Текст книги "Любимица гроз (СИ)"

Автор книги: Александра Захарченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава 5

Закатные лучи солнца интенсивно припекали спину, обтянутую плотной черной тканью фирменной майки, тогда как босые ноги в тапках слегка подмерзали – коротко о погоде в середине весны.

Краска ложилась плотно, и Весте определенно нравился оттенок. Он напоминал ей растопленный шоколад с молоком или какао, только немного темнее. Приятный и спокойный цвет, а главное, вписывающийся как на окна, так и на крыльцо.

Зашуршали камни в грязи под колесами машины, и Веста не сдержала улыбки, подумав, что Игорь вернулся даже раньше, чем обещался, но у калитки остановился грязно-красный шевроле друга. Чернова не расстроилась.

– Зачастили вы, батенька, – протянула весело девушка, макая кисть в банку и продолжила красить, не оборачиваясь.

– Я из офиса в двенадцатом часу свалил, – заявил друг, запыхавшись, и рухнул на вынесенный хозяйкой дома стул.

– А сейчас сколько? – уточнила Веста, уже давно не бравшая в руки телефон.

– Половина четвертого, – отозвался Павел, откинувшись на спинку, – Я должен был встретиться с представителем этих столичных в восемь утра и передать черновой вариант договора, который ты мне оставила.

– И чего? – полюбопытствовала девушка, не отвлекаясь от работы.

– В пятнадцать минут мне звонит его менеджер и просит перенести встречу, – раздраженно выдал друг, – Ну, в общем, я оставил за главного Костика и смотался.

– Ай-ай-ай, Павел Валентинович, как не стыдно, – пожурила Чернова друга, впрочем, совсем не в серьёз.

– Поверни ко мне свою моську, – потребовал мужчина, поднявшись со стула и подобравшись ближе, – О, ну все ясно…

– Что? – не поняла Чернова, улыбнувшись и повернув к собеседнику голову.

– У кого-то была жаркая ночь? – хмыкнул Павел понимающе и сложил руки на груди, – Я знаю это влюбленное выражение лица.

– Ничего не влюблённое, – отмахнулась девушка, возвращаясь к своему увлекательному занятию.

– Еще есть кисточка?

– Ты собрался брендовые джинсы краской мазюкать? – осведомилась Чернова и кивнула на коробку.

– Тебе можно, а мне нельзя? – осведомился друг и потребовал часть краски себе.

Павел начал сразу с крыльца, кинув верхнюю кофту на стул и там же оставив телефон, ключи и сигареты.

Под непринужденные разговоры в приятной компании дело шло быстрее, и когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, Веста смогла расслабленно выдохнуть, довольная преобразившимся видом дома.

Ноги немного гудели, но это была хорошая, приятная усталость. Сидя бок о бок под орехом, на чертовски низкой лавке, к тому же практически сгнившей, они любовались в вечерних сумерках своей работой.

Фильтр сигареты вымазался в краске с пальцев, и Веста старалась глубоко не брать ее в рот, еще не хватало травануться.

– Ты нравишься мне такой, – тихо проговорил Павел, склонившись к её плечу и расслабленно улыбаясь.

– Какой? – уточнила в тон ему девушка, повернув голову.

– Довольной, – пожал плечами мужчина, – Счастливой, что ли…

– Ради этого надо было развестись с мужем, отыскать свою первую любовь и переспать, – хмыкнула Чернова, смахнув в траву пепел.

– А где кстати…? – нахмурился мужчина.

– По работе уехал, к утру будет.

– Ты рассказала ему? – полюбопытствовал друг, толкнув слегка колено девушки своим, но Веста покачала головой, – Почему?

– А зачем? – удивилась она, – Тебя вот в детстве девочка укусила за палец, до крови, но, встретив ее сейчас, ты же не припомнишь ей этого. Как ее звали, кстати?

– Я не помню, как ее зовут, но я помню, что по гороскопу она лев и мамка все кудахтала, что лев с козерогом не ладят и это нормально, – припомнил Павел и тихо засмеялся.

– О да, я помню этот бзик на знаках зодиака, – тихо засмеялась Чернова под урчание живота, – Пошли поедим чего-нибудь?

– М-м-м, – неопределенно протянул мужчина, – А вот мы с тобой такие молодцы… Крыльцо покрасили. А в дом как теперь попасть?

Задумчиво уставившись в две пары глаз на темное, в отсутствии света, и пахнущее свежей краской крыльцо, они напряженно думали, в какой момент упустили такую важную деталь… Искренний и веселый смех затопил ночной двор.

– Сейчас будем искать доски, – пожала плечами Веста, отсмеявшись и прикончив свою никотиновую палочку.

Доски, особенно целые, нашлись далеко не быстро, и еще столько же они очищали их от грязи, пауков и паутины, но в дом они все-таки попали.

Пока Павел отмывался от краски в душе, Чернова закинула вариться спагетти и отыскала в холодильнике еще даже запечатанную баночку какой-то томатной приправы. Доваривал их уже Павел, выбравшийся из ванной комнаты в клубах пара и, переняв пост, отпустил в душ подругу.

И уплетая за обе щеки, Весте казалось, что ничего вкуснее она ни разу в жизни не ела. Павел смог настроить антенну и включить старенький, но большой телевизор – Веста его деду с первой официальной зарплаты подарила. Дед ругался, но подарок внучки берег.

И поздним утром Чернова удивилась, отыскав лучшего друга загорающим на солнышке, пусть и в неудобной позе на стуле, но вполне довольным и расслабленным. Веста невольно скользнула взглядом к чужой калитке, но знакомой машины там не оказалось. Тщательно скрыв досаду на лице, она остановилась около друга и заглянула в его расслабленное лицо с прикрытыми глазами, но тот махнул рукой, будто отгоняя назойливую муху:

– Не загораживай солнце, – попросил Павел, – Я принимаю солнечные ванны.

– Простите-простите, – выдала поспешно Веста, отходя на другую сторону и с удивлением наткнулся на телефон друга в траве. Тот вибрировал, тихо, но слышно, и Павел должен был его слышать – на дисплее высвечивалось одиннадцать пропущенных и почти в два раза больше сообщений. И все бы ничего, но на экране светилось имя его невесты.

– Может, обсудим? – мягко поинтересовалась девушка, присев рядом на согнутых ногах, как тактичный парламентёр и просто беспокоящийся друг.

– Что? – уточнил Павел, так и не повернув головы и вообще старательно изображая расслабленность и покой.

– Паш, – тихо позвала Чернова, смотря на лучшего друга снизу-вверх, – Что случилось? Я же вижу, что тебя что-то грызёт.

– Я сам не знаю, что случилось, – вздохнув, проговорил Павел, и наконец, сбросив напускное спокойствие, наклонился вперед, поставив локти на колени, – Я, кажется, ошибся, Вест.

– Неправда, этого не может быть, Павел Валентинович, вы что такое говорите, – притворно изумилась Чернова, попытавшись немного приободрить беседу.

– Твоя картина восприятия мира порвалась? – хмыкнул друг.

– И вселенная схлопнулась, ага, – отозвалась Веста, – А если серьезно?

– А если серьезно, то я не понимаю, что происходит у нас с Кариной, – признался, наконец, Павел, – Понимаешь, я вот влюбился два года назад в светлую, добрую, чуткую девушку…

– А сейчас? – уточнила собеседница, когда пауза затянулась.

– А сейчас это вроде бы и та самая девушка, которую я так полюбил, но она будто чужая. Я с работы лечу на крыльях, в квартире тихо, ее или нет, или она в телефоне, ей не хочется выйти в прихожую и встретить меня. В выходные я к ней, я с ней, я для нее… Куда угодно, Вест. А она не хочет. Зато стоит мне куда-то вне работы – и здравствуй скандал. У нас с тобой встреча с немцами была в ресторане, помнишь? Мы потом еще задержались поговорить, она твою сториз спалила, что мы с тобой в ресторане и без её ведома. Я домой приехал, а она стоит в прихожей. Обрадовался, думал, что она меня встречает, что соскучилась. Ага. Два часа истерила, выпытывала с кем мы там были и почему я ее не позвал. А что бы это изменило? Я столько раз звал и получал отказ, чтобы это изменило, Веста?

– Вчера примчался тоже из-за неё? – догадалась Чернова.

– Ага, – вздохнул Павел, наклонившись еще ниже и сорвав короткую, но сочную травинку, – Приехал домой, она спит. Пожал плечами, пошёл перекусить чего на кухню, не ел с утра. Пришла через пять минут: чего ты тут шумишь? Почему не на работе? Ты мешаешь мне спать… Я устал уже быть везде ни к месту, ненужным и вечно виноватым. Вот и мотаюсь к тебе, я же знаю, что здесь меня не спросят, чего я приперся.

– Ты пробовал с ней об этом поговорить?

– Ну разумеется, – отозвался мужчина с таким видом, будто ему нанесли личное оскорбление, – Взрослый же уже человек, словами через рот умею.

– И чего? – уточнила робко девушка.

– Первый раз ушла от разговора, второй, третий отшутилась, в четвертый взбесилась и снова скандал, так и не поговорили нормально, – пожаловался Павел, сунув травинку в рот, но тут же выплюнул, – Как будто это только мне надо.

– Я даже не знаю, что сказать, – призналась Веста, – Я бы непременно помогла, но она меня на дух не переваривает. У нее есть подруги, может?

– Этих крокодилов даже я боюсь, – вздрогнул мужчина.

– Родственники? – еще попытка.

– Мне же не с родственниками ее жить, а с ней, – вздохнул тот, – Ну позвоню я Антонине Петровне, та всей семье разнесет и здравствуй новый повод для скандала – мой длинный язык.

– Как у вас все сложно, – хмыкнула Чернова, за что получила тычок коленом в плечо, – Может она того…?

– Чего? – не понял друг.

– Беременна, – выдала Веста, – Поэтому и раздражительная, гормоны там…

– Нет, – покачал друг головой и вздохнул, – Она за этими всеми штуками тщательно следит, да и не было у нас уже… месяц точно.

Присвистнув, Чернова приуныла вместе с другом, не зная, что предложить. Какое-то время они посидели в тишине, слушая тихие далекие птичьи крики.

– Тогда предлагаю пойти с козыря, – улыбнулась девушка и под вопросительно-недоверчивым взглядом друга выдала план действий, – Устроить романтик при свечах, сделать подарок, расслабить, разговорить.

– А это мысль, – был вынужден согласиться Павел за неимением других идей.

– Поедешь осуществлять? – спросила Веста, улыбнувшись.

– Сначала дождусь твоего Ромео.

– Зачем? – удивилась Чернова.

– Затем, что обещался ночью, а время уже к десяти, – ответил друг с нечитаемым выражением лица.

– Задержался с работой, наверное, – пожала плечами Веста, жалея, что не догадалась обменяться с Игорем номерами телефонов.

– Ничего страшного, я подожду, – заверил друг, поднимаясь на ноги, – Яичницу будешь?

– Буду, – улыбнулась девушка.

Нравится лучшему другу изображать дракона у башни принцессы – пусть развлекается. В конце концов, не было еще ни одного человека рядом с ней, которого Павел бы одобрил, Чернова привыкла.

Веста не волновалась. Вплоть до позднего вечера, когда в очередной раз выбравшись во двор, девушка вновь наткнулась на пустоту у соседских ворот. Игорь так и не объявился, и в истерзанное тяжелыми думами сердце забрались сомнения. Никто никому ничего не обещал, верно? Отчего же она не может избавиться от мыслей о нём? Не мог какой-то призрак из прошлого всколыхнуть в ней давно позабытые чувство. Это смешно. Еще смешнее было то, что она поверила… Как ребенок.

«Вернусь вечером или поздно ночью…» – пронеслось в голове знакомым хрипловатым голосом и растворилось в ночной тишине спящей деревни.

Последнее, к чему она хотела бы обращаться – это к ненавистному спящему дару глубоко внутри. Он никогда не слушался её нарочно, все видения были случайно навеянными какими-то стечениями обстоятельств, не поддающихся логике.

Четко представить образ Игоря, даже ощущение его теплых рук на своей коже труда не составило, но перед глазами не встало никаких картинок. Вообще.

Только еле заметное чувство, будто тот, о ком она думает, находится очень далеко.

Так оно и было.

Сигарета, сунутая в рот, потеряла всю свою привлекательность. Вернется он… Конечно.

За дверью послышался шум и через пару секунд она приоткрылась со скрипом, пропуская на улицу Павла, хмурого и раздраженного:

– Ало!? – бросил он в телефон, уже явно не впервые, – Костя, ало! Слышишь меня? Да что ты будешь делать…

Отняв телефон от уха, он посмотрел на экран, где уже высвечивалось «вызов завершен». Чернова приподняла бровь, с любопытством взглянув на телефон, и Павел понял её без слов:

– Ерунда какая-то, – вздохнул он, – Этот представитель хренов отказался от взаимодействия с третьими лицами, ему либо меня, либо тебя подавай. Наш образец он забрал, но свой вариант не оставил, сославшись на конфиденциальную информацию.

– Ну, он молодец, так-то, – хмыкнула девушка, – Почти по уставу.

– То есть, ты на его стороне, да? – сощурился Павел, глядя на подругу.

– На твоей всегда, – успокоила его Чернова, вперив взгляд в небо и перистые облака.

– Вест, ты чего? – насторожился лучший друг, подступив еще ближе, – Не бери в голову, два дня до официальной встречи.

– Паш, – перебила его девушка.

– Да? – отозвался мужчина.

– Поехали в город?

Павел с минуту, не меньше, вглядывался в бледный профиль подруги, пытаясь прочесть что-то на её лице. Метнув взгляд к соседнему дому, мужчина почти сразу вернул внимание девушке, тихо уточнив:

– Это же не из-за него, правда?

– Все взрослые люди, Паш, было весело, но пора возвращаться в реальность, – подчеркнуто спокойно проговорила Веста, даже не замечая, что ломает в нервных влажных пальцах свою сигарету, – Разберемся с проблемами, и ближе к лету приедем сюда, все зеленое уже будет и тепло.

Отговаривать или просить подождать до утра было бесполезно… Чернова поспешно пихала вещи в сумку под светом ночника и думала только о том, дотянет ли бензин в баке до ближайшей заправки. Было ощущение, что она снова бежит, вот только от чего – непонятно… От разочарования? Очередного. Боясь узнать наверняка, что Заболоцкий, как трус, сбежал, оставив за спиной завоёванную башню. Сколько раз так поступали с ней люди? Врывались в жизнь, подобно цветущей весне, и исчезали так же стремительно. Только Павел неизменно оставался рядом, раз за разом латал кровоточащее сердце и заставлял жить. До нового помешательства, слепой влюбленности и болезненного расставания.

Жалела только, что с дядь Ваней не попрощалась, а то Веста может и летом, заработавшись, не приехать, а он… А что он? Сколько там еще старичку небом отмеряно? Он и так один у неё тут в знакомых остался.

Вздохнув, она стянула с ослабевшего хвоста резинку и собрала пальцами волосы заново, пусть и с петухами, но крепко и удобно. Натянула на себя теплую кофту, оставив возню с мелкими пуговицами, и вышла из комнаты, подцепив сумку с кровати. Правда, через секунду пришлось вернуться и закрыть наглухо окно, и только потом пойти искать Павла, затерявшегося на кухне.

– Воду и газ перекрыл, – сообщил мужчина, вытирая с рук паутину полотенцем.

– Спасибо, – кивнула Чернова и пробежалась по своей любимой уютной кухне прощальным взглядом.

Погасив в доме свет, они выбрались в прохладу ночи, и Чернова заперла входную дверь. Свежие обновлённые порожки и ставни провожали их каким-то неявным чувством благодарности.

Закрыв калиточку за собой, девушка забросила сумку на заднее сидение нисана и захлопнула дверь. Друзья постояли еще на улице, пока машины прогревались, и выкурили по сигарете. Только потом расселись и друг за другом выехали на подсохшую, но местами еще влажную дорогу.

Практически пустая трасса, подсвеченный бампер машины друга впереди и тихая музыка в салоне. Раньше Весту это успокаивало, сейчас же ни горячо, ни холодно не было.

Павел включил поворотник и плавно съехал в закуток автозаправки, встав у колонки, и Веста остановилась напротив соседней. Вставив пистолет в бак, Чернова прошла к маленькому магазинчику, заплатить за бензин и взять чего-нибудь крепкого. Вернулась только спустя минут семь, передав вместе с банковской картой друга теплый стаканчик с кофе и двумя пакетиками сахара на крышке.

Было что-то магическое в кофе на заправках под ночным небом. Вывеска у дороги мигала с тихим жужжанием, но атмосферы не портила.

– Вспомнилось, как мы в Севастополь своим ходом двинули, – с улыбкой выдал Павел, прислонившись поясницей к своей машине.

– То кофе перед мостом было отвратительным, – хмыкнула Чернова, тоже улыбнувшись.

– Ты просто забыла положить в него сахар, – со знанием дела заявил мужчина, отпив из стаканчика.

– Эта шутка когда-нибудь устареет? – поинтересовалась Веста.

– Никогда, – тихо засмеялся друг.

Кофе – это единственное, в отношении чего лучшие друзья никогда не сходились во мнениях. Павел обожал сильно сладкий кофе, тогда как Веста сахар в кофе не признавала вообще. На фоне этого у них всегда находился повод поддеть друг друга, как сейчас.

Допив кофе, они выехали на дорогу и двинулись в сторону города.

У дома Черновой они оказались уже после полуночи, изрядно уставшие и сонные. У подъезда толпилась компания молодых людей, оккупировав лавочки, которые с утра до вечера занимали бабушки со всего двора. Их как магнитом тянуло именно к этим двум лавкам, стоящим напротив друг друга.

Судя по мрачному другу, Чернова сделала вывод, что тот таки поговорил с невестой по пути и сказанное ею его не сильно обрадовало. Пока спрашивать Веста не стала, тому надо было время обдумать ситуацию самостоятельно. И созрел мужчина неожиданно прямо перед дверью её квартиры, просто и негромко сообщив:

– Карина уехала с подругой к брату на его день рождения.

– Она звала тебя с собой? – уточнила девушка, открывая ключами дверь.

– Она поставила меня перед фактом, – хмыкнул друг, грустно улыбнувшись, – Наверное, это месть за то, что я уехал.

– Ну и отлично, – выдала вдруг Чернова и, под недоумевающим взглядом друга, пояснила: – Ты успеешь подготовить сюрприз к её приезду и встретить будущую супругу шикарно дома.

– Хм, – задумчиво протянул Павел, застыв в прихожей, – Не подумал об этом.

– Время позднее, у меня уже тоже голова не варит, – кивнула та, скинув обувь и прошла в квартиру, включая свет в комнатах.

Большая и холодная квартира не отличалась ни уютом, ни дизайном. Чернова ничего толком и не подбирала, ткнув в каталоге пальцем в первую попавшуюся укомплектованную кухню. Так же и со спальней. И с гостиной. И с ванной. Хотя, у этого был свой минус – она уже год подумывала заменить неудобный жесткий диван и плитку в ванной с салатовой на нежно-мятную.

– Вест, а это чего? – друг шагнул в кухню с мятыми бумажками в руках и поднял на хозяйку квартиры серьёзный хмурый взгляд Павел, – Веста?

– Черт, – прошипела Чернова, ругая себя за лень, – Я забыла их выкинуть.

Девушка попыталась выдернуть из рук Павла записки, но не тут-то было, друг ловко отклонился, не позволив ей это сделать.

– Что это? – потребовал он ответа и развернул один из листов: – «Верни деньги сука», – прочел он и бросил лист на пол, раскрывая следующий, – «Переломаю ноги паскуда», «Беги из города тварь», «Верни…»

Павел читал послание за посланием на мятых листах небрежным крупным почерком, бросая их на пол под ноги. К моменту, когда последняя достигла пыльного ламината, горло Черновой сдавило стальной удавкой. Она смотрел на все эти записки, половины листов с неровными краями, вырванные из блокнота страницы, даже на обрывок газеты и обычный желтый стикер, которые неизменно появлялись в почтовом ящике каждый день. Там внизу, на первом этаже, наверняка была свежая партия весточек от любимых дальних родственников, но она благополучно об этом забыла, когда они зашли в подъезд. Зато вспомнила сейчас. И все это, и почему сбежала в деревню.

– Веста, – напомнил о себе Павел, так и не получивший ни одного ответа.

– Я не брала ни у кого деньги, – выдавила из себя Чернова, и по голосу Павел понял, что та на грани истерики.

Переступив неаккуратную кучку бумаг, мужчина обхватил крепкими теплыми ладонями плечи подруги, заглядывая в её глаза.

– Это он? – уточнил мужчина, – Бывшего мужа?

– Да, – кивнула Веста, – С ним связаться не могут, пришли ко мне.

– Они что, не знают, что он уже три месяца в командировке? Не в городе. Да и то, что вы вообще-то развелись.

– Я говорила, они мне не верят.

– Ну-ка иди сюда, – мужчина потянул его в гостиную, где усадил на край дивана и присел напротив, переместив хватку на локти, – Рассказывай. Все рассказывай. Когда это началось и с чего…

Начать пришлось издалека. Через какое-то время после свадьбы его мать начала жаловаться сыну на то, что её маленький бизнес в цветочном магазине стал приносить все меньше и меньше прибыли, пока вовсе не сошло на нет. Весты не было, когда его мать уговаривала его взять кредит, но муж однажды вечером просто поставил перед фактом и всё. Никаких совещаний семейных не было.

Мать, которая обещалась выплачивать кредит, внесла два первых платежа и неожиданно пропала. Узнали обманутые родственники об этом от сотрудника банка, который оповестил их об огромной задолженности спустя полгода. Веста чувствовала, что ей что-то недоговаривали, ну, невозможно не знать о том, что на тебе неоплачиваемый кредит. Их должны были оповестить гораздо раньше.

Для самой Черновой история была запутанной и непонятной, но она имел то, что имела.

Только всё равно теперь странно получалось, кредит на бывшем муже, которого нет в городе, матери его тоже нигде нет, а коллекторы, или кем бы они ни были, пришли трясти деньги с Весты.

Веста корила себя за то, что не удосужилась посмотреть документы с банка, а теперь их на руках просто не было и в вещах мужа их тоже не оказалось. Было ощущение, будто их и вовсе не было, а заёмщики вовсе не настоящий банк…

– «Это же моя мать, дорогая», – передразнила Чернова, – Потом они поняли, что до проблем мужа мне дела нет и посыпались вот эти бумажки. Сообщения иногда шлют с угрозами.

– Херня какая-то, – подвёл итоги Павел, поднимаясь на ноги, – Ты можешь прислать мне сообщением их данные и номер.

– Может еще номер паспорта? – хмыкнула Веста, – Я знаю только пару номеров телефонов, и то не факт, что они не одноразовые.

– Хотя бы номер телефона, – согласился мужчина, скрывшись на кухне.

Веста не поплелась следом, завалившись на диван и уложив голову на подлокотник. Она слушала, как хлопнула дверца холодильника и стукнулся о столешницу бокал. Всплеск и шорох, пока Павел вновь не оказался рядом с диваном, протягивая низкий угловатый бокал с янтарной жидкостью, заполненной наполовину.

– Что это? – спросила Чернова, приподнявшись, цепляясь за спинку руками и сунула нос в бокал.

– Успокоительное, – ответил ей Павел, – Пей.

– Фу, виски, – протянула девушка, но послушно выпила алкоголь.

– Чего же тогда он у тебя стоит в холодильнике, раз «фу»? – поинтересовался мужчина, забрав опустевшую посудину.

– Для тебя, конечно, – нашлась с ответом девушка, прижавшись щекой к шероховатой поверхности спинки дивана.

Реакция на алкоголь у Черновой всегда была одна и та же – её вырубало с малого количества спиртного в рекордно короткий срок, поэтому пить она себе позволяла только наедине с Павлом.

Оттаскивая тушку подруги в постель, Павел думал о том, что не доглядел, не распознал… Ну он же её с детства, как облупленную, знает. Как вот можно было прошляпить практически истерику. Веста тоже хороша, умолчала, как маленькая, со своим этим – «должна же я сама». Кому должна? Непонятно.

Павел не спал практически всю ночь, выискивая в телефонной книге того, кто помог бы пробить номер телефона, к счастью, такие люди имелись, но звонить им среди ночи – свинство.

Павел понял, что ночь прошла мимо него, когда на кухню, пошатываясь и ёжась, вошла Чернова.

– Ты чего не спишь? – удивилась она, протопав к раковине и потянувшись за стаканом в шкафчике.

– Рассветом любуюсь, – отозвался мужчина и глянул в окно на желтеющее небо.

– У меня окна на запад выходят, – сообщила девушка и влила в себя целый стакан воды.

– То-то я думаю, рассвета не видать, – усмехнулся мужчина, – Поедешь со мной в офис?

– Поеду, – кивнула та и поплелась в ванную комнату.

Садиться за руль Чернова сегодня наотрез отказалась, ей все мерещился перегар и никакие доводы Павла, что она выпила слишком мало, не могли этого исправить.

Захватив кофе по дороге, они доехали до офиса, чуть позже, чем начался трудовой день. Начальник не опаздывает же, начальник задерживается.

Родной отдел был готов надуть шарики и открыть шампанское, в кабинет тут же повалили подчиненные с миллионом различных вопросов по работе, и только главный бухгалтер забежала в перерыв просто так, сказать, что рада видеть и оставить на её столе, заваленном бумагами, шоколадку. Вкусную. С лесными орехами. Половину которой бессовестно схомячил лучший друг, нарисовавшийся после обеда.

– Столица прислала их вариант договора, – заявил он и шлепнул флешку Черновой на папку, которую она в этот момент читала.

– Ты не читал? – спросила юрист, оторвавшись от документов, и с любопытством сунула флешку в личный ноутбук, поленившись лезть к системнику под стол.

– Прочел, конечно, – отозвался мужчина, сунув в рот второй шоколадный квадратик, – Там есть парочка интересных пунктов, но их процент меня убивает. Я предлагал семь, но они требуют двенадцать, может, сторгуемся до десяти?

– Мы на это и рассчитывали, когда занижали процент, – хмыкнула девушка, вчитываясь в текст на экране.

День официальной встречи неотвратимо близился. Веста радовалась, что у неё было два дня привычных трудовых будней, чтобы влиться в привычный рабочий ритм и подготовить мозги ко встрече с важными шишками. От этого зависело благополучие их компании. Последняя пуговица на рубашке немного душила, распущенные волосы, свисающие до лопаток, долго не хотели укладываться на приличный манер, а принтер вообще выдал нечто – за двадцать минут до начала встречи, он вдруг взял и заглох. Чернова его и перезагружала, и краску проверила, и постучала по корпусу, и поговорила с ним по душам, даже молилась, но бесчувственная машина осталась непрошибаемо упрямой.

Схватив флешку, новую пачку бумаги и шоколадку со стола, Чернова побежала в кабинет Павла, зажав в углу Костика и отобрав у него запасной ключ, потому что так быстрее. Сам Константин спешил в конференцзал с пакетом заранее закупленной воды в маленьких бутылках.

– Бешенная! – бросил ей вслед секретарь Павла Валентиновича и, вздохнув, побежал дальше готовить зал к встрече.

Отпечатав три аккуратные стопки одного и того же договора, Веста еще долго искала в столе друга дырокол. Потом вспомнила, что забыла скоросшиватели, и побежала обратно в свой кабинет. Пробежавшись по договору взглядом, юрист убедилась, что все реквизиты на месте и глянула на время… Три минуты десятого. Опоздала. Она должна была в без пяти девять встретить гостей внизу вместе с Павлом и с ними подняться в зал. Стало быть, они там сидят, болтают о погоде и ждут безответственного юриста. Позор какой.

Подхватив папки и спешно закрывая кабинет, надо еще Костику ключи будет вернуть… она изрядно запыхалась. Пришлось остановиться перед массивными дверьми и сделать ряд глубоких вдохов и коротких выдохов. И только потом зайти в зал, ни на кого не глядя, вообще само спокойствие, да, именно…

– Прошу прощение за опоздание, – громко оповестила она о своем присутствии и первым делом прошла к компьютеру, чтобы запустить презентацию.

В зале стояла подозрительная тишина, гости не спешили оборачиваться к ней, а она предпочла сперва сесть на стороне друга и только потом поднять взгляд на их новых партнё…

Костик, стоящий у стены со столиком водичек – кофеечков, с недоумением глядел то на одних, то на других. Эта встреча не укладывалась у него в шаблон сотни встреч до этого.

Веста думала, что такие совпадения бывают только в кино или в любовных романах, но никак не в жизни. Или судьба в очередной раз решила над ней посмеяться, потому что Черновой хотелось смеяться и плакать.

Кто бы мог подумать, что на противоположной стороне окажется Игорь Заболоцкий?

– Привет, сладкая, – улыбнулся ей он с необидной усмешкой на губах и какой-то болезненной дымкой во взгляде.