Текст книги "Виртуальные встречи"

Автор книги: Александра Авророва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Конечно, садитесь. Кофе. Или лучше водки?

– Водки, – мрачно заявил Федор. – Двести грамм.

– Что-то случилось? – сочувственно предположила Катя.

– Да. Я хочу… я должен… спросить у вас совета. Я не знаю, у кого еще, а меня это мучит… сильно мучит. Из-за меня страдает невинный человек. Но я не знаю, что делать! Я не могу больше!

"О Рите он, что ли? – догадалась Катя. – Не знает, прилично ли с ней сейчас встречаться? Конечно, прилично, только втихаря".

– Федор, какой адрес второй квартиры вашего отца? – быстро проговорила Таня.

Вообще-то ей не свойственна подобная бестактность, но дух архивиста, очевидно, взял верх над вежливостью.

– Ленинский сорок два, – машинально ответил Федор и горячо продолжил: – Девочки, помогите мне, пожалуйста! Я должен с кем-то посоветоваться, поделиться. Я не сплю ночью, все думаю. Что мне делать?

– Так поделитесь, – ласково улыбнулась Катя.

– Иру Илюшину хотят арестовать за то, что она была на месте преступления и имела мотив, так? Но там была не только она. Был еще один человек, я сразу знал об этом, но скрывал. Потому что у нее тоже есть мотив, а я не мог допустить, чтобы ее арестовали! Даже если она убила – не мог. И я промолчал. А теперь все думаю об этой девочке… возможно, она не виновата ни в чем, но Лайма настоит, и ее посадят в тюрьму. Посадят из-за меня. Господи, как мне плохо! Я запутался. Ищу выхода и не нахожу. Со мной никогда такого не было. Я заснуть не могу без снотворных, все думаю, думаю, и не знаю, как быть!

Федор вцепился руками в волосы, словно желая сорвать с себя скальп. Катя, несмотря на переполнившую душу жалость, судорожно приводила в порядок свои мысли. Кого пытался защитить Федор? Безусловно, Маргариту. Но, защищая Риту, он подставлял Иру, и его замучила совесть. Хорошо, он не знает, что Ира теперь вне подозрений. Благодаря этому он расскажет правду. Бедному парню надо лишь немного помощь, подтолкнуть. Он из тех, кто нуждается в опеке.

– Вы видели в тот вечер на даче Риту Селину, да?

– Ну… не видел. Но знаю, что она там была.

– Откуда?

Федор смутился, даже покраснел.

– Ну… мы… мм… мы с ней… короче, я могу узнать ее по… ох… – Он решился. – Мужчина узнает любимую женщину и в темноте. Я ни с чем не перепутал бы ее запах.

"Я тоже", – усмехнулась про себя Катя, вспомнив Ритины "французские" духи. А через миг нахлынуло другое воспоминание – Федора рвет прямо у трупа отца, и Катю тоже подташнивает. Задним числом все прояснилось. Может, Федор ощущал чарующее амбре, это надо уточнить у Фрейда, зато Катю явно тошнило от вони.

– Я убеждал себя, что мне почудилось, – с отчаяньем продолжил Федор. – Хотя знал, что это не так. Даже на рубашке отца сохранился ее запах… я специально проверил. Я подлец, да? Все думал – настоящего убийцу быстро найдут, и мне не придется бросать тень на Маргариту. Если она и была там, то только ради меня. Она готова ради меня на все, понимаете? Она бы ни за что меня не выдала, никогда. И я бы ее не выдал. Но когда представлю – девочке восемнадцать, а ее в тюрьму… тут не выдержит и взрослый. При двух подозреваемых Лайма не посмела бы требовать ареста. А Маргарита наверняка ни в чем не виновата, ее никто не тронет. Не знаю, не знаю. Что мне делать? Посоветуйте, помогите!

– Поговорить с Ритой начистоту, – посоветовала Катя. – Спросить, во сколько она там была и почему. Возможно, она сумеет доказать, что не виновата.

– Это и есть самое страшное, – мрачно произнес Федор. – Я говорил с ней вчера. Увидел ее в этом вашем жутком списке – и не выдержал. Я ведь думал, она все понимает и не обижается. Я объяснил ей, что мы расстались временно, что к отцу надо быть снисходительной. У него был душевный кризис. Нельзя обижаться на человека, который перестал любить и уважать сам себя. Я должен был помочь отцу пережить этот период, а потом вернулся бы к Маргарите, и отец не возражал бы, я уверен. Он возражал только потому, что был надломлен. Я думал, Маргарита поняла все это. Но оказывается, она бывала на сайте, где ненавидели отца. Меня это вчера поразило.

– Разве вы не знали? – неожиданно вмешалась Таня. – Рита показывала вам сайт.

– Да? Я не помню. Наверное, не обратил внимания. Я уверен, что посоветовал бы ей выбросить это из головы. Виртуальное общение в корне порочно. А виртуальное общение, основанное на ненависти, порочно вдвойне. Ненависть одного умножается на ненависть другого, а потом – страшный конец. Страшный.

– Рита призналась в убийстве? – уточнила Катя с грустью и облегчением одновременно.

– Нет. Хуже. Маргарита солгала мне. Она уверяет, что не была на даче. Что даже не помнит, где эта дача расположена. Хотя мы были там несколько раз, и она должна помнить. И я знаю, твердо знаю – она была там. Я был уверен, что Маргарита не солжет мне никогда. Наши отношения… неважно, я не хочу об этом говорить. Но она солгала, и мир рухнул. Я не знаю теперь, что мне делать.

Катя вздохнула. Вопрос и впрямь нелегкий.

– Надо рассказать Полухину, Федя. Я понимаю, это ужасно, но он должен узнать, а то всем будет хуже. А Рита, может, и не виновата. Пришла последней, испугалась трупа и убежала. Со страху наврала вам, а теперь стыдится признаться. Не ждите от женщин логики. Мы часто сами не понимаем, почему так себя ведем.

На деле Катя была убеждена, что женщины куда разумнее мужчин, но уж очень хотелось помирить Федора с Ритой. А аргумент о женском скудоумии прекрасно действует на любого мужчину.

– Выдать Маргариту милиции? – переспросил Федор таким тоном, словно ему предложили лично отрубить возлюбленной голову.

– Могу я, – пожалев беднягу, кивнула Катя. – Вам действительно неудобно.

– Нет, – возразил Федор, – это невозможно. Я не имею права перекладывать свой крест на других. Я… у меня еще есть время – до завтра. Возможно, Маргарита скажет мне правду, и мы пойдем в милицию вместе.

– Да, это было бы лучше всего.

– Вы очень помогли мне. Очень. Спасибо! – Федор благодарно посмотрел на Катю – той даже стало стыдно. Она ничем не помогла, хотя должна бы. Он такой беззащитный, не приспособленный к жизни. Как не совестно Маргарите ставить его в неловкое положение? А еще считает, что влюблена…

– Так вы завтра расскажете Полухину или это сделать нам? – бестрепетно уточнила Таня.

– Сам… я сам, я должен сам, – растерявшись от жесткости ее тона, пролепетал Федор, вскочил, уронив стул, и ринулся к выходу.

Катя укоризненно обернулась к подруге.

– Знаю, что ты его не любишь, но человек обратился к нам за помощью. Могла бы быть с ним помягче. Он и без того страдает…

– Отчего же он страдает? – холодно осведомилась Таня.

– Я понимаю, – сообразила Катя, – тебя обижает, что он ради Иры сразу не сказал милиции правду. Но речь идет о его любимой девушке – тут нужно сделать скидку. Вспомни, он всегда пытался Иру защитить. Я его понимаю. Я бы на его месте тоже не могла решить, выдавать ли Риту.

– По-моему, он это уже решил. Обращаясь к нам, он не мог не понимать, к чему это приведет. То, что знают трое, перестает быть тайной. Но ему хочется ублажить свою совесть за чужой счет. Вроде бы это не его решение, а наше. Не он выдал, а мы. Удобный подход!

– Не придирайся. Сомневаюсь, что он был способен рассуждать разумно. Ты видела его лицо? Уверена, он и впрямь не спит ночами.

– Да, ты права. Не знаю, чего это я взъелась. Наверное, у меня портится характер – как и положено старой деве. Не люблю мужчин, норовящих сесть женщине на шею. Как только Рита это терпит?

– Она не терпит, – уверила Катя, – ей нравится. Кстати, про запах и я могу подтвердить. Я, конечно, не нюхательных дел мастер, но на месте преступления пахло Ритиными духами.

– Сразу, как ты обнаружила труп?

– Ну… не знаю. Сразу мне было не до нюханья. А вот когда Федора тошнило, я точно подумала, что и меня тоже. Только его от нервов, а меня от запаха.

– А могла Рита появиться уже после тебя? – помолчав, спросила Таня. – Подойти к телу, пока ты стояла у окна дачи и слушала, как Лайма ругается с Федором.

– Думаю, да. Не знаю. Если это так, странно, что она скрывает от Федора. Скрывать убийство – я понимаю, но невинный визит… Зачем? Да еще зная, как серьезно Федор относится к взаимной откровенности.

– Ну, мы, женщины, сами не ведаем, что творим, – передразнила Таня. – Этакие амебы, научившиеся держать в руках поварешку.

– Если мужчинам приятно так считать, чего бы их ни порадовать? А если без шуток… неужели Рита – убийца?

– Не знаю, – пожала плечами Таня. – Мне не верится. Как ты думаешь, долго на свежем воздухе держится запах? Жуков появился на даче где-то в семь десять. Если правда, что он не убивал, выходит, убийство совершено не позже семи. Ты была на месте полвосьмого, а милиция небось приехала в восемь. В помещении запах вполне продержится час, но в открытой беседке…

– Надо сказать это Федору! – обрадовалась Катя.

– Не надо. Пусть решает свои проблемы сам. Не пора ли ребенку взрослеть? Как-никак, двадцать пять. Кстати, ты слышала адрес тайной квартиры Турищева?

– Да, – неохотно признала Катя, – ты была права. Кто бы мог подумать? Можешь чувствовать моральное удовлетворенье. А я его почувствую, когда наконец узнаю, кто убийца. Но ввязываться в расследование больше не собираюсь. Хватит с меня!

Она действительно верила в то, что говорит. Однако на следующий день Кате позвонили сперва из одного издательства, потом из другого. Схема была одинакова. "Катя, говорят, вы ушли из "Арта"? Правильно сделали, "Арт" теперь неперспективен. Нам очень нужны такие художники, как вы. Свободный режим, конечно, как же иначе. Надо бы лично встретиться и все обсудить. Кстати, правда, что именно вы нашли труп Турищева? Как интересно. Вы, конечно, будете сегодня на презентации? Я понимаю, вас рвут на части, но наше предложение наверняка будет самое лучшее. Я обязательно к вам подойду".

Идея Кате понравилась. Действительно, почему бы не заявиться на презентацию? С одной стороны, шанс найти новую работу. С другой – приятно будет помозолить глаза Жукову с Лаймой (исключительно из вредности, без всякого намека на расследование). С третьей – любопытно, как же все пройдет? Грех не увидеть финал столь запутанной интриги собственными глазами.

К угрозам Жукова Катя решила всерьез не относиться. Мало ли, что несет мужчина, если задеть его самолюбие? Судя по звонкам конкурентов, он не подверг блудную овцу остракизму в издательском мире. А уж тем более вряд ли наймет хулиганов, дабы Катю покалечить. Не совсем же он дурак? Зачем рисковать ради того, что не принесет тебе ни малейшей пользы?

Катя срочно принялась приводить себя в порядок – да что там, в порядок, в боевую готовность, – и в Дом писателя она входила в полной уверенности, что ни один мужчина не отведет от нее глаз, а Жуков, тот и вовсе сдохнет от злости.

Однако первым она обнаружила совсем другого – милиционера Дениса Полухина.

– Что вы тут делаете? – удивилась Катя.

– Я человек простой, но тянусь к культуре, – ехидно пояснил он, и Катя улыбнулась собственному простодушию. Ясно ведь, что Денис пришел по долгу службы и что он ни за что на свете в этом не признается.

На Жукова Катя не обращала внимания. Ну, не замечала она такого малопривлекательного мужчину, когда вокруг вьется тьма красавцев! Пусть не тьма, пусть не красавцев, однако тактика себя оправдала. Сергей ерзал, словно уж на сковородке. Вообще-то ему сейчас хватало других забот, кроме как развлекать ничем не примечательных гостей, но, очевидно, Катины обтянутые лайкрой ноги манили его не меньше, чем грядущий доход с продаж.

– Катя, – наконец, прямо обратился Жуков. – Добрый вечер.

– Добрый вечер, Сергей Васильевич, – улыбнулась Катя. – Кажется, начало задерживается?

– Да. Не можем найти Федора. На редкость необязательный человек. Не знаешь, где он может быть?

– Дома? – предположила Катя. Второй вариант, о Рите, она высказывать не стала. Если парочка хочет побыть наедине, грех им мешать, и пропади пропадом все презентации.

– Домой к нему уже поехали. Он сам поставил условие, чтобы его сюда пригласили и дали выступить. Как сыну, доблестно завершившему труд отца. Небось, надеется примелькаться в нашем кругу. А теперь вот опаздывает. А, плевать! Катя, я был не прав.

– В чем? – удивилась Катя.

– Во всем. Я вел себя, как идиот. Это от неожиданности. И от счастья. Ты такая сексуальная, – он понизил голос, – ты свела меня с ума.

"Не каждый, сходя с ума от любви к женщине, угрожает сделать ее инвалидом", – иронически подумала Катя, но смолчала, продолжая загадочно улыбаться. Тут требуется не трезво мыслящая женщина, а этакая Мона Лиза, адаптированная для

любителя пиратских романов.

– Я сделал все, что ты хотела, – увлекая Катю в уединенный угол, страстно прошептал Сергей. – Я рассказал милиции правду.

– Сам пришел и рассказал? – недоверчиво уточнила Катя.

– Да. Они теперь знают, что эта твоя девчонка ни при чем. Наверное, они подозревают теперь меня, но мне уже все равно. Я сделал это для тебя. А то, что я наговорил тебе тогда… это чушь, забудь. Просто я бесился, что ты меня выставляешь. Катя, – Жуков прикоснулся к Катиному локтю, – поедем сегодня к тебе.

Катя растерялась. Картина мира переменилась, и приспособиться к ней моментально было трудной задачей.

Впрочем, и не пришлось.

– Срочно, срочно, – прошипел над ухом голос одной из секретарш. – Она зовет, Сергей Васильевич, – срочно!

– Иди, – кивнула Жукову Катя. – Давно пора начинать.

Нахлынуло облегчение – есть время подумать. Не так это просто – повернуть на сто восемьдесят градусов, а затем сразу обратно. Подобные зигзаги всегда подозрительны.

Катя решительно направилась к Полухину.

– Денис Борисович, – обратилась она, – выдайте мне служебную тайну. Малюсенькую. – Она показала кусочек мизинца. – Вот такую. Я ее заслужила бескорыстной помощью следствию.

– Да? И на какую же тайну вы претендуете?

– Жуков сам пришел рассказать вам про Иру или вы приперли его показаниями свидетелей?

– Сам? – усмехнулся Денис. – Не переоценивайте своего начальника, Екатерина Александровна. Он отпирался до последнего. Однако теперь это официальный факт, который признал даже он. Жуков Сергей Васильевич, он же Старый пират, – Денис усмехнулся, произнося ник, – был на даче у Турищева непосредственно перед приходом Илюшиной Ирины. По его показаниям, застал писателя уже мертвым.

– Вот коммерсант! – со смесью брезгливости и восхищения прокомментировала Катя. – И здесь попробовал спекульнуть. Спасибо, Денис Борисович. Вы мне очень помогли.

– Взаимно, Екатерина Александровна. Еще о Жукове. Не советовал бы вам в ближайшие дни оставаться с ним наедине. Береженого бог бережет.

– Кстати, Федор с вами уже разговаривал? – вспомнила вдруг Катя.

– Федор? О чем?

– Ну… он не обращался к вам вчера вечером или сегодня?

– Нет.

– А Рита Селина?

– Тоже нет. Откуда такие вопросы? Вы что-то знаете?

"Не стоило оставлять Федора без присмотра, – виновато подумала Катя. – Конечно, ему трудно было решиться". А вслух произнесла:

– Подождем, пока он появится. За ним уже поехали.

Однако Денис, похоже, не слушал. Та же вездесущая секретарша прошептала что-то ему на ухо, и он почти побежал следом за ней. А Катя, притворяясь, будто так и надо – за ним. Ведь любопытно же!

В подсобке билась в истерике Лайма. Зрелище настолько Катю поразило, что заставило оцепенеть. Лайма – в истерике! Мир действительно перевернулся…

Рядом Жуков откровенно ругался матом. Раньше он себе подобного не позволял. Правда, при виде милиционера осекся и перешел на цензурную речь, однако злобности не утратил.

– Пока милиция занимается ерундой, копая против честных людей, нас всех укокошат! В цивилизованной стране такого никогда бы не допустили! Там защищают интересы среднего класса, на котором держится государственность!

Сей политический спич был обращен к Денису. Лайма между тем, всхлипывая, выкрикивала:

– Все! Я устала! Я больше не могу! Я все брошу! Я не железная! Он это нарочно, нарочно, чтобы разорить меня! У меня нет сил! Я не выйду теперь к ним! Отмените презентацию, мне все равно!

Кате стало ее жаль. Боже мой, ведь Лайма действительно не железная, просто умеет держать себя в руках. Что произошло, раз даже она сломалась? Или это результат напряжения последних дней? Если вечно носить маску, рано или поздно та осточертеет.

– Что случилось? – спокойно осведомился Денис. – Коротко и конкретно, пожалуйста.

– Он уме-е-р! – провыла Лайма. – Сперва он, теперь он! Он это нарочно, нарочно, чтобы меня помучить!

"Удивительный эгоцентризм, – мелькнуло в голове у Кати, а руки между тем наливали водку в стакан, поднося Лайме. – И умирают-то все нарочно, дабы ей напакостить".

Сделав огромный глоток, Лайма закашлялась и смолкла. Денис повернулся к Жукову.

– Я послал курьершу за Федором Турищевым, – раздраженно сообщил тот. – Она только что звонила. Дверь была открыта, она вошла и обнаружила, что он мертв. Так она говорит.

– Причина смерти?

– А я откуда знаю? Я там не был.

– Она вызвала милицию? Скорую?

– А я откуда знаю? – почти проорал Жуков, явно не владея собой. – Почему я должен за вас все расхлебывать? У меня и так проблем хватает!

– Женщина сейчас на квартире Федора Турищева?

– Кажется, нет. Испугалась и выскочила во двор. Она ведь тоже в истерике, эта идиотка. Звонила с мобильного. Вот номер.

Полухин взял трубку.

– Да. Где? Вы уверены? Вы захлопнули дверь? Никуда не уходите, пожалуйста, ждите нас.

Он задумчиво посмотрел на Лайму.

– У Федора остались кровные родственники?

– Что? Да. Сестра матери и ее дети.

– У вас есть их телефон?

– Конечно, нет.

Лайма уже могла почти нормально говорить, хотя по-прежнему была не похожа на себя. Катя лишь теперь догадалась, сколько на ней обычно косметики. Сейчас, размазавшись, краска создавала жуткий эффект – словно Лайма вырядилась клоуном. Катя, наверное, сгорела бы со стыда, предстань перед мужчинами в подобном виде. И Лайме потом будет тошно. Женщине такие мелочи вспоминать тяжелее, чем более серьезные вещи.

– Лайма, пойдем умоемся, – тихо сказала Катя и повлекла покорную Лайму в туалет. Та взглянула на себя в зеркало, вздрогнула и принялась отчаянно краситься.

Катя поняла, что кризис миновал, и поспешно вернулась обратно. Однако за пять минут интересующие ее объекты смылись. Сидела одна секретарша, тупо глядя в стену.

– Милиционер уехал, – монотонно отчиталась она, – Сергей Васильевич пошел отменять презентацию. Вы, Катя, вовремя уволились.

– Все образуется, – без большой уверенности утешила Катя.

Федора ей было жаль. Скромный, покладистый, симпатичный. И вот теперь погиб ни за что ни про что. Интересно, что с ним? Сердце? Или самоубийство? Не выдержал мыслей о виновности прекрасной Маргариты, и… Катя вздрогнула. А ведь могло быть еще хуже! Рита поняла, что Федор собирается ее выдать, и убила беднягу. Она не догадывалась, что тот уже успел поделиться кое с кем своими сведениями. Нет, это чушь. Ни у одной женщины не поднимется рука на любимого мужчину. Хотя, если речь идет о жизни и смерти, о свободе, сантименты отступают на второй план. Надо срочно звонить Полухину.

Катя вытащила сотовый и позвонила – однако не Полухину, а Тане. То, что нужно сделать, в лес не убежит, так почему бы не начать с того, чего тебе хочется?

– Федора нашли на его квартире мертвым, – без обиняков сообщила она. – Жуков ругается, Лайма в истерике, презентацию отменили, Полухин уехал. Кажется, все. Каково?

– Отвратительно, – после недолгой паузы констатировала Таня. – Отчего умер Федор?

– Не знаю. Наверное, Полухин с бригадой сейчас изучает тело.

– Ты рассказала ему про Риту?

– Нет, не успела.

– Надо срочно рассказать. Это может быть важным. У тебя записан его мобильный?

– Да. Знать бы причину смерти, все стало бы яснее. Но Денис ни за что прямо не скажет, он формалист. Был бы адрес Федора, я б поехала сейчас туда, – оживилась Катя. – И повод как раз есть. На месте наверняка что-нибудь прояснится. У тебя нет под рукой базы данных?

– У меня под рукой карточки, которые мы заполняем на каждого посетителя архива, – ответила Таня. – Сейчас найду адрес. Ты серьезно хочешь туда поехать? Подумай, там ведь… мм… мертвое тело.

– Оно наверняка чем-нибудь прикрыто. А ты не поедешь? Все-таки Федор разговаривал с нами обеими, правильнее будет, если и расскажем все мы вдвоем. Поехали, а? Одной мне как-то нервно, а любопытство гложет. Тебя не гложет?

Таня вздохнула.

– Наверное, ты права. Полухин все равно нас вызовет. Такие вещи не обсуждаются по телефону. Катя, ты понимаешь, что мы наделали?

– Что? – удивилась Катя.

– Возможно, заставь мы Федора обратиться вчера в милицию или обратись туда сами, он был бы сейчас жив. Конечно, меня гложет нетерпение. Я хочу узнать, отчего он умер. Может, это не убийство? Хотя в случае самоубийства мы тоже виноваты. Нельзя было оставлять его одного. Нет, ты не виновата. Ты ему сразу сочувствовала, а я… я решила почему-то, что он притворяется, и не захотела ему помочь. Господи, Катя, почему я такая дура?

– Не переживай раньше времени, – посоветовала Катя. – Вот съездим туда, поразведаем, а там посмотрим. Где встречаемся, у метро?

Дверь открыл незнакомый парень в милицейской форме.

– Мы к Денису Борисовичу, – скромно объяснила Катя.

Появившийся Полухин не выразил недовольства – наоборот.

– Хорошо, что приехали, – кивнул он. – Я собирался вам звонить. Идемте сюда.

Они прошли на кухню, прикрыли за собой дверь.

– Почему вы спросили, не обращались ли ко мне Федор Турищев или Маргарита Селина? Что вам известно?

Катя оглянулась на Таню. Та сосредоточенно начала.

– Вчера мы сидели в кафе неподалеку от моей работы. Появился Федор. Он очень нервничал, сказал, что не спит ночами, так сильно переживает. Дело в том, что Рита Селина была на месте убийства Турищева… Артема Турищева. Федор был уверен в этом, но вам ничего не сказал.

– Он ее там видел?

Таня замялась.

– Он ее там унюхал, – сформулировала Катя. – Почуял ее запах. Я тоже почуяла, по крайней мере, в конце, когда уже приехала милиция. А был ли запах сразу, не помню. Федор попытался откровенно поговорить с Ритой, но она наврала ему, будто никуда в тот день не ездила. А Федор точно знал, что ездила. Это его окончательно доконало. Денис Борисович, отчего он умер? Его убили или…

– Почему вы вчера не позвонили мне и не сообщили о происшедшем?

– Я предложила сообщить, но Федор не захотел. Он обещал уладить все сам. Узнать у Риты правду и привести Риту к вам. Мы решили, так будет лучше.

– Лучше, – язвительно повторил Полухин. – Мда.

– Денис Борисович, мы же не нарочно! – возмутилась Катя. – Думаете, нам самим теперь приятно? Так получилось.

– Ладно, – буркнул Денис. – Все мы хороши. Впредь будьте добры извещать меня о каждой мелочи, ясно?

– Вы думаете, еще кого-нибудь убьют? – изумилась Катя.

– Мне и двоих достаточно. Вот что, девушки, отправляйтесь-ка по домам.

"И встаньте в угол, – про себя продолжила Катя. – Но проговорился-таки – это убийство. Ох, как неприятно!"

В прихожей стоял Шагуч.

– Я свободен? – холодно поинтересовался он.

– Да, – подтвердил Полухин. – До завтра.

В лифте Шагуч старательно изучал инструкцию, висящую на стене. Лицо его было сосредоточенным и немного нервным – совсем не таким, как обычно. А уже во дворе он мимолетно взглянул на Таню, и Кате вдруг почудилось, будто к ним приблудилась собака, слишком гордая, чтобы попроситься в дом, но мечтающая об этом больше всего на свете. Возможно, это была иллюзия – по крайней мере, через секунду Костик равнодушно озирал кусты. Однако Катя решилась.

– Ужасно, да? – заговорила она. – Вы, наверное, приехали сюда с презентации? Не знаете, отчего Федор умер?

– Думаю, отравление, – охотно, но как-то отстраненно ответил Шагуч. – Да, я с презентации. Я, видимо, последним видел Федю живым. Вот приехал, чтобы все рассказать. В подобной ситуации продолжать вранье невозможно. Даже по мелочам.

– Все-таки вы – Осведомленный, – уверенно кивнула Катя.

– Ну, нет, нет, нет! – закричал Шагуч так, что она даже испугалась. – Что я могу поделать, если нет? – Он осекся и прежним отстраненным тоном продолжил: – Если вас интересует, как все было…

– Конечно, – прервала Катя. – Сейчас сядем в кафе и поговорим.

Таня молчала, а это – знак согласия.

– Я – не Осведомленный, – мрачно повторил Костик, помешивая ложечкой кофе, в который забыл положить сахар. – Я не знаю, почему он выходил в интернет в районе моего дома. Наверное, совпадение. Когда я увидел ваш список, был просто поражен. Стало ясно, почему Полухин меня терзал. Он тоже решил, что Осведомленный – я. Самое смешное, я не могу предоставить даже подобия алиби. Когда Осведомленный выходил в чат, я сидел дома, отключив все телефоны.

Катя сделала удивленное лицо.

– "Зенит" играл на выезде, – несколько смущенно пояснил Шагуч. – Не люблю, когда меня отвлекают во время трансляции. Вот и совпало, как нарочно. И еще одно меня поразило. Модератор сайта. Не увидев номер телефона в вашем списке, никогда бы не догадался, что это…

– Турищев, – небрежно бросила Катя. – Мы догадались.

Брови собеседника поползли вверх.

– Мы по телефону узнали адрес, а Федор сообщил нам адрес тайной квартиры отца, – впервые подала голос Таня.

– Ясно. Я недооценивал Темку. Думал, слава совсем его загубила. Был нормальный парень, а превратился в пародию на гения. Я пытался объяснить ему, что это нелепо, но он продолжал вести себя по-прежнему. Мы из-за этого часто цапались. Наверное, с моей стороны тут была и зависть. До сих пор не понимаю, за счет чего он так прославился. Неважно. Получается, в душе он и сам

потешался. Даже мне не признался, что создал этот сайт. Видимо, не доверял. Боялся, разболтаю журналистам или Лайме. Переоценивал мой сволочизм. Может, я и завидовал, но такого бы не сделал. Неважно. Я писал на сайт под ником Невинная девушка, не подозревая, что модератор – Темка. Часто болтал в чате со Скептиком. – Костик судорожно сглотнул и повернулся к Кате, словно Тани рядом не было. Однако голос звучал спокойно. – Скептик мне очень нравился. В какой-то момент я заподозрил, что это женщина. Нет, оговорок у него никаких не было, просто что-то неуловимое. Я пытался заставить его… ее… себя выдать – безуспешно. Но очень хотелось знать правду. А потом, в понедельник поздно вечером, я увидел распечатку его беседы с Осведомленным. Я решил поехать к месту их встречи и проследить. Посмотреть, как выглядит Скептик. Когда появилась Таня, я ее узнал. Видел всего один раз, но хорошо запомнил. Когда погибла Аня Горбатова, Лайма предложила мне поторговаться с ее сестрой и даже показала ее. Я отказался, но такую необычную внешность трудно забыть.

Катя не находила в Таниной внешности ничего необычного, однако предпочла не спорить.

– Значит, вы узнали Таню.

– Да. Она пошла к даче, я поехал за ней. Увидел, как она пролезла через дыру в заборе и почти сразу появилась обратно, страшно нервничая. Пометалась немного, села на электричку и уехала. Я заинтересовался. В дыру лезть не стал. Просунул руку через калитку и открыл замок… если знаешь секрет, это легко. Увидел в беседке тело. Если вызвать милицию, пришлось бы подробно рассказать, как все произошло, а я… я не хотел вдаваться в подробности. Я решил уехать. А потом… это, видимо, нервы. Меньше надо читать детективов. Представил себе, что снимут отпечатки пальцев с замка калитки, обнаружат мои и решат, что я и есть убийца. К тому же захотелось быть в курсе… мало ли что. Я вернулся, снова отпер замок и уже открыто появился на даче. Это вы уже, кажется, видели.

– Да. Значит, теперь вы рассказали все это милиции?

– Не только это. Вчера я был у Феди. – Костик по-прежнему не замечал Тани. – Я пришел к нему около одиннадцати вечера. Дело в том, что… короче, я видел, как он заходил к вам в кафе. Меня это удивило. Я решил узнать, что ему было нужно. Он уже собирался ложиться спать. Выпил успокаивающий травяной сбор и находился в заторможенном состоянии. Я сам видел чашку с отваром, воняло ужасно. Валерианка и что-то еще. Менты взяли на анализ, но я уверен, что там и был яд. Получается, его вполне мог подлить я. Чего уж там, у меня больше всех шансов. Но я не подливал. Я спросил, о чем он разговаривал с вами. Федя ответил, о Рите. Это правда? Что она была в тот день на даче и от всех это скрыла.

– Да, – с удивлением подтвердила Катя. – Значит, он и вам это рассказал?

– Да. Федя любит перекладывать ответственность на других. До меня к нему приходила Рита, но он не смог добиться от нее правды. Он стал спрашивать меня, как ему поступить. Я ответил, что он и сам уже взрослый мальчик.

– Так же ответила и Таня, – простодушно прокомментировала Катя. – Слово в слово.

Было интересно, как Костик среагирует. Тот поступил неожиданно – покраснел. Однако смотреть на Таню по-прежнему не желал.

– Рита была мне симпатична… она и сейчас мне симпатична. Мне трудно поверить, что она – убийца. Рита очень Федю любит… куда сильнее, чем он ее. Она искренняя, доброжелательная девушка. Так мне всегда казалось. Не слишком умная, но Феде это на пользу. Короче, у меня мысли не было, что ему что-то грозит.

– Возможно, он покончил с собой? – предположила Катя.

– Вряд ли. Между Ритой и мною к Феде заходили сперва Лайма, потом Жуков. Оба по поводу презентации. Федя твердо намеревался там быть. Я бы сказал, предвкушал это. Он парень тщеславный и не хотел упустить шанс. Не верится, что, ложась спать, он неожиданно передумал.

– У него почему-то была открыта входная дверь, – вспомнила Катя. – Согласитесь, странно?

– Нет, не странно. Когда я уходил, Федя лежал на диване. Дверь у него не захлопывается, и я позвал его закрыть. Он что-то буркнул и не стал вставать. Я решил, изображает мировую скорбь или засыпает из-за снотворного… а, скорее всего, уже действовал яд. Догадайся я, наверняка мог бы его спасти. Вот вам вся правда, хотите верьте, хотите нет. Мне это безразлично.

Он встал.

– Я верю, – тихо сказала Таня. – Спасибо.

– Чуть было не удрал, оставив девушек расплачиваться, – своим привычным тоном заметил Шагуч, опять усаживаясь. – Мы, красавцы, часто так поступаем. Это наш маленький бизнес.

– Слушайте, а мне вот правда нужно бежать, – ахнула Катя. – Вы за меня заплатите, хорошо? Созвонимся.

И она ушла так быстро, что никто не успел спохватиться. Разумеется, целью был вовсе не "маленький бизнес". Просто ей казалось, сегодня Таня более благосклонно отнесется к желанию Костика пообщаться. А если нет – никто не мешает ей тоже уйти.

Дома Катя попыталась навести порядок в собственных мыслях. Итак, сперва убили Артема Турищева, а затем его сына. Так и хочется предположить – из-за наследства. Но по отношению к Федору это нелепо. Вряд ли сестра его матери и ее дети (а Федору наследуют они) задумали бы столь сложную комбинацию. Остается изначальное предположение – убийца Рита. Наверняка Денис ее уже арестовал. Все сходится. Рита влюбилась в Федора, но Турищев запретил им встречаться. Свое раздражение Рита выплескивала на сайте, не догадываясь, что модератор – сам Турищев. И ее нападки все уменьшали шансы на примирение.