Текст книги "Любимица гроз (СИ)"

Автор книги: Александра Захарченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

– Я уже и не вспомню, где тот заброшенный домик, – задумчиво изрёк Игорь, – Не помнишь? Деревянный такой, с наполовину обвалившейся крышей. Или ты была послушным ребенком и в лес не бегала?

– Бегала, – коротко ответила девушка, не желая упоминать, что ослушалась запрета всего раз и крупно об этом пожалела.

В следующий раз она была в лесу уже лет в семнадцать, с Павлом и дедом – пошли собирать землянику, а вернулись с дикими яблоками и сочной малиной в ладонях.

– Я все думал, почему я тебя не помню, – вкрадчиво заговорил Игорь, – Может, это ты из тех ребят, что тусовались на той стороне реки?

– Я не настолько отбитой была, – усмехнулась девушка, – И я не умею плавать.

– Тогда я совсем ничего не понимаю, – вздохнул он, – Мы жили через забор, а я тебя не видел?

– Видел, – возразила Веста, – Я сильно изменилась, вот и все.

Разговор вновь свернул на безобидные темы, и она расслабилась, наслаждаясь природой и обществом мужчины.

– О, – вдруг остановился Заболоцкий, глядя куда-то далеко между деревьями, – Это что, Карпов пруд? За ним ещё следят?

– Давно уже нет, – отозвалась Веста, не в силах рассмотреть что-то так далеко, как бы она не щурилась.

В деревне водоём раньше называли "Маленькое озеро", дед рассказывал, что долгое время там жил раненный лебедь, пока не улетел. Сейчас Весте казалось, что дедушка не хотел расстраивать любимую внучку суровой правдой жизни, но все равно была благодарна ему за светлую сказку в детстве.

Берег был совсем не таким, как в те времена, когда у него был любящий смотритель. Из воды торчали коряги, на берегу тоже хватало древесного мусора.

– В детстве все казалось сказочным, – грустно улыбнулась девушка, шагая слева от Игоря, – В пруду русалки, в реке водяной, леший, кикимора и если яблоко, то обязательно волшебное.

– Отравленное, – поправил мужчина.

– Точно, – кивнула Чернова, подбираясь ближе к воде, под стихающий хор лягушек.

Наверное, они оба подумали про поцелуи с лягушками, и не позорился ли кто-то так из их товарищей в то далёкое счастливое лето.

На той стороне округлого берега нашлось поваленное бревно. Рядом виднелся маленький круг из камней и чернота костра посередине. Пепел давно уже выдуло и неидеальный круг распался, но все равно было приятно знать, что сюда еще кто-то захаживает.

Опустившись на широкую поверхность бревна, Веста перекинула ногу на другую сторону, развернувшись к виду на пруд. И пусть этот вид немного загородил севший перед ней Игорь, Чернова все равно была довольна.

И кончились слова, что у одного, что у второй. Чернова вдруг поняла, что все это время трусливо избегала его взгляда. Наверное, они бы еще долго молчали, глядя друг на друга, если бы мужчина не поддался вперед и решительно не накрыл её губы своими. А Веста будто только этого и ждала последний час, слоняясь по лесу – ответила с не меньшим напором, подняв руку и коснувшись немного колючей щеки. По телу разнеслось нервное тепло и осело на дне живота. И ей определенно было плевать, что грубая щетина мужчины такими темпами оставит на её гладком лице раздражение. Она могла думать только о горячем языке, скользнувшем в её рот.

Глава 4

Длительное воздержание явно сказывалось на реакции собственного тела на простой поцелуй… Не простой. Много, ярко, сочно – если бы Весту попросили описать, она бы использовал именно эти слова. Чувство неловкости за свою напористость было бы неизбежно, если бы мужчина ласкал её рот с неменьшим рвением. Нежности в их поцелуе было совсем ничего, а вот голода…

Где-то на краю сознания её кольнуло чувством вины. Было ощущение, что она Использует Игоря, чтобы отомстить мужу. Уже бывшему мужу. А может быть чтобы доказать самой себе, что жизнь на неудачном браке не останавливается. Она ведь никогда не смотрела в сторону других мужчин, для неё это было неприемлемо. Она видела только его одного.

Веста не знала и даже не думала, что толкнуло Игоря на новый шаг. Может быть то, как Чернова втянула его нижнюю губу в рот и прикусила, но мужчина уже в следующую секунду скользнул горячей рукой под край тонкой ткани, уложив ладонь на холодный живот. На контрасте температур ощущение казалось ярким, подстегивающим еще неявное возбуждение. Но оно стало куда более явным, когда ладонь скользнула вверх, цепляя пальцами тонкий поролон чашек жёсткого бюстгалтера и отогнула вниз, сдирая ниже и Веста почувствовала, как сползает с плеча лямка. Игорь был напорист и знал, что делает, добравшись-таки и сжимая в ладони нежный упругий холмик с твердым от возбуждения и лесного холода соском.

Громкий вздох, сорвавшийся с губ Весты, мужчина поймал своими, накрыв её рот новым жарким поцелуем.

Не к месту вспомнились слова друга, ведь не так уж и неправ был Павел. Чернова не сдержала смешок, когда она все это осознала, чем насторожил Игоря, оторвавшегося от неё с недоумевающей улыбкой и приподнятой в вопросе бровью:

– Все хорошо?

– Лучше не бывает, – заверила Веста, искренне улыбнувшись.

Игоря это вроде успокоило, он решительно вздернул снова упавший край и расстегнул тугую пуговицу на джинсах, следом отыскав в складках неудобную собачку и потянул ее вниз. Девушка было потянулась рукой помочь, но мужчина необидно ее отбил, весомо припечатав:

– Не мешай, женщина.

Растянув губы в усмешке, Веста и не возмутилась, когда мужчина, придвинувшись ближе, затянул одну её ногу к себе на колени. И только после потянулся продолжить начатое – вытряхнуть девушку из этих издевательски узких джинс и по-хозяйски скользнуть ладонью под тонкое нежное кружево, скользнув пальцами между теплых нежных половых губ, добираясь до горячей влаги довольно терпеливо, вырвав из Черновой стон удовольствия.

Второй рукой Игорь хотел расстегнуть свои джинсы, давящие на эрекцию, но там была такая же пуговица, не отличающаяся тугостью. На помощь ему пришла Веста, ловко разобравшийся с замками и скользнув рукой под бельё, чтобы вытянуть наружу твердый, изнывающий без внимания член.

Чернова подставила губы, почти сразу же получив желаемое и горячий язык Игоря в рот.

Горячая плоть увесисто лежала в руке, и Весте нравилось скользить ладонью по нежной коже, поднимаясь к концу, и каждый раз водить по округлой головке подушечкой большого пальца, пока не стало скользко от выступивших капелек смазки.

Когда воздуха стало не хватать, Веста оторвалась, испытывая желание потрогать свои зудящие губы пальцами, но удержалась, и хорошо, потому что Игорь скользнул губами по её щеке и под ухо, касаясь нежной кожи языком. Мокрые следы холодил прохладный лесной воздух, но это не было чем-то неприятным, напротив, девушка была бы только за подставить под его язык шею, что и сделала.

– Черт, – скрыв стон, прошипел Заболоцкий, – Иди сюда!

Да, было не совсем удобно, и Игорю это, видимо, надоело. Подхватив Весту под поясницу и бедро, мужчина перетащил её к себе на колени, лицом к лицу. Чернова ничего против не имела и обняла того за шею рукой, пальцами второй зарывшись в его волосах.

Рывком мужчина поднялся на ноги, прижимая к себе свою драгоценную ношу, да так резко, что у Весты слегка закружилась голова, а через миг она уже обнаружила себя прижатой к шершавому широкому стволу многовекового дерева. Побережье лесного озера огласил такой громкий и бархатистый стон удовольствия – её стон, поняла она лишь через пару секунд, когда ворвавшаяся во влажное влагалище крупная, скользкая от смазки головка раздвинула чувствительные тугие стенки и оттянулась назад, чтобы через секунду снова ворваться внутрь и вырвать из Весты громкий стон.

Игорь не кружил вокруг да около, как это делал бывший муж. Игорь брал. Она потом подумает о своем неподобающем поведение, а сейчас, пожалуй, отдастся воле сильных новых ощущений. Чертовски приятных ощущений.

– У тебя телефон звонит, – сообщил мужчина, прижимаясь губами к её подбородку и линии челюсти.

И правда, телефон в кармане громко вибрировал, но как же Весте было на него сейчас плевать:

– К черту теле… – она не успела закончить фразу, сорвавшись на протяжный тихий стон.

Они были так поглощены друг другом и ртами друг друга, прерываясь только на короткие быстрые вдохи и стоны, совершенно не заботясь о том, что должно быть это не слишком уединенное для таких вещей место. Птицы все так же пели, и лягушки возобновили свой ор, всплески воды и редкое жужжание над водной гладью не перебивали той особенной атмосферы, установившейся между ними.

Веста думала, что это невозможно, но у них получилось дойти до высшей точки наслаждения практически одновременно.

Вздрагивая тихо, Веста стиснула пальцами плечо мужчины и, поддавшись порыву, вцепилась зубами в подбородок, не обращая внимания на то, что губы и кожу вокруг губ колет щетина Игоря.

Приятная звенящая пустота в голове и драгоценные секунды блаженства закончились осознанием произошедшего. Нет, её не стало стыдно или неловко. Взрослые люди все, и плакаться было не о чем. В конце концов, они оба этого желали.

Терпеливо дождавшись с легкой улыбкой, когда зубы Весты ослабнут, Игорь заглянул в её полуприкрытые глаза и нежно, действительно нежно, коснулся губ своими. Походило на благодарность.

– Что будем делать? – спросила Чернова, опустив взгляд вниз, – Сомневаюсь, что ты захватил с собой влажные салфетки.

– Зришь в корень, – усмехнулся мужчина, тоже опустив взгляд вниз.

Пришлось торопиться, когда над их головами разразился гром и Чернова, хмыкнув, ехидно произнесла:

– Успеем вернуться, да?

– Ни о чем не жалею, – отбил Заболоцкий.

Спешные сборы и бег по лесу не испортили настроение, даже наоборот – Веста впервые за долгое время почувствовала себя такой живой. Даже когда на них обрушился дождь, и одежда стала липнуть к телу. Мокрый хвост лип к шее, но Чернова могла думать только о том, как сильно её стиснули горячие руки, когда Игорь в спешке подсадил её на каменистый выступ у реки. В кроссовках хлюпало, кофта казалась все тяжелее, но Веста предпочла бы, чтобы этот момент не заканчивался.

Тяжело дыша, Чернова привалилась к своему забору и, улыбнувшись соседу, забежала к себе во двор, уже не глядя на Игоря, оставшегося позади и, казалось, зависшего у своей калитки.

Девушка даже нашла в себе силы переставить короб с краской на крыльцо под навес, и только потом бросилась к двери, с опозданием вспоминая, что ключи остались в почтовом ящике. Тихо посмеявшись над собой, Чернова пробрела под дождем снова к калитке, и, когда она до нее дошла, Заболоцкого в поле видимости уже не было.

Настроение поддерживалось вплоть до того момента, когда теплые струи били по замерзшему телу и Веста вспомнила о трезвонившем пару раз телефоне. Она сомневалась, что это Павел звонил узнать, как ей лесные красоты и таки оказалась права. Стоило бы нормально вытереться полотенцем, а не, прикрыв им тело, шлепать босыми мокрыми ногами по полу на пути в кухню. Телефон лежал на краю стола, на экране еще виднелись мокрые разводы, которые Чернова вытерла краешком полотенца, взяв в руку.

Чернота сменилась стандартной заставкой и под крупными цифрами, отображающими время, молчаливым укором горели красным целых четыре пропущенных, и в следующую секунду сверху всплыл вызов пятого, тоже потенциально непринятого.

Номер был ей печально известен и последнее, чем бы она хотела сейчас заниматься – это говорить с человеком по ту сторону импровизированного провода.

Другое дело, что неугомонный человек, сношающий её телефон, останавливаться не собирался – это было ясно, как день. Не сегодняшний, конечно.

Смахнув зеленую кнопку в сторону, Веста приняла вызов и поднесла телефон к уху:

– Ну неужели, – выплюнул динамик.

– У тебя что-то срочное или поболтать звонишь? – холодно отозвалась Чернова, придерживая мокрое, а от того и потяжелевшее полотенце.

– Милая, ты совсем там охринела?! – взбесился сразу же собеседник.

Веста не знала на что рассчитывал бывший муж, возможно, ожидал услышать её подавленный, расстроенный или даже истеричный голос, но встретился лишь с глухим безразличием и холодной отрешенностью.

– Веста, – немного растерянно позвал Михаил, – Что за ерунда? Что происходит?

– Я тебе только что изменила, – спокойно отозвалась девушка, она старалась, чтобы голос её звучал скучающе, – Ой, нет, подожди… Мы же больше не женаты! Тогда это не измена. Любовнице привет, обрадуй девушку своим новым статусом холостяка.

Она сбросила вызов раньше, чем Михаил, взбесившись, успел бы выдать новые раздражающие вопросы или, что ещё хуже, враньё или оправдания.

Хотелось спихнуть вину за дрожь в руках на холод, окутавший сырое тело, а не на этот нервотреплющий звонок. Сжав пальцами тонкие гладкие бока телефона, Чернова вздрогнула от оглушающего раската грома, отразившегося в дребезжании стекла в окнах и долгом, тянущемся за ним гулом. Почти сразу стук по крыше и подоконникам усилился, слившись в один непрерывный шум.

Почти сразу в дверь забарабанили, напугав хозяйку дома еще больше. До неё быстро дошло, что здесь, да еще и в такую погоду, к ней в гости могут заявиться слишком ограниченное число лиц и поспешила открыть. На крыльце стоял промокший до нитки Игорь, совсем не в той одежде, что Веста запомнила его в лесу, и по тонкому мятному запаху мужского геля она поняла, что сосед тоже из душа.

Мужчина явно оценил её наряд, или лучше сказать, его полное отсутствие, шагнув на порог. На улице холодало, а поцелуй вышел горячим, когда Игорь опустил запечатанную бутылку вина на полку справа от двери и, обхватив ладонями лицо Черновой, впился в её губы с пугающей решительностью.

– Ты промок, – сообщила ему Веста, оторвавшись от вкусных манящих губ.

– А я не заметил, – усмехнулся мужчина, стягивая обувь и закрывая за собой дверь, – Иди сюда…

Игорь явно вознамерился вернуть здоровый теплый оттенок своей коже с помощью девушки и её объятий. Веста совершенно точно не была против.

– Раздевайся, – велела хозяйка дома, отстраняясь и, подхватив бутылку согревающего вина, направилась на кухню, придерживая полотенце на груди.

Ей не надо было оборачиваться, она и так знала, что гость идет позади. Мокрая кофта и частично мокрая футболка под ней полетели на спинку ближайшего стула. Чернова достала из навесного шкафа две кружки, и в кои-то веке ей было плевать, что вино придется пить не из фужера на тонкой ножке. Игорю, по всей видимости, тоже. С новым раскатом грома неожиданно погас свет у высокого торшера, стоящего у дивана, и стало не то, чтобы неуютно, но темновато.

– Свечи есть? – полюбопытствовал Заболоцкий и Веста, задумавшись, отправилась искать оное в шкафу.

Если бы Чернова знала, что пара свечей на журнальном столике могут сделать обстановку такой сказочной – зажигала бы их каждый вечер. Правда была только в том, что волшебной ее делал Игорь и чудесное красное вино, греющее пищевод.

Столько лет она жаловалась на жесткость дивана, чтобы сейчас, лежа спиной на сидении, с затаенным трепетом ловить каждое прикосновение чужих губ с привкусом винограда. Мужчина старался сильно не налегать всем своим весом на девушку, прижимаясь спиной к спинке дивана, но плечо все равно медленно начало неметь.

Черновой не могло не нравиться то, что Игорь чувствовал или разделял с ней этот тягучий уют чарующего вечера. Голодное сумасшествие в лесу сменилось пока приятным томящим ожиданием. Будто они оба стремились довести себя до какой-то крайности, до подросткового жгучего нетерпения.

Оторвавшись, Игорь заботливо убрал её еще сырые волосы наверх и скользнул пальцами по бледной щеке, любуясь дрожащей тенью от свечей и длинных подрагивающих ресниц.

– Красивая, – тихо выдохнул в её щёку Заболоцкий и скользнул ниже, потираясь губами и носом о шею.

Веста знала, какое впечатление производит на мужчин, и в этом не было излишней самонадеянности, она действительно обладала соблазнительными чертами для мужчин постарше и помладше. Ровесниками она никогда не интересовалась, ни до замужества, ни после.

Подняв руку, Веста зарылась в волосы мужчины за ухом и скользнула ниже, через шею на плечо, где зацепилась взглядом за неровный выпуклый шрам, напоминающий серьезный порез в прошлом и ниже отыскался еще один. Чернова обвела первый подушечкой большого пальца и, спустившись к локтю, обвела выступающую на коже вену. Плечелучевая мышца под пальцами напряглась, и Заболоцкий вытащил из-под её спины ладонь, чтобы, дотянувшись до края журнального столика, подхватить ополовиненную кружку и протянуть девушке.

– Не помню, когда последний раз пила вино в приятной компании, – задумчиво заговорила Чернова, отпив красного и вернув мужчине кружку, опустила голову обратно, с блаженством прикрыв глаза, – Без чертовых галстуков и скучных светских бесед.

Мужчина слушал внимательно, казалось, ловил каждое его слово, сказанное бездумно и не очень. Что это? Попытка узнать о ней побольше?

– Не помню, когда в последний раз чувствовал себя таким удовлетворенным, – в тон ей отозвался Игорь и поставил кружку обратно на край столика.

– Значит, в ногу мне все это время упиралось не то, что я думаю? – со смешком уточнила девушка.

Мужчину вопрос ничуть не смутил, он лишь сдержанно улыбнулся и ровным тоном предложил:

– Проверь?

Если он думал вогнать её этим в краску, то уже поздно – Веста уже и посмотрела, и потрогала, еще в лесу.

Ожидаемо было бы нарваться на некое чувство дежавю, но его не было. Только шероховатая грубая ткань под пальцами и круглая металлическая пуговица, выскользнувшая из петли только со второго раза. Чужая возбужденная плоть знакомой тяжестью легла в ладонь, куда более новым ощущением оказалась скользнувшая под полотенце ладонь.

Наклонив голову, Игорь коснулся губами робко выступающей ключицы и огладил тыльную сторону бедра, скользнув наверх к упругой ягодице, отчего-то холодной коже.

Потянув края жесткой ткани вниз, Веста наткнулась пальцами на карман и что-то в нем тонкое и шелестящее. Чтобы подтвердить или опровергнуть свою догадку, Чернова скользнула в узкий карман пальцами и вытянула фольгированный запечатанный квадратик с мягким перекатывающимся в нем, выступающим через обертку, колечком.

– Мне кажется, – усмехнулась хозяйка дома, – Ты слишком самонадеян.

– Мне кажется, – в тон ей отозвался мужчина, – Ты не ценишь мою заботу.

Уронив слишком легкий, практически не ощущающийся в пальцах квадратик на свой же живот, Веста дернулась вперед и накрыла губы мужчины своими.

И ни одному из них не было дела до творившегося за окном хаоса. Непрекращающийся шум дождя и гром ненавязчиво отошли на второй план. Здесь и сейчас были только тихие вздохи и бесстыдные прикосновения в самых сокровенных местах.

Веста давно не ощущала такой заинтересованности в ком-то еще, желания отдать кому-то контроль над своим телом, пусть и временно.

Грубые, но не причиняющие боли пальцы скользнули внутрь, вырвал из груди девушки резкий вздох. Легкий дискомфорт стёрся под натиском чужих горячих губ и ловкого горячего языка, упершегося в нёбо.

– Порядок, сладкая? – озабоченно уточнил мужчина, следя за её эмоциями на миловидном личике.

Прислушавшись к своему телу, Веста сглотнула и уверенно кивнула, приятно тронутая заботой.

– Может уже поздно для просьб, но ты скажешь мне, если вдруг я сделаю больно, – настаивал мужчина, раскатывая по напряженному члену презерватив, и ведь Веста видела, как тяжело ему было не торопиться, но тот упорно продолжал ставить её удовольствие выше своего.

– Если будет больно, ты услышишь, – пообещала Чернова шутливо, но Игорь серьёзно кивнул, приняв её слова к сведению.

Дрожащее пламя свечи отбрасывало на стены причудливые резные тени, небольшие, бледные и быстрые, в отличии от их, занявшей большую часть стены и даже кусок потолка. Веста замерла, рассматривая их общие очертания на стене, прижавшись животом и грудью к спинке дивана. Пальцы впивались в жесткую обивку, девушка испытывала странное желание сползти ниже и вцепиться в нее зубами. Её, практически неподвижная голова с растрепанными волосами, и Игоря, мельтешащая позади. Между ягодиц скользнули пальцы, и без труда протолкнулись ниже во влажное горячее нутро, растягивая узкую щель, но сразу же пропали, когда мужчина убедился, что смазки достаточно.

Когда входа коснулась гладкая округлая головка, обтянутая тонким скользким латексом, Веста зажмурила глаза в предвкушении и расставила колени, проваливающиеся в стык сидения и спинки, чуть шире.

– Готова? – в последний раз уточнил мужчина, опустив горячую ладонь на талию.

– Да, – выдохнула Чернова и едва не поперхнулась воздухом, протянув на вдохе стон, когда Игорь плавно, но быстро и до конца вошёл в неё.

Медленно и понемногу, он наращивал темп проникающих толчков, пока девушка под ним не вздрогнула, выдав что-то между стоном и резким вдохом, Игорь замер вместе с ней, пока не решился проверить и, откатив чуть назад, вновь толкнулся вглубь и дрожь с тонким стоном повторились.

Тень на стене уперлась крепкими руками в спинку дивана, нависая над скрытой в ее очертаниях второй тенью, и комнату затопила череда коротких непрекращающихся стонов.

И только лёжа на теплой груди, так же тяжело вздымающейся, как и собственная, Веста отстраненно подумала о том, сможет ли вообще встать завтра. Или уже сегодня? Неважно.

Она даже не могла вспомнить, в какой момент и почему им вздумалось сменить локацию. На диване было вполне комфортно, но тесновато, а кровать в спальне хоть и не отличалась значительно размерами, а вмещала их двоих.

Потухшие свечи остались в гостиной, а новые зажигать никто не спешил. И без них вполне было уютно. Луна на очистившемся небе подсвечивала светлый подоконник и лежащие на нем бликующие ошмётки новых обёрток от презервативов.

На слова сил уже не было. Все, на что хватило Весту – дотянуться губами до выпирающего на шее кадыка и поцеловать потную влажную кожу чуть ниже.

Широкая ладонь огладила её по спине и укрыла одеялом.

Уже на границе сна и реальности она слышала тихий, неразборчивый, но приятный шепот над ухом.

Удовлетворение и умиротворение быстро унесли её куда-то очень далеко, впервые за много дней сны были светлыми и легкими, без неприятного послевкусия и ощущения всепоглощающего уныния.

***

Сон оказался настолько крепким, что проснулась Девушка от яркого луча солнца, осветившего её расслабленное лицо. Бедро, выглядывающее из-под одеяло приятно холодил лёгкий сквознячок с приоткрытого окна. По утрам солнце не заглядывало в окно спальни, и Чернова сделала вывод, что уже давно не утро.

Рядом никого не оказалось, и лишь изрядно сбитые мятые простыни свидетельствовали о сумасшествии, творившемся ночью. При воспоминании о самых ярких моментах, низ живота приятно тянуло, и пальцы на ногах, спущенных с кровати на пол, автоматически поджались.

Откинув тяжелую голову назад, девушка прошлась пальцами по волосам, зачесывая их назад, и только потом поднялась на немного ватные, необычно ощущающиеся ноги. Казалось, что она давно позабыла это чувство легкости и умиротворения. Даже если она очень захочет – не сможет соврать, что ей не понравилось с Игорем… Еще как понравилось.

Натянув на себя легкий домашний короткий сарафан, широкой резинкой, обхватившей талию, Веста вышла из комнаты и направилась на шум в кухню, где отыскалась пропажа. Игорь в одних джинсах смотрелся на маленькой уютной кухне довольно интересно, девушка бы сказала соблазнительно – она немного зависла, разглядывая спину мужчины.

– С пробуждением, – неожиданно произнес тот, и Веста почувствовала себя пойманной на месте преступления.

– Суперспособности? – неверяще уточнила хозяйка дома, оторвавшись от косяка и шагнув в кухню, – Вампир, оборотень?

– Всего лишь отражение в стекле, – усмехнулся мужчина и обернулся, чтобы тут же поймать девушку в объятия и притянуть к себе.

– А я-то думала, – разочарованно протянула Чернова, заработав тихий бархатистый смех и нежное прикосновение губ к своим, – Погоди, – нахмурилась Веста, – У тебя там что-то горит.

– Черт, – воскликнул мужчина, отпуская девушку и разворачиваясь к плите.

Немного обугленные по краю оладья отправились в отдельную, от идеальных золотистых, тарелку.

– М-м-м, – протянула Чернова, стащив и откусив один, – Ты умеешь готовить?

– Я вырос в деревне, – напомнил Заболоцкий, – Конечно я умею готовить.

Поцеловав Весту за ухом, мужчина отправил её в душ, заканчивая с их поздним завтраком.

Плитка в ванной комнате приятно холодила босые стопы, пока Веста у раковины чистила зубы и вспоминала невольно, что она вчера этим ртом делала.

Умывшись, Чернова сбросила на пол сарафан и, переступив через бортик ванной, встала на слив под струи воды.

Приятная теплая вода смывала с её тела высохший пот и сонливость, даря взамен бодрость и приятное чувство свежести.

Скользнув мыльной ладонью по темным пятнам на груди, оставленным Игорем, Веста закусила губу и скользнула ладонью на живот, что свело фантомным удовольствием. Прикрыв глаза, он спустила руку еще ниже и скользнула мокрыми пальцами между нежных половых губ, коснувшись чувствительного с ночи клитора, приоткрыв рот и тихо простонав на выдохе, как в ванную комнату шумно ворвались и резко развернули её к себе.

– Игорь? – растерянно позвала девушка, пытаясь сморгнуть воду.

Вместо слов, Игорь выдернул её из обволакивающего тепла тугих струй воды и как есть мокрую, со стекающей по телу водой усадил на край стиральной машины, раздвигая её тощие длинные ноги и опускаясь между ними на колени. Горячий рот прижался к половым губам и горячий мокрый язык их раздвинул.

Веста не сдержала протяжного стона и коснулась мокрыми пальцами его волос. Мужчину совсем не волновало, что брызги воды летят на него и, стекая по спине и груди, впитываются в пояс джинсов. Под чудные стоны Весты Игорь старательно, со знанием дела, скользил языком в скользкую щелку влагалища, скользнув руками по бедрам к ягодицам.

Шумно и резко втянув воздух в легкие, Чернова стянула в пальцах волосы на голове Заболоцкого и тихо кончила.

Облизнув губы от ароматной теплой смазки девушки, мужчина поднялся на ноги, огладив ту вверх по спине и притянул, чтобы в следующую секунду впиться в её губы горячим жадным поцелуем с солоноватым привкусом смазки.

Выключив воду, Игорь набросил на Черному полотенце и, закинув на плечо, под смех вынес в коридор.

– Как же я не хочу уезжать, – признался Заболоцкий, повалив свою ношу на диван и, наклонившись, оставил поцелуй на два пальца выше пупка, на влажной коже.

– Когда тебе надо ехать? – уточнила девушка, пытаясь скрыть досаду и принялась вытираться полотенцем.

– Прямо сейчас, сладкая, – с нескрываемой озабоченностью ответил Игорь, – Я должен был быть в офисе еще в восемь утра, но не смог от тебя оторваться. Перенес встречу с партнерами на три, понадеявшись на отсутствие пробок.

– Езжай, – улыбнулась Веста, привстав на локтях и коснувшись его губ своими.

– Я вернусь вечером или ночью, – предупредил мужчина.

Прощание выходит скомканным, но горячим, и, завтракая чудесными оладьями с варением из запасов в погребе, Веста думает о том, что отпуск удался.