Текст книги "Дроны над Курской дугой (СИ)"

Автор книги: Алексей Андров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

– Битва ещё не закончена, – тихо сказал он. – Но главное мы сделали. Немцы потеряли инициативу.

Генерал Ротмистров, получив последний доклад, устало улыбнулся:

– Теперь всё зависит от нас. Враг ослаб, а мы выстояли. Наступает перелом.

* * *

Часть V: «Особый приказ фюрера»

Ставка Гитлера «Вольфшанце», Восточная Пруссия, 13 июля 1943 года.

Совещание в ставке было назначено неожиданно, и высшие чины рейха нервно ожидали появления фюрера. В просторном кабинете, украшенном картами фронтов и знаменами с нацистской символикой, собрались генерал-фельдмаршал Вильгельм Кейтель, генерал-полковник Альфред Йодль, рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер и несколько старших офицеров штаба.

Дверь распахнулась резко и бесшумно. Вошёл Гитлер, быстрыми шагами пересёк комнату и остановился возле большого стола, где была разложена подробная карта Италии и Южной Европы.

– Докладывайте немедленно! – коротко приказал он, бегло оглядев присутствующих.

Генрих Гиммлер первым взял слово:

– Мой фюрер, ситуация в Италии ухудшается с каждым днём. Режим Муссолини пал, а наши позиции становятся шаткими. Необходима срочная переброска танкового корпуса СС в Италию для стабилизации фронта и сохранения порядка.

Гитлер нахмурился и резко повернулся к Гиммлеру:

– О каком корпусе вы говорите? Вы осознаёте, что сейчас происходит под Курском?

– Так точно, мой фюрер, – уверенно ответил Гиммлер. – Но я считаю необходимым вывести хотя бы дивизию «Лейбштандарт Адольф Гитлер». Личный состав должен быть сохранён и переброшен в Италию. Это необходимо, чтобы удержать нашу репутацию в глазах союзников и врагов.

Гитлер на мгновение задумался, потом резко спросил:

– Каково состояние «Лейбштандарта» после боёв под Прохоровкой?

– Потери велики, особенно в технике, – доложил Гиммлер, – но личный состав всё ещё представляет собой отборных солдат рейха. Они будут готовы к переброске уже через несколько дней.

– Это элита Германии! – громко и нервно произнёс Гитлер. – Я не допущу, чтобы дивизия, носящая моё имя, была уничтожена на Восточном фронте. Немедленно организуйте переброску личного состава в Северную Италию.

Йодль осторожно вмешался в разговор:

– Мой фюрер, вывод целой дивизии с фронта, пусть даже и без техники, может ослабить наши позиции в решающий момент битвы.

Гитлер сверкнул на него ледяным взглядом:

– Я отдаю себе отчёт в своих приказах, генерал-полковник Йодль! Имя «Адольф Гитлер» должно оставаться символом непобедимости. Вся техника дивизии будет передана дивизии «Рейх». Это не ослабит нашу группировку под Курском и одновременно даст нам возможность стабилизировать фронт в Италии.

Наступила напряжённая тишина. Кейтель решился её нарушить:

– Будут ли какие-то дополнительные приказы, мой фюрер?

– Немедленно исполните это распоряжение, – жёстко сказал Гитлер. – Любые задержки будут расцениваться как саботаж и наказаны самым строгим образом.

Гитлер резко повернулся и направился к выходу. Его генерал смотрели ему вслед. Дверь захлопнулась.

Гиммлер первым нарушил молчание:

– Вы слышали фюрера. Приступаем к исполнению немедленно.

Глава XII
«Рокировка»

Часть I: «Курорт для избранных»

Южный фас Курской дуги, район Прохоровки был усеян глубокими воронками, разбитой техникой и следами кровопролитных боёв. Но сегодня над этим хаосом возвышалась странная атмосфера перемен и неопределённости.

Бойцы дивизии СС «Лейбштандарт Адольф Гитлер» перед отправкой в Италию передавали свою тяжёлую бронетехнику своим товарищам из дивизии СС «Рейх». Рёв моторов танков «Тигр» и «Пантера», сопровождался криками экипажей, принимавших танки.

Гауптштурмфюрер Йоханн Бек, стоя возле своего танка, устало наблюдал за процессом. Он испытывал странные чувства: облегчение от того, что покидает этот кровавый ад Восточного фронта, и одновременно стыд перед теми, кто останется здесь воевать.

– Эй, Йоханн, – окликнул его однополчанин Вольф, выпрыгивая из танка. – Думаешь, в Италии нас ждёт такое же сопротивление, как здесь?

Йоханн слабо улыбнулся, закуривая сигарету:

– Ты шутишь? После русских, макаронники покажутся нам детским садом. Главное – не расслабляться слишком сильно.

В стороне, прислонившись к броне самоходки, стояла группа солдат дивизии «Рейх». Их взгляды были не без зависти, они тихо переговаривались:

– Вы только посмотрите на этих счастливчиков. Их отправляют на курорт, а мы тут останемся гнить в окопах.

– Да, скоро они будут попивать вино, развлекаться с итальянками, а мы и дальше будем встречать рассветы под грохот русских пушек.

Один из солдат дивизии «Мёртвая голова», сидя неподалёку на ящике с боеприпасами, зло сплюнул под ноги.

Тем временем Йоханн докурил сигарету и подошёл к группе своих танкистов:

– Ребята, заканчивайте быстрее, скоро отправляемся. Надеюсь, вам уже хватило русских танков на всю жизнь.

– Хватило, гауптштурмфюрер! – ответил с усмешкой молодой наводчик Курт, поправляя свой шлем. – Итальянцы хоть умеют стрелять?

– Проверим на месте, Курт, – улыбнулся Йоханн. – На войне не стоит ждать легких прогулок, даже в Италии.

Неподалёку, у штаба полевого командования, офицеры дивизий СС «Рейх» и «Мёртвая голова» обсуждали ситуацию с нескрываемой завистью:

– Легко им говорить. Фюрер заботится только о своей любимой дивизии, а мы брошены сюда, на растерзание.

– Да, если бы нам перепал хотя бы десяток их танков, мы могли бы выбить русских уже завтра.

– Но нет, всю технику забирает «Рейх», а нам снова старые «четвёрки» и устаревшие «штурмгешютце».

В этот момент подошёл полковник Гельмут Рот, который с хмурым видом стоял неподалеку:

– Не завидуйте им слишком сильно. Итальянский фронт ещё преподнесёт им сюрпризы.

Наконец передача техники закончилась, и Йоханн забрался сел в пятиместный штабной автомобиль Mercedes-Benz L1500A, оглянувшись на поле боя, которое, казалось, навсегда отпечаталось в его памяти.

– Вперёд, ребята, – негромко сказал он, глядя на своих солдат. – Время немного отдохнуть от Восточного фронта.

Автоколонна медленно начала движение, увозя «элиту» в сторону запада, оставляя остальных солдат СС смотреть им вслед с мрачной завистью и усталостью, не зная, что ждёт их завтра на этих бескрайних полях России.

* * *

Часть II: «Новая стратегия Вермахта»

Командный пункт немецких войск, район Белгорода.

Генералы Манштейн и Хауссер стояли перед разложенными на столе картами, тщательно изучая положение дел на фронте. Лампа ярко освещала карту с нанесёнными позициями советских войск и предполагаемыми маршрутами наступления немецких танковых корпусов.

– Господа, – начал Манштейн, – неудача под Прохоровкой поставила нас в непростое положение. Однако, несмотря на потери, у нас ещё остаётся шанс нанести серьёзный удар русским.

Хауссер внимательно смотрел на карту, кивнув:

– Совершенно верно, господин генерал-фельдмаршал. Пять дивизий 69-й армии русских оказались в очень уязвимом положении между реками Липовый Донец и Северский Донец. Если нам удастся замкнуть кольцо, это даст нам возможность стабилизировать фронт.

Манштейн, постукивая пальцем по карте, продолжил:

– Именно так. Но не забывайте, что время играет против нас. Каждый день задержки даёт русским возможность укрепиться и подтянуть резервы. Мы должны действовать быстро и решительно. 3-й танковый корпус Вермахта и 2-й танковый корпус СС должны совместно нанести удар по этому участку фронта.

Полковник Гельмут Рот, который всё это время молча стоял у стены, осторожно вмешался:

– Господин генерал-фельдмаршал, мы столкнулись с серьёзными проблемами в области радиоэлектронного подавления. Советские беспилотники адаптировались к нашим мерам, и мы достигли предела своих технических возможностей.

Манштейн повернулся к полковнику:

– Вы хотите сказать, что наши войска снова станут лёгкой мишенью для русских дронов?

Рот медленно кивнул:

– Нет, господин генерал-фельдмаршал. Но без новых технических решений или подкреплений, мы можем только частично ограничить их действия, но полностью подавить уже не способны.

Хауссер нахмурился:

– Что вы можете предложить прямо сейчас?

Рот развёл руками:

– Единственный выход – усилить маскировку и рассредоточение командных пунктов и техники. Других вариантов пока нет.

Манштейн взглянул на Хауссера:

– Подготовьте приказы. Вся тяжёлая техника должна быть скрытно рассредоточена. Командные пункты должны постоянно менять дислокацию. Мы не можем позволить русским снова нас застать врасплох. К счастью, тактика русских нам понятна и главное заключается в том, что им не хватает ударных беспилотников на всю линию фронта.

Хауссер уверенно ответил:

– Будет сделано, господин генерал-фельдмаршал.

– Отлично, – сказал Манштейн, собирая карты. – Наш успех зависит от скорости и внезапности. Ударьте быстро и без промедления. Русские узнают, что мы ещё не сломлены.

За окном командного пункта уже наступала ночь, обещая затишье перед очередным кровопролитным днём.

* * *

Часть III: «Разведка Громова»

Советский фронтовой аэродром и штаб 69-й армии, командный пункт генерала Ватутина.

Ранним утром аэродром возле небольшого посёлка наполнился оживлённой суетой. Громов, окружённый операторами и техниками, внимательно рассматривал карты на складном столе. Рядом, слегка нахмурившись, стоял генерал Ватутин.

– Алексей Андреевич, ваша задача предельно ясна, – подчеркнул генерал. – Мы должны точно знать, куда направят немцы основные силы. Поступают тревожные сообщения: противник явно готовится к новой операции. Необходимо выяснить, что у них в голове.

– Сделаем всё возможное, товарищ генерал, – уверенно ответил Громов. – Аппараты готовы. Разведывательные «Комары» уже оснащены новой аппаратурой, способной преодолеть немецкие средства подавления и обнаружения.

Спустя несколько минут операторы начали запускать дроны. Аппараты один за другим взмывали в небо, быстро набирая высоту и растворяясь в облаках. В командном пункте все замерли, внимательно глядя на экраны.

– Дроны пересекают линию фронта, – доложил оператор связи. – Пока полёт проходит без проблем.

Громов, не отрывая взгляда от мониторов, командовал:

– Высоту держать на уровне тысячи метров. Немецкие охотники на дроны обычно действуют ниже. Главное – не попасть под визуальное наблюдение.

Прошло несколько долгих минут напряжённого ожидания. Затем мониторы ожили, показывая первые изображения немецких позиций.

– Есть первые данные! – взволнованно произнёс один из операторов. – Значительное скопление техники на юго-западе, недалеко от Липового Донца. Танки, артиллерия, много пехоты.

– Передавайте немедленно в штаб, – распорядился Громов, глядя на Ватутина. – Ясно, что немцы готовят удар.

Через полчаса дроны зафиксировали ещё одно крупное скопление в районе Северского Донца.

– Вторая группа здесь, – указал Громов на экран. – Похоже, немцы планируют окружить нашу 69-ю армию в выступе.

Ватутин серьёзно посмотрел на карты, кивая:

– Это подтверждает наши предположения. Немцы решили извлечь хоть какую-то пользу из своего провала под Прохоровкой. Надо срочно подготовить контрудар.

– Я полагаю, что необходимо использовать полученные данные незамедлительно, – поддержал Громов. – Мы можем ударить раньше, чем они окончательно подготовятся.

– Согласен, – решительно заявил Ватутин. – Немедленно отправляйте данные Ротмистрову. Его танки должны быть готовы нанести мощный удар по немецким позициям.

Громов немедленно приступил к передаче информации в штаб 5-й гвардейской танковой армии. В его голове уже складывалась картина дальнейших действий. Он понимал, что сейчас решается судьба целого участка фронта, и его беспилотники вновь могут сыграть решающую роль.

– Всем подразделениям беспилотников готовиться к следующей фазе операции, – отдал он приказ. – Нам предстоит сложный день, товарищи. Немцы не ждут такого быстрого ответа, и это наше преимущество.

* * *

Часть IV: «Первая схватка»

Места действия: Районы населённых пунктов Ржавец, Лески и Гостищево.

Утро 14 июля выдалось тяжёлым и душным. Небо над Ржавцем, Лесками и Гостищево было затянуто густым туманом и дымом горящих полей. Вдоль линии фронта с ревом двигались танковые колонны немецких 3-го и 2-го танковых корпусов СС, нацеленные на то, чтобы замкнуть кольцо вокруг советских частей 69-й армии.

– Танки вперёд! Берем русских в клещи! – кричал по радио командир немецкого батальона гауптштурмфюрер Хельмут Бёме, ведя свою колонну танков «Пантера» и «Тигр» прямо на советские позиции.

За первыми рядами танков двигались специально подготовленные мобильные группы радиоэлектронной борьбы и «охотников за дронами». Они уже успели набить руку, довольно точно сбивая советские беспилотники.

– Ещё один готов! – доложил радист мобильной группы, наблюдая, как очередной «Комар» рушится в огне и дыме на землю.

Громов на советском командном пункте молча слушал доклады операторов. На его лице было заметно напряжение и тревога.

– Мы потеряли связь уже с половиной разведывательных аппаратов, – доложил старший оператор капитан Смирнов. – Немцы используют новые системы подавления и группы, вооружённые зенитными пулемётами.

– Понял, – коротко ответил Громов, поворачиваясь к карте. – Но тех данных, что у нас есть, должно хватить, чтобы отразить их первый удар.

Тем временем на передовых позициях советские танкисты, получив разведданные от Громова, подготовились к жестоким встречным боям. В районе Лески танковые корпуса сошлись в смертельной схватке. Танки Т-34 и немецкие «Пантеры» в упор расстреливали друг друга, не давая ни малейшей возможности отступить.

– Вперёд, не отступать! – командовал советский полковник Сергеев, лично ведя свои танки в бой. – Немец хочет окружить нас, да только посмотрим у кого зубы крепче!

В районе Гостищево немецкие танки прорывались с большим трудом. Советские артиллеристы метко наносили удары по врагу. Но даже их отчаянная борьба не могла остановить все немецкие силы.

– Сколько мы ещё продержимся? – спросил у своего командира молодой лейтенант.

– Сколько надо, столько и продержимся! – твёрдо ответил тот, заряжая очередной снаряд.

Немецкие мобильные группы продолжали активно работать. Их действия привели к тому, что количество советских дронов резко уменьшилось. Полковник Гельмут Рот удовлетворённо отметил, что эффективность его подразделений наконец-то достигла ожидаемого уровня.

– Наши меры сработали, – докладывал он по радио командованию. – Русские практически лишились своего преимущества.

Однако советское командование уже подготовило ответные меры. Василевский и Ватутин на совещании понимали, что их силы всё ещё способны сопротивляться и эффективно использовать оставшиеся разведданные.

– Мы ещё можем переломить ситуацию, – уверенно заявил Василевский, пристально глядя на карту. – Немцы адаптировались, но мы тоже не стоим на месте.

К концу дня, несмотря на значительные потери в воздухе, советские войска смогли удержать свои позиции. Благодаря разведке Громова они не дали немецким частям осуществить окружение. Громов устало присел в штабном блиндаже, чувствуя одновременно облегчение и тревогу.

– Это была только первая схватка, – тихо произнёс он, глядя в глаза генералу Ватутину. – Нам предстоит ещё много таких боёв. Но мы справимся.

* * *

Часть V: «На грани окружения»

Советские позиции в районе Ржавец – Лески – Гостищево. Командные пункты немецких и советских подразделений.

Немецкие части 3-го танкового корпуса и 2-го танкового корпуса СС отчаянно усиливали давление, пытаясь захлопнуть кольцо вокруг советских дивизий 69-й армии. Генерал Хауссер, с биноклем в руках, стоял на возвышенности, наблюдая за движением своих танков.

– Последний шанс, – напряжённо произнёс он. – Или сейчас, или никогда.

Немецкие танки, сопровождаемые пехотой и мобильными группами ПВО и РЭБ, двигались вперёд, несмотря на ураганный огонь советских орудий и миномётов. Боевые машины шли вплотную, максимально концентрируя ударную мощь.

На советском командном пункте генерал Ватутин, вытирая пот со лба, резко отдавал приказы:

– Любой ценой удержать коридор у Липового Донца! Перебросьте туда всё, что есть в резерве!

Командиры молча кивали, понимая тяжесть момента. Танки Т-34 и тяжёлые самоходки СУ-152, уже приготовленные к контрудару, стояли в засаде, готовясь нанести немецким танкам сокрушительный удар.

Громов на своём командном пункте внимательно изучал карту, обсуждая с операторами последний резерв ударных дронов:

– У нас остались считанные аппараты, – напряжённо произнёс он, – поэтому удары должны быть максимально точными. Наша цель – немецкие штабы и пункты связи.

– Их прикрывают сильные группы ПВО, товарищ инженер, – напомнил один из операторов.

– Да, – ответил Громов, – но другого выхода у нас нет. Запускайте дроны. Пусть каждый аппарат бьёт по заранее выявленным координатам. Одна ошибка может стоить нам прорыва немцев.

Через несколько минут последние беспилотники поднялись в воздух и устремились к целям. Немецкие группы ПВО и РЭБ были готовы, встречая их плотным огнём. Несколько дронов вспыхнули в воздухе, падая на землю пылающими обломками, но остальные смогли прорваться.

Вспышки взрывов озарили немецкие командные пункты. Один из зарядов попал точно в командный пункт батальона дивизии СС «Мёртвая голова», уничтожив его вместе с командиром и офицерским составом.

На немецком командном пункте воцарилась паника. Связь начала прерываться, приказов не поступало. Генерал Манштейн, оценивая ситуацию, понял, что продолжение атаки становится невозможным.

– Немедленно остановите наступление, – устало произнёс Манштейн, обращаясь к офицерам. – Переходите к обороне. Наши потери слишком велики.

Советские части на передовой, вдохновлённые точностью ударов своих беспилотников, перешли в решительную контратаку. Танки и пехота начали выдавливать немецкие части, возвращая себе утраченные позиции метр за метром.

В советском штабе генералы Ватутин, Ротмистров и Громов напряжённо слушали донесения с передовой.

– Товарищ генерал, – докладывал один из командиров по радио, – немцы отходят. Коридор удержан. Наступление противника захлебнулось.

Громов устало опустился на стул:

– Потери аппаратов очень велики, товарищи генералы. Фактически, наши ресурсы беспилотников истощены.

Ватутин внимательно посмотрел на Громова:

– Алексей Андреевич, ваши дроны сделали сегодня невозможное. Именно они позволили нам избежать окружения.

Ротмистров решительно кивнул:

– Согласен. Теперь инициатива у нас. Надо немедленно готовиться к контрнаступлению.

Громов, тяжело вздохнув, кивнул:

– Сделаем всё возможное, товарищи генералы. Враг измотан, но расслабляться нельзя. Впереди ещё много работы.

Генералы молча смотрели друг на друга, понимая всю тяжесть ситуации и значение сегодняшнего дня. Немецкий план окружения провалился. Теперь советские войска были готовы нанести ответный удар.

Глава XIII
«Контрудар»

Часть I: «Первые признаки отступления»

Раннее утро 17 июля 1943 года застало командный пункт Воронежского фронта в полном напряжении. Генерал армии Николай Фёдорович Ватутин сидел за столом, склонившись над крупномасштабной картой, испещрённой цветными пометками. В помещении стояла густая атмосфера табачного дыма и терпкого запаха крепкого чая.

– Товарищ генерал армии, получены срочные данные от группы Громова, – решительно доложил оперативный офицер, входя в помещение и быстро отдавая честь.

Ватутин резко поднял глаза:

– Докладывайте немедленно!

– Разведывательные дроны фиксируют необычную активность немецких подразделений. Они начали свертывать позиции и оттягивать танковые колонны в тыл.

Ватутин выпрямился, внимательно вглядываясь в офицера:

– Точность данных?

– Высокая, подтверждается наземной разведкой. Немцы явно что-то затевают.

Генерал повернулся к своему штабу:

– Это шанс, товарищи. Противник отступает! Срочно отправьте передовые разведывательные группы и отряды в районы урочища Ситное, совхоза Комсомолец и Сторожевого. Нужно проверить их позиции и немедленно занять эти ключевые пункты!

Штаб зашевелился, офицеры начали отдавать приказы по телефонам и радистам. Ватутин, задумчиво постукивая карандашом по карте, обратился к адъютанту:

– Свяжитесь с Громовым. Пусть обеспечит дополнительную разведку с воздуха. Нам нужно полное представление о немецких намерениях.

Тем временем на передовой советские разведывательные группы и отряды стремительно продвигались вперёд. Лейтенант Василий Смирнов, командир одной из групп, смотрел через бинокль на удаляющуюся немецкую колонну танков.

– Видите, товарищ лейтенант, они уходят! – возбуждённо проговорил сержант, стоящий рядом.

– Да, сержант, вижу. Но расслабляться рано. Сигналим остальным группам: продвигаемся осторожно. Немцы могут оставлять ловушки.

Отряды двигались уверенно, методично обследуя оставленные немецкие позиции. К вечеру 17 июля советские бойцы закрепились в урочище Ситное и совхозе Комсомолец, докладывая о полном отсутствии серьёзного сопротивления.

В это же время на немецком командном пункте царило напряжение. Генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн и обергруппенфюрер СС Пауль Хауссер угрюмо рассматривали ситуацию на карте.

– Русские быстро распознали наше отступление, – мрачно произнёс Манштейн. – Беспилотники дали им значительное преимущество.

Хауссер раздражённо сжал кулаки:

– Мои части измотаны, фельдмаршал. Танковые корпуса понесли большие потери, и резервов практически нет. Мы просто вынуждены перейти к обороне.

– Я это прекрасно понимаю, – тихо ответил Манштейн. – Сейчас самое важное – не допустить полного развала обороны. Ваши люди готовы к созданию новых оборонительных рубежей?

Хауссер уверенно кивнул:

– Мы уже начали переброску войск и техники. Удержим оборону до тех пор, пока не придут подкрепления.

Манштейн вздохнул:

– Хорошо. Но помните, Пауль, ставка крайне высока. Нам нельзя допустить катастрофы, как в Сталинграде. Держите меня в курсе каждой детали.

Хауссер резко щёлкнул каблуками и вышел из комнаты. Манштейн, оставшись один, снова посмотрел на карту. Он понимал, что инициатива перешла к противнику и теперь единственным способом избежать разгрома было затягивание обороны, арьергардные бои и организация грамотного отступления.

На советском командном пункте Ватутин, удовлетворённый первыми успехами разведки, обратился к офицерам:

– Друзья, противник отступает, но это не значит, что победа близка. Сейчас нам необходимо воспользоваться этим моментом, нанести удар и не дать немцам закрепиться на новых рубежах. Наступаем решительно и без промедления!

Офицеры энергично подтвердили готовность. Все понимали: начинается новый этап Курской битвы, и теперь уже советские войска должны были перейти в наступление, которое определит дальнейший ход войны.

* * *

Часть II: «Переход к контрнаступлению»

Ставка Верховного Главнокомандующего.

В Кремле было непривычно оживлённо. Сталин внимательно выслушивал доклады генералов, изредка перебивая их короткими и острыми вопросами. В просторном кабинете, освещённом мягким светом настольных ламп, на большом столе разложили оперативные карты с пометками и стрелками, обозначавшими движение войск.

– Значит, противник окончательно выдохся в наступлении? – задумчиво спросил Сталин, внимательно глядя на Василевского.

– Да, товарищ Сталин, – уверенно подтвердил Василевский. – Немцы начали отходить, это факт. Наши передовые отряды заняли Сторожевое, Ситное, совхоз Комсомолец. У них нет резервов для контратаки.

– Тогда, может быть, настало время переходить в решительное контрнаступление? – предложил Рокоссовский, слегка подавшись вперёд.

– Именно, – кивнул Сталин. – Воронежский и Степной фронты должны перейти в наступление. Цель – отбросить немцев назад, на исходные позиции, и дальше развивать успех на Харьковском направлении. Действуйте немедленно, товарищи.

– Приказ будет отдан незамедлительно, – подтвердил Антонов.

Сталин повернулся к Громову, который стоял чуть в стороне, ожидая приглашения к разговору.

– А что у нас с беспилотниками, товарищ Громов? Насколько мы готовы использовать вашу технику в наступлении?

Громов сделал шаг вперёд и, выдержав паузу, чётко произнёс:

– Товарищ Сталин, разведывательные беспилотники «Комар» доказали свою эффективность, но мы понесли значительные потери в технике. Что касается ударных аппаратов, то их применение тоже дало результат, но их осталось очень мало. Нам срочно нужны новые машины, иначе мы рискуем потерять преимущество в воздухе.

Сталин внимательно посмотрел на Дмитрия Фёдоровича Устинова, наркома вооружения СССР, который молча слушал доклад, напряжённо перебирая бумаги.

– Товарищ Устинов, что у нас с производством беспилотников?

– Товарищ Сталин, – начал Устинов, слегка нервничая, – наши заводы работают на полную мощность, но у нас есть серьёзные трудности с поставками дефицитных деталей, в частности с радиоаппаратурой и некоторыми электронными компонентами. Пока мы не можем полностью удовлетворить потребности фронта.

– Сколько времени вам нужно, чтобы решить этот вопрос? – жёстко спросил Сталин.

Устинов вздохнул и ответил с максимально возможной точностью:

– Не менее трёх недель, товарищ Сталин, но мы уже работаем над альтернативными решениями и перераспределением ресурсов.

Сталин внимательно посмотрел на Устинова и, выдержав паузу, медленно произнёс:

– Три недели – слишком много. Решайте проблему быстрее. Нам нужны эти машины на фронте сейчас, а не завтра.

Василевский, чувствуя напряжение момента, решил внести ясность:

– Пока будем использовать имеющиеся резервы максимально эффективно. Товарищ Громов, вы должны максимально бережно использовать оставшиеся беспилотники, пока промышленность не обеспечит нас новыми.

– Есть, товарищ генерал, – подтвердил Громов. – Будем действовать по обстоятельствам, максимально эффективно.

На фронтовом командном пункте Воронежского фронта генералы Ватутин и Ротмистров уже готовились к предстоящим действиям. Танки и артиллерия занимали исходные позиции, солдаты проверяли боеприпасы и вооружение, офицеры нервно поглядывали на часы, ожидая приказа о наступлении.

– Товарищ генерал, войска готовы, – доложил Ротмистров Ватутину, внимательно изучавшему карту местности.

– Хорошо, Павел Алексеевич, – ответил Ватутин, взглянув на часы. – Сигнал поступит через два часа. Наша задача – не просто отбросить немцев, а полностью сломать их сопротивление на этом направлении.

Генералы обменялись коротким взглядом, в котором читалась уверенность и решимость. Бои последних дней дали понять всем: враг слабее, чем казался раньше, но борьба предстоит всё равно очень тяжёлая.

Ротмистров, заметив на лице Ватутина тревогу, попытался успокоить его:

– Всё получится, Николай Фёдорович. Наши солдаты чувствуют близкую победу. Мы их дожмём.

– Конечно, дожмём, – подтвердил Ватутин. – Сейчас главное – использовать каждый шанс, каждую минуту. С богом, товарищи! Победа будет за нами!

* * *

Часть III: «Разгром немецкой обороны»

Ранним утром небо над районом Красный Октябрь, Богородицкое и Козловка заволокло густым дымом и пылью. Грохот артиллерийских залпов смешивался с ревом моторов десятков танков и самоходных орудий, наступающих на укреплённые позиции немецких войск. Танки Т-34 и тяжёлые самоходки СУ-152 уверенно прорывались вперёд, направляясь к укреплённым пунктам противника, отмеченным разведывательными беспилотниками Громова.

– Вперёд, товарищи! Не останавливаться! – отдавал приказы генерал Ротмистров, следивший за развитием наступления с командного пункта. – Беспилотники Громова обеспечили нам координаты каждого немецкого штаба! Используем этот шанс полностью!

– Так точно, товарищ генерал! – докладывал командир танкового батальона по радиосвязи, уверенно двигаясь к немецким позициям.

Немецкая оборона трещала по швам. Генералы Манштейн и Хауссер отчаянно пытались организовать сопротивление, но удары советских танковых подразделений и точечные атаки ударных беспилотников приводили к хаосу в управлении немецкими войсками.

– Связь потеряна с 3-м батальоном СС, герр генерал! – нервно докладывал связист Манштейну.

– Чёрт бы их побрал! – выругался Манштейн, бросив раздражённый взгляд на карту. – Почему не работают группы РЭБ? Где полковник Рот?

В этот момент полковник Гельмут Рот, покрытый сажей и пылью, с трудом пробирался к командному пункту на штабной машине. Его мобильные группы, оснащённые техникой радиоэлектронного подавления, пытались хоть как-то помешать советским беспилотникам, но это становилось практически невозможным.

– Герр генерал, русские используют новую тактику! – докладывал Рот, тяжело дыша. – Они действуют на разных высотах, меняют частоты, наши приборы практически бесполезны!

Манштейн сжал кулаки, яростно сдерживая эмоции.

– Мы потеряли Красный Октябрь, Козловка тоже практически в руках русских, – продолжал доклад адъютант. – Наши резервы исчерпаны!

– Отступаем! – резко приказал Манштейн. – Организовать оборону у Богородицкого. Это последняя линия! Наша задача сохранить армию.

Тем временем советские танки уже входили в Козловку, бойцы шли по улицам с боем, уничтожая последние очаги сопротивления противника.

– Товарищ командир, штаб противника уничтожен! – докладывал офицер танковой роты.

На командном пункте Громов внимательно следил за экраном, на котором отображались последние данные с беспилотников.

– Молодцы, ребята! – с облегчением выдохнул он, видя, как с карты исчезает очередная метка противника. – Но работы ещё много. Направляйте беспилотники на Богородицкое. Нам нужно окончательно сломить немецкую оборону.

– Будет сделано! – подтвердил оператор, отправляя очередную группу дронов в бой.

Ситуация на немецкой стороне становилась критической. Подразделения СС, лишённые чётких команд из-за точечных ударов советских беспилотников по штабам и узлам связи, начинали отступать.

– Это конец, – мрачно процедил Манштейн, глядя на карту. – Мы проиграли эту битву. Переходите к обороне на всех участках.

Ватутин и Ротмистров, получив сообщения о взятии ключевых населённых пунктов, обменялись удовлетворёнными взглядами.

– Сегодня мы сделали важный шаг, товарищи, – уверенно произнёс Ватутин. – Но расслабляться рано. Продолжаем наступление, пока противник не очнулся!

* * *

Часть IV: «Освобождение»

Река Северский Донец, фронтовые позиции Степного фронта.

Светало. Туман медленно отступал, открывая взгляду израненные поля и рощи. Шум двигателей советских танков и гул артиллерийских залпов свидетельствовали о непрерывном наступлении, которое уверенно отбрасывало немцев назад. Солдаты и офицеры Степного фронта, уставшие, покрытые копотью и пылью, с каждым часом всё сильнее чувствовали приближение долгожданной победы в этой битве за Курский выступ.