Текст книги "Виртуальные встречи"

Автор книги: Александра Авророва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Дима скрылся к себе, а Катя с Таней вышли на улицу.

– Нет, это не годится, – констатировала Катя. – Глупо конкурировать с милицией. Они делали то же самое, только лучше. Мы должны действовать иначе.

– Правильно! – обрадовалась Таня, которая во время Катиных приставаний с явным стеснением жалась к стенке. – Давай больше никуда не пойдем. Лучше позвоним Косте и выясним у него по поводу домработницы. Вдруг он знает, где она проводит отпуск.

Катя молча протянула мобильник.

– Может, ты? – отшатнулась Таня, словно ей подсовывали змею. – Я и пользоваться им не умею.

– Научу, – безжалостно возразила Катя. – Я выполнила свою часть работы, теперь твоя очередь.

Парировать было нечем.

– Здравствуйте, Костя, – очень вежливо и слишком, на Катин взгляд, формально, словно обзванивая посетителей своего дурацкого архива, обратилась Таня. – Это Татьяна Горбатова. Я не очень вас отвлекаю? Спасибо. Скажите, пожалуйста, у Турищевых есть домработница? И сколько ей лет? А с Лаймой у них… Да, понятно. Ей часто давали отпуск? Просто удивляет, что именно сейчас… Да, мы с Катей думали про то, что вы вчера сказали. Про Федора и Лайму. Катя считает, домработница должна знать. Спасибо! Если бы у вас получилось… Да, конечно. У меня нет мобильного, только стационарный. Хорошо, я диктую номер.

"Она ему вчера даже номера телефонного не дала, чистоплюйка, – констатировала про себя Катя. – Зато теперь не отвертелась".

Катя сама не сумела бы объяснить, зачем ей было нужно сводить Таню с Шагучем. Обычно она придерживалась правила "не просят – не делай", а тут вот страшно захотелось данное правило нарушить. А если нельзя, но очень хочется, то можно. Тем более, никто насильно Таню в чужую постель не тащит. Просто деликатно и незаметно направляет.

– Как здорово, что ты вспомнила про домработницу, – сказала Таня, возвращая сотовый. – Ты была права. Ее зовут Галина Ивановна, лет шестидесяти, очень энергичная женщина. Всю жизнь не работала, вела хозяйство. Четверо детей – еще бы! Сейчас вдова, дети живут отдельно. Вот она и обслуживает Турищевых. С Федором у нее отношения были прекрасные, с самим Турищевым неплохие, с Лаймой холодные. Лайма обращается с ней, как с неодушевленным предметом, а Галина Ивановна любит, когда с ней поболтают, пошутят. Кстати, к Косте она относится очень хорошо. Иногда наводит у него порядок, где-то раз в месяц. А тут сказала, что появится не раньше, чем через два. Галина Ивановна всегда просила на лето отпускать ее к сестре в деревню. Туда очень трудно добираться, рейсовый автобус не ходит, поэтому на несколько дней не поедешь. Но Лайма соглашалась отпустить максимум на пару недель. А в этом году раздобрилась – освободила на два месяца. Костя собирается рассказать о Галине Ивановне Полухину. Вдруг тот заинтересуется. Еще он попытается найти ее адрес, а потом мне позвонит. Боже мой, неужели убийца Лайма? Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Катя чувствовала то же самое. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Лайма, высокомерная, холодная, расчетливая – и так опростоволосилась? Совершила преступление, не сумев как следует замести следы? Да зачем ей это, в конце концов? У нее нет мотива. Зато есть алиби.

– У Лаймы алиби, – вслух произнесла Катя.

– На время убийства Турищева? Алиби ей обеспечил Федор. А она ему. Если предположить, что у них был роман, Федор мог и соврать.

– Но я стояла под окном дачи и лично слышала, как они ругались. Они меня не видели – значит, ругались не напоказ.

– Если Федор – Осведомленный, – медленно и удивленно проговорила Таня, – то очень может быть, что напоказ. Осведомленный был уверен, что хоть кто-то попадется на его удочку и тайком приедет. Как жаль, что нельзя заглянуть к Федору в компьютер! Хотя бы в раздел "Избранное". Вдруг там адрес нашего сайта? Ведь Рита ему сайт показывала. Тогда увеличился бы шанс, что он и есть Осведомленный.

– Смотри, сама напросилась, – сурово заметила Катя. – Мы возвращаемся в интернет-кафе. Только теперь я не собираюсь валять дурака. Мы ведь интересуемся Федором, правильно? Надо быть идиотками, чтобы расспрашивать о нем помешанных на компьютерах парней или длинноногих девочек, ищущих богатого любовника. Конечно, никто из них его не запомнил. А вот пожилая домработница, обрати внимание, Федору симпатизировала. Что-то в нем такое было, сама знаешь. И это дает нам шанс.

Катя решительно направилась обратно.

– Простите, – снова обратилась она к девушке. – У вас есть уборщица?

– Уборщица? – изумилась та, словно впервые узнав о существовании данной профессии.

– Или, например, женщина, приносящая вам сюда пирожки, – добавила Катя, вспомнив неоднократно виденную на рынках картину.

– Вы что, издеваетесь? Я не ем пирожков. Дима!

– Да чего опять? – возмутился парень.

– Во сколько к вам приходит уборщица? – быстро спросила Катя.

– В семь утра.

– Спасибо.

Действительно, идея оказалась не столь уж блестящей. Кто станет мыть пол при посетителях? Это делают либо до открытия заведения, либо после закрытия.

– Одно из кафе круглосуточное, – вспомнила Таня. – А убирать когда-то нужно. Давай туда, вдруг повезет?

Очередная заторможенная длинноногая девушка (очевидно, те размножаются клонированием) ни на один вопрос ответить не смогла, лишь сообщила, что милиция уже показывала ей фотографии. Зато парень оказался поклонником Арт Тура и искренне переживал, что в понедельник не запомнил посетителей.

– Нет, кого-то запомнил, – уточнил он. – Девчонка одна была классная, вся в пирсинге. Еще один псих чуть не порвал провод. Но из этих ваших – никого не узнаю. А убирают у нас вечерами. Тетка живет тут в двух шагах, забегает, когда ей удобно. Зовут Ирина Васильевна. Милиция, по-моему, ею не интересовалась. Хотите, я ей позвоню.

Катя хотела. Ирина Васильевна была на месте и согласилась впустить незваных гостей.

– Вы что, девчонки, вправду из милиции? – с сомнением осведомилась она, едва отперев дверь. – Непохожи что-то.

– Нет, что вы, – поспешно внесла ясность Катя. – Мы друзья семьи.

– Самого Арт Тура? – обрадовалась Ирина Васильевна. – Хороший был человек, солидный. Я все его книжки покупаю. Вот, видите?

Она кивнула в сторону полки, пестрящей знакомыми обложками.

– А я художник этих книг, – сообщила Катя. – Екатерина Долинина.

– Вы серьезно? Ну-ка. – Ирина Васильевна открыла книгу, почитала выходные данные. – Гляди-ка, правда. Может, подпишитесь?

– С удовольствием.

Роспись у Кати была красивая, и хозяйка осталась довольна. Однако бдительности не утратила.

– Милиция ребят уже, что нужно, спросила, теперь вот вы пришли. Непонятно.

– Сейчас нельзя надеяться только на милицию, – со всей возможной серьезностью объяснила Катя. – Они не всегда работают добросовестно. Вот, например, такую наблюдательную женщину, как вы, милиция почему-то пропустила. А вы наверняка все замечаете куда лучше ребят.

– Замечать-то да, а вот бываю там редко. У меня не одно это кафе, в нескольких местах убираюсь. Где утром, где вечерком. Но посмотреть фотографии дайте. Я это люблю. Ну, это сам Арт Тур. Это его жена, ее по телевизору вчера показывали. Молода она для него, вот что. Этого мужчину не знаю, а этот… ну-ка…

Ирина Васильевна внимательно вгляделась в изображение Федора.

– Хороший парнишка. Может, я его где и видела.

Фотография неплохо передавала выражение лица – растерянное, даже почти испуганное.

– А ведь видела! – с торжеством заявила Ирина Васильевна. – В этом кафе и видела. В понедельник. Я как раз убиралась, вечером, после девяти. Народу было мало, но все равно мешались. Я же работаю добросовестно, под столами протираю, под стульями. И этот парнишка, он один из всех отодвинулся, чтобы мне было удобнее. Другие сидят, точно каменные, а я должна у них под ногами корячиться. А этот встал, чтобы дать мне убраться. Высокий такой, тощенький, на вид голодный. Я еще решила – ему нужна хозяйственная баба, чтобы присматривала. Сам пропадет.

"Не в бровь, а в глаз", – подумала Катя. А вслух произнесла:

– Огромное вам спасибо! Представляю, как вам будет благодарна милиция. Я позвоню им и все расскажу. Вы ведь не возражаете?

– А чего возражать? Я правды не боюсь. А что, у парнишки неприятности? Он кто?

– К сожалению, мы не имеем право раскрывать тайну следствия, – важно поведала Катя, отступая. – К вам придет милиционер и ответит на все вопросы. Спасибо! До свидания!

Катя с Таней выскочили за дверь.

– Полухин обязательно будет ворчать – мол, кто нас просил лезть, – прокомментировала Катя, не испытывая ни малейшего раскаяния, наоборот, крайне гордая. – Вот я и решила кинуть ему кость – видите, какие мы покорные, даже побоялись сказать Ирине Васильевне, кто изображен на фотографии. Его это утешит.

Она набрала номер.

– Денис Борисович? Добрый день, это Катя. Вам звонил Шагуч по поводу домработницы Турищевых?

– А не много ли вы хотите знать тайн следствия, Екатерина Александровна?

– Не только хочу, но и знаю, – не удержавшись, съехидничала Катя. – Будучи законопослушной гражданкой, готова ими поделиться. Но сперва хочу проверить законопослушность Шагуча. Вдруг скрыл от вас домработницу и потому нам, приличным девушкам, не стоит с ним общаться?

– Общайтесь на здоровье, – разрешил Денис. – Так что вы еще натворили?

– Ну, знаете ли! Не хотите слушать – не надо.

Катя, разумеется, была готова к ворчанию собеседника, однако посчитала святым долгом продемонстрировать обиду, гордо замолчав. Особенно зная, в каком сейчас Денис нетерпении. А нечего было нарываться!

– Хочу слушать, жажду, – вынужден был уверить Полухин. – И внимательно слушаю.

– Мы с Таней скромно пришли посидеть в одно интернет-кафе. Вы в этом кафе бывали. – Катя сообщила адрес. – Там такие общительные ребята работают, одно удовольствие. Рассказали, что недавно их допрашивала милиция и показывала фотографии.

– Они кого-то вспомнили?

– Не они. Там работает пожилая уборщица, вот она вспомнила. Федор был у них в понедельник.

– Где уборщица сейчас? На работе?

– Нет, дома.

– Адрес.

Катя продиктовала.

– Вы предъявили ей фотографию Федора и спросили, видела ли она его? – уточнил Полухин. – Одну единственную фотографию?

– А надо было вместе с подставными, – сообразила Катя. – Столько детективов перелопатила, а как-то в голову не пришло. Но мы почти не рассчитывали на положительный результат. Так, для очистки совести подсунули Турищева, Лайму, Федора и Шагуча. Да, уборщица расспрашивала, кто такой Федор, но я без вашего разрешения побоялась ей сказать. Я правильно поступила?

– Разумеется. Хотя лучше было без моего разрешения вообще за это не браться. Увидев в кафе уборщицу, сразу позвонить мне. А вообще – спасибо. Удачно, что она попалась вам на глаза. Но прошу по-человечески – угомонитесь, девочки, хорошо? Обещаете?

Это неожиданное "девочки" прозвучало так доверительно, почти интимно, что Катя искренне ответила:

– Но мы умрем от любопытства, если не узнаем, кто убил и почему. Просто умрем!

– Придет время – узнаете. А пока потерпите. Сходите в кино, в театр, на выставку мод. А расследование предоставьте мне. Договорились?

– Он обиделся? – с удивлением произнесла Таня, едва Катя убрала телефон.

– Мужчины страшно не любят, когда кто-то оказывается умнее их, – объяснила Катя. – Тем более – женщина, да еще в профессиональной сфере. Надеюсь, Денис не поймет, что с уборщицей – это нам не случайно подфартило, а мы дошли собственными мозгами. Вот тогда действительно обидится. Да еще если выяснит, что насчет домработницы Шагучу подсказали мы. Ну, ничего. Главное, чтобы этого не узнали посторонние, тогда высокая самооценка мужчин восстанавливается крайне быстро.

– Но Полухин вправду умный. Он не догадался про уборщицу и домработницу, поскольку мужчина не способен осознать, как Федора воспринимали женщины.

– Дельная мысль. В случае чего будем упирать на это, и Денис нас простит. Тем более, мы совершили промах, не показав Ирине Васильевне подставных фотографий. Это нас оправдывает.

– А не наоборот? Мы ведь сделали неправильно.

– То есть без его чуткого руководства ни на что не годимся. Ладно, не в том суть. Ты что-нибудь понимаешь? Я нет.

– Я тоже не очень, – осторожно проговорила Таня. – Ясно, что Федор – Осведомленный. Рита показала ему сайт, он сделал вид, что не обратил внимания, а сам запомнил. Тут есть определенная логика. Федор недолюбливал отца, но не хотел демонстрировать этого посторонним. Вот и читал сайт тайком.

– Не догадываясь, что туда пишет Рита.

– А вот в этом сомневаюсь. Он знал, что Рита бывала на сайте, а в такой ситуации догадаться, что она и есть Незнакомка, очень легко. Она писала, как говорит, правильно? Без всяких мистификаций.

– Да, пожалуй. Раз даже я догадалась, Федор тем более был должен. Ладно. В понедельник он решил выйти в чат под ником Осведомленный и позвать, кого удастся, к отцу на дачу. Причем так хотел сохранить инкогнито, что даже побоялся выходить в интернет из дома, а отправился в интернет-кафе. Получается, заранее знал об убийстве?

– Или знал, что модератор – его отец, – предположила Таня. – Федор мог скрываться не от будущего расследования, а от него. Зато совершенно определенно, кого он хотел в случае чего подставить. Костю. Опознать Костю в личине Невинной девушки Федор вряд ли сумел, поэтому не предполагал, что Костя застанет его в чате с поличным. В любом случае, Федор выбрал не только кафе в районе Костиного дома, но и время, когда Костя, отключив телефоны, смотрит матч. К тому же все знают о Костиной любви к розыгрышам. Хочется верить, что и Федор задумал розыгрыш, а не убийство. Как-никак, родной отец…

– Если розыгрыш, то кто-то сумел этим воспользоваться. Рита, Лайма или Жуков. Именно эта троица могла подлить Федору яд. Федор догадался, что кто-то из них убийца, и грозил выдать милиции. Все-таки Рита?

– Она закрыла Турищеву глаза, – напомнила Таня. – То есть заведомо была на даче позже, чем ты. Или она была там дважды? Что-то потеряла и вернулась поискать? Нет. Если так, закрывать глаза телу она не стала бы. Схватила, что надо, и убежала бы поскорей.

– Тогда Жуков. Он явился на дачу первым, воспользовался возможностью и убил Турищева. Был уверен, что милиция заподозрит не его, а Эстреллу.

– Нет, – возразила Таня. – В этом случае он ни за что не проговорился бы тебе, что Ира появилась на даче после него, а не до. Не стал бы снимать с нее подозрения. Или я неправа и он настолько тебе доверяет?

– Права, – неохотно кивнула Катя. – Будь он убийцей – не проговорился бы. Он не убивал.

– Остается одна Лайма, – с удивлением констатировала Таня. – Но, кроме мифической любви к Федору, не вижу мотива. Пусть даже ей нравился Федор – сам он-то предпочитал Риту и после смерти отца наверняка бы на ней женился. Зачем это Лайме? А зачем Федору создавать ей алиби? Или у Федора с Лаймой все-таки что-то было?

– Ну, тут остается уповать на домработницу. Полухин ее скоро найдет. Он прав, мы сделали все, что могли, а оставшееся пускай додумывает сам. Не воспользоваться ли нам его советом и пойти в кино?

Так они и поступили. Потом отправились гулять по набережной – оказалось, обе любят одни и те же места. А, когда собирались прощаться, Катин мобильник заманчиво зажурчал. Звонил Шагуч.

– Простите, – сказал он, – вы с Таней сейчас, наверное, вместе?

– Да.

– У меня есть новости. Но это не телефонный разговор.

– Мы можем подъехать к вам… или вы приезжайте ко мне, – после короткой паузы добавила Катя.

– Когда мне быть у вас?

– Минут через сорок.

– Хорошо.

Таня посмотрела на часы.

– Поздно, конечно, но как-нибудь от тебя доберусь. У Кости наверняка такие новости, что жалко пропускать.

– Доберешься, – согласилась Катя, удержав на языке предложение переночевать. Она вдруг решила, что Костик напросился в гости не зря. В подобной ситуации он, естественно, проводит Таню домой.

Шагуч уже приплясывал у подъезда. Он выглядел измученным, даже, кажется, похудевшим.

– Галина Ивановна нашлась? – жадно спросила Катя.

– Да. Я отыскал адрес и съездил за ней на машине. Она знала о смерти Турищева, об этом было в новостях, но отнеслась к ней спокойно. А вот гибель Феди очень ее расстроила. Галина Ивановна сразу согласилась поехать в милицию, и я ее отвез.

– Ну, так что?

– Лайма и Федя были любовниками. Это однозначно. Галина Ивановна – наблюдательная женщина. Убирая спальню, она находила иной раз совершенно недвусмысленные свидетельства. А однажды даже слышала любовный диалог. Но, поскольку Федю она любила, а Артема нет, то держала сведения при себе.

– Лайма и Федор – любовники? – потрясенно повторила Катя. – А впаривали про свою страшную вражду. Но как же Рита?

Костик хмыкнул.

– Мужчина – животное полигамное. Ничто не мешает ему иметь нескольких любовниц сразу. Федя – покладистый юноша. Если легче переспать с Лаймой, чем отказать ей, почему бы нет? Тем более, она красотка. К тому же он надеялся, это повысит его шансы получить деньги от отца.

– Откуда вы можете знать его мотивы? – сухо уточнила Таня.

– Я знаю Федю, – вздохнул Шагуч. – Таня, раз о мертвых ничего, кроме хорошего, вы предлагаете мне врать?

– Простите, – смутилась Таня. – Я неправа. Простите.

– Значит, Лайма использовала Федора, чтобы получить алиби на время убийства? – в нетерпении прервала Катя. – Специально его соблазнила и потребовала изображать вражду, чтобы никто потом не заподозрил их в сговоре. Убила Турищева, а Федор был вынужден подтвердить ее алиби. Но мучился угрызениями совести. Лайма поняла, что при угрозе ареста Риты он ее выдаст, и отравила Федора.

Таня отрицательно покачала головой, потом вопросительно глянула на Костика.

– Я только что от Лаймы, – медленно произнес тот. – Думаю, она сказала мне правду. Меня всегда поражает желание женщин выговориться. Даже не желание, а то, как здорово вам это помогает. Когда я пришел к Лайме, я ужаснулся. Это была другая женщина, не она. Она была даже некрасива. Жалкое полубезумное существо без возраста и пола. Я никогда не мог представить Лайму сломленной, она казалась мне железной. – Шагуч вдруг усмехнулся. – Я оказал милиции дурную услугу, но не жалею. Если бы вместо меня появился Полухин, Лайма не сумела б ему противостоять, и он заставил бы ее признаться. А теперь – черта с два. Она выговорилась и снова стала Лаймой, и я этому рад. Думаю, имей она возможность прикончить меня и аккуратно избавиться от трупа, сделала бы это недрогнувшей рукой. Чтоб не болтал. Но возможности не нашлось, и Лайма напутствовала меня словами: "Надеюсь, ты понимаешь, что никто не воспримет всерьез романтическую историю от мужчины, промышляющего под псевдонимом Алина Айленд. Лучше не позорься". Голыми руками Лайму теперь не возьмешь, она поборется.

В голосе Костика прозвучало удовольствие и даже, пожалуй, уважение.

– Что она рассказала? – грустно спросила Таня. – Она очень его любила?

– Да. Сама не знает, как и когда это случилось, но вдруг поняла, что любит без памяти. По ее словам, это с ней впервые. Всех мужчин в своей жизни она воспринимала как средство для достижения собственных целей. Она опиралась о них и карабкалась вверх. А тут – мальчишка, которому самому нужна опора. Видимо, это ее и привлекло. Хотя разве объяснишь, отчего начинаешь любить? И разве можно запланировать ответную любовь к нужному сроку? Если бы Лайма больше читала Алину Айленд, знала бы, что нет. – Костик говорил иронично, однако глаза его были серьезны. – Но Лайма предпочитала биржевые сводки. Она составила план и скрупулезно принялась его выполнять. Сперва настроила Артема против Риты. Артем вынудил Федю бросить Риту, и Лайма была убеждена, что те действительно расстались. Рита не казалась ей опасной соперницей – как можно сравнивать ее и такую простушку? Потом Лайма уложила Федю в постель. Теперь у нее было против него оружие – скажу отцу, что ты меня соблазнил. Кстати, не такой Артем был дурак, чтобы этому поверить, но Федя всегда был трусоват и податлив. Лайма подогревала его недовольство отцом. Феде вечно казалось, что тот превознесен ни за что, а вот его самого не ценят по заслугам, жизнь ему недодает. Лайма умело на этом играла. Влюбившись, она почти сразу решила убить мужа, но хотела сделать это руками Феди, чтобы привязать его навсегда.

– Неужели она надеялась всю жизнь скрывать их отношения? – удивилась Таня. – А, стоило бы им с Федором сойтись, их заподозрили бы в убийстве.

– Лайма и это рассчитала. Вскоре после закрытия дела об убийстве Артема она перебралась бы в Литву, а за ней через некоторое время – Федя. Кто узнал бы, что там они поженились? Оставалось найти безопасный способ убийства. Лайма услышала от Феди о сайте, и это навело ее на мысль. Она не знала, что модератор – Артем, не знала и о том, что на сайте бываю я. Зато понимала, что любой человек с этого сайта годится в подозреваемые. А основной жертвой выбрала Иру-Эстреллу. Кстати, Лайма сама подталкивала Артема к изменам. Она говорит, после Феди он стал ей противен, и она всячески избегала с ним спать. Но лишаться его денег не хотела. Вот и возникла необычная идея. День преступления приблизила ссора Турищева с Катей. По карикатуре Лайма догадалась, кто такая К. Д., и решила пополнить ею круг подозреваемых. Послала Федю в интернет-кафе изображать Осведомленного, надеясь в случае чего убедить милицию, что Осведомленный – это я. Федя не в силах был противостоять ее напору. Он сделал лишь одно – назначил Рите самое позднее время из всех, надеясь, что благодаря этому она избежит обвинений в убийстве. Рита ему действительно нравилась, и он продолжал с нею тайком встречаться. Во вторник, когда Артем сидел в беседке, Лайма оглушила его ударом булыжника по голове и потребовала, чтобы Федя тоже ударил. Тот не смог. Тогда она сняла с Артема галстук и заставила Федю затянуть на шее отца. – Шагуч помолчал, затем мрачно добавил: – Хотя что значит – заставила? Федя всегда был податлив, но есть вещи, которые… Короче, он это сделал. Но Лайма побоялась, что не додушил, затянула галстук сама, потом машинально сняла его и сложила. Она очень аккуратна. Затем они вернулись на дачу и стали напоказ ругаться, понимая, что кто-нибудь из приглашенных Осведомленным обязательно придет. Так оно и получилось. У Лаймы стратегическое мышление. Ее план был безупречен, и если бы люди вели себя логично, удался бы. Но мы, слава богу, нелогичны. – Костик улыбнулся. – Сперва две подозреваемые вместо того, чтобы радоваться уликам против Иры-Эстреллы, бросились ее выручать. Этого Лайма не ожидала. Требовалось найти другого козла отпущения. Увидев у вас список посетителей сайта, Федя рассказал о нем Лайме. Пришлось рассказать и о том, что в списке была Рита. Федя слишком привык перекладывать свои проблемы на других, чтобы скрыть что-то от сообщницы. Не скрыл даже, что Рита была на месте преступления. Лайма не знала лишь одного – что Федя с Ритой продолжают общаться. Ваши слова, Катя, что они расстались лишь для виду, прозвучали для нее громом среди ясного неба. Лайма сказала, что чуть не потеряла сознание от боли. Но она не из тех, кто сдается. Федя уже был у нее в руках. Под страхом ареста он был готов на все, и Лайма потребовала сделать козлом отпущения Риту. Она послала Федю к вам, зная, что вы передадите его слова милиции. А сама в тот же вечер пришла к нему под предлогом разговора о презентации. Ей ведь приходилось делать вид, что они враждуют. Она заговорила с Федей о Рите и обнаружила, что тот любит Риту и мучается от своего предательства. Более того – Лайма поняла, что долго Федя не выдержит. Рано или поздно он проговорится, и Лайму арестуют вместе с ним. У нее моментально созрел новый план. Нервничая, Федя пил успокаивающий сбор, к тому же Рита оставила ему сильнодействующее лекарство. Вот способ сразу убить двух зайцев – избавиться от Феди и обвинить во всех преступлениях ненавистную соперницу. Лайма так и поступила. Но она переоценила себя. Или недооценила. Она сохраняла полное спокойствие после убийства мужа, а вот смерть любовника ее подкосила. Ей до последнего казалось – может быть, он все-таки не выпил яд и остался жив? Узнав на презентации, что выпил, она потеряла почву под ногами. Она лишилась единственного человека, которого в жизни любила. В таком состоянии я ее и застал. Теперь, как я понимаю, она пришла в себя и своих признаний не повторит. Уверен, она уже разрабатывает новую версию, обвиняя во всем Федю. Но, по крайней мере, мы с вами знаем правду. Вот такая история.

Костик поднял голову, взглянул на Таню, и Катя увидела, что лицо его переменилось. Оказывается, Таня плакала – трудно сказать, над чем. Очень глупо с ее стороны. Мужчины недолюбливают плакс. Еще из истерик можно извлечь определенную пользу, а такие вот тихие слезы совершенно непрактичны. Даже у известной Таниной тезки, уронившей в речку мячик, хватило ума хотя бы плакать громко.

Но Шагуч не отшатнулся от распухшего Таниного носа. Он обнял ее за плечи и сказал:

– Пойдем, девочка, я отвезу тебя домой.

И та послушалась.