Текст книги "Запрет на любовь (СИ)"

Автор книги: Александра Ермакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Глава 12

Глава 12

Алия/Аля

А когда мою ступню принялись разминать и кровь разгонять массажными движениями от ступни вверх да по икре, очнулась окончательно:

– Э-э-э, – даже попыталась уползти от наглости соседа.

– Да не щупаю я тебя, – наставительно дёрнул обратно за ногу, – разминаю мышцы, а то затекли, кровь застыла. Нельзя так долго в холоде сидеть в одной позе.

Я уже хотело было возмутиться, но было ТАК приятно… от его пальцев прям жаром веяло, от каждого движения точно разряды тока проносились по коже, и я чувствовала, как кровь начинала ускорять ход.

– Спасибо, – выдавила, блаженно прикрыв глаза. Кулачки ко рту приложила и подула, тотчас пряча в рукавах шубки. Так хоть надольше хватало тепла.

Я очень старалась не думать, что меня касался другой мужчина. Молодой и красивый: тот, кто меня к собственному удивлению волновал; кто преследовал, несмотря на мои категорические отказы, ненавидел и слишком опасно глубоко проникал в мою жизнь, хотя я с той же упёртостью удерживала между нами барьер.

Удерживала до сего момента!

Я правда настраивалась на отрешённость. Упорно не открывала глаза, пытаясь абстрагироваться, но прикосновения Тимура, уверенно-интенсивные, но нежные, тягуче горячительные как-то неправильно на меня действовали. Неправильно и опасно волнующе. И были… не невинными, при том, что были обычно-массажными. Тимур ведь, по сути, не позволял себе ничего такого… недопустимого. Нажимал, мял, натирал круговыми движениями, пальцами ступню перебирал, пальчики через носки считал… но видимо, нажимал какие-то взрывоопасные точки, потому что я… опасно накалась от желания.

И когда уже больше не могла терпеть, распахнула глаза, тотчас оказавшись на прицеле взгляда Тимура. Исследовал моё лицо, неспешно и… непростительно дотошно… У меня аж между тягуче ёкнуло и до трясучки захотелось…

Свободной ступнёй, покоившейся на его ляжке, повела с нажимом глубже, пока не упёрлась в его пах. Твёрдый, горячий, напряжённый.

Массаж закончился. Тимур завис, пристально глядя на меня и я освободившейся ногой повела по его груди… по шее, пока не доскользила до подбородка. Вольно мазнула носком по щетинистой щеке и приложила её, словно хотела там оставить свой след. Его невероятно охмелевшие от желания глаза сверкнули по-особенному:

– Так лучше, – шероховато бросил, немного удивив фразой. – Давай другую… – не менее странно прозвучало, а парень продолжал на меня смотреть. – Аль, под меня лучше ступню засунь, – опять не в тему и совершенно не эротично, если учесть мой смелый, вернее наглый поступок.

– С тобой всё нормально? – вообще озадачил вопрос, и я усиленно сморгнула.

У меня галлюцинации?

Чёрт! Чёрт! Чёрт!!! Я грежу наяву!

Я на месте, Тимур продолжал мять мою ступню, только сменив ногу…

Бл*! Охладите меня, кто-нибудь!

– А это долго? – торопливо уточнила я, всеми силами скрывая, что нервишки уже были ни к чёрту.

– Пока ждём друга, могу массировать, – хмыкнул Тимур, – а если домой пустишь…

– Нет, – выдохнула шумно и категорически «нет» на его недосказанную фразу, – я о том, долго ли ему ехать к нам? Просто вот-вот Костик сам позвонит, узнать, как я доехала. И врать ему не смогу, – голос предательски дрогнул, да и вообще мне было удушливо томно.

– Это хорошо, – помрачнел сосед, уставляясь перед собой. – Честность в отношениях – дорого стоит.

Я молча проглотила недосказанный упрёк.

– Ты его так любишь? – бах опять на меня уставился, с нажимом массируя ступню. И тогда я попыталась вернуть себе ногу, но парень усилил хват, мне этого не позволив.

– Мы вместе и… – начала было.

– ЛЮБИШЬ? – потребовал ответа жёстче.

Мне стало не по себе – разговор не нравился совершенно:

– Это тебя не касается, – отрезала привычной манерой.

– Значит, нет! – безрадостно кривовато ухмыльнулся, уличая взглядом.

Сам спросил, сам ответил, как ему хотелось и было удобно.

– Тогда почему такая покорность и услужливость? – продолжил допрос.

– Сам знаешь. Уже понял… а я и не скрываю! – отчеканила, устав от разборок. – Я его любовница, этим всё сказано!

– Значит за деньги?

– Да, шлюха… Ну что хочешь ещё со мной дружить по-соседски?

– Сколько?

На мой непонимающий взгляд пояснил:

– Сколько ты стоишь?

Было желание ударить, но разве за правду бьют? Тем более, я сама раскрыла карты, а он всё лишь уточнял деталь.

– Тебе не по карману, – не нашла ничего более умного.

– Откуда тебе знать, что я могу себе позволить, а что нет? – прищурился недовольно. – Если твой сорит баблом, не значит, что другие, кто при деньгах это должен делать. Что если я… – запнулся и с тихим, едким смешком продолжил: – скрытый миллионер, а живу на окраине в однушке потому, что мне и так нормально?

Даже мне смешно стало от такого расклада, только «хмык» мой горечью отдавал, и неожиданно в глазах резь появилась.

– Круто, что ты не притязательный! – пыталась выбраться из ямы, куда себя загнала. – А я вот избалованная и люблю шик…

– Поэтому тоже в этот дом приехала жить? – уличил сосед.

– Развлечения ради, – выдавила улыбку, молясь, чтобы разговор закончился, и наконец приехала спасительная машина.

Парень задумчиво пыхтел, по моему лицу глазами шаря, пока не остановился на губах. Они, к слову, болели… после аварии и когда облизывала обсохший рот, в уголке щипало неприятно.

– У тебя губа разбита, – чуть виновато обронил Тимур, и попытался пальцем коснуться раны, я торопливо голову отклонила:

– Не тронь! Сколько повторять? – пригвоздила укоряющим взглядом. Он ответил упрёком, но вели бой всего пару секунд, а потом я утонула во властных руках. Не знаю, как он это сделал, но в пару движений я оказалась впечатанной в дерзкого соседа… такого огромного, горячего и крепкого. Мою ногу толчком оставил в покое, а меня за грудки шубки к себе дёрнул, и тьма меня безжалостная накрыла. Как болото утопленника: ни дышать, ни думать, ни видеть, даже от ужаса ощущения отключились.

Правда на миг… томительный, волнительный, пьянящий.

Лишь от стона своего бесстыжего очнулась.

12.2

Оказалось, что судорожно цеплялась за плечи мальчишки, вжималась в него, отвечая на душевысасывающий поцелуй. От запаха сходила с ума, а губы его грубовато-чувственные мои таранили, порабощали, доказывая, что не мальчик он, а мужчина, привыкший брать то, что желал, и тех, кого желал.

И сейчас он хотел меня!

Я лишь поскуливала, уже на парнишке сидя – размазывалась по нему, а он подгребал меня, ягодицы до боли стискивая ладонями огромными, горячими и властными. И когда уж ноги совсем отказывать стали, позорно всхлипнула, обвив соседа за шею, требуя продолжения. Без скромности атаковала его губы и втиралась в него бесстыдно, не скрывая, что уже истлевала от желания.

– Не знаю, что ты делаешь со мной, – охрипло простонал в губы, поцелуй сумасшедший оборвав, без нежности и ласки за загривок от себя отрывая и в глаза мои своими злыми смотря, – но я хочу тебя, – с чувством шепнул, прикусив жаднее за губу и без того болючую, но его признание прозвучало мученически искренне. И хват на заднице ещё крепче стал – Тимур вдавил меня в себя, чтобы ощутила, силу его вожделения. И впервые мне от этого было удушливо жарко, трепетно волнительно и до дрожи охренительно приятно.

Впервые мне было НЕ ВСЁ РАВНО!

У меня у самой чуть ли не судорогой лоно сжималось от похоти ненормальной. Какой-то животной и остро-первобытной.

И я опять ёрзнула от нетерпения, проскулив что-то нечленораздельное.

– Бл*, – хрипло прорычал, припечатав садистским поцелуем, от которого у меня искры из глаз посыпались и слёзы потекли от бури, что парень во мне рождал, – так хочу тебя, что прям башню клинит, – изучал он меня бешено и рвано, не то раздеть хотел, не то содрать все шмотки разом.

И я улетала от сумасшествия. Рухнула бы, если не держал.

Уж было простонала: «Бери», – как в, каруселью несущееся, уплывающее сознание, – где господствовали обострённая похоть и яркие, оголённые чувства, которые дарили прикосновения парня, – вклинилось лицо Костика. Отрезвляюще так… Взгляд тяжёлый и казнящий!

Я сморгнула, прогоняя наваждение, ещё цепляясь за Тимура, а он, обезумев, продолжал меня щупать, словно на части разодрать хотел.

– Нет-нет-нет, – не то себе, не то ему забормотала, руками в грудь широкую упираясь:

– Тимур, нельзя… – категоричней, вынуждая на миг прекратить лапанья.

– Бл*, не делай так, – прорычал сосед, и я понимала его злое негодование. Дышал жадно и шумно, словно набегался до одури, и теперь отдыхал.

Мне тошно от себя стало. Я не имела права на слабость.

– Тим, прошу, – прошептала виновато, но твёрдо, руками стопоря его ладони на своей заднице, которую продолжал удерживать, меня в себя вжимая.

Пока выбралась из капкана рук соседа, головой простукивающегося о спинку, он меня рывком обратно усадил, только теперь уже спиной к себе и в шею носом уткнулся, тараня моё и без того шаткое сопротивление. Поцеловал с каким-то голодным упоением, стаю неуправляемых мурашек вызывая, и нагло грудь в ладонях стиснул, не обращая внимания на слой одежды, что её скрывал.

– Хочу тебя, Аль… Щас выть буду, как хочу…

Это было на грани экстаза. Услышать вот такое грубое, совершенно не романтическое признание. Я чуть сама не завыла от расстройства, потому что разделяла его чувства и желания. Ещё мыслями пыталась собраться, а он уже под спортивную кофту и платье руками пробрался…

– Прошу, – прохныкала. Из последний сил, в которые уже и не верила, вырвалась с разворота, рот его настырный шлепком ладони зажала и взглядом молила:

– НЕТ! – и тут наудачу нас осветили огни фар. Послышался гул приближающегося авто.

***

– Здоров, – в боковое окошко постучал парень примерно возраста Тимура. Тоже крепкий, но невысокий.

Я опустила стекло…

Парень, меня завидев, чуть растерялся. На друга озадаченно глянул:

– Это не то, что ты думаешь, – отрезал Тимур и скривился:

– И даже если то – мне похрену, что ты скажешь, просто подцепи нас и домой отгони. – Ах, и, – кивнул на меня, – девушку к себе возьми, а то она у меня совсем… околела, – добавил, ни разу на меня не взглянув.

До дому ехала на нормальной, устойчивой, тёплой машине. И ехали всего ничего – думала дольше будет. Но я хоть успела отогреться и даже чуть прикорнуть, спасибо за молчание другу соседа. И его задумчивые взгляды так не раздражали, как перед этим Тимура.

У подъезда парни быстро простились. Обменялись стандартными рукопожатиям и обнимашками «Спасиб!», «не за что», «потом наберу!». И хоть Тимура не ждала, он меня у лифта нагнал.

– На кофе не приглашу, – хмуро обронила, когда мы проехали его этаж.

– Я обещал в целости и сохранности до квартиры…

***

– Спасибо, – торопливо кивнула, выискивая в сумочке ключ от квартиры. Тимур продолжал стоять рядом и меня волновать.

– Иди домой, – во мне бурлило негодование, что он упрямился и не понимал, как мы опасно сегодня заигрались. Специально не открывала дверь. Это было как… стена перед смертельным шагом к сближению. А его боялась, ведь не забыла, что чуть не сорвалась. Я, чёрт возьми, до сих пор ощущала на губах его вкус. И меня потряхивало от возбуждения только от воспоминая его желания: шероховатый голос, откровенностью признания и совершенно не мальчишечья страсть.

– Думаешь, наброшусь? – прищурился Тимур.

– Нет, – сглотнула и тотчас кивнула:

– Да! А я этого не допущу. В машине была ошибка. Просто… – и кто его знал, чтобы ещё наговорила, если бы не телефонный звонок. На мой мобильный, а значит это…

Из сумочки ловко выудила мобильный:

– Да? – моё дыхание тоже сбивалось, голос дрожал. Но я была благодарна Тимуру – отошёл к противоположной стене и прислонился спиной.

– Ты уже дома? – звучал бодро Костик.

– Да, – уже чувствуя вину, будто реально изменила и предала.

– Всё нормально? – насторожился Доровский, явно ощутив неладное.

Я покосилась на Тимура, он не сводил с меня пронзительных, обвиняющих и карающих глаз.

– Да, – замялась на миг. – Мы только приехали… – выдавила с трудом, хоть и пыталась лёгкости голосу придать.

– Что? – громыхнул Костик. – Я был уверен, что ты уже спать ложишься!

Взгляд Тимура совсем колючим стал – видимо, он слышал Доровского.

– Где вы были так долго? – требовал ответа Костя. – Вы… гуляли?

– Нет! – возмутилась, понимая, что мои объяснения как есть, тоже бы не прокатили – скорее могилу бы обеспечили как мне, так и Тимуру. – Всё нормально, – сглотнула пересохшим горлом. – На дороге неприятность случилась…

– Этот гавнюк тебя обидел?

– Причём тут он? – юлила и себя за это ненавидела. – С машиной поломка! – торопливо добавила, радуясь, что хоть в этом не солгала.

– Бл*, как знал, что не стоило… – проворчал Доровский.

– Кость, – поспешила свести на нет назревающий скандал, – нормально всё. Его друг быстро приехал, и меня даже в магазин завезли кое-что купить домой, – откровенно завралась, чтобы момент сделать более житейским.

На другом конце подозрительно сопел Костик.

– Надеюсь, ты мне не лжёшь?

– Ты мне не доверяешь? – перешла в наступление, понизив голос.

Доровский шумно выдохнул:

– Я тебя люблю, и до чёртиков боюсь потерять, – он редко в этом признавался, но его одержимость для меня была навязчивой обузой, от которой я НИКОГДА по собственной воле не отмахнусь.

– Знаю, – была обязана звучать, – и завтра докажу, что не обманывала, – выдавила улыбку, а сердечко неприятно ёкало. – Ты обещал мне, – напомнила тихо наш уговор с Доровским «он даёт мне чуть свободы, а я веду себя разумно». Вроде я хорошо справлялась почти месяц. И даже стала проявлять инициативу в играх. Видимо это и оценил Костик:

– Ладно, буду ждать, – смирился. – Быстро в постель и спать!

– Да, папочка, – совсем гадко вышло, и я мечтала провалиться сквозь землю.

– Целую…

– И я, – первая сбросила звонок. – И впредь, – теперь обратилась Тимуру. Убрала мобильный, сумочку на плечо, – Никогда больше не делай… то, что в машине…

– А ты не провоцируй!

– А ты не придумывай, чего нет. И держи дистанцию. Я уже говорила, что мы не друзья! И, естественно, между нами ничего не может быть. Ни за так, ни за деньги! У меня один мужчина. Меня ВСЁ устраивает.

Он не ответил. Губы пожевал задумчиво, взглядом меня буравя, а потом кивнул:

– Ночи тебе… бессонной…

– И тебе, – улыбнулась зачем-то желчно, – поскучать, – ключ в скважину зло воткнула.

– И всё же ты стерва! – услышала, когда дверь захлопнула.

– А ты хамло! – буркнула от обиды в преграду между нами. Хотела ещё обидней, чтобы он оскорбился до глубины души и больше НИКОГДА ко мне не приближался. Но выждав пару минут, потянула дверь на себя, с каждым миллиметром открывания, натягиваясь как струна. А потом сердце громыхнуло, когда никого в коридоре не оказалось. Выдохнула с облегчением, а следом… не пойми с чего, глубочайшая досада и разочарование накатили.

Глава 13

Глава 13

POV Алия/Аля

Уснуть пыталась всеми силами. И даже душ горячий приняла, согреваясь до костей. И меда с молоком выпила, но в итоге до утра проворочалась в холодной постели, томясь от одиночества и гадливости, которые затопили душу.

Извелась так, что губы искусала, скуление глотая. Всё вспоминала едкие упрёки парня, его навязанную услужливость, грубую галантность и его вкус, запах – его страсть, пробирающую до кишок.

Когда рассвело, обессиленно уставилась в потолок и призналась, что мне испортили не только вечер, но и ночь. А ещё теперь бы жить дальше…

Встала, коль не спалось, и взялась за работу, строго напоминая себе, что сегодня обещала Костику «приятность». Ближе полудню села за ноут, торопливо нашла аховое нижнее бельё, на его особенно фетиш у Костика. Позвонив в магазин, узнала о наличии. Договорилась, что заеду за ним, и заказала в ресторане несколько блюд…

Правда, забирая свой комплект, глазами зацепилась за другой. Даже сердце припадочно трепыхнулось и волнение накатило, как он мне понравился. А потом в приобретённом к обещанному сюрпризу безобразии, которое скрывало тонкое прозрачное платьице с запахом, заявилась к Костику на работу, в офис самого высокого здания фешенебельного района города.

У него была важная встреча, это знала, потому что расписание у меня дублировалось в телефоне, я ведь его помощница как-никак. И когда из кабинета Доровского потекли важные люди, я к нему и нагрянула. Наталья, его секретарша, не смела мне перечить, да и были у нас нормальные рабочие отношения. Она подтвердила, что у шефа ближайшей время никого не будет. А на обед заказан столик.

– Отмени, – мягко пальчиками постучала по стойке ресепшена секретаря. – И будь добра, к Доровскому пока никого, – чуть понизила голос…

– Ли? – Костик как привстал с кресла, когда я вошла к нему, так и осел в немом изумлении.

Дверь за замок. Неспешно и загадочно продефилировала до стола, где и оставила пакетик с ресторанной едой. Плащик медленно, смотря в упор на Доровского, расстегнула, его на кресло близ дивана бросила. Узелочек платья дёрнула и позволила ему с меня соскользнуть.

– Ты где-то накосячила, – охрипло проворчал Костик, но голодного взгляда от меня не отрывал.

– Или просто свобода меня делает счастливей? – мягко парировала я, уже шелестя пакетом и вынимая еду…

Доровский совсем размяк от моего сюрприза, и я умело для себя вышибла свободу на вечер, а ещё намекнула, что пару дней у меня будут очень суетными из-за большой работы, которая намечалась в студии.

– Мне нравится, какой ты стала, – на прощание прошелестел Костик, не желая меня выпускать из объятий. – Но меня это настораживает, – кивнул мыслям. – Надеюсь, я ошибаюсь…

– Не накручивай, – чмокнула в щёку. – Если что – звони, но не забывай, у меня теперь тоже есть личная жизнь, – это добавила, смакую каждое слово. – Студия, группа… ремонт… не хотелось бы неожиданностей, – мило улыбнулась, почти вымаливая не отбирать это у меня.

– Я ревную, – пробурчал Доровский. – Но… пытаюсь научиться жить и для тебя.

– Спасибо, – это было почти от чистого сердца. По крайне мере, искренняя благодарность, хотя и отдающая горечью, могла таковым считаться.

Пока ехала на такси домой, торопливо выискивала моделей для будущего урока. Сделала кучу закладок и пометку всех обзвонить…

До вечера возилась с последними штрихами оформления туалета, а потом прилегла, отдохнуть, с блаженством ощущая в теле негу от усталости.

Мерзкий звонок в дверь протаранил, уже было накативший сон.

Открывать плелась, кутаясь в плед. В глазок, зевая, посмотрела и сон как рукой сняло.

– Тебе чего? – не открывая двери.

– Поговорить! – буркнул Тимур.

– Вчера вроде пообщались, – а сердечко предательски трепыхалось. Опять глянула в глазок. – И миленько попрощались, – лбом в прохладную поверхность уткнулась.

– Я… извиниться хочу, – прозвучало так искренне.

Помялась секунду, и нехотя открыла дверь.

– Думаешь это что-то изменит?

– Я был не прав. Не имел права… на…

Вопросительно брови подняла. Я очень терпеливая. Правда.

– На многое из того, что сказал и делал, – жевал слова, и выглядел очень виноватым. Настолько, что у меня сомнение колыхнулось.

– Из-за телика опять? – осенила догадка.

– Нет! – почти укоряюще.

Я замолчала, присматриваясь, было ли его негодование искренним.

– Клянусь, нет! Мне показалось, что я… перегнул палку. Чуть перебрал с адреналином. Оскорблённое мужское… – запнулся, – мальчишечье, – это явно для моих ушей поправился, – эго, а тут ты… такая… и он…

– Не поняла, – нахмурилась и правда ничего в сумбурной речи не догоняя. – Что-то опять со мной и моей жизнью не так? Мешаю?

– Нет, – глаза в пол. – Но я хочу примириться и вину загладить.

– По любому телик! – кивнула уличительно.

– Сегодня финал… – сдался Тимур и голову опустил.

– Поздравляю! – почти дверью хлопнула, как сосед руку просунул, но я-то уже створку потянула…

Сдавленный стон, мягкость пружинности, и я запоздало глазами зацепилась за пальцы Тимура. А потом ледяным умылась от испуга. Сердце несколько ударов точно пропустило:

– Дурной совсем? – ахнула, дверь распахивая. Тимур, тотчас поскуливая, согнулся. Меня от жалости и страха, что я ему руку повредила, заколотило сильно:

– Тим, – к парню шагнула, готовая на любую грубость с его стороны. Даже телик была готова отдать. Подарить!

– Прости, – реально переживала и чувствовала вину.

– Нормально, – процедил сквозь зубы, – сам виноват.

– Очень больно? – секундами погодя, когда сосед уже перестал скулить и руку зажимать другой. Тимур глянул на ладонь, припухшие красноватые пальцы, пошевелил:

– Жить буду, – пробурчал. А я совсем ощутила себя последней су*ой.

– Может, лёд? – робко предложила, желая хоть как-то загладить вину.

– До свадьбы заживёт, – проворчал и прочь пошёл.

– Во сколько? – свой голос глухим показался. Тимур ещё пару шагов сделал, но близ выхода, замер. Молчание неприятно нервишки подтрунивало.

– Завтра, как и в тот раз… – прилетело тихое.

– Договорились, – бросила в спину, потому что он не обернулся.