Текст книги "Кнопка"

Автор книги: Александра Руда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

– Скажи пожалуйста, – вдруг сказал спутница Энрико. – Почему, раз уж тебя потянуло на человеческих женщин, ты выбрал себе такую вульгарную?

– Думаю, я буду законодателем новой моды на женщин, – ухмыльнулся Эрнесто и обратился ко мне: – Ну что, дорогая, идем? Ведь мы еще не танцевали.

– ДОРОГАЯ? – прошипел кто-то за моей спиной. – Вы слышали, он сказал – дорогая?!

У меня было такое чувство, что все это происходит не со мной. Что я просто смотрю представление в театре, жестокую и абсурдную пьесу. Ведь такое на самом деле не может происходить с мной, правда? За что? Ведь это не я стою рядом с магом в центре круга, который образовали посетители бала, смотрящие на меня, как на диковинного зверька в передвижном зоопарке. Это ведь не я одета в самое бесстыдное платье в моей жизни, заставляющее большинство мужчин смотреть на меня, как стая волков на загнанного оленя. Это ведь не мое имя сейчас не сходит с уст могущественных магов, могущих всю мою семью стереть в порошок несколькими движениями. За что мне это?

Эрнесто уверенно вел меня в танце, даже не поинтересовавшись, умею ли я танцевать. Я никогда не танцевала аристократических танцев, хотя в школе у нас был курс хореографии. Лихорадочно пытаясь вспомнить движения, я большую часть времени путалась в ногах, спотыкалась и висла на руках моего партнера. Изредка из окружающей нас толпы раздавались смешки, а лицо Эрнесто было безмятежным и довольным жизнью.

Наконец, танец закончился. Маг снова положил мою руку себе на рукав, не забыв напомнить об улыбке, и повел меня к длинному столу, уставленному напитками и закусками. Присутствующие перед нами расступались, образуя длинный коридор. Перед столом мой спутник немного помешкал, а потом налил мне из высокого графина.

– Выпей. Это тебе сейчас нужно.

Я осторожно понюхала жидкость, на глаза навернулись слезы. Такого крепкого алкоголя мне не то что пить не доводилось, я даже не подозревала о его существовании.

– Пей, – приказал Эрнесто, мило улыбаясь.

Я выдохнула, и опрокинула в себя весь бокал, постаравшись не поперхнуться и не закашляться. Иногда, во время испытаний настоек, мы пили и не такую гадость, но никогда – такую крепкую. По телу разбежался жидкий огонь, перехватило дыхание. Эрнесто молча подал мне крохотный бутербродик, который я проглотила, даже не распробовав.

– Ну, вот, – констатировал он, – наконец-то на лице румянец появился. А то такое ощущение, что я тебя не из ванной только что достал, а из могилы.

Наверное, глупо было даже надеяться, что эти слова никто не услышит. Окружающие живо начали обсуждать новую информацию о наших близких отношениях.

– Эрнесто, мальчик, – моего мучителя тронул за плечо старый-старый маг. У него не только волосы были белыми, как пух, но и даже, казалось, глаза выцвели от времени. – Тебя ждет старейшина Пабло.

– Это же Хуано, секретарь самого Пабло, – донеслись до меня чьи-то торопливые объяснения.

Эрнесто кивнул, позабыв обо мне, и, даже не кивнув на прощание, ушел вслед за Хуано, оставив меня одну среди толпы недружелюбно настроенных магов.

Воспользовавшись тем, что часть провожает моего спутника взглядами, а часть бурно обсуждает происходящее, я стала осторожно пробираться к выходу. Я даже без шубки, в одних туфлях и открытом платье, доберусь домой. Хватит с меня этого кошмара! Кажется, я уже вполне отдала Эрнесто свой долг, а если ему понадобится что-то еще, то я любыми путями найду деньги, но больше в такую ситуацию попадать не собираюсь. Но, увы, оказывается, мои мучения только начинались.

– Постой, уборщица! – раздался за моей спиной знакомый голос.

Я вздрогнула и медленно повернулась. Камилла, ослепительно прекрасная в светло-розовом платье, с нитками драгоценного черного жемчуга на шее и в прическе, поманила меня пальцем. Рядом стояли ее подружки, молодые магички в роскошных платьях, и их лица не выражали ничего хорошего.

– Пойдем, – Камилла вцепилась в мою руку своими пальцами с длинными когтями, намеренно причиняя боль, и потащила меня куда-то.

Когда мы оказались за пределами бального зала в широком, пышно украшенного коридоре, магичка обернулась ко мне, и влепила такую затрещину, что у меня в голове зазвенело.

– Ах ты, дрянь! – рявкнула она, награждая меня пощечинами. – С моим Эрнесто в ванной милуешься! Я тебя убью, гадина!

– Я не… – лепетала я, бесполезно закрываясь руками. – Простите… Не надо… я все объясню…

– Новая мода на женщин, говоришь! – кричала Камилла, и вцепилась мне в волосы, ударив мою головой об стену.

Я потеряла сознание, а очнулась от того, что мне в лицо била струя воды из ниоткуда.

– Ты, Камилла, сама как плебейка, – осуждающе сказала стройная девица, в то время как остальные подружки Камиллы хихикали в кулачки, – ты же маг, что ты творишь!

Девица щелкнула пальцами, и вода прекратила течь.

– Ты же дерешься не с равной, – продолжала поучать она. – Зачем ты тратишь силы? Ведь можно сделать так… – она взмахнула рукой и меня подбросило в воздух. – Или так… – сильным ветром мое платье было практически мгновенно превращено в лохмотья.

– О, какая ты умная, Карменсита! – восхитилась Камилла. – Дай я поиграю с новой игрушкой!

Я зажмурила глаза и расслабилась, постаравшись отрешиться от происходящего. Мне казалось, что убивать они меня не будут, а уж физическую боль я как-нибудь вытерплю, тем более, что выпитое спиртное прекрасно действовало как анестетик. Будет еще хуже, если я буду сопротивляться, ведь даже кошке очень скоро надоедает играть с безвольной дохлой мышкой. Но зато… если я выживу, я постараюсь стать лучшим аптекарем города. Самым лучшим аптекарем округа. Я буду самой-самой лучшей. И когда-нибудь в мою аптеку зайдет эта Камилла, ведь маги всегда покупают себе шампуни, и крема, и лосьоны в лучших аптеках, не утруждая себя их самостоятельным приготовлением. Камилла, конечно, меня не узнает, купит что-нибудь, чтобы подчеркнуть свою красоту, а я…. Вот тогда-то и придет час расплаты, я еще не знаю, что я сделаю, но то, что она, как минимум, облысеет, это точно! Понимаю, что это по-детски, понимаю, что глупо, но как же еще я могу отомстить этой холодной и злобной кукле?

Арсенал магических трюков у моих неприятельниц был очень скуден. Меня то трепал ветер, то обливало ледяной водой, то невидимая рука толкала меня так, что я ударялась об стену.

Однако, эта забава очень быстро наскучила магичкам. Я лежала на ковре, устилающем коридор, свернувшись в калачик, униженная и жалкая, а красавицы-магички, в платьях, стоимость которой превышала несколько годовых доходов моей семьи, стояли надо мной, наслаждаясь своим превосходством. То ли им надоело, то ли у них закончились идеи, но даже в школе, в которой я когда-то училась, ненавистную особу травили и мучили гораздо дольше и изобретательнее.

– Девушки! – раздался мужской голос. – Вы что здесь столпились? Сейчас будет церемония избрания королевы бала.

Девицы заверещали и бросились в бальный зал. Одна Камилла задержалась, с ненавистью глядя на меня.

– Не могу понять, что Эрнесто в тебе нашел, – прошипела она. – Ты же страшная! Коротышка! Нос курносый! Фигура квадратная! Почему ты?

– Может быть, ему надоела ваша кукольная красота? – прохрипела я.

– Дрянь, – на напоследок она пнула меня ногой в живот и ушла.

А я собралась с силами, поднялась, и побрела в глубь дворца. Мне невероятно везло, и во время своих блужданий коридорами и лестницами я никого не встретила. Я брела, безуспешно толкая двери, в надежде на то, что хоть одна из них будет не заперта. Я решила дождаться окончания бала, когда маги разъедутся по своим Академиям, а величественное здание опустеет. Тогда у меня будет шанс попросить о помощи кого-нибудь из обслуживающего персонала. Но, чем дольше я шла, тем меньше надежды у меня оставалось. То ли я пошла в нежилое крыло, то ли маги решили ограничиться только несколькими комнатами, примыкающими к залу, но вокруг царила только тишина. Я была в мокром платье и с мокрыми волосами, поэтому уже очень скоро меня начало трясти от холода. Появившуюся было идею остаться пережидать ночь в коридоре, я отмела сразу. Так я дождусь воспаления легких! Нужно было искать теплое убежище, или хотя бы какое-то одеяло.

В тот момент, когда я уже была готова сдаться и оправляться назад, чтобы подвергаться унижениям и насмешкам, мне посчастливилось. Одна из массивных резных дверей оказалась не запертой, и я вошла в комнату.

Это когда-то была комната отдыха. Ее полы устилали пышные ковры, в углах стояли фонтаны, покрытые пылью, а в кадках – засохшие растения. Пахло затхлостью и запустением.

Как завороженная, забыв про боль и холод, бродила я по комнате, то прикасаясь к изящным кушеткам на кованых ножках, то рассматривая светильники, внутри которых спали маленькие ящерки. Не сложно было представить, как повинуясь магической воле, эти ящерки просыпаются, превращаясь в яркий сгусток алхимического пламени. Кажется, я где-то читала, что эти ящерки еще и танцевали в стеклянных колбах. Теперь таких не делают, а жаль.

Света от луны и фейерверков, который проникал через высокие стрельчатые окна вполне хватало, чтобы я могла полностью удовлетворить свое любопытство относительно интерьера, и, более того, я даже смогла пролистнуть одну из книжек, взятых на полке. Это оказался любовный роман с такими подробными иллюстрациями, что я даже покраснела. И сразу же ощутила, как замерзла.

В укромных уголках комнаты были небольшие альковчики с пыльными постелями, брошенными прямо на пол. Тщательно вытрусив пыль из нескольких пуховых одеял, я создала себе уютное и теплое гнездышко, в котором улеглась и постаралась расслабиться, немного поколебавшись перед сном: стоит ли просить о помощи Богиню Подкову, или – что вероятнее всего – Таракан, призываемый на мою голову Эрнесто, таки полностью завладел моей судьбой. Поэтому я ограничилась только просьбой о милосердии, которую я адресовала всем известным мне богам.

Вдруг что-то изменилось. Блаженный сон в пуховых одеялах был изгнан моим сердцем, которое в ужасе сжалось. Расслышав голоса, я постаралась не шевелиться и вообще ничем не выдать своего присутствия.

– Зачем ты притащил нас сюда, Пабло? – проскрипел старческий голос. – Не так уж я и молод, чтобы подниматься по лестницам.

Вокруг яркими огненными змейками вспыхивали светильники. Я поглубже закопалась в одеяла, горячо молясь. Если маги узнают, что я здесь, то убьют, это точно.

– Полноте, Сильвестро! Ты младше меня на полвека, а жалуешься, – добродушно ответил Пабло.

– Здесь так пахнет затхлостью, – пожаловался кто-то.

– Поэтому я и собрал вас здесь, друзья мои, – торжественно объявил Пабло. – Хуано, проверь помещение.

Какое-то время ничего не происходило, но вот передо мной завис ярко-желтый светлячок.

– Меня здесь нет, меня здесь нет, – еле шевеля губами, прошептала я.

Светлячок мигнул и полетел дальше.

– Старейшина Пабло, здесь нет никого, кроме нас, – я узнала голос Хуано.

У меня получилось? Но как?

– Прекрасно. Друзья мои, вы знаете, зачем мы здесь собрались?

– Чтобы обсудить поступок этого наглого щенка, Эрнесто, – проскрипел Сильвестро. – И определись меру его наказания.

Раздался согласный гомон.

– Я вовсе не осуждаю молодого Эрнесто, – добродушно сказал Пабло. – Я только что долго беседовал с ним, и Эрнесто Наглый мне очень понравился.

– Старейшина Пабло, ты сказал – наглый или наглый? – уточнил хриплый голос.

– Я сказал – Наглый, именно так.

– Наглый? – взорвался Сильвестро. – Ты дал этому наглому щенку прозвище?

– И оно ему подходит, не правда ли? – спокойно заметил Пабло.

– Ты простил ему этот вопиющий проступок – то, что он пришел на бал мало того, что с плебейкой, так еще и прислугой, и дал ему прозвище? Не слишком ли ты добр к нему? – возмутился еще кто-то.

– Полноте, Хосе. Причиной его поступка были веские обстоятельства. Он хотел поговорить со мной. И я доволен нашим разговором, мальчик истинный сын своего отца, Ампаро Умного.

– Ампаро Идиота, – буркнул Сильвестро. – Я буду настаивать на должном наказании для наглеца.

– Сильвестро, друг, ты до сих пор не простил Ампаро?

– Конечно, нет, Дарио. Этот кретин испортил мне жизнь.

– Его сын пошел по стопам отца, – заметил Пабло. – Он выступил с идеей о том, как спасти магический род. К сожалению, его мысли не отличаются новизной.

– Все то же – человеческие женщины?

– Увы, да.

– Ты открыл ему секретную информацию, Пабло?

– Конечно, мальчик должен знать, что опыты над женщинами уже проводились его отцом. И результаты, как вы знаете, оказались плачевными, – потомство магов и людей не жизнеспособно.

Я прижала руку ко рту, чтобы ненароком не вскрикнуть. То, о чем сейчас говорили маги, было ужасно. Мне удалось проникнуть в один из их секретов, который они не раскрывали даже большинству своих. Что же теперь будет?

– Вся причина провала этого эксперимента в том, что этот идиот Ампаро его рано прекратил, – буркнул Сильвестро.

– Прекрати, Сильвестро! Полученных результатов более, чем достаточно. Признайся, что тебе просто нравилось, что юные девственницы греют твою постель.

– А что, если так? Без них я так быстро старею, – пожаловался Сильвестро.

– Ходи в бордель, – равнодушно посоветовал Хуано.

– Чтобы подцепить там какую-то дрянь и чтобы надо мной смеялся весь округ? – разозлился Сильвестро. – Сам-то небось, молоденьких цыпочек пользуешь, вон как сияешь.

– Тихо, – приказал Пабло. – Разговор сейчас не об этом. Мне понравился Эрнесто тем, что он хотя бы пытается мыслить, в отличие от всей нашей молодежи. Они слишком погрязли в праздности и достатке и превратились в изнеженных и ленивых существ, не способных самостоятельно принять ни одного решения. И, если вам это не очевидно, друзья, то я скажу. Мы вымираем. Еще одно – два поколения, и у нас совершенно не останется детей.

– Это не новость, – проворчал Дарио.

– С каждым годом мы все слабее, – с горечью продолжал Пабло. – Я ведь не просто так пригласил вас в этот зал. Он точно отражает положение, в которое мы попали. Раньше здесь не было запустения. Раньше здесь пели птицы и шумели фонтаны.

– Ты еще вспомни, что весь этот Дворец принадлежал нам, – буркнул кто-то.

– Да, – горячо сказал Пабло. – Принадлежал. А теперь мы два раза в год снимаем в нем только первый этаж. А весь всего двести – триста лет назад получить приглашение на бал было величайшим благом! А теперь мы все помещаемся в нескольких комнатах!

Под конец своей речи он почти кричал, и его голос зловещим эхом разносился по комнате.

– Хватит экскурса в историю, Пабло! – резко оборвал старейшину мрачный голос. – Мы ее знаем так же хорошо, как и ты. Конкретные предложения есть, или будем дальше жаловаться на несправедливость мироздания?

– Спасибо, Филиберто, – уже спокойнее сказал Пабло. – Критическая ситуация требует критических мер. Итак, первое предложение – обязать каждую девушку рожать.

– Сразу видно, что у тебя нет дочери, – хмыкнул Дарио. – Как ты себе это представляешь? Наши дети воспитаны в духе уважения к личности и ее решениям. Мы не можем так просто прийти к своим дочерям и приказать: рожать! Ты представляешь их реакцию?

– Твоя Камилла такую истерику закатит, что всем места мало будет, – ехидно сказал Сильвестро. – Главное, чтобы Академия устояла.

– Наши женщины разленились! – заявил Пабло. – Они не хотят усложнять себе жизнь рождением ребенка. Но мы должны их заставить это делать. И не меньше трех детей в семье!

Маги загомонили. Раздавались возмущенные выкрики. Хуано безуспешно пытался успокоить разбушевавшееся собрание.

– Я хочу сказать… Я хочу сказать, – магически усиленный голос загрохотал так, что тяжелые портьеры, скрывавшие альковчик от нескромных глаз, задрожали и на меня посыпалась пыль. Я отчаянно терла переносицу, сдерживая чих. – какой смысл им рожать? Наши женщины изначально были слабее нас, а теперь… зачем плодить слабых детей?

– Поэтому я хочу перейти ко второй мере, – Пабло сказал это таким голосом, что все мигом притихли. – Раз нам уже не помогают женские ласки, нужна более радикальная мера. Мы должны устроить Прорыв.

– Порыв? – прошептал кто-то неверяще.

– Именно. Все, кто здесь присутствует, знает технику открытия прохода между мирами. И мы это сделаем. А потом… Мы напитаемся силой так, как никогда ранее!

– Прорыв только тратит наши силы, – заметил Филиберто. – Каждый раз чудовищ убивать все сложнее.

– А мы не будем их убивать, – голос Пабло понизился до шепота, так что я едва разбирала слова, – и мы не будем эвакуировать горожан.

Воцарилось долгое молчание. Я сидела, распахнув глаза, зажимая рот уже двумя руками. Это… это было чудовищно!!!

– Ты хочешь сказать, мы напитаемся смертями, – спросил Сильвестро так, будто решал, что ему съесть на ужин.

– Да, – ответил Пабло. – Мы уже очень давно этого не делали, и, думаю, в этом наша проблема. Даже во время секса не выделяется столько силы, как во время смерти. А потом, конечно, мы уничтожим чудовищ. Когда они сделают свое дело.

– Кого отправим на передовую? – деловито спросил Филиберто.

– Мы, старики – это наше прошлое. Молодежь – наше будущее. Думаю, настоящее не представляет для нас интереса. А потом, напитавшиеся силы, мы передадим наши знания молодежи. Наши девушки родят от наших сильных юношей могучих детей. И мы снова будем править этим миром.

– Если женщины откажутся, лишим их довольства, – мечтательно сказал Хуано. – Без новых шмоток и украшений они быстро пойдут на попятную.

Маги засмеялись, и сразу же посыпались предложения:

– Если мы откроем слишком большой коридор между мирами, поляжет много наших. Они уже разучились сражаться как следует, – заметил кто-то.

– Тем лучше. Погибнут самые слабые, а самые сильные дадут лучшее потомство.

– И если людишки возмутятся смертями своих, мы всегда сможем сказать, что мы также понесли большие потери, – сказал Дарио.

– Ты еще думаешь о плебеях? – хмыкнул Сильвесто.

– Их намного больше, чем нас, – рассудительно заметил Дарио. – И, пока мы слабы, не стоит ссориться с официальными властями.

– Я считаю, что эксперимент стоит провести в ближайшее время, – сообщил Пабло. – В Миронице.

В моем городе? Я не удержалась и тихонько застонала. К счастью, маги были настолько увлечены обсуждением, что не обратили на слабый звук внимания.

– Городок что надо! – радостно сказал Сильвестро. – Народу много, от оживленных путей – далеко, помощь придет не скоро.

– А главное – ты будешь в числе первых, кто напитается силой, – заметил кто-то.

– Конечно, – подтвердил Сильвестро. – А кто еще обо мне позаботится, как не я сам?

– В ночь равноденствия будет лучше всего, – сухо сказал Хуано, прерывая перебранку магов. Зашуршали бумаги. – Вот, ознакомьтесь. Мы со старейшиной Пабло все просчитали. От вас не потребуется больших затрат сил, если только все согласны участвовать в открытии коридора. Чем меньше будет участников, тем больше сил придется приложить…

Обсудив детали предстоящей информации, маги разошлись.

Я лежала в одеялах, еле дыша. После того, как маги перестали получать достаточно силы, занимаясь сексом с человеческими женщинами, они решили использовать нас, как производительниц. Страшно подумать, что случилась с несчастными молодыми матерями! А теперь эти нелюди решили стереть с лица земли городок с жителями только ради того, чтобы стать еще сильнее! Они относятся к нам, как к мухам, которых не жалко прихлопнуть. Ненависть, жгучая, невероятная, огненная ненависть поднималась у меня в душе. Неужели они думают, что им все можно? Неужели они даже готовы пожертвовать своими же ради власти? Кем же нужно быть, чтобы с легкостью принять это решение?

Как же я могу этому помешать? Я, простая студентка аптекарского Колледжа, не имеющая ни знатных родителей, ни связей в аристократических кругах. Но ведь должен же быть какой-то способ, должен! Я не могу сидеть, сложа руки, зная, что вскоре тысячи людей будут принесены в жертву честолюбию нескольких стариков. Но что делать? Кому рассказать? Кто сможет мне не только поверить, но и как-то помочь? Я в отчаянии обхватила голову руками, пытаясь успокоиться. Слезы и отчаяние сейчас – не лучшие помощники. Только спокойствие и логика, спокойствие и логика.

Я сидела на одеялах, глядя, как медленно гаснут светильники, лишенные магической подпитки. Как вдруг…

– Кнопка! Кнопка, отзовись! Я знаю, что ты тут! Не прячься!

Прятаться больше не было смысла.

– Я тут, господин Эрнесто, – отозвалась я, стараясь подавить дрожь в голосе.

Маг вскоре объявился в альковчике, перед ним плыл светящийся шар.

– Ты хорошо устроилась, – одобрительно сказал он, падая на одеяла. – А я такую бурю выдержал…

Я промолчала.

– Эй, ты чего, Кнопка? Э, да что с тобой? Ты выглядишь какой-то… потрепанной. А что ты сотворила с платьем моей матери?

– Скажите спасибо Камилле, – ядовито сказала я, даже не пытаясь добавить к ее имени «госпожа».

Эрнесто рассмеялся.

– Ах, женская ревность, женская ревность… Приятно, когда вызываешь такие чувств.

– Не очень.

– Да я не про тебя. Зато, маленькая уборщица, я добился, чего хотел. И это хорошо.

Я на это ничего не ответила.

– Эй, это у тебя в желудке урчит? – спросил Эрнесто.

Я кивнула.

– Ты что, не ела ничего? Там, снизу, такой стол был… такие бутербродики… пальчики оближешь. Не надо было быть такой скромной, Кнопка, жизнь любит наглых. Таких, как я.

– Эрнесто Наглый, – пробормотала я.

– Что, уже слышала? – маг расплылся в самодовольной улыбке. – А знаешь ли ты, что прозвища даются самым выдающимся магам? У моего отца тоже было прозвище. А теперь и у меня. Мать будет гордиться.

– А отец? – спросила я.

– Отец погиб, много лет тому назад. При Прорыве. Несчастный случай, в него попало шальное боевое заклинание.

Сильвестро постарался, – внезапно поняла я с пугающей ясностью.

– Кстати, Кнопка, ты должна быть мне благодарна, – весело сказал маг. Никакие печальные воспоминания не могли испортить его настроения. – Ведь от такого шального заклинания я тебя спас в лесу, когда ты свои ягоды собирала.

– Кланяюсь в ноги, – мрачно сказала я.

– Да брось ты, не дуйся. Ну, подумаешь, Камилла потрепала немного. Она же не со зла.

Я решила не высказывать свое мнение относительно происшедшего.

– Господин Эрнесто. Можно спросить, – рискнула я, пользуясь его хорошим настроением. – Ярко-желтый светлячок – это что?

– А, поисковое заклятие. Тебя им Камилла припугнула? Типа, из-под земли достану? Не бойся, Кнопка, оно только на магов действует.

– А на людей?

– А зачем нам людей искать? – удивился Эрнесто. – Если возникает такая необходимость, то лучше по крови искать. Например, взять ее у ближайшего родственника разыскиваемой особы. Ладно. Кнопка, что-то я устал. Поехали к тебе в гостиницу, а то тут поспать спокойно не дадут.

– Я не буду с вами делить постель, – мрачно, но решительно ответила я.

– Не надо, – зевнул Эрнесто. – Я люблю один спать, чтобы никто одеяло не стаскивал. Пойдем, поищем наш портшез. Завернись получше в это покрывало, еще не хватало, чтобы меня с таким чучелом увидели.

Поверьте мне, или О тайнах

Я входила во двор, где находился мой дом, еле переставляя ноги. На этот раз путешествие на жукачаре меня очень измотало, меня морозило и я чувствовала, что заболела. У подъезда меня поджидал Тарас. Он топтался на месте, греясь; увидев меня, он с радостным криком кинулся на встречу. Мне стало стыдно, ведь его порыв не вызвал у меня никакой радости, а только глухое чувство раздражения.

– Таша! – крикнул он. – Я так рад тебя видеть! Но… где ты была? Почему ты меня не предупредила? Я хочу знать!

– Почему я обязана тебя предупреждать? – сердито спросила я. Мир качался, в глазах вспыхивали разноцветные круги.

– Потому что я – твой жених! – резко ответил он. – Потому что…

Я его не слушала. Жених? Значит, они уже окончательно все решили с моим отцом. Значит, мне совсем скоро придется подчиняться человеку, который даже еще не связав наши судьбы, уже требует от меня отчитываться о каждом шаге!

– Таша! – рявкнул Тарас. – Ты слушаешь меня?

– Нет… – прошептала я, и мир завертелся волчком.

Когда я открыла глаза, то увидела за своим письменным столом Федора. Он конспектировал какую-то книгу, полностью погрузившись в свое занятие. Мне пришлось несколько раз хрипло его окликнуть, прежде чем брат обратил на меня внимание.

– О, Ташка! – обрадовался он. – Я рад, что ты пришла в себя. что? Пить? Вот, настойка из ягод первоснежника. Ничего, что мы твой запас распотрошили?

– Сколько…

– Три дня, – сообщил Федор. – Куратор Лиза тебя лечила. Она интересовалась, где ты так умудрилась застыть, что подхватила воспаление легких. Но мы с Флором ей ничего не сказали.

– Молодцы, – прохрипела я.

– Молчи лучше, – посоветовал брат. – У тебя голос, как у вороны. Мы ходили полы мыть, не волнуйся. Кстати, тебя к проректору вызывают. Мы сказали, что ты больна. Ну, ладно, раз ты пришла в себя, я тебе бульона сейчас дам. Он не воняет, честно… ну, что ты так на меня смотришь? Первый вонял, Флор опять забыл из курицы кишки вынуть. А этот мама варила, он вкусный.

Попив бульона, я снова заснула. А проснувшись, увидела картину, которая показалась мне галлюцинацией из-за высокой температуры. У моей кровати сидела мама и вязала, но не свитер, а носок. Я будто перенеслась в далекое прошлое, на много-много лет назад, когда я, еще крохотной девчонкой, наелась сосулек и заболела. Тогда мама была беременной моими братьями, и ее фигура с невероятно огромным животом, днями и ночами сидела надо мной, обтирая холодной водой и плетя то шарфик, то носки, то латая одежду.

– Мама, – всхлипнула я, все еще не уверенная в том, что мне это не привиделось.

– Да, моя девочка, – сказала мама и погладила меня по голове. – Тебе что-то принести? Теперь все будет хорошо, ты скоро поправишься. Спи.

Так прошло еще несколько дней, и, наконец, болезнь полностью отступила. Я уже могла вставать с постели, хотя чувствовала себя невероятно слабой. Однажды, когда я сидела на кровати, изучая учебник по органической химии, в дверь постучали.

– Доченька, – в комнату заглянула мама. я уже поняла, что она действительно сидела надо мной, изредка чередуясь с братьями. Не смотря на труд ухода за тяжелобольной, мама расцвел. Может быть, Эрнесто был прав, и ей действительно требовалось заботиться о ком-то. А мы, оберегая ее от всех забот после того, как умерла сестричка, только усугубили ситуацию. – К тебе пришли. Причешись.

– Что вы, уважаемая Ворон, не нужно Таше беспокоиться. Я профессионал, я столько больных видел, и при смерти тоже.

Мама побледнела.

– Умеешь же ты утешить, – улыбнулась я Лео, который входил в комнату, стуча по полу деревянной ногой. Сегодня она была в виде кости, почему-то бедренной, да и к тому же перевернутой. – Мама, не стоит волноваться, я уже выздоравливаю.

Побледневшая мама слабо кивнула и тактично прикрыла двери.

– Ну, как ты? – спросил Лео, присаживаясь на кровать и доставая из чемоданчика деревянную трубку для прослушивания. – Обнажай грудь.

– Обойдешься, – я скрестила руки, обхватив себя за плечи.

– Девушка, не понимаю вашей ложной стеснительности! Я тут, между прочим, командированный от Колледжа, и выступаю исключительно в роли твоего лечащего аптекаря.

– Да ну? – изумилась я.

– Да, – жалобным тоном сказал Лео. – Куратор Лиза отправила меня сюда и сказала, что десяти лет обучения должно быть достаточно, чтобы определить, здоров уже пациент или нет. Не подведи меня, Таша!

Я нехотя задрала ночную рубашку. Леопольд подышал на трубку, чтобы ее согреть, потом принялся отрывисто командовать: "дыши!", "не дыши!".

– Что ж, легкие чистые, – сказал он. – Поздравляю с выздоровлением.

Я опустила рубашку и подозрением посмотрела на его донельзя довольную физиономию.

– Почему ты так улыбаешься? – подозрительно спросила я.

– Представь, – расплылся в блаженной улыбке Лео. – Я единственный из группы, кто был удостоен чести лицезреть твою грудь! Та еще в какой интимной обстановке!

– Что? – возмутилась я, замахнувшись учебником.

– Тихо, тихо! – воскликнул Лео. – Я химию и так терпеть не могу, не стоит усугублять наши с ней отношения! Не злись, Таша, тебе сейчас нужно избегать сильных эмоций. Окрепни сначала. Кстати, где ты так сильно застудилась? Ты же всегда была очень осторожной, ходила в каких-то совершенно необъятных свитерах и юбках, которые напрочь скрывали твою фигуру. И очень зря, как только что оказалось.

Я не обратила внимание на подколку. Желание рассказать о том, что я узнала хоть кому-то было настолько сильным, что решила открыться Лео.

– Послушай, то, что я тебе сейчас скажу, покажется тебе невероятным, но, умоляю, выслушай меня! – умоляюще сказала я.

– Хорошенькое начало, – пробормотал Лео. – Я слушаю тебя.

– Только, прошу, отнесись ко всему серьезно! – попросила я.

Он молча кивнул. Таким серьезным я видела его лишь тогда, когда он думал. Что умирает и раскаивался в жизни, которая прошла зря.

– Я была на балу у магов, – сказала я.

– Вот это да! – однокурсник присвистнул.

Сжав ладони в кулаки для большей сосредоточенности, я рассказала Лео все, что узнала, подслушав совет магических старейшин. Соученик молчал на протяжении всего рассказа, лишь только снял протез и постукивал по нему пальцами. Когда я закончила, будущий аптекарь помолчал, а потом неожиданно сказал:

– Ты знаешь, почему это – бедренная кость, а не большеберцовая?

Я изумленно уставилась на друга. Я ожидала любой реакции, кроме этой.

– Ты что? Не понял, о чем я сейчас говорила? – закричала я. – Мы же все в опасности!

– Т-ш-ш-ш, – Лео приложил свой палец к моим губам. – Я все понял. Но ответь мне на вопрос.

– Я не знаю! – в отчаянии сказала я. – Потому что ты до сих пор не выучил анатомию?

– Нет, потому что это единственная кость, которую мне ужалось украсть из кабинета анатомии. Мне же нужен был образец, правильно? Так вот, к чему я это все веду. Если нужно что-то сделать, то нужно искать выход. И подходить в нашем случае нужно не прямо в лоб, а обходными путями. Мы же не можем прийти в Академию и заявить их ректору: мы считаем недопустимым использование людей в ваших корыстных целях! Точно так же мы не можем прийти в городское управление и рассказать им о планируемой магами катастрофе. Нам же просто никто не поверит, а, если даже и поверят, то пойдут к магам уточнять. А те сделают невинные лица, а мы следующей же ночью исчезнем в никуда. Нет, наши слишком привыкли доверять магам во всех критических ситуациях. Тут нужно что-то другое.

– Лео, – прошептала я, не смея поверить услышанному «мы». – А ты мне веришь?

– Да, – он уверенно качнул головой. – И я буду с тобой до конца. Может быть, я романтичный и идеалистичный дурак, но я тоже считаю, что в этой ситуации нельзя предать клятву помогать людям и по возможности спасать их от смертельной опасности. Я буду думать, что делать дальше. А ты приходи завтра в Колледж. Будем трудиться над спасением нашего города.