Текст книги "Дневник любовницы мафии (СИ)"
Автор книги: Александра Гейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)
– Одобряю.
Кажется, только что, в этой столовой независимый комитет подсчитал голоса избирателей всей области. Вот после этого пусть мне хоть кто-нибудь скажет, что политика не продажная.
А следующий день я Алекса практически не видела. Он только проходил мимо, кивал и улыбался, как всегда. И вечером объявил, что мы уезжаем. Больше всех расстроилась Анжела. Она умоляла Алекса еще раз приехать вместе со мной к ним. А Алекс с Сергеем только переглянулись. И я вдруг почувствовала, что каждый из них просто не знает что сделать, что сказать, обняться ли на прощание. В общем они несколько неловко пожали друг другу руки и слишком поспешно разошлись в разные стороны.
В машине Алекс иногда настороженно на меня посматривал.
– Что? – не выдержала я.
– О чем ты думаешь?
– О жизни.
– И какая она, жизнь? – усмехнулся Алекс.
– Лживая.
Губы Алекса насмешливо дрогнули:
– Что ты знаешь о лжи?
– Вполне достаточно.
Слава богу, разговор прервался ямой на дороге. Нас так тряхнуло, что я схватилась за ручку двери. А Алекс даже газ не сбросил.
Глава 5
Раньше мне казалось, что Петербург – большой город, но в тот день я осознала, что ошибалась. Метро, поправляю черные солнцезащитные очки. Они меня душат… Я вздохнула и обхватила себя руками. На табло высветилось уже четыре минуты, поезда все нет. Я нервно закусила губу, с некоторх пор у меня с подземным транспортом связаны не лучшие ассоциации. Тяжело вздохнула.
– Здравствуй, Карина, – произнес знакомый голос. Я обернулась. Екатерина Дмитриевна, география, классный руководитель. – Как у тебя дела? – ой, вот только не надо. Ну, за что мне все это?!
– Великолепно, – ответила я тоном, означающим конец разговора. География и математика – именно эти учителя под конец года меня доканывали. Из-за Алекса, разумеется.
– Что ты в черных очках? – спросила она настороженно. А что я в черных очках? Алекс снять не разрешает, а то ведь узнают еще.
– С Шиловой подрались, – улыбнулась я вежливо. Шилова Маришка в жизни ни мухи не убила, она считала это противоестественным насилием.
– О, Господи, почему? – И она мне поверила, вот ужас-то!
– Я, ммм, пошутила. – Пока не рассказали ничего родителям, пошла на попятный я. – Просто я очень устала и даже забыла их снять. Тренировки и все такое, знаете ли.
Пренебрегая осторожностью, я сняла очки и выдавила улыбку.
– У тебя все хорошо?
Где чертов поезд?!
– Ну конечно! – успокаивающе улыбнулась я ей.
– Если что не так, пожалуйста, не молчи, – попросила она.
– Что она вам сказала, что меня собираются продать на органы? Мне ничего не грозит…
– Александр Елисеев…
– Если бы не Марина, я бы ничего об Алексе не узнала, – резко отозвалась я. – Или, может, вы думаете, что именно его связь с криминалитетом меня привлекает?
– Карина, мы же хотели как лучше! – воскликнула она.
– Я тоже. Говорят, что любовь зла – полюбишь и козла, почему на меня это правило не могло распространиться? Я не выхожу за него замуж, в остальном – какие претензии?
Она смутилась. Навряд ли я кому-то когда-то подобным образом раньше дерзила. Но ситуацию спас поезд. Я намеренно села в другой вагон, цепляя на нос очки. Воспоминания о другой поездке были слишком свежи. Надо бы перейти в другую школу, то угрозы, то чрезмерная забота. Ах, Алекс, вот и что мне с тобой делать?
Я вышла из метро, опасливо оглядываясь по сторонам. И правильно делала! Потому что неподалеку от меня остановилась дорогая белая машина. Оттуда вышел телохранитель. А за ним выпорхнула… Эля Граданская. Я прижалась спиной к стене дома, инстинктивно пряча волосы в кулак. Будто только это нас и роднило.
– Паша, – растягивая слова, словно с акцентом, произнесла Эля. – Возьми мою сумку.
Телохранитель достал сумку и почти собачкой побежал за девушкой в бутик. Путь к дому был отрезан (ну а вдруг кто-нибудь посмотрит в шикарную стеклянную витрину?). Машина осталась их ждать. Я боялась вздохнуть, уйти? Но стоять тут столбом тоже нельзя… Как бы не хотелось за ней понаблюдать, а здравый смысл взял верх, и я обошла дворами злополучную улицу, скрепя сердце. Нет, две встречи в течение сорока минут – перебор.
На душе было премерзко, и я поехала в тир, но все мишени, как ни странно, оказались заняты. Поэтому Коршун предложил мне подождать, всучив какой-то жуткого вида напиток.
– Что это, Коршун? – спросила я, морща нос.
– Пей молча, тебе понравится! – бросил он.
– Откуда у тебя такое прозвище? – я сделала глоток. И действительно вкусно. Коктейль из свежевыжатых фруктов, кажется. Забавный он персонаж, никогда бы не подумала, что у него есть соковыжималка. Я скинула ботинки и под недовольным взглядом Коршуна залезла с ногами в кресло.
– Охоту люблю. Ты вот стреляешь в тире по мишеням, а я люблю загонять животных, – он указал на чучело совы, которое вызывало у меня какие-то нездоровые ассоциации. Более жуткую птицу еще поискать! Я допила коктейль и взяла яблоко. – Поедешь со мной как-нибудь? – спросил Коршун, поддразнивая меня.
– Поеду, – закивала я.
– Правда, поедешь? И будешь целый день скакать верхом и спать в палатке? – он явно не рассчитывал на положительный ответ.
– Буду, – с готовностью сказала я и хитро улыбнулась ему. Коршун фыркнул. Прошло некоторое время, пока я не решалась задать вопрос. – Коршун, а шрам у тебя тоже с охоты?
– С охоты, с охоты, – зло сверкнул он глазами. – С охоты золотоискательниц на состоятельных мужчин, – он обнажил желтые от табака зубы. Я грустно посмотрела на него. – Ты вот печалишься, что друзей потеряла? А зря. Недостойные они, жалкие, раз в беде не поддерживают. Новых найдешь. А вот если прогнешься – себя потеряешь и уже не вернешь.
По моей щеке скатилась слеза. Именно это я и чувствовала, будто саму себя теряю.
– Знаешь, я вот так подумала, может ты и прав, но до встречи с Алексом я была счастливее. Пусть и в компании «недостойных» подруг. А теперь сама становлюсь холодной и злой на весь мир. Если бы не тир, я бы кому-нибудь уже глаз подбила. Там никакая мишень не освободилась?
Коршун фыркнул, но выглянул из каморки. Однако ни до чего мы не договорились, так как вернулся он уже с Алексом. А тот сегодня был не в настроении, что вообще-то для него нетипично. Коршун тоже как-то притих. Я поняла, что мое присутствие явно лишнее. Им нужно было поговорить, потому я тихо выскользнула из подвала, нацепила очки и отправилась по улице. Однако осталось какое-то неприятное чувство. Но насладиться им мне не дали, примерно через полквартала меня нагнала мицубиши:
– Девушка, а девушка, можно вас подвезти? – спросил Алекс, выглядывая из своего прекрасного кабриолета.
– Зачем? – удивилась я. – Я просто гуляю.
Я засунула руки в карманы и спрятала лицо, была уверена, что сегодня лучше к Алексу не подходить. Алекс переключил на первую передачу и свободной рукой попытался меня поймать.
– Куда ты меня везти собрался?
– Ну, скажем, в кафе, – пожал он плечами.
– Я не голодна.
Впереди мицубиши показалась припаркованная машина, которую Алекс лихо объехал, затем выскочил на улицу и стал ждать когда я дойду до него. Ну не стоять же было, в самом деле.
– Ты злишься? – спросил он.
– Да нет, вообще-то сегодня злишься ты.
– Не на тебя же, – сказал Алекс и потянул меня в мицубиши. – Поехали.
Расплавленный диск солнца заставлял машины медленно ползти по улицам огромного города. Раскаленный камень асфальта заставлял прохожих двигаться быстрее под палящими лучами солнца. На кабриолет недобро посматривали измученные жарой водители закрытых автомобилей. Алекс сидел с невозмутимым видом и постукивал пальцами по колену.
– Куда ты едешь? – спросила я, когда машина покинула черту города.
– К заливу.
Час спустя мы вышли на берег. Удивительно, но здесь не было людей. Вообще. Редкостно уединенный уголочек природы. Я уселась прямо на траву. Четыре часа дня, жара начала спадать, легкий ветерок нежно трепал мои волосы.
– Ты умеешь плавать? – оторвал меня от размышлений Алекс.
– Да. Но не в одежде же…
– Ну, плавай без одежды, – весело блеснул глазами Алекс. – Видишь камень? – спросил он, указывая чуть правее. – С него нырять хорошо, берег там очень крутой. Пошли.
– Я в жизни ни разу не ныряла, – воскликнула я, пытаясь упираться. Но если Алекс что-то решил, невозможно его заставить передумать.
– А также не носила мини и не стреляла. Я знаю, – усмехнулся он. – Научим.
Он приволок меня на камень и, обнял за талию. Я уже успела отвыкнуть от его объятий. Но сопротивляться не стала.
– Мне тебя раздеть или так нырнешь? – я не смогла быстро вспомнить насколько открытое на мне белье, потому отказалась от стриптиза. – Тогда задержи дыхание, – предупредил Алекс и бросил меня в воду. Я и не представляла, что от меня может быть столько брызг. Их было действительно много, я выплыла на поверхность и зло посмотрела на Алекса, который заливисто смеялся. – Отплыви, – попросил он и, стоило мне чуть-чуть сместиться, сам прыгнул в воду изящной рыбкой. А вынырнул счастливый, как ребенок. – Понравилось?
– Не знаю, – призналась я. – В туфлях плавать неудобно.
Был уже вечер, я только немного обсохла после продолжительного совместного купания. Стемнело. Алекс включил неоновую подсветку и смотрел куда-то за окно точно такими же синими глазами. Я молчала, лежа в откинутом кресле и таращилась на загорающиеся звезды. И все бы хорошо, но влажность собрала всех насекомых в округе. Тем не менее, мы с Алексом оба упорно не жаловались и вообще делали вид, что все как надо. Я – потому что он был рядом, а он почему? Что с нами будет, когда все закончится? Разойдемся в разные стороны? Я повернулась и уставилась на его точеный профиль.
– О чем ты думаешь? – спросил Алекс.
– А ты?
– Я спросил первым.
– О будущем, – призналась я.
Неожиданно он наклонился в попытке поцеловать меня. Я выставила руку перед собой, не пуская его ближе. Что бы я там не чувствовала, доверять ему причин не было никаких. А после этого осталось еще меньше. Зачем он меня заманивает? Я же чувствую, что он не просто так крутится поблизости.
– Это явно лишнее, – холодно произнесла я.
– Почему? – спросил он, поставив около моего уха собственный локоть и опустив голову на ладонь. – Я тебе все еще не нравлюсь?
– Лично ты нравишься, – уронила я. – Но все остальное беспокоит.
Под моей рукой, все еще удерживающей его на небольшом, но порядочном расстоянии, его сердце билось на редкость ровно. Возможно, я бы уступила, если бы не это обстоятельство. Алекс полулежал на мне, стоило ли скандалить по этому поводу? У нас с ним были совершенно разные представления о том, что есть близость. Полагаю, у него было столько подружек, что понятие личного пространства просто истерлость под ноль. А я, напротив, никого к себе не подпускала. У меня не было парней, у меня банально не было на них времени.
– Да нет, я тебе, в самом деле, не нравлюсь, – заявил он с улыбкой.
– Удивительное открытие. Что же заставляет тебя так думать? – съязвила я, надеясь, что он своим словам верит.
– И это грустно.
– Ничуть. Я тебе тоже не нравлюсь, – заметила я.
– А тебя-то что заставляет так думать? – спросил он.
Серьезно?! Мне мало пары часов под звездами и ночных объятий в машине. Мне мало быть забытой.
– Поехали в город. Я хочу есть, и здесь становится слишком много мошек.
Он послушно поднялся, а я почувствовала, странный для летней жары холод.
Тренировка закончилась, я поехала в тир к Коршуну, чтобы хоть какое-то занятие было. И там-то случилось оно – неожиданно этот типа протянул мне сигарету.
– Она курит, – заявил Коршун. – И тебе придется.
– Я ее загодя ненавижу, – я взяла сигарету и с отвращением оглядела со всех сторон.
– Сигарета обычная, среднестатистическая, без мышьяка, – сказал он раздраженно. Я бросила свое занятие – ну что разглядывать сигарету? – Огоньку? – предложил Коршун.
– Да уж, пожалуйста, – вздохнула я смиренно.
Впервые вдохнув табачный дым, я закашлялась. Тьфу, какая гадость! Коршун рассмеялся.
– И куда только смотрит Алекс? – закатил он глаза. Я сверкнула глазами, не сумев скрыть все эмоции. – Что случилось?
– Не знаю, он уже два дня не звонит, – пожала я плечами.
– Почему?
– Думаю, что я знаю причину, но лучше бы ошибалась, – ответила я тихо. – И не будем об этом. Дай пострелять.
И я пошла потрошить бедные мишени, уже не раз пострадавшие от моей руки.
Дома мне лучше не стало, и от нечего делать я включила Scorpions и начала танцевать. Маневрируя на обычном стареньком советском ковре, я подумала, что получается настолько неплохо, что можно и номер показательный поменять. Надо бы обсудить с тренером. И пусть он будет обязательно с лентой, синей-синей. Решив, что Алекс и утром не появится, я легла очень поздно, но ошиблась, так как разбудил меня гудок клаксона под окном.
Я распахнула дверь прежде, чем Алекс успел подняться по лестнице. Выглядел он еще более усталым, чем я.
– Я приготовлю нам кофе, а ты собирай чемодан, летим в Англию. У тебя же есть виза с соревнований?
– Е-есть, – заикаясь от шока, созналась я. А затем уточнила. – В Англию? Я?
– Да, Карина, ты, в Англию. Тебя здесь одну я не оставлю, – он прошел на кухню и загремел там посудой.
– Нет, не полечу, – встала я в дверях у косяка, скрестив и руки, и ноги.
– Ты хочешь, чтобы я тебя туда силой приволок? – спросил он резко. – Ты знаешь, что со мной спорить бесполезно! – угадав, что он тщетно ищет турку, я бросила ему ее и ушла в комнату, кляня тот день, когда мы вообще познакомились. Нет, одно дело в область ехать, к Анжеле и Сергею, но совсем другое – в Англию. Это непозволительно – заставлять меня. Не поеду и точка, думала я, собирая вещи. Из кухни потянуло свежим кофе. Я вошла туда и посверлила Алекса взглядом, подбирая аргументы в свою защиту, он знал, что я здесь, но делал вид, что не видит.
– Остынет, – будто в пустоту бросил Алекс. Я села на стул и в пару глотков опустошила чашку. Да, я задела его тогда, в машине. И сильно. Он был как минимум в недоумении. Могла ли я поступить иначе? Ради себя – нет. Ради него – нет. Так что оказалось ошибкой? Я сидела за столом и смотрела в окно.
– Едем? – спросил он, стоило расставить чашки.
– А у меня есть выбор? – огрызнулась я.
У Алекса был личный самолет. Ну, или у Сергея, не суть. Маленький. Но собственный. И роскошный. Я с трудом представляла, что такое частный самолет, но вот, увидела. Алекс сидел напротив и что-то делал за ноутбуком. Разговор не то, что не клеился, его просто не было! Однако занятие я нашла: диванчик был удобным, потому я укрылась собственной кофтой и уснула. Чтобы проснуться уже в Великобритании.
– Карина, – тихо позвал меня Алекс. Я открыла глаза и невольно отшатнулась от его лица, оказавшегося слишком близко. – Мы на месте, – и встал. У меня создалось впечатление, что я снова его обидела.
– Мэри, Люк! – воскликнул Алекс и обнял пожилую пару людей. Они нас встречали на собственной машине. Завязался разговор, но в беглой речи иностранцев я странным образом не могла ни слова разобрать, просто стояла и мерзла. Среди вещей, что я взяла, был плащ, однако его я не надела, а теперь очень жалела, так как мой чемодан прочно закрепился за Алексом. Он, кажется, заметил мое состояние, так как внезапно накинул мне на плечи свой пиджак. Тот пах его одеколоном. Цитрусовый, свежий запах с примесью синтетического табака. Мы сели в машину Люка, который беспрестанно что-то рассказывал, только я не понимала и половины, и в какой-то момент у меня создалось впечатление, что у Алекса та же проблема… Я была в Лондоне и раньше, но почему-то только в этот раз он мне показался таким прекрасным и загадочным. Мрачновато-загадочным.
Мэри и Люк привезли нас к своему дому. Пялясь в окошко на мокрые лондонские улицы, я все пыталась понять зачем Алекс меня повсюду таскает за собой. С родителями познакомил, теперь с Мэри и Люком (а как я выяснила, Люк оказался управляющим заграничного филиала банка Сергея Елисеева). Но моим размышлениям помешало сообщение. Удивительно. Мама не смогла до меня дозвониться, потому отправила смс: через неделю они будут дома. На волне паники, я выскочила из комнаты и тут же наткнулась на Алекса.
– Смотри сюда! – показала я ему телефон. Его лицо не изменилось, но он, благо, внял:
– Когда прилетим, отправляешься к Константину, я дам тебе все указания в самолете, – сказал он и ушел, оставив меня одну. Я спустилась к Мэри.
Мэри, очевидно, думала, что я вообще не говорю по-английски, потому, когда я у нее спросила, можно ли посмотреть город (а мне не сиделось, тем более с надутым Алексом под одной крышей), она опешила, но потом нарыла где-то карту и рекомендации, не переставая повторять, что не дело в чужой стране по улицам молодым девушкам в одиночку таскаться. Я покивала, но сделала, как посчитала нужным. Во мне было сразу видно иностранку. Наверное, поэтому прохожие на меня откровенно пялились. Однако, карта или не карта, а заблудиться я ухитрилась. У меня не было обменянной валюты, чтобы вызвать такси, и я руководствовалась всего лишь не совсем понятными объяснениями допрошенных местных жителей. Мое отчаяние достигло своего апофеоза около какого-то отеля. Я подняла голову, снова огляделась и увидела подозрительно знакомую спину… Алекс? И вдруг я поняла, кто стоит рядом с ним. Елизавета Степанова. Ну, совсем как на фотографии. Стараясь остаться незамеченной, я подобралась ближе и спряталась за какой-то машиной, делая вид, что копаюсь в телефоне. А сама прислушалась.
– И что это значит, зачем ты приехал? – спрашивала она холодно. Мне что, так повезло, что я попала на самое начало разговора?
– Я к тебе приехал, – сказал он. Я сильно зажмурилась после этих слов, потому что если у меня в душе и жила юношеская надежда на его теплые чувства, то теперь она рассыпалась прахом. Я повернулась и чуть присела, чтобы посмотреть что происходит. Молодец, если мне было мало, то теперь точно стало достаточно, потому что Алекс тронул ее подбородок и заглянул в глаза. Но Лиза вырвалась.
– Что, бумажки фальшивые? – резко спросила она.
– Лиза, не глупи, я не за этим приехал, – уверял он ее. – С тобой все в порядке? А с Данилом?
Мне было больно это слышать, но я не была поражена, не была удивлена. Все закономерно. Совершенно закономерно. Со мной. Но не с его нынешними уверениями. Уж больно спешно он подхватился после того проникновения в квартиру… Искал и не находил?
– Со мной все прекрасно. И с сыном, – произнесла она. Как странно, подумала я, ведь именно таким я и представляла ее голос. – Ты получил от меня что хотел, ты нашел эстонский проект, что еще надо тебе от нас?
Эстонский проект? Что это такое? Я не знала, меня это мало интересовало. Я хотела знать, что будет делать Алекс дальше. Они поговорили о переезде, и ее перспективах (ты здесь ровно до того момента, пока все не утрясется! Потом ты вернешься в Россию, Лиза). И я слушала их, мечтая, чтобы владелец хаммера на время забыл о своей роскошной машине. Проезжавшие мимо водители ошарашенно таращились на девушку, которая стояла на проезжей части, да еще и пригнувшись. Лишь бы не сбивали, остальное казалось мелочью.
– Я не верю тебе, Алекс. Что тебе нужно? – наконец, спросила она. – Ты любишь не меня, не ври, я же все знаю, тебе нужна другая, – я вся превратилась в слух, мое тело как на тренировке все напряглось, как будто готовясь к чему-то очень трудно осуществимому. Стало больно, очень больно.
– И жалею об этом, – сказал он. – С тобой было бы проще.
– Из вас получится смешная пара, если, конечно, получится. Знаешь в чем твоя ошибка, Алекс? Тебе всего лишь двадцать, и кажется, что все тааак серьезно, но это бред. Бред-бред-бред. Ты маленький неразумный мальчишка, который играется людьми, их ломает, а потом выкидывает! Ты хоть догадываешься, насколько это аморально?
– Зато ты у нас говоришь как сорокалетний мужчина, как мой отец, – усмехнулся Алекс. – А пара из нас получится, я все для этого сделаю.
– Изобретательности тебе не занимать, но ты тратишь ее впустую. Это глупо, Алекс. Уходи. Оставь меня, и иди к ней, – голос Лизы дрогнул, я снова взглянула на них и заметила, что она зажала ладонью рот. Алекс приблизился, Лиза попыталась вырваться, но сдалась. Очень-очень быстро. Я видела, как она прильнула к нему, буквально растворяясь в одном только прикосновении губ. И я поняла, как было бы, если бы он действительно хотел тогда в машине сорвать мой поцелуй. Он смог бы, приложи хоть каплю усилий. Наверное, впечатление мое не было бы столь же сильно, если бы я не заметила, что он очень далеко, что он просто стоит рядом, словно недостижимый, словно позволяя, а она вся в его власти. Вот так было бы и со мной, я ничего утаить не смогла бы.
– Пойдем, – сказал он, улекая ее за собой.
И они вошли в отель уже в обнимку. А я осталась одна, посреди улицы, в чужом городе, в чужой стране, с чужими людьми. Не знаю зачем, но я скользнула на тротуар и затаилась за колонной отеля. Чувствовала себя шпионкой, которая пытается разведать военный секрет, губительный, но важный. Минут сорок я так и простояла, хотя была уверена, что мудрее было бы уйти, а Алекс, наконец, появился. Один. Он достал сигарету и закурил, откинул назад растрепанные волосы с влажного лба, тягостно вздохнул, взглянув на небо, и быстро зашагал по улице к стоянке такси на противоположной стороне дороги.
А еще пятнадцать минут спустя из отеля вышла Лиза. Ее глаза были красными от слез. На землю упали первые капли дождя. Она держала зонт в руке, но не раскрыла его, казалось, у нее просто не осталось на это сил. Я не знала, что сказал Алекс ей, но по осанке поняла, что это если не сломало ее, то подвело к черте точно. По дороге она уронила зонт, попыталась его поднять, но пальцы не послушались. Она не смогла его поднять и во второй раз. Вымещая злость на зонте, она пнула его под колеса машины и торопливо зашагала прочь, движением плеч словно стряхивая груз, словно решив жить несмотря ни на что. Я вздохнула и тоже шагнула под стену дождя. Три человека разошлось в три разные стороны, невольно став участниками тайны, которую никто никогда кроме нас не узнает. Или так я думала. Как же меня уберегла судьба в тот вечер на заливе? Это можно считать чистейшей воды везением. Будь я чуть взрослее, попалась бы как Лиза. Просто я оказалась слишком похожа на маленькую девочку, и меня пожалели. Пока что.
Мне повезло встретить земляка, который подсказал куда идти, таким образом, я добралась до дома Мэри и Люка без происшествий. Мокрая и замерзшая, я тихо кралась мимо гостиной, не желая привлекать внимания, хотя не имеет значения, меня все равно заметили.
– Ты где была? – спросил Алекс, он уже выглядел как обычно. Ничто не напоминало о Лизе. Вряд ли она может похвастаться тем же самообладанием. О, как я не хотела его сейчас видеть. В голове крутились слова Лизы, и в обход всякий логики, в обход собственной строптивости, несговорчивости я чувствовала себя преданной. Я не имела права в него влюбляться, ведь тренер предупреждала, что взаимности я не дождусь. Не могла Лиза говорить обо мне. Ну, никак. И… и я просто стояла и мрачно смотрела на Алекса. Слишком долго, чтобы он не почувствовал моего настроения. Его бровь поползла вверх, и только тогда до меня дошло, что он задал вопрос и ждет ответа.
– Гуляла. Город смотрела, – ответила я ровно, наверное, слишком ровно, чтобы он поверил. – Я немного промокла. Пойду, переоденусь.
И ушла, не дожидаясь новых вопросов. Наконец, я с ненавистью бросила на пол мокрую противную одежду и зашла в душ. Каждый нерв вопил от боли, живот разрывался беспокойством.
Стоя под струями воды, я вдруг начала понимать, что такое Алекс. Хорошо рядом с ним жилось только тем, кто оказывался ему полезен в долгосрочной перспективе. Как Коля, например. Остальных он мог поломать, а потом с самым недоуменным видом вернуться и сделать вид, что ничего не случилось, что его совесть кристально чиста, а затем снова с глаз долой, из сердца вон. Заманчивые открываются у меня перспективы, однако!
Я вышла из душевой кабины и остановилась напротив зеркала. Потемневшие от воды волосы заставили меня улыбнуться, я соскучилась по своим рыжим космам. Ни за что бы раньше не подумала. Наконец, я натянула халат, вышла из душа и увидела в комнате Алекса, сидящего на моей кровати. Он рассматривал кучу одежды, которая грустно валялась на полу, и я смутилась. Неужели я забыла запереть дверь?! Не верю.
– Зачем ты здесь? – я первым же делом схватила свои вещи и унесла в ванную.
– Мэри и Люк организовали банкет, у Люка сегодня день рождения.
– Счастливо повеселиться, – пожала я плечами. Мог бы и предупредить, я бы хоть поздравила.
– Ты это мне пожелала? – поднял бровь он. – Ты пойдешь со мной.
– Мне нечего надеть, ты меня не предупредил. Я не пойду. – Мне очень не хотелось идти, особенно с ним.
– Потому, собственно, я и пришел, – кивнул Алекс и достал из складок покрывала коробочку.
– Что это? – удивилась я.
– А ты открой, – посоветовал он.
Я пожала плечами и сделала, как сказали. И замерла. Сначала меня заворожил цвет светло-сиреневый, невыразимо нежный. Блестящий шелк, я провела по нему пальцами. Легкая, тонкая, гладкая материя.
– Нравится? – спросил Алекс.
– Очень красиво, – ответила я рассеянно. – Спасибо.
– Могу ли я вечером рассчитывать на твое общество? – это уже больше смахивало на вежливое приглашение.
– Да, – сказала я. У меня больше не было повода отказываться. К тому же это вызвало бы ненужные вопросы.
– Отлично.
Он почти прыжком поднялся и направился к двери, довольный своей победой. Я просверлила глазами его спину, вспомнив Лизу и попытавшись прикинуть, насколько сильно разнится то, что он делает с ней и со мной. Не так уж и сильно. Она – мое будущее. Кажется. Но вдруг Алекс обернулся, и что-то такое на моем лице увидел. Потому что застыл в недоумении. Либо мне показалось, либо в его глазах промелькнул страх, с чего бы?
– Что-то случилось? – насторожился он.
Я тебя презираю, вот что случилось!
– Нет, – ответила я, безмятежно улыбаясь. – Просто задумалась.
– Что случилось? – его рука оторвалась от ручки двери.
– Если ты хочешь, чтобы я собралась, мне нужно остаться одной.
Алекс не знал что делать, несколько секунд он молча постоял на пороге, глядя на меня, а затем все-таки ушел. А я начала собираться, часто отвлекаясь на собственные мысли. Пока я не высушила волосы, платье подходило идеально, но когда они вернули себе белизну, какая-то часть очарования потерялась. Я покрутила их и так, и эдак, но, в конце концов, пришла к выводу, что Лена была права, и блондинка – не мое, и с нехарактерной для себя свирепостью начала убирать их с лица в высокую прическу. Накраситься мне пришлось, приподнимая уголки губ и глаз, чтобы из зеркала не смотрел Пьеро. Когда я открыла дверь комнаты, наткнулась прямо на Алекса. Он выглядел великолепно, ему вообще не с чего было выглядеть плохо. Да нет, даже не так, в черном костюме с безупречно белой сорочкой он выгдядел просто божественно, глаз не отвести. И когда он при мне стал поправлять манжету, я с трудом подавила желание попросить сделать это самой. Просто чтобы прикоснуться, чтобы убедиться, что он действительно существует.
Кстати, мой внешний вид тоже оценили. Мэри долго и упорно хвалила мое платье. Я вырубилась уже через пару предложений. Сначала речь шла о том, что платье мне совсем под цвет глаз. Потом – не знаю. Для спортсменов знание языка важно, но здесь, в Великобритании он родной, и я никогда не болтала на бытовые темы раньше… И все равно, спорю, тренер бы мне здорово вспыпала.
На банкете я находилась в полной пространции. Я никого не знала, и боялась раскрыть рот. Меня хватило только на кривое поздравление для Люка. В ответ он пригласил меня на танец, однако я отказалась, так как, по сути, меня даже на мероприятие не приглашали. Алекс не в счет. Люк понимающе улыбнулся, а я устремилась в свой излюбленный угол, где можно было в полном согласии с собой пялиться в окно на стену дождя.
– Почему такая красивая девушка грустит? – спросил Алекс.
– Девушка скучает, – ответила я, не оборачиваясь, но втайне радуясь возможности открыть рот и не чувствовать себя непроходимой идиоткой.
– Позвольте развеять вашу скуку, – манерно произнес мой спутник.
– Ну, попробуйте, – в тон ответила я.
Когда мы с ним начали танцевать, он спросил:
– Ты никогда не была на такого рода вечеринках? – спросил он.
– Конечно нет, когда бы?
– Не знаю. Я с детства к ним привык, правда, сам предпочитаю клубы, там хоть напиться не зазорно, – подмигнул он.
Заиграла новая мелодия, странный выбор для такого мероприятия: Woman, Scorpions, та, которая мне так понравилась накануне. Это судьба? Разговор затих сам собой. Объятия Алекса стали чуть крепче, чуть ближе. Я закрыла глаза, но он не видел. А я представляла, как буду выступать под эту мелодию перед многочисленной публикой. С лентой. Синей-синей.
Банкет завершился только к трем утра, и спать хотелось дико. Однако я буквально приклеилась к зеркалу. Шелк, сиреневый, струящийся мягкими складками обтекал фигуру. Подол в пол, справа разрез до колена, и две тончайшие бретельки, а декольте глубже, чем люблю я, однако меньше, чем предпочитает Эля Граданская! Она бы такое никогда не надела.
На следующий день мы запланировали вернуться. Наши чемоданы уже лежали в припаркованной неподалеку от летнего кафе машине. За рулем дожидался водитель, предоставленный то ли Люком, то ли банком, не разберешь. Мы уже попрощались с радушными хозяевами, исчерпали запас хвалебных благодарностей. А потом, к моему счастью, англичане уехали, и мир вернулся на круги своя. Алекс заказал себе эспрессо, я – латте, и мы, так и не найдя компромисса, в молчании стали пополнять запас кофеина в организме.
– Расскажи мне как все будет, когда приедем, – Алекс поразмыслил, и кивнул. А потом сказал нечто несколько неожиданное:
– Мне нужны любые сведения об эстонском проекте. Слушай, о чем он будет говорить, докладывать будешь раз в день, приезжать и рассказывать, ну или по мере необходимости. Водитель ее машины – мой человек. Паша. Он в курсе, все знает. Ты можешь ему доверять.
– Что такое эстонский проект? – спросила я сразу же. Он нахмурился.
– Новый нефтяной трубопровод в Европу, финансирование строительства которого идет за счет банка Граданских. Мягко говоря, отцу это не выгодно.
Я кивнула. А на пути домой вдруг подумала, что… хм, а ведь у меня может появиться союзник против и Алекса, и Константина. Один, но есть. Елизавета Степанова. Она бы мне могла сильно помочь, но станет ли? Что ж, есть только один способ это узнать. Это было безумно рискованно, но почему-то я почувствовала, что из спины вырастают крылья, и счастливо улыбнулась.
