Текст книги "Резкие движения (СИ)"

Автор книги: Алексей Туренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

  -Т-ты куда?!

  -В гостиницу.

  -Я с-с т-тобой.

  -Пошли.

  В холле, усадив даму на свободный диван, я прогулялся к стойке и найдя аптечку, вернулся, положив добычу рядом с ней.

  -Займись делом. Если не забыл – стрептоцид, перекись и бинт. Найди и приготовь.

  Так, даму озадачил. Теперь можно заняться докладом соратникам.

  Рассказ не был длинным. Не люблю длинные изложения – избыток слов размывает суть. А суть была одна – зенитка. Впрочем, мужики понимали это не хуже. А поняв – не спешили высказываться, выжидательно поглядывая на единственного полувоенного, что с мрачной рожей разглядывал исчерканную карту.

  -Короче говоря, у нас две проблемы, – наконец открыл рот Терминатор, – Добраться до порта и погрузиться на судно. Всей толпой с бабами и детьми в порт не просочиться. Придется подгонять судно и грузиться с пляжа.... А с зениткой нам не уплыть.

  Повисла тяжелая пауза. Невысказанная мысль была проста – предстояло близкое знакомство с нервным зенитчиком.

  15.10.

  Оставив компаньерос напрягаться я встал, решив заняться царапиной. Медсестра уже спала, свернувшись на диване, оставив рядом упаковку бинта и три пузырька. Подойдя, я забрал медикаменты и усевшись за свободный стол снял куртку, принимаясь за изучение этикеток. Терминатор, покинув начавшую говорильню подсел ко мне и отобрав склянки, принялся колдовать над плечом. Омыв, засыпав и заклеив он сложил в кучку остатки упаковки и пузырьки.

  -Спасибо, – поблагодарил я.

  Вохровец молча кивнул, вопросительно глядя на меня.

  Это что, такая метода допроса?

  Минуты две мы молча играли в гляделки. Первым надоело ему.

  -У тебя мысли есть?

  -О чем?

  -О том самом, на холме...

  -Это ты у нас профи.

  -С этой точки зрения – задача нерешаемая. По уставу, атака полевого укрепления с тяжелым вооружением проводится с привлечением поддержки – артиллерии или авиации.

  В его взгляде читалась безнадега, чуть приоткрывшаяся сейчас. Оказывается, у Терминатора тоже были нервы. Или...?

  -У тебя в отеле родня есть?

  Он кивнул. Понятно.

  Я слишком вымотался сейчас, чтоб родить чудо, в чем честно сознался.

  -Саш, замудохался я. Часок посплю, голова в порядок придет, тогда и покумекаю. Тут во сколько темнеет?

  -В начале десятого.

  Часы показывали начало четвертого. Время есть.

  -Тогда пойду прилягу. Проснусь – договорим.

  -Лады. Ты к себе?

  -Ага.

  Махнув ему, я поднялся и пройдя мимо спящей сестры побрел в номер. Воткнув мобильник на подзарядку и выставив будильник я не раздеваясь рухнул в койку.

  Глава 11.

  Вторник. День, 17.20.

  Пиликанье побудки. Вслепую дотянувшись до назойливого гаджета я восстановил тишину. Черт – нет. Рядом посапывали.

  Кто здесь?

  Назойливая медсестра. Для красивой бабы такая настойчивость подозрительна. Хотя.. я все еще мыслил мирными категориями..., точнее – все еще не проснулся. Просто девчонка уже перешла на древний, как мир алгоритм – держаться доминантного самца до окончания форс-мажора. Любой ценой. Сунувшись в мою кровать мне просто продемонстрировали предельный ценник.

  Вероятно.

  Может уже заплатили?

  Я вопросительно осмотрел открывшую глаза и улыбнувшуюся мне, даму. Одета. Я провел рукой по своим джинсам, потрогав застегнутый зиппер.

  Фу, неоплачено.

  И слава богу – достаточно текущих обязательств.

  Девчонка еще раз поощрительно улыбнулась, заставив меня почти в испуге вскочить с кровати. Встав я ощутил, что мокр как мышь. Кондей вырубили! Выкинув сестру в кровати из головы и на пробу щелкнув выключателем, я убедился – света нет. Меня посетило смутное дежа вю, усилившееся в темной ванной. Собственное журчание освежило память, улыбнув – все повторяется.

  Открученный на ощупь кран выдал слабую струйку. Я крикнул в комнату, пытаясь казаться гостеприимным.

  -Вода пока есть. Хочешь умыться?

  -Иду!

  Подсветив даме зажигалкой и чудом увернувшись от плотного контакта на пороге, я вышел. Помывка оказалась рекордно короткой – сестра чертыхнулась приятным контральто и открыла дверь.

  -Вода кончилась, – кротко сообщила она.

  Кажется во дворе был бассейн. Я тоже не прочь ополоснуться. Сунувшись в темную ванну и взяв полотенца, я любезно спросил.

  -Пойдешь в бассейн?

  Пошла. На бортике я разглядел разоблачившееся до трусиков, безупречно сложенное сокровище, норовившее упасть на мою шею.

  О черт! Она была прекрасна!

  Яйца свело.

  Девка победно улыбнулась, сразу превратившись из сжавшейся, испуганной мышки в ослепительно красивую и абсолютно уверенную в себе, принцессу.

  Я – мудак. И похоже, был капитально неправ – следовало брать пока предлагали. Краем глаза заметив вылупившегося на красотку селянина, по такому поводу высунувшегося из окопа, я, скрывая вздыбленное естество под насмешливым взглядом сестры упал в теплую воду.

  Выкупавшись и от греха подальше спровадив с глаз долой освежившуюся даму, я еще разок выматерил себя после чего, наконец, приступил к выполнению обещания, данного Терминатору – поразмыслить насчет поста.

  И как же нам быть? Лобовая атака туристическим батальоном в каппелевском стиле?

  Сойдет. Как полноценная замена эвакуации. В этом случае она просто не понадобится.

  Поиграть в диверсантов, подкравшись к посту и обстреляв зушку из пары-тройки автоматов? Я вспомнил кондовый затвор родимой Д-30 – литой металлический параллепипед размером в пару кирпичей. Зенитка конечно не гаубица, но парой пуль ее не проймешь.

  Разве – из из пулемета Терминатора. И желательно – в упор.

  А это мысль. Его дура с легкость рвала автомобильные движки пополам и вполне в состоянии изувечить зенитку.

  И как организовать пресловутый упор? Подъехать на пикапе?

  Он – не танк, которому, что носорогу – по хрену, кто его слышит или видит.

  Так что снимать пулемет и тихо тащить через кустарник?

  Следопытов нет – подсказал ехидный голос в голове.

  Отвлечь бы супостатов...

  Обтерев влажную руку о штаны, я задумчиво выудил сигарету из пачки. В легких перемешивался табачный дым и чистейший морской воздух. Химическая реакция дошла до булькающего от натуги котелка и выдала первый результат – переговоры. С арабами.

  Имелся посланец. И мотив, в виде общественной свиньи-копилки. Не остановившись на первом варианте, подсознание выдало второй – ложная атака. Каппеля оставим – у арабов есть свой Петька в арафатке, при дырчатом стволе.

  Взорвать бы что...

  Я мысленно перебрал все взрывающееся. В распоряжении имелся бензин и газовый баллон для гриля. Интересно, а газ там еще есть? Надо бы проверить.

  Прикопав бычок на газоне, я отправился к центральному входу.

  Баллон, как и сам гриль, по-прежнему торчали там где их бросили туристы, падкие до жаренной халявы. Повернув вентиль я щелкнул зажигалкой. По горелке пробежали синие кудряшки. Через полминуты она продолжала выдавать ровное пламя.

  Мои манипуляции с мутантом гриля и газовой плиты не прошли незамеченными. На пороге возник бух, а за ним механик-водитель пикапа. Прикрывая вентиль, я хмуро покосился на обоих, принимаясь расхаживать вдоль фасада, додумывая мысль.

  Газ есть.

  Хорошо, а где нам взорвать эту прелесть? Желательно, что бы весь пост минуту-другую дружно пялился на шоу?

  Добавить к баллону канистру с бензином?

  Думается, это займет арабских лоботрясов на полминуты.

  Не пойдет.

  Я заглянул в кузов пикапа и обнаружил целых две канистры. С полминуты я разглядывал пулемет, прикидывая, сколько человек смогут упереть эту дуру. Выходило не меньше пятерых, если брать станину и патроны.

  Оставив пикап в покое я продолжил прогулку и раздумья.

  Зрелище расхаживающего перед входом, озабоченного меня, вытянуло на улицу остальную банду. Демонстративно не обращая внимания на любопытные рожи, я еще раз дошел до угла здания и пошел назад. Остановившись перед толпой, состоящей из четырех братьев-алкоголиков, Терминатора, Саныча, буха и механика, я осведомился.

  -Имеется идейка... Добровольцы есть?

  18.20.

  Подозреваю, процессия смахивала на банду Махно на пути в Малиновку – по дороге катили пять тачек под космато-белыми флагами из драных простынь.

   Отморозок, то бишь – я, восседал за рулем головной машины, изображая главаря. Единственным пассажиром был помятый, безучастный Сирхаб.

  В оставшихся разместилась массовка, изображающая эскорт, по большей части состоящая из мирных отцов семейств и юных граждан достигших призывного возраста. Мобилизованные сидели без особой охоты, но... Спорить с вооруженными соплеменниками?

  Подъехав к груде железа накрошенного с утра, кавалькада остановилась.

  Я нажал на клаксон и высунув ствол в окно дал короткую, приветственную очередь. В салон со звоном посыпались гильзы. Я заматерился, сгребая с яиц горячие цилиндры и пропустил момент выхода на дорогу вооруженных фигур со стороны поста. Для меня это выглядело будто эти трое выросли прямо из асфальта. Я дернулся и матернулся вторично. Нервы шалили.

   Безучастный сосед, утеряв безучастность покосился на меня. Зло зыркнув в ответ и сверкнув дальним светом его соплеменникам, я высунул в окно ножку стула с привязанной тряпкой. Помахал. Она из фигур подняла едва различимый, на таком расстоянии автомат и я расслышал хлопок. Будем считать – это означает 'да'.

  Гуднув, моя машина тронулась, оставляя эскорт позади.

  Объехав по обочине пахучий железный лом мы неторопливо продолжили путь, катясь со скоростью утомленного жарой, ишака. Дорога плавно забирала вправо, упираясь в заставу, медленно вползающую в поле зрения. Показалась полоска бетонного заграждения, затем зушка, разглядывающая нас парой черных зрачков. Метров через тридцать темным прыщом нарисовалось пулеметное гнездо.

  Придерживая тонкий обод руля и держась левой обочины я смотрел на прибавлявшиеся над светлым бетоном, темные точки голов. Покосившись на пассажира я незаметно распустил узел, затянутый на ручке моей двери. Шорох опустившегося на землю тяжелого предмета был почти неразличим в шуршании шин и тихом урчании двигателя. Сирхаб не среагировал. Уф!

  Не доехав до арабов метров триста мы остановились. Дверь пассажира открылась, выпуская на дорогу хмурого Сирхаба. Держа на головой белую тряпку он прихрамывая зашагал к соплеменникам. Я принялся медленно сдавать назад. Машина, сопровождаемая пристальным взглядом зенитного автомата откатилась метров на сто, остановившись ровно посередине между арабами и нашими. Я открыл дверь. Теперь ждать.

  Глава 12.

  Вторник. Вечер, 18.30.

  Сидя за рулем я проводил взглядом удалявшуюся фигуру. Мандраж почти прошел – серый сверток уже лежал на обочине, Сирхаб еще шел. Осталось дождаться реакции его начальства на кучу наличности, за которую дали подержаться пленному. Думаю, на разговор они пойдут. Тогда и придут проблемы.

  Дать подержаться, было идеей позаимствованной в маркетинге – задействовать максимальное количество каналов восприятия. Сказали, показали.... И на целых десять секунд сунули в руки четверть ляма... Увесистая пачка окончательно вышибла Сирхабу мозги. .... Чувствую, он будет чертовски убедителен...

  Покосившись на обмотанную тряпьем комбинацию газового баллона и канистры и в очередной раз подумав какой изощренной сукой стал, я принялся за окрестности. Особо рассматривать было нечего – серая дуга асфальта перед капотом, склоняясь вправо скрывалась за холмом с пулеметным гнездом. Слева – кювет, за ним – ряд деревьев смахивающих на двадцатиметровые свечки. Справа – поросший клочковатой травкой пустырь. Голый, как коленка младенца. Дальше тянулись какие-то посадки.

  Незаметно вечерело. Солнце еще ощутимо палило, зависнув над неровной пилой гор. Подкрадывающийся вечер ощущался нежно-розоватым отливом лучей, сменивших слепящую белизну полудня.

  Поерзав на сиденье и спрятав под приборную доску прожаренную солнцем коленку я без особого интереса покосился на зеркало заднего вида – ничего нового – крохотные машинки, куча лома, десяток фигур. С гораздо большим вниманием я изучил кювет – на него возлагались большие надежды – пережить ближайшие десять минут. Продолговатая пыльная яма глубиной сантиметров тридцать-сорок особых надежд не внушала – если я правильно помнил свои размеры, расстояние от задницы до поверхности будет сантиметров двадцать. Предпочел бы более солидные цифры. Внимательно смерив взглядом и прикинув путь в нее, я откинулся на продавленном сиденье нетерпеливо барабаня пальцами по горячей баранке.

  Сирхаб добрался до своих. Не разобрал – его били или приветствовали? По крайней мере облепили, как мухи. По подмышкам потекли холодные струйки. Скоро. Это будет скоро.

  Я молча смотрел на арабскую тусовку, время от времени переводя глаза то на зенитку, то на лежащий на обочине тряпичный сверток. За загривку бегали крупные мурашки. Не знаю, от чего продирало больше.

  Через несколько минут мельтешение в арабском лагере закончилось – бандо-повстанцы угомонились, а из дыры в ограде выкатился микроавтобус.

  Ну вот и ты, мой полярный волчище... Я вышел из машины, оставив дверцу открытой.

  Вэн остановился, не доехав сорок метров до меня и десять – до свертка. На асфальт выбрался крепкий мужчина лет тридцати. Благодаря лени типа не пожелавшего бить ноги кулек лежал ближе к нему, повышая мои шансы.

  Глава или просто уполномоченный зашагал ко мне. В принципе, неважно – шел покойник. Сделав вид, что замешкался, я отыграл еще метров пять. Уполномоченный притормозил, разглядывая непонятно откуда взявшийся тряпичный ворох.

  Первая пуля дистанционного запала прошла мимо, сгинув сердитым шмелем. Запалом работал счетовод с АК – другого способа взорвать бомбу мы не придумали. Я присел за дверцей едва не наложив в штаны. Мой визави одеревенел, возможно осквернив свои. Не осуждаю.

  Второй выстрел был удачней – глухо звездануло. Черное облако встало над деревьями. Разлетающиеся огненные пятна, дробь осколков по машине. Лобовое стекло оросили капли горящего бензина. Сквозь страшноватые потеки виднелся горящий парламентер, бившийся на асфальте и пылающее дерево над ним.

  Краткий полет в придорожную канаву, удар о дно. Дыхание перехватило. Плевать. Ерзая, я старался вжаться в землю.

  Треск первой очереди... Арабы осознали.

  Быстрое и далекое – бум-бум-бум. Еее! В следующую секунду я оглох – в пяти шагах от меня зенитка драла легковушку. Воздух насытился железом, на спину сыпался увесистый мусор. Ужас сжал внутренности, уничтожая мысли. Беззвучный мат, струйка в штаны.

  Обломки продолжали сыпаться, заваливая мой куцый отнорок – ад продолжался. Оглушительно бухало, воняло. Над головой что-то летало. Запах гари усилился – рядом, едва не накрыв, рухнуло горящее дерево. Жар от него быстро стал нестерпимым вынудив шевелиться. Помня о металле, носившемся в считанных сантиметрах, боясь хоть на ладонь оторвать пузо от земли, я отталкиваясь носками ног и извиваясь, пополз по канаве. Ноги жарило, тело бил озноб.

  По ушам ударила тишина – замолчала зенитка. Я остановился. Сквозь вату слышался пулевой свист и звонкие удары. Очумело сообразив – пулемет и автоматы, я повернул голову, надеясь расслышать голос ДШК.

  ДШК молчал. Хрен мне.

  Закрыв глаза я ждал...

  Сейчас они перезарядят зенитку. Она вспашет округу. А я стану грязным, кровавым обрубком...

  Свист стал реже.

  ?!!

  Далекий глухой рев заставил сердце подпрыгнуть.

  ЕСТЬ!!! Наши лупили по арабам!!!

  Свист пуль стих. Я понимал арабов, по которым сейчас в упор лупил ДШК, как никто.

  Усыпанный мусором, я встал на колени. Со спины осыпался сор. Распрямившись и моргая, я пару секунд просто стоял. Жив. В голове щелкнуло 'быстрей!'. Выскочив из несостоявшейся могилы на избитый асфальт я вломился в кустарник... Теперь быстренько...

  Бег, хлесткие удары веток, глухой стук пуль... Дорога выпала из памяти. Я опомнился, выпадая из кустов к колесам передней машины, с ног до головы покрытый грязью и царапинами. Но живой.

  Сперва пришел отходняк. Трясло – это не то слово. Дрожало все – руки, ноги, тело. Подперев кулаком стучавшую челюсть, вибрирующей рукой я воткнул сигарету в трясущиеся губы, прикусив горчащий фильтр.

  Когда, наконец трясучка стихла, накатило радостное возбуждение ушедшее без следа при попытке поправить хозяйство – рука нащупала влажную ткань. Воровато оглянувшись я скосил глаза вниз. Так и есть – на джинсах темнело пятно, почти неразличимое на заляпанной ткани. Но оно было. На секунду я растерялся. Кровь прилила к лицу. Боясь поднять глаза я замер, уговаривая себя – это незаметно! И вообще – естественно! Физиология, мать ее...

  Стыд не проходил. Трижды насрать! С детства знал – потеря самообладания равна потери лица. Никто не знает? А что это меняет?!!

  Стараясь не смотреть по сторонам, опустив голову, я стоял мечтая провалиться или исчезнуть, мысленно опять оказавшись в окопе. Вспомнив молитвы под пулями и горячее, страстное желание выжить.

  Стыд жег.

  Не знаю сколько я простоял. Приподняв голову я уставился на догоравшее на дороге дерево. Со стороны арабов донеслось несколько выстрелов, сразу переменивших ход мыслей. Арабы. Это они стреляли! Ярость вспыхнула, растворив стыд. ОНИ СТРЕЛЯЛИ В МЕНЯ!

  Втянув воздух со звуком, походившим на всхлип я ощутил подступающее неправедное бешенство, – безумно захотелось отыграться за пережитый страх.

  Ярость подняла поникшую голову, давая силы смотреть на людей. Но они избегали..., смотреть на меня. Думаю, недаром – сперва от меня перло гарью и страхом, а теперь – бешенством. Опасное животное... – это про меня.

  Несколько минут на обочине сделали бешенство холодным. Когда подъехал пикап я уже держал себя в руках.

   Роскошная паутина с парой дырок украшала лобовое стекло, закопченный раструб пулемета источал пороховую гарь. Клацанье дверей, перезвон гильз. На лице Терминатора читался азарт охотника, завалившего кабана. Увидев меня он расплылся.

  -Живой?!

  -По хер. Как зенитка?

  -В хлам.

  -Отлично, – вырвалось у меня. Значит все было не зря. – Продолжим?

  Терминатор хитро оглянулся на напарника. Механик был не прочь. Возможно – из-за дырок в лобовухе, которое он почитал своим.

  -Давай.

  Пулеметчик оскалился, – В деле трое?

  -Семеро, – Поправили от машин ярославские.

  Миша, не тратя слов, подошел. Восемь.

  Я вынул автомат из чьих-то вялых 'левых' рук и шагнул к пикапу.

  -Из опасного у них остался пулемет,– начал инструктаж Терминатор, – Его и все что высунется гасим на пределе дальности. Потом подъезжаем метров на четыреста, высаживаем пехоту. Я прикрою, вы – зачищаете.

  Терминатор прервался и оглядев всех, с нажимом повторил, – Для непонятливых – пикап прикрывает – вы зачищаете.... А тупые... долго не живут.

  -Тупые могут остаться. Остальные – в кузов-, скомандовал я.

  Рявкнул дизель. Качнувшись и преодолев кювет пикап попер полем. Метров через триста Терминатор пнул по кабине.

  -Стой!

  Глазомер не подвел – далеко впереди заколыхался бурьян, приняв очередь – на склоне вспыхнул и погас бледный огонь. С секундным опозданием донеслось отдаленное пулеметное тарахтение.

  Процедив сквозь зубы, – Заткните уши, – Терминатор взялся за потертую рукоять. Отрывистый грохот, метровый язык пламени из раструба, удаляющиеся красные огоньки. На склоне расцвел дымный бутон. Араб замолчал. Еще одна очередь ушла туда же. Металлический щелчок по кабине. Зажужжал и стих рикошет. Одновременно с ним донесся сухой щелчок выстрела. Кажется – снайпер. Еще раз дзинькнуло – это по бамперу.

  -Где сидит эта сука? – вполголоса вопросил пулеметчик.

  -На верхушке холма, – подсказал я.

  Раструб приподнялся и сместился левее, с грохотом принимаясь корчевать холм. Верх холма заволокло пылью в которую валились молодые деревца. Проредив зеленку и исчерпав содержимое жестяного сундучка Саша принялся менять ленту. С холма больше не стреляли.

  Дождавшись окончания процесса и выждав пару минут, пикап тронулся.

  Сергей тормознул, не доехав до поста метров четыреста-пятьсот. Арабы молчали.

  -Хватит? – спросил он, высунувшись в окно. Мы молча попрыгали вниз.

  -Давайте в цепь, – распорядился я. После небольшой заминки неровная цепочка двинулась через пустырь, к лежащим поперек дороги бетонным блокам. Пикап остался в прошлой жизни.

  Топать по полю на молчавший пост было стремно. Да и с высадкой поторопились – полкилометра по бурьяну это много. Половина пути оставила репейник на одежде, а лично меня – излечила от запальчивости.

  ДШК подбодрил, дав короткую очередь вдоль бетона. Белая полоса заграждения потеряла резкость, окутавшись пылью.

  Страхи оказались напрасными – до поста мы добрались в тишине. Эпизодический мат не счет. До ограды оставалось метров семьдесят, когда арабы наполнили воздух треском выстрелов. Мы ответили ором и ответной стрельбой – на бетоне заплясали пыльные фонтаны. Обе стороны вели себя, как дебилы: они – встав поясными мишенями над оградой, и мы – ростовыми. Залечь не сообразил никто.

  Пикап присоединился к обмену мнениями и от левой фигуры что-то отлетело. Рука или голова. Было не до деталей – вшестером мы пытались попасть в оставшуюся. Результат оказался спорным – Игорь взвизгнул и заорал, схватившись за плечо. Араб-победитель, сочтя долг выполненным, сдернул. Метров через пять бегущего снес невидимый поезд – летящее тело, мельтешение рук и ног. Сзади донеслось ду-дух – Саша не спал. Пара запоздалых автоматных выстрелов – это по инерции. После пулемета автомат звучал неубедительно.

  Пристыженно поменяв рожок под причитания задетого Игоря, я оглядел бледные рожи соратников. Пересчет своих голов выявил отсутствие павших. Жестом направив пострадавшего в тыл и стараясь не сорваться на фальцет, я рявкнул, -Бегом!

  Топоча как стадо, русская зондеркоманда преодолела неполную стометровку и занялась зачисткой – пальбой во все лежащее или шевелящегося. Для этого мы были достаточно испуганы и злы.

  Растратив злость, испуг и патроны мы угомонились. Перед нами лежали четыре тела, включая 'заземленных' Терминатором. Были ли среди них раненые? Не знаю – наш метод первой помощи отличался радикальностью.

  Перезарядившись и чуток помедлив, мы полезли через ограду, разбредаясь по захваченной территории. Остатки самосохранения и чувство долга потащили меня на холм.

  Метров через пятнадцать показалось разваленное пулеметное гнездо – два трупа и исковерканный пулемет. Покосившись на лохмотья дырчатого кожуха ствола я побрел выше. Тело снайпера с вырванным животом нашлось неподалеку. С кустов свисали фрагменты кишечника. Пахло соответствующе.

  Долг ушел. Пришла тошнота. Сглотнув подступившую желчь, я повернул назад.

  Когда я спустился, пикап уже стоял перед въездом, Саша расхаживал по площадке, трио ярославцев дербанило трофеи. Игорь, держась за раненное плечо, блевал. Бух, не обращая внимания на раненного и подползавшую к ногам вонючую лужу, вглядывался в сторону шоссе. В общем – все при делах.

  Участливо спросив Игоря, – Сильно болит? – и услышав ответное, – Ыыыы, – я хлопнул его по согнутой спине и развернулся к шоссе – меня интересовало, что разглядывал бух. Вдалеке по каменной осыпи шустро карабкались несколько фигур. Проследив как последняя исчезла за валуном я пробормотал, – Счастливого пути, – и пристроив автомат в кузов пошел к Унимогу, рассматривая на ходу главный результат.

  Очередь ДШК пришлась в ракурсе три четверти, расколов станину и свернув один из стволов. Трубка коллиматора торчала в зорком глазу наводчика, наполовину войдя в глазницу. На подбородке сидящего застыли темно-пурпурные, рельефные потеки.

  Подошел Саша. Без эмоций глянув на мертвеца, он с куда большим вниманием осмотрел разбитую зенитку.

  -Кирдык, – констатировал он.

  Я покосился на него – Терминатор и вправду выглядел роботом. Мне бы так.

  Не найдясь с ответом, я молча пошел к мужикам, грузившим трофеи.

  Глава 13.

  Вторник. Вечер, 20.00.

  Улов оказался не так велик – РПГ, укупорки с зарядами и рации. Еще – несколько покоцанных калашей, патронные цинки и консервы. В одной из машин нашелся помповый Моссберг с семью патронами. На него наложил лапу я. Учитывая скудный боезапас – отдали без визга.

  Обратный путь растянулся. Доехав до дожидающейся нас массовки и было собравшись отправить всех по домам, я передумал – пустая дорога резала глаз. Непорядок.

  Не отходя от кассы я озвучил свою мысль. Использовав ДШК вместо пилы мы свалили на дорогу несколько деревьев, чуток подпортив пейзаж. Выдав двоим мобилизованным машину, автомат и консервы, мы сочли это достаточным.

  Хотя, нет – теперь у нас появилась связь. Пришлось возиться с рацией. Настроив волну и обременив пикет черной коробочкой, с чувством исполненного долга мы наконец покатили к дому.

  Добычу перетаскивали на последнем рывке. Свалив ее пол в комнате администратора выдохлись окончательно.

  -Перекур?

  Ответом было тяжелое дыхание. Быть посему.

  -Газ еще есть?

  -Сейчас принесу, – вызвался Миша.

  Встречаемся у гриля, – вдогонку крикнул я.

  Вооружившись консервами мы прикрыли дверь. Сделав крюк в сторону бара и запасшись пивом общество двинуло на улицу.

  Вечерело. Солнце стремительно опускалось за гору и сумерки сгущались прямо на глазах, обвисая вытянутыми тенями эвкалиптов.

  Гриль шипел, в банках на решетке сердито скворчало. На улицу выволокли стол и стулья, настругали хлеб. Вывалив на разложенные ломти содержимое банок мы приступили к трапезе. Халяльные консервы оказались неплохи под пиво. Я молча жевал, зыркая по сторонам, отмечая как быстро засирались окрестности – мусор на обочинах, запах свежего дерьма из-за кустов. А ведь всего пол-дня без электричества. Я представил отлученный от коммуналки мегаполис и поежился. Цивилизация требует усилий и энергии. Хаос приходит сам.

  -Кофе нет, – посетовал вслух Терминатор, переключив течение мыслей.

  -Свари, – откликнулся бух.

  -Неохота возиться.

  Миша пожал плечами и задрал голову, разглядывая темнеющее небо. Я закурил, чувствуя как усиливается желание прилечь – ужин стал последней каплей.

  -Нам слишком везет, – не отрывая глаз от небосклона сообщил бух в пространство. Я склонялся к тому же мнению, но промолчал – лень.

  -Война вместо отдыха? -открыл рот Саша, -Ну ты скажешь....

  -Я не про то.

  -А про что?

  -Отбились, вооружились....

  -И что?

  -У нас – две царапины, у них – двадцать трупов.

  -Пройдись по берегу, – не выдержал я.

  -Зачем?

  -На наши потери посмотришь. Там их до хера лежит...

  -Это к чему?

  -Мало мы гоблинов набили. Счет еще ровнять и ровнять.

  -Предлагаешь задержаться? – донеслось от ярославских.

  -Для начала – отдохнуть, – язык едва ворочался – день был слишком длинным и насыщенным. И еще не кончился.

  -Пойду прилягу. Когда придет лодочник – я в номере.

  Встав с лавки я поплелся в отель.

  Не встретив ни души, я дошел и толкнув дверь, вошел. Внутри было сумрачно и пусто. Сквозняк ворохнул занавеску. Тонкое запястье смахнуло тряпку явив медсестру в открывшемся проеме.

  Бля, я и забыл – у меня же гостья.

  В серых глазах мелькнуло выражение шлюхи разглядывающей девственника.

  Похер. Спать.

  Кроссовки и автомат остались у двери. Когда я дошел до кровати, на мне оставались только джинсы. Сев на край я пару секунд размышлял – снимать – нет? В жопу.

  Рывком подтянувшись я улегся в полный рост, и отвернувшись к стене,пробормотал.

  -Я вздремну. Сходи пожуй с ребятами. Там, у входа.

  В следующую секунду, проваливаясь в сон я почувствовал, как со спины ко мне прижимается гибкое и решительное тело. Меня перевернули и молча впились в губы.

  Секундное замешательство. Горячий, требовательный рот. Я повернулся к ней, чувствуя как срывается пружина.

  В голову бухнула кровь. Смыв мысли и усталость она устремилась вниз, завершая превращение в животное. Треск сдираемой одежды. Лязг расстегнувшийся пряжки. Пронзительный кроватный скрип.

  Частое дыхание, рычание, всхлипы – исступленный животный секс. Я вбивал ее в койку. Распятая задыхалась, поглощая мою ярость и страсть.

  Тело подо мной напряглось.

  -Ааах!

  Стон перешел в всхлип. Пальцы впились в спину. Пронзающий толчок и оглушающий, концентрированный как кислота, эмоциональный выплеск.

  Страсть ушла, оставив пустоту. Странно – мне полегчало. Ушла усталость, злость.

  Сев на кровати и слыша ее успокаивающееся дыхание я не знал что сказать. Пожалуй, сейчас это лишнее.

  Поцеловав мокрую щеку, я встал и стараясь не глядеть в сторону темного на светлом, молча оделся. Неловкое молчание затягивалось.

  -Прощай, – донеслось с кровати.

  Кивнув, я вышел. Оплатив дар комочком слизи. Торгаш.

  20.50.

  Всякая тварь после соития печальна. Мужская – тоже, но недолго. Выйдя в боковой проход и отлив в кустах, я подошел к подъезду в хорошем настроении. Пусто в яйцах – легко в голове.

  Народу убавилось – закончив с ужином большинство разошлось коротать время в семейном кругу. Терминатор опять взгромоздил в кузов целлофановый стул, засев сверху сонным филином.

  Подойдя к пикапу и облокотившись о борт я задрал голову. Бледный рог Луны всплыл над побережьем – в небесах намечалась тихая южная ночь. В кустах заверещала запоздалая пичуга.

  -Выспался?

  -Ага, – развивать тему не хотелось. – Кэп не появлялся?

  -Пока нет.

  Из дверей вышел бух с пачкой наличности.

  -Что несешь?

  -Несколько лет безбедной жизни, – философски отозвался Майкл.

  -Предпочел бы просто жизнь. Безбедная плохо влияет на сон и совесть.

  -Что есть жизнь?

  -Наложение характера на обстоятельства, – донеслось сверху. Еще один философ.

  -Загвоздка в вашем характере, юноша,– продолжил логическую цепочку бух, – Работайте над собой. Кстати, а где наш морской волк?

  И этот туда же.

  -Еще не подошел. И не спеши с его безбедной жизнью, в этих краях предоплата – дурной тон.

  -Понял, – заключил Миша пряча пачку.– В каком составе двинем?

  -В минимальном.

  -А как?

  -Лодку бы... – вслух помечтал я.

  -Может на пикапе? – вернул на землю Терминатор. -Дождемся темноты и тихо двинем нижней дорогой. Ночи темные, арабы – пуганные.

  -Звучит заманчиво...,

  Захрипела рация.

  -В отеле!

  Саша нагнулся и взял ее в руки.

  -На связи. Что у вас? Прием.

  -Местный, оружия нет, – доложил безликий простуженный голос. И после паузы добавил, -Прием.

  -Наверно капитан. Пропустите.

  -Понятно, – рация затихла.

  Мы втроем повернулись в сторону дорожки. Знакомая фигура, напряженно озираясь вышла из густых сумерек. Подняв руку я шагнул навстречу.

  -Привет.

  Кэп, узнав меня, выдохнул.

  -Здравствуйте.

  -А где семья?

  -Можно посмотреть деньги?

  Предусмотрительный.

  -Можно.

  Казначей вытянул из кармана сверток.