Текст книги "Резкие движения (СИ)"

Автор книги: Алексей Туренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

  Пролог.

   На работу в понедельник я ехал в мерзком настроении.

   Почему?

   Достало менять жизнь на бабло. Бесцельный и бессмысленный обмен времени на деньги. Время тратилось на никчемную работу. Деньги – на покупку того, что мне не причиталось. Уважения.

   И даже здесь я лопухнулся, принимая за оное – зависть. 'О боже! Эта скотина может тратить больше, чем я!'

   Говоря мягко, я был недоволен жизнью и собой.

   Порог офиса пересекся в девять ноль семь. Шеф демонстративно посмотрел на часы.

   -Опаздываем!

   -Херня, – буркнул я, проходя мимо.

   Мудак, как античный хулитель последовал за мной. Понедельничный похмельный синдром начальства наложился на мой настрой – я и так не ангел. А уж сегодня....

   На четвертой минуте воплей руководства, не сдержавшись, я высказал все. И не ограничившись словами, в присутствии половины офиса, зарядил козлу 'в табло'. В глазах пары коллег мелькнула зависть, большинство решило – 'ведущий продажник' спятил. Объяснять свои мотивы я не собирался.

   Расчет был быстрым. Памятуя мордобой обсчитывать не рискнули, выдав наличность и ворох бумаг.

   -Отваливай! – напутствовал побитый кретин захлопывая дверь вонючего рая.

   Совет был хорош, чего не скажешь о советчике. Сунув пачку в карман я перешел площадь, вломившись в турагенство.

   -Море, девки, солнце. Немедленно, – я перечислил менеджеру нехитрые потребности.

   -Три звезды, две недели, вылет сегодня, – моментально врубился прожженный агент. Люблю таких.

   -Идет, – припечатал я, начиная бег от себя.

   Вечером, взгромоздившись в самолет и залив в себя грамм триста, я отключился, не заморачиваясь названием страны и отеля.

   Курортный сервис не подвел – мою тушку перегрузили в 'челнок' и через пару часов вместе с сумкой выставили на теплый асфальт: цикады, духота, нечитаемые, приторно-любезные восточные морды. Сверив название на путевке и буквы на вывеске сопровождающий довел до портье и вручил ключи. Дав смуглому парню зеленую десятку я добрел до номера и растянулся на широкой кровати. Все, прибыл.

  Глава 1.

  Понедельник, ночь.

   Проспав пару часов и пробудившись по причинам естественного порядка, я наощупь разыскал санузел и в темноте, осквернил. Разобравшись с включением света и обретя оный, огляделся. Просторный номер, широкая койка, кресло, стол, холодильник. За прозрачной занавеской – полуоткрытая балконная дверь. Взгляд в окно подсказал – поздно. Часы на руке конкретизировали – пол-двенадцатого. Жара ушла, стояла просто теплая ночь. С улицы доносилась музыка, стало быть местность не спала. Пора осваиваться. Влекомый жаждой к перемене мест, я покинул номер.

   Ближайшее место 'водопоя' обнаружилось в лобби. При нем – люди: кучка картежников-немцев и пара русских компаний. Симпатичных девок не обнаружилось. Средиземноморские курорты не меняются.

   Игноря гламурных юнцов с рощицей соломинок в 'Мохито' я прихватил в баре кофе с бутылкой и нагруженный булькающим скарбом направился к людям посолидней, надеясь встретить цельных личностей не терпящих полутонов. И соответственно – разбавленных напитков.

   Разглядев к кому иду, я поднял бровь – с солидными погорячился, но насчет цельных – угадал. Байкеры. Ладно, отступать поздно. Не люблю.

   -Привет, славяне, – Поставив обе емкости на их стол, я поинтересовался, – Не помешаю?

   -Падай земляк, разберемся. – Обнадежил басом пузатый детина. Двое остальных кивнули. Я сел, припав к кофе. Опрожнив чашку и закурив, я почувствовал себя более-менее прилично. Общество вполголоса трепалось, не обращая внимание на мое похмельное чудо.

   Компанию составляли трое. Первый – пузан, с исчерченными татуировками ручищами. Рожа была под стать – красная, шалая и бородатая. Он хорошо бы смотрелся на пиратской палубе, с парой тесаков. Голос соответствовал – мощный, даже клокочущий. Сочетающий первобытную мощь и свирепость. Наверно, таким орал загонщик мамонтов. Вторым был поклонник мото, относящийся к другому типу: сухой, крепкий, с холодными насмешливыми глазами крупного бизнесмена или бизнес-наемника. Хотя в нем не чувствовалось отстраненности первых и холодного равнодушия вторых. Принадлежность к мотобратству выдавала спортивная куртка со встроенной защитой, брошенная на соседний стул. Третий участник собрания блистал облупленным носом, простодушными синими глазами и копной русых волос. По виду – типичный селянин с Орловщины. Интересная компания.

   Сочтя, что пауза затянулась, а приличия – соблюдены, пузан повернулся ко мне.

   -Бизнесмен? – раздалось над ухом приглушенное извержение вулкана, заставившее дернуться гламурных деток по-соседству.

   -Уже нет, – ответил я, сворачивая головку 'Столичной'. Кивнув официантке, я жестом попросил четыре стопки.

   Пока я разбирался с 'горючим' гора в косухе, отвернувшись, продолжила беседу, прерванную моим появлением. Разливая, я слушал краем уха.

   -Брат, пойми. Дело не в коже. И не в колесах. Ты представь – дорога, ветер в рожу. В лапах – руль, за спиной – девка. И братья рядом. Вы стая. Мир – твой.

   'Селянин' – кандидат в неофиты, – понял я. Глазенки поблескивали. Похоже процесс вербовки подходил к концу.

   -А работа?

   -Насри!

   'Оригинальная манера работы с возражениями' – отметил я про себя, мысленно представив байкера в своем бывшем отделе: заслать на переговоры в 'Ашан и после такого закупщиц можно будет брать голыми руками.

   -Да, брат!? – Взревела гора, обращаясь уже ко мне.

   -А на что он девку кормить будет? – поинтересовался я. -Тачку шаманить?

   -Братья помогут!

   -На содержание возьмут?

   'Гора' нахмурилась.

   -Не понял, чел. На братьев тянешь?

   -Ты его на содержание поставишь, если он с работы спрыгнет? И 'убитые колеса' возьмет? -, закончив с разливом, я повернулся к нему. – А, романтик? ... Ответа не слышу!

   Здоровяк исчерпал вербальные аргументы. Толстые пальцы потянулись ко мне.

   -Уймись. -На плечо опустилась рука 'наемника' и руки пузана замерли. Одна опустилась, вторая похлопала меня по плечу.

   -Прости, брат. Перебрал малехо. Без обид?

   Переведя взгляд на 'миротворца' я поднял стопку и приглашающе кивнул на другую. Тот отрицательно кивнул. Я без эмоций опрокинул свою.

   -Не услышал ответа. Убрал собеседника – отвечай сам.

   Холодные глаза потеряли насмешливую составляющую.

   -Пьянота в Армани. Ты же кроме своего бабла, ни хера не видишь. На х@я тебе ответ? Звуки услышишь. Не смысл.

   Грубовато. Но меня трудно задеть, пока сам того не желаю. Сейчас – не желал и чужие эмоции просквозили мимо. Я желал выпить. В обществе и сейчас. Придется раскрутить интеллектуала-практика на дискуссию. Благо провокация сработала – парень повелся.

   -Высокомерие – прикольный грех. Уж прости, не сыграть – грешно.... Романтика асфальта – для молодых, хромированные железяки – для лохов старше....-, я помолчал, усиливая впечатление паузой, – Казаться, а не быть.... Быть кем? Поставил планку знающего – оправдай...

   Глаза собеседника потеряли лед. Усмешка, пожалуй даже добрая, сломала жесткую линию рта. Внутренне я устыдился.

   -Уел, коммерс..., – его взгляд на секунду 'ушел в себя'. – ....только одинаковые слова мы действительно понимаем разно.... Вот – дружба. Для тебя – выпить, по душам поговорить. И по домам. Личное – отдельно. Прочее – тоже. Так?

   -Примерно, – неопределенно произнес я, стараясь не сбить 'певца' с нот.

   Холодноглазый кивнул.

   -Для нас – иное. Личное – главное. Люди. Друзья. Прочее – кал. Бабло, бизнес.... – вынужденная необходимость копейку заработать. Главное, с пути не свернуть. Не продаться.

   Прям политрук – сплошные лозунги. До сути доберемся?

   -Дорога при чем? Колеса, хром, кожа? Домами бы дружили...

   -Ты ж не младенец – идиотские вопросы задавать. У каждой движухи своя легенда. Ритуал, антураж. Молодняк сперва на внешнее ведется. Маркетинг, чую, не понаслышке знаешь. Людей испытывать надо. И суку в себе – давить постоянно. Так, мало-помалу характер куется.

   Ну, слава богу, вырулил.

   В разговор вступил, заскучавший от теории, здоровяк.

   -Вы о птичках или конкретика просматривается?

   -Дима, не гони, – , обрезал собеседник. – Похоже парень к перекрестку подъехал. Путеводитель каменный читает – направо, налево... Коня там или жизнь...

   Как психолог – парень неплох. По крайней мере, что я на жизненной развилке – разобрался. Прикольно – я надпись 'разбираю', они – меня. Что за мэн, что за конь?

   -Костя правильно сказал, – пробасил здоровяк, – Но слова – ветер. Дела, только дорога кажет.

   Холодноглазый, которого оказывается звали Костей, хлопнул меня по плечу.

   -Не грузись, брат. Давай 'на посошок' и мы погнали – дорога ждет.

   Жаль, но увы – капитальной пьянки с разговором сегодня не случится. Мы дружно звякнули 'стеклом'. Байкеры встали. Костя протянул визитку.

   -Надумаешь – звякни.

   Похоже – заценил. Надеюсь, не Армани. Поддельный, кстати.

   Парни вышли. Во дворе сочно рявкнули моторы пустив дрожь по стеклу.

   Да, наверно что-то в этом есть – мчаться как кентавр, в ночи. Только куда? От чего?

  Не мое. Сам бегу. Зачем попутчики, когда нет цели?

   Понедельник кончился, а с ним – старая жизнь. Хотя, тогда я так не думал. Ошибся...

  Глава 2.

  Вторник. Утро, 5.31.

   Проснуться в бешенстве?

   Легко. Женский визг в шестом часу утра обеспечит нужное состояние. Особенно с похмелья.

   В гудящую голову будто ткнули ржавым гвоздем. Поковыряли. И протолкнули глубже. Через две секунды я возненавидел отель и всех ужратых, гламурных сук. Через четыре, вслепую обулся. И через шесть, в трусах и кроссовках в бешенстве распахнул дверь в коридор, воздвигшись Командором на пороге.

   Типичная картина курортного отдыха: пьяное мужское тело на полу, визжащее женское – у стены. И местный 'мачо', стоящий нос к носу с вопящей девкой. Ко мне, естественно – задом. Что вы не поделили, суки!? Кто будет сверху?!

   Ухажер отвесил даме оплеуху. Я – пендель в мужской копчик. Мачо, поджав пострадавшую конечность подал голос. Теперь орали дуэтом. Стерео...?

   А что ты думал, тварь? Не хер мудохать девок ранним утром, забив болт на весь отель.

   Отвизжавшись, любитель славянских блядей начал разворот. Зря – мой запал не иссяк. В удар правой я вложил немалый вес и жесткое похмелье. Челюсть 'Ромео' щелкнула. Шум падающего тела. Благословенная тишина..., разбавленная тихими всхлипами у стенки. Багровая пелена потихоньку спадала с моих глаз.

   Нет, я не буйный. Завожусь быстро...

   Порядок восстановлен? Можно в люлю? Я показал девке профилактический кулак, кинув прощальный взгляд на 'потерпевших'. Еще один, более тщательный. Может, все же 'белка'?

   Увы – не она. Из-под тела аборигена торчал приклад. Кажется, я свернул челюсть местному менту!

   Позвоночник превратился в унылую субстанцию. Ментов нельзя бить просто так. И за непросто. Не любят, суки...

   Не откупиться. Да и нечем.... Пары тысяч наличности тут явно не хватит. В голове пронеслась вереница образов – драп в аэропорт, визг местного МВД и МИДа, вдогонку. И долгие, отеческие беседы в родной ментовке. Про только начавшийся отдых даже и вспоминать....

   Мда, удачно съездил...

   Я перевел взгляд на всхлипывающую дуру и открыл пасть. Вопрос я задать не успел – со стороны лобби дважды огнестрельнуло. Меж лопаток похолодало. Уютная гостиница быстро превращалась в не пойми что.

   Я обратился в большое ухо, утеряв интерес к битой даме. Вроде тихо. Похмелье однако, прошло. Прокравшись коридором до поворота, одним глазом я глянул в лобби. Вид на стойку и портье. Замер – прям суслик на кучке. Вид бледноватый, что-то тихонько завывает. Что и кому...?

   Вспышка в лобби, грохот по ушам. Портье, мотнув руками, исчез. Застрелили? Круто местные гуляют.

   Не став досматривать, я максимально бесшумно вернулся на исходную. Обойдя троицу в коридоре я тихо прикрыл дверь и принялся за сборы. Мент, стрельба, убийство портье... Мужики при оружии лапают отдыхающих девок... Валить! Срочно!

   Паспорт, бабло и севший мобильник полетели на измятую кровать. По-быстрому натянув майку и джинсы подумав, я добавил легкую куртку. Заново обувшись, я рассовал по карманам тонкую пачку 'зеленых', телефон и документы. Подхватил со стола сигареты с зажигалкой. Готов.

   Пора выметаться, выписываться не будем.

   Новая стрельба. Похоже – с улицы. Что за хрень? Заваруха приобретала масштаб. Во что я вляпался? Я замер посреди комнаты, не зная что делать – лезть в окно или... Куда мне, бедному, податься?

   Поражаясь сохранившейся способности соображать, но чувствуя – это ненадолго, я подошел к занавеске и не трогая тюль, глянул в окно. Стометровый пустырь поросший выжженной травой и редкими деревьями разделял меня и кремовое здание соседнего отеля. Вдоль отеля шел густой кустарник, упиравшийся в пляж. Левее просматривался серый кусочек моря. Все выглядело пусто и хмуро. Кто стрелял?

   В других условиях я пожалуй, затаился бы в номере, но мент со свернутой челюстью у дверей – подталкивал к действиям.

   Собравшись с духом, я взялся потной ладошкой за ручку балконной двери. В этот момент пейзаж зашевелился – на заднюю веранду соседней гостиницы снося пластиковые столы выбежало семеро. Трое не останавливаясь сразу рванули вдоль пляжа. Оставшиеся, в том числе – две девки, замешкались. Судя по жестикуляции – спорили. Из тех же дверей выскочили еще двое. Четверка прекратила спор развернувшись к 'пришельцам'. Ближний из последней пары прямо на ходу вскинул руки. Очередь была отлична слышна. А еще – видны четверо упавших.

   Подкатила тошнота.

   Один из лежащих приподнялся. Кажется – девчонка. Два быстрых, почти слившихся выстрела. Девка упала. Один из стрелявших вышел на открытое пространство и выпустил остаток магазина в сторону пляжа. Постояв, он закинул автомат на плечо и вернулся в отель. Второй, закурив, пошел следом. Как хозяин – не торопясь, не скрываясь. Даже не смотря по сторонам.

   Отойдя от окна я тотчас блеванул, а отдышавшись – вытащил сигареты. Руки тряслись. Помучившись, я наконец прикурил, первой затяжкой всосав треть сигареты и лихорадочно соображая – 'что делать'?

   ЧТО ДЕЛАТЬ, БЛ@ДЬ?!

   Как ни крути вариантов всего два – сидеть на жопе и молиться или лезть в окно... и тоже молиться.

   Я порылся в заботливо упакованном гостиничном холодильнике и вытащил первую попавшуюся емкость. Припал. Пойло обожгло, однако сто грамм чуток согрели душу, родив третий выход.

   Уронив на ковер пустой пузырек я прислушался. Тихо. На грани слышимости, со стороны коридора, слышались голоса. Сделав над собой сверх-усилие, я открыл дверь. Девка и пьяный мужик исчезли. Остался только мент, лежащий в той же позе. Мент ли?

  После увиденного я засомневался. Ладно, семь бед – один ответ! Убедившись что посторонних нет я за шкирку втащил беспамятного 'Ромео' в номер.

   Прикрыв дверь ногой я вытащил тело в центр комнаты и перевернул. Лет тридцать, смуглая кожа, обильная небритость. Ну и естественно – опухшая челюсть.

   Не обращая внимания на красоту морды красавчика я оглядел его с ног до головы, пытаясь понять – мент или....?

   Смахивало на 'или'. Формы нет, одет не в слишком чистую 'гражданку'. Единственные признаки принадлежности к 'органам' – оружие и жилетка. Кажется, военные называют такие разгрузочными – зеленая херня на молнии, с кучей карманов на пузе и боках. Из расстегнутых карманов торчали горловины набитых магазинов. Автомат, висевший на шее – 'Калашников'. Не уверен, но кажется местные вооружены чем-то другим. Или нет?

   Логика окончательно отказала. Положившись на собственное воображение, я вперился в лежащего, пытаясь вообразить хотя бы теоретически – этот заросший юный дядя может быть арабским ментом?

   На мента эта морда походила, как вошь на удава. Хоть убейте – не бывает ментов с такими грязными лапами. По крайней мере – по моему разумению. У моей покойной мамы было выражение – 'можно сеять морковку под ногтями', как крайняя степень недовольства чистотой рук. У этого типа можно было высевать огород.

   -Будем считать тебя 'духом', – объявил я телу, пинком по голове укрепляя беспамятство и торопливо принимаясь за грабеж – время поджимало. Напялив жилетку с содержимым и взяв оружие я оттянул затвор, с умным видом посмотрев на показавшуюся зеленую задницу патрона – заряжено.

   Отомкнув магазин и убедившись что в нем хватает 'зеленых задниц' я понял что исчерпал причины оставаться 'дома'.

   Оружие в руках вселило уверенность другого рода – 'со стволом, я – мишень'. Для любого мента, бандита. Военного. Поколебавшись, я отогнал мысль оставить ствол в номере. Фамилий тут не спрашивали, моча всех подряд – безоружных и прочих. Готов ли мочить я?

   Не знаю.... мне бы в аэропорт, ребята...

   С этой нехитрой мечтой не оглядываясь на беспамятного аборигена я в третий раз за утро подошел к двери и прислушавшись, потянул ее на себя....

  Вторник. 5.40.

  ... Пристальный взгляд соседки напротив был первым, что я увидел. Той самой, что верещала пять насыщенных минут назад. Кивнув 'знакомой' я, не спеша выходить, высунул голову в коридор. Взгляд вправо-влево обнаружил еще пяток туристических голов насторожено озирающих окрестности. Стрельба перебудила всех, но дураков 'качать права' пока не нашлось.

   Соседка подняла тонкие бровки. Не обращая внимания на вопросительный взгляд красотки, я поцокал языком разглядывая ее заплывший глаз. Девка фыркнула и распахнула дверь. Я тупо смотрел как она, таща за собой чемодан и нетрезвого дружка понеслась в сторону выхода.

   Куда, кобыла? – едва не вырвалось у меня.

   Добежав до угла и почти свернув, парочка остановилась и попятилась.

   Оглушительно близкие выстрелы, усиленные коридором. Обоих отбросило к стене, сложив неопрятной кучкой. Торчащие головы 'зрителей' сдуло. Единственной головой в коридоре, наверно – чугунной, осталась моя. 'Планка' упала второй раз за утро, до багрового тумана в глазах. Ярость вышибла все. Упершись в косяк и вдавив приклад в плечо я замер, нацелив ствол вдоль коридора. Мир сузился до освещенной полоски.

   Две тени вошли в прицел и палец сам нажал спуск. Раскатисто бахнуло и пол-магазина унеслось в коридор. Странно знакомый, острый запах. В ушах звенело и бухало. Окончательно зверея я разглядел новую неопрятную кучку из других людей.

   'Отрыв' от дверного косяка, шаг вперед. Двери вдоль коридора тронулись навстречу. Подплыл усеянный пулевыми отметинами коридорный 'перекресток' и четыре тела, припорошенные штукатурной пылью. Не останавливаясь, я прошагал мимо лежащих и сжав автомат ворвался в пустой гостиничный 'предбанник'. Никого?

   Тяжело дыша я сглотнул. В организме будто дернули рубильник обрезавший звон в ушах. С автоматом наготове, не двигаясь, я оглядывал помещение.

   Слева за стойкой – привалившийся к стене лежащий в светлом. Портье. Голова наклонена вперед. На лбу, выше глаза – темное пятно.

   Перед стойкой пусто. Дальше шли низкие диваны, за ними, напротив ресепшен – бар, в котором я пил вчера. Протянувшаяся вдоль стены стойка со сверкающим частоколом бутылок и посуды. Пуста.

   Хотя... еще один труп? Из-за дивана торчали ноги в шлепках и пестрых шортах. Мужик средних лет смахивал на отдыхающего. Качал права?

   Не считая этих двоих, холл был пуст. Еще раз обшарив его глазами я, наконец расслабился. И снова напрягся подняв глаза – за стеклянной стеной отделяющей холл от площадки, почти уткнувшись в нее капотом, стоял пустой белый пикап специфического вида. Смотря новости по ящику, я неоднократно видел такие в репортажах из Ливии, Афгана и Ирака. Там, в телевизоре, эти машинки катались по по улицам, набитые бородачами в симпатичных зеленых повязках. Обычно – со здоровым пулеметом в кузове. Как тот, на который сейчас таращусь. Рифленый ствол с внушительным 'зрачком' торчал на полметра выше пустой кабины. Теперь эти автотуристы приехали сюда. С Кораном или идеей Курдистана – не суть

   Глядя на него я однозначно понял – влип. По-полной. Хуже не бывает. Забудь о местных перегибах, о загулявших местных. И, увы! – даже о ментах.

   Такие тачки не катаются по цивильным дорогам. Если этот пикап проехал по трассе – полиции там нет.

   Остро захотелось курить. Присев на ближайший диван я откинулся на спинку и засмолил. Струя дыма вторглась в неподвижный воздух трансформируясь в сизое облако.

  Как быстро все переменилось. Еще вчера утром я был офисной крысой, днем – беспечным безработным, вечером – бухим туристом. А сегодня почти труп мечтающий о кутузке за избиение полицейского.

   Накатило осознание реальности.... черт! – безнадежности, заставив внутренне съежиться. Опершись скулой на кулак я уставился в никуда.

   Может...? Скосил глаза на автомат. Нет, не может... Я не воин. И даже не военный. Могу качественно дать в морду. Как оказалось – пальнуть. Даже попасть. Убить. Но не более. Два трупа и один полутруп – не показатель. Повезло.

   Единственная хорошая новость – о этих троих меня спросят нескоро. Если вообще, это будет кому-нибудь интересно. За исключением соратников убиенных. Эти спросят...

  Я потер лицо ладонями. Ешкин кот....

   Иллюзии кончились – на побережье началась большая заваруха. А я и остальные собратья-туристы – будущие заложники и расходный материал. Начинается игра 'кто не спрятался – я не виноват'.

   И что делать?

   Про аэропорт и мечтать не стоит – под сотню кэмэ, по незнакомой, враждебной местности? Только направление и знаю. И то – не факт. Уйти в горы, отрыть нору? Выживалец, х@ев. Сколько я там высижу с пачкой сигарет, зажигалкой и колбасой из буфета? Ни теплых вещей, ни инвентаря. Через неделю такой жизни сам приползу сдаваться.

   Позаимствовать гидроцикл или моторку? Я покосился на пулеметное дуло. Коли такая дура окажется свидетелем моего отплытия – я стопроцентный покойник. Да и где искать эти моторки? Бродить по пляжу? Сейчас?

   На хер. Отложим...

   Еще с пару сигарет я примирялся с мыслью, что мое выживание под большим вопросом. Кое-как уложив ее в голове, я принялся обдумывать планы на ближайший час. Планировать на большее означало терять время. Закончив с планами и позаимствовав в баре сигареты, шоколад и плоскую коньячную 'фляжку' я пристроил добычу по карманам и потопал обратно, в коридор.

  Вторник. 5.50.

   На 'перекрестке' ничего не менялось. Парень с девчонкой – у стены, опрокинувшийся чемодан – рядом. На стене десятки белых выщербин и хаотичный узор темных брызг. Оба 'духа' почти соприкасаясь головами лежали тут же, уткнувшись носами в вытертый ковролин. Спина одного, изогнутая под прямым углом, бугрилась разорванной, окровавленной тканью из которой торчал кусок позвоночника.

   Я отвел глаза и, стараясь не смотреть на месиво, носком ботинка зацепил автомат придавленный телом. Железяка подавалась неохотно. Под телом что-то треснуло и автомат подался, а я – едва не блеванул, увидев как шевельнулась торчащая из тела, кость.

   Подобрав оба автомата я прислонил их к стене, решив не трогать измазанные кровью разгрузки. Желающие разжиться запасными магазинам могут мараться сами.

   Пора переходить к следующей части.

   -Братья-славяне! – громко произнес я, не сомневаясь, что минимум человек сорок, прильнув к дверям ловят любой шорох из коридора.

   -Нужна пара мужиков. Желающих жить и лучше – не нервных.

   Скрип открывающейся двери. Истерический всхлип.

   -А почему только двое? -, женский голос срывался. – Что вообще происходит?

   Так. Вместо мужиков сейчас здесь будет толпа баб. В истерике. Полдня на слезы, валерьянку и прописные истины... Я сменил пластинку.

   -Все заткнулись! В коридоре четыре трупа! В холле – два! Первая дура, вылезшая в коридор получит в морду прикладом!

   Новый способ подачи информации оказался действенным – в коридоре стало тихо.

   -Нужны два добровольца, умеющих обращаться с оружием! – проорал я. – Желающие есть?

   Сзади щелкнула 'собачка' – нашелся первый идиот. Я обернулся. Вчерашний 'селянин'! -Е-мое!

   -Здорово, – кивнул я.

   'Селянин' кивнул и вылупился на мертвых.

   Еще одна дверь приоткрылась и резко захлопнулась. Ругань вполголоса. Отчетливо донеслось, – 'Заткнулась!'. Словечко набирало популярность. Дверь хлопнула и в коридор вышел второй – костистый мужик лет сорока, тоже уставившийся на убитых.

   -Мужики, – нарушил я тишину. – Понимаю – эмоции, но времени в обрез – давайте к делу. А они такие – по поселку бегают местные с оружием и палят в кого попало. То ли у них бунт, то ли – революция, хрен разберешь. Эти двое, – кивнул я на трупы, – Из этих самых Фиделей.

   -Оружие я раздобыл, патроны – вот лежат, – я кивнул на разгрузки покойников. – Берите стволы и заступайте на охрану.

   Объяснение не супер, но к этому брифингу я не готовился.

   -Ты, – кивнул я 'селянину', – обоснуйся со стороны пляжа. А мы – к главному входу.

   Добровольцы разобрали оружие. 'Костистый' с немым вопросом посмотрел на свой единственный магазин и на несколько моих, выглядывающих из разгрузки. Я приглашающе указал на покойников – пора пачкать руки. Одеревенев лицом тот нагнулся, принимаясь шарить по карманам. Глядя на него 'селянин' присел и дернув кадыком, тоже запустил руку под труп. Его едва не вывернуло, однако парень сдержался.

   Намокшие в крови, рваные разгрузки снимать никто не стал. Тихий мат, сопение. Понимаю мужиков – занятие, мягко говоря – непривычное. Опять-таки – все в крови.

   -Готово, – проговорил 'костистый', разгибаясь. В руке он держал стопку – четыре магазина.

   Второй, сидя на корточках, по быстрому обтирал куском ткани изгвазданные кровью 'рожки' и распихивал их по карманам. Закончив, он тоже встал.

   -Тебя как зовут?-, спросил я.

   -Андрей.

   -Лады, Андрей. Расклад – не фонтан, но деваться некуда. Паси вход со стороны моря и старайся не маячить. Будет кто ломиться с оружием – стреляй. Остальное сам сообразишь.

   'Селянин' кивнул и с оружием под мышкой двинул на пляж. Мы с оставшимся – к главному входу. Пройдя через фойе, я остановился перед тонированными стеклянными дверями.

   -Ты тут с кем? – , спросил я не оборачиваясь.

   -С подружкой. Здесь познакомились...

   -А...-, глубокомысленно протянул я. Захлопнув пасть, я внимательно осмотрел площадку перед отелем. Кроме пикапа и пары прокатных машин, на тридцатиметровом асфальтовом круге было пусто. Никто не разгуливал и за кустами, рассаженными по периметру площадки. Напарник молча пялился на бандитскую тачанку.

   -Вещь! -, наконец сказал он. Взаимосвязь тачки и отсутствия полиции на дорогах он явно не уловил. Ну и ладно.

   -Пошли, – скомандовал я.

   Стеклянные двери отеля с шорохом разошлись и мы, прислушиваясь, вышли на площадку.

   На улице было свежо и сумрачно. Тучи тянулись с моря, упираясь в голые верхушки близких гор. Насыщенная, яркая зелень высоких деревьев на сером фоне туч смотрелась как-то тревожно. Ощущение – сродни затишью перед чем-то нехорошим.

   Хлопок со стороны поселка. Потом захлопало часто.

   -Выстрелы, – наконец вслух сообразил я. Напарник завертел головой. Стрельба смолкла.

   Я не мог отделаться от впечатления, что в любую минуту из кустов вывалится вооруженная толпа. Однако, как не прислушивался – вокруг было тихо. Сделав над собой усилие, я отвел глаза от кустов и подошел к пикапу. В местных номерах я не разбирался, но тут они были. Полуторная кабина. Я заглянул поверх приспущенного окна. На заднем сиденье лежала куча-мала из шмотья и картонных коробок. В замке торчали ключи. Неплохо. Если что – транспорт есть. Обойдя капот и задрав голову, я посмотрел на стальную тушу пулемета, нависшую над кабиной. Сбоку торчал короб, с тянувшейся к затвору лентой. В звеньях виднелись зеленые патронные жопки. Кажется заряжено.

   Мужик подошел ко мне и стал рядом, рассматривая местную тачанку.

   -Тю... – , протянул он.

   -Управиться сможешь? – поинтересовался я, имея ввиду пулемет.

   -С такой дурой...? Не знаю, не пробовал..., – мрачновато закончил он.

   -Кинь клич. Может найдутся умельцы...

   Мы переглянулись. Именно в этот момент опять раздались частые хлопки. Со стороны поселка сухо и раскатисто треснуло. Явно не автомат. С дороги послышался шум приближающейся машины. Мы оба напряглись. Машина, не сбавляя скорости пронеслась по дороге, скрытой за деревьями и кустарником. Удаляющая стрельба, чей-то близкий, захлебнувшийся вопль. Машина тормознула. Скрип шин. Кратко и четко простучал автомат. Машина опять тронулась, удаляясь.

   'Костистый' побледнел. Я, наверно – тоже.

   -Убивают...?, – севшим голосом выговорил он.

   -Похоже – охотятся. Прямо с машины,– я обернулся к нему. – Сооруди в холле что-нибудь типа баррикады и засядь там. Обзор там вполне приличный, а на улице не хер отсвечивать. И возьми в помощь кого-нибудь из мужиков. А я – пойду, пошарю по окрестностям.

  Глава 3.

  Вторник. Утро, 6.10.

   Пожелав мне удачи мужик шмыгнул в 'родные стены', оставив меня наедине с чужой, во всех смыслах, действительностью. Чувствуя как опять холодеет спина, я подошел к зеленой изгороди и стараясь не отдаляться от нее, опасливо зашагал в сторону улицы.

  Поднятый шлагбаум при въезде в отель, пустая стеклянная будка рядом. Дорожка с единственным, 'левым' тротуаром шла дальше. Я пересек тротуар и вломился в густой кустарник. Поимев пару царапин, но одолев кусты, я двинулся вдоль них к трассе. Дойдя до нее, я присел и осторожно выдвинул голову из-за кустарника, осматривая дорогу. Широкая, обсаженная с обеих сторон деревьями, улица была пуста. Метрах в трехстах, на другой стороне виднелась пара, утопающих в зелени, одноэтажных строений и три припаркованные и кажется, пустые, легковушки. Ни транспорта, ни пешеходов. Если не считать за такового труп на проезжей части. Наверно тот, кто орал минуту назад. Машину, из которой стреляли было не видно.

   Судя по всему, эта, уходящая в обе стороны дорога и была главной улицей поселка. Слева, насколько я помнил мельком виденную вчера, в фойе, карту, она круто изгибалась вглубь побережья, соединяясь с приморским шоссе проходившим выше. Справа начинался собственно поселок, протянувшийся на пару-тройку километров между трассой и морем. Еще один выезд на трассу, кажется, был в самом конце.

   Первым отелем, если считать от ближайшего съезда, был соседний, на веранде которого полчаса назад убили четверых. Наш отель был вторым. Дальше, вдоль моря, с минимальным промежутками шли еще три десятка тур-борделей, в стороне которых теперь иногда раздавалась стрельба.

   -Ладно, что дальше?

   Разгуливать в открытую по улице – не лучшая в мире идея. Я убрал голову и продолжил свое путешествие с изнанки улицы – вдоль густых и колючих кустов и, соответственно – дороги. Первым открытием стала небольшая асфальтированная стоянка с моей стороны дороги, скрытая за деревьями и кустами, с пятью блестящими туристическими микроавтобусами. Точь в точь как тот что привез меня. Ровный ряд 'мерсов' поблескивал тонированным стеклом. Не углядев на стоянке людей, я пересек ее, по дороге наугад подергав пару дверей – заперто.