Текст книги "Кнопка"

Автор книги: Александра Руда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Папа, ты что? Я учусь, и вообще, младенец – это не нескольких дней дело!

– Я знаю, дочка, но когда ты забеременеешь, мама будет заботиться о тебе, а потом и о ребенке. Мы слишком оберегали ее после Прорыва, вы выросли, и мама решила, что она теперь совершенно не нужна. А когда ты отдашь ей ребенка, то она погрузится в заботы и будет жить ради него. Ты бы знала, сколько ребенок требует времени и сил. А ты пока учись себе на здоровье, открывай аптеку.

– То есть, я правильно поняла, ты хочешь, чтобы я родила ребенка и отдала вам? – не веря в происходящее, спросила я.

– Да, – отец, казалось, совершенно не понимал чудовищности своих слов. – Тарас хороший мальчик, он с радостью женится на тебе…

– И сделает мне ребенка, да? Папа, ты что, совсем не понимаешь, о чем ты говоришь? Ведь это будет МОЙ ребенок, понимаешь? Зачем я буду его отдавать кому-то?

– Не кому-то, а матери.

– Не матери, а бабушке! Матерью тогда уже буду я. и если я рожу когда-нибудь ребенка, то я рожу его для себя, папа, а не для кого-то. Ребенок – не игрушка.

– Ты не хочешь сделать этой малости для матери?

– Малости? – я наконец-то присмотрелась к отцу. Фанатичный блеск в его глазах не угас, более того, он совершенно искренне верил в то, что ценой моего будущего спасет маме жизнь. – Папа, я не буду рожать ребенка для мамы. Заведи ей собаку.

– Ребенок лучше.

– Тогда возьми младенца из приюта.

– Нет, это будет чужой младенец. А твоей матери нужен свой.

– Вон из моей комнаты.

– Ты, наверное, не поняла, – резко сказал отец. – Я вижу, что я слишком много воли тебе давал. Ты забыла, что, пока ты живешь в моем доме, ты подчиняешься моим правилам? И что, согласно закону, я несу за тебя ответственность до тех пор, пока ты не выйдешь замуж? Поэтому ты как можно быстрее выйдешь замуж за Тараса и забеременеешь. Это моя отцовская воля.

– Папа, – прошептала я. – Ты этого не сделаешь.

– Твоя мать для меня – вся моя жизнь, – ответил отец. – И ты скоро поймешь, что это даже лучше для тебя.

– Ты думаешь, Тарас согласится отдать вам своего ребенка?

– Да, согласится. В отличие от тебя, он более здравомыслящий человек и умеет слушаться старших.

Я стояла посреди комнаты, чувствуя, как мой маленький и счастливый мир, который я так долго строила для себя, разлетается вдребезги. И каждый осколок моего несбывшегося счастья так больно ранил мое сердце, что удивительно, как я еще не умерла.

Страшные животные, или О ванной

– Маленькая уборщица, почему ты такая мрачная? – спросил Эрнесто, поджидавший меня у подсобки. – Тебя не радует здоровая мама?

– Радует, почему же. Просто теперь мой отец одержим идеей выдать меня замуж, чтобы я в срочном порядке произвела на свет ребенка, которого они с матерью отберут у меня и будут воспитывать сами.

– Это они зря, – серьезно сказал маг. – Ребенка должны воспитывать только родители. Странно, что твой отец этого не понимает.

– Он слишком сильно любит маму, – вздохнула я. – А вы сказали, что маме нужен кто-то, чтобы посвятить себя ему. Вот отец и решил, что внук будет самым лучшим выходом.

– Странные вы существа, люди. У нас ребенок является наивысшей ценностью, но никто не будет принуждать женщину рожать, тем более для кого-то. А вы слишком плодовиты, поэтому рассматриваете детей, как разменные монеты.

– Разве у магичек проблемы с деторождением? – удивилась я.

Эрнесто пожал плечами.

– Это тебя не касается, но я скажу, что для нас один ребенок в семье – уже огромное счастье. Все же бытие магом накладывает некоторые ограничения.

Не смотря на мое подавленное состояние, я посочувствовала магичкам. Жить, зная, что ты можешь не продлить себя, не оставить после себя хоть частички, наверное, ужасно. А может быть, и нет. Что я, в сущности, знала о жизни магов? Практически ничего. Может быть, проводя дни в отдыхе и в тренировке боевых умений, взрослые маги вовсе не нуждаются в детях, чтобы обеспечить себе поддержку в старости и продление своего рода ради передачи нажитого добра? К тому же, маги не только получают от государства огромные средства на свою роскошную жизнь, они еще и хорошо зарабатывают. Был бы вчера на моем месте какой-нибудь зажиточный купец, он бы без разговоров отдал требуемую сумму ради спасения близкого человека.

– Не грусти, – приказал маг. – Мне нужно, чтобы на балу ты была в прекрасном расположении духа. Если тебя так гнетет то, что сказал тебе отец, поговори с матерью. Уверяю тебя, после моего лечения она полностью адекватна.

– Спасибо за заботу, господин Эрнесто, – поклонилась я.

– Пустяки, – отмахнулся маг, хотя я видела, что ему была приятна моя благодарность. – Я принес тебе платье. Оно из гардероба моей матушки, тебе, наверное, будет великовато, поэтому подгони под себя, чтобы на фигуре сидело, как влитое. Волосы нужно будет зачесать наверх, по шее спустить несколько волокон. И обязательно надень ажурные перчатки в тон платью и туфли. В таком виде ты должна будешь прибыть в Дворец Магов.

– Но, господин маг, я же замерзну!

– Накинь это, такую меховую штуку на плечи, не знаю, как она называется.

– У меня ни палантина, ни горжетки, – сказала я. – А можно одеть сапоги, взять туфли с собой, а потом переобуться?

Маг скривился.

– Остановишься в гостинице "Звезда", – решил он, – перед балом я заеду за тобой, чтобы ты не выглядела, как деревенская дурочка. Не хочу тебе угрожать, но если ты меня опозоришь, то я сделаю что-то очень плохое. Не люблю быть посмешищем.

– Если все это так сложно, то зачем вы настояли, чтобы я пошла на бал?

– Потому что так надо, – непонятно ответил Эрнесто. – И веди себя на балу поскромнее, ясно?

Я кивнула, и маг сунул мне в руки холщовую сумку с нарядом.

– Надеюсь, ты сможешь разобраться в бретельках и пуговках, – не смог он не уколоть меня напоследок.

Дома я развернула тонкую ткань, в которую было упаковано платье, и ахнула от восторга. Это был ослепительный ярко-зеленый наряд из тонкого шелка, который скользил по коже струящимся водопадом. Повесив платье на плечики, я нахмурилась. Получалось, что вся спина у меня будет обнаженной, а живот прикрывало только редкое переплетение ленточек. Никогда в жизни я еще не одевала на себя столь дорогого и столь бесстыдного наряда.

Заколов волосы наверх, я, зажмурившись, надела платье, и долго не могла решиться посмотреть в зеркало. Но когда посмотрела…

Там отражалась какая-то незнакомка, настолько не похожая на меня, что я поежилась.

Мать Эрнесто была довольно стройной и высокой женщиной. Поэтому платье сидело на мне, как вторая кожа, даже было немного тесным – грудь так выпирала из лифа, что было тяжело дышать. Платье нужно было сильно укорачивать, и я, не мешкая, этим занялась. Времени до отъезда у меня было слишком мало, но я надеялась, что его хватит на то, чтобы из отрезанного подола сделать себе что-то вроде шали, чтобы прикрыть себя хоть немного.

Пока я раскладывала платье на полу, чтобы без помех раскроить, в комнату заглянул Флор:

– Какая красота! Это твое, или кто-то попросил подшить?

– Сколько раз я говорила, что нужно стучаться? – буркнула я в ответ. Мне не хотелось, чтобы братья знали, в какую авантюру я попала.

– Если стучаться и не подслушивать, то как узнать самое интересное, – пожал плечами Флор и позвал брата.

– Все так, как я и думал, – констатировал Федор, рассматривая платье. – Чего этот маг потребовал от тебя за лечение матери?

– А не все ли равно?

– Нет. Ты наша сестра, и мы волнуемся за тебя, – твердо сказал Флор. – Мы, конечно, рады, что господин Эрнесто решил воспользоваться борделем, а не тобой, но мы сразу предположили, что ты будешь как-то расплачиваться. Расскажи нам.

Федор присел рядом и молча принялся мне помогать, пока Флор держал над нами лампу, чтобы было лучше видно.

– Он попросил пойти с ним на бал Первого Дня Зимы, – призналась я, не выдержав гнетущего молчания. – И выдал это платье, чтобы я выглядела прилично.

– Я читал, что раньше эти балы были просто великолепными, – сказал Федор. – С большим количеством различных магических штучек и фокусов. Но ты не волнуйся, в ритуале бала, который описывают все авторы, нет ни одного упоминания о чем-то чудовищном, типа жертвоприношения или оргии.

– Я не могу понять, зачем я там нужна, – поделилась я с братьями своими страхами.

– Думаю, что твой Эрнесто просто хочет шокировать местную публику, появившись на балу с человеком, – сказал брат. – Маги сейчас так далеки от людей, что любые тесные контакты с нами выглядят как верх эксцентричности.

– Так что приготовься к пристальному вниманию, Таша, – подытожил Флор.

Я поежилась. Быть в центре внимания – то, чего я никогда не любила. Мне всегда удавалось оставаться в стороне от бурных событий и ярких мероприятий. Всегда, до последнего времени, когда на меня внезапно ополчился Таракан.

– Ты сказала Тарасу, что уезжаешь? – поинтересовался Федор. – Он сегодня приходил, когда тебя не было, и долго разговаривал с отцом и мамой.

Я сжала кулак так, чтобы ногти вонзились в ладонь.

– Не люблю, когда что-то решают за моей спиной.

– Там ничего страшного не было, – сообщил Флор. – Они просто говорили о том, как они все тебя любят, и как ты будешь счастлива замужем за Тарасом, который будет заботиться о тебе. Потом он официально просил твоей руки, а мама плакала от радости.

– Что значит – просил моей руки? – взвилась я. – Они уже все решили? А как же спросить меня?

– Не кипятись, – остановил Федор. – Приедешь со своего бала, тогда все и решишь. В принципе, Тарас не самый плохой парень и, кажется, он тебя искренне любит.

– Я еще советов от младшего брата не выслушивала.

– Ну и очень зря! – обиделся Федор. – Со стороны-то виднее.

– А то ты за своей учебой совсем зачахнешь, – добавил Флор. – и превратишься в страшную и никому не нужную карьеристку. И никогда не освободишь комнату! – подумав, он добавил: – Зато будешь нам готовить, это тоже не плохо.

– Мне бы не хотелось обсуждать сейчас свое дальнейшее будущее, – мрачно сказала я. – Если переживу бал в окружении магов, то уж тогда-то серьезный разговор с кое-кем покажется сущим пустяком. А вы держите руку на пульсе, чтобы знать, что там против меня еще замышляют некоторые излишне заботливые.

– Мы тебя предупредим, если ситуация накалится, – пообещал Федор.

В первый день зимы ударил мороз. Это было очень плохо, потому что вчера был дождь, и теперь всю землю покрывала толстая корка льда. Жукачара, на которой я ехала в Быстрицу, очень осторожно переставляла лапки по дороге, и поэтому я приехала несколько позже, чем рассчитывала. Оставалось совсем немного времени для того, чтобы привести себя в порядок.

В гостинице «Звезда» я, как и было условлено, сняла себе комнату. Внеся туда маленький чемоданчик с вещами, я села перед туалетным столиком, распустила волосы и задумчиво уставилась в зеркало. Хорошо тем, кто часто посещает официальные собрания и сам готовится к ним, а я же совершенно не знала, с чего начать, чтобы мои волосы легли в необходимую прическу. Я пыталась самостоятельно смастерить на голове нечто красивое, со спускающимися на шею локонами, такое, чтобы не развалилось при первом же танце. Через некоторое время я совершенно выдохлась, а волосы на голове стали напоминать воронье гнездо, а не аккуратную бальную прическу.

Услышав за окном шум, я обрадовалась возможности немного передохнуть и выглянула в окно. Увиденное заставило меня в ужасе замереть, прижав руку ко рту. По прямой, как стрела, улице, освещенной алхимическими фонарями, неслась обезумевшая жукачара. Скользя, она задевала здания, от чего от них отламывались куски штукатурки прямо с кирпичами. Пассажиры непрестанно вопили, вцепившись в сидения, а управителя вообще не было видно. Зловещей тенью промчалось огромное насекомое мимо окон гостиницы и продолжило свой бег. Кровавые брызги, оставшиеся на стекле моего окна, вывели меня из оцепенения. Накинув шубку, я достала из чемодана свою верную аптекарскую сумку и помчалась на улицу. На лестнице меня застал грохот, после чего вопли усилились.

– Столкнулась с другой жукачарой, – раздался за моей спиной сдавленный голос, когда я выскочила на обледеневшую мостовую.

– Бегите за аптекарями, – закричала я что есть силы в замершую толпу. – Немедленно! Найдите всех, кого можно! Ты и ты – чистые простыни мне! Вы – несите горячую воду! Не стоим! Мужчины – за мной!

Когда-то на одной из лекций нам рассказывали, что людей, которые пережили что-то ужасное, нужно вести за собой, раздавая четкие указания. Иначе ступор страха перерастет в панику, и тогда с толпой будет уже невозможно справиться. Но я никогда не думала, что когда-нибудь роль лидера придется взять на себя.

Но, наверное, не зря, каждый год мы проходили один и тот же курс "Поведение во время Прорыва". Намертво забитые в голову необходимые действия совершались автоматически, не давая места чувствам и страхам. На ходу раздавая указания, я бросилась в самую гущу страданий. Поднять упавшую на бок жукачару не было никакой возможности, тем более, что она хаотично размахивала лапами. Подставляться под удар было очень опасно, и поэтому мы сосредоточились на извлечений пассажиров.

Перед той жукачарой, которая остановила своим телом бег обезумевшей, стоял управитель и кричал изо всех сил. Наверное, он пытался успокоить насекомое, чтобы оно не вцепилось лапами и жвалами в упавшую.

Время остановилось. Были лишь только раны людей, которым не посчастливилось ехать на спине обеих жукачар, раны людей, растоптанных и отброшенных с дороги лапами, раны тех, на кого упали отломанные вывески, кирпичи и навесы. Моя сумка давно опустела, и теперь я перевязывала раны кусками чистого полотна, который подавал мне какой-то человек, следовавший за мной.

– Это все маги, – с ненавистью прошипел он, когда я поднялась с колен, вытирая рукой пот со лба. – Это из-за их фейерверков и фокусов возле замка жукачары сходят с ума.

– У вас уже такое было? – ахнула я.

– Последнее время – каждый год, – качнул головой мужчина. – И всегда часть насекомых с ума сходит, никогда не предугадаешь, на какую подействует, на какую – нет. Сегодня это уже третий случай, так что нам вас сама Подкова послала. Все аптекари просто с ног сбиваются.

Я не помнила, чтобы нам когда-либо на уроках рассказывали про такое поведение жукачар, может быть, преподаватели были уверены, что нас это не коснется? Ведь жукачары – магические животные, которые проникли нам из другого мира, к тому же именно маги занимались их селекцией. Мало ли что они использовали во время своих опытов! Но, неужели, нельзя поставить какой-то барьер, чтобы магическая энергия не мешала простым людям? Или маги, как всегда, об обычных горожанах думают в последнюю очередь.

– Ты что здесь делаешь?! – раздался над моей головой гневный окрик.

Я подняла глаза от превязываемой раны и увидела разъяренного Эрнесто, который возвышался надо мной, как городская ратуша над маленьким кустом.

– Как это – что? – удивилась я вопросу, возвращаясь к прерванному занятию. – Исполняю свой долг.

– Ты! Ты! Ты! – от злости у мага перехватило в горле. – Ты знаешь, сколько сейчас времени? Я заехал за тобой, а ты в таком виде! Таракан на твою голову! Вставай!

Он так резко дернул меня за волосы, что я вскрикнула, а на глазах выступили слезы. Поневоле поднявшись, я, как обычно, почувствовала себя совсем маленькой рядом с огромной фигурой Эрнесто.

– Не медленно прекрати, – прошипел он, – возвращайся в номер!

Меня затопила такая волна ярости, что я перестала себя контролировать.

– Что вы себе позволяете? – закричала я, срываясь на визг. – Здесь страдают люди, и я не уйду отсюда, пока не помогу им. Это мой долг!

– Твой долг сейчас – идти со мной, – маг сжал руки в кулаки, его губы побелели. – или ты забыла, маленькая уборщица, что ты обязана мен жизнью своей матери.

Он схватил меня за руку, что я вывернулась.

– Я не позволю вам поступить так с этими людьми! – твердо сказала я. – Здесь каждая пара рук на счету. Если вам будет угодно, можете меня убить, но только после того, как я перевяжу последнюю рану.

Внезапно выражение лица Эрнесто резко изменилось. Он посмотрел на меня с любопытством и спросил:

– Даже если я сейчас одним движением пальцев, заберу у твоей матери то, что недавно ей вернул? Жизнь? Или, лучше, рассудок?

– Я вступаю в сделки только тогда, когда от их исхода зависит только моя жизнь, – сказала я. По щекам у меня текли слезы, но решимость не уменьшалась. Я не могу, просто не могу поступиться своим долгом. Ведь я так долго шла к тому, чтобы стать аптекарем! Если я отступлю сейчас, то просто предам свою мечту.

Наверное, он что-то прочитал в моих глазах. Или ему стало неловко под взглядами окружающих, которые не решались открыто выразить свое неодобрение, зато их мнение о маге ясно отражалось на их лицах. Я не знаю истинной причины его поступка, но Эрнесто тряхнул головой, словно отгоняя надоедливые мысли и спросил:

– Тебе нужно всего лишь остановить кровотечение у наиболее тяжело пострадавших до прихода помощи?

Я кивнула. Над ранеными, кроме меня, уже работали еще двое аптекарей, но этого было очень мало.

Маг прижал свои ладони одна к другой и поднял их над головой, как будто делая зарядку. Его губы беспрестанно шевелились, глаза были закрыты. Вдруг он резко развернул ладони к небу, и из его рук полился зеленый свет. Я стояла, боясь пошевелиться, глядя на это чудо. Прямо на моих глазах у моего пациента, от которого меня оторвал Эрнесто, кровь из раны прекратилась, а сама ран затянулась тонкой коричневой пленкой.

Наконец, свечение прекратилось, маг сложил ладони и покачнулся. Если бы я не кинулась ему на помощь, он так бы и упал на мостовую.

– Скажи, чтобы перед перевязкой сняли корку, – прошептал он мне. – И пусть долго не тянут, это временная мера.

Я передала его слова всем остальным, смотрящим теперь на молодого мага, как на божество. Двое крепких мужчин помогли мне занести мага в мою комнату в гостинице, куда тут же примчался лично сам хозяин с подносом, уставленным парующими чашками.

– Лучший чай и лучший шоколад для господина мага, – низко склонился он перед кроватью.

– Горячую ванну сюда, – тихим голосом приказал маг.

– Вам помочь выпить чай? – спросила я.

Он отрицательно качнул головой.

– Теперь ты, Кнопка, мне столько должна, что я уж и не знаю, как ты расплачиваться будешь, – слабо усмехнулся он.

Я подоткнула под него подушки, чтобы ему было удобнее пить чай, и посмотрела на себя в зеркало. Вот уж, воистину, сам Таракан испугается, когда увидит меня в таком виде! На голове – гнездо из запутавшихся волос, лицо, руки и одежда в крови и грязи, одежда вся в пятнах. Сколько же времени мне понадобится, чтобы привести себя хотя бы в относительный порядок? А мы и так уже опаздываем! Я виновато покосилась на мага. Он задумчиво прихлебывал чай из красивой фарфоровой чашечки, и не обращал на меня внимания. Эрнесто оживился только тогда, когда несколько слуг, пыхтя и отдуваясь, принесли огромную ванну и сумку с мыльными принадлежностями. Следом вереницей шли служащие гостиницы с ведрами горячей воды.

– Эй, Кнопка! – окликнул маг, когда все ушли.

Я в это время пыталась отмыться в маленьком тазу, положенном постояльцам для умывания.

– Залезай в ванну!

– Ч-ч-что? – заикаясь, пробормотала я. Я-то думала, что это он для себя заказал!

– Что слышала. На бал ты должна прибыть в наилучшем виде.

– Но я и так… и тут помоюсь…

– Ты опять споришь? – устало спросил он. – Может быть, мне тебя туда зашвырнуть?

Я с опаской покосилась на мага. Выглядел он уже значительно лучше, и что он выполнит свою угрозу, можно было не сомневаться.

– Дай сюда эту сумку… Так… так… ага! Вот это выльешь в воду, а вот этим – вымоешь волосы. Начинай.

Я почувствовала, как лицо, уши, шею и даже грудь заливает красной краской стыда.

– А вы так и будете смотреть? – наконец, выдавила я из себя.

– Ну должен же я получить хоть какое-то удовольствие! – заметил маг. – Я, между прочим, ради тебя спас этих людишек на улице. Бесплатно.

Мне пришлось признать его правоту. Но, в конце концов, почему я так смущаюсь? Человеческое тело анатомически одинаково, и небольшое различие между мужчиной и женщиной еще не повод делать из этого трагедию. Можно подумать, он никогда не видел голых женщин, а я – голых мужчин. Первый раз, когда нашу учебную группу привели в морг, мне было легче, чем некоторым девушкам. Я хотя бы видела обнаженного мужчину, когда в детстве купала братьев. А вот для нескольких моих одногруппниц это зрелище было потрясением. Одна даже упала в обморок.

– Не надо истерик! – заявила тогда наша куратор. – Половой орган живого мужчины выглядит намного привлекательнее.

– Я могу продемонстрировать, – оживился Лео.

– Умерьте свой энтузиазм, Леопольд, – отрезала Лиза. – Вы что, не учли, что здесь довольно холодно?

Тогда Лео это остановило, а чуть позже, я уверена, он продемонстрировал всем желающим все, что они хотели и даже чуть больше.

Аккуратно сняв одежду – Эрнесто в этот момент даже забыл жевать шоколад, я залезла на табуретку и уставилась на ванну. Честно говоря, мне было страшно. Я никогда не купалась в ванной, только в нашем маленьком душе или в озере в деревне. Заставить себя шагнуть в горячую воду было очень тяжело. А вдруг там скользко. Или горячо. Или холодно. Или металл будет царапать кожу. Или…

– Я уже вдоволь насмотрелся на твои грязные прелести, – заявил маг. – Что застыла? Видел я и грудь побольше, и бедра красивее, а уж ноги длиннее у каждой первой.

Я не обращала внимания на оскорбления, безуспешно борясь со страхом. Если я в нее сяду, она не опрокинется?

– Кнопка? Ты что, боишься? – удивился Эрнесто. – Ты никогда не купалась в ванне?

Я кивнула, сжавшись на табурете в комочек. Раздался шорох. Я подняла глаза. Напротив ванной стоял маг и протягивал мне руку. На его лице было непривычное мне мягкое выражение.

– Я тебе помогу, – сказал он. – Держись за меня. Скользко не будет.

С его помощью я опустилась в ванную, сразу же судорожно уцепившись за бортики. Эрнесто взбил мыльное средство в густую пену и посоветовал:

– Расслабься.

С трудом, но мне все же удалось последовать его совету. И только тогда я оценила то блаженство, которое дарит полная ванна горячей воды с ароматной пеной. Кажется, каждая моя косточка пела от радости – хоть я и понимала, что такого не может быть, но это все же было.

– Нравится? – спросил маг, и его тон настолько меня удивил, что я открыла глаза и посмотрела ему в глаза. – У тебя такая улыбка довольная, – его глаза сияли.

Через некоторое время пришлось с сожалением признать, что вода имеет свойство быстро остывать. Без помощи мага я бы вряд ли оказалась на стуле у туалетного столика без видимых повреждений – вылезать из ванны оказалось очень тяжелым делом, требующим определенной сноровки, которой у меня, увы, не было.

Ловко завернув меня в полотенце, Эрнесто щелчком пальцев зажег огонь в камине.

– Господин Эрнесто, – смущаясь, спросила я, – почему вы так добры ко мне?

– Не делай ложных выводов, маленькая уборщица, – посоветовал мне маг. – Я это делаю исключительно потому, что мне выгодно. Очень бы не хотелось прийти на бал с замарашкой. Это очень уронит мою репутацию.

Сказав это, он вцепился расческой в мои волосы и принялся безжалостно их раздирать, так, что моя голова болталась, как у тряпичной куклы, а из глаз лились слезы.

– Терпи, – сдавленно пробормотал он. – Я не парикмахер.

Я зажмурилась, закрыв лицо руками. Через некоторое время рывки прекратились, и Эрнесто довольно сказал:

– Вот, полюбуйся.

Из зеркала на меня смотрела незнакомка с волосами, уложенными в высокую прическу. Несколько локонов, спадающих на шею, зрительно удлиняли ее, а форма укладки подчеркивала черты лица.

– Закрой рот, – грубовато приказал мне маг, и, предвосхищая вопросы, объяснил: – Я свою мать все время причесываю. Она больше никому не доверяет. Одевайся.

Я быстро натянула платье и обулась.

– Как я и думал, платье – то, что надо, – удовлетворенно сказал Эрнесто, обходя меня кругом. – Напоминаю, что ты должна во всем слушаться меня и вести себя скромно. Понятно. Пойдем.

– Я же замерзну, – испугалась я.

– Ты что, думаешь, мы пойдем пешком? Бросай свои плебейские замашки, внизу нас ждет портшез.

– И носильщики простояли все это время на холоде? – ужаснулась я.

– Конечно, нет! Они не такие идиоты, как ты. Уверен, они уже давно сидят в кафе на первом этаже гостиницы и ждут меня.

– Господин Эрнесто, – прошептала я, когда мы спускались по лестнице. – А за чей счет будет ванна? Ведь она, наверное, дорогое удовольствие. Боюсь, у меня не будет при себе так много денег.

– Посидишь в долговой яме, – любезно ответил мне маг. – ты в ней купалась, тебе и платить. Или ты ожидала чего-то другого?

К магу с поклонами подбежал хозяин, пытавшийся что-то вручить молодому человеку. Эрнесто подтолкнул меня рукой к выходу, а сам раздраженным голосом завел с хозяином беседу, закончившуюся тем, что пакет с пирожками – именно их пытался отдать хозяин – пролетел мимо меня и врезался в стену. Маг схватил меня за руку и потащил к шикарному портшезу.

– Ненавижу выпечку, – буркнул он, когда один из носильщиков закрыл за нами дверцу.

Я вздрогнула, когда кабинка поднялась и едва подавила желание уцепиться за стенки, когда носильщики побежали. Страшно было представить, что случится с нами, если один из них упадет! Он потянет за собой остальных, и… Но, то ли носильщики были хорошо обучены, то ли маги к ним применяли какое-то колдовство, чтобы их драгоценные тела путешествовали со всеми удобствами, никаких неприятных ощущений поездка мне не доставляла, если бы в портшезе не было так холодно. Я обхватила руками плечи, стараясь не дрожать и не цокать зубами.

– Тяжело с тобой, – вздохнул маг, сидевший напротив.

Он пошарил под сидением, достал оттуда толстый шерстяной плед, и укутал им мои плечи. Сразу стало теплее, я накинула край пледа на голову, ежась под колючими прикосновениями жесткой ткани.

– И никакой благодарности, – Эрнесто зевнул. – На колени.

Я мгновение помедлила, а потом неуклюже попыталась опуститься на колени, что, в тесноте кабинки, было сделать весьма сложно. В итоге я прижалась грудью к телу Эрнесто, но все же мои колени коснулись пола.

Маг слегка наклонился, и взял пальцами за мой подбородок, заставляя поднять голову. Долго, пока у меня не стало сводить судорогой ноги, смотрел мне в глаза. А потом наклонился и поцеловал. Этот поцелуй был совсем не похож на те, которыми меня целовал Тарас. Этот поцелуй был совершенно не похож ни на один из тех, которые я когда-либо испытывала в своей жизни. Это был горький от шоколада и крепкого чая, неуверенный и самоуверенный одновременно, властный и нежный, долгий-долгий поцелуй, который никак не заканчивался, хотя у меня по телу уже бежали мурашки, а перед глазами мелькали разноцветные круги.

пока не замолкает совсем. Ни одной фальшивой ноты, ни одного пронзительного звука. Я открыла глаза и посмотрела на Эрнесто. Взгляд у него был непроницаемым, а лицо не выражало ровным счетом ничего. Оттолкнув его руку, я села на сидение, пытаясь размять ноги.

– Это то, что надо, – наконец-то сказал маг. – А то ты была слишком бледная, и взгляд у тебя был какой-то испуганный. Ты должна выглядеть блестяще!

Неужели все чувства, которые я испытывала во время поцелуя, мне только привиделись? Неужели он сам ничего не испытывал? Неужели это было сделано только для того, чтобы перед гостями я выглядела как женщина, которая только что покинула постель мага?

– Не хмурься, – бросил Эрнесто. – Испортишь весь эффект. Мы приехали.

Дверца портшеза открылась, и моим глазам предстала огромная широкая лестница, подсвеченная разноцветными огнями.

– Эрнесто со спутницей! – громко объявил чей-то голос.

Маг подал мне руку и помог выйти из кабинки. Я прибыла на магический бал.

Нечаянный шпионаж, или О бале

– Улыбайся, – скомандовал Эрнесто, как только мы поднялись по ступенькам в огромный бальный зал. – Да не цепляйся ты так за меня, просто руку сверху положи и все.

Я усилием воли разжала пальцы, намертво вцепившиеся в рукав мантии молодого мага. Мне было очень страшно, я вообще не любила новые компании и новые места. А уж в этой ситуации… я не знала, каким чудом мне удавалось сохранять хоть какую-то видимость спокойствия.

Эрнесто целеустремленно ходил по залу так, чтобы нас увидело максимальное количество магов. С каждым шагом я чувствовала себя все более неловко. Мое платье очень и очень выделялось среди окружающих. Присутствующие на балу девушки и женщины были одеты в закрытые платья нежных, пастельных тонов. Я же в своем зеленом выглядела как лягушка среди лебедей – что по цвет, что по размерам. Недвусмысленные взгляды мужчин скользили по моим голым рукам, пытались заглянуть за лиф, обжигали обнаженную спину. Тут и там за нашими спинами вспыхивали шепотки.

Мой спутник выглядел до крайности довольным. Ему, видимо, нравилась вся неловкость ситуации. Наконец, он выбрал группу магов и направился к ней. Когда мы подошли ближе, я узнала Энрико, который с удивлением смотрел на меня. Его спутница прижала руку ко рту, как будто боялась или закричать, или заплакать.

– Приветствую, – сказал Эрнесто, не обращая внимания на холодные взгляды окружающих.

После неловкой паузы Энрико сказал:

– Ты опоздал.

– Да, – небрежно ответил Эрнесто. – Задержался у нее в постели.

Свободной рукой он погладил мои пальцы. Лица магов скривились от отвращения. Я изо всех сил старалась сохранять спокойствие.

– Возможно, ты представишь нам свою спутницу? – поинтересовался самый старший маг.

Его длинные волнистые седые волосы спускались едва ли не до колен. Глядя на меня, он задумчиво постукивал по подбородку большим пальцем правой руки.

– Конечно, старейшина Мигело. Это Таша, – сказал Эрнесто. – Она – уборщица в нашей Академии Духа.

Спутница Энрико ахнула и придвинулась к нему, как бы ища защиты.

– Мой мальчик, – печально сказал Мигело, – ты что, связался с ПРИСЛУГОЙ?

– Да, – Эрнесто улыбался счастливой улыбкой. – Все именно так. И только что, по дороге сюда она… Впрочем, не будем об этом…

Теперь все маги смотрели на меня так, будто я муха, посмевшая утонуть в королевском супе. Я была настолько чудовищно унижена, что даже не могла покраснеть. Казалось, моя кровь застыла в сосудах и сердце перестало биться.

Эрнесто наклонился ко мне, делая вид, что ласкает меня губами по шее, и прошептал:

– Помни, чем ты мне обязана. И зашевелись, Таракан на твою голову! Чего застыла? Улыбайся!

Огромным усилием воли я растянула губы в улыбку, мечтая только об одном – умереть сейчас же от сердечного приступа или еще от чего-нибудь, что гарантирует быструю смерть.