Текст книги "Дело Пентагона (СИ)"
Автор книги: Александра Гейл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)
Губы Шона сложились в такую улыбку, что я вознамерилась размахнуться и один бокал о голову одного Картера, второй – о голову другого. С Керри потом стану объясняться. Полагаю, она даже посочувствует, и мы коллективно выпьем. Из чашек.
– Ясно, она и не проститутка, – видимо, заметил выражения наших лиц Джастин.
Ой, да неужели?! Вот уж никогда бы не подумала! Интересно, сколько еще у Картеров подобных родственников-уродов? Надеюсь, от встреч с остальными меня провидение убережет!
Но нет же, Джастин так и не угомонился, он решил, видимо, что мне и этого мало.
– Ну раз ты не проститутка, то иностранка. И я уже все про вас знаю. Хорошенькая и умненькая, но вы вместе недавно. И поэтому пока еще не живете под одной крышей. Но скоро это изменится, так как Шон у нас один быть не любит. Жаль только, что его романы всегда заканчиваются неудачно.
– Романы? – ровно поинтересовался Шон. Будто это слово было ему незнакомо в принципе.
– Ну да, была тут такая рыжая красотка, прожила в этом самом доме два года. И бросила тебя ради одного наркомана.
Это было так неприятно слышать, что самой захотелось выгнать Джастина взашей. Шон, однако, смолчал. Не отвергал, не спорил, а ведь он всегда этим занимается. Тревожный звоночек. Нет, тысяча тревожных звоночков. Я уже было начала разворачиваться, чтобы уйти и позволить Картерам выяснять отношения наедине, но тут услышала нечто, что заставило притормозить и пересмотреть поведение Джастина.
– Я не дам тебе денег, – сообщил Шон.
Хм, надеюсь это все-таки Джастину. А то я уже и проституткой сегодня побывала, и вообще каждый визит в дом Шона – как игра в рулетку!
– Это деньги отца, а не твои! – возмутился Джастин.
– Проваливай, – буднично посоветовал ему Шон, развернулся и скрылся в гостиной.
А мы с Джастином так на пороге и остались. Ему, вроде как, велели свалить, мне, вроде как, вообще приветственных слов не сказали.
– Так ты его… хм…
– Я с ним вроде как встречаюсь, – раздраженно скрестила я руки на груди, ухитрившись и вид грозный принять, и хрупкую амуницию не разбить.
– Ну-ну, посмотрим, сколько ты продержишься. С этим паразитом.
И ушел. А я, наконец, получила возможность войти в дом. Прошла в гостиную, поставила на пресловутый стеклянный столик шампанское и бокалы и стала дожидаться, когда Шон оторвался ради меня от ноутбука. Только он этого не сделал, просто буркнул:
– Я не стану с тобой спать сегодня. Я занят.
– Ну тогда я просто… посмотрю.
– Нет.
– Да!
– Чего тебе надо?
– Сесть рядом и посмотреть в твой экран!
– Будто ты что-то поймешь.
– Это уже не твои проблемы.
Шон раздраженно взглянул на меня и пожал плечами. А я присела рядом и постаралась сделать вид, что меня нет. Постаралась не мешать. Но, вообще-то, когда Шон был увлечен кодом, он вообще больше никого не замечал. Так что мера была перестраховочная.
Печатал он быстро. Его пальцы на мгновение зависали над клавишами, а потом продолжали свой причудливый танец. Она умел на одном дыхании выдавать сложный код целыми фрагментами. И таким прекрасными в своей организованности и сложности, что я могла лишь мечтать, чтобы у меня хоть когда-нибудь мозги заработали так же. Сложно ли мне было сидеть и вникать? Поначалу – практически невозможно, я начинала зевать, возиться, быстро уходила (да-да, я не один раз сидела, прилипнув к монитору Шона, точно пиявка), а потом привыкла. Я смотрела и впитывала его мастерство и даже образ мышления. Потому что он взаправду творил. Он был создателем чего-то невообразимого.
Мы живем в реальности, где миром правит Бог. Уж есть он или нет – не знаю. Но это наше пространство, и мы есть нечто, подчиняющееся чьим-то законам, прописанным свыше. Законам Бога. Но еще есть киберпространство. Шон Картер, открывающий новый проект, был творцом наравне с Богом. Он мог все. Любая идея, приходившая ему на ум, легко и просто программно реализовывалась. И я сидела рядом и думала, а что если мы тоже есть всего лишь попытка неудачника-программиста? Что если компьютер, который нами управляет, попал в руки не к Шону, а к Джоанне, и потому мир так несовершенен? Если бы человечество попало в руки Шона – мы бы стали чистым идеалом, без депрессий и сомнений, без ошибок и нелепых случайностей… В общем, если в киберпространстве существовал Бог, то его звали Шоном Картером. Каким бы гадом он не был, его гениальность воистину неоспорима. И это была вторая причина, по которой я не могла торжественно хлопнуть дверью домика на окраине Сиднея аж целых четыре года.
Однако, тем вечером я приобщилась к миру Шона Картера еще одним способом: посредством телефонного звонка. Шон либо не слышал трелей, либо решил не слышать, и трубку решила снять я. Звонке, эдак, на десятом.
– Я могу ответить?
– Ответь, – вполне миролюбиво бросил мне Картер.
Ну я и сняла трубку, поздоровалась. Молчание. А потом на ломаном английском у меня поинтересовались правильно ли попали в дом Шона Картера. Я попыталась попроще объяснить, что все в порядке, но, видимо, мой кибербог понял, что происходит, оторвался от ноутбука и забрал трубку. Так я познакомилась с Александром Елисеевым – человеком, ради которого Шон соизволил отлепиться от ноутбука.
Телефонный разговор длился очень долго, а я все это время посматривала на часы. Было уже очень поздно, если бы Шон меня выставил на улицу, я бы навряд ли поймала автобус, несмотря на то, что мне остаться на ночь не предлагали. А задержаться так хотелось, что я решила рискнуть. Кусая губы, стала дожидаться, когда и мне перепадет минуточка внимания.
Наконец, трубка была повешена, и Картер повернулся, взглянул на шампанское и бокалы, потом – на меня.
– Праздник?
– Да, Шон, праздник. – Но я вдруг почувствовала, что не стоит озвучивать, какой именно. – Выпьешь со мной?
– Выпью. Пойдем, – сказал он, подхватывая бутылку, и отвел меня в спальню.
Шампанское пила только я. Картер предпочел алкоголь покрепче. И кроме этого я помню только то, что было безумно хорошо. Я проснулась наутро в его постели и чуть не его объятиях. Естественно, я посчитала это добрым знаком.
Спустя, однако, три дня, мне представился шанс отомстить родственничку Шона, потому что все повторилось с точностью до наоборот: на этот раз я открыла дверь в ответ на стук Джастина. Увидев меня, младшенький растерялся:
– Привет, ээээ… – начал он миролюбиво.
– Проститутка, – вежливо подсказала совсем не дружелюбная я.
– Да ладно тебе, я был сильно зол, – сказал Джастин и неловко взъерошил волосы. Расстроен. Ну ладно-ладно, почти разжалобил.
– Так ты его брат? – попыталась уточнить я у человека, который на беседы настроен куда как больше, нежели Шон.
– Да. А он обо мне не говорил? – горько хмыкнул Джас.
– Нет, – вздохнула я, вспоминая слова Картера о семье. – Он занят, Джастин.
– Так как тебя зовут? – продолжил настаивать парень.
– Джоанна.
– Впусти меня, я все же попробую.
Ну что ж, не маленькие уже, пусть сами разбираются. Я толкнула дверь, позволяя Картеру младшему пройти в гостиную. Шон поднял голову и коротко взглянул на брата.
– Выстави его, или я выставлю вас обоих, – рявкнул Картер и снова приклеился к экрану.
– Эээ… я не думаю, что разговаривать – хорошая идея, – тут же пошла на попятный я.
– Да брось, я хочу просто поговорить, – возмутился в ответ Джастин.
– Я сказал, выстави его, – полностью проигнорировал брата Шон.
– Как я могу выставить твоего брата из твоего дома? – возмутилась я.
Вот так мы с Джастином оба и оказались на улице, все еще не до конца веря в происходящее. Напару брели по аллее, забыв обо всех наметках конфронтации. Враг моего врага, как говорится… В общем Джастин попинывал камень, найденный по дороге, и периодически, когда тот долетал до меня, я возвращала его законному правообладателю.
– Он съехал с катушек с тех пор как мать умерла. Ему было десять. Мне – четыре, – вдруг заговорил Джастин.
Я чуть не задохнулась от восторга. Это же был реальный шанс узнать о Шоне, не нарываясь на скандал.
– Он сказал, что отец тоже погиб… мне так жаль.
– Погиб… – Джастин опустил голову. – Его убили. Зарезали в машине, где он ехал с любовницей… моей ровесницей, – рассмеялся Джастин. Меня это немного покоробило. – Ей чуть не перерезали горло тоже, но она дотянулась до руля, и машина съехала с моста. Сама спаслась, а отцу повезло меньше. Шон не любил отца, но смерти ему не желал. Собаку он приютил, а меня, напротив, выставил из дома. Отдал, называется, сыновний долг. С тех пор мы совсем отдалились. Кажется, лабрадор пришелся брату по душе больше, чем я…
– Да брось…
– Ну и наивная же ты. Сколько ты с ним? Неужели еще не поняла, что он не человек, а киберзомби. Он безжалостен и совершенно черств, Джо.
– Нет, он не такой. Он… помог мне.
– Ага, и теперь ты с ним за это спишь. Он это сделал с одной единственной целью – затащить тебя в собственную постель. Я же уже говорил, ты в его вкусе. За просто так ради другого человека Шон ничем не пожертвует. Даже каплей воздуха.
Я тайком попыталась разглядеть Джастина и удостоверилась в двух вещах: с Шоном они совсем не похожи, а еще у него кольцо на безымянном пальце. Как выяснилось, мой интерес без внимания не остался.
– Хочешь познакомиться? – спросил Джастин. Я даже не стала делать вид, что не поняла, о ком речь.
– Хочу, – кивнула я. Еще бы, с женой брата моего парня как не познакомиться.
– Она тебе понравится. Она милая. Ее зовут Аня, и как все русские девушки, она очень хорошенькая.
Я засмеялась.
– У нас сегодня дома вечеринка, хочешь присоединиться?
– Ага. – Все равно теперь делать было нечего.
Но, как оказалось, не все просто так. Вечеринки не было, однако с друзьями Ани и Джастина собрать ее труда не составляло. И увидев, сколько понавалилось студентов, я поняла, куда делись накопления молодой семьи.
Аня оказалась очень приветливой и крайне энергичной. Она бегала между гостями, болтала, суетилась, но каким-то мистическим образом организации мероприятия это не помогало совершенно. А ко мне весь вечер приставал какой-то парень, и отвязаться от него удалось только с помощью Джастина. Правда последний не раз намекнул мне, что незадачливый ухажер – парень куда более отзывчивый, нежели Шон. Еще бы! Но ведь меня простыми доводами не проймешь. Я хотела перевоспитать своего ректора, и точка! Я не собиралась его ни на кого менять!
Таким образом, ровно в полночь, точно Золушка, я ушла с вечеринки в гордом одиночестве. Но стоило выйти из дома к поджидавшему меня такси, как вдруг в глаза ударил дальний свет фар какой-то машины. Я заслонила лицо рукой, едва устояв на ногах. Было ужасно ярко. Я чуть не ослепла.
Затем фары приглушили до габаритов, но оглушительно взревел клаксон. И я поняла, кто за рулем. Черти. Игнорируя такси, я подошла к машине Шона и наклонилась.
– Ты что тут делаешь? – спросила я.
– Залезай, – буркнул Шон. И я возликовала. Он же приехал за мной! Я тут же скользнула в машину. Но рано обрадовалась.
– Хорошо повеселились? – поинтересовался Шон и, не дожидаясь ответа, рванул с места. Он ехал так, словно тест-драйв проводил, вписываясь в повороты на двух колесах. Двигатель издавал звуки реактивного самолета. Я вцепилась в ручку двери и смотрела вперед, боясь, что мы разобьемся.
Но внезапно машина остановилась на обочине, и Шон наклонился ко мне.
– Ты что… – попыталась возмутиться я.
Он схватил меня за руку и в пару движений опустил спинку сидения. Я сначала попыталась сопротивляться, но это было бесполезно. Это был заведомый проигрыш, и даже не в неравенстве сил дело. Проверка? Или что? Я совершенно не понимала, зачем ему это было нужно.
Но теперь я знаю. По какой-то неведомой причине Шон не хотел, чтобы я приближалась, но и отпугнуть не желал. Я не знаю, как так, я не знаю почему, но за четыре года я насобирала достаточно доказательств своей правоты. А это значит, что раз однажды он чуть не лишил меня жизни, то мой отец может рассчитывать на помощь с его стороны…
Глава 7
Просто стекло
Настоящее время
Я возвращаюсь в отель и бросаю на стул перед Шоном покупки, а сама, не сказав ни слова, направляюсь в душ. Когда я выхожу оттуда, Шон уже оделся и обулся. Вещи подошли ему идеально, я даже удивлена. Пожалуй, хорошо, что в обычной жизни он не носит футболки, почему-то на нем они смотрятся на редкость провокационно. С тем же успехом он мог бы быть голым. Рехнуться можно. Достаю из ящичка фен. Как-то это странно, он в моем номере, а я сушу волосы, слишком интимно. Шону, конечно, высший балл за невозмутимость, но я никогда подобной выдержкой не обладала, а потому, чтобы отвлечься от мыслей, начинаю болтать.
– На улице кошмар. Много разрушений и везде валяются провода.
Шон смотрит на меня молча. Ну а чего я удивляюсь? Пока у него есть ноутбук, он о таких мелочах как «негде жить», «нечего есть» и «никуда не добраться» не печется. От его взгляда мне становится не по себе, особенно если учесть, что у меня на голове настоящий веник. Лихорадочно хватаюсь за расческу.
– Движение местами перекрыто, но, возможно, ты сможешь доехать до бунгало. – Это я так намекаю, что устала от его общества.
– Как там дела? Из моих никто не пострадал? – спрашивает Шон. Сначала даже не понимаю, при чем здесь я, но потом догадываюсь: он полагает, что я успела на записи с камер взглянуть.
– У Келлерер спросишь. У меня нет доступа к видео, только у агентов. И до первой чашки кофе я с ними не общаюсь.
Далее, старательно игнорируя присутствие Шона, я взбиваю волосы, наношу макияж, завязываю на голове шелковый шарф и, наконец, ухожу в ванную, чтобы переодеться.
Спускаемся в ресторан. К собственному удивлению, вижу там Карину с ноутбуком Шона. Кажется, в отсутствие обилия девайсов у Картера началась ломка, и он заставил ее принести хоть что-нибудь. Тогда почему он не спросил о своих людях у нее?
– Мог и вчера позвонить! Мы вообще-то переживали, – раздраженно говорит Пани, а ее глаза раз за разом проходятся по Шону вверх и вниз. Кажется, ее смена образа впечатлила. Честно говоря, я тоже раньше его в подобных шмотках не видела. Разве что во времена какого-нибудь ремонта. – Гхм, непривычное амплуа.
– У нас с Конелл разошлись взгляды на мой внешний вид, – невозмутимо сообщает Шон. Карина опасливо на меня поглядывает.
Но я ей облегчать задачу собираюсь и, не дожидаюсь, когда она начнет болтать со мной тоже, – сажусь за столик около окна с видом на грязное после шторма море. Тут хорошо, можно парочку хакеров игнорировать. Изучаю спасательные лодки. Ищут пострадавших. Как ни странно, эта мысль наполняет меня теплом и уютом. Я очень тоскую по дому, но не по стенам, а по ощущениям. Ко мне подходит официант, я заказываю еду и дожидаюсь, когда ее принесут.
Вместе с завтраком показывается и Келлерер. Идет прямиком ко мне. Она не зла, но и счастливой не назовешь.
– Самолет Леклера вылетает из Рима через сорок минут, потрудись спрятать все колючки. Это тебе дружеский совет.
– Твоих дружеских советов мне не нужно… Эдди.
Ее чуточку передергивает от моего тона, но раз уж мы заговорили о дружбе, почему бы и не уколоть? Уверена, что ни Келлерер, ни Леклера уменьшительными именами не зовут.
– А как называет Леклера матушка? Лью? Луи?
– Ты забыла, что ты полностью в наших руках?
– Это не я полностью в ваших руках. И обращаться СО МНОЙ как с преступницей вы не имеете никаких прав. Ну давай, что ты со мной сделаешь за хамство? Вздернешь? Я уже ничему не удивлюсь, – шиплю я на нее. – В чем ты пытаешься меня обвинить, в том, что я училась в университете Картера и знакома с ним… близко? Это, вроде как, моя главная жизненная ошибка! И я, и мой отец работали на ВВС годами, не надо теперь обвинять нас в том, что мы для кого-то там недостаточно хороши.
– Думаешь, что я ничего не знаю? Никакая ты не патриотка, просто ты из тех тихонь, которые смотрят и наблюдают, а затем, выгадав нужный момент нападают исподтишка.
– Тогда не надо меня злить, и я останусь сидеть в своем уголочке, буду мирно красить ногти. В розовый. – И я начинаю рассматривать собственные пальчики со свеженьким веселеньким маникюром.
Келлерер качает головой и уходит. Слежу за ней. Карина и Шон тоже наблюдают, как Келлерер садится за соседний с ними столик, прикрыв лицо газетой. Они кисло переглядываются, а затем Картер открывает ноутбук и утыкается в него. Совсем как Эдди в газету. Это самая идиотическая ФБР-афера мира. Хакеры знают о Бюро, Бюро – о хакерах, все они мирно сосуществуют и только делают вид, что не в курсе, кто за кем следит. А я-то думала, что тут собрались серьезные ребята. С аппетитом поглощаю еду. Наконец, подкрасив губы, я встаю из-за столика и иду в собственный номер, со всеми попрощавшись. Потому что у меня в руках переписанный номер кредитки Картера. Не то, чтобы я надеялась там что-то стоящее обнаружить, но вдруг таким образом удастся выяснить, можно ли ему доверять.
Я сажусь за ноутбук и пытаюсь подключиться к интернету. Нет сигнала. Был же… ах да, тут же у меня Шон побывал. Обшариваю каждый сантиметр комнаты, но жучка нет. Наконец, открываю дверь. На том месте, где было прежнее отверстие для замка стоит третий жучок, который я опознала как блокиратор интернета. Раздавливаю его каблуком, и коннект появляется словно по волшебству! Вот ведь козел. Зачем ему это понадобилось? Быстро и болезненно вскрываю банковские счета Картера. Нет времени заморачиваться на аккуратность, скоро появится Леклер и понапихает в мою комнату устройства слежения снова. Однако когда я вижу выписки по счету, у меня отнимается дар речи. За последние полчаса он даром что остров не купил. Так вот зачем он заблокировал мой интернет! Раскусил, значит!
Добавляю еще один кредит на несколько миллионов и в графе пометок ставлю:
Ты придурок! – Хамка, ага, но что поделать. Он только что потратил больше, чем я заработаю за несколько лет! И, главное, на что! На то, чтобы меня позлить!
Я думал, мы договорились, – отвечает он мне счетом еще на несколько миллионов.
Мы договорились.
И что же это тогда ты здесь делаешь?
Проверяю
Например что?
Заказ авиабилетов, регистрация подозрительных телефонных номеров… Тут же все грязные делишки как на ладони
Где угодно, но только не здесь и не со мной. Кстати, я не поблагодарил тебя за вещи, ведь ты так спешила сбежать
Обращайся, если совсем тяжко станет
Итак. Ему только что не отказали в кредите на тридцать шесть миллионов… Что-то я в своей жизни делаю не так. По кредитке Картера можно чатиться за сумасшедшие деньги, а у меня на жилье не хватает. И даже нет соображений, где его купить. Как-то это совсем печально.
Памятуя о том, что скоро прибудет Леклер, спускаюсь вниз, прихватив с собой любовный роман. Сижу и деловито листаю страницы, делая вид, что меня совсем не интересует происходящее вокруг. Рядом садится парень и что-то спрашивает на итальянском, я ему очаровательно улыбаюсь, но не понимаю ни слова. Только плечами пожимаю. Он тоже улыбается, но, кажется, очень хочет до меня что-то донести, а потому пытается снова и снова. Наверное, думает, что языковые способности возрастают пропорционально количеству повторений. Может и так, но не когда ты впервые каждое из этих слов слышишь.
– Он интересуется не хочешь ли ты устроить совместную пробежку завтра утром, – словно из-под земли вырастает за моей спиной Картер.
– Да, конечно, и переводчика, пожалуйста, для полного комплекта.
Шон что-то отвечает парню по-итальянски. Думаю, фразой про переводчика дело не ограничилось, так как бедняга буквально на глазах зеленеет. Нет, я даже спрашивать не буду, что Картер добавил от себя. Хватает того, что итальянец убегает, чуть не спотыкаясь. А на его место вдруг дружным хором шмыгают Шон с Кариной. Это что еще за новости?
– Да-да, я не возражаю, спасибо, что поинтересовались, – ехидничаю я.
– Извини, просто других свободных мест нет, – отвечает мне Пани. Браво. Светское воспитание, а как же. Только фигня все это.
– Неужели? Кажется, у тебя проблемы со зрением. – Ага, лично меня этикету никто не учил, а если и учили, то пользуюсь знаниями я весьма избирательно.
– Для людей нашей профессии, это нормально.
– Для людей любой профессии посещать врачей нормально. Этого не стоит стесняться. Очки тебе пойдут.
В попытке подавить раздражение Карина даже глаза прикрывает. А я что? Я торжествую. Иногда доводить людей до белого каления так приятно!
– Рад, что вы закончили, – сухо говорит Шон. – Конелл, устраивать чат в моей кредитной истории – не самая умная мысль. – Совсем офигел? Ладно если бы мы с ним наедине это обсуждали, ладно даже если бы просто в холле, но тут же страшная, ужасная, и противная Карина!
– Не понимаю, о чем ты, – огрызаюсь я.
– Да, это, конечно, не ты сегодня выпросила у меня кредитку, чтобы узнать ее номер.
Мои щеки заливаются румянцем. Черт…
– Я просто читаю. – И картинно показываю ему глупую книжку.
– Тебе стоит осторожнее… читать. Когда торопишься, ты… читаешь слишком топорно.
– Я читаю как умею, – резко говорю я.
– Нет, ты читаешь намного лучше.
И я снова краснею, но теперь уже от удовольствия, а Шон продолжает:
– Ты хотя бы куки2 почистила?
– Где ты в книге видел куки? – спрашиваю я.
– Тебе стоит их срочно найти и почистить. У тебя на хвосте два агента ФБР, а ты… прочитала мою кредитку, и это может быть очевидно.
– Ты бредишь? – спрашиваю я, мило улыбаясь и хлопая вычерненными
2От англ. cookie —печенье) – небольшой фрагмент данных, отправленный веб-сервером и хранимый на компьютере пользователя. Применяется для сохранения данных на стороне пользователя.
ресницами.
– Я всего лишь призываю тебя быть осторожнее. Им не стоит знать, что можешь делать подобные вещи.
– Читать? – продолжаю изображать невинность и бесить Шона. Нет, он что серьезно полагает, что агенты идиоты и думают, будто Манфред со мной в ладушки играть собирался?
– Ты пойдешь и почистишь их сейчас! – рявкает Картер так, что несколько человек оборачиваются. Ну вот, наконец, нормальная реакция на Джоанну Конелл. А то я уж было подумала, что Шон начал ратовать за спасение собственной души!
Но его истерия на меня подействовала. Сижу в номере, сначала чищу сегодняшние куки (не стоит агентам знать, что я их все снесла, это будет подозрительно), затем лихорадочно выкидываю компрометирующую информацию на сервер ВВС, шифрованный-перешифрованный, пароленный-перезапароленный. Я его сама защищала. Интересно можно ли его вскрыть? Я бы предложила Картеру попытаться, но он ведь будет знать где искать, и, как и любой маньяк, не успокоится, пока не завершит начатое! Кстати, о поисках, диск со вчерашним видео пропал. Кто это сделал? Картер? Келлерер? Карина?
Подкрашиваю губы и спускаюсь. По моим подсчетам, минут через пятнадцать здесь будет Леклер, если ему, конечно, удастся быстро объехать все селийные потоки. Я должна его встретить во всеоружии. Но Леклер быстр, едва я спускаюсь, вижу как ко входу уже спешит Келлерер.
– Меня доставили вертолетом, – объясняет он напарнице.
– Агент. – Я иду к нему, распахнув объятия. – А мы уже по вас соскучились!
С толку сбиты все. Я крепко обнимаю Леклера, даже поцелуй на его щеке запечатлею.
– Как встреча с Манфредом Монацелли? – Я веду его к диванчикам, на которых сидят хакеры и сажаю на свое место. Он на меня смотрит как-то устало. То ли не спал, то ли это я его так сходу доконала. Если последнее верно, то он никудышный агент, а это не так.
– Доктор Конелл…
– Джоанна. За время вашего отсутствия мы с Эдди нашли общий язык, знаете ли. Думаю, и с вами сможем.
После этих слов Эддисон начинает изумленно моргать. Скоро она расскажет напарнику все, как оно есть, но при хакерах раскрыть карты не может. Джоанна молодец!
– Это Келлерер вам сказала, что я встречаюсь с Монацелли?
– Конечно. Как он поживает?
– Даже лучше, чем вы можете себе представить, Джоанна.
– Он вам выдал имя преступника века?
– Нет, – рычит он.
– Какая жалость, – пою я. – А как поживает полковник? С ним вы давно говорили в последний раз?
Глаза Леклера сужаются. Он понимает, что я на что-то намекаю.
– Джоанна, что они здесь делают?
– Очаровательная Карина ищет Шона, – я сладко улыбаюсь. – А Шон здесь со вчерашнего вечера. Мы с Эдди решили не выпроваживать на улицу человека в шторм и любезно приютили вашего любимчика. Кстати, это ваше, агент, простите. – Я протягиваю ему раздавленный жучок. – Я так соскучилась по интернету, что не выдержала.
– Келлерер? – гневно спрашивает Леклер. – Что тут без меня было?
– Охотно обсудим это за чашечкой кофе, – тяну я с таким акцентом, что даже мне самой он кажется вульгарным. Чуть пододвигаюсь вперед по подлокотнику, и моя далеко не самая длинная юбка скользит вверх по ногам. Сама же я наклоняюсь к агенту и почти в самое ухо шепчу:
– Да, и у меня из номера пропал диск. Который Эдди мне дала вчера. Ну тот, где Шон говорит, что точно знает, кто взял Пентагон, и расскажет об этом мне.
Глаза Леклера расширяются и мигом выныривают из моего декольте. Хочется рассмеяться.
– Келлерер, ты отдала ей диск, а она его, к тому же, потеряла?
– Вот он, – хрипло говорит Келлерер и достает из-под рубашки диск.
– Все мое нижнее белье перерыла, пока его искала, Эдди? Спорю, что начала ты оттуда! – говорю я ледяным тоном. Молчит, значит я угадала. Мерзко-то как! – Если Монацелли уже сказал вам имя, Леклер, давайте срочно обменяем его на новенькие погоны. Ведь обещания для вас пустой звук, – картинно взмахиваю я рукой. – Так вы давно разговаривали с полковником?
На лице у Карины выражение страдания. Она вообще ничего не понимает.
– Что вам надо, доктор Конелл?
– Звоните в Штаты и срочно выправляйте документы, где будет указано, что все как в браке: по завершении трудовых отношений блага напополам! Пока бумаг нет, меня у вас тоже не будет. На документах должны стоять все подписи, кроме одной – полковника. Два экземпляра, один для вас, другой – для меня. Ну, на этом все, отдыхайте, агент. Выглядите так, будто по вам кто-то проехался. – Я хлопаю его по плечу, целую его в щеку, а затем ухожу. – Ну в раз у меня отпуск за ваш счет и погода ужасная, пойду, наконец, куплю родителям сувенирчиков!
В номере я беру ноутбук и лак для ногтей. Открываю дверь и капаю капельку розового лака на пол. Если кто-то войдет, дверь его поцарапает, и я узнаю. Ну не родился еще человек, который может не свезти лак для ногтей!
Я наклоняюсь за плоским камушком и бросаю «лягушку». Но море все еще неспокойное, и после трех ударов о воду он тонет. В штиль я могу бросить «лягушку» на восемь прыжков. Мой многообожаемый сосед Коул бросал на девять, но меня все равно считали чуть ли не чемпионкой, так как не каждый мальчишка сумеет повторить мой рекорд. Это был особый ритуал издевательств над приезжими. Девчонка вас влет побьет. У выходцев побережья свои законы и игрушки. Мы прекрасно плаваем, и нет ни одного ребенка, который бы ни разу не встал на доску для серфинга.
Передо мной лежит мертвая медуза, выброшенная штормом на берег. Я боюсь медуз. Не могу выносить, когда их маленькие скользкие тела касаются моей кожи, и довод «не укусит» не действует. Они противные. Почти как тараканы. Те тоже не кусаются, но от этого менее гадкими не становятся. Я наклоняюсь к медузе. Фу-фу-фу. Мне всегда приходилось делать вид, что я их не боюсь, а то бы обсмеяли с ног до головы. Но от этого мое сердце не перестает пытаться остановиться при соприкосновении с тварью.
Сажусь на колени и смотрю на медузу. Прозрачная и безобидная. Пока не попадает в ладонь, когда ты гребешь на глубине. Вот тогда самое время утонуть. Пальцем трогаю мертвое медузье тельце, вскрикиваю, вскакиваю, начинаю отряхивать палец и отплевываться. Ну с чего я могла подумать, что высушенная солнцем медуза чем-то лучше живой? И после этого я гордо называю себя доктором философии. Начинаю хохотать. Со стороны, готова поспорить, мое поведение выглядит маразматически.
Это мне урок, который стоит применить и к Шону. Несмотря на то, что сейчас он ведет себя на удивление мирно, суть не поменялась. Он все еще черствый ублюдок, который может ужалить и обидеть.
Снимаю кеды и шагаю в воду. После шторма она холодная. Я бреду в сторону бунгало хакеров. Не знаю зачем. Просто, чтобы убить время. Непосредственно к бунгало я не подхожу. Стою и смотрю издали. Я всегда наблюдала за жизнью Бабочек сквозь щелку в заборе. Сквозь окошки домика Шона. Но с этим покончено. Бабочки уже не те, что прежде. Пентагон-скандал уничтожил все. Я ненавижу человека, который решился на памятный славный подвиг и порушил мечты тысяч и тысяч людей во всем мире. Людей, которые надеялись и стремились. Теперь стать Бабочкой менее почетно и в сотни раз более опасно. Они были богами, а теперь за ними по всему миру таскается прилизанный маньяк с Бюрошной звездочкой. Вздрагиваю от этих мыслей, разворачиваюсь и иду в отель.
Захожу в холл и вижу двух дедушек-итальянцев, играющих в шахматы. Подсаживаюсь и смотрю. Разумеется, мне тоже предлагают сыграть. Мы с папой постоянно играли в шахматы с тех пор, как мне исполнилось… лет шесть, наверное. Я играю хорошо, даже слишком, настолько, что стыдно обыгрывать пенсионеров.
Когда я возвращаюсь в комнату, обнаруживаю, что лак смазан. Причем так, словно его и не было. Вздыхаю. А что мне это дает? Это мог быть кто угодно, от горничных до Леклера и Картера. Как ни крути, а я подозреваю всех хором.
– Привет, Леклер, – говорю я пустоте.
На моем письменном столе лежат документы. Но я все равно не верю, что он заходил только за этим. Я не юрист, я не доверю своим не испытанным на юридической практике мозгам жизнь отца! Я могу только пригрозить взорвать перегрузом все мэйнфрэймы ВВС. Очень крутая угроза, но за это я буду объявлена национальной преступницей. И на эшафот мы с отцом пойдем вместе.
А потому я беру документы и иду к бунгало снова. Леклеру я даже отправку факса более не доверю! Стучусь. На небе собираются тучи. Новый шторм? Я категорически отказываюсь застревать с Картером под одной крышей на еще одну ночь. Пока я изучаю тучи, дверь открывается. На пороге Шон лично. В руке – стакан. И прежде, чем успеваю подумать, что говорю, как-то само вырывается:
– Ты слишком много пьешь. – Но он всего лишь поднимает брови, ждет, когда я перейду к конструктивной части. Окей. – Мне нужно отправить факс.
Шон отталкивает дверь, не говоря ни слова. Демонстрирует, что я могу зайти. Прохожу внутрь домика, который рассматривала на камере и машу ладошкой агентам. Картер спускается вниз, в подвал, там они работают. От изобилия техники у меня перехватывает дыхание. Я хочу это все и сразу.
– Факс, – сухо говорит Шон, и садится на один из столов. Даже вид не делает, что доверяет мне. Я набираю номер отца. У него ночь, но на военной базе можно найти работающий факс в любое время суток.
