Текст книги "Запрет на любовь (СИ)"
Автор книги: Александра Ермакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
Глава 9
Глава 9
POV Алия/Аля
Тимур больше не приходил. Мы с ним даже не сталкивались случайно. Меня это и беспокоило, и радовало. С одной стороны хорошо – нет не нужных отношений с соседом, с другой… не отпускало ощущение, что я его сильно обидела. Он ведь был так мил, а я… сука негостеприимная.
Но наверное, так и лучше…
Этим себя и успокаивала, ремонтом в квартире и работой в Арт-студии… А ещё приступила к занятиям по вождению. Большее время проводила, зазубривая правила и схемы, а когда дошли до вождения… Синхронизировать работу рук, ног и головы оказалось не так просто, как думала. И если теория давалась легко, то практика…
В общем, меня пока сильно охватывало волнение: руки дрожали, ноги, и инструктор намекнул, что нужно бы обязательно докатку взять.
Я это и сама понимала. Так продолжать не могло и конечно же согласилась на докатку. Каждый день…
Не скажу, что стала уверенней и спокойней, но передачи с грехом на пополам переключать научилась. Городок хоть и знала, как своих пять, но некоторые элементы упорно не желали мне покоряться. Такие, например, как «преодоление подъема – эстакады» и «заезд задним ходом в бокс – гараж».
Как раз на очередной занятии меня и выловил Доровский.
– Ты хорошо смотришься за рулём, – сдержанно улыбнулся, когда мы уже сидели в ресторане, куда привёз Костик. – Уверенности не хватает, но это наживётся с опытом. Практика и только практика! – ловко разделал кусок отбивной, а только прожевал:
– Тебе хоть самой нравится?
– Очень, – кивнула, с удовольствием поглощая рыбу.
– И мне, – опять улыбнулся Костик. – Особенно наблюдать, что у тебя хороший аппетит после занятий. Кстати, насчёт занятий… На коньки, как понимаю, ты больше не желаешь вставать?
– НЕТ! – категорически.
– Ладно, – удивил сговорчивостью Доровский, отпив вина. – Но послезавтра будет важная игра, начало отборочный матчей, если хорошо стартанём, у нас команды будет шанс выбраться из болота и наконец забраться в эшелон повыше.
Я уже немного понимала в этой клоаке спорта. Признаться, искренне удивилась, что там всё так сложно, запутанно и денежно-проблематично. Я почему-то всегда позиционировала спорт, больших достижений в том числе, как чистый от грязи и политики сектор, а на деле…
– У меня на тебя планы, – это было добавлено, как бы между прочим.
Я подняла глаза на Костика, страшась услышать какую-нибудь жуткую секс-фантазию.
– Думаю тебя сделать лицом клуба. Пресс-секретарём! – торжественно объявил. – Помелькаешь на экранах, порадуешь глаза важным людям. И зарплата хорошая. Везде за клубом будешь ездить…
– У меня есть работа.
– Я тебя умоляю?! – покривился Доровский. – Твои каракули – это для души. А тут ты будешь официально с командой, – тон был нетерпящий возражений. Меня просто ставили перед фактом. – Только твои познания в этой области нужно существенно подтянуть, – на этом он на меня устремил суровый взгляд: – Надеюсь, ты над этим работаешь? – а это даже с угрозой прозвучало.
– Да, – кивнула чуть зажато. Не обманывала, после вечера с Тимуром, мне стало чуть легче вникать в суть, и как только у меня выкраивалось время, я сразу включала спортивный канал, находила матч по хоккею, смотрела и одновременно с этим зубрила онлайн словарь этого спорта.
– Умница, – с холодной улыбкой оценил мои старания Доровский.
***
День ИКС не то чтобы ждала, но к вечеру открытия сезона и соответственно началу первого матча, нервничала сильнее обычной встречи или поездки, важных переговоров. А за игрой команды следила теперь с большим интересом, чем удивляла даже себя. Да и казался он мне теперь более захватывающим. Понимала действия и даже подхватывала общий огонь игры. Переживала, болела и часто, не отдавая отчёта, следила за Тимуром. Именно он притягивал взгляд, приковывал внимание и за него я особенно волновалась.
Понятия не имела, какой уровень считался высшим пилотажем, но то, что творил Тимур – восхищало. То, как вёл шайбу, как уходил от соперников, обманывал, какие виртуозные передачи давал и опасно… настолько опасно, что я кулаки сжимала от волнения, доводил шайбу к воротам соперника и атаковал.
Острые моменты, мелкие потасовки…
Я извелась от переживаний. И конечно же этого не мог не заметить Костик.
– Ты уже загорелась хоккеем, – шепнул, не скрывая радости по этому поводу Доровский. – Мне нравится твой огонь, – с интимным подтекстом. И как бы невзначай, стал спрашивать, что я понимаю… Не уверена, что всё точно ответила, но Костик меня неожиданно приобнял и чмокнул в висок:
– Молодец, – и чуть жаднее поцеловал в губы, теперь обдав лягушачьим холодом. Меня всегда отвращали его поцелуи. ВСЕГДА, но за столько лет я привыкла их сносить с наигранным благодушием.
Но если с Доровским я давно научилась играть и притворяться, то с Тимуром нет. Он одним взглядом, жестом вышибал из меня дух, привносил раздрая в мою размеренную жизнь.
Поэтому я понимала, что нам нельзя больше сталкиваться. Нельзя приближаться… и уже тем более нам не стоило видеть друг друга.
Вот только как? Если, куда бы я не посмотрела, неосознанно выискивала его. Любая мысль сводилась к Тимуру!!! И конечно же я реагировала остро, когда ловила его взгляды.
Безразличие сменялось укором и даже презрением. Но это не обижало – я почему-то заводилась… от нашей молчаливой борьбы в те редкие секунды перекрёстных взглядов. Наверное было легкомысленно отвечать ему, но он не мог запретить на него смотреть, а я уже как маньячка только этим и дышала…
Лишь прикосновение Доровского заставило очнуться от порочного влечения к парню.
Его рука скользнула по ноге:
– Ты как на иголках, – шепнул охрипло, и я, недолго думая, его руку направила себе между ног.
– Маленькая моя, – задышал чаще Костик, придвигаясь плотнее. Его пальцы заскользили по кружеву трусиков.
О да он любил до сумасшествия такие проказы. А ещё больше любил, когда я управляла и принуждала. В наших отношениях всё было странно и порой отталкивающе, начиная с насилия надо мной с четырнадцати лет и переходом к более взрослым играм, где он мне позволял управлять и повелевать. Он любил причинять боль, но с той же радостью принимал её… Вот такие тараканы у моего мужчины!
И впервые нашей жизни, я сама захотела игры.
Ёрзнула по его ладони, неожиданно для себя самой распыляясь и к удивлению возбуждаясь…
– Ты влажная, – прикусив за мочку моего уха Костик, продолжил изучать мою промежность. И тогда я качнулась, позволяя пальцам в меня войти.
– Ли, – шумно сопел Костик, уже накаляясь до предела. – Проказница, – а голос дрожал от возбуждения. – Тебя так спорт заводит или кто-то из…
Я поцеловала его, чтобы заткнуть. И он даже опешил. Ведь я никогда его не целовала по собственной воле. Чтобы исправить косяк, прикусила его губу, ёрзнув опять на ладони:
– Это имеет значение? – тихо, но властно, снова качнувшись и почти кончая от того, как мне было хорошо.
– Это имеет последствия, – прилетело обманчиво ровно, смотрел глаза в глаза, уже заранее обещая неприятности, но отказаться от нашей игры Доровский не смог. Он никогда не мог мне противиться в постели… насиловал – потому что болен, а подчинялся – потому что неизлечим болен.
***
Так матч за матчем, команда выступал достойно. Не всё было выиграно, но начало победоносного пути – открыто. Так Костик торжественно объявил уже на вечеринке по случаю окончания первой серии матчей этого сезона. Он говорил красиво, многообещающе. В шикарном клубе на другом конце города, где нас уже ждали в небольшом, банкетном зале для вип-персон. Клуб и без нас не пустовал, а когда парни вошли, места стало катастрофически не хватать.
Столы были накрыты, дискотека в разгаре, народ кутил и отрывался.
Костик оплатил вечеринку игрокам, так мы праздновали покупку клуба, удачное начало сезона и начинающуюся «дружбу» с командой.
Я рассматривала игроков в обычной одежде и ловила себя на мысли, что парни очень даже ничего. Внешность, стать, харизма при том, что они все такие разные… очень похожие. По крайней мере, фигурами – крепкие, а улыбки, – даже затаенно улыбнулась, ведь большинство парней без передних зубов, – но такие тёплые и чистые, как у малышей, искренне радующихся новой игрушке.
А как они смеялись – взрывались, гоготали. Громко, отрывисто. А если их компания? Да это прям раскат грома. Вздрагивали даже стены.
Благо ребята, поднабравшись алкоголя, чуть проредились: кто танцевать ушёл, кто себе уже подружек привёл и парами ютились на мягких диванчиках, тихо переговариваясь в зоне отдыха.
Я порядком устала, да и была в прострации. Один план сменялся другим… Опять смена… Лица, лица, лица… карусель и череда. И что неудивительно, поклонниц у парней в достатке. То ли они знали, где собирались хоккеисты, то ли парни их умело подцепляли, то ли вызвонили, но девчат было много. На одного и не по одной…
Веселье бурлило, я сидела близ Костика, вернее он меня как ручную собачку подле себя держал. И у меня в душе укреплялось предчувствие, что сегодня что-то шандарахнет, но пока без особого интереса вполуха слушала его разговоры с «важными» людьми, а мы как раз сидели в компании представителей клуба и тренерского состава. Мужчины общались, часто «Бажов» мелькал в обсуждении и суммы разные, прогнозы, планы.
Судя по разговору, именно сегодня был тот матч, когда Доровский принял окончательное решение. И всё бы ничего, но мне не нравилось, что он… выпивал больше обычного, и был весел как никогда.
Это напрягало и пугало. Я невольно глазами отыскала Рамазана – он сидел отдельно. Тенью, невидимый, неслышный, но неизменно рядом. Это хорошо, если Доровский укачается, охранник придёт на выручку – не мне же Костика тащить на себе и успокаивать, если случится конфликт.
Кожей чувствовала – прилетят сегодня неприятности, но деланно спокойно продолжала потягивать свой коктейль. Костик меня поглаживал по ноге, пару раз пытался опять под трусики пальцами проникнуть, но я умело уворачивалась, при этом заметила на себе интерес одного из «его новых друзей». Ближе к сорока, тёмный волос, худощавый, а взгляд… оценивающий, хищный. Мужик меня уже рассматривал как трофей.
– Потанцуй с Ильиным, – словно издевался Костик. Шепнул чуть слышно, пока я лениво смотрела на всех и никого конкретно. – Он мне нужен. Так что без энтузиазма, но девчонка умная, – было обронено почти незаметно, за очередным поцелуем в висок и нежным оглаживанием обнажённого плеча.
И уже вскоре… червяк клюнул.
Ильин вёл умело, хотя больше прижимался ко мне своим пахом, чтобы более интимно касаться. И руки его хотя и были на верхней точке, но дрожанием и крепостью объятия выдавали разгорающееся желание.
Не знаю, почему так выходило, но мужчины на меня реагировали однобоко. Возможно дело во внешности, а может в том, что умела себя вести без вульгарщины и пафоса. По крайней мере, об этом мне Доровский говорил – ещё тогда, затурканной тощей девочке:
– Это твой конёк, быть вот такой. Мужчинам нравится покорность, а в постели огонь. В тебе есть стержень. Не каждой женщине дано вызывать желание у мужчин, не потрясая голым телом. Чистая красота, природный секс. Мужчины на это реагируют остро. На запах, на вид… а ты радуешь глаз… И это очень важно. Хотя красота даже не столь важна, она как приятное дополнение к более важному. Женщина может быть некрасивой, но её взгляд и запах решают для мужчины вопрос с одного оборота. Недаром восточные женщины в хитжабах кажутся не менее сексуальными, чем полуголые. В восточном мире умеют обольщать, открывая взору только глаза. Поэтому женский взгляд должен пробирать мужчину до костей, до печёнки. А если к этому прибавить чистый мускус, способный возбудить любого – это бомба! И я её нашёл… в тебе. Ты жемчужина, способная будоражить кровь миллионам. Ты способна порабощать умы, сердца… Такую нельзя выпускать на волю. Самцы передерутся, а ты опьянённая властью, закончишь плохо! И я рад, что именно я стал твоим первым мужчиной. И не жалею, что сделал это рано. Сильная управляющая рука наставника только помогает подопечному не наломать дров.
Иногда мне рассуждения Костика казались жутким снобизмом. Иногда романтичным сиропом, а порой бальзамом или ядом…
Хотела бы я сбежать?
Возможно… но куда? Я так живу настолько долго, что уже не представляю жизнь другой. Мне неплохо, нехорошо – мне никак.
Хотя, лукавлю. Если бы не брат с сестрой и страх, что их ждёт, осмелься я на побег, возможно, я бы опять сделала отчаянную попытку вырваться на свободу. Как когда-то… Несмотря на последствия тех попыток, которые до сих пор украшали моё тело – рубцы от ремня на спине…
Мастер тату умело зарисовал всю спину веткой сакуры, плавно запустив одну из веточек на бедро. Костику одно время очень нравилось меня брать сзади. Трахал и твердил, как сумасшедший, что такого диссонанса никогда не видел – хрупкость тела и порочность татуировки. И конечно его распирало от возбуждения, что именно он это ИМЕЛ!
В объятиях похотливого мужчины, нашёптывающего какие-то нежности вперемешку с развязными пожеланиями, я и наткнулась взглядом на Тимура. Кто бы сомневался – в очередной раз в кругу парочки красоток. Блондинка и брюнетка, как это… примитивно и пошло.
Даже раздражение прокатилось. У него и впрямь комплекс неполноценности, поэтому он количеством заменял качество…
А потом к своему стыду вспомнила звуки, оглушающие меня ночью и вкупе с моими играми меня доводящие до оргазма. Фригидную меня!!!
Это разозлило ещё больше! Мда, вероятно, моя теория неверна. Просто у парня темперамент дикий, и обуздать его одной неопытной девочке крайне сложно.
На этой мысли опять оказалась лицом к Тимуру. Он, обнимая обеих сразу, пилил меня нескрываемо-презрительным взглядом. Недобрым, обвиняющим. Словно я, лживая шлюха, разрушавшая его розовые мечты на счастливое будущее в тихом семейном кругу!
Зло взяло! С какого перепугу он смел меня упрекать?
В чём? Он сам как шлюха!
И вообще, нечего на меня смотреть! Пусть фанаток своих тискает. Если один урок не усвоил – пусть ещё раз нарвётся на воровок.
Двери ему больше не открою!
Ишь глядит?! Словно в душу мою заглянуть хочет… Покопаться, осудить, плюнуть, усмехнуться. Никак иначе, потому что такие наглые мальчики ничерта не знают о таких девочках, как я! Им чуждо понимание, сострадание, участие и банальное «НЕ ОСУДИ!»
Вот почему не стоит сближаться с кем-то!
Мне не найти друзей, понимания… О моей жизни не расскажешь за чашкой чая. О моих грехах вообще лучше молчать, а лгать в открытую было бы ниже моего достоинства.
Вот и вела с ним молчаливый спор, перерастающий в безмолвную войну. Он ядом презрения травил, продолжая обнимать блондинку и принимать знаки внимания от брюнетки. И я его презрением таранила с надменностью, хотя была на грани послать в голос.
Была готова ровно до момента, пока не заметила, где покоится рука одной их фанаток. У меня аж дыхание в глотке застряло, сердце удар пропустило.
Да ну?!
Она его ласкала!
Вот так откровенно, при всех…
Опять мысль пошатнулась – я ведь с Костиком во время матча тоже играла вольно.
Но к удивлению ИХ игра меня не на шутку разозлила. Как-то непривычно больно было. Странно, необъяснимо. Сердце то сжималось, то его разрывало… Не могла найти этому объяснения, но мне не нравились эти чувства. Я любила себя контролировать и держать в руках, а сейчас… хотелось девкам волосы повыдёргивать, и этому молодому наглецу лицо подпортить.
Зато Тимур, вроде, удовольствие получал. Вольность девчонки воспринимал как должное. И со мной, по ходу, соревновался в распущенности. А когда понял, что я догадалась, что происходило, уголок его рта дёрнулся вверх.
Да он… победу отмечал?!
Глупый, наивный карапуз…
И игры у него были не взрослые.
Мысль испарилась, когда к своему стыду почувствовала возбуждение. Оно пульсировало между ног и томительно ёкало, требуя заполнить пустоту и наконец получить ярких ощущений, чтобы потушить огонь ТАМ!
– Я бы хотела вернуться на место, – сухо обронила, оставляя партнёра в недоумении. Хотя он явно был уверен, что я уже почти готова с ним уединиться, под впечатлением его восставшей плоти, упирающейся мне в бедро.
Идиот! Я не текущая сучка, перед каждым ноги расставлять!
У меня есть хозяин… даже если ему хозяйка я!
– Кость, – присела рядом, жестом требуя внимания – мягким скольжением по его бедру… к паху.
Доровский был увлечён разговором, но среагировал верно:
– Ли? – настороженно прищурился.
– Мне выйти нужно, не проводишь? – понизила голос до нужной частоты, при этом сдавив его ногу близ хозяйства.
– Прошу меня простить, – формально улыбнулся всем Доровский, покидая столик.
Я шла мимо Тимура, демонстративно даже взглядом его не коснувшись. На самом деле не виновата, что отдельные столики с мягкими диванчиками находились напротив общего банкетного стола… аккурат в направлении на выход: танцпол, бар и коридор с отдельными кабинками-уборными. Костик с небольшим опозданием за мной, потому что его нет-нет да и останавливали знакомые, обмолвиться парой слов. Поэтому в туалете оказалась первой и к приходу Доровского уже была готова.
– Аль, – голос Костика чуть пощекотал нервы, своим интимным тембром. Удивлённый, а вместе с тем настороженный взгляд застыл на мне.
А я ждала… Я, чёрт возьми горела, как никогда. Так горела, что уже подыхала от томления.
Обернулась, смятые в кулаке трусики бросила в Доровского. Он поймал, в безмерном удивлении тотчас щёлкнул замком двери уборной. Я неспешно села на столик с мойкой. Развела ноги, демонстрируя не только сексуальные чулочки, но и себя:
– Лижи, – отдала команду, и глаза Костика полыхнули в предвкушении новой игры.
Глава 10
Глава10
POV Алия/Аля
Уже сидя за столом, ощутила жутчайшее разочарование. Нет, Костик умел и знал, что делать, только… Ночной оргазм дома, когда воровала чужие стоны и эмоции, чужую страсть, получила ярче, удовольствие ослепительней, а сейчас… что-то типа невнятного и смазанного. Чёрт! Меня постоянно отвлекала колючесть щетины Доровского.
Не знаю, кому нравятся брутальные мужчины с небритостью или бородой, но картинка одно, а поцелуи и секс – это другое!
Когда сотни игл впиваются в чувствительное место – не самые сладкие чувства. Это как по оголённым проводам с обязательными разрядами, вырывающими кольца из цепи.
Я мазнула глазами по столику, где был Тимур. Ни его, ни блондинки с брюнеткой не было. И так удушливо тошно стало, что к Доровскому склонилась:
– Я домой хочу.
Он опять оторвался от разговора:
– Милая, у меня важное дело, – через улыбку.
– Знаю, – как можно мягче отозвалась, даже поцеловав в щёку, чтобы убедить в своей адекватности и не показаться капризной. – Если я тебе сегодня больше не нужна, можно я к себе?
Костик прищурился, секунду раздумывая, в чём подвох, но кивнул:
– Сейчас Рамазану…
– Нет, – опять улыбнулась и нежно по ноге его провела, – пусть он с тобой будет. Сам знаешь, тебе пить нельзя, а ты сегодня в ударе, – не упрекала, вживалась в роль заботливой мамочки. – Рамаз должен за тобой присмотреть. А я, пока не получила права, возьму такси…
– Милая, тут такой район…
– Перестань, – небрежно мотнула головой. – Ничего не случится, – продолжая оглаживать его ногу.
– Простите, скоро вернусь, – жестом повинился перед остальными Доровский и, взяв меня под руку, проводил до фойе с гардеробом. Я шла, не веря счастью. Сейчас сбегу. Домой. В убежище… В нору! В тишину…
В одиночестве не так тошно думать о своей пустоте и душевном болоте. А уже у гардероба, когда Костик мне услужливо помог надеть шубку, под неусыпным королём Рамазана, подпирающего стену, мы наткнулись на главного тренера парней.
Саныча!
– Пал Саныч, – дружески развёл руки Доровкий, приветствуя только вошедшего в здание мужчину. Объятия вышли странными, зажатыми:
– Простите, припозднился, – виновато кивнул мужчина всем сразу.
– Ничего, вас нам не хватает. Я сейчас помощницу провожу и присоединюсь к остальным, – отчитался Костик для ушей тренера. – Разаман такси вызови! – отдал распоряжение, но не успел охранник-водитель даже телефон достать, Пал Саныч нахмурился:
– А зачем такси? Сейчас решим вопрос. – Он ещё даже не снял пуховик. Простенький мобильный из кармана выудил.
Милый услужливый мужчина, даже симпатию вызвал. Да и странно было смотреть на него вот такого уютного в клубной обстановке, помня, как он орал на парней на льду.
Быстро набрал кого-то:
– Далеко уехал? – пауза. – Вернись, – ещё одна пауза. – Так нужно, – тоном не требующим возражений и, не дожидаясь ответа, сбросил вызов. – Машина сейчас будет. Прошу, – галантным жестом мне указал на выход.
– Надеюсь, водителю можно доверять? – не спешил сдвигаться с места Костик.
– Конечно! – кивнул Саныч.
Доровский, не надевая куртки, придерживая меня за талию, проводил до парковки, где Саныч, крутанулся кого-то выискивая.
– А, – засиял тренер, – вон и он! – И тут из какой-то доисторической иномарки, стоящей чуть дальше за основным потоком припаркованных машин, выбрался… Тимур.
– Что опять? – в голосе соседа недовольство прозвучало.
– Жди! – пальцем ткнул для грозности тренер, и Тимур видимо только что рассмотрел с кем Саныч стоял. Уставился на нас как бык перед красной тряпкой. Я аж застыла на месте.
– Тимур что ли? – вскинул брови Костик.
– Да, он меня привёз и домой собрался.
– Тимур вроде в твоём доме живёт, – поумничал Доровский.
– Правда? – удивился Саныч.
– Да, я знаю, – не хотела в таком вопросе лгать или лукавить. – Я бы не хотела с ним…
– Милая, если у вас до сих пор контры? – прищурился Костик.
– У меня с ним ничего! – буркнула, с упавшим окончательно настроением.
– Ты мне лжешь? – нахмурился Доровский, властным жестом заставив посмотреть ему в глаза.
– Нет! – голос не подвёл.
– Но тогда в чём дело?
– Но вдруг он не домой, – опять предприняла попытку отделаться от навязываемой компании.
– Домой, – отмахнулся добро Саныч.
– Он не пил? – новый вопрос Доровского.
– Как можно? – нахмурился тренер и даже руки развёл. – Бажов не ангел, заслуг за ним много виделось, но мальчишка из тех, на кого я могу положиться.
– Да я знаю, что у вас с ним давняя любовь, – примирительно кивнул Костик. – Он же ваш подопечный…
– Всё так, – без улыбки кивнул Саныч.
Мы ещё немного похрустели по снегу до припаркованной по другую сторону машины, потому что парень явно не собирался подъезжать. Он так же и стоял между раскрытой дверью и сидением водителя. И терпеливо ждал… правда, злой как чёрт!
– Ты же домой? – в подтверждении своих слов чуть голос повысил для ушей Тимура.
– Да, был на пути, – буркнул парень.
– Вот и отлично, – прихлопнул в ладоши Саныч с отцовской добротой. – Девушку домой…
Вот теперь Тимур на меня глянул – почти расстрелял, пригвоздил… почти казнил.
– А я тут причём?
– Вы в одном доме живёте, – Костик перестал излучать благодушие. Взгляд уже метал молнии и голос напряжённо звучал. Доровского вывести из себя не так просто. А я кожей чувствовала, что его уже задело то, что ему почти открыто сказали «нет». И неважно, что мне и, тем более, что парень не обязан говорить «да», но Костик любил, чтобы любое пожелание или требование было выполнено и желательно незамедлительно и беспрекословно!
Тимур ему ответил прямым взглядом.
Опять этот подростковый вызов. Гонор не по делу.
Глупый, глупый мальчишка…
– Ладно, – обманчиво примирительно кивнул Костик, – если сложно, лучше такси, – кажется, только я прочитала в этой сговорчивости приговор парню. Метнула на него испуганный взгляд:
– Кость, – мягко за лацканы пиджака дёрнула, на себя внимание обращая, – ну зачем вы на мальчика давите? – хотела свести момент на нет. – Саныч думает одно, а на деле, у него там… планы есть… – покосилась на Тимура и дар речи потеряла. Сосед был в ярости. Нет, не орал, слюной не брызжал, но от него веяло жаром. И глаза – на меня так смотрели, будто размозжить пытались.
– Нет у МАЛЬЧИКА дел, – нарочито спокойно выдал, в который раз показывая, что ещё ребёнок, – и попутчицу с радостью ВОЗЬМУ! – это слово прям по ушам скребануло. И кривенькая ухмылка вызвала раздражение:
– Доставлю до дома в лучшем виде!
– Даже в этом же – будет самое то, – не остался в долгу Доровский. И его глаза победно сверкнули. – Главное в целости и сохранности!
– Не вопрос, – совсем разулыбался Тимур.
– Вот это ты молодец! – порадовался тренер, то ли верил безоговорочно, то ли наивно полагал, что этого молодого гавнюка можно исправить!
– Ну что, едем? – как ни в чём не бывало кивнул сосед мне, но на машину.
Я его ненавидела. Сильно… Но с самой милой улыбкой на которую сейчас была готова, повернулась к Костику:
– Спасибо за день, – прижалась теснее. – Всё было чудесно. Да ты и сам знаешь, – чмокнула в щёку. – А теперь иди в клуб, и так уже замёрз.
Но тут Доровский меня придержал:
– Малышка, – понизил голос, – может, чуть подождёшь, и я к тебе?
– Кость, – протянула виновато, – там такая разруха, что я подумываю, а не побыть ли у тебя пока ремонт не завершится, – отшутилась, нарочно умасливая слух Доровского. Ему это польстило. Он обнял меня крепче:
– Ты же помнишь об осторожности?
– Конечно…
– Ты будешь благоразумной? – шепотом в лоб.
– Я сама благоразумность.
***
– Это колымага точно не развалится по дороге? – Костик бросил Тимуру, заглянув в авто через переднее сидение рядом с водительским, куда усадил мня.
– До сюда же доехала, – ровно отозвался Тимур, но реплика Доровского его задела. Хотя, что обижаться?! Авто и правда было не ахти. Ладно, не новое, так ведь урчало так громко, словно спортивное, да и в салоне… пыльно, старенько.
– Малышка, если что, звони, – усмехнулся Костик. – Я вас спасать Рамазана отправлю!.. – Не знаю зачем, но заткнула его поцелуем. Так хотелось… нет, не поцелуя, а чтобы… чёрт, просто хотелось, чтобы мальчишка это увидел. Увидел, что у нас с Костиком всё хорошо! Что мы не остыли друг к другу. И вообще ПУСТЬ УВИДИТ!!!
Видимо я тоже, ещё та девочка… Я не менее глупая и смешная. Обиженная, расстроенная и донельзя ревнивая! А потом меня чуть не вывернуло от собственного поступка – не любила холодные, слюнявые поцелуи этого мужчины!
– Милая, – хрипло простонал Доровский, – если передумаешь, звони.
– Нет, – упрямо мотнула головой, – помучаю тебя. Того глядишь соскучишься крепче.
– Да я сегодня без того на взводе из-за тебя.
И я сделал ещё один вольный жест, огладила щетинистую щёку:
– Потом отработаю.
– Я запомню, – и он поцеловал… не знаю, что на него нашло, он вообще не из тех, кто прилюдно проявляет такие нежности, но сейчас словно ощущал, как проигрывал очередную битву за меня и усилил напор.
– Кость, – я разорвала эту жуткую показушность. – Мне пора, – из последних сил выдавливала покладистость и благодушие.
– Да, конечно, – Доровский нехотя хлопнул дверью:
– Позвони, как доедешь, – махнул.
– Конечно! – И я ему…
Это игра! Не более.
Доровский такое воспринимал лишь для поднятия самооценки. На самом деле Костик секс воспринимал как один из пунктов на день. Умыться, позавтракать, минет, работа, вставить… примерно так, с разницей, что позволял время от времени сексу случаться в произвольные часы и с некоторыми более развратными и бесстыдными деталями.
***
Машина сорвалась с жутким рёвом. Никогда ещё молчание меня так не угнетало. Настолько! Оно было давящим, осуждающим и презирающим. Невыносимо тяжело. Даже музыка не играла. Мы ехали в глухой тишине… если не считать рёва машины, разрезающего пустые улицы и объездную дорогу, куда свернул сосед. Ночь… убийственное спокойствие, парень, который меня почему-то люто ненавидел…
Убить хотел! Так и видела: сейчас остановит, придушит и выкинет… На дороге никого, свидетелей нет… благодать! И меня больше не видать!
Меня аж трясти начинало, по коже мурашки и холод сильнее пробирал, а ведь в машине было довольно тепло. Нет, скорее меня нервировали пронизывающие взгляды соседа. Бросал редко, но метко.
– Не смей этого делать, – не выдержала напряжения. Не знаю, зачем обронила.
– Не сметь что? – тишину протаранил чуть хрипловатый голос Тимура.
– Осуждать!
– Да мне по хрену на тебя! – брезгливо ухмыльнулся, опять всадив в меня шпильку-взгляд.
– Тогда… не смотри так…
– Как? – вот теперь со злым вызовом.
– Вот ТАК! – упиралась, не находя точных слов.
– Как на подстилку? На пустое место? – Он нарочно выбирал поколючей эпитеты.
Я не собиралась перепираться, как бы обидно не звучало. Оно ведь отчасти было правдой. Я даже дешевле шлюхи, ибо трахаюсь из-за страха лишиться жизни! А стало быть, ничерта не стою…
– Дорогуша, пустые места не задевают простые слова… – продолжал изливать умозаключения Тимур.
– Так ты почти не задеваешь, – дёрнула плечом. – Меня только раздражает, что ты рядом.
– Так это проникла в мой мир! – с чувством и едва не плюнув. – В дом, где живу! В клуб, где играю! На катке, где катаюсь! В тусовку, где отдыхаю. В мозги мои, которыми, с*а, жить пытаюсь!!! Склоняюсь к мысли, что ты меня всё же преследуешь!
– У тебя мания, – отчеканила ровно, не желая показывать как меня задевали его упрёки. И как растревожила фраза о «мозгах». – Звёздная болезнь и чрезмерно-обострённая, неизлечимо-болезненная самонадеянность, – глядя в лобовое. – Я не твоя фанатка. Отнюдь! Для меня ты милый мальчик… не более!
Машина с визгом колёс, остановилась на обочине. Я чуть не печаталась в окно, как меня качнуло.
– Ты что творишь?
– У тебя какая-то болезнь на возраст? – ко мне повернулся Тимур, обжигая холодом глаз. – Бзик? – зло поджал губы.
– Нет, – чуть растерялась.
– Тогда какого х*я ты мне этим тычешь?
– Я не тычу! – теперь и я ярилась.
– Да ну? – шикнул негодующе. – Всё время с момента нашего столкновения!
– Потому что… это так, – забормотала. – А ты пытаешься вести себя, как… – опять запнулась. Меня в очередной раз пристыдили, а я как-то не придавала этому значения.
– Кто? – рыкнул парень. – Как нормальный, здоровый с традиционной ориентацией мужчина?
– Если и мужчина, то только очень молодой, – торопливо вставила.
– Так вот в чём дело?! Ты привыкла трахаться со стариками, а я…
Я его ударила. Не имела права, но ударила. Опять! ТИМУРА! Ведь именно его слова меня не просто ранили. Убивали!
Почему? Не знаю!!! Но, да!!! Они мне причиняли жуткую боль и показывали всю нелицеприятную сторону моей первой жизни, где была только грязь и безысходность, хоть и скрывалась за богатством и легкомысленностью.
Рука ещё горела от удара. Тимур меня продолжал испепелять взглядом – я отстегнула ремень безопасности и порывисто вышла из машины. Правда, тотчас, чуть было не упав на скользком, промерзлом снегу обочины. Каблуки, как назло, тонули в светлом хрустящем настиле, а лёд под ним вообще заставлял не идти, а аккуратно катиться.
