Текст книги "Белые ночи (СИ)"

Автор книги: Александра Лисина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Не знаю, что уж мой малыш туда вложил, какую вплел магию и какую силу, но эффект оказался выше всяких похвал – опозоренный призрак настолько оторопел от подобного неуважения к своей персоне, что просто не рискнул становиться материальным. А спустя долгую минуту ошеломленного молчания, в течение которого я все так же спокойно продолжала на него смотреть, издал весьма странный звук, весьма смахивающий на нервный смешок, и как-то растеряно опустил крылья. Даже сдулся немного. А потом еще долго стоял и смотрел мне в глаза, будучи не в силах ни ответить, ни пошевелиться, ни, тем более, прибить за наглость.

Еще бы: такие экзорцизмы ни для кого даром не проходят.

Я удовлетворенно отметила, что анафема отлично работает даже против демонов, но этим не удовлетворилась. А, неприязненно покосившись на недопитое вино и мысленно поклявшись, что больше ни капли в рот не возьму, запустила бутылью в пришибленного моим веским словом призрака. Закономерно не попала – он оказался на диво вертким и даже в расстроенном состоянии чувств проворно увернулся. Однако жалобный звон разбившего о дерево стекла вполне меня устроил: так его, зеленого змия!

Завершив таким запутанным способом свои сложные отношения с не на шутку разыгравшимся воображением, выразив ему свое искреннее возмущение и красиво отомстив за испорченную ночь, я со знанием дела отряхнула ладони и так же спокойно отвернулась. После чего бесстрашно улеглась обратно и, укутавшись плащом до ушей, закрыла глаза, нимало не озаботившись своими видениями и тем, что одно из них некоторое время будет точно не в себе. Правда, через пару минут все же решила проверить результаты столь радикального способа борьбы с потусторонним, незаметно приоткрыло одно веко, злорадно поискала щедро «обласканное» мною чудовище. Но никого поблизости не нашла, почувствовала от этого несказанное облегчение (а все-таки призрак! – мелькнула сумасшедшая мысль) и лишь после этого уснула. Удивительно мирная, приведшая чувства в порядок, спокойная и совсем не злая. Ничуть не испуганная даже этой утомительной ночью, хотя она была гораздо сложнее и тяжелее всех предыдущих. Потому что я сумела преодолеть и страхи, и сомнения, и равнодушие, и разрушительную тоску, что так быстро умеет разъедать душу. Снова вернула уверенность в себе, в заданной цели, завтрашнем дне и в том, что впредь ни за что не поддамся и не буду необоснованно доверчивой. А еще вдруг поверила в то, что мой сон, ставший только теперь по-настоящему глубоким и целительным, как всегда бывало в полнолуние, больше никто не потревожит. Ни зверь, ни человек, ни даже призрак. Ведь луна – моя вечная подруга и коварная соперница – будет беречь меня до самого утра и никому не позволит разрушить свои мягкие чары.

Кстати сказать, больше меня действительно никто не тревожил.

Зато на утро так дико болела голова…

9

Королевство Симпал, надо заметить, является одним из самых крупных государств в этой части света и простирает свои границы широко вокруг, на многие-многие месяцы пути, заслуженно гордясь заслуженным званием богатейшего северного края, своими роскошными лесами, несметными горными богатствами и тем разномастным людом, который охотно населял эти благодатные земли. Оно вольготно раскинулось среди бескрайних просторов средиземноморья, на юге почти достигая Соленого Моря и при этом лишь чуть-чуть не доходя до Беарского халифата; немного дальше почти вплотную подбирается к Большой Пустыне, оставляя кочевым варварам сравнительно небольшой клочок пригодной для выпаса скота земли. Еще южнее граничит с древним королевством Зигга – родиной знаменитого зиггского шелка и колыбелью поразительно умелых, ценимых по всему миру воинов, обожающих сражаться спаренными двойками. На севере делит спорные территории с суровой Ларуссией, где, как говорят, даже летом на улицах лежит рыхлый снег. Там же частично касается воинственной Заггнии, но мудро держит многовековой нейтралитет в отношении обоих соседей. Ближе к западу охватывает просторное русло могучего Ниила, вместе с ним продолжаясь вдоль Серых гор и Залесского княжества вплоть до Великого Океана. А вот на востоке заметно умеряет свои аппетиты, опасливо отгораживаясь от здешних проклятых территорий полосой ничейных земель, смиренно отдавая в пользование немногочисленных эльфов обширные лесные массивы и охотно позволяя гномам копаться в исконно своих недрах… короче, делая все, чтобы подножия Мглистых Гор и ужасы Мертвых Пустошей никоим образом не касались его границ. По крайней мере, впрямую. Но, чтобы не прослыть трусливым соседом и не оставить источник вечных неприятностей, кишащий нежитью и другими прелестями древних катаклизмов без присмотра, пару тысячелетий назад король все же повелел выделить вдоль этих неуютных земель немаленькую территорию Приграничья. В которой появился свой наместник, внушительная бригада опытных магов, превосходные гарнизоны, боевые заставы, башни и крепости. А также мощные, постоянные и отлично вооруженные патрули, способные при необходимости задержать даже армию нечисти, если той вдруг придет в голову расширить свои владения.

Мертвые Пустоши всегда были для людей источником беспокойства. Да и есть отчего тревожиться: свирепые оборотни, кровожадные упыри, появившиеся в последние несколько сотен лет вампиры, мавки… кого там только не было. И все жадно рвались сюда, манимые жаждой крови и запахом близкой добычи. Как они уживались вместе – один Двуединый ведает, потому что Пустоши в большинстве своем представляли собой нескончаемую череду гнилых болот, куда не было ходу ни зверю, ни птице, ни человеку. Деревьев мало, дичи почти нет, снизу идут зловонные испарения, поверху дует гибельный ветер, способный за пару часов насмерть выстудить живое нутро. Там нет ни дорог, ни тропок – только бесконечная сырость и голая ряска, из-под которой с наступление ночи начинают светиться множество голодных глаз.

На плечи Приграничья ложилась трудная задача сдерживать наплыв местных тварей, вылавливать пробравшихся под покровом ночи одиночек, хранить границы королевства от чужих посягательств и чутко следить за тем, чтобы ни одна тварь, ни один кровожадный монстр не пробрался на запад – к людям. Трудная, признаться, задача. Почти невыполнимая, но наличие мощных укрепленных фортов, расположенных один от другого не более, чем на расстоянии одного дневного перехода, каменных крепостей, законно носящих статус важных торговых городов, превосходно обученная армия, соседство эльфов и гномов, отчего-то не пожелавших покинуть эти темные земли, позволяли надеяться на лучшее и крепко держаться за отвоеванные у нежити территории. Да еще и патрули там оказались организованы так удачно, что риск пропустить какую-нибудь заразу в обитаемые земли сводился к довольно небольшому проценту несчастных случаев среди мирного населения этой части нашего славного королевства. Но и скромное количество удачливых одиночек довольно быстро сводили на нет, так что крупные тракты даже в такой близости к Пустошам и их опасным обитателям вот уже много веков оставались весьма оживленными. Тем более что Приграничье постоянно нуждалось в обученных бойцах, хорошем оружии, пропитании, да и само по себе могло немало предложить на продажу. Те же когти оборотня, зубы вампира, кости мавок, слизь упырей… столичные маги с руками отрывали редкие ингредиенты для своих зелий. Бешеные деньги платили, потому что большинство сильных заклятий (в том числе и охранных) творились исключительно с их помощью. Да и соседние страны охотно перекупали редкие артефакты за немалые деньги. Так что сомнительное соседство Пустошей даже в виду нежити приносило Симпалу приличные доходы. Поэтому король не скупился на оплату наемникам, охотно обещал земляные наделы, щедро платил за каждый добытый коготь или тушку, что и создало со временем проклятым землям их специфическую репутацию.

Меня же они интересовали с иной точки зрения. А именно: рядом с таким количеством нежити, боевых заклятий, сильных магов и просто вплавленных в стены фортов защитных амулетов моя скромная персона должна легко затеряться. Люди там всегда нужны, рабочие руки идут на расхват, тонкая прослойка знати со всеми вытекающими последствиями тоже имелась, так что, думаю, и мне найдется, чем себя занять. За воровство, конечно, там карали еще строже, чем в остальной части Симпала (одной отрубленной рукой тут уже не отделаешься), но, на худой конец, я и немало других любопытных способов заработать освоила. Думаю, выживу. Зато и оберону на ужин гарантированно не достанусь. Даже если потеряю свою жемчужину. Да и Рум велел топать в ту сторону.

Вспомнив о маленьком ворчуне, я невольно улыбнулась. Странно, но мне действительно показалось, что в прошлое полнолуние я на самом деле слышала его голос. Его знакомый и вечно недовольный голос, от одного воспоминания о котором сразу теплело на душе. Единственный настоящий голос в том сонме призрачных видений, что так отравляли мне неприятную ночь. Значит, живой он, невредимый. Присматривает за мной иногда. Значит, не забыл и еще не полностью вернулся в свой мир. Не бросил меня, старый друг и преданный хранитель. А то и вернуться пытается, борется, ищет мой след, неотрывно следует по пятам и настойчиво старается восстановить то, что мы так нелепо потеряли. Думаю, ему нужно время – просто немного больше времени, чем я привыкла, чтобы прочно зацепиться за новый амулет. Обойти его чары, отыскать слабое место и снова вернуться, как всегда делал раньше. Думаю, украденная у короля жемчужина оказалась слишком сильна, чтобы безнаказанно позволить цеплять на меня невидимые магические поводки. Даже ему. А значит, мне нужно только звать его и дальше, не терять незримую тень из виду, зажигать во тьме огонек надежды и надеяться на то, что когда-нибудь, пусть даже через год или два, он все-таки найдет способ ко мне пробиться. А пока – медленно брести на восток, упорно продвигаясь к Мглистым Горам и спрятанным среди их величественных вершин Пикам, о которых сложено так много красивых легенд.

После Тирилона и последнего полнолуния мне довольно долго не хотелось ничьего общества. Я почти не заходила в попадающиеся на пути села, старалась держаться по-прежнему в стороне от главного тракта. А если и рисковала заглянуть за чью-то околицу, то обязательно меняла лицо, повадки, голос, быстро покупала необходимое и уходила, предпочитая ночевать в лесу, чем снова нарываться на неприятности. Потом снова возвращалась к понравившемуся образу блеклой брюнетки и настойчиво шла дальше, держась озер, многочисленных речушек и простых ручьев, упорно пересекая подвижную воду по несколько раз на дню, чтобы не оставить оберону ни малейшего шанса.

Об оборотне старалась не вспоминать, но первые дни все равно морщилась, как от зубной боли, и внимательно косилась по сторонам на случай, если этот несдержанный и необузданный в своих желаниях грубиян объявится снова. Потом все-таки выбросила его из головы и оглядываться перестала, но от мысли ночевать в тепле и сыте по-прежнему отказывалась – дорого. Хоть и есть небольшой запасец к кошеле, но мне еще топать и топать, а заходить в города я больше не стану. По этой же причине, кстати, до сих пор не купила лошадь, что здорово замедляло продвижение. Но, повторяю, хлопот с ней не оберешься – чистить, мыть, кормить, следить за копытами. А мне никогда не нравилось заниматься тем, чего вполне можно избежать. Тем более что шла я и без лошади довольно резво, нередко срывалась на упругий бег, привалов почти не делала, но при этом уставала гораздо меньше, чем уставал бы обычный человек, потому что чья-то любопытная наследственность это вполне позволяла. А милое моему сердцу одиночество с лихвой восполняло те небольшие неудобства, которые приносила дорога.

Правда, пару раз я не отказала себе в удовольствии прокатиться на гремящих пустых телегах, которые с хорошей скоростью гнали в родные деревни удачливые посетители Тирилоновской ярмарки. А что? Мне оказалось по пути, дорогу опять же разузнала, про Приграничье выспросила, о разбойниках послушала. Чем не досуг? Лицо, разумеется, поменяла на старушечье, сгорбилась и замечательно похромала, но зато немедленно вызвала искреннее сочувствие и без труда выуживала всю нужную информацию. После чего с ветерком добиралась до очередной развилки, с кряхтением слезала и шла дальше, мысленно посмеиваясь и раскладывая полученные сведения по полочкам.

Если верить тому, что рассказали говорливые возницы, по Западному тракту я спокойно доберусь до самых Вежиц – довольно крупного села, возле которого эта дорога перестанет называться Западной, а разделиться на три, почти равнозначных пути – Северный, Восточный и Южный. Первый свернет в сторону восточных окраин суровой Ларуссии, второй упрется прямиком в нужное мне Приграничье, а третий, минуя воинственный Зигг и Беарский халифат, доведет почти до Соленого моря, по пути неоднократно ветвясь и петляя. Но примерно в двух неделях пути от Вежиц снова сделает крюк и подберется довольно близко к Южному форту, сторожащего границу Симпала от чудовищного по своей величине и ОЧЕНЬ, как говорят, зловонного болота.

Напрямую восточным путем без добротного каравана и внушительной охраны мне весьма доходчиво посоветовали не пользоваться. Мол, разбойники в тех местах принялись пошаливать, да из Коломнец, Ладоги и Малых Домн в последние месяцы стали приходить тревожные сведения: нежить отчего-то зачастила рыскать по окраинам. Патрули, конечно, в той стороне усилили, местность старательно прочесывали, крупные города, коих по дороге аж три штуки насчитывалось, совсем не пострадали. Но трупы одиноких путешественников все еще встречались. И кто уж тут был виноват – разбойники, погода, несчастный случай или нежить, разобраться не всегда удавалось.

– Так что попомни совета, матушка, – убежденно сказал на прощание один из извозчиков. – Не ходи по восточному пути. Болота там большие, старые, нехоженые. Говорят, до самих Пустошей тянутся, потому-то и лезут оттуда без конца эти твари. Лучше дождись каравана или на юг поворачивай, если так хочешь добраться до сына…

Ну да, каюсь, соврала для большей убедительности, что «сына единственного, чадо родное, ненаглядное» в Пустоши отправили – за небольшую провинность перед старостой. Мол, не уберегла дитятко. А теперь ищу, чтобы домой вернуть, да узнать, где он, как и что с ним вообще. Живой или нет, целый или покалеченный. Потому как писем уже второй месяц не получаю, а в Приграничье, говорят, вообще быстро расстаются с жизнями… невесть что, конечно, но для неожиданных попутчиков сойдет. Они не шибко избалованы столичными веяниями и в большинстве своем каждое красивое слово принимают за чистую монету. Разумеется, далеко не все, но мудрому, битому жизнью старцу вроде Омнира я бы и сама не рискнула откровенно врать. А предпочла бы промолчать или вовсе обойти эту тему стороной, потому что такие редкие люди чуть не с первого взгляда видят тебя насквозь, тогда как мне очень бы не хотелось показывать то, на что я сама вот уже десять лет никак не решаюсь посмотреть в открытую.

Снова оставшись одна, я ненадолго задумалась, раз за разом прокручивая в голове чужие слова. Восточный путь, южный… не хотелось бы мне задерживаться. Но и понапрасну лезть на рожон – глупо. Я все-таки не убийца и не могучий рыцарь в непробиваемых доспехах, даже не умелая воительница из древних сказаний. Не всегда мои когти окажутся лучше или быстрее стрелы, а кинжалы – не самое лучшее оружие против взведенного арбалета. Да, я быстрее, сильнее и выносливей обычного человека, я умею прятаться и неплохо скрываться. Однако открытый конфликт и кровавая битва – не моя стихия. И чем быстрее, дальше и тише я окажусь в Приграничье, тем больше у меня шансов выжить. Оберон ведь не умеет отступать – таким его создали и такой волей наделили, как наделили неутомимостью, силой, широкими крыльями (чтоб им отсохнуть прямо на лету!), целеустремленностью и безупречный чутьем. Не надо обманываться тем, что он потерял меня. Это не навсегда. История знает немало случаев, когда обероны настигали своих жертв даже после многих месяцев неустанных поисков, когда те уже и успокоиться успели, и осели, и взяться за старое надумали… я еще не выбрала свой срок, так что успокаиваться рано. Он никогда не оставит меня. Никогда не устанет искать мой след. И будет вечно рыскать, имея в качестве козыря превосходный поводок – запах моей крови, который я так неловко оставила в сокровищнице. Даже Верховный Маг не сумеет заставить его отказаться от меня – этот аромат станет его целью, единственным смыслом, и все прежние договоренности, согласно которым он некоторое время пробыл в качестве стража сокровищ, теперь потеряли всякое значение. Потому что обероны – это, прежде всего, ищейки, отличные нюхачи и безупречные охотники. А король наверняка не упустит такой шанс вернуть украденную реликвию, потому что, чудится мне, не простую жемчужину я увела у него из-под носа. Ох, непростую.

До самых Вежиц я ломала голову над появившейся проблемой. Вертела ее и так, и этак. Сомневалась, мучилась бессонницей, выбирала. Ведь полностью на слова незнакомца не положишься, надо бы проверить самой, но совать голову в пасть тигра… тьфу! и тут он!.. очевидно глупо. Это значит – потерять время и облегчить оберону жизнь. Но и не прислушаться к предупреждению нельзя. Тогда как быть? В конце концов, пришлось плюнуть на все и самой наведаться в эти Вежицы – разузнать, что почем, навести мосты и вообще… отмыться, Иир бы побрал эту пыль! А заодно, принять окончательное решение.

Как ни странно, но село мне понравилось, хотя правильнее его называть не селом, а все-таки городом. Городком, если угодно. Потому что добротная бревенчатая стена в два человеческих роста, сторожевые башенки через сто-двести шагов (тоже деревянные), неусыпно бдящие на верхушках часовые (даже днем, что совсем интересно) и очень крепкие, окованные металлическими полосами ворота сразу относили Вежицы в разряд не просто деревеньки, но неплохо укрепленного форта. Такого, где и путники могут отдохнуть, и товары свои продать, и ночь спокойно провести, не опасаясь быть съеденными заживо каким-нибудь особо удачливым упырем. И это при том, что ночью на башнях в специально отведенных жаровнях всегда горели костры, воины дежурили по двое-трое, все окрестное пространство просматривалось на три полета стрелы, потому как было тщательно вытоптано и полностью лишено растительности, а глубокий ров под деревянной стеной определенно наводил на мысли о натыканных там острых кольях. Был еще широкий подвесной мост, как в любом хорошем замке. Бдительные стражники на воротах, приличное количество вооруженных воинов внутри, да превосходно натасканная городская стража, с которой не рисковали связываться даже заезжие забияки.

– А как иначе? – удивился на мой вопрос стражник на воротах. – Приграничье близко. Дальше почти на неделю пути ни одного села окрест не будет, только Домны на севере, да Кижи с Простами на юге. Но до них еще идти и идти, а упыри, бывало, и сюда добираются, не смотря на всю армию, их форты и частые патрули. Вот и приходится нам самим о шкурах заботиться. Народу-то, почитай, тысячи две с приезжими наберется, да почти все умеют в руках меч держать или топор. Дворов стоит несколько сотен, по этой дороге всяко никуда больше не свернешь, только тут и переночуешь спокойно. Вот и делаем, чтобы тракт не хирел и не рушился.

Я скептически подняла бровь.

– Да? А почему тогда стены каменные не поставить?

– Потому, голубушка, – усмехнулся незнакомец, оглаживая густые усы и гладко выбритый подбородок. – Что нежить больно осину не любит. Камень что? Прогрызет или порушит – у них же когти длиннее твоей ладошки! А на осину им дюже плохо забираться. Если же даже сумеют запрыгнуть или испортят, то нас тут всяко больше того количества, каким они могут пробраться. Забьем, сожжем, а сами потом заново потом отстроимся. Благо осины вокруг – немерено. А камень новый придется аж от самых гор сюда волочь, да еще гномам приплачивать, чтобы пропустили. Так что нет, милая, так нам гораздо спокойнее.

– Ясно, – озадачилась я. – Разбойников тоже не боитесь?

– Да чего их бояться? Столько народу у них, чтобы Вежицы осадить, никогда не наберется – не прокормишь просто такую ораву в наших лесах. Охрану купцы нанимают далеко отсюда, к ним тоже не пролезешь. А ежели кто надумает внутрь под видом торгового люда пробраться, так у нас своя стража имеется – и за воротами присматривают, и за буянами, заодно. Вмиг тревогу поднимут, да и на вилы смутьянов вздернут. Не успеют ни мост опустить, ни своим знак подать. Так что нет, милая, им гораздо легче в подлеске караван остановить, да и то – если силенок хватит. А еще лучше – на запад податься, где и поспокойнее, и добыча не в пример богаче.

– Гм, и королевская гвардия почти в каждом селе… может, вы и правы. Не подскажете, где на ночь можно остановиться?

– В «Гнутую подкову» зайди, если с деньгами трудновато, – немедленно отозвался он. – А коли монета есть, то в «Бараний бок» – лучше, чем там, гуся с яблоками нигде не готовят. Бородой своей клянусь, не пожалеешь! Левая улица, третий поворот налево.

– Спасибо, – механически отозвалась я, но потом не удержалась и добавила: – А бородой вы правильно клянетесь, потому что за случайный совет хозяин «Бока» наверняка вам неплохо доплачивает. И это при том, что своей бороды у вас нет и, судя по всему, никогда не будет.

Стражник, на секунду онемев от моей наглости, вдруг забавно сощурился и, наконец, довольно расхохотался.

– Верно, красавица! Хотя трактир и правда недурен!

Я понимающе кивнула, отдала весельчаку необходимую плату и в приподнятом настроении вошла внутрь. Разумеется, ни в «Бок», ни в «Подкову» не отправилась, потому что посещать названные (наверняка дорогие) постоялые дворы мне было не с руки. Так что я просто выловила на улице первого попавшегося мальчишку и за пару медяков отыскала небогатое заведение, где решила и напроситься на ночлег. Благо времени до сумерек оставалось немного, а поискать знающих людей просто необходимо. Тем более что здесь я не собиралась ни работать, ни искать долговременное укрытие – мне нужна только одна ночь и попутный, хорошо охраняемый караван, который позволил бы без помех добраться до Приграничья. В конце концов, спокойные места почти закончились, а испытывать судьбу во второй раз мне совсем не улыбалось.

Проблема состояла лишь том, что ни один купец, каким бы великодушным не слыл, не станет брать с собой никчемную неумеху с большими глазами побитого щенка и слабым блеянием беззащитной овцы. Никому не нужен лишний рот на нелегком пути через леса Приграничья. Как не нужен с собой лишний груз, которому требуется еще одно место на телеге, надежная охрана, внимание, вода и приличное питание. И это тогда, когда все уже давно распределено, оплата назначена, а количество людей строго подсчитано. Не говоря уж о том, что пользы с такого попутчика, если случится вдруг неприятная встреча, тоже не дождешься. А заплатить столько, чтобы перевесить этот ворох проблем, я при всем желании уже не смогу. Да и не всегда деньги решают исход дела. Но и в одиночку соваться дальше опасно. Пока могла, я строго придерживалась положения независимой странницы, избегала компании, не мозолила глаза, и меня это более чем устраивало. Но сейчас гораздо разумнее поступиться принципами и, скрепя сердце, сменить образ. Правильнее присоединиться к тем, кому можно доверить спину и избежать немалых проблем. Да только вот беда – я должна буду доказать потенциальному хозяину, что меня по каким-то причинам надо взять с собой.

И старый облик для этого явно не годился.

Накинув капюшон, я прямо на ходу принялась творить – сделала лицо строже и серьезнее, слегка убавила скулы, заострила подбородок, придала себе яркость и выразительность, долженствующие показать характер. Цвет волос, недолго поколебавшись, решила не менять, стройную фигуру тоже оставила как есть (я вообще ее редко трогаю), только немного изменила походку и чуть расширила плечи, чтобы средний рост и хрупкое сложение не производили впечатление недоразвитого подростка. Вот так. Пятнадцать минут, легкая дрожь в руках, и вместо неказистой угловатой соплячки перед вами уже – подтянутая молодая женщина. Не сногсшибательная, но не лишенная определенной привлекательности. С мягкой поступью охотящейся тигрицы, гибким телом танцовщицы и черными глазами дикой серны. Хорошо знающая себе цену, уверенная в своих силах, серьезная. Не любящая лишних сантиментов и готовая дать отпор любому наглецу. То есть, как раз то, что мне больше всего нравилось.

Пожалуй, будь у меня возможность выбирать, я бы предпочла в реальности остаться именно такой – собранной, не слишком яркой, однако ненавязчиво привлекающей внимание своей непохожестью. При этом пластичной внешне и достаточно жесткой в суждениях. Может, слегка мрачноватой и недоверчивой, но совсем не злой. Просто потому, что в таком образе я вполне могу позволить себе быть самой собой.

Постоялый двор, показанный бойким мальчишкой, оказался добротным деревянным строением в два этажа – не слишком роскошным, но и не грязным. Название – довольно звучным (думаю, «Медвежий угол» действительно неплохо звучит), а хозяин – полностью ему соответствующим. По крайней мере, внешне – плечистый, густо заросший темной шерстью великан с хищным лицом и грубоватым голосом, он отлично вписался в местный колорит. Как и его надежное даже с виду заведение. Этакая берлога, в которой, хоть и не подавали разносолов, не стелили шелковые простыни и не звучала живая музыка, все же было тепло, вполне уютно и вкусно пахло готовящейся стряпней.

Да и большого количества народу, что приятно, нигде не толклось. Так, пару завсегдатаев тянули пиво в углу, и все. Не сезон, что ли?

– Мое уважение, – проворчал звероватый хозяин, подойдя и пристально оглядев мою новую маску, с комфортом устроившуюся за свободным столом. – Сегодня есть запеченный гусь, горячая каша, бараний бок, вчерашний творог и пиво. За все – четверть золотого

Я скинула капюшон и поджала губы.

– Дороговато.

– В других местах выйдет еще дороже. Можешь сама проверить. Здесь не свободные территории – Приграничье близко, так что меньше никто не запросит.

– Возможно. Но мне нужна еще комната на ночь (желательно верхняя), горячая вода и запасы в дорогу. Пива не надо, а из еды вполне хватит дичи и творога. Как насчет того, чтобы скинуть пару серебрушек?

Здоровяк насупился, что-то прикидывая.

– Половину золотого за все, – наконец, выдал он.

– Согласна.

Хозяин с облегчением кивнул, а мне вдруг подумалось, что дела у него идут не лучшим образом. Неужели такая сильная конкуренция? Или действительно мало народу в городе? Странно. Караваны по весне идут хорошо, споро. В наших широтах холодных зим не бывает, снег даже в лесах лежит всего лишь чуть больше месяца, а потому и больших паводков не случается. А если когда и случаются, то в основном после обильных дождей. Тем более здесь, ближе к южным границам. Урожаев по три раза в год, наши крестьяне, конечно, не собирают, но и не бедствуют серьезно, в отличие от своих северных соседей.

Если бы мне пришлось идти через Ларуссию, завязла бы я по колено в грязи, потому как там только-только еще отходила земля после стылой зимы, а у нас хорошо – тепло, сухо, даже ночью в плаще не холодно. Все зеленеет и поет. Одно удовольствие бродить по лесным тропинкам. А вот пустой трактир в такое благодатное время – ненормальное явление.

Дождавшись, пока принесут мой заказ, я принялась за расспросы, однако причина пустующего зала была довольно проста – отсюда только-только ушел большой караван чуть не из десятка телег и при хорошей охране. Купец, который не первый год ездит этой дорогой, оказался старым знакомцем владельца берлоги… тьфу, «Медвежьего угла», конечно! Всегда останавливался именно здесь и, будучи постоянным клиентом, снимал его почти полностью, благо народу с ним было человек тридцать, почти половина из которых конные, да при бронях, а остальные выполняли роль возниц, конюхов и простых работников. Но, когда требовалось, могли и топорами поработать. Да еще в этот раз уважаемый господин Брегол невестку с собой прихватил, так что почти все комнаты как раз и занялись. И освободились вот только сегодня. И просто не успели заполниться – день был тихий, уезжали они ближе к полудню, а до вечера новых постояльцев еще не приехало. Впрочем, теперь до самого утра гостей не ждали – городские ворота наверняка закрылись, а открывать их до утра вряд ли рискнут. Только если королевский гонец прискачет или кто-то важный пожалует на ночь глядя.

Сосредоточенно жуя, я рассеянно кивала.

– А вообще много народу идет по Южному?

– Когда как, – прогудел хозяин, назвавшийся Таргом. – С месяц назад три крупных прошли, штук пять было на той недели, а на этой пока тихо. Ближе к концу наверняка кто-то будет. Никак хочешь с ними пойти?

– Думаю, – кивнула я. – Как считаешь, долго ждать?

– День. Может, два. Точно не скажу.

– А в Приграничье? Если напрямую, я имею в виду?

– У-у-у… с неделю, не меньше. Туда теперь редко напрямую ходят, да и неспокойно на тракте стало.

– Жаль, – искренне вздохнула я. – Дорога-то на юге хоть хорошая?

– В тот раз народ жаловался, что возле Тырова какая-то шайка была, – задумчиво потер затылок Тарг. – Где-то дорогу размыло, возле Наркова мост порушился, но его еще в том году хотели снести, да готовились делать новый. Не думаю, что успели, но опять же – наверняка не скажу. Если не сделали, значит, через Сухой Овраг придется идти, небольшой крюк сделать. А так… вроде больше ничего не сказывали.

– С разбойниками много возни? – снова спросила я, напряженно решая про себя: рисковать ли мне идти в одиночку или все-таки дожидаться каравана.

Тарг пожал могучими плечами.

– Сюда не совались лет десять. Но, говорят, на востоке снова кто-то объявился.

– Поймали?

– Нет пока – руки все не доходят, да и верткие они. Пока выследишь, пока народ с собой приведешь, а их уже и след простыл. Опять же, дорога тут не одна, есть и помельче… туда, правда, только безумцы рискуют соваться, потому как ближе к болотам ночами лучше не ходить, но этим, видно, без разницы. Носятся по округе, грозят издалека, а в том месяце вовсе большой обоз разграбили. Не знаю уж, как их прозевали – я старого Митрана давно знаю, опытный он старик. А тут так нехорошо попал: и сам сгинул, и товар потерял.