно сделать, чтобы было свидание? – неожиданно спросила Света, остановившись у забора и теребя пуговицу на моей куртке.
– С подчиненными не сплю!
– Посмотрим!
Девушка забрала протянутую сумку и, опершись на мои руки, перепрыгнула стену забора.
Не спеша, отдалился от ограды, чтобы перехватить крадущуюся следом Краснову.
– Три ножа! – прижал я ее к стволу дерева, – Доска с гвоздями и кастет.
– Все было под контролем! – дернулась телохранительница.
– Елена Васильевна, расскажешь это Забелиной!
– Чего ты хочешь? – аккуратно освободилась она из моего захвата.
– Найдите мне зал, чтобы с вами заниматься вечерами.
– Большой?
– Сойдет любой спортзал с матами.
– После комиссии будет.
В магазинчике, попавшемся по дороге домой, зацепился языками с глазастенькой продавщицей. Адреналин, так и бушующий в крови, требовал выхода, а девушка явно была не против. Дождавшись окончания ее смены, захватил стандартный винно-закусочный набор и отправился к ее месту жительства. Света мне нравилась, даже очень нравилась, но, во-первых, явно являлась птицей высокого полета, не чета мне, а, во-вторых, на данный момент считалась моей подчиненной. Возникшая симпатия не стоила рушения всех принципов.
Глава 9.
Сквозь самые сладкие утренние минуты сна донесся тихий разговор:
– Сам?! Купил?! Любочка, если это не любовь с первого взгляда, то я уже не знаю, что тогда!
– Дана, кончай уже! Какая любовь?! Мне двадцать шесть, а ему хорошо, если двадцать...
– И все равно, Люба! Нельзя себя недооценивать! Ты у нас вон какая красавица! Не то, что я!
– Дануша, солнышко! Ну, зачем ты так?! – чуть проснувшись, я признал голос своей ночной приятельницы, – Ну, хочешь, я сейчас уйду, а ты его разбудишь?
– Ты что?! – зашипела незнакомка, – Он же к тебе пришел!
– Ко мне... – грустно констатировала обладательница шикарных карих глаз и много чего другого, – Только имени моего он так и не спросил...
К стыду понял, что это так, но когда меня это останавливало?
– Люба! Ты где? – заорал из кровати-полуторки, являющейся сестрой-близнецом моей собственной. Разве что постельное белье выгодно отличалось ярким узором и неповторимым запахом домашнего уюта.
– Вот видишь!!! – раздался пыхтящий шепот, – Иди! Ждет же!
Без косметики при свете дня вчерашняя продавщица оказалась даже симпатичнее, чем я запомнил. С удовольствием завалил пришедшую на зов девушку в постель и принялся целовать, пока слабое сопротивление не перешло в новый акт любовной игры.
– Давай вставать! – прервала она довольную дрему, – Я нам завтрак приготовила, остыл уже.
– Тебе когда на смену?
– Завтра в ночь, а что?
– Планы есть?
– Ничего такого...
– Тогда так: сначала закупаем все мне в комнату, а то я совсем недавно заехал. А вечером идем в кино?
– Миш, ты прости, но у меня с деньгами...
Я пока так и не смог привыкнуть, что при развлечениях платит девушка, а не парень, поэтому заткнул ей рот самым действенным способом – поцелуем.
– О деньгах не волнуйся, мне подъемные выдали. И уже аванс подоспел, а я даже местных злачных мест не знаю, все на работе пропадал! Будешь моим гидом!
Представленная мне за завтраком соседка по боксу заставила мимолетно пожалеть о несбывшемся: Любаша была хороша, но и ее подружка при близком рассмотрении стоила внимания. Хотя... недолгое общение оставило впечатление в пользу ночной знакомицы – выпрыгивавшая из трусов в попытках понравиться Дана (Данелия, если полностью) на фоне невозмутимой и имевшей собственное достоинство Любы явно проигрывала.
Жизнь опять налаживалась: по-житейски сметливая Люба выяснила у меня сумму, которую я был готов потратить на хозяйственную мелочь, и точно уложилась в нее, комфортно обустроив мой быт. Решив, что от добра добра не ищут, следующую ночь провел тоже у нее, а вскоре вообще почти переехал, возвращаясь к себе лишь на время ее ночных смен. Девчонка мне понравилась во всех смыслах: и своей красотой, и ненавязчивостью, и даже некоторой неопытностью в постели – было куда применить собственный опыт. Почти полная, переходящая в назойливость доступность местных женщин вместо первоначальной радости стала вызывать строго обратную реакцию: такие вот «давалочки» с их одинаковыми поведенческими алгоритмами смазались в одно лицо, и, что характерно, снизу они тоже не различались – ни у одной «поперек». С удивлением осознал, что даже скучаю по отказам, по возможности «распушить хвост» и уболтать, и, может быть, даже не уболтать. В этом ракурсе неагрессивные манеры Любы выгодно отличались.
Возня с командой испытателей оставляла мне немного свободного времени, а после прошедшей комиссии, когда пятерка златопогонных дамочек с примерно таким же количеством генералов-мужчин благосклонно посмотрели на наши прыжки и кульбиты, этого самого времени стало еще меньше – Краснова исполнила обещание и нашла мне зал для занятий. Никогда, даже когда активно занимался спортом, не мыслил себя в роли тренера, но тут пришлось вспомнить и своего первого наставника, и его методы. Ребята и девчата, увлеченные первыми успехами, на занятия приходили не из-под палки, а горя азартом, учились с удовольствием, явно грезя будущими подвигами. Их эмофон и меня заражал энтузиазмом, так что первые планы испытаний, написанные только "чтобы было", давно канули в Лету, теперь я специально по часу вечером изгалялся, придумывая им новые каверзные задачки и ставя новые планки.
Совместная работа с Ван-Димычем тоже дарила сплошную радость – проф с интересом воспринял идею управляемого полета, и уже месяц мы с ним и с остальным мозговым штабом штурмовали способ придать утюгу аэродинамические свойства. Мою идею каких-либо закрылков с ходу отмели, как неосуществимую, да я и сам смутно представлял, какого размера должны быть эти прибамбасы, чтобы хоть как-то влиять на направление прыжка, а решали вопрос каскадом мелких сопл по бокам экза. Пока что выходила херня – сопла грелись, нагревая металлическую раму, дополнительные движки меняли развесовку, усложняли управление и жрали резерв прыжковых батарей, каждая из которых весила по семь килограммов, а стоила – мама не горюй! Одна зарядка перед ежедневным прогоном, который длился всего полчаса, накручивала на счетчике кругленькое число стат-часов (в местных единицах измерения я периодически путался, но англичанку Мэри Статсон, заменившую в этом мире Джеймса Ватта, выучил одной из первых) и соответственно обходилась в такую же кругленькую сумму денежного эквивалента. Но первые неудачи нас лишь подстегивали, решение, казалось, вот-вот найдется.
Насколько зашибись все катилось в апреле – настолько же хреново пошло в мае, словно сглазили.
Первым звоночком стало попадание двух испытательниц – Инны и Зайки в медпункт с переутомлением после выполнения придуманных мною трюков. Примчавшаяся оттуда на следующий день Юля долго выступала передо мной не как девушка друга, а как обличенное властью лицо. Как она меня чихвостила, как чихвостила! Сначала просто незатейливо орала, а потом мозг чайной ложкой выела, прочитав заодно целую лекцию об особенностях женского организма. Вроде бы битый жизнью мужик, о критических днях знаю не понаслышке, а попал с этим делом впросак. От вываливаемой на голову медицинской терминологии краснел как школьник.
Новой напастью стали собственные эксперименты: опыты "в железе" ставились только над моим личным экзом, и стоит ли удивляться, что я постоянно ходил в синяках и ожогах, а один раз даже загремел на четыре дня в больничку, дав лишний повод Максу встречаться с его девушкой.
После залечивания вывиха запястья и прочих травм явился на работу и впервые зарубился с профессором. До этого мы, бывало, спорили, но тут я сам нарвался:
– Это что? – вырвавшись от эскулапов, спросил у профа, найдя его не за очередным разбором схем размещения сопл, а за изучением каких-то новых чертежей.
– А?.. – оторвался Ван-Димыч от своего занятия, – Миша! Выпустили! – обрадовался он мне.
– Выпустили под честное слово, что неделю проведу спокойно.
– Ну и хорошо, сегодня-завтра тестов не будет, потом майские, как раз отдохнешь.
– Какие майские? – слегка насупился я, как всегда, сталкиваясь с чем-то мне неизвестным. Уж всяко не "Мир-труд-май!" и не день Победы имелись в виду, тем более что обе даты миновали.
– День рождения императрицы, три дня законных выходных, – пояснил Воронин, все еще пребывая в собственных мыслях, – Можно даже в Москву или еще куда съездить, если у куратора отметку сделать, где будешь.
При упоминании куратора я скорчил рожу и привычно постучал по дереву, чтобы не накликать – как и предсказывал Угорин, любви у нас с ней не сложилось. Мерзкая тетка не понимала моего положения при шефе и постоянно пыталась ограничить доступ к секретной информации, отправляя заниматься тем, что считала моими должностными обязанностями. Сколько ни пытался ей втолковать, что мои успехи как раз и проистекают из того, что, хотя бы поверхностно принимая участие в разработке, знаю, что и как в "девятке" должно работать, так и не смог втемяшить в ее тупую голову с фальшивыми кудряшками, что не надо мешать творческому процессу. Плюнул, в конце концов, и по примеру шефа, да и остальной нашей команды, старался пореже попадаться ей на глаза. По моему личному мнению, навязанная СБ Людмила Васильевна бесилась с двух моментов: во-первых, она ни черта не понимала в нашей деятельности, несмотря на наличие профильного образования (физ-мат она закончила, но это было так давно...). А во-вторых, Ван-Димыч не воспринимал ее всерьез, опять же, несмотря на высокое звание и наличие профильного образования. Кто-то из руководства крупно просчитался, назначив ее сюда, забыв об огромном мужском эго профессора. С тем же Угориным, который не слишком разбирался в предмете, Воронин мог посоветоваться и даже прислушаться к его словам, правда сам капитан обладал здравым смыслом и не лез выше головы, оставляя реализацию за теми, кто в ней шарил. Но все советы и указания Маздеевой начальник резко воспринимал в штыки. Хотя на моей памяти ничего здравого эта крашеная мамзеля ни разу не предложила.
– Ладно, Москва погодит, нас и здесь неплохо кормят, – отозвался я, даже не дернувшись бежать оформлять выезд за территорию Муромцево. Грымза почти наверняка отфутболит, так чего мотать нервы? Да и не ждал меня никто в Москве, а смотаться до родного Масюниного городка трех дней не хватит – это отпуска надо ждать, плюс согласовывать поездку не с Маздеевой, а с персонами повыше рангом, посвященными в частности моей биографии, – Так что это?
– Проект брони, подкинули смежники на изучение и внедрение. Вот, прикидываю что к чему.
– Опа-опа! – воскликнул, разворачивая к себе томик, – И что они навертели?
В эскизах выглядело все красиво – эдакий "железный человек" обтекаемых форм. На броню даже мускульный рельеф был нанесен, особенно порадовав меня тщательно прорисованными сосочками. Что же ниже-то в такие же анатомические подробности не стали вдаваться?! Зассали? Долистал до женской разновидности и расстроился – опять цензура! Округлости были прикрыты имитацией то ли жилетки, то ли корсета. То есть женскую грудь – ни-ни, а мужскую – во всей красе! Похихикав над неравноправием, сосредоточился над техническими характеристиками и впервые начал ругаться матом при Ван-Димыче:
– Это что за хуйня? Сталь марки ВСД, она же по хрупкости даже слабее дуг экза, а Чума их на мне на мах перебивал. А масса? Шеф, двадцать восемь килограмм, это же на оружие ничего не останется! Чем, по-вашему, мы тварей встречать будем? Блестящими сиськами слепить?
– Миша!.. – попытался урезонить меня проф, – Это пока черновой вариант.
– Иван Дмитриевич, да это же форменное издевательство! Эта, с позволения сказать, броня, еще и коленному шарниру мешать будет! – уцепился я за выхваченное глазом несоответствие размеров, – Вот, смотрите, здесь никакого зазора нет для свободного хода! Блядь, они что, считают, что нога при ходьбе не сгибается?!
– Для этого и отдали на изучение, чтобы получить от нас замечания! – донеслось от скрипнувшей при открытии входной двери. Стук по столу не помог – в кабинет незваным гостем просочилась Грымза собственной персоной, – И вам, Михаил, не мешало бы придерживать язык! Не знаю, где вы до этого учились манерам, но они у вас напрочь отсутствуют. Мои соболезнования вашим учителям!
– А вот не надо, Людмила Васильевна, подслушивать не предназначенное вам и вмешиваться в чужие разговоры!
– А вам, Михаил, лезть в чужие для вас области! – припечатала она, – Иван Дмитриевич! Я, по-моему, ясно объяснила, что на этих документах гриф секретности?!
– Людмила Васильевна! Мнение Миши для меня важно!
– С каких пор мнение неуча вдруг стало основополагающим? Вы еще с уборщицами тогда обсудите!
– Да с тех самых, с каких я вот в этом буду прыгать! – "Тупая ты корова!" – добавил про себя, – Весь нынешний резерв составляет сорок килограммов, проверено неоднократно! И я предпочту его почти весь забрать на вооружение и патроны, чем на эту ерунду!
– Эту "ерунду" разрабатывала специально для вас целая научная группа! – оскорбилась особистка, – Я не позволю выпускать абсолютно незащищенных бойцов!
В чем-то она была права, совсем без защиты было нельзя, это я прекрасно осознавал. Вот только предлагаемый вариант мне категорически не нравился – выходил слишком громоздким.
– Так я не говорю, что защита не нужна! – еще раз попытался донести свою мысль, – Какая-никакая даже для психологического комфорта требуется! Но не это убожество!
– Миша! – вмешался профессор в нашу перепалку, – Выйди, нам с Людмилой Васильевной поговорить надо.
– Шеф! – попробовал упереться я.
– Миша! – повысил голос Воронин.
Поняв, что малость перегнул палку, но, все еще кипя от негодования, покинул кабинет. Ворвавшись в рабочий зал, психанул и сорвал злость на своей команде. Даже Паша, с которым удалось поладить и почти сдружиться, удивился моему взвинченному состоянию:
– Кто и где тебя накрутил? Или рука до сих пор болит?
– Броню посмотрел, которую нам навязывают.
– Броня – это хорошо! – обрадовался он.
– Двадцать восемь килограммов! И ладно бы что-то приличное, а то чуть ли ни листовое железо!
– Ну, ты совсем уж не нагнетай! – попытался успокоить меня Отрепин, – Не дураки же наверху сидят!
– Паш! Вот поверь, мне есть с чего беситься – мы же не против людей воевать собираемся! До этого мы все затачивали на мобильность и наскоки, скорость и увертливость – это конек девятки! А теперь прикинь – легкое вооружение тварей не берет!..
– Вполне берет, я читал отчеты! – прервал меня на полуслове Павел, – Суставы или лицевые пластины вскрываются обычными палашами, даже без клановых приемов.
– Паша, да меня с палашом против твари не то, что императрица, сам господь бог не заставит выйти! Мы не в семнадцатом веке живем! Только пулемет, и только тяжелый! Какая схватка, о чем ты!
– Миха! Разуй глаза! Для чего, по-твоему, крепления на манжетах у девятки?! Для чего здесь нас, специалистов по холодному бою собрали?!
– Каких еще специалистов?
– Я чемпион Москвы по сабельному бою, пять лет назад был лучшим в своей возрастной группе. С Яковом мы к одному тренеру ходили, он, конечно, со старшаками тренировался, но я его помню, надежды, между прочим, подавал! Жаль, правда, бросил незадолго до семнадцати, но здесь снова занимается. Инка, Зайка и Тушка – призеры в фехтовании на рапирах. Из нас всех только Анатолий раньше атлетикой занимался, но его сейчас усиленно гоняют, Светлану с Еленой тоже каждое утро. Почему мы, по-твоему, только к одиннадцати, а то и позже являемся? Тренируемся!
– Пиздец! – выдал вердикт, оседая на скамейку, – Не может быть, Паша! – встряхнулся я, – Ты тварей хоть раз близко видел?
– Можно подумать, ты видел? – хмыкнул лейтенант.
Ну да, секретность и еще раз секретность! Но плевал я на нее сейчас!
– Паша, я – видел. И в гробу мне снились все сабли и мечи, когда я Войну из пулемета едва-едва ухайдакал. Нет, как последнее средство – может быть, патроны не бесконечные, но чтобы вообще без огнестрела?
– Не дрейфь, прорвемся! – легкомысленно отмахнулся он от моих слов, – Ухайдакивают их клановые, ухайдакаем и мы.
– Паш, вот я не понимаю твоего отношения! Клановые – да, они с огнестрелом не бегают, но у них и способности другие. К тому же ты не видел их тренировок, а я видел.
Отрепин еще более скептически хмыкнул, типа: "Ну, давай! Заливай! Верю-верю!" И даже злиться на его недоверие было бесполезно, если подумать, то мои ничем не подтвержденные слова звучали слишком фантастически.
– И все же, давай каждый заниматься своим делом, – подытожил он, поднимаясь со скамьи, где сидел рядом со мной, – Ты – учишь нас, а мы как-нибудь, помолясь...
– Пойдете на убой! – перебил его я, – Ладно, время еще есть, будем думать!
Обидно, но Воронин мои чаянья не поддержал. Даже на встречу с разработчиками брони меня не взяли, а то я бы высказался. Одно утешает, со слов Максима, который все же туда попал с другим нашим коллегой – Николаем, пизды смежникам шеф там вставил знатной, его речь даже разобрали на цитаты. Так что вскоре прибыл новый проект, а потом и сами отлитые пластины, которые наши стали навешивать на все девятки, к тому времени их уже было четыре полноценных и моя экспериментальная. Из-за закаченного скандала мою забронировали минимально – прикрыв лишь жизненно важные органы, но и то новый девайс сожрал почти пятнадцать килограммов, заметно утяжелив движение.
