Текст книги "Любимица гроз (СИ)"

Автор книги: Александра Захарченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Оказывается, чтобы эта серая холодная квартира ожила – надо было пригласить Заболоцкого или дождаться высокой температуры… Возможно последнее – причина, по которой она увидела свою унылую гостиную в иных тонах. Забившись в одеяле в угол дивана, частично освещенный желтоватым светом из кухни, Веста лениво наблюдала через дверной проём за Игорем, засыпающим в заварник листовой чай. Тяжелая голова неудобно лежала на высоком подлокотнике, но ей было всё равно. Все, чего она хотела – чтобы хозяин широкой спины продолжал радовать глаз. И пусть это желание неосознанное и вообще в обход, дремлющего сегодня головного мозга, оно живее всего прочего за последнее время.

Залив кипяток и опустив маленькую, почти что игрушечную крышечку на маленький пузатый заварник, Игорь оставил его и, развернувшись, направился прямиком к проёму, в котором загородил свет и, всё же не став включать верхний свет комнаты, прошел к дивану.

– Ты так и не сказал, зачем приехал, – напомнила девушка, не зная, чем ещё разбить воцарившуюся между ними еще с прихожей тишину.

– А ты мне не рада? – спокойно поинтересовался мужчина, опустив ладонь на её горячий лоб.

– Ты же знаешь, что рада, – негромко отозвалась Чернова.

– Нет, не знаю, Веста, – терпеливо, но твёрдо ответил Заболоцкий, – Ты со мной не разговариваешь.

Вот теперь укол совести стал осязаемым.

– У меня складывается впечатление, что ты не была раньше в отношениях, – вздохнул мужчина, так, между прочим и по воцарившейся тишине, понял, что сказал что – то не то, – … была же?

– Была, – подтвердила девушка, облизнув пересохшие от температуры губы, – Я развелась неделю назад.

– Как… неделю? – нахмурился мужчина, требуя ответов.

– Мой муж мне изменил, – чересчур просто выдала девушка, тут же себя поправив: – бывший муж. За день до нашей прогулки по лесу.

Игорь хотел бы спросить, что она чувствует к нему, если их взаимоотношения начались вот так… Заболоцкий был уверен, что там в лесу они оба поддались порыву сильных эмоций, даже если это простая взаимная симпатия и не к месту вспыхнувшая похоть. А еще больше он хотел спросить, где сейчас был её муж, очень хотелось с ним повидаться.

Там в конференцзале, выполняя свою работу, Чернова казалась такой грозной и серьезной, защищая проект, настоящая хищница. Мог ли Заболоцкий тогда подумать, что эта девушка с железной деловой хваткой так боится попросту снова влюбиться, его не успев оправиться от предательства? Теперь он видел это отчетливо, и Веста действительно боялась. Он мог бы сейчас в лоб спросить, что она чувствует к нему, но он не настолько жесток, чтобы вгонять свой объект воздыхания в истерику.

К счастью или нет, но этот опасный разговор прервал громкий продолжающийся стук в дверь. Игорь не удивился и, поднявшись, он направился в коридор, велев хозяйке квартиры:

– Лежи, это доставка.

Но Веста – то знала, что это ни разу не доставка. И оказалась прав, потому что через три минуты в проеме нарисовался Павел… с чемоданом. Чернова с любопытством оглядела гостя, затем его скромные пожитки, в недоумении приподнял бровь и спросила:

– Ты разгромил вторую часть квартиры?

– Да, – довольно и просто ответил друг, со знанием дела задвинув ногой чемодан за кресло, – И выкинул всё то, что так давно хотел. У меня с сегодня ремонт.

– С освобождением? – слабо улыбнулась Веста.

– Точно, – кивнул друг, подобравшись поближе, – А ты опять сопливая? – вздохнул он и обратился уже к Игорю, – По пять раз в год, как по расписанию. Подожди, она еще летом в плюс тридцать умудрится заболеть. Исключительный человек.

– Всё сказал? – хмуро осведомилась Чернова, – Иди мне чай налей.

– А вот и налью, – фыркнул тот, скрывшись в кухне, но это ему вовсе не помешало болтать дальше, – До тебя Костя дописаться не может.

– Что там? – насторожилась Чернова, сразу же оглянувшись в поисках телефона.

– Да лежи уже, гусеница, дядя Паша всё разрулил.

– Почему все вокруг такие энергичные, прям бесите, – проворчала болезная, снова роняя голову на мягкий подлокотник.

– У тебя есть аллергия на какие – нибудь препараты? – осведомился Заболоцкий, подсев рядом и аккуратно перетащив на свои колени её замотанные в одеяло ледяные ноги.

– Нет вроде, – задумавшись, хмыкнула Чернова, едва не застонав в голос, когда теплые крепкие руки, нырнув под одеяло, накрыли её ступни и умело принялись массировать.

Глава 10

– Ты же в курсе, что тебе не обязательно подрываться сегодня в офис? – поинтересовался Павел, стоя в проёме и вытирая руки голубеньким кухонным полотенцем с ярко – желтым цыплёнком.

Чернова подзависла именно на нём, пытаясь сообразить, откуда в её квартире взялось это чудо. Проследивший за её взглядом друг, понимающе расплылся в улыбке и довольно её проинформировал:

– Это из того набора, что моя мама дарила тебе на Новый год, – сообщил он, пояснив: – Нашел в нижнем ящике на кухне.

Веста кивнула и продолжила возиться с мелкими раздражающими пуговицами непослушными руками.

Предыдущие два дня даром не прошли – Игорь напичкал её лекарствами, а когда не мог приехать и сделать это лично, звонил и требовал выпить. Так что уже на третий день Чернова нашла в себе силы не только встать, но и собраться – пропустить пресс – конференцию с их конкурентами и потенциальными преступниками она не могла.

– Не могу пропустить этот цирк, – наконец отозвалась она, зачесав непослушные волосы пятернёй назад.

А то, что мероприятие будет из разряда цирковых не сомневался никто из них троих, что успели обсудить все детали как минимум несколько раз.

Дата была назначена два дня назад и с того момента телефон Весты потерял всякий покой. Люди, вложившие в их бизнес свои деньги, названивали и днём, и ночью, иногда абсолютно бесцеремонно отвлекая от дел или вообще сна. Вчера, например, её отвлекли от Игоря, в самый неподходящий момент. Когда – нибудь пытались отвечать на телефонный звонок серьёзным голосом, сидя на любовнике и зажимая ему рот? А Весте и пытаться не надо, она это уже пережила и, если бы Заболоцкий не отшвырнул её телефон подальше, за пять минут таких разговоров могло быть два.

С последним тоже пока было тихо спокойно. Игорь держал язык за зубами и не пробовал вновь завести разговор о странном поведении Весты, а та старательно не чудила больше. Проблема была только в том, что она знала – это до первых сильных негативных эмоций, которые так или иначе случатся, всегда случаются и, либо ей придётся пережидать кризис в одиночестве, либо с помощью Заболоцкого, а у второго обязательно будут вопросы и на этот раз, возможно, ничто извне не отведет разговор.

Установившаяся за эти три дня на события тишина напоминала им затишье перед бурей, и грядущая пресс – конференция могла поломать всё. Это их шанс обелить имя своей компании или наоборот, потопить.

– А что я, а что я зна – а–аю, – протянул Павел, о котором Веста успела подзабыть.

Тот глядел в экран телефоне и что – то быстро печатал, подняв заговорщицки глаза на подругу лишь раз.

– И что же ты знаешь? – вздохнула юрист, купившись на подначку.

– Ты вот тут болела три дня, а там на работе, кажется, твой кабинет осквернили, – злорадно загоготал Павел Валентинович, совершенно не похожий сейчас на владельца крупного бизнеса, скорее на мальчишку.

– Стоит отвернуться, как тут же что – то испоганят, – вздохнула Веста, – И кто?

– Твой любимый Костичка, – сдал секретаря начальник, – Ты не поверишь с кем…

– И с кем же? – терпеливо уточнила Чернова.

– С помощницей следака! – радостно выдал Павел Валентинович.

Веста вспомнила упомянутого и его суровый фейс, которым он одарил их в участке, и изрекла:

– Ты прав, я тебе не верю.

Павел не стал её переубеждать, но поплёлся следом, не поднимая головы от экрана телефона, в котором некто со скоростью света строчил сообщения. Уже через две минуты Весту стало тикать от раздражающего звукового сигнала оповещения.

– Ты знаешь, этот следователь, не помню фамилию…

– Карпов, – напомнила Веста, распахнув дверцы шкафа.

– Точно, Карпов, – кивнул мужчина, погасив экран телефона и сунул тот в задний карман, – Так вот, считает, что сегодняшняя пресс – конференция – это возможность ненавязчиво припугнуть Страдаровых. Там будет много людей из СМИ, а у братьев связанные руки. Если у нас получится вывести их на эмоции, общественность сделает выводы.

– Слишком складно, – отозвалась Чернова, – Исходя из информации, что предоставил нам Игорь, они в данной ситуации не впервые и, скорее всего, знают как отвести от себя подозрение или хотя бы не вестись на провокацию. Не думаю, что они такие уж идиоты, чтобы явиться сегодня неподготовленными. Я не удивлюсь, если они вовсе пропустят мероприятие, сославшись на какие – нибудь мега важные дела.

– Тем хуже для них, – пожал плечами Павел, – Это тоже будет крайне красноречиво.

– Да брось, – отмахнулся юрист, – Этого слишком мало, чтобы журналисты сделали выводы и раздули удобную нам теорию. Без способствования со стороны, такие кляузы не пойдут в свет, а мы слишком приличные, чтобы этому способствовать.

– Приличные? – притворно хохотнул мужчина, – Может ты и права, но знаешь что? Любые даже маломальские подозрения в их сторону значительно нас обезопасят, надо лишь намекнуть об этом сегодня, очень аккуратно.

– Может ты и прав, – вздохнула Веста, определившись наконец с выбором туфель.

Подобные мероприятия не были обыденными в жизни их фирмы, тем более в жизни Весты, последний год шарахающейся от толпы и лишнего внимания. И пусть они на своей территории, легче от этого не становилось. Предчувствие вопило о чём – то нехорошем. Ближе к назначенному времени Веста поддалась своей паранойе и уговорила друга запереть ключевые рабочие помещения, выставить охрану, чтобы их гости не думали гулять по всей территории. Если бы Чернова могла, она бы вовсе всю эту толпу не пускала в здание, к счастью, Павел проникся и подошёл к вопросу серьёзно, вызвав за час до начала всю охрану, даже тех, что были с ночи. Конечно, они будут вынуждены выплатить сверхурочные, но черт возьми, собственное спокойствие того стоило, это можно было признать без лишних споров.

Чернова мерила шагами свой кабинет, нервно зачесывая пятерней волосы назад, она уже знала, что перед выходом придется искать в столе расческу и ликвидировать хаос на голове, обеспеченный её чрезмерной нервозностью. В дверь коротко постучали и не успела она ответить, как ручка уже опустилась с тихим щелчком, явив ему обеспокоенного Игоря Заболоцкого.

– Порядок? – негромко уточнил мужчина, шагнув в кабинет и плотно прикрыв за собой дверь, – Выглядишь слегка взъерошенной.

– Нервничаю немного, – призналась юрист, сложив на груди руки и прислонившись поясницей к своему столу, заваленному бумагами.

– Немного? – с легкой улыбкой уточнил Игорь, подобравшись ближе и бросив через её плечо любопытный взгляд на клавиатуру дремлющего компьютера, усыпанную светлым «конфетти», устроенного явно беспокойными тонкими пальцами.

– Чуть больше, чем немного, но меньше, чем обычно, – отозвалась Веста и вздохнула, подставляя щёку под ласковое прикосновение горячей крупной мужской руки.

Игорь действительно иногда мог приласкать без пошлых намеков и недвусмысленных прикосновений. Вот как сейчас, просто погладив её по щеке и даже суховатые грубые подушечки его пальцев не испортили этого тёплого ощущения.

– Тебе не из – за чего переживать, – негромко заверил Заболоцкий, склонив голову и коснувшись губами светлого, не прикрытого челкой лба, – Карпов и двое его оперов уже здесь, среди журналистов есть свои ребята, если понадобится – помогут правильными вопросами, у Страдаровых не получится вас задавить на вашей же территории. К тому же я заметил, что вы усилили охрану.

– Тот эпизод с пожаром не давал мне покоя, – призналась девушка, – Хотелось бы перестраховаться хотябы сегодня. Позже я подниму вопрос о перевыпуске пропусков и новых пунктах досмотра.

– Это связанно с пожаром? – уточнил Игорь.

– Я еще не говорила Паше, но список, работавших в тот день – неполный, – нехотя призналась Веста, – В технической карте прописано всё, в том числе и количество работников на тот или иной станок, на все рабочие помещения. В тот день с учетом приёмки их должно было быть двадцать семь.

– И сколько фамилий ты восстановила? – уточнил Заболоцкий.

– Кроме тех, что записал бригадир и уточнили работники, неизвестных осталось двое, – проговорила девушка, разглядывая светлую пуговицу на рубашке Игоря, – Тот, рабочий, что потушил первый очаг, мы перекинулись парой слов с глазу на глаз – он сказал, что действительно было двое ему незнакомых. Он сам не так давно работает на складе и особо ни с кем близко не знаком, но этих двоих в тот день он видел совершенно точно впервые.

– У них были пропуски и форма? – понимающе уточнил Игорь.

– Я уже подготовила заявления об увольнении на обоих бригадиров, – вздохнула Веста, – Отдел кадров меня проклянёт, но оставлять это нельзя.

– Ты умница, – со всей серьезностью похвалил Игорь, – Когда с этим противостоянием будет покончено, можно будет выдохнуть. Надо лишь подписать с нами договор и дождаться результатов тендера.

– Кстати, о договоре, – вспомнила Чернова, – Надо рассмотреть девятый и двенадцатый пункты отдельно.

– В ближайшие дни, – кивнул Игорь, глядя отнюдь не в глаза собеседницы, а на её тонкие бледные губы, что целовали его прошлой ночью.

– Веста, – дверь распахнулась, являя Павла Валентиновича, тот, кажется, вовсе не заметил, что дистанция между ними настолько мала, что еще немного и Заболоцкий прижал бы девушку собой к столу, ну или сделал вид, что не заметил, – Пора.

– Уже идём, – бросила Чернова, отстранённо погладив ладонью обтянутое белоснежной тонкой тканью крепкое плечо мужчины и протиснулась в сторону, чтобы обогнуть свой стол и пошерудить в выдвижных ящиках.

Отыскав расческу в самом нижнем из них, Чернова прошла к зеркалу и торопливо причесала лохматые волосы, чувствуя, как волнение сковывает низ живота тошнотворным ощущением грядущих неприятностей. Кажется, её состояние не укрылось от Заболоцкого, потому что тот без слов подступил со спины и приобнял, скользнув тёплыми ладонями на живот под расстёгнутый пиджак.

– Такое ощущение, что меня сейчас вырвет, – пожаловалась Чернова, глядя на Игоря, уложившего подбородок на её плечо, через зеркало.

– Всё будет хорошо, – заверил её тот, коснувшись губами под ухом и ему вовсе не мешали вездесущие длинные пряди, он поцеловав бы каждую, если бы это не отпугнуло мнительную Весту, – Давай, сладкая, собирай мысли в одно целое и пошли.

Как ни странно, но поддержка Заболоцкого очень даже помогла, учитывая, что Игорь тоже сторона на этом мероприятии, ему тоже предстояло отвечать на вопросы, как их спонсоров, так и прессы.

Стоило спуститься на первый этаж, как со всех сторон хлынул гвалт разноголосых вопросов, приветствий и напутствий. Чернова нарочно не фокусировала ни на ком внимание, она пробиралась к распахнутым двустворчатым дверям и знала, что Павел ждет только её, чтобы начать это представление.

Обычно просторный и светлый зал сегодня был просто забит людьми в официозных костюмах и строгих платьях. Пробираясь к импровизированной сцене, Веста слышала приглушенный гул фильтрации воздуха, видимо, выкрученной на максимум. Правильно, никому не нужны душные обмороки.

Игорь шёл точно позади и это отчего – то придавало сил – прикрытая спина делала Весту уверенней.

У стены Чернова заметила Карпова в гражданском и двух неизвестных, с первым она обменялась незаметными приветственными кивками. Сев за стол рядом с Павлом, Веста ответила на его вопросительный взгляд своим уверенным и кивнула.

Игорь занял место чуть поодаль, как того требовали правила, все же он был немного на другой стороне, пока что. Веста мимолётно подумала, сидел бы он рядом, успей они уже подписать договор или вместо него вовсе было бы доверенное лицо, ведь ведущему юристу компании просто не за чем было бы оставаться в их городе. Подумала и расстроилась, но экстренно взяла себя в руки и отбросила в сторону бесполезные сейчас вопросы.

Павел, как хозяин вечера, первым взял слово и от Весты не укрылась реакция их оппонентов – Страдаровы всё же явились, как и третья преуспевающая фирма, но всем своим видом выказывали недовольство тем, что их оторвали от чертовски важных дел.

– Приветствую всех на сегодняшней пресс – конференции, связанной с последними не самыми приятными событиями, – уверенно вещал директор и владелец компании, и голос его громогласно разносили по всему залу стереоусилители, – У многих из вас возникли вполне логичные опасения относительно нашего дальнейшего сотрудничества. Некоторые уже получили ответы на свои вопросы, но мы не могли подорвать ваше доверие и данное мероприятие целиком посвящено вам, нашим партнёрам и спонсорам.

Журналисты, точно, как псы, ожидающие команды «фас», нетерпеливо ожидали разрешения задать свои вопросы и когда Павел наконец дал добро, в воздух взметнулось сразу не менее пятнадцати рук. К счастью, в приоритете были вопросы партнёров, а с ними и отпадали некоторые вопросы у сотрудников СМИ.

– Не могли бы вы, – прерывисто растягивая гласные, изрёк деловитый мужчина, восседая, вроде бы и на одном стуле, но ореол его лишнего веса не позволил никому сесть рядом в радиусе одного стула, – Обозначить потери в связи с упомянутыми неприятными событиями.

Многие из зала схватились после этого вопроса схватились за ручки и блокноты, вопрос и правда был животрепещущий.

– К счастью для нас всех, – с улыбкой изрёк Павел, старательно сдерживаясь от того, чтобы не глянуть на братьев Страдаровых многозначительным взглядом, – Ни одна единица товара не пострадала, жертвой пожара стало лишь упаковочное сырьё и соответствующее его хранению помещение.

– Скажите, – подняв руку, вмешалась девушка, сжимая в свободной руке диктофон, – Возникали ли подозрения на слишком очевидную связь между возникшем на главном складе пожаром и ведущимся сейчас негласным соперничеством между лидирующими компаниями?

Кажется, никто из них не ожидал, что данный вопрос всплывёт так скоро, тем не менее ответ на него дать пришлось и Чернова не без удовольствия заметила нервозность Страдаровых и пусть это было слишком слабым доказательством их причастности, всё равно грела душу мысль, что они на правильном пути.

Павел ловко привлек к ответу следователя, представив общественности сотрудника правоохранительных органов, ведущих расследование и черт возьми, каким же сюрпризом для всех стало наличие положительной экспертизы. Что нельзя замять или опровергнуть, так это документы, выставленные на всеобщее обозрение. Это понимали они и их соперники тоже, как и органы, а наличие экспертизы с иным результатом могло бы стать камнем преткновения, но обсудив заранее этот вопрос, было принято не давать огласке первичный результат. Бодаться с госовиками было не на руку.

Вопросы сыпались как на их компанию, так и на Страдаровых, даже на бронзу их маленькой компашки, но это было чисто формальным. После объявления о сотрудничестве со столицей зал оживился. Все понимали, какие перспективы это сулит и всех волновало, изменит ли «АльмаМасс» свое решение, если, скажем, у нынешнего лидера этого города не выйдет взять тендер. Отвечал на этот вопрос, конечно же, сам представитель «АльмаМасс» в лице Заболоцкого, который забежав немного вперед, заверил общественность в том, что все вопросы уже улажены и подписание договора неизбежно, так как ни одна из сторон не намеренна отказываться от грядущих перспектив.

Говорить пришлось очень много, на Чернову возлагались партнеры. Юрист объяснила новую модель сотрудничества, сокращающую риски, формально лила сладкую воду в уши ничего не понимающих богатых людей. Все это было лишь формальностью, одни люди хотели подтверждения того, что их деньги работают и приносят проценты, вот и все. До тонкостей дело было лишь тем, кто многие годы в этом бизнесе и привык полагаться на свои собственные прогнозы, а не на данные чужих аналитиков. Тем не менее Веста со своей задачей справилась и была очень даже убедительна, настолько, что к концу мероприятия горло побаливало с засушливости.

Страдаровы, как ни странно, удалились в числе первых покинувших зал и Веста готова была поклясться, что уходили они не в лучшем расположении духа.

На первом этаже довольно быстро опустело, как и на парковке, куда поплелась в одиночестве Веста, решив, что ей жизненно необходима сигарета из пачки, что она оставила утром в машине. И, конечно, она совсем не ожидала, что, выпрямившись и захлопнув дверь, она увидит в отражении в стекле лицо Страдарова младшего и хоть убейте, она не помнит его имени.

– Должен признать, – протянул мужчина, – Вы прекрасно держите лицо.

– Вряд ли вы пришли сюда сказать мне только это, – отстраненно заметила Чернова, обернувшись и взглянув на неожиданного собеседника напрямую.

– Я вообще не собирался сюда приходить, – признался тот, – Но чем раньше вы и ваш друг поймёте всю глубину вашего нынешнего положения, тем больше потерь вам удастся избежать.

– Вот так просто, при свете дня посреди улицы признаётесь в причастности к преступлению? – с заторможенным удивлением спросила Веста, открыв коробочку в руках и вытянула сигарету.

– Ваших слов будет слишком мало, – усмехнулся Страдаров, – В ваших же интересах отступить, вам не по зубам эта игра.

– Право слово, ваша забота очень трогает, но… не пойти ли вам к черту? – с улыбкой, подчеркнутой вежливостью уточнила Чернова, прежде чем круто развернувшись, направиться обратно к зданию.

Видимо они сильно переоценили Страдаровых, когда решили, что они не идиоты так глупо подставляться… Как Веста и сказала, прямо на улице при свете дня, Страдаров младший не только осмелился признать свое отношение к уголовному преступлению, но и совершить новое.

Затылок обожгло сильной болью прежде, чем картинка перед глазами померкла.

Помнится Игорь говорил не ходить в одиночку. Игорь, Игоряша, как же чертовски прав ты был.

Затылок болел. Волосы в том месте тянула слипшаяся влага и болезненная пульсация.

Всего на секунду Веста предпочла вовсе не просыпаться, как обнаружилась новая напасть – стянутые за спиной руки. Не веревка и не проволока, но что – то тонкое и крепкое, сильно впившееся в кожу до боли и онемения.

Картинка перед глазами никак не желала становиться четкой, предметы и мебель двоились. Чернова не сразу поняла, что бодает лбом жестковатую кожаную обивку дивана. Ноги затекли в неудобной позе, но сдвинуть их, хоть немного поменять положение крайне непросто. На них отсутствовала обувь, узкие брюки задрали насколько это возможно. Голую белую кожу плотно обвивал трубчатый резиновый шнур – Веста, глядя на него, даже не могла понять для чего он предназначен или откуда его сняли. Находчиво в любом случае. Материал не скатывался по коже и крепко сидел именно там, где его затянули, дополнительно скрепив пластиковыми хомутами, а те без ножа или ножниц вовсе не разорвать. Веста попыталась несколько раз, но добилась только того, что стало еще больнее, путы ни на миллиметр не поддались. Разочарованно сопя в проклятую обивку, Чернова только сейчас поняла, что волосы раздражающе тянет не столько засохшая на затылке кровь, сколько серый скотч, щедро намотанный кругами через рот. Её похитителю, конечно, было абсолютно все равно, что он прошелся кругом по распущенным волосам. Это вам не дурацкие фильмы, где преступники лепят аккуратный прямоугольник на рот, и жертва ничего не пытается с ним сделать.

Кроме того, что голова казалась нереально тяжелой, Чернова отметила крайне неприятную тошноту, а это могло значить, что Страдаров, возможно, наградил её сотрясением мозга, а в таком состоянии даже замышлять побег крайне затруднительно.

Чернова чувствовала, что воздуха будто всё меньше и поймала себя на том, что судорожно втягивает носом воздух. Неуместно подумалось, как хорошо, что иногда обостряющийся хронический гайморит уже месяц её не беспокоил, было бы крайне нелепо задохнуться насмерть, даже не попытавшись спастись. Нервно и приглушенно хохотнув, Веста дернула головой, прислушиваясь к тишине дома. Ни единого признака чужого присутствия.

Комната, в которой ей не посчастливилось очнуться или очнуться вовсе, походила на столовую – гостиную. Веста оглядела пустынные темные стены, высокие потолки, бликующий ламинат на полу. Окна были предусмотрительно задернуты шторами, Веста, если честно, даже не понимала какое время суток за окном, а это слегка сбивало с толку. Черный экран телевизора на стене отражал её растерянную персону, слегка искаженно, но чётко. Гостиную зону с телевизором будто четко отделяли двустворчатые двери ровно посередине стены. Стоящий в другой части длинный стол, как минимум на двенадцать человек внушал доверие, темное дерево пустовало – никаких клеёнок, салфеток или приборов. Пустота и отполированная до блеска столешница.

Ни намёка на колющие – режущие предметы, что пришлись бы очень кстати. Она бы сейчас была рада даже ключам от машины, всё лучше, чем ничего. А у неё действительно ничего не было – карманы были пусты. Какой идиот оставит своей жертве телефон? Правда, Веста сразу же вспомнила, что оставила свой телефон в кабинете еще перед пресс – конференцией и так и не успела забрать, отправившись на парковку. Ну какого черта она туда пошла вообще одна?

Осознание того, что уже сегодня может оборваться жизнь, так и не пришло и именно этот момент выбрал хозяин дома, чтобы явиться – послышались шаги и ругань. Веста, недолго думая, упала обратно на диван, неестественно повиснув на подлокотнике и пожалела практически сразу, руки отозвались вспышкой боли, но менять позу времени не было и Веста приняла решение мужественно терпеть.

Судя по звуку и тому, как резко голоса стали громче и четче – двустворчатые двери, что Чернова рассматривала немного ранее, открылись.

Стук обуви по ламинату всё ближе и ближе, пленница практически кожей ощутила на себе взгляд. Лицо неестественно ощутимо пекло, но Веста держалась. И она совсем не ожидала, что через минуту напряженного молчания раздастся глухой сильный удар и кто – то тяжёлым мешком упадёт на пол. Чернова едва не раскрыла себя от неожиданности.

– Ты уже совсем с головой не дружишь, идиота кусок?! – раздалось гневное на всю гостиную, хотя Веста была уверена, что Страдарова – старшего было бы слышно из любого уголка этого дома, – Ты опять чем – то закинулся?

Чернова не понимала, что у них там происходит, но шорох одежды указывал на какую – то возню. В какой – то момент ей даже показалось, что старший душит своего брата, но спустя пару секунд младший отозвался злым, но виноватым голосом:

– Я не хотел!

– Не хотел он, – передразнил его собеседник, – Ты понимаешь вообще, что теперь будет, придурок?

– Ну, она же здесь, значит не сможет никому ничего рассказать.

– От неё надо избавиться, – заключил Страдаров – старший и судя по щелчку зажигалки, закурил, – И мне уже осточертело разгребать за тобой дерьмо, братец, так что в этот раз выкручиваться ты будешь сам.

– Что? – в голосе отчетливо сквозила растерянность, такого преступник явно не ожидал от родственника.

– Утром её быть здесь уже не должно, ты меня понял? – с необычайной твердостью проговорил старший брат и на какое – то время повисла гнетущая тишина.

Совсем не долго. Может с минуту. Прежде чем тот первый, всё еще сидящий на полу, тихо и обреченно выдохнул:

– Да.

Торопливые тяжелые шаги, проследовавшие куда – то к выходу, оповестили о том, что число людей в помещении как – то поубавилось. Чернова не спешила «просыпаться», хотя руки уже болели нестерпимо сильно, когда щеку обожгло недовольным взглядом и Страдаров – младший небрежно изрёк:

– Кончай придуриваться, я знаю, что ты давно уже очнулась.

Теперь строить из себя глубоко спящую действительно было не то, что незачем, а даже глупо. Веста как – то спалилась и ломать дальше комедию смысла не было.

Открыв глаза, она с трудом подняла голову и затащила ее на спинку дивана. Если бы она могла, непременно поинтересовалась бы о том, что её выдало.

Было что – то необычное в созерцании чужого отчаяния. Страдаров сидел на полу и, кажется, проклинал тот момент, когда черт его дернул подойти к Черновой на парковке. Ну почему он не уехал вслед за братом сразу же? Зачем остановился?

– У меня нет выбора, – будто бы оправдываясь перед своей жертвой, изрёк похититель, даже не допуская мысли, что можно сдаться и всё прекратить, – И времени у нас до утра. Это не так много, к слову, а мне еще тело куда – то девать.

Выражение «сердце ушло в пятки» еще никогда не казалось Весте таким буквальным, и взбухшие на ресницах слёзы исказили изображение перед глазами. Вот теперь до неё начало доходить, что это, видимо, всё. Конец.

– Не – не – не, – громко протянул мужчина, поддавшись к дивану на коленях и нервно прислонил дрожащий палец к своим губам, – Тшш, – значительно понизив голос, призвал он свою неудачливую жертву к тишине, как будто нескольких слоёв скотча на губах было мало, – Не надо плакать, не надо.

Ранее Весте не доводилось рассматривать братьев, она просто не стремилась к этому, но сейчас Страдаров был как никогда близок, и пленница могла рассмотреть его лицо детально. Вплоть до только – только прорезавшейся щетины. Угловатые черты лица, полная нижняя губа, полные фальшивой печали глаза и покрасневшая от удара щека. На вид ему была не больше тридцати, возможно двадцать восемь. Не очень худощав, но стройный и жилистый.

– Я никогда не убивал, – признался он неожиданно, – Этим всегда занимался брат. У меня всегда была кишка тонка, как любит говорить отец, – нервный смешок он проглотил, но эта пугающая дрожащая улыбка на его губах нагоняла жути.

О чем – то задумавшись, Страдаров сверлил взглядом колени своей жертвы, пока, вдруг вскинувшись, он не подорвался на ноги и бросился к столу, распихивая задвинутые на идеальном одинаковом друг от друга расстоянии стулья. Просунув руку под столешницу, мужчина что – то отлепил шелестящее и поднялся, рассматривая находку.

– Я не смогу сделать это сам, – пояснил зачем – то Страдаров, видимо тишина его сильно угнетала, – Хочешь попробовать? Нет? Зря, тебе было бы тоже легче.

Отвернув голову и уткнувшись носом в обивку, Чернова пыталась избавить себя от тошнотворного вида, запихивающего в себя наркотики мужчины. Можно было бы оптимистично понадеяться на передозировку, но Весте так повезти просто не могло.

Страдаров вернулся довольно быстро. Рукава рубашки были небрежно закатаны и Веста старалась не смотреть на покрасневшую кожу и темный прокол. Почему тот предпочел завалиться к ней на диван, уколовшись, тоже оставалось загадкой. Мужчина слишком размашисто плюхнулся на сидение и облокотившись на спинку, придавил босые, но скованные ноги Весты. Правда тут же приподнялся и перетащил их себе на колени, облокотившись обратно и опрокинув назад голову.