Текст книги "Дроны над Курской дугой (СИ)"

Автор книги: Алексей Андров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Василевский положил руку на карту:

– Нам важно выиграть время. Пусть немцы думают, что перехитрили нас. Тогда они сосредоточат силы и двинут все свои бронетанковые силы первыми.

– Я понял, товарищ Сталин, товарищ Василевский, – сказал Громов. – Мы дадим им достаточно поводов поверить в свой успех.

Сталин удовлетворённо кивнул и медленно затянулся трубкой:

– Главное, товарищ Громов, не переусердствуйте. Вы человек разумный, поймёте, когда нужно остановиться. Нам нужна победа, а не геройство.

– Понимаю, товарищ Сталин, – твёрдо ответил Громов.

– Ну и хорошо, – произнёс Сталин, глядя на обоих собеседников. – Значит, решили. Товарищ Громов, действуйте. Сделаем так, чтобы немцы сами полезли в мышеловку.

Глава V
«Ловушка в небе»

Советский фронтовой командный пункт под Курском располагался в тщательно замаскированном блиндаже, окружённом густыми кустами и укрытом маскировочной сеткой. На столах лежали карты с аккуратно отмеченными позициями немецких войск, координатами линий фронта и линиями обороны. Лампы горели приглушённо, и тени людей мягко двигались по стенам.

Алексей Громов стоял у большого стола, на котором были разложены схемы управления беспилотниками. Перед ним выстроились операторы и техники, лица их были серьёзны, в глазах читалась явная настороженность.

– Товарищи, – голос Громова звучал ровно и спокойно, – сегодня мы начинаем специальную операцию по дезинформации противника. Задача простая и одновременно сложная: мы должны убедить немцев в том, что их система радиоподавления полностью нейтрализует наши аппараты.

В рядах бойцов прошел тихий гул.

– Значит, летим на смерть? – не удержался от вопроса один из операторов, молодой сержант.

– Нет, товарищ сержант, – Громов слегка улыбнулся. – Дроны, конечно, не выживут. Но цель важнее. Мы должны сыграть убедительно. Выходите к линии фронта, на границе зоны подавления имитируете потерю управления. Открытым текстом передаёте сигнал о потере связи и затем аппарат падает. Нам нужно, чтобы немцы были абсолютно уверены в своём превосходстве.

Командир группы операторов, лейтенант Петров, недовольно хмурился:

– А если немцы найдут аппараты и раскроют нашу хитрость?

– Нет, не найдут, – уверенно ответил Громов. – Как вы все знаете, на аппаратах установлены заряды самоликвидации. Через минуту после падения они взорвутся.

Лейтенант вздохнул и кивнул:

– Ясно, товарищ инженер. Выполним задачу.

– Вопросы ещё есть? – осведомился Громов.

Тишина была ему ответом. Он кивнул и продолжил:

– Начинайте через десять минут. Работать будем тремя группами по 9 аппаратов. Действуйте четко, чтобы у немцев не осталось никаких сомнений.

Операторы заняли свои места. Воздух в блиндаже наполнился тихим гулом аппаратуры, щелчками переключателей и лёгким шумом радиоэфира. Первый дрон, зажужжав электромотором, быстро набрал высоту и устремился к линии фронта.

– Аппарат в воздухе, связь устойчивая, – докладывал оператор, следя за приборами.

Громов, склонившись над экраном, следил за полётом:

– Подходим к границе зоны подавления. Приготовьтесь к инсценировке.

– Товарищ инженер, мы на точке! – оператор внимательно смотрел на экран.

– Начинайте, – тихо, но твёрдо скомандовал Громов.

Оператор нажал на кнопку передатчика и сообщил открытым текстом:

– Сокол-сокол, это первый! Потеря сигнала! Аппарат не управляем, повторяю, аппарат не управляем! Связь потеряна!

Среди присутствующих в блиндаже повисла напряжённая тишина. На экране было видно, как дрон замедлил движение, закружился в воздухе, беспорядочно качаясь, а затем стал снижаться, всё быстрее, теряя управление.

– Аппарат падает! – сообщил оператор.

Громов взглянул на часы:

– Ждём одну минуту.

Через шестьдесят секунд на экране появился всполох взрыва. Дрон исчез в дыму и огне.

– Немцы должны поверить, – тихо произнёс Громов. – Продолжайте следующими.

Над курскими полями, один за другим, в небе падали один аппарат за другим. Советские операторы продолжали играть свою роль, докладывая обрывистым голосом о неудаче.

На командном пункте немцев, через радиоперехват, донесения о гибели дронов вызвали ликование:

– Herr Oberst, русские аппараты падают, наша система действует безотказно!

В это же самое время советские солдаты и офицеры, не посвящённые в тайну операции, тихо недоумевали:

– Что происходит? Мы что, теряем дроны один за другим?

Громов, слыша их разговоры, молча улыбнулся, понимая, что главная цель может быть достигнута.

* * *

Оперативный штаб немецких войск под Орлом располагался в густом лесном массиве, тщательно замаскированный от воздушной разведки. В низком бетонном бункере, защищённом слоями маскировочной сетки и ветками, царила напряжённая атмосфера. Офицеры Вермахта и Абвера склонились над большими картами, где линии фронта были аккуратно вычерчены цветными карандашами. В центре стола стоял крупный радиоприёмник, из которого доносились короткие, лаконичные доклады.

Полковник Гельмут Рот стоял рядом с генералом Хубе, командующим танковыми войсками группы армий «Центр». Рот был уверен, и это чувствовалось в его голосе, наполненном спокойствием и даже лёгкой гордостью:

– Генерал, система радиоэлектронного подавления работает с абсолютной эффективностью. За последние три дня ни один русский разведывательный беспилотник не смог пройти сквозь наше радиополе. Они полностью лишены своих «глаз» и «ударных кулаков».

Генерал Хубе внимательно слушал, слегка прищурившись, внимательно рассматривая карту.

– Вы можете быть уверены в точности своих данных, полковник? – спросил он холодно, словно стараясь скрыть собственное удовлетворение.

– Абсолютно, генерал, – твёрдо произнёс Рот. – Перехваченные радиопередачи подтверждают это. Русские в недоумении, их операторы сообщают о потере своих аппаратов: «Что-то с аппаратами! Половина не вернулась!» – именно эти слова звучат в их эфире. Я считаю, это убедительное доказательство.

Генерал Хубе обменялся взглядами с другими старшими офицерами, стоящими рядом. Один из них, генерал фон Штюльпнагель, командующий пехотным соединением, позволил себе краткую улыбку:

– Если это правда, то мы действительно получили превосходство. Теперь советская армия лишена своего главного козыря – оперативной разведки.

Хубе коротко кивнул и повернулся к адъютанту:

– Немедленно свяжите меня с Вольфшанце. Фюрер должен узнать об этом немедленно.

Через полчаса телефонный звонок прервал напряжённое молчание в штаб-квартире Гитлера. Адъютант осторожно вошёл в кабинет и чётко произнёс:

– Мой фюрер, звонок от генерала Хубе.

Гитлер поднял голову и посмотрел на стоящего рядом Йодля:

– Соедините.

Разговор был коротким. Генерал Хубе докладывал уверенно, без лишних подробностей. Когда он закончил, Гитлер на мгновение замолчал, затем сказал с явным облегчением и удовлетворением:

– Отлично, генерал. Приказываю немедленно ускорить подготовку к операции «Цитадель». Мы должны использовать этот момент максимальной слабости противника. Передайте поздравления полковнику Роту. Он заслужил моё личное признание и повышение в звании.

После разговора с Гитлером штаб под Орлом охватила своеобразная эйфория. Офицеры обменивались улыбками, кто-то даже позволил себе краткий смех. Они были уверены в скорой победе.

– Русские потеряли глаза, – проговорил один из полковников, закуривая сигарету и глядя на карту с победоносной улыбкой. – Теперь наши танки смогут нанести сокрушительный удар. Советская оборона значительно ослабла.

Полковник Рот, стоявший в стороне и слушавший разговор, позволил себе короткую улыбку. Он знал цену своей победы и был готов сделать всё возможное, чтобы закрепить её.

– Главное теперь – не расслабляться, господа, – произнёс он сдержанно, но твёрдо. – Мы нанесли удар по важнейшему оружию противника, но война ещё не выиграна. Вся мощь моторизованных дивизий русских будет направлена против нас. Как и обычная авиация.

Офицеры уважительно кивнули. В воздухе витало предчувствие грядущей победы, и никто из них даже не догадывался, что эта «победа» была лишь частью тщательно продуманного советского плана.

* * *

Секретный аэродром расположился среди густого леса, вдали от фронтовых дорог и железнодорожных путей. Со стороны он выглядел совершенно безлюдным – маскировочные сети скрывали самолёты и технику, а взлётно-посадочная полоса была искусно замаскирована кустами и ветками.

Алексей Громов, слегка сутулясь от усталости, стоял возле длинного стола, заваленного схемами и чертежами. Вокруг суетились инженеры и техники, устанавливая последние элементы защиты на беспилотники. Каждый дрон, внешне почти незаметный под камуфляжной окраской, теперь был оснащён системой переключения на новые частоты и криптографическим модулем.

– Проверка связи по новому алгоритму прошла успешно, товарищ инженер, – доложил капитан Сухов, протягивая рапорт.

– Превосходно, – кивнул Громов. – Что по устойчивости к помехам?

– Система прошла три цикла испытаний. Немецкая аппаратура не смогла обнаружить наши частоты даже на ближнем расстоянии, – ответил Сухов с нескрываемой гордостью.

В палатку вошёл генерал-полковник Василевский в сопровождении Устинова. Лица обоих были серьёзны, но в глазах чувствовалась уверенность.

– Алексей Андреевич, – Василевский обратился к Громову, – немцы уже на крючке. По всем данным, они полностью поверили, что их РЭБ парализует наши аппараты.

– Нам остаётся лишь убедиться, что дроны смогут действовать в день наступления, – добавил Устинов, внимательно рассматривая беспилотники.

– Мы готовы, товарищ генерал-полковник, – ответил Громов твёрдо. – Аппараты могут оставаться незаметными вплоть до удара по танковым колоннам немцев. Немецкие радисты не узнают, что мы их переиграли, до самой последней минуты.

Василевский задумчиво кивнул:

– Хорошо. Это будет нашей основной задачей. Пускать дроны в ход только тогда, когда враг уже пойдёт в атаку. До этого момента – полное радиомолчание.

– И не забывайте, Алексей Андреевич, – вмешался Устинов, – наши ударные дроны должны не только корректировать огонь артиллерии, но и сами наносить решающие удары. Вы уверены, что новые боеголовки справятся?

– Без сомнения, – уверенно произнёс Громов. – Последние испытания показали, что они способны пробить броню в том числе и немецких «Тигров». При прямом попадании танк будет уничтожен, а при непрямом – выведен из строя.

– Отлично, – одобрительно сказал Василевский. – Пусть немцы думают, что небо принадлежит им. Когда они бросят свои танки вперёд, мы нанесём им такой удар, от которого они уже не оправятся.

В палатке на мгновение воцарилась тишина. Каждый понимал, что предстоит не просто очередной бой, а сражение, которое может решить исход войны.

– Алексей Андреевич, – тихо произнёс Василевский, – на вас и ваших людей огромная ответственность. Я знаю, вы справитесь. Излишне говорить, что немец противник серьезный и ходе стратегической операции способен будет применять новые подходы. В том числе и по отношению к вашим беспилотникам.

Громов выпрямился, глядя генералу прямо в глаза:

– Будем готовы ко всему, товарищ генерал-полковник.

Генералы переглянулись и, кивнув на прощание, вышли из палатки. Громов снова погрузился в работу, проверяя каждую мелочь и отдавая последние распоряжения. В воздухе чувствовалась приближающаяся гроза – не погодная, а та, что должна была вскоре разразиться над танками Вермахта.

* * *

Глубоко в лесах Восточной Пруссии, скрытая бетонными стенами и густыми кронами вековых сосен, находилась главная ставка Адольфа Гитлера – «Вольфшанце». В просторном зале заседаний стояла гнетущая, почти осязаемая тишина. Громадный овальный стол был окружён людьми в идеально выглаженных мундирах, лица которых выражали напряжение и осторожность. Карты с нанесёнными на них стрелками и условными обозначениями были разложены ровными стопками.

Гитлер вошёл в зал, в сопровождении двух адъютантов.

Он быстро прошёл к своему месту во главе стола, едва коснувшись взглядом присутствующих.

– Начнём. Полковник Рот, докладывайте.

Гельмут Рот поднялся, поправив воротник мундира. Он выглядел собранным и уверенным.

– Мой фюрер, я докладываю о полной готовности системы радиоэлектронной борьбы. Советские беспилотники, которые создавали столько проблем нашим силам, сейчас практически полностью подавлены. Наши радиопеленгаторы и передатчики обеспечили превосходство в эфире.

– Практически полностью подавлены? – резко перебил Гитлер, сузив глаза и пристально посмотрев на полковника. – Мне нужна полная уверенность, Рот.

Полковник выпрямился ещё сильнее, выдерживая тяжёлый взгляд фюрера.

– Мой фюрер, по всем перехваченным советским радиопереговорам и результатам наблюдений, русские обескуражены потерей своих аппаратов. Они открыто говорят об этом в эфире. Я уверен, что наши войска теперь смогут начать наступление без риска подвергнуться неожиданному нападению.

Гитлер постучал пальцами по столу, размышляя.

– А вы уверены, полковник, что это не русская хитрость?

– Мой фюрер, – вмешался Кейтель, видя колебание Гитлера, – я лично проверил донесения наших разведчиков и службы радиоперехвата. Русские действительно паникуют. Наши меры оказались эффективными.

Гитлер ещё раз взглянул на полковника Рота, затем медленно кивнул.

– Хорошо. Если это так, то мы можем, наконец, перейти к решительным действиям. Господа, настало время вернуть себе инициативу, потерянную под Сталинградом. Начинайте операцию «Цитадель». Приказываю вам, Кейтель и Йодль, немедленно дать распоряжения войскам.

– Так точно, мой фюрер, – в один голос ответили генералы.

Гитлер поднялся и подошёл к большой карте на стене. Его взгляд пробежал по стрелкам и обозначениям, отражающим планы наступления.

– Наступление должно быть сокрушительным, – произнёс он холодно, глядя прямо перед собой. – Советские войска должны быть полностью разгромлены под Курском. Это будет наша самая громкая победа.

Фюрер снова повернулся к столу и посмотрел на офицеров, стоявших по стойке смирно.

– От успеха этой операции зависит будущее Рейха. Я не потерплю никаких провалов. Всё должно быть идеально. Надеюсь, полковник Рот, вы не ошибаетесь.

Полковник снова вытянулся:

– Я лично гарантирую, мой фюрер. Советские беспилотники не помешают нам.

– Хорошо, – кивнул Гитлер и направился к выходу.

Офицеры снова вытянулись. Тишина, последовавшая за уходом Гитлера, была наполнена нервной энергией и пониманием огромной ответственности, которая легла на каждого из присутствующих.

Полковник Рот, сжимая в руках папку с донесениями, понимал, что фюрер лично возложил на него огромную ответственность. Ошибка была невозможна. Но уверенность в своей правоте грела его изнутри.

– Господа, за работу, – коротко сказал Кейтель. – Операция «Цитадель» очень скоро перейдет в решающую фазу.

* * *

Оперативный приказ Ставки вермахта № 6

Секретно. Только для командования.

Ставка Верховного главнокомандования Вермахта, Восточная Пруссия, Вольфшанце

Дата: 28 июня 1943 года

О переходе операции «Цитадель» в решающую фазу

В соответствии с решением фюрера, операция «Цитадель» вступает в решающую фазу. Нашей целью является полное уничтожение советских войск в районе Курского выступа, чтобы навязать Красной Армии свою волю и обеспечить стратегическое превосходство Вермахта на Восточном фронте.

Общая стратегическая задача: Основные силы групп армий «Центр» и «Юг» должны нанести мощный концентрированный удар, уничтожить противника в районе Курского выступа и создать предпосылки для дальнейших успешных действий летом 1943 года.

Задачи армейских групп:

2.1. Группа армий «Центр» (командующий генерал-фельдмаршал фон Клюге) – атаковать с севера из района Орла, прорвать оборону советских войск и продвинуться на юг, замыкая кольцо окружения. Особое внимание уделить быстрому и глубокому проникновению танковых и моторизованных соединений с целью отсечения Курского выступа.

2.2. Группа армий «Юг» (командующий генерал-фельдмаршал фон Манштейн) – нанести удар из района Белгорода в северном направлении. Силами бронетанковых и моторизованных дивизий прорвать фронт и соединиться с группой армий «Центр». Особо сосредоточить внимание на максимальном использовании новейших типов танков – «Panzerkampfwagen Tiger», «Panzerkampfwagen V Panther» и самоходных орудий « Ferdinand».

Авиационное обеспечение: Люфтваффе должно обеспечить абсолютное превосходство в воздухе над полем боя и тыловыми районами противника, подавляя все попытки Красной Армии организовать сопротивление с воздуха.

Борьба с новыми видами вооружения противника: Особое внимание обратить на действия советских беспилотных разведывательных и ударных аппаратов. Подразделения радиоэлектронной борьбы (РЭБ) под командованием полковника Гельмута Рота обязаны обеспечить надёжное подавление сигналов противника.

Начало наступления: Все боевые подразделения должны завершить окончательное развёртывание до вечера 3 июля 1943 года. Наступление начать одновременно на всех участках фронта в 04:00 5 июля 1943 года.

Ожидается, что все командующие продемонстрируют высочайшую решительность, профессионализм и верность своему долгу перед Рейхом и фюрером.

За точность исполнения приказа несут ответственность командующие армейскими группами лично.

Подпись: Начальник штаба Верховного главнокомандования Вермахта Генерал-полковник Альфред Йодль

Глава VI
«Тени перед битвой»

Ночь плотно опускалась на железнодорожную станцию Котбус, расположенную на востоке Германии. Сквозь тёмную завесу проплывали силуэты бесконечных эшелонов, двигающихся на восток. Огромные немецкие бронетанковые машины, погруженные на железнодорожные платформы и замаскированные, казались фантастическими зверями, застывшими в ожидании прыжка. Лязг металла, шум паровозных гудков и далёкий гул мощных моторов наполняли воздух, создавая зловещую симфонию подготовки к битве.

На одной из платформ стояли офицеры СС, наблюдая за погрузкой новой техники. Тяжёлые танки Pz.Kpfw.VI«Тигр» возвышались грозно, внушая уверенность своим мощным видом. Рядом с ними элегантно, выглядели свещие «Пантеры». С другой стороны платформы на контрасте казались чуть устаревшими и уязвимыми танки Pz.III и Pz.IV.

– Если бы не эти старые модели, мы бы были полностью уверены в успехе, – недовольно проговорил гауптштурмфюрер фон Браун, внимательно наблюдая за погрузкой техники.

– Не забывайте, фон Браун, они ещё смогут послужить, – ответил ему старший офицер, штандартенфюрер СС Эрих Хайнер, чуть поправляя фуражку. – Вся эта броня нужна нам, чтобы взломать русскую оборону и обеспечить себе стратегическую инициативу.

– После Сталинграда русские сильно укрепились, – осторожно возразил молодой унтерштурмфюрер Рихтер, стоявший чуть в стороне. – Они теперь точно готовы к нашему наступлению.

– У нас теперь есть новые машины. «Тигры» и «Пантеры» пробьют любую оборону, – уверенно произнёс Хайнер. – Но вы правы в одном: топлива нужно больше, чем мы рассчитывали. После удара русских беспилотников наша логистика стала куда сложнее.

– Как вообще эти русские могли создать такие аппараты? – недоумённо спросил Рихтер. – Они действуют слишком уверенно и дерзко.

Хайнер пожал плечами:

– Это загадка, над которой ломают голову в Берлине. Но на войне загадки не главное. Главное – что наш генералитет наконец-то понял: в воздухе теперь не только самолёты, но и маленькие беспилотники. Однако действий специалистов по радиоэлектронному подавлению из Абвера мы можем быть уверены: у нас есть противоядие.

Мимо офицеров с громким лязгом проехал грузовик с новыми телетанкетками Sd.Kfz. 302. Машины выглядели странно, почти игрушечно, и вызывали усмешки у опытных танкистов.

– Что это за игрушки? – не удержался от комментария фон Браун. – Они действительно должны воевать?

– Это телетанкетки, управляемые дистанционно, – без особого энтузиазма пояснил Хайнер. – В Берлине считают, что они помогут нам бороться с минными полями и русскими укреплениями. Но лично я считаю это пустой тратой ресурсов.

– Уверен, что лучше потратить ресурсы на лишний «Тигр», – кивнул в ответ фон Браун.

Офицеры переглянулись и замолчали, наблюдая, как эшелон медленно начинает двигаться в сторону востока. Колёса стучали по рельсам, заглушая все разговоры.

– Главное, чтобы операция началась как можно скорее, – тихо добавил Хайнер, глядя вдаль, где в темноте исчезал хвост эшелона. – У нас нет права на ошибку. После Сталинграда поражение не допустимо.

– Думаю, фюрер на этот раз просчитал все точно, – почти шёпотом проговорил Рихтер, и в его голосе прозвучала тревога, смешанная с решимостью.

Ночь поглотила эшелоны с бронетехникой, унося их на восток, к будущему полю битвы. Где-то впереди, за линией горизонта, уже ждала Курская дуга, ставшая новым символом противостояния, где должна была решиться судьба не только этих солдат, но и всего рейха.

* * *

С первыми лучами июльского солнца поля под Орлом и Белгородом превратились в гигантские военные лагеря. Здесь, среди живописных русских просторов, разместились танковые дивизии СС. Гул моторов, скрежет металла и громкие команды на немецком языке разносились на десятки метров.

Первая танковая дивизия СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» заняла позиции ближе всех к линии фронта. Грузовики и тягачи, задыхаясь от натуги, буксировали тяжёлые танки с железнодорожных платформ к местам временной стоянки. Немецкие солдаты, в пропылённых униформах, с усталыми, но напряжёнными лицами, тщательно устанавливали маскировочные сети, накидывали на броню ветви деревьев, возводили укрытия из брезента и древесины.

– Осторожно с «Пантерой», Ганс! Не вздумай повредить гусеницу, – строго приказал унтершарфюрер Штайн.

– Jawohl, Herr Unterscharführer! – чётко отрапортовал солдат, замедлив движение машины.

Немецкая педантичность проявлялась даже здесь, в хаосе подготовки к грядущей битве. Офицеры и унтер-офицеры строго контролировали каждый шаг солдат, проверяя готовность техники к наступлению.

В центре лагеря генерал Теодор Виш, командующий дивизией «Лейбштандарт», осматривал первые прибывшие «Пантеры». Рядом с ним стояли командиры рот и взводов, внимательно слушая каждое его слово.

– Это не просто новый танк, господа, – голос генерала звучал уверенно и громко, – это наше преимущество в грядущем сражении. Однако, как всякое новое оружие, оно требует особого обращения и понимания его возможностей и слабостей.

И генерал постучал кулаком по корпусу «Пантеры».

– Броня крепкая, орудие мощное, но машина сложная. Каждый экипаж должен идеально знать свою технику. Не допустите ошибок, господа. Малейший промах может стоить жизни вам и вашим товарищам.

Командир первой танковой роты оберштурмфюрер Йозеф Эберхард, молодой офицер с холодным взглядом, выступил вперёд:

– Herr General, наши экипажи прошли полную подготовку. Машины готовы, люди тоже. «Пантеры» справятся с советскими Т-34 на дистанции, которая и не снилась русским.

– Хорошо, Эберхард, – генерал внимательно взглянул на офицера. – Однако не забывайте, что советы приготовились не хуже нас. Минные поля, противотанковые пушки и артиллерия – вот ваши главные противники. Не теряйте бдительность ни на секунду.

Рядом обсуждали свои опасения командиры рот, с недоверием поглядывая на тяжёлые самоходки «Фердинанд» и массивные «Тигры». Штурмбаннфюрер Герхард Майер, ветеран Африканского корпуса, с сомнением качал головой:

– Машины сильные, но тяжёлые. Если увязнут в грязи, ни одна техника не вытащит. Русские дороги – это не европейский асфальт. Если завязнем, русские нас сожгут на месте.

– Зато какая огневая мощь! – парировал его коллега оберштурмбаннфюрер Фридрих Вебер, высокий и худощавый офицер. – Эти танки могут уничтожать противника за километр, прежде чем он даже заметит нас.

– Надеюсь, твои слова подтвердятся на деле, Фридрих, – тихо ответил Майер, глядя на горизонт, где начиналась линия фронта.

Тем временем к лагерю подъехала группа мотоциклистов с донесением. Унтерштурмфюрер Адольф Крюгер спрыгнул с мотоцикла и передал документы генералу Вишу:

– Сведения от разведки, Herr General. Советские позиции укреплены, линии обороны многослойные. Готовятся к длительному сопротивлению.

Генерал внимательно просмотрел бумаги и, не отрывая взгляда от карт, произнёс:

– Значит, придётся прорывать их укрепления с максимальной мощью и решимостью. Сообщите всем ротам: проверка техники и вооружения дважды в день. Никаких поломок и сбоев в момент атаки быть не должно!

Лагерь продолжал шуметь и гудеть от работы двигателей. Немцы готовились к битве, тщательно проверяя каждую деталь своей техники, не подозревая, что за ними уже внимательно наблюдают маленькие, почти незаметные «глаза» в небе, которые фиксировали каждое движение и передавали данные обратно в советский штаб.

* * *

Громов стоял возле небольшого штаба, который располагался в деревенской избе. Ночное небо под Курском было беспросветно чёрным, лишь на горизонте виднелись слабые всполохи далёкой артиллерийской перестрелки. Звёзды казались особенно холодными и далёкими, а вокруг пахло сырой землёй, бензином и грядущим напряжением перед наступлением немцев.

– Товарищ инженер, аппараты готовы, – доложил младший лейтенант Савельев, оператор разведывательных дронов «Комар». – Проверили всё дважды, система стабильна.

Громов кивнул:

– Хорошо, Михаил. Вылетать будете парами, с интервалом в десять минут. Цель – сектор юго-западного и северного выступа немецкого плацдарма. Главное – передать точные координаты скопления немецких танков. Понимаете, насколько это важно?

– Так точно, товарищ инженер. Сделаем всё, как надо.

– Не забывайте о немецкой РЭБ, – строго добавил Громов. – Летите на предельной высоте. Маневрируйте, обходите очаги подавления.

– Будет сделано, товарищ инженер, – ответил Савельев уверенно, хотя Громов видел в его глазах напряжение.

Через несколько минут первый дрон взвился в воздух, тихо жужжа моторами. Маленькая, едва различимая в темноте машина быстро растворилась в ночном небе.

Громов зашёл в штаб. На столах стояли несколько радиостанций, возле них – радисты и операторы. Лица солдат освещались слабым светом экрана. Внутри стоял тяжёлый запах нагретого металла и резины.

– «Комар-один» в зоне цели, – сообщил оператор, глядя на экран с затаённым дыханием. – Передача изображения началась.

На экране появились первые расплывчатые контуры техники. По мере приближения «Комара» картинка стала отчётливой: в плотном построении стояли немецкие «Тигры» и «Пантеры», замаскированные сетями, кустами и ветками. Даже в темноте было понятно, что немцы подготовили мощный танковый кулак.

– Ого! – тихо произнёс Громов, понимая масштабы угрозы. – Сколько там их?

– В одном секторе только сейчас насчитали пару сотен машин, товарищ инженер. Это только начало, – оператор нервно записал координаты на бумагу.

Второй дрон стартовал с небольшим запаздыванием из-за технической заминки. Громов с тревогой следил за экраном:

– «Комар-два» вышел на связь?

– Пока нет, товарищ инженер, – отозвался оператор с обеспокоенным голосом. – Возможно, немецкая РЭБ глушит.

Несколько мучительно долгих минут прошли в тишине. Вдруг связь восстановилась, и на экране появился ещё один участок немецкого фронта – эшелонированные позиции танков, самоходок и бронетранспортёров.

– Связь восстановлена! Передача стабильна, – доложил радист. – Фиксирую координаты.

Громов облегчённо выдохнул и повернулся к радисту:

– Немедленно передайте координаты и фотографии в штаб фронта, генералу Василевскому. С пометкой – «Срочно».

Телефон на столе зазвонил, прерывая напряжённую тишину. Громов схватил трубку:

– Громов слушает.

– Алексей Андреевич, – голос Василевского звучал напряжённо и серьёзно. – Получили ваши первые данные. Положение серьёзное?

– Более чем, товарищ генерал. Немцы накопили огромное количество техники.

– Понял, Алексей Андреевич, – ответил Василевский. – Продолжайте разведку, каждый снимок сейчас очень важен для нас.

– Будет сделано, товарищ генерал, – решительно ответил Громов и положил трубку.

На улице начинался дождь, мелкий и холодный. Громов вышел из штаба, глядя на горизонт, за которым скрывалась огромная вражеская сила.

Вдали снова зажужжал мотор очередного дрона. Ночь только начиналась.

* * *

Ночь перед наступлением была особенно тихой и напряжённой. Под густыми кронами деревьев, на окраине небольшого лесного массива недалеко от Белгорода, замерли тяжёлые силуэты немецких танков. Чёрные контуры «Тигров» и «Пантер» едва различались в темноте, укрытые густыми маскировочными сетями, ветками и кустарником, тщательно уложенными сапёрами и солдатами. Лишь редкие вспышки сигаретных огоньков нарушали абсолютную тьму, а негромкий говор солдат растворялся в шорохе ночного леса.

На командном пункте дивизии СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» горела тусклая лампа, освещавшая широкую карту, разложенную на походном столе. Генерал-лейтенант Теодор Виш внимательно изучал пометки и линии, нанесённые цветными карандашами.

– Герр генерал, – осторожно произнёс начальник штаба дивизии полковник Пауль Хауссер. – Всё готово. Танковые группы рассредоточены и ждут приказа.

Виш медленно поднял взгляд.

– У русских мощная линия обороны, полковник, – сказал он спокойно. – Мы должны прорваться с первого удара. Промедление неприемлемо.

Хауссер коротко кивнул.

– Люди готовы, господин генерал. Экипажи получили приказ о максимальной секретности и строгом соблюдении радиоэфира. Сигналы не передаём.

Виш подошёл к небольшому окну командного бункера, слегка отодвинув плотную штору. На поляне, покрытой масксетью, едва угадывались очертания тяжёлых танков. Он тихо спросил:

– Что с топливом и боекомплектом?

– Всё подвезли ещё ночью, – заверил Хауссер. – Топливозаправщики спрятаны в лесу, боеприпасы распределены.

– Отлично, – генерал вновь окинул карту взглядом. – Нам нужна абсолютная неожиданность. Советы должны понять, что против «Лейбштандарта» их оборона бесполезна.

В нескольких километрах южнее, в передвижном командном пункте радиоэлектронной борьбы, полковник Гельмут Рот сидел перед массивным радиоприёмником. Красные огоньки приборов ритмично мигали, освещая напряжённое лицо офицера.

– Докладывайте, майор Шульц, – резко бросил он.

– Эфир чист, герр полковник, – ответил связист, поправляя наушники. – Никаких признаков советских беспилотников не обнаружено.

Рот задумчиво нахмурился.

– Странно, майор. Они так упорно пытались преодолеть наше подавление, а теперь вдруг полная тишина.

– Возможно, их аппараты исчерпали ресурсы, – предположил Шульц. – Или они боятся потерять последние дроны перед началом наших действий.

Рот раздражённо кивнул: