Текст книги "Двенадцатый рыцарь (ЛП)"
Автор книги: Алексен Фарол Фоллмут
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)
Другой рыцарь, с ником, представляющим собой бессмысленную комбинацию из цифр и букв, пишет в чате:
Ц354Р10: возьму на себя мага
Я обычно не любитель болтать с незнакомцами в интернете – мне и так понятно, к чему это может привести, – но я люблю выигрывать. А если ради этого нужно убедить какого-нибудь сорокапятилетнего разведенного мужика или двенадцатилетнего школьника из Мозамбика стать моим союзником, то пусть будет так. В конце концов, мы больше никогда не встретимся. И как бы жалок ни был этот рыцарь в реальной жизни, в игре он явно профи. Его аватар практически облачен в навыки, заработанные на арене, а когда он обнажает оружие (что происходит часто), над его головой появляются коллекции реликвий. У меня, по сравнению с ним, почти ничего нет.
Я ожидаю, что он сразу пойдет на мага, но вместо этого он поворачивается к лестнице, снимает одну из своих реликвий – кольцо или что-то подобное – и держит ее, пока лестница не открывает проход на другую сторону замка. Где-то на середине пути он подбирает зеленый драгоценный камень – явно ценную вещь, и выходит через секретный проход, застигнув мага врасплох.
эй, что ты только что сделал? – пишу я в чате.
Рыцарь не отвечает, сосредоточившись на маге. В этой игре маги управляют животными, и у этого есть помощник. Кажется, Ник назвал их фамильярами, но я до конца не понял правила. По сути, фамильяры – это покемоны: они эволюционируют и меняют форму по мере того, как маг набирает опыт. У этого мага фамильяром является тигр, что, наверное, довольно круто.
Рыцарь сменяет меч на какую-то светящуюся алебарду – еще одну реликвию, с окровавленным наконечником (это очень жестко) – и вытаскивает щит, который тоже светится, так что, скорее всего, обе эти вещи завоеваны в битвах. К сожалению, я не могу долго смотреть, поскольку и сам должен сражаться c противником, хоть у меня только обычное, не светящееся оружие.
Мой соперник – еще один рыцарь, так что это стандартная дуэль, похожая на противостояние с корнербеком на поле, когда надо выбить его с позиции. Это напоминает мне о том корнербеке из Падуи, чья дисквалификация уже закончилась. Ирония в том, что он все равно проиграл тот матч, а я потерял весь сезон И все свое будущее.
Нет, нельзя сейчас об этом думать.
Рыцарь кидается вперед, а я… как там это называется, когда увернулся? Слово появляется на экране, но, конечно, я не запомнил все семьдесят тысяч случайных магических терминов. («В игре нет магов» – сказал Ник, когда я упомянул это, а я, конечно, ответил: «да какая разница»). Компьютерные игры требуют концентрации, быстрой реакции – всего того, что привыкло делать мое тело. Я атакую, и другой рыцарь выбрасывает маленькую зеленую светящуюся штуку, которая превращает его в парящее в воздухе желе. Я жму кнопку, и мой экран тоже загорается до тех пор, пока его энергия иссякнет. Здесь простая механика – нельзя бесконечно пользоваться способностями, за это приходится платить. У него в полоске здоровья осталось меньше, чем у меня. Его защита падает, и я наношу мощный удар, чем существенно его раню.
Теперь мне нужно просто сменить позицию.
Ник показывал мне несколько трюков, например, как использовать буквенно-цифровые клавиши вместо стрелок, чтобы быстрее выполнять команды. Но самое важное – бой надо рассматривать как игру на поле. Как и ранинбек, ты получаешь преимущество за счет правильного выбора позиции и умения заставить противника думать, будто собираешься сделать что-то другое. В игре можно двигаться вбок, но если выбрать правильный угол, это все равно будет считаться атакой сзади, что дает возможность нанести сильный удар, пока противник тратит драгоценные секунды на разворот.
Я добиваю рыцаря ударом в спину, который он не может заблокировать («парирование», – говорит экран), а затем отступаю, готовясь к следующему раунду. Похоже, маг вызвал какой-то огонь, потому что теперь замок охватывает пламенем.
использовал кольцо рассеивания, – появляется в моем окне чата.
что? – печатаю я в ответ, отдаляя камеру, и вижу, как рыцарь движется ко мне от горящей башни, где, вероятно, шел бой с магом.
Ц354Р10: кольцо рассеивания показывает скрытые проходы в игре
ГЕРЦОГОРСИНО12: что за кольцо рассеивания?
Прежде чем я получаю ответ, рыцарь нападает на меня все той же окровавленной алебардой.
– Черт! – восклицаю я вслух и тут же вспоминаю, что уже два часа ночи. Если отец спустится, у меня наверняка будут проблемы – он не фанат видеоигр. Считает, что они разрушают общество, и, возможно, он прав.
Мне удается увернуться от атаки копьем, но рыцарь уже занял позицию, чтобы сделать со мной то же, что и я с предыдущим противником. Теперь, когда остальные повержены, мы остались вдвоем.
Я поворачиваюсь, пытаясь отразить удар, но он движется быстрее. Как ему это удается? Я пытаюсь контратаковать, но ничего не выходит. Он наносит мощный удар, почти полностью опустошая мою желтую полоску здоровья. Мою… жизнь. Полоса, которая раньше была зеленой, покраснела, и это опасно.
Ладно. Я справлюсь. Это как решающий рывок на четвертом дауне. Нет права на ошибку. Я смогу это сделать. Я такое делаю постоянно.
(Раньше делал.)
Что я знаю об этом рыцаре? Чем он отличается от тех, с кем мне приходилось сражаться? Он не идет напролом. Он стремится сразу нанести смертельный удар. Он, как и я, ждет момента. Значит, я предоставлю ему этот шанс.
Я подготавливаюсь к очередному широкому взмаху меча, и рыцарь явно видит это. Он поднимает свой светящийся щит – который, кстати, стал светиться еще ярче, возможно, благодаря победе над магом c тигром, – я резко отступаю и атакую снизу, когда его меч опускается. Трюк, при котором делаешь вид, что бьешь сверху, а на самом деле атакуешь снизу.
Это срабатывает. Я попадаю, и обычный противник был бы уничтожен, но у этого рыцаря полоса здоровья просто меняет цвет на оранжевый. Использовать этот прием второй раз уже не получится, поэтому я пытаюсь напасть со спины, но он опережает меня.
Бум! Один удар – и я проиграл.
Экран темнеет, а затем загружается снова, сообщая о поражении и возвращая меня на локацию где-то вблизи Камелота, что по сути является стартовой страницей.
Прекрасно.
Я подумываю встать в очередь на еще одну большую боевую арену, чтобы наверстать часть очков, которые только что потерял, когда вдруг мое окно чата снова мигает.
Ц354Р10: кольцо рассеивания было подарено Ланселоту хозяйкой озера. в игре оно помогает видеть сквозь чары
ГЕРЦОГОРСИНО12: где ты его достал?
Ц354Р10: я так понимаю, ты новичок в этом
(Что, черт возьми, такое Ц354Р10?)
ГЕРЦОГОРСИНО12: где ты?
ГЕРЦОГОРСИНО12: в игре
Ц354Р10: зачем
ГЕРЦОГОРСИНО12: ты настолько параноик?
ГЕРЦОГОРСИНО12: просто хочу видеть того, с кем говорю
Ц354Р10: не успел разглядеть, когда я тебя уделал?
ГЕРЦОГОРСИНО12: ну, ты едва ли меня победил
Ц354Р10: поверь, тебя уделали
Он делает паузу и снова пишет:
Ц354Р10: площадь в Камелоте
ГЕРЦОГОРСИНО12: на площади? зачем?
Ц354Р10: ресурсы
А, точно. Там находятся торговцы и прочее. Я перемещаюсь в столицу, дохожу до рыночной лавки и замечаю аватар рыцаря.
Ц354Р10: пытаешься что-то обменять?
ГЕРЦОГОРСИНО12: о чем ты?
Ц354Р10: я тоже об этом подумал. у тебя нет ничего, что мне нужно
Этот аватар выглядит очень знакомым. Хотя, нет, он будто похож на кого-то, кого я знаю. Я не знаком с двухметровыми рыцарями. С лайнбекерами – возможно, но у них точно нет таких волос.
О, постой-ка… Эти волосы. Длинные, ярко-белые, в стиле Фабио,57 их трудно не узнать.
Ты Цезарио из Войны Терний????? – внезапно спрашиваю я, собирая воедино комбинацию букв и цифр в его имени.
Ц354Р10: Ты смотришь ВТ?
ГЕРЦОГОРСИНО12: недавно начал. почти догнал.
Ц354Р10: на каком сезоне?
ГЕРЦОГОРСИНО12: только закончил 2
ГЕРЦОГОРСИНО12: Цезарио поначалу был отстойным, но потом стал реально интересным
Ц354Р10: Что думаешь о сюжетном повороте?
Во втором сезоне Цезарио фактически переходит на другую сторону. Ну, не совсем. Это сложно объяснить, но в первом сезоне он был главным злодеем, преследующим наследницу потерянной королевской династии, чтобы убить ее и вернуть себе расположение отца. Но потом – сюжетный поворот! – он осознает, что его отец и брат – всего лишь пешки в более крупной игре. Поэтому вместо того, чтобы убить главную героиню, он решает отпустить ее и пойти своим путем.
Поначалу казалось, что это подготовка к какой-то банальной любовной линии, но все вышло гораздо интереснее. Будто Цезарио впервые начал мыслить самостоятельно, и теперь все в сериале предсказуемы, за исключением его.
ГЕРЦОГОРСИНО12: он вроде как лучшая сюжетная линия??
ГЕРЦОГОРСИНО12: он джокер
Ц354Р10: точно. он самый интересный
ГЕРЦОГОРСИНО12: сначала он мне не понравился
Я еще не успеваю дописать ответ, как он уже продолжает:
Ц354Р10: конечно! он не должен тебе нравиться
ГЕРЦОГОРСИНО12: но потом оказалось, что он единственный, кто реально что-то умеет и использует мозги, а не просто слепо предан чему-то
С той стороны пару секунд идет бурное печатание, затем пауза, как будто он что-то стер.
Ц354Р10: я думал, ты скажешь какую-то ерунду после «но»
Ц354Р10: но на самом это деле толковая мысль
Ц354Р10: так что поздравляю
Я едва сдерживаю смех и пишу одновременно с ним:
ГЕРЦОГОРСИНО12: это много значит от тебя, совершенно незнакомого человека
Ц354Р10: тебе нужно больше участвовать в крестовых походах
И снова одновременно:
ГЕРЦОГОРСИНО12: чего?
Ц354Р10: лол, спасибо
На этот раз я делаю паузу, чтобы дождаться его ответа.
Ц354Р10: крестовые походы это способ получить реликвии вроде кольца рассеивания или окровавленного копья
ГЕРЦОГОРСИНО12: твое копье буквально так и называется «окровавленное копье»?
Ц354Р10: технически это копье Лонгина, римское копье, которым был ранен Иисус во время распятия, но игра старается не…
ГЕРЦОГОРСИНО12: злить родителей-христиан?
Ц354Р10: я собирался сказать о религиозных ликах. но да, это так.
Я тихо посмеиваюсь.
ГЕРЦОГОРСИНО12: а как же святой грааль???? крестовые походы????
Ц354Р10: я знаю, да
Ц354Р10: но это же артурианская драма
Я понимаю, что этот разговор получается намного интереснее, чем я мог ожидать, сидя в два часа ночи в своей гостиной.
ГЕРЦОГОРСИНО12: ну, это справедливо. так как же работают крестовые походы?
Ц354Р10: вау ты действительно новичок
ГЕРЦОГОРСИНО12: я только начал играть
ГЕРЦОГОРСИНО12: друг познакомил меня со всем этим
Ц354Р10: у тебя должно быть очень странный друг
Я снова смеюсь.
ГЕРЦОГОРСИНО12: он очень хорошо это скрывает. с виду и не подумаешь.
Ц354Р10: он нейрохирург? модель GQ?
ГЕРЦОГОРСИНО12: близко.
ГЕРЦОГОРСИНО12: бывший квотербек
ГЕРЦОГОРСИНО12: он закончил школу в прошлом году и передал мне свой аккаунт
Ц354Р10: ты ведь не имеешь в виду Ника Валентайна.
На секунду я замираю.
Вдруг меня охватывает странная паранойя – отчасти потому, что я очень мало сплю, а еще потому, что это жутко: какой-то случайный чувак угадал имя моего лучшего друга. Это же ненормально, да? Может, он как-то подсматривает за мной?
Я на всякий случай прикрываю веб-камеру, но тут же понимаю, что это бред. Он не мог узнать имя Ника, просто взглянув на меня через экран, да и камера выключена.
А если меня взломали?
О боже. Меня точно убьют.
Ц354Р10: прости. я должен был сказать раньше
Наверное, он понял, насколько жутко это прозвучало.
Ц354Р10: твой ник… я как бы сложил два и два
А, точно. Да. Ник говорил, что мне следовало выбрать что-то менее очевидное, так что, полагаю, это мой косяк. Я даже не подумал, что любой, кто учится в Мессалине, сможет сразу догадаться, кто я. Вероятно, потому что я вообще не ожидал встретить кого-то из школы в этой игре.
ГЕРЦОГОРСИНО12: круто
Это странно, но не настолько. Наверное, я бы тоже не стал поднимать эту тему.
ГЕРЦОГОРСИНО12: значит, что ты тоже учишься в Мессалине?
Долгая пауза.
Ц354Р10: ага
ГЕРЦОГОРСИНО12: серьезно? мы знакомы?
Еще одна пауза.
Ц354Р10: да
И еще…
Ц354Р10: вроде как
Ц354Р10: не особо
ГЕРЦОГОРСИНО12: но ты знаешь, кто я
Ц354Р10: все знают, кто ты.
ГЕРЦОГОРСИНО12: верно
Ненавижу это признавать, но легкий прилив самодовольства все же заставляет меня почувствовать себя лучше.
ГЕРЦОГОРСИНО12: но это нечестно, если ты знаешь меня, а я тебя нет
ГЕРЦОГОРСИНО12: кто ты?
Ц354Р10: никто
ГЕРЦОГОРСИНО12: ты же знаешь, что я в школьном совете, да? найти тебя несложно
не хочу показаться жутким, – спешно добавляю я, потому что, черт возьми, это тонкая грань. Тайные личности – явно не мое. Но, эй, он первым завел этот разговор, так ведь?
Ц354Р10: я все еще никто
Я уже почти решаю не настаивать, но любопытство берет верх. Наверное, это какой-то первокурсник-тихоня, но могло быть и хуже, верно? Он мог быть киберпреступником или членом мафии. Или каким-то старым чуваком, пытающимся меня обмануть.
ГЕРЦОГОРСИНО12: ты намного лучше меня в этой игре. и было бы круче играть с настоящим человеком, нежели с незнакомцем
ГЕРЦОГОРСИНО12: да ладно, это же справедливо
Ц354Р10: хорошо
Отлично.
Ц354Р10: только никому не говори
Я смеюсь.
ГЕРЦОГОРСИНО12: эм, бро? поверь, я НЕ хочу, чтобы кто-то знал, что в свободное время я играю
Ц354Р10: лол понимаю
Ц354Р10: это жутко унизительно для тебя
ГЕРЦОГОРСИНО12: спасибо Капитан Очевидность
ГЕРЦОГОРСИНО12: так что????
Я жду, и спустя несколько секунд Цезарио наконец раскрывает свою личность.
Ц354Р10: баш
ГЕРЦОГОРСИНО12: баш…?
Ц354Р10: рейес
Как Ви Рейес? Ого. Мир тесен. Хотя, я не уверен, что знаю, даже как он выглядит. Мы никогда не учились в одном классе, и он точно не занимается спортом. Кажется, он занимается драмой?
Ц354Р10: но не называй меня так
Он пишет это как раз в тот момент, когда я хочу отметить, насколько странно играть c кем-то знакомым, к тому же, если это твой одноклассник.
Ц354Р10: просто… игра это не настоящая жизнь, понимаешь?
Ц354Р10: мне это в ней и нравится
Да, я это понимаю.
Он, наверное, даже понятия не имеет, насколько я это понимаю.
ГЕРЦОГОРСИНО12: без проблем, цезарио. я сохраню твой секрет
ГЕРЦОГОРСИНО12: а теперь давай поговорим о крестовых походах
7
Герои предпочитают мечи58
Ви
После того как ГЕРЦОГОРСИНО12 выходит из игры, я остаюсь неподвижно сидеть, уставившись в экран, пока тот наконец не гаснет и не становится черным.
Наверное, нужно это озвучить: я действительно не понимаю, что только что произошло. Зачем я вообще упомянула Ника Валентайна? Стресс? Временное помешательство? Скорее всего, это все из-за моей дурацкой ссоры с Антонией, которая меня смущает и раздражает. Или, может быть, я была в шоке от того, что у Джека Орсино может быть не идиотское мнение о моем любимом сериале. Следует признать, такое вообще никогда не случается. Форумы сериала забиты sci-fi – фанбоями, убежденными, что девушки вожделеют злодеев только потому, что они «горячие», а мы – тупые. Не дай бог попытаться переубедить кого-нибудь из них, что видеть ценность сюжетной линии Цезарио – это не то же самое, что поддерживать фашистов! (Поверьте, не сработает.)
И все же, поверить не могу, что на самом деле сказала Джеку Орсино, что я – Баш. В меня что, демон вселился? Обычно я не настолько глупа, но, справедливости ради, лучшего ответа и быть не могло. Во-первых, я никогда не собиралась раскрывать свою личность. Я бы никогда не сказала никому в игре, что я девушка. Это ведь единственное место, где куча чуваков не пытаются «на самом деле» объяснить мне что-то по десять раз на дню. Мой персонаж в игре известен и уважаем. И я не хочу рисковать этим, поддавшись случайному приступу безумия.
Кроме того, я просто запаниковала, ладно? Он прав: он мог бы легко найти любое имя, которое я бы ему назвала, в списках студенческого совета (и это было бы в первый раз, когда он вообще посмотрел бы в эти списки, как вам такая ирония?). Так что придумать фальшивое имя тоже не сработало бы. Плюс, не похоже, что Баш и Джек собираются когда-либо пересекаться в реальной жизни. Я точно знаю, что у них нет совместных занятий, и, насколько я знаю, Джек Орсино не питает никаких надежд по поводу участия в весеннем мюзикле. А также он не хочет, чтобы кто-то знал, что он тайком играет в фэнтезийные ролевые игры, верно? Уверена, что даже если обо всем этом ему рассказал Ник Валентайн, такие вещи все равно строго запрещены Кодексом качков об угнетающей маскулинности и организованном спорте.
Ну и ладно. Все в порядке. Я просто… не буду заходить в игру несколько дней. Ничего страшного.
Все нормально.
Я отодвигаю стул, и меня охватывает странная смесь эмоций – та, что приходит только, когда засиделся допоздна и весь мир начинает казаться нереальным, а кроме тебя и твоих мыслей больше ничего не существует. Обычно я люблю это время суток за возможность побыть в одиночестве, но внезапно вспоминаю, что Антония теперь мне не подруга. Или, возможно, уже никогда ей не будет.
В моей груди вспыхивает знакомая ярость. Та самая злость, которую я обычно испытываю ко всем, кроме Антонии. Вопреки тому, что думает Джек Орсино, мне на самом деле не нужно, чтобы меня любили. Я хочу, чтобы меня уважали. И правда, которую Антония не хочет признать, заключается в том, что она этого не делает.
И, конечно, это ужасно – думать так о человеке, который еще несколько часов назад был моей лучшей подругой.
Еще одно знакомое чувство отзывается в моей груди, но оно более давнее и прочно укоренившееся: я осознаю, что я не хороший человек. Вопреки мнению Кайлы, Джека Орсино или Антонии, мне действительно не нужно, чтобы кто-то мне об этом напоминал. Я и так знаю, что со мной что-то не так; знаю, что есть причина, по которой я не нравлюсь людям. Множество причин.
Но по секрету, мне бы хотелось, чтобы кто-то увидел меня такой, какая я есть, и все равно выбрал.
Или хотя бы не решил, что я больше не заслуживаю дружбы только потому, что отказалась пойти на свидание с Мэттом Дасом из жалости или потому что не хочу сидеть за столом с кучкой самоуверенных и невежественных парней, которые считают, что я должна выслушивать их мнение.
Злость возвращается, но слабая, как выдохшаяся газировка. Усталость пробирает меня до самых костей, поэтому я отбрасываю одеяло и ложусь спать, решив, что с ГЕРЦОГОМОРСИНО12 (и его более раздражающим альтер-эго) разберусь завтра.
Обычно я надеюсь, что утром меня никто не побеспокоит, но, конечно же, суперзвезда футбола Джек Орсино пренебрегает такой мелочью, как человеческая порядочность, ради удовлетворения своих потребностей.
– Ну, что? – требует он, скача за мной на своих костылях, как клейдесдаль59.
– Что «ну»? – бормочу я через плечо, напоминая себе одну очень важную вещь: он не знает, кто ты. Твоя личность в безопасности. Так что держи себя в руках.
Столкнуться с человеком в реальной жизни после общения через игру – странное чувство, особенно, если еще несколько часов назад ты воспринимал его как аватар рыцаря. В целом, пиксельная версия передает его основные черты – он высокий, мускулистый, с плавно отрастающим дроп-фейдом60, – но она упускает, знаете ли, мелочи. Форму лица. Щетину, которую ему явно нужно сбрить. Длинные, почти что женские ресницы, обрамляющие пару сильно покрасневших глаз.
Боже, он выглядит ужасно, и это, честно говоря, к лучшему. Честно говоря, никто не должен выглядеть так, как он – это просто неприлично. Нужна какая-то система перераспределения преимуществ – что-то вроде вроде налога на безупречное строение скелета.
– Ты паршиво выглядишь, – замечает он, осматривая меня с хмурым видом.
Класс, мы синхронизировались.
– Взаимно, – отвечаю я, продолжая путь к классу. – И с этого начинается день…
– Погоди. – Он шаркает за мной. – Так ты поговорила с ней?
– С кем? – спрашиваю я, просто чтобы его помучить.
Он закатывает глаза:
– Да ладно. Мы же договорились.
– Ладно, – я делаю паузу, чтобы посмотреть ему в глаза. – Она пытается сосредоточиться на учебе.
Одна бровь взлетает вверх.
– Серьезно?
– У нее много сложных предметов.
– Да, я услышал, но… – Он стискивает зубы. – И это все?
– А что еще тебе нужно? – раздраженно спрашиваю я. – Неужели тебя так шокирует, что кто-то может устать от твоего общества? Может, Оливия просто устала быть твоим аксессуаром, а может, она просто…
– Она не мой аксессуар. – К моему удивлению, он выглядит… уязвленным. Я ожидала, что он отшутится чем-то вроде «моя работа стоять здесь и выглядеть красиво», но он вздрагивает. – Неужели она действительно так думает?
Видеть его таким расстроенным немного неловко.
– Нет, просто… – Я запинаюсь и морщусь. – Вообще-то, она говорила о тебе только хорошее, – с неохотой признаюсь я. – Хотя я с этим не согласна.
Он удивленно моргает:
– Правда?
– Да. Так что не волнуйся, ты тут ни при чем.
– Ви, да ладно. – Я снова собираюсь уйти, но он, прихрамывая, устремляется за мной. – Должно же быть что-то еще.
– Почему бы и нет? У нее своя жизнь. Может, она просто не хочет сейчас думать о тебе.
Он резко меняет тон:
– Это то, что ты считаешь отношениями? Обязательства?
Ладно, это уже превращается в какую-то странную лекцию, на которую у меня нет времени.
– Просто… Разберись со своими переживаниями на досуге, хорошо, Орсино? Я поговорила с ней. Я выполнила свою часть сделки.
– Выполнила? – его взгляд становится подозрительным.
Уф. УФ. Как же бесят люди. Если Джек и Оливия не могут поговорить друг с другом, почему это вдруг должно стать моей проблемой?
Хотя… ненавижу это признавать, но, похоже, он прав. Технически, я не выполнила свою часть сделки, потому что даже сама до конца не понимаю, в чем была настоящая причина. Она ведет себя странно рядом с ним, и если ему действительно не все равно, что с ней происходит, то я не могу винить его за то, что он задается вопросами.
– Ладно, – выдыхаю я. – Спрошу ее еще раз. Но тебе придется подождать, – предупреждаю я, – потому что если я буду поднимать эту тему слишком часто, то начну выглядеть как одержимая преследовательница.
– Договорились, – энергично кивает он.
– И не забывай, что теперь организация школьного вечера – теперь твоя проблема, – добавляю я.
– Остынь, Виола, – отвечает он. – Я с этим справлюсь.
Он невыносим.
– Знаешь, что говорить девушкам «остынь» – заведомо плохое решение?
– Не преуменьшай своих достоинств, Ви, – говорит он одним из своих притворно веселых голосов. – Ты не обычная девушка, а забавный маленький тиран.
– О, замечательно, теперь я определенно хочу тебе помочь, – бормочу я и разворачиваюсь, чтобы уйти. – Очень убедительно…
– Тебе правда идет диктатура! – выкрикивает он мне вслед.
– Я ушла, – громко отвечаю я, покачивая головой и чуть не сталкиваясь с Антонией, которая даже не удостаивает меня взглядом.
Что ж. Думаю, на этом все.
***
В течение следующих пары дней я намеренно не захожу в «Двенадцатого рыцаря», хотя руки буквально чешутся от желания поиграть. Да и вся остальная часть меня тоже чешется, вероятно, чтобы отвлечь от мысли о предстоящих выходных на MagiCon. Но это, кажется, не сильно помогает.
– Ты давно не работала над своим костюмом, – замечает мама, застав меня за чтением нового романа из серии «Затерянной Империи»61 на диване.
– Что? – переспрашиваю я, потому что мысленно находилась где-то в далеком космосе.
– Твой костюм. Я давно не видела, чтобы ты над ним работала.
– А-а. – Она имеет в виду мой косплей для MagiCon. В прошлом году я была персонажем из любимого графического романа (по сути, это кукла-арлекин, но в образе привидения), но в этом году мы с Антонией собирались пойти в роли наших оригинальных персонажей ConQuest – Астреи Старскрим и Ларисы Хайброу. Теперь мне кажется, что это не имеет смысла.
– Да, он уже достаточно хорош.
– Достаточно хорош? – повторяет мама, приподняв бровь. Перфекционизм – это одна из черт, в которой мы с ней совпадаем больше, чем с Башем.
– Все равно никто меня не узнает. Это же оригинальный персонаж. – Оригинальные персонажи редко вызывают интерес, хотя было бы вдвойне круто попасть в блоги фанатов в необычном образе, который не относится к раскрученным диснеевским франшизам. А если бы обо мне написали в Monstress Mag…?
Но, скорее всего, этого не случится.
– Хм, – произносит мама, что всегда является дурным знаком и предвещает лекцию. Поэтому я решаю действовать на опережение и быстро поднимаюсь с дивана.
– Ты хорошо выглядишь, – замечаю я с подозрением, оглядывая ее платье и туфли. – Это кто-то новый?
– Вообще-то, нет, – мама теребит серьгу, и я понимаю, что она не уходит по какой-то причине.
– Мама, ты… рано собралась?
– Что? Нет… да, – отвечает она. – Почти. Даже не знаю.
– Что? – Я уже упоминала, что эта женщина зарабатывает на жизнь свиданиями? Обычно она не бывает такой рассеянной.
– Ну, я просто… Похоже, я начала собираться слишком рано. Немного раньше, я имею в виду. Случайно. – Она бросает взгляд в сторону, как будто что-то скрывает.
– Мама, я не собираюсь тебя осуждать. – Ее смущение выглядит забавно – она явно не знает, куда девать руки. – Это что, тот же парень?
– Да, – она делает паузу. – Вообще-то, это своего рода рубеж.
– Да?
– Да. Полгода.
– Ого. – Это для нее довольно долго. Не то чтобы она никогда не состояла в длительных отношениях, иногда они тянулись год или около того, но в последнее время подобного не было. Она рассеянно улыбается, смотря скорее сквозь, нежели на меня.
– Что ж, наверное, пришло время сказать ему, что у тебя есть дети, – говорю я.
– Он знает. Я… – Она вдруг запинается. – Я уже использовала этот аргумент.
Это один из ее способов сказать «пока-пока» и прекратить отношения. Почти всегда действует на мужчин, хотя, на мой взгляд, это всего лишь панромантическая чепуха.
– Когда ты сказала ему об этом?
– Несколько месяцев назад. Почти сразу.
– Он один из тех уродов, которые утверждают, что вы созданы друг для друга?
Она получает много странных писем. Некоторые из них забавные, а некоторые просто отвратительные.
– Нет, совсем не такой, – говорит она, внимательно глядя на меня. – Но ты меняешь тему, anak62.
– Разве? – невинно возражаю я. – Вовсе нет.
– Ты поссорилась с Антонией, – мама садится рядом со мной. – Думала, я не замечу?
– Это себя изжило, мам. Вот и все.
В этом мы с мамой похожи. Мы независимые и твердо придерживаемся своих принципов. Иногда до такой степени, что вычеркиваем людей из жизни, если те отнимают больше энергии, чем того стоят. Нам не нужно постоянное общение или чья-то компания. Мы прекрасно чувствуем себя наедине с собой.
– М-м, – говорит мама. Ее нейтральный тон выдает неодобрение, и… это неожиданно.
– Что это должно означать?
Мамин телефон вибрирует, и она мельком смотрит на экран. На ее лице появляется легкая, неуловимая улыбка, которая делает ее фирменную ягодно-красную помаду еще ярче.
– Ничего, – она выключает экран, встает, а затем наклоняясь, чтобы поцеловать меня в лоб. – Не засиживайся допоздна, хорошо?
– Ладно.
– Я серьезно, – она стучит по моей книге. – Завтра у тебя будет целый день, чтобы читать.
– Эм, нет? У меня, между прочим, где-то сотня продвинутых курсов, мам.
– Тем более, стоит отдохнуть, – говорит она, обходя диван, пока я снова ложусь, возвращая свое внимание странице. Затем она замирает, с легкой морщинкой на лбу, как будто вдруг что-то вспомнила: – Ви.
– М-м?
– Тебе не обязательно быть одной, – говорит она, и часть меня напрягается.
– Что?
– Я рада, что ты такая независимая. Мне нравится, что ты умеешь наслаждаться одиночеством. Но, Ви, может быть, иногда не стоит сжигать мосты, – продолжает она, и я медленно опускаю книгу, вглядываясь в нее.
– Прости, что?
– Разве это было бы так плохо? – она продолжает настаивать. – Иногда пойти на компромисс? Позволить другим людям победить?
– Что? – Она что-то курила? Моя мама никогда, никогда не посоветовала бы мне уступать или позволить кому-то победить. Она – чемпионка по обидам, мастер оставлять за собой последнее слово. Первое, чему она меня научила, – как давать сдачи, когда кто-то на меня наезжает… Так что сказать, что ее слова удивляют – ничего не сказать.
– Я просто думаю, hija,63 что ты можешь упустить что-то важное, если никогда не…
– И это говорит моя мама, которая всегда твердила: «Никогда никому не позволяй себя изменить» – перебиваю я. – А как же «знай, чего ты стоишь» и «никогда не позволяй другим заставлять тебя чувствовать себя незначительной»? Теперь я должна просто выбросить все это в окно и начать бояться одиночества?
– Я этого не говорила, – она напрягается. – Конечно, я не это имела в виду, просто…
– Может, это твой новый парень сделал тебя такой мягкой, – обвиняю я, и она вздыхает, что меня только больше бесит. Это значит, что я ее раздражаю, и это самое худшее, ведь мне и так хватает этого чувства в других сферах жизни.
– Может и так, – медленно произносит она. – Я так старалась уберечь тебя от собственных ошибок, что забыла научить тебя еще кое-чему важному. Жизнь – это не только о том, чтобы выигрывать в сражениях, Ви. Не о том, чтобы быть жестче или мягче, лучше, сильнее или правильнее. И уж точно не тогда, когда цена за это – потеря возможности почувствовать любовь и принятие.
– Боже, ты что, встречаешься с инструктором по йоге? – усмехаюсь я.
– Я понимаю, что из-за того, что я так легкомысленно пишу о свиданиях, создается впечатление, будто я не считаю это важным. Но я веду эту колонку потому что это важно для всех. Знаешь почему? Потому что единственное, что действительно имеет значение в жизни, – это наши связи с людьми, – говорит она. – Ничего другого в этом мире ты не сможешь сохранить или унести. То, как ты любишь, какую любовь ты даришь, – вот что имеет значение.
Я открываю книгу, стараясь сосредоточиться на тексте.
– Подумай об этом, – говорит она с ноткой грусти в голосе, которую я стараюсь не замечать. – Ладно, спокойной ночи, anak. Я люблю тебя.
Я молчу, не поднимая глаз от той же строчки, на которой застряла, притворяясь, что читаю, пока она не уходит.
И тут меня накрывает волна дочернего чувства вины: а вдруг с ней что-то случится, и наш последний разговор будет именно таким? Боже, да меня же будут преследовать ночные кошмары, как Скруджа его рождественские призраки. Я достаю телефон и набираю «люблю тебя», просто чтобы убедиться, что снизила шанс возникновения паранормального преследования.
«Знаю» – отвечает она, и я возвращаюсь к своей книге.
Но совершенно не понимаю, что читаю.
Уф. Теперь я вся на нервах. Встаю и начинаю беспокойно ходить по гостиной.
«Что делаешь?» – пишу я Башу.
Никакого ответа.
Две минуты. Четыре.
Десять.
Ладно, к черту. Я взбегаю по лестнице и хватаю ноутбук, злясь на саму себя.
Ведь речь идет о моих принципах, верно? Именно из-за них я поругалась с Антонией. Из-за себя! Из-за моего права быть собой! Собой, что включает мой гнев, который в данный момент выливается в нечто другое, от чего мне хочется плакать.
