Текст книги "Резкие движения (СИ)"

Автор книги: Алексей Туренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

   Косясь на подходящего и пересилив апатию, я чуть напряг мышцы, проверяя готовность к движениям. С готовностью обстояло так себе.

   Не доходя метров двадцать мужик нагнулся, выпрямившись с подобранным с гальки автоматом. Наверно – моим.

   Говнюк оттянул затвор и поднес к носу, втянув воздух ноздрями. Покачав головой он повесил мое оружие на свое плечо и сменив направление пошел к мертвецу. Новое, укоризненное покачивание головой. Моя апатия дала трещину. Араб подхватил тело подмышки и поволок к отелю. Живой и мертвый скрылись за перегибом, шуршание камней смолкло. Спустя пару минут в сыром воздухе разнесся кашляющий звук заводящегося двигателя. Еще один. И еще. Теперь за гостиницей прогревал движки целый автопарк. Лежа я слушал звуки уезжающих машин. И еще несколько минут после.

   Вторично приподняв голову я огляделся. Никого. Над водой стоял белесый туман. Скинув с себя тряпки я встал. Усеянный вещами берег был пуст. Подойдя к воде я плеснул себе на лицо. Обожженная кожа защипала. Умывшись и вытеревшись подолом свитера, я оглядел себя и как араб, парой минут ранее, покачал головой – гардероб пора менять.

  Сходив к чемоданам и распотрошив пару ближайших я разжился свитером, майкой и штанами, модного в этом сезоне, хаки. Скинув старое тряпье и переодевшись, я забрал свою разгрузку и на ходу натягивая ее, направился к отелю. Охлопывание жилетки обнаружило бинокль и забытую шоколадку. Дробя зубами Сникерс я вошел в темный, провонявший дымом, коридор.

   Гарью пропах весь отель. Покосившись на распахнутую дверь своего номера и мельком поглядев на бардак внутри я понял – первый пленник еще жив. Ладно. Поправимо.

  Вонючий коридор вывел в обгорелый холл. Почерневшая и потрескавшаяся кожа диванов, закопченный потолок, битое стекло – вечеринка удалась. Прохрустев по обгорелому ковролину и отметив отсутствие трупов, я оглядел окрестности через дверной проем с осыпью стекла вместо дверей – россыпи гильз, раздавленные, пустые магазины, сгоревшая машина. Деревья сохранились – огонь сюда не дошел.

   Вернувшись, я завернул в администраторскую. Припасы исчезли – арабы вынесли все, включая консервы. Воспоминание удержало, заставив дойти до окна. Пошарив за дальним шкафом я извлек, заначеный накануне, дробовик. Нехорошая улыбка растянула губы. Пересчитав патроны и заново перезарядив, уже вооруженный, я перешел к следующему пункту – бару.

   С привычным меню была напряженка – шоколад спекся, сигареты обгорели. Пошарив среди обугленных блоков я выудил пару пачек относительно целого Мальборо. Дальнейшие раскопки принесли бутылку воды и одну из последних коньячных фляжек.

  Визит в столовую вооружил здоровенным куском сыра.

   Мрачно сожрав кусок от куска и попив воды, я задумался – что еще? Напомнила саднившая от ожогов голова. Посмотрев на себя в уцелевшее оконное стекло и еще раз покачав головой я поднялся в разгромленный номер, принимаясь за розыски пены и бритвы. Искомое нашлось на полу.

   Устроившись у бассейна, я смочил купол и морщась принялся за превращение монаха с тонзурой в бритоголового урода. Закончив с бритьем, смазав голову мазью от солнечных ожогов и перевязав ее импровизированной банданой я вытащил сигареты и направился к привычному месту для раздумий – кустам на берегу. Следовало поразмыслить – зачем и куда идти.

   Туман над морем разошелся, оставив тощий слой 'молока' над водой. Посматривая на него я вытащил огниво и остановился, не донеся зажигалку до лица – над туманом показался непонятный предмет, смахивающий на удлиненный ящик. Предмет чуть повернулся, показав профиль острого носа – дрейфующая лодка. В нападение с моря верилось, как в инопланетян и я, отведя глаза, закурил.

   -Дима? – донеслось с моря. Мощный чих вдогон. Я вздрогнул.

   Над бортом показалась голова. Кто это? Рядом с головой, в рост поднялась человеческая фигура. Нагнувшись, она взяла в руки характерную трубу. Ярославский маньяк?

   -Какого хера? – сорвалось из глубины души.

   Второй, держась за борт, тоже встал. Я напряг глаза – бух? Точно – он.

   Миша извлек весло и молодецки махнув, едва не проломил третью, показавшуюся над бортом, макушку. На лодке вполголоса обменялись мнениями. Закончив тираду третий встал. Саша?

   Передавая единственное весло из рук в руки, троица принялись поочередно загребать им с бортов.

   Мы сошлись на берегу. Продрогшие морские бродяги, стуча зубами, охлопали меня по плечам. Бух, дрожа синими губами, выговорил, – согревающее есть?

   Ребята приканчивали фляжку, я потрошил ближайший чемодан. Буху досталась шаль, Ивану – кофта с оборками, Саше – махровое полотенце. Прикончив бутылку и закусив сыром ребята принялись за поиск другого шмотья – мой вкус парней не устроил. Отдаленный взрыв заставил прерваться. Терминатор поднял голову.

   -Это что?

   Ответило облако над портом – похоже, в поселке кончились корабли. Мы переглянулись – судя по вытянувшимся лицам камрадов, этот выход в голове держали все. С отсутствием плавсредств море становилось иллюзией, подходя для бегства не более воздуха. Пляж стал неуютным.

   Примерку, не сговариваясь перенесли в помещение. Да и пожрать поосновательней не мешало.

   По дороге в столовую я выслушал их краткую эпопею: закончив с переправой счетовод забрал лодку и, вместе с сиганувшим с палубы Иваном отправился поджидать уцелевших. Подобрав Сашу и увидев как рванул отель парни отчалили – ловить чего-либо с единственной гранатой на троих было глупо. Не найдя ушедший корабль и быстро прикончив топливо, лодка вошла в туман. Весло оказалось одно, направление – неясным. Оставив буха за дежурного, ребята погрузились в беспокойную спячку, прервавшуюся моим появлением.

   Второй завтрак прошел в молчании – новации все еще не улеглись в голове. Закончив с едой, Миша встал и ушел в поварскую. Звук выдвигающихся ящиков, стук инвентаря. Мы переглянулись. Майкл показался на пороге, сжимая в руке полуметровый разделочный нож.

   -Хоть что-то, – извиняюще пояснил он.

   Терминатор хмыкнул и задумался – пулемет остался в разбитом пикапе...

   -Кстати, – Миша положил тесак на стол принялся рыться в карманах.

   -Вот, – на стол легла растрепанная пачка чуток влажной 'зелени'. – Сдача.

   Ох ты еш... Оказывается мы при деньгах.

   -Сколько тут?

   -Тысяч тридцать.

   -Ты кассир, тебе и носить, – беззлобно хмыкнул Терминатор. -Там еще что-нибудь осталось? – поинтересовался он, поднимаясь и кивая на соседнее помещение.

   -Осталось, – пробурчал Миша, неохотно принимаясь запихивать деньги обратно. – Только на хера? Кораблей нет, до аэропорта сто кэмэ по вражеским тылам, подмоги не дождешься... не, без ножа никак... Бля, – взорвался бухгалтер, – мужики, объясните мне, как мы до дома линять будем?!

   Терминатор пожал плечами, – Без понятия. Спроси Диму.

   Скинув ответственность, сукин кот исчез в проеме 'оружейной'. Бух развернулся ко мне с немым вопросом в уставших глазах. Я промолчал. Идей в запасе не имелось.

   -Дима, мать твою, меня дома семья ждет!

   Удар ниже пояса. Я поморщился.

   -И меня, – подал глас гренадер.

   Ну тит вашу мать!

   -Это что? Намек, что запретесь на пару недель в продуктовом погребе, пока я поселок не очищу?

   -Это к тому, – пояснил бух, – мы хотим домой. И если ты организовал эвакуацию пятисот человек, то с четырьмя... Корабль там, самолет... Нам по хер. В меру сил, пособим.

   Из отеля мы вышли в начале шестого, задержавшись на обыск патио. Поиск карты побережья успехом не увенчался – если она и была, то сгорела. Пришлось идти так. Ситуация напоминало вчерашнее утро, с единственной, но существенной поправкой – я был не один. Арсенал составили два ножа, РПГ с единственным зарядом и дробовик с семью.

   -Куда идем? – поинтересовался Саша.

   -Вооружаться...

   -А потом?

   Я промолчал. Доживем – увидим.

  Глава 17.

  Среда. Утро, 05.20.

   Метров через пятьдесят мы подошли к черно-зеленой границе. Полукилометровую угольную кляксу пожарища расчертили прямые линии горелых стволов. Черная земля, серое небо...

   Обгорелые прутья кустарника рассыпались от легкого прикосновения. Рука сама потянула бандану с головы.

   'Стоит ли торопиться домой?' – оформилась тягучая мысль. – Полегшие парни, заваленный трупами пляж... Оставлять такое за спиной? С другой стороны – что и кому докажешь, убив десяток смуглых работяг?

   Не став топтать пожарище мы обошли его по кромке, свернув на вчерашнюю колею оставленную пикапом и пошли по следам – ничего умнее, чем проверить вчерашний пост в голову не пришло. Да и кстати сказать, намеки тут понимают туго.

   'Зеленая траншея' пробитая пикапом кончилась следами широкого разворота в измятом кустарнике.

   -Куда?

   -Туда, – кивнул Саша в сторону ближней седловины, вчера ездивший тут пассажиром.

   Туда, так туда.

   Наверху стало видно – пост оборудовали по-новой. Точнее, собрались – на пятачке стояли два микроавтобуса с открытыми дверями. К разгрузке еще не приступали – персонал, разбившись на кучки лениво толкал му-му, собираясь с силами перед трудовым подвигом.

   Полюбовавшись на мирную картину арабского труда мы убрали головы за гребень. Шутки кончились, пора определяться.

   -Так что? Ввязываемся?

   -За парней ответка нужна, – как само-собой разумеющееся ответил ярославец.

   -Именно от этих?

   -Сам решай, Москва.

   Похоже, я в очередной раз обзавелся старой кличкой. Креативность в российской провинции не прижилась. Может и к лучшему.

   Миша приподнял трофейную хлеборезку, – С этим навоюешь. Может поищем толпу поменьше, а кусты погуще?

   Саша отрицательно покачал головой.

   -Надо валить или тихариться. По поселку шариться стремно, а без жратвы и барахла в горах и недели не протянешь. Проще рискнуть взять машину и попробовать проскочить до следующего поселка...

   -....а выезд к цивилизации оседлали арабские хлопцы, – докончил я его мысль.– Ладно, давайте глянем.

   Выудив бинокль из нагрудного кармана я приподнялся. Внизу ничего не переменилось – четверо чесали языки, сидя на бетонных блоках, двое других трепались, стоя у машины, посматривая как третий вдумчиво ковыряется в большом зеленом ящике.

   Оружие было у всех, но у всех по-разному – ковырятель держал автомат под рукой, имея вид человека родившегося с пушкой. Двое неподалеку тоже производили впечатление, знакомых с военным делом. По крайней мере автоматы у обоих по-модному висели поперек груди.

   Прояснив ситуацию с первой кучкой я обратился ко второй.

  К бабке не ходи – раздолбаи! Снятые разгрузки высились кучей. Из-под нее торчали три приклада. Перед кучей с автоматным фундаментом стоял ПК с подсоединенным коробом. Тонкие сошки опирались об асфальт, хвостик незаправленной ленты свисал за край жестяной коробки. Для очистки совести я вгляделся в сидящих – судя по повадкам и виду, пресловутые смуглые крестьяне или гопники из предместий, еще не въехавшие, куда и зачем попали..... Один из четверых говоривший больше прочих, повернулся. Смотри-ка?!

   -Там Сирхаб, – вполголоса сказал я, не отрываясь от бинокля. Бывший пленник на правах сторожила солировал в разговоре. Стращает молодых?

   -А остальные?

   -У машин трое, похоже – опытные. У блоков – Сирхаб и три долбоеба, – резюмировал я вслух, переключаясь на подходы. От седловины, заросшая первобытным кустарником местность спускалась к дороге, переходя в каменистую впадину меж склоном и дорожной насыпью. Отсюда до поста было где-то метров сто двадцать. Я задумался – выходило не очень. Стрелять с гребня далековато для дробовика, переться всей толпой в канаву – тоже не айс. Хрустнут, вякнут, пернут. Да и зачем? Дробовик один, из РПГ лучше засадить отсюда – все на ладони и почти недалеко. Разделяемся?

   -Отсюда в ящик попадешь? – я толкнул локтем ярославца.

   -Легко, – воодушевился тот.

   Ну-ну. У меня оставались сомнения, но с камрадами я решил не делиться. Дело не в меткости Ивана. Слишком много 'но'. Весь план висел на соплях, походя на спонтанный гоп-стоп, сляпанный на скорую руку. Поголовье неопытных дуралеев сокращалось с каждым часом. Не стать бы следующими...

   Ладно, будем надеяться на лучшее и легендарный русский авось....

   -Держи бинокль. Как подойдем вплотную – стреляй в ящик. Все компаньерос, мы пошли, – я хлопнул Сашу по плечу, предлагая подняться.

   -А я? – обиделся бух.

   -Будешь охранять нашу гаубицу. С ножом. Майкл, серьезно – на хрена всем подставляться?

   -Ни пуха, парни. Сирхабку оставьте.

   -Как выйдет.

   Обойдя возвышенность мы с Сашей вышли к нижней точке впадины оказавшись в длинном желобе – слева нависала дорожная насыпь, справа – облепленный кустарником склон. Пройдя по усеянному мусором, каменистому дну мы подошли под пост. Шум подъезжающей машины заставил переглянуться.

   -Мать...! – , вскарабкавшись вверх, я прильнул к щели меж отбойником и дорогой – кого принесло? Судя по всему – патруль. Суки! Ведь еще и дня не прошло, а уже ездят!

   Сирхаб, завидев машину встал, заткнув мельницу. Соучастники безделья сгрудились за говоруном. Ковырятель и его боевые друзья оторвались от своих дел, неприветливо-вопросительно поглядев на прибывших. Водила высунулся в окно, пропев-пролаяв не по-русски. Трое бывалых без особой охоты оторвалась от своих дел и пошли к нему – похоже намечался разговор.

   Отползая вниз, я замахал руками своим – отбой!

   Кажется меня неправильно поняли – над кустами выросла фигура с трубой. Дикими глазами я глянул на Сашку.

   Наверху хлопнуло и пыхнуло дымком. Проклятая ракета с пронзительным шуршанием пронеслась над головой. Я примкнул к дорожному ограждению, зажмурясь. Куда палил ярославский мудак? В покинутый ящик?

   Взрыв, визг. Ярославец отбомбился.

   Ставки сделаны, вскрываем прикуп. Во рту пересохло. Выкинув все из головы я высунулся из-за отбойника. Опа, джокер! Иван 'положил' гранату в салон, раскрывшийся дымной розой. Патруль стал небесным. Двое оглушенных или раненых ворочались на бетоне. Хрен разберешь, да и на хрен надо. Третий орал зажимая руками окровавленное лицо. Сирхабова команда молча пялилась на пострадавших, кажется думая, что это авария, а они – невинные свидетели. Разочарование будет жестким. Их говорливый лидер, зажмурясь, тянул лапы вверх.

   Мое появление прошло незамеченным – у людей хватало дел. Пора объявляться.

  Дробовик грохнул, отшвырнув орущего к изувеченной машине. Дядя заткнулся. Шестеро живых замерли. Лежачие, встрепенувшись и наклав на болячки смотрели оценивающе, стоячие – ошалело. Один предпочел не смотреть. Вольному – воля.

   -Сирхаб, – позвал я, передергивая цевье. – Скажи всем не дергаться.

   Сирхаб разжмурил один глаз и узнав, опять зажмурился, начиная словесный понос. Кажется он был неубедителен – один из лежачих, закончив с оценкой ситуации, дернулся. Палец сжался и приклад вторично долбанул в плечо. Из асфальта вышибло крошку, из дерганного – розовые брызги. Я приподнял бровь, начиная проникаться теплыми чувствами к двенадцатому калибру. Новая пушка не оставляла подранков.

   Второй застыл, кося темным глазом – от небытия его отделял миллиметр свободного хода курка. Убедившись – 'не светит', глядящий демонстративно скрестил жилистые руки на затылке. При взгляде на медленное и плавное движение этих рук по затылку пробежал холодок – таким текучим движением почесывается пантера. Зверюга опасна. Но без формального повода рука не поднялась – наверно недостаточно озверел за сутки.

   Не сводя с него глаз и ствола я перелез ограду, поинтересовавшись у стоячих.

   – Жить хотите?

   Сирхаб перешел на русский, – нестреляйтенестреляйте...

   Троица, догнав по контексту, закивала.

   Покосившись в их сторону я скомандовал, -Отошли, – и позвал, – Саша.

  Терминатор, с тесаком появился за отбойником. Лежащий посмотрел на нож, потом – на дробовик. В глазах проявилось понимание и чуть погодя, досада – понял. Проводя взглядом Сашу, швырнувшего в кусты нож и направившемуся к брошенному оружию, мужик поморщился и кажется, сплюнул.

   Бросив Саше, – Присмотри тут, – я неторопливо направился к 'опасному', косящему из-под локтя бешеным взглядом. Пора заняться неприятным.

   Стараясь не подходить вплотную к лежащему я кое-как очистил от оружия местность ногами и озадачено уставился на пленника – тут не обыскивать, даже приближаться страшно. Этому удоду я не соперник. Порвет. Для полноты картины – контуженный лежал, навалившись грудью на собственный автомат. Слава богу, направленным не в мою сторону. Волчара нагло и весело скалился, будто говоря – 'обыщи, хлопчик'.

  Папа! Я поймал за хвост медведя! Что дальше?

   А времени, кстати – не вагон. В подтверждение, со стороны убиенных донесся перелив тонального вызова.

   В принципе, ответ я знал – выстрелить в этого мудака.

   Еще раз пиликнул вызов. Я жевал сопли теряя драгоценное время....

   Вздохнул, собираясь. Мужик все понял по глазам. Я ж говорю – опытный... Был.

   Убивать без горячки – тяжко. Я справился... став на частичку ближе к уродам. Отвернувшись, я поймал единственный взгляд – Сашин. Терминатор смотрел уважительно и грустно. Понимающе. Похоже у того имелись свои скелеты....

   Ладно, хватит лирики. Оружие и транспорт – есть. Теперь – инфо. Насколько я понимаю в психологии – самое время для допроса.

   -Сирхаб, – позвал я.

   Многострадальный нехотя приподнял голову, уставившись в район моих ботинок. Взгляды остальных бегали по земле – встречаться со мной глазами они категорически не желали.

   -Сколько новых приехало к вам ночью? – спросил я присев и начиная копаться в мешанине чужого оружия.

   -Шесть машин.

   Правильно. О, гранаты! Я пихнул в карман два гладких увесистых кругляша.

   -А людей?

   -Около сорока... живых, – поспешно уточнил вопрошаемый. – Ночью бой был, нескольких убили.

   Выбрав автомат, я убрал дробовик за спину, без особой охоты сменив его на АК и, сидя на корточках, испытующе глянул на него снизу вверх.

   -Сколько всего ваших в поселке?

   -Человек сто.

   Из вэна донесся еще один тональный сигнал. Достали. Пора смываться.

   -Кто главный?

   Магазины быстро заполняли пустые карманы разгрузки.

   -Был Барах. Ночью приехал Аль Сауд. Абдалла аль Сауд – поправился он, сдав свое начальство, – Теперь не знаю, кто из них главный. У Бараха людей больше, у Абдаллы – опытнее.

   Обожаю арабов. Точнее их принцип – живи одним днем. Хотя... на его месте любой бы пел соловьем, зная что собеседник заживо палит людей и стреляет пленных... Плохая репутация – хорошая вещь. Но в плен лучше не соваться – успешных нигде не любят.

   -Где они?

   -Барах – в Санрайз Ресорт. А Аль Сауд со своими людьми занял брошенный отель. Не знаю названия, но он третий... отсюда.

   Помню. Чудненько. У нас новые соседи – главный головорез у рынка.

   -Что в Санталии?

   -Не знаю.

   Значит власти держатся. Если бы арабы взяли город, молчать бы не стали.

   Из-за дорожного ограждения показались два новых, исцарапанных действующих лица с одним, разряженным РПГ на обоих.

   Собеседник дернулся, узнав Мишу.

   С чего бы? А, да – бух был с ножичком. И рожей серийного убийцы. Прибывшие прямиком направились к трофеям, проигнорировав общество. Поняв, что резать не будут Сирхаб отмяк – у парня не жизнь, а сплошные качели.

   -Эти трое кто? -кивок в сторону его компаньонов.

   -Феллях. Крестьяне, – перевел он. -Ты меня убьешь?

   -Еще не знаю, – честно ответил я, -Где ключи от машин?

   -У него, – кивок на одного из лежащих.

   Я нагнулся, выпрямившись с парой выкидных ключей. Какой из двух выбрать? Ближайший? Лучше – неразгруженный.

   -Кидай хурду в Фольксваген. – я бросил Ивану ключи и таща Сирхаба за собой подошел к Саше и его подопечным. – Что же с вами делать, уроды?

   Бух обошел меня и подойдя к ближайшему, молча взял его за руку, положив безвольное смуглое запястье на бетонный блок. Приклад приподнялся и опустился. Парень охнул и чуть погодя, заорал. Я содрогнулся – ни разу не видел, как ломают руки. Но это выход.

   -Скажи им не дергаться, – я перекрикнул начавшийся гвалт.

   Бледный Сирхаб закричал своим. Пленные, за исключением голосившего страдальца заткнулись. Эти отделались сломанными пальцами.

   -Пусть уходят, – сообщил я толмачу.

   -А я?

   -Рука или пуля?

   -Рука, – без колебаний выбрал он.

   -Может пуля? – подал голос бух. – Знает много, встречается часто...

   -Не надо, я уйду навсегда, – Сирхаб, глядя на него положил запястье на бетонный блок. – Пожалуйста, ударьте меня, сайеди.

   Меня кольнула совесть – парень вымаливал вожделенный перелом.

   Со стороны поселка послышался далекий шум машины. Миша показал пленным – кыш! и поднял автомат. Терминатор встал с колен.

   -Мочим или сматываемся?

   Сирхаб побледнел, приняв это на свой счет. Показался внедорожник, за ним – пикап. Опять пикап. Бл@ть. Допрыгались.....

  Среда. Утро, 06.10.

   -Сматываемся!

   Иван закидывал барахло в салон, пленные топтались на месте, выпав из реальности. Безумной реальности...

   Обе машины остановились, располнев – распахнутые дверцы выпускали юркое содержимое.

   Дежа-вю. На лицо буха тоже снизошел дар пророчества.

   -Нам хана. – голос был спокойным, глаза – дикими, – Если уйдем, снимут на серпантине.

   Иван, надсаживаясь, орал от вэна, -Поехали!!

   Взгляд Майкла, вопль – мозг получил драгоценный пендель. Горячие восточные ребята – насколько вы азартны, хлопцы?

   -Загоняй пленных в машину и уе@ывайте!

   -Куда?!!

   -Насрать! За первый поворот! Саша, падай!

   Встав на четвереньки и порысив к заграждению я подал пример. Саша упал в обнимку с пулеметом и откатился к ограде, как настоящий военный. В следующую секунду пылью и обломками взорвались бетонный блок и камень за дорогой на склоне – пулеметчик брал прицел. Два хлестких раската пришли с запозданием. Я подполз к заграждению и вжался в него спиной понимая, что оно не спасет от пули калибра водопроводной трубы. Естество орало – НЕТ!

   На хер! Скрипя зубами.

   Миша пинками гнал калек к вэну. Машина визгнула шинами как только последняя нога покинула асфальт. Звонкое 'бам' по кузову. Заднее стекло осыпалось, из открытой дверцы кто-то выпал.

   Удары крупнокалиберного хлыста перекрыли звук шин и дальняя сторона дороги обильно брызнула каменными осколками и пылью. Вэн влетел в материализовавшуюся тучу и исчез. Щелканье бича стало непрерывным, но пулеметчик отставал от событий – темп жизни в Ярославле покруче арабской глубинки. Ганмэн сорвал зло на второй машине – пустой кузов закачался и загудел. Протыкая корпус пули втыкались в склон, дробя камни. Вжик – бумм – бах!

   Отвернувшись от летящего стекла я воткнулся взглядом в безумные глаза лежащего напротив. Сашка моргнул, гася безумные огни, превратившись в сильно озабоченного мужика за сорок, лежащего на пузе за низким бетонным бортиком.

   Пулемет смолк, завалив пост мусором и занавесив пылью. Саша облизал губы и почесался. Чихнув, я отложил автомат и ощущая на себе взгляд напарника, вытащил на божий свет обе гранаты. Поизвивавшись как дама, стягивающая колготки в тесной примерочной, снял со спины дробовик, выложив все добро по соседству с автоматом.

  Разглядывая мой арсенал Саша вполголоса спросил, -У нас есть план? Или... Ты что задумал, камикадзе?

   Кивнув головой на ограждение и сглотнув, я кое-как совладал с подрагивающим подбородком.

   -Они в азарте. Кинутся скопом догонять – поимеем на въезде. На скорости тут не проскочишь, – кивок на разбитую патрульную машину возле въезда.

   -А должны?

   -Сейчас увидим.

   Сашка помолчал.

   -Дай одну.

   -На, – железный кругляш перекочевал на ту сторону проезда.

   Мы замолчали. Повлиять на события уже невозможно, оставалось ждать и надеяться. Я научился этому сравнительно поздно, после двадцати, когда молодым балбесом, восстановился на дневном после армии. Обладая избытком адреналина, свободного времени и здоровья я решил потратить оный на курсах трюкачей. Контора специализировалась на падениях с высоты. В основном – на воду. Особых успехов я не достиг, по большей части просто дурачась на пятиметровке. Тренер забил на нас, нечасто снисходя с облюбованной трибуны, довольствуясь кратким пятиминутным инструктажем в начале каждой тренировки. День на третий, три двадцатилетних обалдуя (и я, в том числе) подначивая друг-друга, забрались на десятку. Мы уже знали, что дурачества заканчиваются на семерке, но там уже наскучило – кипевший в нас адреналин искал выход. Слетев с самого верха по разу самым простым способом мы вознамерились исполнить полный оборот назад. Ошибка вполне могла обернуться компрессионным переломом – на десятке не шутят.

   Толпа одногодок внизу замолкла, поедая нас глазами. Нам было не до них – встать спиной к краю было стремно. Первым ушел вниз крепкий и решительный парень по имени Сергей. Не чисто, но для первого раза – прилично. Я шел вторым. Зафиксировавшись и начиная заваливаться, я осознал – либо я тупо выполняю все что сказал пожилой мудак, либо даю волю рефлексам... и всплываю со сломанным хребтом.

   Именно в то мгновение я научился включать принцип – 'делай что должен и будь что будет'...

   Если обе машины 'сломя голову' кинутся вдогон, пулемета и дробовика на них – выше крыши. Если одна из тачек отстанет... значит я плохо разбираюсь в людях.

  Пытка временем не затянулась – судя по звуку за забором кто-то ехал. Я поднял с асфальта железное яйцо и отогнул усики. И какое у нас замедление?

   Не выдержав, я краем глаза глянул за ограду – несутся, красавцы.

   -Кидаем вместе. Потом моя первая, твоя – вторая.

   -Лады.

   Выдрав кольцо и глядя в землю я вслушивался в приближающийся звук. Пожалуй – пора. Средний палец отогнулся, звякнула отскочившая чека. Произнеся -Раз, – я отвел руку назад. На счет 'два' рука пошла вперед, выпустив стальное тельце из мокрой ладони.

   -Три.

   Пальцы сжали скользкую шейку приклада.

   -Четыре.

   За оградой дважды е@нуло. Я встал на колени, вознося молитву и 'Мосберг'. Пикап, разметав сизую дымку взрывов, замедляясь, накатывал на меня. Латунная точка мушки села на лобовое стекло. Спуск.

   Картечь внесла в салон побелевшее стекло. Пикап дернулся влево, из кузова что-то выпало. Возможно – кто-то. Мосберг лязнул, качнулся и долбанул вторично. Оглушающий грохот очереди справа и мой выстрел, совпали. Водительская дверь стала богаче на полтора десятка дырок. На прочее я не отвлекался – убьют так убьют, а у меня имелось незаконченное дело.

   Нос пикапа ткнулся в ограждение метрах в трех, сдвинув блок и осыпав капот лохмотьями стекла. Передернув цевье и прыжком взлетев на бетонный куб я встретился взглядом с отлипшим от задней стенки кабины человеком в кузове. Камуфлированного мужчину с бешеными глазами и меня разделял невысокий борт пикапа и затворная рама пулемета над кабиной. Ствол дробовика уставился между ними и гавкнул. Тело мужика перегнуло в поясе, вынося за борт спиной вперед.

   Загнав в ствол последний патрон я бегло оглядел замершую машину – двое в кабине и летун из кузова опасности уже не представляли. Суматошный поиск взглядом выпорхнувшего на повороте. Неподвижная фигура лежала на обочине. Последний бах, последний патрон. Все. Красная пластмассовая гильза с латунным основанием выскочила из патронника и шлепнулась поодаль. Я 'завис', как компьютер. Программа завершена. Что дальше?

   Единственное осмысленное действие пришедшее в голову – слезть с бетонного 'постамента'. Соскочив на асфальт я уставился на вторую, сотрясающуюся от попаданий, машину – Саша, скупо отсекая патроны, продолжал расстреливать ее в упор. Вздрагивая от резких звуков выстрелов я потер лицо пятерней и отложив Мосберг, цапнул автомат. Куда стрелять? Не считая Саши и меня, в ближайшей округе оставались только трупы. Присев на блок я положил оружие на колени.

   -Может хватит?

   Лязгающий механизм заглох.

   -Что? – пулеметчик перевел на на меня пустые глаза. Закопченный ствол шевельнулся. Из темной дырки выполз и растаял сизоватый дымок.

   -Хватит!

   -А..., – в пустые глаза входило сознание. Терминатор качнул зрачками на свою цель. Оценив состояние изрешеченной машины и переведя взгляд на пикап, молча сравнил. Плечи расслабились. Поднявшись на ноги Саша пару секунд подержал ладонь над стволом.

   – Горячий, – заключил он и взявшись за верхнюю рукоятку, поднял потрудившийся агрегат.

   -Съе@ываем?

  Вместо ответа я повернулся к единственной, относительно целой машине в окрестностях. По идее, разбитые стекла и погнутый бампер на способность к передвижению не влияют. Если только только не ушел передний мост. Я заглянул под кузов – кажется мост был на месте. Хотя, я не специалист.

   Приоткрыв водительскую дверь, я придержал вывалившееся тело. Опустив на мертвого на землю, я заглянул в кабину. В общем, не так плохо – сиденье запачкалось только со стороны двери. Клацнул замок пассажирской двери и второе тело с шумом исчезло в проеме – Саша не испытывал деликатности к чужим умершим.

   -Едем?– поинтересовалась его голова, возникшая в проеме.

   -Сейчас, – положив автомат в салон, я вытянул наружу тяжелое, крошащееся полотнище лобового стекла и смахнул осколки с сиденья.Все?

   Нет. Эмоции пересилили рассудок и спрыгнув с подножки я вернулся за пустым дробовиком. Патронов может и не быть, но безотказность и убойность... машинка впечатлила. А патроны... Может где найдутся.

   Ухватив пистолет из поясной кобуры водителя я взгромоздился в 'седло' и закинув дробовик назад, повернул ключ. Движок мягко завелся. Мы переглянулись.

   -Поехали.

  Глава 18.

  Среда. Утро, 06.24.

   Выехав за пределы поста, я попросил пассажира.

   -Высунься в окно и сделай рожу поприветливей.

   -За хер?

   -Меня не прикалывает дружеский выстрел из гранатомета.

   Оценив масштаб проблем Саша молча привстал и высунулся.

   Свои нашлись за третьим поворотом – Иван с Мишей куковали в салоне, высадив пленных на обочину. Пленный выводок, закатывая глазки тихо подвывал. Бледный конвой нервно цыкал зубом.

   Я притормозил и высунулся.

   -Саша, заканчивай гонять воздух, – и повернувшись к арабской массовке, любезно попрощался, – Пошли на хер.

   -А...? – подал голос бух.

   -Потом. Тачка на ходу?

   -Да.

   -Поехали.

   Оставив брошенных (или отпущенных?) машины ушли на серпантин. Две из трех стоящих фигур, абсолютно одинаковым, бережным жестом придерживали правые руки.

  Среда. Утро, 06.40.

   Живописные, пустые и при этом – хорошие. Такие дороги не часто встречаются сегодня. Нам нам повезло. Море было голубым, горы – серыми, асфальт – гладким. Художник, скрывающийся в каждой очерствевшей душе мог раскрывать мольберт на любой точке трассы.