Текст книги "Дневник любовницы мафии (СИ)"
Автор книги: Александра Гейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)
– Почему?
– Как это почему? Потому что у каждого из нас своя история. А другие люди очень любят вешать ярлыки. Именно поэтому ты так отчаянно врешь. А раз ты врешь, мозаику сложат неправильно.
– Это не твое дело!
– Ты строишь тонкий хрупкий мостик, который от одного неверного шага рассыплется в прах.
– Так не делай этот шаг! – воскликнула я. – Это только у тебя такие крайне разрушительные ботинки. Но нет, ты начинаешь снова. Приезжаешь ко мне в университет, флиртуешь с моими подругами. Зачем? Их у меня три, три на весь Петербург! Три подруги и Артур. Оставь мне этот крошечный анклав, это что, много? Клянусь, ты мне должен больше.
– Не бойся, они меня не интересуют. Но по-твоему это что, нормальные друзья? На них нельзя положиться, им даже правду нельзя сказать. Куда, кстати, когда я приехал, ты Артура дела? Он бы наверняка впечатлился твоим прошлым. Я прямо предвкушаю…
– Хватит высмеивать мое окружение! – воскликнула я и расплескала по столу воду, бросив в миску тряпку. Алекс уже стал похож на человека.
– Хочешь, снова проверим насколько оно хорошее? Я тебе скажу, что будет – тебя продадут за тридцать сребреников! Из них только один человек заслуживает уважения – Лариса Светлова. И ты это знаешь. Твой ненаглядный Артур не выдержит первым. Настя и Оля струсят сразу вслед за ним. Они такие же, как Надя. Пока можно делать вид, что ничего не происходит, они уповают на собственную слепоту, а потом, когда выяснится, что ловить нечего, задирают носы. Они тебе не чета. Они боятся правды. И они будут бояться тебя. Просто потому что ты другая…
Я не выдержала, взяла миску с водой и вылила ему на голову. Он неожиданно резво поднялся со стула. Списывать Алекса в калеки было явно рановато. Я тоже вскочила и стала отступать назад, пока не уперлась спиной в холодильник. Алекс сбросил волосы с глаз, поднимая в воздух фонтан брызг.
– Ты забываешь одну формальность, Карина, – сказал он и вплотную приблизился ко мне. – Я для тебя опасен не меньше Константина и, между прочим, ранен не так уж и страшно. – Я инстинктивно уперлась рукой ему в грудь. – Разумеется, я не буду бегать за тобой, размахивая пистолетом, у меня есть более надежное оружие, – он склонился ко мне, я отвернулась в сторону, едва дыша от наплыва эмоций.
– Спасибо, я поняла, – бросила я куда-то вправо. Мое сердце стучало как после гимнастического упражнения. Алекс не мог не почувствовать мое состояние. Хотя я ничего, признаться, не поняла. Только то, что он разозлился.
– Отлично, – выдохнул он мне в ухо.
На мне была коричневая кофта, а потому кровавых пятен не было видно, за что я поблагодарила небеса.
– Злиться на меня бесполезно, – напомнил Алекс, когда я в полном молчании бинтовала его плечо.
– Мне нечего противопоставить тебе и нечего противопоставить ему, – вздохнула я. – Так какая разница злюсь я или нет?
– Тебе придется вымыть мне волосы.
– Ты без этого точно не проживешь?
– Никоим образом.
– Знаешь, никогда бы не подумала, но пол-литра воды превращают холеного красавчика в занудного нытика. Кто бы мог подумать, – посетовала я.
– Значит, я холеный красавчик? И почему мне такое определение не нравится? – скривился он. – Ты правда так думаешь?
– Ты о чем? – растерялась я.
– О том, что я холеный красавчик, – раздраженно бросил он.
– Если бы не считала, не сказала бы, – буркнула я. – И если ты правда намереваешься заставить меня мыть тебе голову – топай в ванную, – скомандовала я. Надо же. Послушался…
Я притащила с кухни стул и поставила его спинкой к раковине, после чего заставила Алекса откинуть голову. И, черт возьми, я ухитрилась выяснить, что у него, в отличие от Артура волосы совсем не жесткие… Это тактильное несоответствие повергло меня в глубочайший шок. А после этого я не только вымыла Алексу волосы (вот уж последнее, чем я собиралась в этой жизни заняться), но и зачесала их назад. Не знаю почему, но мне это дело очень понравилось. Да-да, как сказала Лариса, у меня были серьезные неприятности.
– Мне идет? – поинтересовался Алекс.
– Ага, – улыбнулась я, на мгновение забыв, что очень зла на него.
Ну как же так, ругала себя я. Он собирался меня убить, заставил меня влюбиться в него и вышвырнул, как кусок мусора. Он спал с моей двоюродной сестрой, чтобы поиздеваться надо мной… И я все равно ему улыбаюсь, все равно таю от одного лишь взгляда. Я ненормальная?
После второго укола обезболивающего мы с Алексом оккупировали диван.
– Тебе нужно поспать, – сказала я ему.
– Не думаю, что с такой болью усну, – признался Алекс. – Хочешь поговорить?
– Да. Расскажи мне о Жене и твоем отце. Что у них за мутная история?
Алекс поморщился.
– Мутное не то слово. Ей было девятнадцать, когда они с отцом познакомились. А мне – восемь. И до определенного момента она мне нравилась не больше остальных девиц отца. Правда меня очень удивляло, что она – такая хорошенькая, легкая и веселая, связалась с мрачным, старым и далеко не самым симпатичным Сергеем, – усмехнулся Алекс. Я поерзала на диване и, наконец, плевав на осторожность, подогнула под себя ноги. – Но ее влюбленность была очевидна. И безответна. Я вообще не уверен, что Сергей способен на какие-то теплые чувства.
И Алекс всячески старается ему подражать.
– Кроме Жени у него было еще несколько любовниц. Они приходили, уходили. Она все знала, но терпела. Старалась не устраивать истерик, не перечить понапрасну. Эдакая безропотная наложница. Официальная любовница. Когда он нашел Анжелу… – Алекс сглотнул и опустил глаза. – Женя пришла к нему в последний раз. Она тогда не прошла дальше прихожей, он ей сообщил, что женится. Она ничего не ответила. Вообще. И тогда он сухо сказал ей, что это ничего не меняет, что между ними все может остаться по-прежнему. Она просто развернулась и ушла. Через неделю сделала аборт и потеряла возможность иметь детей, а через месяц вышла замуж за другого мужчину. Еще через два месяца состоялась свадьба Сергея и Анж. Я до сих пор помню ее глаза. Я такого взгляда даже у приговоренных к смерти не видел.
Я моргнула и почувствовала, как слеза скользнула по щеке и остановилась где-то в уголке губ. Спеша ее стереть, я оцарапала щеку колечком.
– А твоя мать? – решила я спросить.
Алекс поджал губы.
– Она была брюнеткой, – сухо отозвался он. – Я помню о ней только это.
Мы в полной темноте, на циферблате электронных часов менялись цифры. Я посмотрела на Алекса и вдруг я ощутила жалость. Счастливый ли он человек? Нет. Он слишком противоречивый, такие люди редко счастливы. И потому ему не жалко рисковать собственной шкурой, поэтому он временами ведет себя как мазохист. Чего стоит одна история с фотографией Лизы… За рассуждениями о жизни я незаметно для себя отключилась. Но некто больной и страдающий меня услужливо разбудил по истечении часа.
– Почему Константин гоняется за мной? – спросила, вводя в плечо Алекса иглу.
– В каком смысле? – запрокинул он голову, глядя мне в глаза. От такой близости рука со шприцом дрогнула.
– В том, что он делает это демонстративно, словно в кошки-мышки играет.
– Ты с ним игралась, он отвечает тем же.
Это объяснение более ли менее меня устроило, но совсем не порадовало.
Последний час перед универом я проспала. И разбудил меня снова Алекс:
– Пойдем, сваришь обоим кофе, и поедешь в университет. Тебе не стоит привлекать к себе внимание.
– Вспомни это, когда в следующий раз заявишься на своей мицубиши, – буркнула я и вздохнула.
Как же я не хотела спускаться после всего произошедшего в злосчастное метро! Алекс точно прочитал мои мысли и произнес:
– Возьми что-нибудь из моего гаража, – он здоровой рукой поднес чашку кофе к губам. – Можешь выбрать, – усмехнулся он.
– Мицубиши? – невинно поинтересовалась я. Чтобы позлить и посмотреть на реакцию.
– На мицубиши ты не поедешь. Ее я засветил. Начнут еще спрашивать, где это ты ночь провела, что теперь на моей машине катаешься… – злорадно улыбнулся Алекс. – Не оправдаешься. Зато у меня есть красный порш. Леворульный, но очень-очень девчачий. – Знаем-знаем, уже облизывались на его красную кареру жити.
– Откуда у тебя девчачий порш?
– Выиграл в гонках.
– Ты развел какую-то девчонку на машину?
– Да, а что? Поверь, она не очень обиделась, – многозначительно подмигнул мне «больной».
– Ключи, – протянула я ладошку.
Меня заметили сразу. Кричаще-красный порш. Логично. Пока я шла по парковке собрала целую коллекцию завистливых взглядов. А у самой аудитории меня уже поджидали неприятности:
– Почему ты не брала вечером телефон? – скрестив руки, поинтересовался Артур.
– Извини, – я посмотрела на телефон и обнаружила девять пропущенных.
– Я даже домой тебе звонил! – нахмурился он.
– Я ночевала у родителей, – пожала я плечами. Угу, а по дороге до университета обзавелась лишней машиной.
Мое сердце выстукивало барабанную дробь, но я честно старалась успокаивающе улыбаться. Хотя навряд ли синяки под глазами и нетвердая походка придавали образу достоверности.
– Ты выглядишь уставшей, – тем не менее, смягчился Артур. – Это кровь? – неожиданно спросил он, указывая на мой лоб.
– Не думаю, – засмеялась я, хотя внутри все заледенело.
Я посмотрелась в зеркало и заметила, что прямо у кромки волос виднеется полоска крови. Поняв, что еще парочку вопросов об этом я просто не вынесу, да и вообще прийти в себя не мешает, я отпросилась у преподавателя и вышла в туалет. На салфетке остался куда более красный след, чем я рассчитывала. Колени задрожали, я оказалась вынуждена опереться ладонями о раковину. Я сильно сдала позиции, но у меня не было права проколоться.
Спокойно. Алекс рядом, снова рядом, все будет хорошо, он не отдаст меня Константину. Я раздраженно швырнула салфетку в мусорное ведро и прилипла к зеркалу. Там отразилась усталая девочка, глаза которой горели ярко, вызывающе. Почти… счастливо? Что же ты делаешь, Карина?! Тебе мало? Как ты могла так влипнуть?!
– Это остатки маски из глины, – нашлась я и Артур улыбнулся. Осталось минимум – чтобы эта глина не обнаружилась в местах для глины не предназначенных.
На перемене я почувствовала, что еще чуть-чуть, и усну. Потому, когда Оля подбежала и схватила меня за руку, я чуть не поперхнулась кофе.
– Скажи мне номер Алекса! – вцепилась она в мой локоть. Ровно через пару меня об этом же попросила Настя. Делая себе намеренно больно в надежде, чем отпустит, я продиктовала номер и той и другой. Да, я просила Алекса о том, чтобы он их не трогал, но ведь я имею право на короткую электрошоковую терапию?
Я вышла из корпуса, автоматически поискала глазами сиреневое пятно, но заметила только порш, и покраснела, увидев, что студенты фотографируют его на мобильные. Попыталась обнять Артура, чтобы забыться, успокоиться, но вдруг это перестало работать, мой дурман, мой наркотик перестал действовать. Мне хотелось сесть в машину и поехать совсем к другому человеку. Невероятно. Невозможно. Я же понимала, что Алекс просто хитрит, сбивает меня с толку. Когда я ждала лжи, он говорил правду, когда ждала удара, получала только веселую насмешку. Что он сделал со мной? Как? Прошло ведь всего несколько часов.
– Скажи мне, что с тобой все хорошо, – попросил Артур. Он вгляделся в мои глаза, будто что-то там искал, а потом обнял. Первым порывом было оттолкнуть его, но я сдержалась. Я хотела быть с другим человеком, но он не мой, он меня не любит, хотя так умело скрывает все симптомы этого диагноза. А Артур любит, и он похож на Алекса… И он мой. Нечего гоняться за журавлями в небе.
– Конечно, и всегда будет, – пообещала я невозможное и прижалась головой к его груди, вытесняя романтические бредни о другом мужчине.
Между мечтами и реальностью пропасть. Я точно знаю. Когда я была еще ребенком, мама купила мне персик, на юге, близ моря. Я их не любила. Но мама протянула мне его, и, капризничая, я откусила кусочек. Мне показалось, что ничего вкуснее я за всю жизнь в рот не брала. И вот то же самое я чувствовала сейчас, только сначала я ела персик с юга, а потом зашла в дешевый магазин в надежде найти такой же.
Я не стала сообщать Артуру о смене средства передвижения, а потому шокировала его до глубины души, сев в нашумевший красный порш. Припарковавшись в гараже Алекса, я некоторое время посидела в машине. Мне было нужно подняться хотя бы для того, чтобы вернуть ключи. Но увидеть его я хотела не поэтому. А значит требовалось некоторое время на то, чтобы вправить себе мозги. Алекс все так же сидел на диване и читал. Увидев меня, он безмятежно и приветливо улыбнулся. На нем была светлая рубашка и свежие бинты.
– Как себя чувствуешь? – спросила я вместо приветствия.
– Прекрасно, – кивнул он.
– Я вернула машину, – сообщила я и протянула ему ключи.
– Вкусно? – поинтересовался он, и я не сумела удержать улыбку.
– Я в топ-листе обладателей самых клевых тачек универа.
– Еще бы! – усмехнулся Алекс. – Это тебе не какая-нибудь супра или эклипс. – Он некоторое время помолчал. – У твоей таетки в боку несколько пулевых отверстий, так что порш можешь взять в качестве компенсации.
– Это слишком, – резко ответила я и протянула ключи.
– Серьезно? Ты снова воспылала страстью к метрополитену и психам с пистолетами? – Тут-то моя решимость и пошатнулась. Тем более, что с последним он попал в самое яблочко. – Это не попытка тебя задобрить и не благотворительность. – Он сжал мои пальцы вокруг брелка сигнализации. Я знала, что в этой ситуации неправильно все. Однако правды не обнаруживалось и в том, что за мной гонялся мстительный псих, который покалечил прошлой ночью как минимум двоих мужчин.
Я решительно вырвала сжатый кулачок из его ладони и коротко сказала:
– Тогда спасибо я говорить не стану.
– Ты не останешься? – спросил он тихо. Я отступила к двери.
– У меня тренировка.
– Ну… тогда тебе надо бежать, – вроде бы невинно сказал Алекс. Но у нас все было совсем как в «Улыбках Сфинксов» группы Флер. Он знал. А я знала, что он знает. И он знал, что я знала, что он знает.
Тренер жестко запрокинула мою голову.
– Что происходит? – требовательно спросила она, вглядываясь в мои глаза.
– За мной гоняется Константин. Ты уже знаешь, что Алекса подстрелили?
– Я… – начала она, но не закончила, только сглотнула. Она знала. – Карина, я за тебя переживаю. Во многих отношениях. Мне лучше других известно, на что способны Елисеевы. Нет, помолчи, – подняла она палец. – Есть разные виды отношений, Карина. Алекс с Сергеем… не такие уж и разные. Самые поломанные игрушки они держат на виду. И в красивых упаковках.
– Что это значит? – испуганно прошептала она. – Ты меня пугаешь.
– Да, и намеренно. Есть мужчины, которых невозможно забыть, а если попытаешься – тебе найдут способ напомнить. Он тебя никогда не оставит в покое. Ты ему нравишься. Ты его кукла, и он за тобой наблюдает. Все время подсматривает. Ему нравится медленно, но верно тебя менять. Внешность, – подняла она мою руку, ногти на которой были выкрашены во все цвета радуги. – Окружение. – И я вспомнила о скоропалительной стажировке Димы. – Декорации. Он любит дарить подарки. Разные, но броские, чтобы не давали забыть. И ему нравится наблюдать, как ты снова и снова соглашаешься, ведь повод, вроде, существенный. Это последний подарок, а это во благо, а квартира вообще не от него…
– Тренер, я…
– Ты ничего не можешь с этим поделать. Кто ты, чтобы противостоять Константину Граданскому в одиночку? Тебе он нужен. Он это знает. Он эту карту разыграет.
Хлопнувшая дверь заставила нас с тренером дружно обернуться. Пришла еще одна гимнастка. Она даже не поняла, какому архиважному разговору помешала.
– Лента. – А? Что? Ах да, тренировка, не без труда вспомнила я.
Вот день подстава. Судя по тому, что я узнала о них с Сергеем, у нее есть все причины опасаться. А мне стоит держаться от Алекса как можно дальше. Серьезно, я ведь не собираюсь его прощать! Так почему в его присутствии у меня все равно вырастают крылья?
Когда Ларису выписали, я отвезла ее в общагу лично. И даже поскандалила с вахтершей за право проходить без того, чтобы Лара меня встречала лично. Серьезно? Она едва оклемалась, и будет бегать по лестнице?! Когда мы прошли мимо разгневанной гарпии, до моего появления скрывавшейся под личиной добродушной бабульки, Лариса кисло напомнила мне, что инвалидность ей пока не присвоили.
Я к Алексу больше не ездила. А сам он не мог ко мне наведываться, его временным водителем был назначен Олег. Довольствовались мы телефонными разговорами. Короткими. Сухими. Профессиональными.
А Константин сообразил, что его провели и, по-видимому, новый покушенческий подвиг совершать не спешил.
А, главное, Артур все еще ни о чем не подозревал. Лариса продолжила играть в молчанку, легко согласившись с тем, что сообщать морально неустойчивому миру о моем криминальном окружении излишне. Я очень боялась, что после всего произошедшего отношения с ней испортятся, но этого не произошло, даже наоборот, мы каким-то образом стали ближе.
Я стояла перед аудиторией и смотрела в окно, по губам блуждала улыбка. На моей талии покоились руки Артура. Я положила руку поверх его ладони и откинула голову ему на плечо.
– Я рад видеть, что ты улыбаешься. Недавно ты не была счастлива, – сказал он и коснулся губами моей шеи.
Но даже он понимал, что все неправильно, что понемногу меня теряет. Я этого не хотела, но ничего не могла с собой поделать.
Глава 15
– Ты же вроде говорила, что на выходные уезжаешь, – сказала Настя, настороженно глядя на Олю.
– Я собиралась, но передумала, – беззаботно отозвалась подруга.
– Что случилось? – спросила я у Ларисы, посматривая на воинственно настроенных подруг.
– Алекс и разметка территории, – ответила Лара. Я мысленно отстегнула себе сотню баллов за актерское мастерство, потому что ухитрилась никак не выказать захлестнувших эмоций. Но этой кровопийце было мало. – Он пригласил Олю в клуб, а Настя припомнила, что та куда-то там собиралась… – услужливо пояснила Лариса. У меня не осталось выбора, кроме как… отстегнуть себе еще сотню. Потому что рядом стоял Артур. – Может быть, ты им-таки скажешь, из-за кого Алекс их приглашает…
– Мне-то откуда знать, кто из них чем занимается?! – огрызнулась я и ушла, пока окончательно не сорвалась. Скандалы мне ни к чему. Для начала придется оправдываться перед собственной совестью, а потом врать-врать-врать! Лариса, благо, не обиделась, но ее смешок моему душевному спокойствию не помог.
Под конец дня подружки-акулы меня доконали в край. Сказавшись больной, я сбежала за несколько минут до конца пары, потому что финал учебного дня грозил мне полномасштабным нервным срывом. Собственно, прежде чем валить домой я решила успокоиться на крылечке несколькими сигаретками за раз. Самое парадоксальное во всей этой ситуации было то, что мои подруги делили моего любимого парня, притом, что я ни слова никому не могла сказать, и вообще встречалась с другим! Я попалась в паутину собственной лжи. Но это было в высшей степени закономерно. Пытаясь сдержать подступающие слезы, я закусила ноготь на большом пальце, наблюдая за устремляющимся в небо сигаретным дымом, от которого только больше защипало глаза. В таком состоянии я даже пропустила, как явился Алекс.
– Как прошел день? – спросил он, перепрыгивая через несколько ступенек сразу. Я вздрогнула. Он очутился рядом со мной и вырвал из моих пальцев сигарету. Да так проворно, будто всю жизнь этим занимался. – Это тебе не надо. Ты забыла, что больше куришь, – усмехнулся он глубоко, с наслаждением затянулся.
– Ты тоже забыл, что больше не куришь.
– Ранение свело на нет всю мою силу воли. А почему ты не на паре? – поинтересовался он.
– Вот такая я негодяйка-прогульщица, – изогнула я бровь, вспоминая о двух девушках, жаждущих его внимания двумя этажами выше. Я не выдержала, оттолкнулась от перил и достала следующую сигарету.
– Что у тебя случилось? – растерял весь игривый настрой Алекс.
– Ничего, – сказала я, сноровисто зажигая сигарету. Он приподнял мой подбородок, заглядывая в глаза, и я впервые осознала, насколько он меня выше. Что он надеялся увидеть? Лично для себя я обнаружила пленочку вокруг его радужки. И если бы я не знала, что такой цвет глаз и у Сергея тоже, то решила бы, что линзы подсвечивающие. Такие красивые глаза… По спине и рукам побежали мурашки. Вот бы и Артур так умел: вроде бы просто заглянуть в глаза, и вмиг поработить мой мозг.
– Что будет если я тебя поцелую? – вдруг спросил Алекс.
– Ничего хорошего. – Холодно ответила я. Неужели он понял, о чем я думаю? Блин!
– Ладно, на ничего хорошего я согласен, – заявил Алекс, наклоняясь, и я шарахнулась в сторону, обрывая внутренний монолог. И подальше отошла на всякий случай.
– С твоей стороны это чистейшей воды свинство! – возмутилась я, но продолжить не смогла: прозвенел звонок. – Мне надо идти, ведь по задумке я уже дома… А ты останься, Олю с Настей подожди, они обрадуются, – если, конечно, глаза друг другу и не выцарапают!
– Эм, да я, пожалуй, тоже поеду, – вдруг спешно засобирался Алекс.
– Ой да что ты. То есть ты умываешь руки, а мозги они выносят нам с Ларой? – Тем не менее мое настроение подскочило в разы.
– Хочешь, быстро и безболезненно все эти разговоры прекратить? – тут же воспрянул духом Алекс.
Я примерно представляла, как именно он собирается это делать, и закатила глаза. Безболезненно. Для кого?!
– Забудь, что я вообще подняла эту тему.
– Посмотрим-посмотрим, – многообещающе улыбнулся Алекс. Я как раз скользнула на сидение машины.
Я лежала на ковре в собственной гостиной и дописывала типовик. Несколько мешало то, что Артур уже пять минут гипнотизировал мой шкаф. Не то, чтобы там имелось нечто важное, но рыльце-то в пушку…
– Что это? – наконец, сдался он. Я сделала вид, что не наблюдала за ним все это время.
– Пустая рамка для фотографии, – ответила я спокойно.
– Без стекла?
– Так и было задумано, – отозвалась я и снова уткнулась в тетрадь.
– А осколки стекла в уголочке – гениальное дизайнерское решение? – улыбнулся он. – Расскажешь, в честь кого пустая фоторамка.
– Сейчас допишу, и поболтаем о жизни.
Угу, теперь у меня два варианта: быстро придумать вариант или делать вид, что я не в состоянии переписать ответ. Отличная, кстати, мысль! Минут пятнадцать спустя делать вид, что выражение под квадратным корнем бесконечное, уже не удавалось, а потому я поставила жирную точку и стала собирать разбросанную канцелярию.
– Итак? – спросил Артур.
– Итак, – дерзко улыбнулся он.
– Фоторамка.
– Какая фоторамка? – поинтересовалась я, увлекая его на диван. – Что такое фоторамка? В чем смысл существования фоторамки? Почему фоторамка приняла форму фоторамки? И прочие философские вопросы из разряда убей лучшие годы своей жизни.
Артур расхохотался и навис надо мной, сладко целуя в шею. Я привычно скользнула руками по его спине, однако, в голове мелькали совершенно чуждые непонятные мысли, которых раньше не возникало: тревоги, волнения, цифры из типовика откуда-то взялись. Что за бред? Я никак не могла сосредоточиться и вызвать состояние обычного транса. Я плотно закрыла глаза и сглотнула ком в горле. Корни, строчки кода, графики… Прочь, проклятые… Алекс… Я представила его и задрожала. От смеси желания и отвращения к самой себе. Ну что я за дрянь, если все мое хорошее отношение к собственному парню от пары улыбок Алекса рассыпалось в пыль? Не любила я Артура, не смогла полюбить… Надо было забыть, надо было навсегда отказаться!
Мои губы и руки двигались механически. Ааа, к черту. Я сомкнула глаза и снова представила, что это Алекс склоняется ко мне, как тогда, на крылечке. Не хватало запаха табака, но это же не принципиально. Имелось несоответствие посерьезнее!
А затем пальцы Артура пробрались под мою блузку. Хм, а ведь так намного лучше. Я снова закрыла глаза и изогнулась в его руках, предаваясь на этого раз философии персонифицирования. Эгоизму, короче. Лично мне хорошо, а какая разница с кем? Ну в смысле не с кем угодно, конечно, но вы меня поняли. Блузка полетела в сторону, юбка из шотландки оказалась задрана до бедер. Мамочки, и я еще жаловалась? С каким совратителем я вообще связалась, если он несколькими прикосновениями сумел обратить ситуацию в свою пользу, да еще и коренным образом? Девушки из клуба определенно не были его многочисленными сестрами!
Артур вдруг оторвался от моих губ и прошептал в самое ухо:
– Позволь мне чуть больше обычного, – попросил он и в качестве намека скинул с моего плеча лямку бюстгальтера.
Я кивнула. Потому что после случившегося мне хотелось знать границы допустимого. И мне нужно было напоминание, что с ним бывает очень хорошо… Артур. Я. Топлес. Его губы на моей груди, и я почти счастлива, я абсолютно… здесь. Определенный прогресс… Стон Артура переходит в какой-то странный звук. Жужжание? Что? К лешему его, ведь мои ноги обвились вокруг талии Артура, а его пальцы ласкают бедра…
Бам… Внезапно Артур, куда как лучше понимавший смысл происходящего, оторвался от меня и схватился за мой мобильник. А? Что? И он… нажал кнопку ответа!
– Алекс, привет. Ты ведь Алекс, верно?
– Верно, – услышала я в динамике предельно холодный голос. Меня словно в прорубь окунули! Я даже дышать перестала.
– Алекс, в порядке мужской солидарности, перезвони минут через тридцать-сорок. А еще лучше завтра.
– ЧТО?! Артур, это может быть важно! – услышала я со стороны собственный голос и попыталась вырвать у него телефон. – Отдай сейчас же!
Не обращая внимания на лишние уши, Артур цветисто выругался, передавая мне трубку.
– Привет. – Боже, частота моего дыхания только глухому не поведала бы о том, в каком я пребывала состоянии. Если мне нужна была противоалексовая шоковая терапия, так вот она.
– Нам нужно встретиться по поводу процесса, – предельно профессионально произнес Алекс.
– Процесса? – спросил Артур.
Все, аут. Хуже быть не могло.
– Авария, в которой пострадала Лариса Светлова, – пояснил прекрасно все расслышавший Алекс.
– Процесса?! Карина…
– Умоляю, Артур, давай потом это обсудим.
– Когда потом? Ты вообще собиралась мне сказать?
– Так я заеду сегодня вечером? – бесстрастно поинтересовался Алекс.
Я попала. Я попалась. Я не представляла, что теперь делать.
Закончилась ситуация, как и всегда. Алекс у меня в квартире дожидается, пока я соберусь… эм… куда-то, а Артур обиделся и не отвечает на телефонные звонки. Не могу сказать, что сложилось все наилучшим образом, но на сегодняшний вечер я избавлена от необходимости врать, и это… вы не представляете какое это счастье! Мне вот вообще нечего скрывать от Алекса. Все обитающие в моих шкафах скелеты он же мне любезно и одолжил.
Пока я собиралась, Алекс занимался тем же, чем и Артур – рассматривал фотографии на полке. И у него идентификационных проблем не возникло:
– Итак, это полный перечень твоих знакомых. Мама, папа, Женя, Лена, Света, Марина, Дима, Лиза, Дэнни, Олег, Игорь, Стас, Коршун, Инна, Эрик, Надя… Лариса, Оля, Настя, Артур… Значит, это я? – спросил он и показал на пустую фоторамку.
– Угадал. – Я как раз наклонилась к зеркалу и вдела в ухо сережку. – После истории с Надей я сожгла твое фото, – бесцеремонно заявила я. Алекс моим признанием не впечатлился, да и кому понравилось бы чтобы его фотографию сожгли? Он просто поморщился и добавил:
– А также разбила рамку.
– Не надейся, рамку я разбила до истории с Надей, – усмехнулась я и тронула перламутровой помадой губы.
– Неужели все было так плохо? – вдруг спросил он. Я посмотрела на него в зеркале и решила, что раз уж честность, до кристальная. До конца.
– Ты знаешь, что да. Так куда мы идем и почему? И при чем процесс?
– При том, что я его выиграл, – коварно улыбнулся Алекс. Я так и застыла, наблюдая за ним в зеркале и не веря собственным ушам. Эта новость повергла меня в суеверный трепет.
– Про-процесс? – язык вдруг начал заплетаться. – Как… и все?
– Мы с Константином пришли к соглашению, по которому он свидетельствует о неисправности тормозов и аварии на дороге, которая заставила вас действовать единственно возможным образом.
Я не хотела знать, о каком соглашении он говорит. Вместо этого я сделала несколько шагов навстречу Алексу, обняла его и уткнулась носом в шею. Он с готовностью обхватил руками мою талию, не позволяя отстраниться. И мне тоже уходить не хотелось, но это было неправильно…
– Так значит, мы отмечаем, – произнесла я.
– Точно.
Клуб встретил нас привычными огнями. Я вылезла из машины Алекса и сразу поняла, что сплетни будут. На нас уже на стоянке начали пялиться. Ну еще бы, здесь обсуждают каждую девушку Алекса… Стоило войти в клуб, как нас сразу же обступили люди. Алексу пожимали руку все кто ухитрялся дотянуться. Не думаю, что он хотя бы половину из них знал.
Поисками компании Алекс озадачиваться не стал – потащил меня сразу к бару, взял там бутылку красного вина и два бокала. А затем мы вошли в какую-то дверь и оказались на запасной лестнице.
– Куда мы? – удивилась я, пристраиваясь к его шагу.
– На крышу, – кивнул Алекс и открыл передо мной скрипучую металлическую дверь.
Несмотря на малый этаж, вид был потрясающий. Яркие машины, огни ночного города. Алекс разлил по бокалам вино.
– Я… не поблагодарила тебя за Ларису. – И не очень понимаю, почему сейчас вздумала. Ничего не изменилось. Он не изменился. Он это сделал ради собственной выгоды. Как и говорила Женя.
– Это было совсем не сложно, – тем не менее, Алексу мои слова понравились. – Ну, за победу?
– За вооруженное перемирие. – Победа для меня представлялась чем-то далеким и совершенно безоблачным. Сейчас все было явно иначе.
– Неправильно! – заупрямился Алекс. – Это именно победа. Не в войне, но тем не менее.
– Тебе виднее, ты у нас историк.
– Именно.
Я фыркнула, и пригубила вино. Алекс, тем временем, полез в карман и достал телефон. Я поежилась.
– Если танцевать, будет теплее, – заметил он.
– Разве твое плечо уже в норме? – поинтересовалась я и сделала еще глоток вина.
– Почти, – кивнул Алекс, забирая у меня бокал.
Больной рукой он держал мою ладонь где-то в области собственного сердца. Я другой рукой обнимала его плечо и старательно прятала лицо. Мы не говорили и не смотрели друг на друга. Я даже музыку плохо слышала, только неровное биение его сердца.
До нормального человеческого танцпола мы не добрались, потому что, как выяснилось, «плечо почти в норме» означало, что он даже руку поднять не в состоянии. Разумеется, делать там было нечего. А раз так, мы ушли очень рано. Когда Алекс свернул к машине, я зашипела:
– Ты пил.
– И что?
– За руль ты не сядешь. – Губы Алекса дрогнули в улыбке. – В смысле можешь делать, что хочешь, но чтобы меня рядом не было… – решила я подчеркнуть, что мне плевать на него. Только вдруг он не выдержал и рассмеялся.
