Текст книги "Дневник любовницы мафии (СИ)"

Автор книги: Александра Гейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Александра Гейл
Дневник любовницы мафии

Пролог

Ручка лихорадочно скользит по форзацу одной из тетрадей:

«Я каждый день с ужасом смотрю на исписанные листы… Они словно кровью политы. Мне больно не только говорить правду, мне даже записывать ее больно. Словно по частичке себя отрываю, так глубоко я ее запрятала. Если эти глупые тетрадки попадут не в те руки, я потоплю стольких людей… Кстати сказать, дорогих мне людей.

Или может быть я все выдумала? Может быть никогда этого ничего не было? Вдруг и меня тоже нет? А вдруг я выдумала и его…»

– Карина? – раздается над ухом знакомый голос. – Такси под дверью. Скорее, мы опоздаем на рейс до Петербурга. – Симпатичный молодой парень наклоняется ближе. – Ты снова пишешь? Я думал, что ты закончила.

– Мы не опоздаем, – отвечаю я спокойно. – Взгляни какая на улице стоит погода. Рейс задержат часа на два минимум!

– Ты этого не знаешь, – качает он головой.

– Хочешь поспорим? – хмыкаю я, а он забирает у меня ручку и зачеркивает последнее предложение, а потом весело улыбается:

– Ты не выдумала. Все правда. Вы скоро увидитесь снова.

– Ты этого не знаешь. На его месте я бы от самой себя сбежала!

– Хочешь поспорим?

Глава 1

Школьный двор был таким… зеленым. На дворе стоял май. Учиться было невмоготу совершенно. Где-то около забора цвела сирень, и вместо злосчастной тригонометрии я задавалась вопросом почему мне понадобилось полюбить именно тот цветок, который цветет всего однажды в год. Какие-то жалкие две недели, ну что это вообще? Ничто. И жди когда в следующий раз ее увидишь. Я отвернулась от окна, окончательно разочаровавшись в местной флоре, и автоматически взглянула на часы. Сплошное разочарование. Я всегда была неусидчива, школьные занятия для таких, как я, – мука.

– Если ты не перестанешь щелкать ручкой, я тебя придушу, – пригрозила мне Лена, поправляя волосы.

Мы с Леной – полные противоположности. Я равнодушна к моде, косметике. Мои мысли никогда не крутились вокруг любой особи мужского пола. Наделенная в равной мере ветреностью в увлечениях и бесконечной верностью в отношении глубоких привязанностей, я контрастировала с ней на все сто процентов, и то, что мы с ней рассорились окончательно и бесповоротно мне не кажется удивительным. Вообще непонятно, что могло связывать нас с этой навечно маленькой поверхностной девочкой. Она считалась первой красавицей, видимо, за то, что как только в радиусе видимости появлялся молодой человек, ее жеманное кокетство остановить было не под силу человеческой руке. Да, она была потрясающе хорошенькой. Одета как куколка, модная короткая стрижка, длинные, неизменно накрашенные накладные ногти, на ножках неизменные туфельки на каблуках… и море энтузиазма в любом направлении, куда бы не обернулась ее очаровательная головка. Она меняла парней как перчатки, не оставалась и на два дня одна, причем каждый из ее кавалеров был старше и состоятельнее предыдущего. Поначалу я полагала, что она уже к окончанию школы будет встречаться с престарелым олигархом, но потом как-то так получилось, что разница в возрасте на пять лет ее вполне устроила, да и состояние чуть меньше миллиона – тоже. И она полгода (трудно представить такое!) встречалась с человеком по имени Дмитрий. Меня же он, наоборот, не устраивал, о чем я сообщила и Лене, и Дмитрию непосредственно. Дура, меня это совершенно не касалось! Однако, она так часто волоком тащила нас – своих подруг – к нему, или его – к нам, что игнорировать свою неприязнь мне казалось невыносимым. А меня он раздражал своей галантностью и неизменным вниманием в любом вопросе… Хотя, пожалуй, не это было главным. Что-то в нем было такое, необъяснимое, непередаваемое, что заставляло бояться… Но не о нем речь.

Я в то время считала идеальной одеждой джинсы, объемный свитер и кроссовки. А еще считала, что природа не так уж бедно меня одарила, чтобы размалевывать лицо всеми цветами радуги. В семнадцать лет, я полагаю, можно позволить себе такую точку зрения, особенно если учесть, что на моей почти болезненно-белой коже любой оттенок становится вызывающе кричащим. Теперь-то я понимаю, за что получила прозвище девочки-пацанки! Но тогда я без проблем свыклась с этим амплуа. Мне казалось, что помимо одежды, прически и макияжа есть множество внутренних достоинств девушки. А еще я никогда не выглядела на собственный возраст, в семнадцать мне давали лет тринадцать, не больше. Подавляя зевок, я ответила. И тут явилось спасение – прозвенел звонок. После сего события учеников удержать решительно невозможно. Все стали галдеть и быстро сваливать учебники в рюкзаки, реже – сумочки. Я записала своим корявым детским почерком домашнее задание.

– Давай быстрее, – поторопила меня Лена.

– Только не говори, что твой хахаль опять ждет тебя на улице! – досадливо воскликнула я.

– А он пригласил нас всех в клуб, – тут же приняла разряжать ситуацию она. – Так что…

Я согласилась только потому, что танцевать любила и знала, что в клубе на танцполе можно спрятаться даже от приставучей Лены и ее сверхгалантного Димы. И хотя нам было по семнадцать, а я выглядела и того младше, в клуб мы ходили свободно, так как брат Лены работал в нем секьюрити.

Нас было четверо подруг. Лена, Света, Маришка и я. Мы четко распределили обязанности в своем маленьком и тогда еще дружном коллективе. Я была самой спортивной, так как занималась художественной гимнастикой, Лена – самой красивой, Маришка – самой умной, а Света сплачивала нас всех своей добротой. И казалось, что ничто на свете не в силах нас разлучить, раз уж мы такие разные, и все-таки подруги. Я очень сильно ошибалась.

Мы приехали вместе с Димой, набившись в его красивую спортивную, но уж больно не приспособленную для перевозки пассажиров машину. Мне казалось, что он в нее ложится, а не садится. Мои же ноги оказались где-то под водительским сиденьем, и неожиданно показалось, что от падения спинку кресла впереди спасают только мои колени.

– Здравствуйте, девушки, – поприветствовал нас Дима.

Это был высокий, симпатичный молодой человек с торчащими в разные стороны соломенными волосами и зарождающейся блестящей карьерой кардиохирурга. У него были светло-серые глаза, странные, светлые-светлые. Меня это нервировало, взгляд у него был как у человека, который видел слишком много, которого не увидишь. Наверное, таким и должен быть медик. А кожа его была белая-белая, почти прозрачная, неприспособленная к загару совершенно. Может этим он мне и не нравился.

Я сидела прямо за водительским сиденьем, устремив взгляд в окно на расплывчатую световую дорожку огней родного Петербурга. Но вдруг что-то заставило меня повернуться и посмотреть в зеркало заднего вида. Глаза Димы были устремлены прямо на меня. По спине побежали мурашки. Мы дружно поспешно отвели глаза, и я снова вернулась к созерцанию проносящихся мимо урбанистических пейзажей. Когда показался клуб, я очень обрадовалась и вылезла из машины, только стоило той затормозить.

Оказавшись в клубе, мы сразу отправились на танцпол. Это был мой первый поход за последние три месяца, так как только недавно тренер улетела на соревнования, а занятия гимнастикой отнимают почти все свободное время. В общем, я планировала оторваться по полной программе. Лишь час спустя подруги ухитрились дотащить меня до бара.

– Что-нибудь будете? – спросил Дима, доставая бумажник. Так как я считала себя еще маленькой и глупенькой, не стала брать спиртное под издевательский смех Леночки, которая тут же заказала себе дорогого шампанского. Света последовала ее примеру, а Марина примкнула к обществу анонимных зануд. И мы уселись на диванчики за столик.

– Глянь-ка туда! – восхищенно воскликнула вдруг Лена. Она насильно повернула голову Светы в сторону. Я усмехнулась. Неужели она, даже придя сюда с парнем, не может оторвать взгляд от других молодых людей? Лена, надо делиться! Я откинулась на спинку диванчика и потянула через трубочку сок.

– Вот это да… – услышала я возглас Светы и сама невольно обернулась. Ну потому что для второй подружки подобное поведение не настолько типично.

А там в луче прожектора танцевал молодой человек лет двадцати. Он двигался потрясающе. Но насладиться зрелищем в полной мере не удалось. У него зазвонил телефон. Он повернулся к нам спиной, и я смогла оценить непринужденность позы и достоинства его фигуры, оставаясь незамеченной. А затем он повернулся к нам лицом, и я застыла. Он был невообразимо красив, идеал любой девушки. Я буквально застыла на месте. Лена восхищенно защебетала. Сама же я испытала легкое чувство зависти. Вот бы на меня так хоть раз в жизни посмотрели. И вдруг он поднял голову, и мы встретились глазами. Неловко, однако. А затем свет начал мерцать. Разглядеть что-либо стало невозможно, а когда свет застабилизировался, парня на месте уже не было. Я разозлилась на себя и сунула в рот трубочку пресловутого сока.

– А где Дима? – спросила неожиданно Лена и начала оглядываться, явно только сейчас вспомнив, что она не одна. Уголки ее губ досадливо поползли вниз.

– В такой темноте ты его не увидишь, – усмехнулась Марина.

– А вот и я, – сказал Дима, словно из телепорта выныривая, подходя ближе и кладя руку на плечо Лене. Рядом с ним стоял тот самый парень с танцпола. Мне захотелось провалиться сквозь землю за то, что я снова встретилась с ним взглядом. – Позвольте представить, дамы, это Алекс. – И вот с этого момента начался период в моей жизни, которого не должно было быть никогда!

Лена чуть с ума не сошла. Она завертелась, самозабвенно кокетничая, как Дима это стерпел – непонятно, мне даже стало его жаль. Но он лишь улыбнулся, поймав мой взгляд, и неожиданно съязвил, чем убил мое зарождающееся хорошее отношение к нему:

– Тебе только печенья не хватает для эталона маленького ребенка! – сказал он. Я демонстративно отвернулась, наверняка только усугубив его замечание.

– Алекс, это моя Леночка, Марина, Света и Карина, – представил Дима. Только когда Дима произнес мое имя, я решилась вежливо улыбнуться Алексу. А он смотрел на меня, и, кажется, все это время. Я видела как вспыхивают в свете прожекторов его ярко-ярко синие глаза. Он не обратил внимания на ужимки Лены, вообще казалось, что кроме нас двоих тут никого нет. Но я не испытала ни смущения, ни благоговения. Стало просто неуютно, будто меня сверлят. – Присоединяйся к нашей компании, – предложил Дима. Лена была вне себя от невнимания гостя к ее персоне. И я понимала ее, даже мне было бы обидно, если бы такой красивый юноша не обращал на меня внимания… но и его внимание не радовало. Может быть, действительно было бы лучше, чтобы он проникся привычной симпатией к моей подруге. Я так погрузилась в свои мысли, что даже не услышала вопрос.

– Карина! – щелкнула перед моими глазами пальцами Света. – Ты где?

– Простите, я сейчас, – сказала я и встала из-за столика. Но за мной вскочила и Лена. В уборной она схватила меня под руку и начала расспрашивать:

– Ты его знаешь?

– Откуда?! – возмутилась я. – Впервые вижу!

– Кажется, ты ему понравилась. – Тон излишне небрежный, она очень сердита. Тем более, что девушка все время улыбалась и постоянно поправляла волосы.

– У тебя есть Дима, – сказала я, скривившись. Она обиделась, что я ее так быстро раскусила.

– И что? Он же такой красавчик.

Пришлось спасаться в кабинке туалета. Мне не нравился его взгляд. Я вздрогнула. Нет, я не такая глупая и смешная, как Лена! Я никогда не позволю себе мечтать об Алексе. Я вышла лишь когда восстановила веру в свою самодостаточность и направилась зеркалу. Мы стояли с Леной бок о бок, и было тяжело не сравнить. Она хоть и крашеная, но блондинка. Мои волосы тоже светлые, но рыжеватые. И это, по-моему, главный недостаток! Немыслимо, чтобы я могла казаться лучше, чем Лена. Она всегда хорошо одета и ярко накрашена. Я не чувствовала себя рядом с ней ущербной, но понимала, что представители противоположного пола подобное стремление к первозданной красоте не одобряют. К тому же, выглядела Лена лет на семнадцать, то есть намного старше меня. Я отогнала грустные мысли и, во избежание неприятных взглядов и разговоров, направилась на танцпол. Тут королева я. В неумении двигаться меня никто бы не упрекнул. Я гимнастка, пластика, грация и чувство ритма у меня превосходные.

– Он все время на тебя смотрит, – сказала мне Света, которая предпочла присоединиться ко мне.

Но это было излишне, я чувствовала его взгляд. Холодный такой. Я с уверенностью могла сказать даже где он находится.

– Он тоже врач? – предположила я. Потому что в их с Димой глазах мне мерещилось что-то общее…

– Откуда мне знать… Тише, сюда идет.

И он действительно подошел ко мне и сказал:

– Можно тебя на пару слов?

Алекс повел меня в какой-то кабинет, где музыка была не слышна. Он подошел к столу, зажег лампу и уселся в кресло. Я ничего не понимала, как будто сон, в котором события меняются, не поддаваясь никакой логике, что это за место? Зачем тут я? Кто он?

– Присядь. – А события принимали деловой оборот. – Итак, Карина Алексеевна Орлова, – улыбнулся он, а мне стало по-настоящему страшно. Откуда ему известно мое полное имя? – А я ведь давно за тобой наблюдаю, – я нервно откинула волосы назад. Ну что ж, все логично, но это совсем не то, что думают мои подруги. – Около полугода.

– Зачем? – спросила я, пряча страх за высокомерием.

– Мне нужно твое согласие на одно мероприятие, – он снова улыбнулся. И я насторожилась. Больше он не казался мне столь божественно красивым. Эта улыбка скорее могла бы принадлежать змею-искусителю.

Он протянул мне фотографию. Я увидела на ней двух людей, сидящих в кресле в окружении, очевидно, телохранителей. Красивый молодой парень, лет двадцати двух и очень похожая на него хорошенькая девушка лет шестнадцати, очевидно, сестра, она сидела вполоборота к парню, на подлокотнике кресла.

– И что это значит? – поинтересовалась я.

Он посмотрел на меня с непониманием. А потом протянул мне еще одну фотографию. Мою. Я взглянула на нее, а потом – на первую. Сравнила. Кровь бросилась в голову. Я выронила оба фото. Девушка была моей собственной копией, только блондинкой и несколько старше, я потому сначала и не поняла в чем дело. И, конечно, потому что она сидела в профиль.

– Во что ты меня хочешь втянуть?! – Я непроизвольно вжалась в кресло.

– В маленькую аферу, Карина. ОН – Константин Граданский. ОНА – Эльвира Граданская. Они мои враги, – по слогам, тоже считает меня ребенком! Я выразила протест просто и доступно: оттолкнула ногой упавшие фотокарточки. – Соглашайся, – он подошел и поднял объект моего негодования. – Мне надо всего лишь, чтобы ты подменила ее на неделю. Можешь просить взамен что угодно, – улыбнулся он. – И ты прекрасно понимаешь, что это строго между нами. Я не привык, чтобы болтали. К тому же, ты можешь оказаться весьма полезной им. Не хотелось бы убирать такое юное, красивое и наивное создание.

Я вспыхнула. Это был не комплимент, и я разозлилась. Алекс задумчиво посмотрел на экран сбоку, я последовала его примеру. По коридору, находящемуся непонятно где, шел Дима. Он подошел к камере и показал Алексу средний палец. Тот рассмеялся. А я вскипела. Бред, все это сплошной бред и фарс. Ну не может оно быть правдой!

– Это по твоей указке он закадрил мою подругу?! – спросила я гневно.

– Закадрил?! Боже милостивый! Нет, конечно! Такую девочку врагу не пожелаешь. Есть разные типы девушек. От такой, как она, и не откупишься, и не отвяжешься. Она заметила твой «хвост» намного быстрее тебя самой и прилепилась как банный лист.

– И к какому типу девушек ты относишь меня? – неожиданно для себя спросила я. Ну ладно хоть раздраженно прозвучало.

– Тебя? – он устремил на меня свои пронзительно-синие глаза. – Определенно к самому редкому. Но это в будущем. Пока что ты всего лишь капризный ребенок. И мне правда очень-очень жаль…

Он грустно усмехнулся, присаживаясь прямо на стол. Мне это не нравилось. Совсем не нравилось.

– Карина, соглашайся. И никто не пострадает.

– Я не хочу ничего делать, но и чтобы меня «убрали» тоже не хочу, – сказала я. Он взял меня за руку и подвел ближе, чтобы я смотрела ему точно в глаза. Ему, наверное, казалось, что это меня убедит, а мне было очень неловко, теперь я знаю, откуда этот взгляд хирурга… Он же убийца. А меня воспитали правильной-правильной.

– Тебе никто не причинит вреда. Ты можешь просить все, что угодно, привыкнешь и успокоишься. Все просто.

Тогда я не верила, и очень зря. Это правда, что ко всему можно привыкнуть.

– Выбора у меня все равно нет, верно?

Алекс победно улыбнулся.

– Запиши, пожалуйста, мой номер, – попросил он и продиктовал номер, который просто кричал о том, что его нельзя не запомнить. – Да, и еще, – улыбнулся он нагло. – Я буду нередко появляться у тебя в школе. Скажи лучше, что я твой парень, чтобы глупых вопросов не задавали.

– На таких условиях я не согласна, – фыркнула я и тряхнула волосами.

– Осложнишь жизнь нам обоим. А они все равно не заметят разницы, поверь, – продолжал дьявольски улыбаться Алекс.

– Я о тебе ничего не знаю! – воскликнула я.

– Хорошо, давай знакомиться, – он склонил голову набок и улыбнулся. – Мое полное имя Александр Сергеевич Елисеев. Я родился восьмого января. Мне двадцать. Учусь я на юридическом, заочно. Я красив, умен, живу на широкую ногу. Пью, курю, все в меру, но ненавижу наркотики. Люблю машины, хорошее виски и красивых девушек, правда последние мне быстро надоедают.

– Пфф, какая самонадеянность, – ляпнула я, не подумав.

– Ну, тогда переубеди меня, – подался ко мне он.

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но передумала. Он легко парировал все мои выпады. Умело затыкал мне рот, иными словами. Правда, вскоре у меня нашлось чем на это ответить.

– Я буду у твоего дома утром. Жди звонка.

Я, естественно, не ждала. Я спала после веселой ночи, которую даже памятное знакомство не особо испортило. Суббота. Неделя началась за здравие, закончилась… как обычно. И мне хотелось просто отдохнуть. Гудок клаксона заставил меня так ругаться, что у соседей, наверное, уши загорелись. Только когда зазвонил мой мобильник, я вспомнила что это за мной. Восемь утра. А я вернулась в пять! Какого черта ему не спится?! Я взяла мобильник и услышала только одно слово: «Вставай!». Но это было, признаться, ой как трудно.

Наша с родителями квартира маленькая двухкомнатная, но очень уютная. Моя мама – женщина, которую я никогда не могла понять. У нее нет друзей и, кажется, на уме одна уборка, да семейное благополучие. Она отдала меня в художественную гимнастику скрепя сердце и только потому, что это было необходимо. Она была уверена, что дети должны воспитываться дома, а спорт – зло. Но когда мне было четыре года, я попала в страшнейшую аварию, потеряла память, перестала ходить и говорить. Меня заново учили всему. И чтобы укрепить ослабленный организм, меня отправили заниматься художественной гимнастикой. Как только у меня восстановились функции опорно-двигательной системы, стало понятно, что спорт я не брошу. Оторвут с руками. Сейчас мой тренер – Евгения Ивановна Ливанова. Она олимпийская чемпионка и говорит, что я стану обладательницей заветной награды каждого спортсмена.

Я подошла к старому покосившемуся шкафу и начала выкидывать на диван свои вещи, пытаясь найти свитер и джинсы, которые одевала два дня назад. Мама бы умерла от ужаса, если бы увидела такое кощунство. Но она не увидит. Дело в том, что они с папой решили навестить его родственников и уехали из города примерно на месяц. Меня оставили на попечение тренера, ставшей почти крестной, справедливо расценив, что надо сильно постараться, чтобы найти крупные неприятности и испортить успеваемость за оставшие до летних каникул две недели. В общем этот месяц обещал стать веселым и… одиноким. Только вот родители уехали, тренер уехала, и у меня как по заказу крупные неприятности нарисовались. Что я скажу родителям, когда те вернутся? Вообще-то у нас в семье замечательные отношения, и это неплохо бы сохранить! А вранье в этом ну никак не помогает.

Однако, я оделась и вышла, даже не подумав о завтраке. Алекс ждал меня около подъезда.

– С добрым утром. Прошу, – и направился к машине. А я залюбовалась. Влюбилась с первого взгляда. Это была новая модель мицубиши эклипс серии спайдер. Черная, блестящая, ни царапинки. Только потом я узнала, что это самая штатная из всех машин Алекса, хотя и самая любимая. И номера на ней Е888АС. По инициалам, выпендрежник! А вообще у него в гараже обретались такие тачки как Порш Карера и Додж Чаржер. Но предпочитал Алекс японские машины, остальные держал скорее для коллекции. Но все тюнинговал по высшему разряду.

– Красавица, – признала я.

– Я тоже так думаю, – с отеческой гордостью протянул Алекс. – Пристегнись.

А сам не стал. Но когда он рванул с места, я поняла, что если бы не пристегнулась, то, возможно, надумала бы выскочить из машины на полном ходу. А было быстро. Слишком.

Но я отдалась на волю судьбы, поплыла по ее течению, решила не спорить с неизбежным, не перечить Алексу, когда ситуация того не требует. Хотя, кажется, ему больше нравилось, когда я спорила и кричала. В порядке разнообразия его развлекало то, что я могу сказать ему в лицо что угодно и без последствий, ведь я была нужна.

Мы подъехали к дому-свечке. Я уже была тут однажды, когда Лена приходила к Диме. Он жил на девятом этаже. А первые два и нулевой этаж, как выяснилось занимали помещения, принадлежащие Алексу. Правда, принадлежали только формально. Да и слово «помещения» я употребила не случайно. Он не любил эту квартиру и превратил ее в офис. И было отчего не любить. На двух нижних этажах не было ни одной комфортной комнаты. Туда был открыл доступ, кажется, всем знакомым Алекса… Ну как минимум тем, чьи отпечатки пальцев были в базе данных. Пожалуйста, хоть живите, ему фиолетово.

– Пойдем сразу на второй этаж, – сказал Алекс, отворачиваясь от камеры. А искусственных глаз здесь было предостаточно. Они, как и голые отштукатуренные стены мало способствовали уюту. Даже деревянные двери не могли сгладить впечатление. На втором этаже было лучше. Камеры оказались теперь вмонтированы в стену, как бы спрятаны, и на том спасибо. Появились ковры, а на стенах – картины. Увидев их, я подумала, что у него вообще-то неплохой вкус. Ну или плохой, но тогда и у меня такой же. Не берусь судить. А тем временем мы пришли в его кабинет. Тот, кстати, оказался вполне уютен.

– Что не так с твоей квартирой? – спросила я удивленно и не дожидаясь приглашения присела на небольшой диванчик в углу, опустив ноги в глубокий ворс ковра. – Тут невозможно жить.

– Здесь как раз-таки жить можно, – он показал руками что-то, что, наверное, означало второй этаж. – Я въехал сюда не так давно, а заниматься благоустройством – дело женских рук. У меня хватило терпения только на один этаж. Если будет время – сделаю, а пока можно и этим довольствоваться.

– Итак, Карина. Это моя квартира. Но я здесь бываю не очень часто. Мой отец владеет банком, а потому большую часть времени я провожу там.

– Стоп, секунду! – воскликнула я, хватаясь за голову. – С каких пор банками владеет мафия?

Он лишь загадочно улыбнулся.

– Итак, базовая информация: есть мой отец, есть Виктор Граданский. Они на ножах. А мы с Константином, так и быть, достойные продолжатели боевых действий.

И тут у него зазвонил телефон. И, собственно, таким образом у нас и закончилась исключительно информативная вводная лекция. Я даже не узнала что именно эти двое не поделили, и чем это грозит лично мне.

И вот чем все продолжилось:

– Ладно, болтовню в сторону, Карина, – сказал Алекс и развернул меня лицом к зеркалу. – Ты должна привыкнуть к амплуа Эльвиры Граданской. Так что мы с тобой идем по магазинам.

А денег он не жалел. Вещи выбирал дорогие, не кричащие, не безвкусные… Короче, к вопросу моего преображения подошли со всей серьезностью. Но его представление о том, как должна выглядеть девушка разительно отличалось от моего, он как раз ценил внешность, а не внутреннее содержание. Истинно мужской подход. Но, надо признать, тут бы и Лена была посрамлена.

И вот я уже стояла перед совершенно другим зеркалом в короткой юбке, симпатичном очень женственном топике. Против последнего я не имела ничего, а вот по поводу мини у меня нашлось много бранных слов, особенно когда встала на шпильки. Я пригладила волосы и отодвинула шторку примерочной. Алекс сидел в кресле и читал какие-то бумаги. На манер лучших американских фильмов он делал в них пометки простым карандашом. Кстати сказать, остро заточенным карандашом. И ноль внимания на меня. А потому я демонстративно подошла к зеркалу, в котором помещалась в полный рост и стала себя критично рассматривать. Ко мне засеменила услужливая девушка-продавщица.

– Все подошло? – спросила она, взирая на меня с подобострастием. Что ей там наплел Алекс?!

– Вполне, – сказала я и, наконец, поймала в зеркале взгляд Алекса. Я развернулась к нему. – Идем дальше. Мне не нравится.

– А мне нравится, – спокойно ответил он. Я чуть наклонилась к нему, мои волосы соскользнули с плеча и почти коснулись его лица. Алекс фамильярно заправил их мне за ухо. И в очередной раз я подумала, стоит ли ругаться по этому поводу. Однако, решила спустить на тормозах, так как нашелась причина повесомее.

– Но мне не нравится, – сказала я. Он вызывающе вскинул голову.

– А мне нравится. И я не спрашиваю твоего мнения.

Я развернулась и пошла в примерочную, но стоило задернуть шторку, как нарисовался Алекс. Уже без бумаг и карандашей. Как же мог такой педант оставить без присмотра конфиденциальную папку и не менее конфиденциальный карандаш?!

– Выйди, – спокойно сказала я, хотя внутри все кипело от ярости. Продавщица топталась около примерочной, не зная, что делать.

– Нет. Прости за грубость, но твой гардероб я бы отправил на свалку от начала и до конца! – он взял мой свитер. Я была вынуждена задыхаясь от возмущения созерцать как Алекс по ниточке его распускает! Где-то на середине до меня дошло, что самое время кричать и топать ногами.

– На коренное изменение моей жизни я не давала права, – прошипела я.

Алекс улыбнулся.

– После встречи со мной твоя жизнь никогда не станет прежней, – двусмысленно сказал он, бросил недораспущенный свитер вниз и, взяв меня за плечи развернул к зеркалу. – Ты такая красивая девушка, ты можешь получить все, что угодно, но совершенно этим не пользуешься.

– Я не собираюсь носить такую юбку, к тому же, взгляни на меня, никто в здравом уме не назовет меня девушкой! – сказала я мрачно, глядя на наше общее отражение. Признать, что выгляжу плохо, я действительно не могла, просто мне было некомфортно. Я выглядела взрослее… ну с натяжкой мне можно было бы дать лет пятнадцать, при большом воображении.

– Одну юбку ты переживешь. Обещаю, что остальной твой гардероб будет… скромнее.

И только это заставило меня согласиться. Мир обернулся не на 360, а на 720 градусов как минимум, не попав против всех законов природы в ту же самую точку.

Считать ли это победой Алекса? Он сдержал слово. Он одел меня так, что я не могла придраться ни к чему кроме этой пресловутой юбки. Когда мы вышли из этого магазинчика, я выглядела совершенно по-другому. На мне была довольно короткая кофта на молнии, узкие джинсы и высокие легкие сапоги на каблуке. И все потому что кое-кто ухитрился выбросить все, в чем я пришла. Затем Алекс отправил пакеты с водителем, а я ведь даже не подозревала, что нас сопровождают. Мы шли уже вниз, когда он сказал:

– Мне совершенно все нравится, – я даже обернулась. Но обдумать слова Алекса не успела, так как к нему подошла девушка. Красивее и ладнее, чем она, до того момента я никогда не встречала.

– Может объяснишь мне, что это значит? – спросила она, оглядывая меня как соперницу. Я такого не ожидала. Кто? Я? Она действительно обо мне говорит?

– Разумеется, Линда. Сотрешь мой номер? – поинтересовался он, глядя в ее лицо с каким-то садистским наслаждением. Он действительно ловил кайф от того, что вот так беспардонно ее отшил.

– Что? – воскликнула она. Видимо, Линда надеялась, что он начнет оправдываться. Я, если честно, тоже на это надеялась.

– Мне надоели твои придирки, да и сама ты мне надоела, – скривил он губы.

Я была в ужасе. Благо Линде хватило гордости броситься прочь… А я из женской солидарности повернулась к Алексу и залепила ему пощечину. Сама от себя такого не ожидала. Мгновение он молчал и предельно мрачно смотрел на меня. А потом развернулся и пошел к машине. Я осталась стоять на месте, тогда он вернулся, схватил меня за локоть и потащил следом.

Сидя в салоне мицубиши, я нервно кусала губы. Теперь подобное вмешаельство казалось несусветной глупостью. Украдкой взглянув на Алекса, я заметила на его щеке алый след, оставленный моей ладонью.

– Я не из хрусталя, так что перестань дергаться, – усмехнулся Алекс.

– Что с ней не так? Не та категория? – поинтересовалась я. – Она ведь такая красивая…

– Не смеши, есть намного лучше…

– Так вот что с ней не так, Дон Жуан… – протянула я задумчиво. Алекс рассмеялся.

– Да не в этом дело. Я на дух не выношу ревность и глупые придирки, да и серьезных намерений по отношению к Линде у меня не было. Даже если бы я ей объяснил, что нас с тобой связывают чисто деловые отношения, она бы не поверила. Потому я и попросил тебя сказать подругам, что я твой парень. Все равно в обратное никто не поверит.

– Они и в то, что ты мой бойфренд, не очень-то верят, – усмехнулась я. – Ты выбрал для роли плохую актрису, – неожиданно эта мысль меня испугала. Если Константин узнает что я не Эля, то мне не светит ничего хорошего.

– Это вопрос времени, – отмахнулся Алекс. – Давай лучше прокатимся…

И меня вжало в кресло. Алекс вел быстро и уверенно, его движения были четкими, но не резкими, ни одного лишнего. Это было незабываемое ощущение, сильнее которого бывает только тогда, когда ты за рулем сам, сливаешься с машиной в единое целое. Я улыбнулась. Алекс, кажется, заметил, и повернулся ко мне. Я так испугалась, что пропищала:

– Смотри, пожалуйста, на дорогу.

Он засмеялся и переключил передачу, заходя в поворот. А я схватилась за ручку двери, чтобы ни обо что не удариться.

– Была бы погода получше, я бы сложил верх. В кабриолете еще круче. Ну да ничего, наверстаем, – с завидным энтузиазмом пообещал он.

– Спасибо, но я и без этого молюсь, чтобы отсюда не вылететь!

Он затормозил столько же резко, как стартовал. Я резко наклонилась вперед, не достав до лобового стекла всего пару сантиметров.

– Как тебе? – спросил он, а я заметила, что его идеальная прическа порядком растрепалась. Но его это не испортило. А Алекс продолжал выжидательно смотреть на меня, и в его глазах горел безумный синий огонь.