Текст книги "Тьма (СИ)"

Автор книги: Александра Дружинина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Глава 16

Возможно, в этом мире ты всего лишь человек, но для кого-то ты – весь мир.

NN

Сижу за решеткой в темнице сырой, вскормленный в неволе… эх… это сейчас как раз про меня. Мало того, что в этом их подземелье сыро, так еще и крысы бегают. Бррр! Мерзость… Интересно, что сейчас Нерон и Вин делают? Очень надеюсь, что их не разоблачат. Ведь тот хан видел меня с Вином, и может рассказать страже, что я была с ним. В общем, плохи наши дела. И все-таки, что они сделали с моим сыном? Почему он меня не узнал? Боже, ну за что мне все это?…

В углу, возле соломенной подстилки, снова зашуршало. Надеюсь, это не очередная крыса? Только бы не она, только бы не она… Ну сколько можно их прогонять? Почему я такая невезу-учая?

Это оказалась мышь. Да, мой маленький, усатый, хвостатый кошмар.

– У-уйди отсюда, – заскулила я, отодвигаясь от мыши. – Брысь!

Мышь только заинтересованно повела усами и повернулась в мою сторону.

– Уйди! – взвизгнула я, вжимаясь в сырую стену.

В дверь послышалось два тяжелых удара сапогом – это охраннику надоело слушать мой скулеж. А что я поделаю, если хронически не переношу грызунов?

«Да не кричи ты», – я замерла, услышав мысли люма. Но как ни озиралась, никого кроме хвостатой твари не обнаружила.

«Так это ты меня напугал?», – мысленно спросила, глядя на мышь.

«Это не сложно сделать… если ты даже таких маленьких зверьков боишься…»

«Люм, миленький, помоги мне!» – не знаю, чему больше обрадовалась – тому, что мышь оказалась не настоящей или неожиданно появившемуся другу. Раз он здесь, значит не все потеряно.

«За этим я и пришел, – сказал зверек, привставая на задние лапки. – Винсерт и Нерон обо всем знают – уже весь город гудит, что поймали шпионку».

«Шпионку? – изумилась я. – Я думала, все дело в драке…»

«Так ты еще и подралась? Ну, хозяйка, ты даешь… даже меня переплюнула… Ну ладно, давай к делу. Твоему вампиру и оборотню приходится скрываться, на постоялом дворе их уже караулят. Так что сейчас они где-то скрываются, ну а про тебя говорят, будто казнь шпиона будет завтра, когда и казнь воровки».

«Надеюсь, пытать меня не будут?»

«Нет, у них не принято говорить со шпионами. Тем более, кажется они тебя не раскусили, не поняли что ты оборотень – ведь кроме амулета Зальвирии на тебе защитный амулет, который дал Винсерт. Скорее всего тебе кто-то мстит, попросил стражников все обустроить как казнь шпиона, чтобы еще и опозорить».

«Кто-то…, – я невесело усмехнулась. – Тот хан не простил мне такого резкого отказа. Что теперь будет?»

«Вин сказал, чтобы я передал тебе наш план. Мы не сможем освободить вас по пути на площадь, для двух приговоренных выделят большой конвой. По местным правилам казнят по очереди, причем сперва тех, кто совершил большее преступление».

«Значит, я буду первой», – спросила я.

«Да. Я узнал, что казнь будет проводиться ровно в полдень, как и принято во всем мире. За пятнадцать минут перед церемонией оцепление площади снимут, и туда повалит народ – желающих полюбоваться на повешенье огромное количество. Так что Вин сможет подобраться поближе, и сделать так, что веревка на твоих руках развяжется – ты должна как можно быстрее оказаться в безопасном месте…»

«Да? И как я это сделаю? Даже без веревки на руках – вокруг полно стражи!»

«Включи воображение, – мышка сверкнула взглядом и даже попыталась изобразить усмешку. – Заберись на дерево. Вин зачарует его так, что ты можешь не волноваться, стрелы до тебя не долетят, топор ствол не перерубит, руки у остальных с дерева будут соскальзывать. Тебе нужно будет потянуть время, пока не прибудет верховный Маг Межрасовой Гильдии…»

«Погоди, какой еще маг?», – удивилась я.

«Самый обычный верховный маг, – повторил люм. – Винсерт отправил в Гильдию просьбу, которую невозможно игнорировать – только в крайних случаях используется магический способ передачи писем. Маг Гильдии прибудет чуть за полдень, и Вин откроет свое присутствие здесь. Хан будет вынужден принять его, как принимают королей – в присутствии члена Гильдии действует неоспоримое перемирие. Как король, Вин может требовать освободить своих родственников. Ведь по крови и ты ему сестра, а твой сын – племянник».

«Мой сын… – печально подумала я. – Он очень изменился. Я не уверена, что он меня помнит».

«Как это?», – удивилась мышка.

«Я его видела, перед тем как меня схватили. И он… он даже не сказал мне ни слова. Хотя, когда уходил, вел себя странно, будто хотел что-то сказать, но боялся. Я не знаю, что думать…»

«Не переживай так, – подумал люм. – Все будет хорошо, поверь. У нас, люмов, хорошая интуиция».

«Спасибо, – я попыталась улыбнуться и вернулась к разговору о нашем спасении. – Другого выбора, как я понимаю, нет? – уточнила я. – Ведь я могу не успеть, э… забраться на дерево. Кстати, где я найду там дерево?»

«Там полно растительности. В крайнем случае – можешь ее вырастить. Я принесу тебе тот пузырек, там осталась пара капель. Ну а сейчас мне нужно бежать, еще к Лире загляну. Не расстраивайся, я никогда тебя не брошу».

С этими мыслями мышка махнула хвостом на прощание и скрылась в щели между камнями. А мне осталось только ждать завтрашнего утра и постараться настроить себя на то, что все будет хорошо.

С такими мыслями я заснула на соломенной подстилке, которая не была особо мягкой, но спасала от холода каменного пола.

Не знаю точно, сколько прошло времени, но когда я проснулась, сквозь узкую решетку под потолком проглядывали солнечные лучи. Прямо перед носом обнаружился пузырек с жидкостью для выращивания деревьев. Видимо, люм приходил пока я спала…

Я встала, чтобы размыть затекшие конечности. Все болело от холода и ночи на жестком полу. Да еще кашель начался так не кстати.

Время слилось в одно длинное ожидание прихода конвоя. И, наконец, дверь открылась и меня вывели в коридор, предварительно крепко связав руки. Шершавая веревка сильно натерла запястья, но мне было не до нее – все мысли были о том, как успеть вырастить дерево. Да, звучит глупо – думать об этом перед собственной казнью, но факт остается фактом.

Когда меня вывели в основной коридор, все мысли разом пропали, потому что я увидела Лиру. Она тоже видела меня, ее держали под охраной, ожидая, когда приведут меня. Правда, девушка не показала, что узнала меня, и отвела взгляд. Правильно, пока что не нужно вызывать лишних подозрений.

Нас вывели на площадь перед дворцом, в сопровождении аж десяти конвоиров. Это на двух-то беззащитных девушек по пять рослых мужиков с мечами… Эх, нет справедливости в жизни.

Как оказалось, казнь должна состояться не перед дворцом – правильно, зачем портить эстетический вид центра города виселицей? – а на обширной пустынной площади в пяти улицах от дворца. В центре этой площади возвышался одинокий столб с болтающейся на ветру веревкой. Печально… еще более печальный, чем столб, палач, не успевший надеть маску, вздыхал рядом с виселицей. Увидев нас, он вздохнул еще тяжелее, и неторопливо напялил красную мешковатую маску на облысевшую голову.

Нас подвели к постаменту, и десять минут ничего не происходило. Вокруг всей площади стояли воины в золотых доспехах. Они не выглядели особо радостными, кто-то зевал, кто-то обсуждал предстоящую казнь, кто-то лузгал семечки – но все, как по команде вытянулись по стойке смирно, лишь зазвучал голос трубы. На площадь въехала карета, запряженная белоснежными конями, на каждого из которых была надета золотистая уздечка, а коротко подстриженные гривы переплетены красными лентами с бахромой.

Воцарилась тишина, и из кареты вылез на удивление высокий для этого народа, лет пятидесяти, мужчина в богатых одеждах и с тростью в руке. Он, прищурившись, оглядел площадь, задержался на нас, и прошел к высокому креслу, стоящему напротив виселицы на трибуне. Надо так понимать, это их главный хан?

По обе стороны кресла встали стражники, а охрана вокруг площади куда-то пропала. Зато откуда ни возьмись появилась толпа народа, так что скоро площадь оказалась забита людьми. И где они все прятались? Неужто казнь двух обычных девушек – такое экстраординарное событие?

«Нет, – вдруг послышались мысли люма. – А вот казнь шпиона – да».

«Где ты?» – я незаметно огляделась, но никого не увидела.

«Посмотри себе под ноги».

Я опустила голову и с удивлением обнаружила внизу маленькую серую ящерку, как те, которые водились в городе в изобилии.

«Ты готова? Где пузырек?» – ящерка посмотрела на меня черными бусинками глаз.

«В руке», – ответила я, и незаметно покрутила в пальцах маленькую баночку, чтобы снова спрятать ее в ладони.

Неожиданно громко забили барабаны, я вздрогнула и пузырек выпал из рук.

Нет!

«Что такое? – ящерка прошмыгнула к постаменту с виселицей. – Кира!»

«Я выронила…», – едва сумела связно подумать я когда глашатаи громко объявили мой приговор, и палач повел меня на помост.

Нет, не может быть…

Думай, Кирочка, думай! Люм, не лезь в мои мысли, не мешай! Думай, думай… и не в такие переделки попадала, и ничего жива. Нет, и сын нашелся, ты не можешь вот так умереть…

Есть!

Прежде чем Вин, сосредоточенное лицо которого мне удалось разглядеть в толпе, сумел сделать так, что веревки на руках растянулись и обвисли, в голову пришла замечательная идея. Вот только как сделать так, чтобы хоть пять секунд появилось и палач на что-то отвлекся…

– Дарк-он! – в толпе послышался громкий выкрик, очень похожий на слово…

– Дарк-он! – подхватила толпа, а неподалеку от помоста неожиданно возник самый настоящий дракон, средних размеров, но с огромными шипами на шее и вырывающимся из огня пламенем. Правда, струя пламени никого не задел, ибо направлялась в воздух, зато паники навела порядочно. Народ хлынул в разные стороны, а палач едва не упал с помоста от неожиданности. Дракон исчез так же внезапно, как и появился – его существование длилось всего пару секунд, словно непродолжительная массовая галлюцинация. Вот ведь люм, проказник! Однако, сообразительная нечисть, знает что делает.

Пока люм занимался отвлечением на себя внимания, перевоплощаясь в дракона и обратно, мне как раз хватило времени, чтобы забраться туда, где никто меня не достанет, а Вин – сделать так, чтобы это оказалось не пустыми словами, и меня действительно никто не достал.

И все-таки хорошая это штука – магия! Как хорошо знать, что твои маленькие шалости окажутся безнаказанными. Вот и теперь я уже как десять минут сижу на висилице – тьфу, тьфу, тьфу, именно сижу, а не вишу – и сколько палач не старается, топор отскакивает от столба, а стрелы сворачивают в сторону, стоит им подлететь ко мне хоть на метр. А что, чем виселица хуже сосны?…

 
– Ой, палач, палач, ты меня прости!
Не спущусь я вниз, только не грусти!
 

Под мое задорное пение зрители, тут же позабывшие про галлюцинацию, устроенную люмом, начали подтанцовывать, но это славное начинание тут же оборвал хан, организовавший показательную казнь. Тот самый, кстати, хан, который меня сдал страже – толстый напыщенный индюк с поросячьими глазками. Как оказалось, он в этом городе тоже приближенное к главному хану лицо, и заведует проведением различных массовых мероприятий, в том числе казней.

– А ню слэз со столба, пратывная дэвушка! Ты мэне казн срываэш!!!

– Да что вы говорите? – я с нарочитым ужасом захлопала ресницами. – Как же я вам ее срываю? Пением? Так ведь это в поддержку палача, а то он, видно, робкий парень… Правда ведь, палач? – ласково обратилась я к озверевшему палачу.

– Дьа ты… дьа ты… Хана ма тьен рэ альна таракан! – не сдержавшись, выругался мужчина. Это как он смеет со мной так разговаривать?!

– И вам того же, – вежливо пожелала я. – Может быть, перестанете позориться перед людьми?

Хан надулся, как мышь на крупу, поправил съехавший на бок тюрбан и быстрым шагом пошел прочь от столба, не сказав ни слова. Сопровождением ему послужил смех зрителей и зевак, которые явно сочли казнь за веселое развлечение. Их уже никто не затыкал, стража махнула рукой и сама потихоньку посмеивалась, стараясь при этом сохранять серьезное лицо. Я отыскала в толпе Нерона и Вина, которые тоже не могли сдержать усмешки. Лира, стоявшая у помоста, и вовсе хохотала во весь голос, потешаясь над палачом и ханом. Впрочем, пока не прибыл Глава Гильдии, нам всем не до смеха. Ведь не могу же я вечно сидеть на столбе, а Вин – поддерживать свое колдовство.

Бесполезным попыткам палача добраться до меня вторила очередная вдохновенная песня. Однако, сегодня муза на высоте!

 
– Я на столбике сижу,
на палача гляжу,
Все сижу, все сижу,
упаду, ой, упаду…
 

– Зьатыкинись! – хан, который бегал к своему повелителю на совещание, вернулся и продолжил прыгать у виселицы, как шавка у фонарного столба на который забралась дурная кошка. Ведь слезть-то не сможет…

Я посмотрела на главу королевства, который казался совершенно бесстрастным. Его совсем немного испугал неожиданно возникший и тут же исчезнувший дракон. Его не задела моя выходка – но желваки на лице ходят, значит все же злиться. Ну где же этот маг?

Пока я размышляла, примолкнув ненадолго, палач придумывал, как ему до меня добраться. Видимо придумал, потому что почесал затылок, что-то сказал стражникам, и те побежали выполнять поручение, но отсутствовали недолго – вернулись через пять минут с длинной лестницей. Они что, совсем «того»? Я же ее оттолкну, к чему они ее прислонять собрались?

Пока я обеспокоено следила за тем, как лестницу, используя подпорки, устанавливают вертикально столбу так, чтобы я до нее не дотянулась, Нерон незаметно помахал мне рукой и довольно усмехнулся.

А палач полез наверх, предвкушая, что сделает со мной, когда только достанет.

Фига с два!

Лестница как-то странно изогнулась, и опустилась к земле, как стебель увядшего цветка. Палач, почти добравшийся до верха, оказался в самом низу, причем вниз головой.

А что, Нерон тоже неплохой маг… Кажется, он еще в первое наше знакомство во дворце Вина говорил, что владеет магией воды – стало быть, может немного «разжижить» деревянную лестницу.

Бедненький палач… Кажется, у него закружилась голова…

Ну где там этот маг Гильдии? Что так долго?

Пока палач приходил в себя, пока убирали лестницу, окончательно растекшуюся по мостовой, пока думали что делать дальше, прошло не меньше двадцати минут. Кажется, что еще пол часа – и я свалюсь отсюда сама, без чьей либо посторонней помощи.

Как все-таки хорошо, что они не знают, что мы с Лирой знакомы. Тогда могли бы шантажом заставить меня спуститься. Или… о нет. Возле дома Ульды хан видел, что я говорила с сыном, хотя мог и не понять, что это мой ребенок. Только бы не догадался, только бы…

Хан резко отдал какой-то приказ, и двух стражей как ветром сдуло. А через десять минут случилось то, чего я боялась больше всего – привели Володю.

Он не совсем понимал, чего от него хотят и сперва шел через расступившуюся толпу спокойно. Но тут поднял голову и взгляд его встретился с моим.

Нет, нет, только не говори сейчас ничего, умоляю…

Я отчаянно замотала головой, показывая, чтобы сын молчал, и не называл меня мамой. И, кажется, он понял, что происходит что-то плохое, хотя и не знал что. Впрочем, ему прекрасно известно, как называется этот столб, на котором я сижу.

– Хорьоший мальчик, не прьавда ли? – заискивающе спросил хан, посмотрев на притихшую меня.

– Первый раз вижу, – отозвалась я и голос предательски дрогнул.

– Ах пьервый? – мужчина рассмеялся и повторил. – Пьервый! А как жэ встрэча в саду, силюжанка сказала, чито ви наз-вали его «синок»!

– Ну и что, – огрызнулась я. – Я просто детей люблю…

Тут я осеклась, осознав какую совершила ошибку. Люблю детей… раз так, можно шантажировать меня абсолютно любым ребенком, а лучше всего этим, потому что его я люблю больше всего. Хан, хоть и индюк, но не дурак.

– Слэз по хорошму, – произнес он, подходя к мальчику, которого стражники держали за руки. – А нэ то красывый личик этого мальчиша станэт совсэм нэкрасивым, с бльшим-бльшим шрамом! – для убедительности мужчина развел руками, показывая, насколько большим будет шрам.

У меня замерло сердце, когда острие кинжала приблизилось к щеке моего сына. Причем при этом он сам не произнес ни слова.

– Стойте! – отчаянно выкрикнула я. – Я спущусь…

Хан довольно улыбнулся, и убрал кинжал, но мальчика не отпустил. Я спрыгнула на помост, и палач тут же схватил меня за локоть, чтобы снова не упустить.

А я не отрываясь смотрела на сына.

– Мама! – не выдержав, выкрикнул Володя, вывернулся из рук потерявших бдительность стражей и кинулся к помосту. – Мамочка!

– Пусти! – рявкнула я, пытаясь вырваться из лап палача, но он больно скрутил мне руки. – Сыночек мой, солнышко мое, – из глаз потекли слезы. – Ты узнал меня! Беги отсюда, тебе сюда нельзя…

Неожиданно сквозь толпу охая и ахая стала пробираться женщина, в которой я узнала ту самую Ульду. Она размахивала руками и причитала:

– Мьальчик мой! Синок! Идь к своей мамоч-ке!

Она добежала до хана и стражников, и набросилась на мужчину, яростно исхлестывая его шелковым платочком по щекам.

– Хань, тибер уталь! – кричала она. – Зачьем ты похитьил моего сына?!

– Это не ваш сын! – выкрикнула я и Ульда обратила на меня гневный взор.

– Мьой! – крикнула она. – А тьи, преступниса, тьебя казньят!!!

– Хату! – неожиданно раздался властный и громкий голос. Главный хан, с бесстрастным лицом наблюдавший за всем этим безобразием, поднялся со своего кресла, а другой хан, подравшийся с Ульдой, едва не сел на землю от страха. – Всем молчать! – неожиданно повторил он на чистом языке, не коверкая ни одного слова. – Думаю, стоит говорить на общем, те, кто заинтересован в деле, его понимают.

Хан спокойно спустился с трибуны и прошел сквозь расступившуюся и притихшую толпу к помосту. Среди людей пролетел тихий шепоток. Да, наверное, такой интересной казни у них еще не бывало…

– Кто ты? – хан обратился ко мне, знаком велев палачу меня отпустить.

– Никто, – с вызовом ответила я. – Я ничего не совершала, просто хотела вернуть сына.

– Если так, почему ты здесь? – мужчина скрестил пальцы и вопросительно посмотрел на меня.

– Потому что он, – я указала на хана-индюка, – хотел взять меня в наложницы. А когда я отказала, под видом шпионки заточил меня в темницу.

– Ах вот как… – под взглядом своего «начальника» толстый хан сжался от страха. – И почему-то мне никто не доложил, что мы поймали шпиона… Ее допросили? Кто ее послал? Что успела узнать?

– Вьидьите ли… – залепетал пузатый хан. – Мы… мы нье успь-ели…

– С тобой разберусь позже, – главный хан повелительно поднял руку, заставив «индюка» замолчать, а затем вновь обратился ко мне. – Ты шпион?

– Нет, – я стойко выдержала его взгляд и не отвела глаз.

– Ты – человек? – тогда спросил хан.

Я растерянно замолчала. До этого все, что я говорила было правдой, и он мне верил. Если солгу теперь – поверит ли?

– Снимите с нее все украшения! – приказал хан, и не успела я глазом моргнуть, как палач сдернул с руки браслет и с шеи два амулета – тот, что скрывал ауру, и тот, что помогал мне оставаться человеком…

– Оборотень… – вздохом пролетело в толпе, когда я на глазах у всех превратилась в волчицу с желтыми глазами. Ближайшие стражи угрожающе наставили на меня острия мечей, а люди с ненавистью глядели на меня, словно желали растерзать.

– А говоришь, не шпион, – сказал Хан, немого удивленный. – Только зачем ты обернулась? Мы бы и без того увидели твою ауру. Странную ауру…

– Я делаю это не по своей воле, – я кое-как выпуталась из платья. – Это происходит каждое утро, днем я волк, ночью – человек.

– Нье вьерьте ей, – зашептал на ухо хану «индюк», – она тьолько сей-час ето придума-льа…

– Замолчи, Хаган, – сурово велел хан. Так вот как зовут этого толстяка…

– То что ты говоришь, крайне интересно, – произнес хан. – Так значит, ты всего лишь искала сына?

– Да.

– И он тоже оборотень?

– Да…

Хан задумался, теребя четки в руке. К нему осторожно подошла Ульда и заискивающе произнесла.

– Вьаше высьокопочтение, позвйольте сказьать… это нье ее сын, это мой пльемянник…

– Не знал, что у тебя есть родственники, ариа-Ульда, – холодно отозвался хан. – И, помниться, не так давно ты говорила, что это твой сын. Сын, а не племянник.

– Прьосто я оч-ень его льюблю, и назьиваю сыночьеком, – умильно произнесла женщина, слащаво улыбаясь.

Вместо ответа, хан подошел к моему притихшему сыну и осторожно снял с его шеи кулон.

– Тогда почему я не осведомлен о том, что твой племянник – чистокровный оборотень, – сквозь ледяные нотки в голосе хана слышалась ярость.

Ульда испуганно отступила, не зная, что ответить.

– Разберусь с тобой позже, – сказал ей мужчина и вновь обернулся ко мне, бормоча. – Интересно… И ты пришла одна? Без помощи и поддержки?

– Да, – я постаралась ответить уверенно, но прозвучало до ужаса нелепо. Плохая я стала актриса…

Но проанализировать мою интонацию хан не успел – в дальнем конце площади послышался гул трубы и громкий голос провозгласил прибытие какой-то важной персоны – из-за неважной не стали бы так суетиться.

– Что еще такое? – недовольно спросил хан, но обернувшись замер, с долей страха и удивления глядя на едущего на лошади всадника, перед которым расступилась толпа.

– Здравствуй, Силирено, – произнес всадник, спрыгивая на землю. – Мир этому городу, – он поднял руку в коричневой охотничьей перчатке, призывая к порядку.

– И вам доброго неба над головой, Бальтион, – почтительно поклонился хан. – Какими судьбами в нашей скромной обители?

– Я прибыл по приглашению короля оборотней, Шер дер Винсерта. По неотложному приглашению, приглашению Мира.

– Но почему он пригласил вас сюда, а не в Оридон? – удивился хан. – Разве он тоже прибыл с вами?

– Он здесь уже несколько дней под видом торговца, – сказал Винсерт, выступая вперед из толпы.

– Король? – неприятно удивился хан. – Что вы делаете здесь без предварительного договора? Решили нарушить перемирие?

– Отнюдь, – произнес оборотень. – Пришел укрепить его. И забрать сою сестру.

– Ваша сестра тоже здесь?

– Она была обвинена по недоразумению, в воровстве. Так же прошу отпустить мою кровную сестру Киру, которая теперь предстала перед вами в своем втором облике, – совершенно спокойно произнес Винсерт.

Меня больше никто не держал, и потому я смогла подойти к сыну – вот только обнять не получилось, разве что положить свою волчью голову на плечо, и сидеть так хоть целую вечность…

– Прости, мамочка, – тихо сказал Володя. – Я тоже очень скучал без тебя, но боялся, что это тетя причинит тебе зло. Она сказала, что не отдаст меня никому, что у нее не было своих детей и она очень рада, что Богиня сама послала меня к ней в дом.

– Маленький мой, – выдохнула я. – Теперь все позади…

– А где папа? – спросил сын и я растерялась, не зная что ответить.

В отдалении показался Нерон и помахал мне рукой. Я вздохнула, прикрыла глаза и сказала.

– Давай поговорим об этом позже?

– Он умер? – мальчик поднял на меня желто-коричневые глаза.

– Не совсем… он…

– Папа! – вдруг радостно закричал Вовка, обернувшись и увидев Нерона.

Вампир ничуть не удивился, и подхватил мальчика на руки, улыбнувшись ему в ответ.

Я же никогда еще не чувствовала себя такой счастливой, и не смогла бы смотреть на них без слез радости – вот только волки не плачут.

Ко мне подошла Лира и тихо поблагодарила за помощь.

– Не стоит, – отозвалась я. – Какие могут быть счеты у старых подруг?

– Это верно, – улыбнулась девушка. – Надеюсь, мне удастся узнать, как тебя снова занесло в наш мир?

– Посмотрим, посмотрим, – лукаво прищурилась я, и подмигнула оказавшемуся неподалеку люму.

Вин и Силирэно тем временем выясняли кто кому и что должен. Нашему королю пришлось кое-что объяснить, но хан все еще оставался недоволен.

– Итак, каково ваше решение? – спросил маг, до этого выслушивающий двух правителей, задумчиво теребя бороду.

– Он требует, чтобы я отпустил его родственников, – сказал хан. – Но был нарушен закон, граница пересечена без предупреждения, и я имею полное право требовать взамен что угодно.

– И что же ты хочешь? – напрягся оборотень.

– Верните похищенное и войне конец, – коротко бросил Силирэно.

– Мы не похищали камень, – ответил Вин. – И мы не виноваты в его пропаже.

– Однако, ты не отрицаешь, что это дело рук оборотней? – осведомился хан.

– Нет.

– Тогда найдите тех, кто украл, накажите, и верните пропажу, – непререкаемым тоном сказал хан.

– Но как мы это сделаем? Никто не знает, кто замешан в этом деле. И нет никого, кто имел бы к этому отношение.

– Есть она, – хан неожиданно указал на меня. А что я? Почему всегда, как только случиться что-то хорошее, и я счастлива, так нужно это счастье омрачить?

– Что? – удивился Винсерт.

– Она попала под влияние заклятия, у нее похожая аура… – хан произнес странную фразу. – Мы нашли гонца, убитого оборотнем и на месте убийства была кровь. Кровь не только жертвы, но и убийцы. Всем вам прекрасно известно, что кровь несет отпечаток ауры, в крови вся сила и энергия. И аура убийцы была такой же, как у нее, – хан посмотрел на меня.

– Что значит «такой же»? – не понял Вин, но почувствовал, что ничего хорошего не услышит.

– С тем же странным отклонением, которое может говорить о том, что оборотень, напавший на гонца тоже был «неправильным». Не думаю, что так много на свете оборотней, не контролирующих превращения и зависящих от дня и ночи, луны и солнца. Такие особи могут чуять друг друга, подобное тянется к подобному.

Ну спасибо… «особью» меня еще никто не называл! Но, надеюсь, право голоса я еще имею?

– Может, просто возьмете у меня карту Белого Храма и ищите сами своего оборотня?

Хан несколько удивленно посмотрел на меня и произнес:

– Да, эта карта может указать, где находится убийца или даже шкатулка с камнем. Но она покажет лишь город, а в большом городе отыскать оборотня, который не хочет быть обнаруженным, крайне непросто. Это не обычное ограбление, это война между расами и те, кто организовал это, не уличная шпана. Так что единственный шанс найти камень – втереться в доверие к этому оборотню. Тебя он может принять за свою.

Вин растерянно обернулся ко мне, но я растерялась не меньше.

– Ваше решение? – повторил вопрос маг Гильдии.

– Найди пропавшую шкатулку с камнем. Иначе я не отпущу твоего сына, – хан пристально посмотрел на меня, и под его взглядом упало сердце. – Найдешь камень и вернешь сына. Война так же будет окончена примирением.

Даже бой барабанов не заставил меня так вздрогнуть, как последние слова хана. Последняя ниточка счастья оказалась обрезана.

* * *

За окном был густой молочно-белый туман, словно облако опустилось на землю. А здесь, в доме, горел огонь в камине, а рядом сидел самый близкий друг, держа на коленях моего сына. Володя считал Нерона своим отцом, не смотря на мои объяснения, что это не совсем так.

– Па, а почему у тебя такие странные зубы? – удивленно спросил Вовка, когда вампир улыбнулся и обнажил кончики клыков.

– Солнышко, не доставай Нерона, они у него всегда такие были, – сказала я, потрепав сына по голове.

– Почему всегда? – с усмешкой произнес вампир. – В детстве не было.

– А вы скоро вернетесь? – спросил сын немного печально.

Я отвела взгляд и сказала:

– Мы изо всех сил будем стараться вернуться быстро.

Еще немного посидев у камина, мы встали, взяли дорожные вещи, и подошли к двери. Я поправила гитару на плече и обратилась к пожилой женщине, принадлежащей к народу кочевников, но очень печалящейся по поводу войны с оборотнями. Ведь ее внук был именно оборотнем, пусть и не чистокровным.

– Лэза…

– Да, дорогая, – отозвалась женщина. Она прекрасно понимала наш язык. И она сама предложила присмотреть за Володей после того как с площади все разошлись. Пока мы ищем этот злополучный философский камень, пока не выполним условие, сыну придется оставаться в Сингороде. Точнее, пока его не выполню я, ведь хан договаривался со мной. Нерон же мог бы остаться, но…

Наверное, от судьбы не уйдешь.

– Следите, чтобы он каждый день ел свежие фрукты, детям нужны витамины, – сказала я. – И еще пусть не гуляет допоздна… и…

– Можешь не волноваться, милая, – улыбнулась Лэза. – Я знаю, как присматривать за детьми, сама троих вырастила.

– Спасибо вам… большое спасибо, – сказала я, и уже выходя произнесла. – Передайте королю Винсерту мою записку, которая лежит на столе. Ну, Вовка, веди себя хорошо, – я чмокнула сына в щеку и вышла в туман.

Да, с Вином и Лирой мы не попрощались, потому что они не отпустили бы нас одних. Но им нельзя идти с нами, нужно улаживать дела в королевстве, отлавливать волкодавов, следить, чтобы не было новых провокаций… А мы уж как-нибудь сами справимся.

– Люм, ты где был? – спросила я, заметив, что под ношами промелькнула белая тень.

«В последний раз пробовал здешние мясные фрикадельке в таверне неподалеку… – мечтательно отозвалась нечисть. – Здесь просто великолепная кухня!»

– Что, опять своровал, гурман ты наш? – усмехнулась я.

«Меня угостили! – возмутился зверек. – Обезьянок здесь любят, в отличие от мышей».

Мы взяли в городской конюшне своих лошадей и отправились к выходу из Сингорода, пробираясь сквозь туман. Путь наш лежит через Красные Горы, в земли кентавров и диких племен. Именно там теперь стоял крестик на карте, кто бы из нас не брал ее в руки.

А значит, с ветром, в добрый путь!

2009

Опубликовано 11.04.2013 22:03