Текст книги "Резкие движения (СИ)"

Автор книги: Алексей Туренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

  -Смотри.

  Белки кэпа блеснули и пропали – он склонился пред пачкой.

  -Можешь пересчитать. На руки получишь после погрузки.

  Зашелестела бумага. В темных дверях обозначилась движуха – весть о прибытии морехода пошла в массы. Кэп приподнял голову и мельком оглядел людей. Успокоившись видом детей и женщин он вернулся к пересчету.

  Мы ждали. Закончив, он со вздохом отдал деньги.

  -Все в порядке. Я приведу свою семью? Это быстро.

  Саша соскочил с кузова, – Я провожу.

  Глава 14.

  Вторник. Ночь, 22.10.

  Мечта сбылась – я катил на Прадо по приморской улице. Теплый ветер в лицо, рокот восьмерки под капотом. Формальные признаки – налицо. Имелись и нюансы – выбитые стекла 'по кругу', четыре вооруженные и встревоженные рожи в салоне, гранатомет у ноги соседа и навязчивая арабская мелодия, доносящаяся из темноты.

  Трофей пришлось взять вместо пикапа – путь планировался в один конец, а пикапы с пулеметами не растут на деревьях. Хотя, он был бы предпочтительней – джип уступал во всем, кроме мощи. Рассевшись и прикинув секторы стрельбы будущие участники автопробега не сговариваясь, вылезли, принявшись за наведение порядка. Битье триплексов оказалось нелегкой задачей. Японское стекло крошилось и гнулось, не желая сдаваться, в конце концов уступив японской же матери и отечественному упорству. Стоп-сигналы сопротивления не оказали.

  Без стекол Прадо выглядел забавно.

  Мы повторно разместились в салоне. Совсем другое дело! Обзор и обстрел достигли абсолюта. Амбразура на месте лобового стекла так и манила пальнуть, пробное включение зажигания, вызвавшее тихий рокот движка не глушило тихий разговор у машины и хруст осколков под задницей.

  Пара ярославцев разместившись сзади стиснула меж собой сопевший предмет особой заботы в арафатке. Еще один уроженец верхней Волги наконец снявший золотой обвес уселся на место переднего пассажира, пристроив между ног автомат и трубу РПГ. В ходе короткого спора с буйными ярославскими хлопцами мне удалось убедить, вынуть из ствола, почти введенную гранату – пальба из салона обещала быть фатальной. В качестве утешительного приза пришлось загрузить в салон пяток оливковых палок с набалдашниками, с корнем выдрав для этого передний подлокотник. Терминатор, сосватавший их нам, утверждал, что это осколочные. Не зная арабского и матчасти, пришлось верить на слово. Танки тут пока не водились.

  Хлопнув о чью-то подставленную ладонь я вполголоса произнес 'Двинули' отпуская тормоз. Качнувшись на 'лежачем полицейском', Тойота выехала из проезда и потушив габариты нырнула в страшноватую темноту.

  Могучий движок тащил на холостом ходу, почти не издавая звуков. Шуршание толстых покрышек заглушало тихое урчание мотора. Члены экипажа оживленно вертели головами, вглядываясь и вслушиваясь в экзотический пейзаж.

  Электричество отключили не везде. Кое-где темнота поселка нарушалась проблесками света и как оказалось – даже кипела жизнью – далекие звуки арабских мелодий, иногда – чьи-то вопли. Придерживая руль я вглядывался и вслушивался темноту, стараясь не задерживаться глазами на редких огнях, пробивающих густую зелень.

  Завидев за деревьями молчаливую, темную громаду первого отеля я притормозил. Восемь этажей здесь и сейчас казались небоскребом. Похоже, брошенным – ни огонька, ни звука. Кажется появился повод для гордости – отселение беспокойных соседей означало, что у нас появилась репутация. Дорога выглядела обманчиво пустой и безобидной. Черный асфальт, звездное небо и мягкие очертания деревьев обрисовывали четыре плоскости темного коридора, уходящего в бесконечность. Три горевших фонаря бросали косые отблески на дорогу, делая темноту полосатой.

  -Ну что – помолившись, напрямую? Или ищем окольную тропу?

  Кэп воспринял призыв к молитве чересчур буквально.

  -Сейчас нельзя умирать!

  Правильная мысль и правильный товарищ – сперва дело, развлечения подождут. Мало ли кому придет в голову сдохнуть? Спаси семью, потом займешься глупостями. Ярославская братва одобрила восточный взгляд на обязательства.

  -Не ссы, пацан. Димка шутит, – сидевший слева по имени Иван оглушительно хлопнул лодочника по плечу.

  -Тише! Не в кабаке, – одернул соотечественника Саныч. Обернувшись, он вкрадчиво поинтересовался, – Слышь, морячок, ты же местный. Наверняка все проезды к порту знаешь.

  Кэп кивнул.

  -Тогда расскажи, как тут огородами просочиться.

  Капитан подался вперед, вглядываясь в пейзаж за капотом.

  -До самого порта тут не проехать, но можно срезать часть пути через поселок. Поворот метров через двести, где рынок.

  -Знаю, – подбодрил Саныч, – Моя там тарилась.

  Крузер возобновил движение.

  Показалась небольшая темная площадка рынка. Почти напротив нее, за деревьями виднелся еще один отель. Этот был не брошен – заунывный арабский музончик шел именно оттуда. Я сбавил и без того невеликую скорость, вглядываясь в пустую площадь и темный проезд к отелю. У проезда кто-то стоял.

  -Стоит кто-то, – без выражения проговорил я, продолжая вглядываться в едва видимую фигуру.

  -Твою мать, – выругался Саныч.

  -Попробуем без стрельбы.

  Арабский певец за деревьями взял ноту выше, прикрыв шелест покрышек подкатывающего джипа – до привалившегося к дереву араба оставалось метров двадцать. Саныч, наведя на него ствол тихонько свистнул. Обернувшегося араба шатнуло – борт подкатившегося Крузера был в метре, из окон в упор смотрели два автоматных ствола и страшные русские рожи. Завопив и уронив автомат часовой кинулся по дорожке к отелю.

  -Не стрелять! – шепотом рявкнул я, сворачивая в противоположную сторону.

  От отеля раздался чей-то визгливый голос. Не поддаваясь эмоциям и не трогая газ, я, обливаясь потом, продолжал медленно катить через площадь. Спасением была тишина – для того чтобы капитально разбудить весь курятник сейчас было бы достаточно газануть.

  Орущий араб? Мало ли что какой глюк мог словить укуренный боец, прое@авший оружие? Мы успели свернуть в проулок до высыпания на площадку соратников убегшего. Громкие визгливые разборки слышались еще метров сто.

  Отдалившись от спорщиков метров на триста, я притормозил.

  -..ть, – тихо и энергично выразился Саныч, вытирая лоб. Сзади шумно выдохнули. Я вытер о штаны потные руки и подождав, пока пульс придет в норму, не оборачиваясь, спросил.

  -Куда дальше, кэп?

  Жилую зону мы проехали без приключений. Поселок старательно притворялся спящим или вымершим. Вооруженных и моторизованных здесь предпочитали не беспокоить. Нас это устраивало.

  Оставив за кормой последний дом с косматым садом, мы свернули к главной дороге и остановились, немного не доехав до перекрестка.

  -До порта далеко?

  -Три минуты пешком, – отозвался проводник.

  -Отели рядом есть?

  Проводник отрицательно покачал головой.

  -Выходим.

  Оказавшись на улице, сидевший за мной Иван, первым делам отобрал гранатомет у Саныча и впихнул в ствол гранату. Маньяк.

  С сомнением посмотрев на фанатика крупных калибров я с опаской поинтересовался, – Ты не буйный, часом?

  -После литра, – сдал земляка Саныч.

  -Короче, Саныч. Остаешься за старшего. Чур без стрельбы. Я схожу, осмотрюсь.

  Не дожидаясь ответа я зашагал к перекрестку. Тип с гранатометом увязался следом. Я развернулся, на полном серьезе намереваясь сунуть в грызло, но передумал – маньяка лучше держать под присмотром. Осталось отобрать шайтан-трубу, пока он не начал третью мировую.

  -Дай посмотреть, – развод был детским.

  Сунув протянутую трубу подмышку, я шепотом рявкнул.

  -Что встал? Топай!

  Вместе с надувшимся Иваном мы вышли к перекрестку. Кэп не соврал – до ворот действительно оставалось метров двести-триста. Не углядев ничего подозрительного мы оба уставились на светлое пятно на фоне ворот. Автомобиль стоял к нам мордой. Лобовое стекло отблескивало, не позволяя разглядеть, есть ли кто в салоне.

  -Пошли посмотрим.

  -Жди.

  Мы бестолку ждали минут пять. Если там кто и был, то скорее всего спал. Иван недовольно сопел – его терпение убывало по экспоненте. Мое – тоже.

  Наконец, он не выдержал, -Послушай...

  Бл@ть! Может дать ему трубой? По балде.

  За стеклом пыхнул красноватый огонек, на секунду высветивший порозовевшие стекла. Перепалка прервалась, не начавшись – мы оба уставились на машину. Мерцание едва заметного сигаретного огонька, светлое облачко дыма из окошка. Вред курения был чертовски нагляден.

  -Давай трубу. Щас уделаю, – оживился ярославец.

  Ага – первой гранатой в жизни. И скорее всего – последней. Я осмотрелся. Затихший и погруженный в темноту жилой сектор сейчас меня не волновал. Волновал отель за спиной, по стеклам которого периодически пробегали отблески фонарей. Нарушать тишину не тянуло. Тем более – с таким стрелком.

  -Пошли, – подвел черту я.

  Отойдя от перекрестка я отдал трубу владельцу.

  -Теперь-то она на хрена? -поинтересовался тот.

  -Увидишь. Садись в машину.

  Загнав в салон всю команду и заняв свое место, я обернулся.

  -В авариях были? Если нет – напоминаю. До – держаться, после – бить козлов. Козлы – в другой тачке.

  -Рекомендую пристегнуться, – добавил я, одной рукой заводя машину, а второй – натягивая ремень – слава богу, их не отрезали.

  -Авария? – недоуменно пробормотал капитан.

  Пока кэп риторически вопрошал, а остальные пристегивались машина подъехала к перекрестку и свернула. Удерживая стрелку спидометра на цифре десять я прополз первые сто метров и рявкнул – Держись! – втопив 'тапок в пол'. Грозный рык движка, прыжок с места. Новая стометровка пролетела за две секунды. Перед столкновением я врубил дальний, высветив приближающийся кургузый капот и две белых морды в салоне.

  Скрежет! Удар!

  Мир погрузился во тьму. Меня швырнуло вперед-назад, по морде хлестнул айрбэг. Громкий столб пара из-под капота, вонь испаряющегося тосола. Оглушенный, я щелкнул ремнем и толкнув дверь плечом вывалился из машины. Темнота, синхронное, затухающее шипение пробитого радиатора и опадающих подушек. Из-под капота доносились отголоски автомобильной агонии.

  Хлопнула еще одна дверца. Приглушенный мат.

  Обойдя искалеченный передок я оказался перед откатившейся чужой машиной. Сидевший на переднем сиденье вылетел через стекло и прервал полет воткнувшись в бампер. Теперь он лежал меж машин с размозженной головой. Второй, порхнувший за первым, стонал на капоте, усыпанный битым стеклом.

  Удар прикладом, тупой костяной стук. Тело захрипело, дернулось и затихло. Меня передернуло.

  Обернувшись я увидел четыре тени выходящие из тосольного тумана. Одна прихрамывала, две матерились. Единственная молчащая тащила охапку палок с набалдашниками.

  Спрашивать – все ли в порядке, я не стал.

  -Веди, капитан! – времени на разведку не оставалось.

  Просочившись в приоткрытую калитку, я тормознул замыкавших шествие Саныча и Ивана. -Саныч, мы подежурим. Топай на лайнер. Проверьте там все и пошарьте насчет катера – народ с берега возить. Заведетесь – шумни.

  Ярославец кивнул и ушел в темноту двора..

  Ваня сгрузил свою ношу на багажник разбитой машины и кажется покосился на меня. Убедившись, что я не собираюсь посягать на его сокровище, он принялся перекладывать драгоценные железки – в темноте раздалось тихое бряканье. Я отвел глаза и разглядев в темноте очертания притулившейся к воротам лавочки, присел на крашенное дерево покрытое росой. Машинально потянувшись за сигаретами и вспомнив усопшего курильщика, я покачал головой и убрал пачку. Перетопчемся.

  Бряканье со стороны машины смолкло. Иван подошел и уселся рядом, поставив РПГ между ног и поерзав на влажной скамейке, замер. Теперь мы слушали тишину вдвоем. Она была абсолютной – ни птиц, ни звуков поселка. Даже отзвуки арабских мелодий не доносились в этот медвежий угол.

  Да, темна арабская ночь. Луна ушла, звезды притушила дымка. В слабом отсвете едва заметно серела лента дороги – остальное погребла тьма.

  -Думаешь придут? – подал голос сосед.

  -Надеюсь – нет.

  Я и вправду надеялся. Одиночный лязг в темноте – еще не повод вылезать в чертовщину злобной ночи. Хотя... у охраны могла быть связь. Могло не вовремя подвернуться начальство. Мало ли что могло?

  -Что там наши копаются? – Иван нервничал.

  Признаться, об этом я предпочитал не думать.

  О! Со стороны причала донеслось чихание лодочного мотора.

  Спустя минуту слабое жужжание стало отдаляться – похоже ребята нашли моторку и перегоняли к причалу.

  Еще минуту мы просидели в тишине. Верхушка дерева у дороги посветлела. Я насторожился и закрутил головой. Далекий отблеск прошелся по деревьям. Я встал.

  Бл@ть! Кто-то, куда-то ехал.

  Иван тоже поднялся.

  Со стороны причала послышалось глухое 'бу-бу-бу' – наши пытались завести двигатель. Слушая доносящиеся со спины звуки я шагнул к багажнику. Между деревьев мелькнул и пропал свет фар.

  -Иван, – позвал я. -Твоя мечта имеет шансы.

  -Ты о чем?– спросил он, подходя.

  -О пострелять из этой штуки, – я похлопал по металлической трубе в его руках.

  Вздох, – Я и не рвусь особо, – сознался он.

  Фары приближающейся машины вспороли темноту улицы – еще не было слышно, но уже видно. Метров четыреста, – прикинул я.

  Бу-бу-бу на пирсе сменилось стуком дизеля, резко разнесшимся в ночи.

  Я снял с плеча автомат и сдвинул предохранитель. Успеем – нет?

  Рядом щелкнуло – Иван взвел свою 'дуру'. Опасливо покосившись на соседа, я прикинул куда пойдет выхлоп и отодвинулся. Тачка прошла поворот и замедлилась, разворачиваясь. Яркий свет пополз по земле быстро приближаясь. Не сговариваясь мы шагнули к машине, укрываясь кузовом. Осветив разбитые машины фары остановились.

  Со стороны причала послышался сиплый гудок.

  -По разику и ноги, – скороговоркой проговорил я. – На счет раз. Раз!

  Мы выскочили с обеих сторон – он поднимая гранатомет, я – автомат. Вскинув ствол я выпустил две короткие очереди практически наугад– целиться в слепящие фары было невозможно. Справа раздался громкий хлопок и удаляющееся шипение.

  Я повернулся к освещенным воротам. Сзади грохнуло и освещение исчезло, погрузив вход во мрак, оставив в глазах мерцающие силуэты. Скорее по-памяти, нежели что-либо видя я заскочил в калитку. В глазах мерцал зеленый призрак ворот, отпечатавшийся на сетчатке.

  На дороге раздался грохот очереди. Пробежав пару метров по темному, как внутренности задницы, двору я понял, что ничего не вижу. Сзади матерился Иван с той же проблемой.

  -Куда, мать ее!!?

  -Давай правее!

  Мы вразнобой затопали по асфальту. К первому автомату на дороге присоединился второй. По воротам загрохотало. Попасть по ним в такую темень уже было немалым достижением... Мысль оборвалась – я навернулся.

  -Ты где? – взвыл Иван.

  Где!? На четырех костях, шаря по доскам в поисках упавшего автомата. Доски? Мы на причале!

  Разглядев темное на светлом, я подхватил оружие и поднявшись и подал голос.

  -Тут причал, сюда.

  Оглянувшись по сторонам я увидел темневшие на фоне мутных звезд, мачты.

  -Саныч! – хором заорали мы.

  Ответное, на грани истерики, из темноты: – Где вы шляетесь, бл@ди!

  Спотыкаясь и грохоча досками мы промчались по причалу к белевшему в темноте бледному лицу.

  -Сюда! – стоя в проеме борта Саныч махал руками, как вентилятор. Перепрыгнув проем я еще раз навернулся. Сверху, в обнимку с трубой рухнул Иван, долбанув ей по кумполу. Вот уж в самом деле – были бы мозги – было бы сотрясение.

  Саныч сменил тенор на визг. – Отваливай! Поехали! Да гони, ты, бл@ть!!!

  Движок басовито забухтел. Кажись и вправду отваливали. Спихнув с себя Ивана и едва не швырнув РПГ за борт, я поднялся. Ненавижу гранатометы!

  Саныч на пике 'измены' метался вдоль борта, тревожно вглядываясь в медленно растворяющийся в темноте, причал.

  Наконец он слился с ночью и звук двигателя стал тише – кэп экономил топливо и нервы. Саныч остановил бег, в изнеможении усевшись на палубу.

  -Что там было?– почти нормально спросил он.

  -Я – справочная? – вызверился я. – Хрен знает. Приехали, посветили. Огребли. Ваня гранату засветил. Не хер ездить!

  -Хоть попал? – обернулся я к нашему гренадеру.

  -Попал, – неуверенно пробормотал гренадер.

  -Так и будем на палубе стоять? – я повернулся к Санычу. – Показывай корыто.

  Саныч в сердцах сплюнул за борт.

  -Тьфу на вас! Как татары – что стрелять, что резать.... Пошли в рубку.

  Глава 15.

  Вторник. Ночь, 23.55.

   Темный пляж напоминал развороченный муравейник. Ожидание посадки затягивалось – штатная шлюпка и прихваченный катер за раз брали не больше тридцати голов. Измученные ожиданием люди злились и нервничали – спасение находилось на расстоянии вытянутой слишком долго, вытягивая последние нервы.

   Бух и я, рулившие процессом посадки успели вымотаться, как шахтеры в забое. Беготня по мелководью – подтянуть лодку – усадить туда одних, отпихнуть других – оттолкнуть лодку – вылезти на берег – продрогнуть и опять забраться вводу...

   Пассажиры лезли со всех сторон. Ругань, угрозы, плач, мольбы. Наплевав на политкорректность и половую принадлежность я зарядил в репу паре особо наглых, пытавшихся взять горлом и нахрапом. В том числе – даме. Демарш восстановил тишину и относительный порядок, добавив напряжения. Быть активистом – херовая идея. Нам категорически не хватало народу. Саныч сидя в рубке, держал кэпа под стволом, препятствуя преждевременному отплытию. Иван, матерясь и периодически пуская в ход трубу гранатомета разгонял прибывающих с палубы, трамбуя в трюм и каюты. Трое ярославцев и ржевский механик, под началом Терминатора прикрывали нашу задницу у главного входа. Молодые из гламурной тусовки, переправив девок дежурили на пляже со стороны поселка. Старшим определили орловского селянина, имевшего суточный опыт организации засад на подходящей местности. Ну а на долю нас бухом, как уже сказано – остался пляж. И двести, ждущих посадки, круизников.

   В очередной раз выбравшись на берег, ежась от прилипающей к телу мокрой одежды, я оттянул рукав, пытаясь рассмотреть циферблат. Хрен разберешь – стальные стрелки сливались со светлым фоном. Кажись двенадцать. Рядом, несмотря на свою закалку, трясся бух – утренние заплывы не помогли.

   Вдоль кромки прибоя валялось брошенное барахло – не вняв предупреждению народ перся с чемоданами. Теперь большая часть хурды валась по пляжу, норовя попасться под ноги. Темнота усугубляла.

   Мать! Едва не навернулся. Выматерившись, я пнул виновника – пластиковый параллелепипед с колесиками. Крышка отскочила, открывая тряпочное нутро.

   -Хоть на что-то сгодится, – я взял лежащую сверху тряпку и обтер руки.

   -Может переоденемся? Барахла – жопой жуй.

   -На хера? Сейчас снова в воду лезть, – отозвался Миша, – Пойду очередных строить,

  Кинув последнюю фразу бухгалтер растворился в темноте.

   Иди-иди. Сплюнув, я полез за сигаретами и опять заматерился – пачка намокла. К черту! Хоть пять минут побуду в сухом. Я нагнулся над ближайшим тюком.

   Для счастья мне хватило сухих джинсов и кроссовок. Сигарету одолжил незнакомец. Хорошо! Блаженно затянувшись я замер – свет, мазнувший по краю облачности отозвался блеском ножа в темноте подворотни. Напрягая глаза я уставился в сторону побережья. Второй отблеск. По скалам. По трассе кто-то ехал.

   Первая пара горящих фар выползла на побережье километрах в двух. Вторая, третья... Счет кончился на шестой. Тачки прошли поворот скрывшись в прибрежном серпантине.

   Сорвавшись с места я помчался через толпу.

   -Миша!

   -Что случилось? – призрак буха сгустился из тьмы.

   -Машины. На трассе. Шесть штук, – выдохнул я.

   -Может мимо?

   -Вряд ли – бардак прямо на трассе. Короче, запихивай в лодки по максимуму. Умеющих плавать гони в воду – тут всего метров сто. Я возьму молодняк и ярославцев – попробуем задержать, сколько выйдет.

   Хлопнув Мишу по спине, я помчался в темноту на ходу вспоминая, как зовут орловца. Андрей? Сергей?

   -Селянин, бля! Где вы?!

   -Здесь, – раздалось из пляжного мрака.

   -Все сюда! БЫСТРО!!!

   Первым выскочил орловец, за ним зашуршал галькой встревоженный молодняк.

   -Бросайте пост и за мной. Объясню на месте.

   Пробежав сумрачный коридор с тусклыми огоньками подыхающей аварийной подсветки и проскочив темный холл мы выбежали на улицу. Пикап стоял носом к въезду. Терминатор с ярославцами стояли у машины. На топот обернулись все.

   -На трассе шесть машин. Похоже к нам, – прохрипел я. – Пикап – на улицу, остальные – сливайте бензин.

   Рык заводящегося двигателя. Я на ходу вытащил из тронувшегося пикапа последнюю канистру и держа в руке, обернулся к оставшимся.

   -Ярославль! Как закончите, тащите РПГ ко входу! Время пошло!

   С автоматом в одной руке и канистрой в другой я помчался к улице, по дороге поливая бензином кусты и деревья. Через пару минут ко мне присоединились еще несколько, суматошно мечущихся между деревьев, фигур. Выбежав на улицу и вылив остатки на дерево с противоположной стороны я побежал назад, к стоящему на дороге, темному, урчащему пикапу.

   Сергей сидел в кабине, Терминатор – возился у пулемета. Я крикнул, перекрикивая работающий двигатель.

   -Держитесь в темноте – сейчас включим освещение.

   -Откуда?

   -Отсюда! – я приподнял пустую канистру и закинул ее в кусты.

   Отблеск фар озарил холм у разгромленного поста – к арабам прибыла подмога.

   -Как начнется – не стойте на месте, – напутствовал я ребят и, нащупывая зажигалку помчался к деревьям.

   -На берегу еще много? – донеслось в спину.

   -Человек двести! – крикнул я.

   Одуряющий запах бензина. Заорав, -Поджигайте! – я поднес огонек к мокрым веткам. Бензин пыхнул, охватив кустарник. Огненные змеи шустро разбегались по бензиновым дорожкам. Пожирая сухую древесину и хвою, пламя быстро карабкалось по веткам и стволам, превращая деревья в высоченные, пышущие жаром, свечи. Разрозненные очаги пожара сливались, заставляя мрак отступать – буквально за пару минут между отелем и дорогой протянулось сплошное багровое зарево, сгустившее темноту с обеих сторон. Гигантские тени метались по фасаду гостиницы и прыгали между деревьев. В окнах вспыхивали и гасли темно-красные отблески, превращая окрестности в окраину ада.

   Добежав до входа я выдрал из гриля баллон и открыв вентиль, пинком переправил шипящий цилиндр в холл. Схватив бесхозный гранатомет, тяжело дыша, я побежал в сторону треска горящих деревьев.

  Успел в самый раз – цепочка фар свернула от холма.

   Еще на бегу я увидел, как замедляются фары, высветив, лежащее поперек дороги, дерево. Пошарив лучами, колонна свернула, объезжая препятствие. Терминатор не упустил момент, ударив с дороги. Пульсация громовых вспышек на три секунды превратила ночь в день, высветив резкие, неподвижные тени деревьев. Перелетая освещенное пространство трассеры блекли, исчезая бледными огнями в далекой тьме. Передние фары погасли – взамен засветился тусклый огонек разгорающейся машины. Грохот пулемета сменил рев двигателя, меняющего позицию, пикапа.

  Вспышки, отрывистый стук пулеметов, глухой звук пуль протыкающих деревья – арабы палили в темноту.

   Сознавая призрачность защиты, я шагнул за ствол. Оторвав кусок коры свисающий перед лицом и передвинув автомат на грудь, вскинул увесистую трубу. В следующую секунду фары на той стороне погасли. Теперь местоположение машин угадывалось только по вспышкам. Прикинув 'за' и 'против' я решил обождать – в этой драке главным результатом было время.

   Наши не стреляли, ограничившись единственной и результативной, очередью. Вглядываясь в темноту, я пытался уяснить местоположение стрелявших – похоже, большинство рассыпалось вокруг вставшей у завала, колонны. Для РПГ далековато. Арабские стрелки наконец унялись, закончив бессмысленную выдачу свинца в пространство. Воспользовавшись затишьем, придерживая мотылявшуюся трубу я продрался сквозь кусты, выйдя к границе освещенной зоны.

   Над освещенной пожаром нейтралкой повисла тишина прерываемая треском горящего дерева. Пришельцев не тянуло выходить на свет. Наша сторона молча ждала решения противника.

   Торчать среди дороги было глупо и неуютно. Оглядевшись я различил очертания кювета и перебрался в него. Теперь, держа трубу наготове, я всматривался в далекую темноту сквозь освещенное пространство. Ну ни хрена не разобрать.

   Цепочка вспышек из темноты, сопровождаемая громкими хлопками заставили вздрогнуть – два пулемета принялась прочесывать заросли на нашей стороне. На фоне пулеметного стука послышался рев автомобильного двигателя. Набитый людьми незнакомый пикап выпрыгнул на освещенную дорогу из темноты. За ним – второй. Шли они лихо, за считанные секунды почти перемахнув нейтралку.

   Сзади, басом заговорил ДШК и асфальт перед бампером пикапа вскрыло, поднимая в воздух крошку и обломки. В следующую секунду облако пробила морда головной машины и остановилась, приняв на себя остаток очереди. Хватило с избытком – ошметки людей и металла, куски кабины, пар... Через полсекунды на дороге стояла дымовая завеса, за которой, как в тумане виднелся изувеченный пикап и раскиданные обломки. Пулеметы с с той стороны продолжали грохотать, протыкая дым розовыми трассами. Наш главный калибр молчал, заткнувшись после единственной очереди. Похоже, Терминатор накрылся.

   Из-за дыма показалась вторая машина. Моя очередь. Разглядывая выруливающую машину поверх набалдашника гранаты я машинально прикинул – метров семьдесят. Перехватив ручки поудобнее, приладился. Труба издала краткий лязг и свист горящей пороховой шашки. Вспышка перед глазами, удаляющее яркое пятно. Отбросив трубу и почти ослепнув, я упал в кювет и приподняв голову, увидел как огненный хвост пересекает освещенную полосу, превращаясь в ослепительную вспышку. Два -ноль. Облако серо-розового дыма заволокло дорогу.

   Не сомневаясь что будет дальше, я лег на пузо и пополз по канаве. Наверно меня спас дым – листва и сучья валились так, будто сверху орудовала бригада лесорубов. Где-то сбоку послышался и оборвался грохот ДШК – кажется я поторопился с похоронкой. Тявканье с той стороны переключилось на новый источник, позволив мне вскочить и промчаться метров двадцать в сторону. Встав за деревом, я остановился и высунул голову, пытаясь оценить обстановку. Из темноты послышался вой, сопровождаемый вспышками выстрелов. Затем в освещенное пространство выбежало несколько десятков бегущих фигур – арабы цепью пошли в атаку.

   Лес с нашей стороны взорвался стрельбой. Дальше время понеслось скачками. Свалив двоих на нейтралке, третьего я прикончил за пару метров от меня. Оставшиеся вбежали в темноту и почти сразу у входа в отель вспыхнула яростная перестрелка. Полными рожками, на убой ствола. Сменив магазин и оторвавшись от дерева я побежал на звуки стрельбы.

   Мат, вой, выстрелы,выкрики по-арабски – у входа шла свалка. Выскочив из темноты я врезался в побоище. Голове в клетчатке досталось прикладом, лысому незнакомцу – пинок в спину. Мне ответили ударом в плечо. Я отозвался выстрелом в живот и хлестнув остатком магазина в упор по толпе, прорвался к дверям. Пробежав вонявший газом холл, через стойку, рыбкой, я нырнул в распахнутую дверь. Откатившись и захлопнув ее ногой, зажмурившись, я замер. В следующую секунду за стенкой послышался автоматный выстрел, потонувший в оглушительном грохоте взрыва. Дверь вынесло, меня чем-то звездануло по спине. Возможно ей же. Ярчайшая вспышка, волна огня по потолку. Волосы вспыхнули.

  Смахнув с головы микроскопические сухие колечки и ощутив жжение опаленной кожи, я вытащил последний магазин. Взгляд на часы – прошло двадцать шесть минут. Надеюсь этого достаточно.

   Подвывая, я поднялся на ноги и пройдя охваченный огнем косяк, оказался в горящем холле. Дым, трупы на полу, выбитые окна.... Голова кружилась.

   За окнами шарахались тени. Выпустив очередь в окно, спотыкаясь, я побрел в затянутый дымом коридор. Натыкаясь на стены, дойдя до задней двери и толкнув, я вывалился в темноту жадно вдыхая свежий воздух. Перед глазами плясали красные круги. Под ноги что-то подвернулось. Кажется чемодан. Плеск воды.... Темнота...

  ЧАСТЬ 2.

  Глава 16.

  Среда. Ночь, 03.17.

   В себя я пришел в той же темноте. Нос упирался в холодную гальку.

   Первая мысль – холодно. Ну очень. Зато – жив. Насчет 'здоров' торопиться не будем.

  Я чихнул. Точно, не будем.

   Покосившись на часы и поднеся к уху, я сперва послушал: тик-так, тик-так. Ходят. Теперь можно ломать глаза. Повертев кисть так и эдак я наконец различил – три семнадцать. Пора вставать.

   На усеянном чемоданами пляже было ни души. По крайней мере, живой. Светлая полоска пены и абсолютная темнота неба и воды. Ни огонька, ни звука.

  Очертания отеля едва угадывались. Слабый ветерок принес запах гари и озноб. Согреться бы. В ближайшем чемодане нашелся свитер. Кажется женский. Но теплый. Сойдет.

  Где автомат?

   На 'галечном полу' оружия не обнаружилось. Голова кружилась и не решившись шарить по камням в темноте я, осторожно обходя ручную кладь разбросанную по местности двинулся к единственному видимому ориентиру – белой пене.

   На труп я наткнулся у самой кромки и узнал даже не переворачивая – один из молодых, пошедших с нами. Большая часть спины была в крови. Присев, я тронул ногу лежащего. На ощупь тело было мягким и холодным. Поискав глазами его оружие и не найдя, я встал, продолжая обход.

   Бесцельная прогулка по ночному берегу позволила частично прийти в себя. Похоже затея удалась – наши уплыли. Это плюс. Я остался. Минус. Но – живой. Опять плюс.

   Накатила апатия и слабость. Отойдя от воды я присел, опершись спиной на ближайшую сумку. Опять стало зябко. Ощупав пухлый саквояж я вывалил из него тряпье и свернувшись калачиком, набросал это шмотье на себя сверху, погрузившись в полусон-полузабытье.

   Второе пробуждение наступило примерно через час, темнота сменилась хмурыми предрассветными сумерками. Вылезать из теплой норки не хотелось. Хруст гальки разбудил окончательно. Я скосил глаза – вдоль берега кто-то неторопливо шел. Силуэт идущего человека не воспринимался под ракурсом в девяносто градусов – я лежал на боку. Дождавшись пока незнакомец минует, я приподнял голову, стало видно – шел мужчина. Враг.

   Пройдя метров десять он остановился, развернувшись к морю. Я без особой спешки опустил голову, продолжая смотреть. Пару минут вооруженный незнакомец стоял, разглядывая море и пляж. Я – его. Особых эмоций не было. Разве – холодное любопытство.

  Новый хруст – со стороны гостиницы шел второй. Не оборачиваясь, первый подождал пока тот подойдет и что-то спросил. Выслушав ответ и махнув рукой в мою сторону, он пошел к отелю.