Текст книги "Водник Призыв (СИ)"
Автор книги: Александр Зеленый
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
ГЛАВА 15
Мара
– Ты уверена, что хочешь сделать именно так? – спросила Клэр уже в десятый раз. – Я имею в виду, знаю, что ты любишь этого мужчину, но это серьезный шаг.
Второй раз за три месяца я паковала всю свою жизнь в коробки. Уже упаковала десять, битком набив их, и заклеила скотчем, после чего приступила к последней. Одежда уже лежала в чемоданах и огромных черных пакетах, и я оставляла Клэр всю свою мебель, чтобы все мои пожитки вместились в багажный отсек самолета Брока.
Я вздохнула и положила последнюю кружку, упакованную в бумагу, в коробку.
– Да, Клэр. В девятитысячный раз повторяю. Я полностью, несомненно, однозначно уверена, что готова переехать к Зейну. Уже давно пора. Последний месяц был кошмарным, мы виделись лишь по выходным и только когда Брок мог сюда прилететь. – Я закрыла коробку и скрепила ее скотчем. – И кроме того, в Сиэтле я не чувствовала себя как дома. То есть, с тобой я как дома, но Сиэтл таковым не кажется. И работа эта была тоже не для меня. Они бы хотели, чтобы я продвигалась по карьерной лестнице, и скорее всего я бы стала начальником отдела, и, возможно, это когда-то стало бы тем, чего я так хотела, но сейчас это уже не так.
– И чем же ты займешься в Кетчикане? Будешь играть в домохозяйку?
Я пожала плечами, не сумев посмотреть на Клэр.
– Да, наверное.
Клэр вздохнула и села рядом со мной, скрестив ноги.
– Извини, дорогая. Так могла сказать только стерва. – Она засопела. – Просто… ты только опять появилась в моей жизни. И все это с Зейном так быстро завертелось… я буду скучать по тебе и…
Я обняла ее и прижала к себе.
– Слушай, потаскушка. Мы будем видеться каждую неделю. Ты встречаешься с братом Зейна или забыла? Который живет в Кетчикане. Что-то мне подсказывает, что мы будем видеться даже чаще, чем если бы жили вместе, особенно по причине твоего странного графика.
– Знаю, знаю. – Она опять вздохнула. – Вообще-то у меня была мысль об удаленной работе из Кетчикана, чтобы просто видеться со своим парнем чаще.
– Тот бар, те парни, тот город… все это въелось в кожу, да?
– Так и есть. Словно чертовы щупальца.
Я рассмеялась.
– Точнее не скажешь. Но в этом случае, щупальца у самых горячих сексуальных и великолепных мужчин.
– И красивого города, – добавила Клэр.
– И у реально классного бара.
– И у неимоверно сексуальных, веселых и верных братьев.
– Разве не забавно? – Я положила голову на плечо Клэр. – Сколько же великолепного у маленького города на Аляске?
– Действительно, – Клэр дернула меня за волосы. – Ты же не собираешься целыми днями сидеть и ничего не делать?
– Нет, я буду делать ему бутерброды, слоняться по дому в пушистых розовых тапочках и пылесосить, – я похлопала ее по плечу. – Нет, тупица. Я собираюсь работать в той маркетинговой компании. Я могу руководить офисом с закрытыми глазами, а затем рожу ребенка и, в конце концов, вернусь на работу. И вероятно, наконец-то, стану партнером. Пока что для меня это способ занять себя до появления малыша, а затем будет время для отдыха. Мне нужно научиться быть мамой, и, кроме того, вся эта работа по подбору персонала была просто работой. Я никогда не рассматривала ее в качестве карьеры на всю жизнь. И никогда не знала, честно говоря. Это просто работа, с которой я справлялась, которая позволяла оплачивать счета, но это никогда не было работой мечты.
– Думаю, это логично.
Я пометила коробку маркером, а затем поиграла с колпачком, пытаясь сформулировать мои мысли.
– Смешно то, что я представляю себя мамой и женой, которая сидит дома. Это странно, потому что никогда не думала, что буду такой, но я много об этом думала последнее время, и это уже не кажется такой плохой идеей.
Клэр уставилась на меня.
– Кто ты и что ты сделала с моей лучшей подругой?
Я закатила глаза.
– Ой, все. Я знаю, что не очень похожа на богиню домашнего очага или вроде того, но… я научусь. И не собираюсь с головой бросаться в карьеру, которая мне не нравится, только потому, что общество диктует, что именно это должна хотеть современная женщина. А что, если я понимаю, что хочу сидеть дома и заботиться о муже и ребенке? Что в этом плохого?
Клэр встала и отнесла коробку к стопке других около двери, а затем села обратно на пол рядом со мной.
– В этом нет ничего плохого, но я просто не могу это принять для себя, вот и все.
– Тебе не обязательно хотеть того же, что я. Просто будь дальше моей лучшей подругой, даже если я никогда не похудею после родов и начну смотреть дневные ток-шоу.
– Ставлю на кон ток-шоу "Точка зрения". Если начнешь это смотреть, нашей дружбе конец.
Я тайком сняла колпачок с маркера, дотянулась и черкнула ей черным кончиком по тыльной стороне ладони.
– Ты застряла со мной до конца своих дней. Если ты выйдешь замуж за Брока, мы станем сестрами.
– Эй, я все еще привыкаю к той мысли, что мы с ним встречаемся, – сказала она, забирая у меня маркер и превращая кривую линию в интересный узор.
– Ты ненормальная, уже три месяца прошло.
– И это до сих пор странно, черт возьми.
– Что в этом странного?
Она пожала плечами.
– Я не знаю – все. Я скучаю, когда его нет рядом, но иногда у меня возникает желание сделать что-то импульсивное, как бывало раньше. Потом я вспоминаю о Броке и хоть не делаю этого, но все равно продолжаю думать об этом. Например, вижу красивого парня в баре или типа того, и возникает желание переспать с ним или сделать минет в туалете, просто повеселиться. Но затем я вспоминаю Брока и не делаю этого. Когда я с ним, то не могу себе представить жизни без него. И это довольно странно, что так получается. А иногда мы просто… хотим абсолютно разного, и я не знаю, как преодолеть эти разногласия.
– Например, какие?
Она улеглась на пол и уставилась в потолок.
– Секс – одно из них. Секс у нас сумасшедший, в прям смысле. Но я люблю нечто другое, а он нет. Он говорит, что хочет пробовать что-то новое, но все заканчивается тем, что он никогда ничего со мной не пробует. Или семья, у нас различные представления о семье. Я отстранилась от своей семьи, особенно от отца, а Брок не понимает, почему я не сделаю первый шаг для примирения. Я понимаю, что он потерял обоих родителей и сделал бы все, чтобы вернуть их, но у меня другая ситуация. Он все время настаивает на этом. Меня это бесит потому, что я не делала ничего плохого и не собираюсь извиняться, а Брок настаивает, что именно это мне следует сделать.
– Если Брок того стоит, то вы все решите.
– Дело не в том, стоит или нет, просто… в некоторых смыслах мы абсолютно разные люди и я не знаю, сможем ли мы преодолеть эти различия. – Она всхлипнула и потерла пальцем под глазом. – И от этого тошно, потому что мне действительно, правда очень нравится Брок.
Я обняла ее.
– Помнишь, что ты посоветовала мне, по поводу "быть непредубежденной"? – я крепко ее сжала в объятиях. – Настало время самой воспользоваться этим советом.
– Знаю, но давать советы легко, а вот следовать им – нет.
– Просто двигайся шаг за шагом, и не будь трусливой курицей.
– Я не трусиха-квочка, просто…
– Квох, – я закудахтала как курица, двигая шеей вперед и назад. – Кудах-тах-тах.
– Замолчи ты, дурочка. Это даже не похоже на долбанную курицу.
– Кудах-тах-тах.
Она накинулась на меня с маркером, но я ускользнула, затем она начала бегать за мной по квартире, пытаясь мазнуть по мне маркером. Поэтому я взяла еще один маркер и стала гоняться за ней, что превратилось в войну маркерами.
Когда через несколько минут появился Брок, то мы обе с Клэр были покрыты черными отметинами от кончиков пальцев до локтей и немного еще на лице. Он стоял в дверях и смотрел как мы, кудахтая, бегаем друг за другом.
– Наверное, я не вовремя? – спросил он.
Клэр остановилась, закрывая маркер колпачком.
– Не-а. Просто у нас небольшая маркерная война.
Он нахмурился.
– Вы же обе знаете, что это несмываемый маркер? Он долго будет держаться.
Клэр держала маркер за спиной, подходя к Броку, словно собиралась его поцеловать.
– Просто веселимся. Он смоется.
– Со временем. – Ответил Брок, подозрительно глядя на нее.
Ему тоже следовало быть начеку потому, что она тайком сняла колпачок, пока приближалась. А затем, когда Брок оказался в нескольких миллиметрах от ее губ, подруга быстро подняла руку вверх и поставила точку прямо на кончике его носа.
– Попался! – закричала она, а затем взвизгнула, когда Брок подхватил ее ловким и быстрым, как змея, движением.
Он выхватил маркер, прижал руки девушки к бокам одной рукой и перекинул Клэр через колено.
– Моя очередь, – сказал он глубоким напористым голосом
– Что ты делаешь? – возмутилась Клэр, извиваясь.
Он стянул с нее рубашку, обнажив груди.
– Помечаю свою территорию, – объяснил он. И росчерком написал свое имя на одной груди, а затем и на второй. – Вот, теперь официально. Твоя грудь теперь моя.
Она пристально посмотрела на него, отчаянно пытаясь сохранять суровое и сердитое выражение на лице.
– Тебе не нужно было писать свое имя тут, чтобы все стало официально, придурок.
– Нет, но каждый раз, когда ты будешь смотреть на них, то у тебя будет напоминание.
Она моргнула, глядя на него.
– Сколько времени, по твоему, я трачу на разглядывание груди, Брок?
Он пожал плечами.
– Мне сложно быть объективным, поскольку я парень, которого дико привлекает твоя грудь.
– Ты идиот, – пробормотала она с нежностью
– Да, но ведь твой идиот.
Брок поцеловал ее, а затем поставил ее на ноги, натягивая на нее рубашку.
– Теперь давай отнесем эти коробки в машину.
Он воплотил действия в слова. Открыв дверь и подняв две коробки, мужчина понес их вниз по лестнице.
Я не могла не рассмеяться над Клэр, которая стояла перед зеркалом около входной двери, задрав футболку и уставившись на надпись, сделанную Броком.
– Не верю, что он расписался на обеих. А он ведь даже не знаменитость.
– Думаю, что он идеален для тебя, Клэр, – сказала я. – Возможно, у вас есть разногласия, над которыми нужно поработать, но с моей точки зрения, я бы сказала, что оно того стоит.
Подруга взглянула на меня в зеркало, опуская рубашку на место.
– Как я уже сказала раньше, некоторые вещи легче сказать, чем сделать
Позвольте добавить, что переезжать намного легче, когда рядом помогают восемь крепких мужчин. Мои вещи были перенесены из гидроплана в квартиру над баром меньше, чем за полчаса. Мы с Зейном договорись, что мне проще жить с ним над баром, пока не найдем отдельное жилье. Поэтому большинство моих вещей пока будут храниться в подвале под баром, узком и тесном, который используется лишь для хранения коробок с алкоголем и в качестве тренажёрного зала. Мои коробки заполнили его до отказа, но это временно, поэтому Баст сказал, что все в порядке.
Зейн скомкал свою одежду и распихал по корзинам для грязного белья, освобождая место для моей. Это было очень мило с его стороны, но довольно бесполезно, учитывая количество моей одежды. Я могла бы заполнить все ящики комода самым необходимым, повесить любимые джинсы, блузки и платья в половине шкафа, которую он мне выделил, но все равно осталось бы еще три мешка и два чемодана.
Зейн показал на мешки.
– Что там?
Я повесила свои любимые свитера в шкаф.
– Еще одежда.
Он показал на чемоданы.
– А там?
– Одежда.
Он почесал голову.
– Тогда что же в коробках в подвале?
– Вещи? Коллекция моих снежных шаров, мои кружки, фотоальбомы, папки с бумагами, кофеварка, книги, диски. Просто… вещи. – Я оглядела его комнату, в которой, как я сейчас поняла, было очень мало личных вещей. – У тебя действительно почти ничего нет, кроме того, что в этой комнате?
Он поднял руку.
– Я был морпехом, Мара. Я был либо на задании, либо на базе, поэтому все, что у меня есть, помещается в личном ящике и спортивной сумке. Никогда не имел привычки приобретать безделушки.
Я посмотрела на открытые ящики, а затем на шкаф.
– И это вся твоя одежда? – я быстро подсчитала. – Шесть джинсов, восемь лонгсливов, десять маек, три рубашки, дюжина трусов, столько же носков, одна кожаная куртка и два свитера?
Зейн проследил за моим взглядом.
– Эм-м, да.
– Нужно пройтись по магазинам. У тебя даже не хватает джинсов на каждый день недели!
Он обвел рукой крошечную комнату.
– И куда мы это положим, детка? Даже вся твоя одежда сюда не влезет, не говоря уже о большей части моей.
– Ну, придется просто заняться поисками квартиры, да?
Он вздохнул.
– Думаю, да. Но, чтоб ты знала, я никогда этого не делал.
Я взглянула на него, складывая нижнее белье в верхний ящик.
– Чего не делал?
– Не покупал квартиру.
Я рассмеялась.
– Обычно их не покупают, а снимают. – Я склонила голову набок. – И даже никогда не жил в квартире?
Он отрицательно покачал головой.
– Не-а. Я вырос здесь, а потом пошел в морские котики. Жил пару лет на авианосце, а потом на базах, на местах дислокации.
– О, теперь понятно, – ответила я. – Ну, это будет весело. Мы вместе подберем что-то приличное.
Он посмотрел на мою оставшуюся одежду.
– С большим количеством места в шкафу?
– Если в шкафу будет много места, то я согласна на крошечную, почти незаметную кухню.
Зейн кивнул, задумчиво сидя на кровати и наблюдая, как я бросаю свои трусики в ящик.
– Я немного побродил по окрестностям, пока ты собирала вещи. И присмотрел несколько вариантов.
Я на мгновение прекратила распаковывать вещи и опрокинула Зейна спиной на кровать.
– Честно говоря, малыш, я не тороплюсь. Я прожила с Клэр три месяца и так и не распаковала вещи до конца. Какое-то время я смогу пожить на чемоданах и корзинах для белья.
Зейн обвил рукой мою шею и перевернул меня под себя.
– Нам понадобится пространство, когда появится ребенок, нам не захочется чувствовать себя так, будто мы только что переехали. Мы захотим устроиться комфортнее. И если я планирую довести до конца свою идею, то мне пора начинать ее осуществлять.
– Что за идея?
Он медленно поцеловал меня, а затем отступил.
– Ты мне доверяешь?
– Да, а что? – кивнула я.
– Потому что я бы хотел, чтобы на данный момент это было сюрпризом.
Я хихикнула с придыханием, когда его пальцы проникли под пояс моих штанов для йоги.
– Просто… просто, чтобы ты знал, я кое-что почитала о беременности и скоро начну гнездиться.
– Собираешься превратиться в птицу? – поддразнил Зейн, вводя в меня палец.
– Нет, глупый. Мне захочется подготовить дом к рождению ребенка. Украшение, организация и тому подобное. По-видимому, это своего рода материнский инстинкт. – И тут мне пришлось ахнуть потому, что талантливые, колдовские пальцы творили со мной свою темную, горячую, развратную магию, отчего мои бедра стали извиваться.
Он запустил другую руку мне под футболку, царапая мои соски через ткань лифчика.
– Дашь мне… три месяца?
– Возможно… – я сделала вдох. – О… о, боже. Вот так…
– К тому времени я буду примерно на шестом месяце беременности, так что, вероятно, стану довольно большой. Не уверена, что от меня будет много пользы в переезде.
– Нас же восемь, помнишь?
– И мне понадобится помощь в оформлении интерьера.
– Уверен, что Дрю и Клэр в этом хороши.
– Еще нужна будет детская, – сказала я. – По крайней мере, маленькая.
– А когда мы узнаем пол малыша? – спросил Зейн, уже полностью стащив с меня штаны.
– Эм… по-моему, с шестнадцатой по двадцатую недели.
– Значит, еще месяц или два?
– Да… – я протянула руку между нами и обнаружила, что Зейн обнажен. Обнажен и готов. – А что?
– Ну, если у меня все получится, то к этому времени сможешь украсить детскую.
Затем он скользнул в меня, и я прильнула к нему.
– У нас будет детская?
– И огромный шкаф, и все остальное.
– Что ты задумал? – потребовала я, обхватив ладонью лицо Зейна и заглянув в его глубокие выразительные карие глаза – он научился позволять мне читать его эмоции по глазам, и я любила его за это еще больше. – Ответь!
Он игнорировал мое требование в течение нескольких минут, а затем ухмыльнулся, когда мы оба приблизились к кульминации.
– Увидишь, детка. Увидишь. Просто доверься мне.
Я кончила, укусив Зейна за плечо, чтобы заглушить свои крики. Когда ко мне вернулась способность дышать и говорить, то я прошептала ему на ухо:
– Я доверяю тебе, Зейн.
Он поцеловал меня во время собственной кульминации, которая последовала как раз после моей.
– Ты не пожалеешь, детка. Обещаю.
Я прильнула к нему в тот момент, когда мы вместе содрогнулись в послевкусии обоюдного удовольствия.
– Я знаю, – прошептала я. – Знаю.
ЭПИЛОГ
Утро. Середина декабря и меня с двух сторон прижали Ксавьер и Лусиан на заднем сиденье Сильверадо, впереди сидел Бакс. Задняя часть грузовика была заполнена электроинструментом, листами гипсокартона, сваями два на четыре, ящиками с гвоздями и шурупами, шуруповертами и зарядными устройствами – достаточно материалов, чтобы построить… дом.
За рулем был Зейн, тихо играла радиостанция с тяжелым роком. По крайней мере, у каждого в руке был кофе, хотя, как по мне, было еще адски рано для всего этого дерьма.
– Насколько далеко это место, Зейн? – спросил я.
– Недалеко.
– Это две или десять минут езды? Мои ноги скоро затекут.
Он повернул голову, чтобы свирепо глянуть на меня.
– Три минуты, нытик.
– Заткнись, – рыкнул я в ответ. – Я прошлой ночью почти не спал и мой высокий рост не позволяет сидеть сзади. – Я попытался переставить удобнее ноги, но был настолько прижат, что даже не мог их согнут.
– Да что ты говоришь, ты почти не спал прошлой ночью, – подметил Бакс и саркастично рассмеялся. – Ты с Клэр шалили всю ночь. – И он ударил кулаком о дверь грузовика, имитируя высокий и гортанный стон. – Ооооо, Брок, о мой бог, Брок!
Я потянулся вперед и ударил его в плечо.
– Заткнись, придурок.
– Что? Именно так она и стонала, – ответил брат, повернувшись на сиденье, чтобы дать сдачи. – Не моя вина, что вы так шумели, когда трахались, как кролики.
– Ага, а вот из твоей комнаты что-то давно не слышно шума, как я посмотрю, – подначил его я.
Бакс только лишь усмехнулся.
– Может, я забиваю в лунку не дома.
– Ага, в ванне с сайтом Порнхаб и огромной бутылкой шампуня, – парировал ему я.
Бакс только лишь рассмеялся.
– Ну да. На днях как раз видео это видел, чувак… эта деваха проглотила такой огромный член, что чудом не сломала челюсть. – Он вытащил телефон и открыл это видео. – Вот посмотрите.
– Спасибо, но я пас, – ответил я ему. – Нет необходимости.
Брат нахмурился, глядя на меня.
– Когда это ты стал таким пуританином? Мы всегда пересылали друг другу ссылки на такие видосики.
Я пожал плечами.
– Просто я, наверное, уже перерос это.
– Ты имеешь в виду, с тех пор как встретил Клэр, – подытожил Бакс.
Я кивнул.
– Так точно. Больше не хочу и не нуждаюсь в этом. Все, что желаю, могу получить от своей девушки.
Бакс передал телефон Ксавьеру, который смотрел видео с слегка шокированным выражением на лице.
– Молодец. – И громко рассмеялся, когда Ксавьер вернул ему телефон с отвращением на лице. – Говори за себя, я не знаю, что бы делал без порно.
Зейн рассмеялся.
– Найди правильную девушку и все поймешь.
Бакс хмыкнул.
– Вряд ли. Никакого заклятья полшестого на мне нет, и меня часто ублажают. Просто я не привожу девушек домой.
– Значит постоянного секса для тебя недостаточно? – спросил Ксавьер. – Порно все равно требуется?
Бакс пожал плечами.
– Требуется? Нет, мне оно и не нужно. Просто нравится. И то, что я часто трахаюсь, не означает, что не могу подрочить, если ты знаешь, о чем я. – Он подмигнул Ксавьеру. – Ты, братишка, же заешь, о чем я толкую?
Ксавьер жутко покраснел.
– Я знаю значение вульгарного коллоквиализма, поэтому да.
– Какое порно ты смотришь? Ваниль? Трах с первой секунды? Или тебе нравятся извращения, например, буккакэ[18]18
Буккакэ – групповая дефекация или семяизвержение на лицо.
[Закрыть]?
Ксавьер недовольно заерзал на сиденье:
– Буккакэ? Это связано с аниме?
Зейн чуть не прыснул от смеха, а Бакс громко заржал.
– Нет, дите, это не аниме. – Бакс набрал что-то в телефоне, выбрал видео, и передал мобильник Ксавьеру. – Вот что это такое.
Ксавьер начал смотреть и на его лице быстро появилось отвращение.
– Что за…? И в чем смысл? Я реально не понимаю.
Бакс опять рассмеялся.
– О вкусах не спорят. Или, в данном случае, много вкусов для одного. – Он забрал телефон. – Явно не твое, да?
Ксавьер отрицательно закачал головой с еще большим отвращением на лице.
– Я мог бы спокойно прожить до старости и не видеть этого. Нет, Бакстер, это однозначно не в моем вкусе.
– А что тогда в твоем? – спросил Бакс. – Просто интересно.
– Разве у меня должны быть причуды? Возможно, у меня вообще нет никаких отклонений. – Ответил Ксавьер, тем временем убирая нитку с джинсов.
– Тебе ничего не нравится? – давил на него Бакс. – Ни порно, ничего такого? И даже Плейбой?
Ксавьер тяжело вздохнул.
– Нет, если тебе так хочется знать. Очевидно, что вы все в курсе о том, что я девственник. Я жду подходящую девушку, чтобы разделить с ней этот момент. – Его голос окреп, и он встретился взглядом с любопытным Баксом. – Это сознательный выбор, должен заметить. У меня было много… предложений: и в баре, и в студенческие годы. Я даже ходил на несколько свиданий, но не заинтересован инвестировать время в кого-то, к кому меня не тянет. И не считаю, что порнография правильно представляет сексуальные взаимоотношения между людьми: ни в плане практического применения с точки зрения нравственности, психики, физически, ни в плане эмоционального удовлетворения. Это наркотик, как по мне. Сначала это безобидное веселье, но постепенно становится разрушающим и вызывает привыкание. Мой сосед по комнате на последнем курсе был ярким примером этому.
Бакс с минуту смотрел на Ксавьера, не мигая.
– Вау. Хм, ну… это твое субъективное мнение, полагаю.
– Безусловно, я не пытаюсь навязать тебе свое мнение, Бакстер. Это только лишь мои мысли по данному вопросу, основанные на личных наблюдениях того, как мой сосед боролся с пристрастием к порнографии.
– Пристрастие к порнографии? Серьезно? – скептически переспросил Бакс.
– Да, действительно, – ответил Ксавьер. – Только этим он и занимался. Пропускал занятия, чтобы посмотреть порно, не мог подготовиться к экзаменам, забил на друзей. У него всегда были оправдания, но занимался он лишь одним. Это негативно сказывалось на его жизни, и он не желал и не мог сократить время просмотра, что по любым меркам считается пристрастием, только ментальное, а не синтезированное.
– Хм. – Бакс засунул телефон в карман, когда Зейн припарковался возле склада.
– Это меня не касается. Я просто наслаждаюсь этим, и не вижу ничего плохого.
Он выскочил из машины, натягивая капюшон на голову из-за ледяного утреннего ветра, хлопнул дверью и потащился к входным дверям, схватив охапку материалов.
Я похлопал Ксавьера по груди.
– Полагаю, ты заставил его серьезно задуматься над этим вопросом, малыш.
Ксавьер вопросительно посмотрел на меня:
– Я не прав?
Я покачал головой.
– Нет, вовсе. У тебя замечательная точка зрения, как по моему мнению. Я никогда не увлекался этим так, как Бакс, но когда начал встречаться с Клэр, то необходимость в этом… как-то совсем отпала.
– Даже если не видишься с ней постоянно?
Я кивнул.
– Однозначно, да. Все… только развивается, полагаю, и когда мы видимся, то все ощущается намного острее. – Я опять похлопал его. – Не позволяй кому-либо плохо отзываться о твоей точке зрения, Ксавьер. Я считаю, что она вызывает восхищение.
Он вздохнул.
– Иногда тяжело. Я имею в виду, что бывает чрезвычайно сложно не смущаться по поводу девственности, особенно учитывая тот факт, что у меня шесть сексуально активных братьев. – Он повел плечами, потерев грудь, куда я несколько раз его похлопал, и отклонился как можно дальше – он терпеть не мог физический контакт, а уже несколько минут мы пребывали в ограниченном пространстве. – Мне нужен воздух.
Он вышел из машины и захлопнул дверь, затем зашел в склад к Баксу, мы с Лусианом и Зейном все еще оставались в машине.
Я глянул на Лусиана.
– Есть что добавить, Лус?
Брат повел плечом.
– Не-а.
И сразу же вышел из машины.
– Тяжелый разговор для шестерых еще и в такую рань, – подытожил Зейн, глуша мотор грузовика.
– Ага, ну, особенно когда ты вытащил нас из кроватей в полшестого…
– А ты явно не жаворонок, да? – рассмеявшись, спросил Зейн.
Мы оба вышли из машины и потащили материалы в склад.
– Не жаворонок, – ответил я. – Не существует ни единой причины, чтобы проснуться раньше семи.
– А ты разве не встаешь пораньше, чтобы полетать? – спросил Зейн. – Например, для авиашоу?
– Конечно же. Но всей душой ненавижу это. И все, кто со мной летают, знают, что трогать меня в это время нельзя, особенно, если я еще не выпил чашечку кофе. – Я проследовал за Зейном на склад и положил гипсокартонный лист на пол.
Зейн купил склад за относительно дешевую цену, если брать во внимание его размер и приличное состояние. Я не осознавал, что Зейн мог собрать такую сумму, и когда задал об этом вопрос, то получил ответ, что брат не транжира, поэтому большую часть заработка откладывал все десять лет службы, что, очевидно, привело к накоплению кругленькой суммы. И к тому, что братец смог не только сразу же выкупить здание, но и все необходимое для его ремонта. Склад не был заброшенным: компания-владелец вышла из бизнеса и решила сбросить его с баланса. И, по словам Зейна, он располагался в трех минутах езды от бара, что было идеально по расположению. Интерьер соответствовал цеху по производству скобяных изделий, наверху располагались кабинеты, прямо над цехом. Компания вывезла и распродала все оборудование на аукционе до сделки купли-продажи здания, поэтому оставалось только все вычистить и снести лишние стены.
Зейн, Ксавьер и Бакс провели здесь всю прошлую неделю, снесли все не несущие перекрытия и подготовили все для ремонта. Очевидно, Ксавьер по-любительски занялся перепланировкой и дизайном – а больше было и не кому – только он мог любительски заняться строительством, а также у него была уже установлена программа CAD на ноутбуке и базовые знания по перепланировке и дизайну. Бакс же подхалтуривал в строительной компании в не сезон в Канаде, поэтому был умелым строителем, ну а остальные из нас были по природе рукастыми. Отец сам переделывал квартиру над баром, поэтому нам пришлось учиться на ходу.
Таким образом, я ввязался в помощники Зейну, чтобы превратить десять тысяч квадратных футов столетнего склада в пригодное для жизни место. Несмотря на мои жалобы, это должен быть веселый проект. Экстерьер склада был в отличном состоянии. Построенный в стиле двадцатого века, склад был возведен на века, из красного кирпича, в два этажа, с пролетом окон на каждом из них. Внутри передняя часть интерьера была полностью открытая с панорамными окнами, задняя часть была разделена на два этажа. Склад был оснащен водонапорной баком, что располагался на плоской крыше здания, и хорошей и довольно-таки новой отопительной системой, а также системой кондиционирования. Зейн уже оплатил проверку электропроводки и ввод ее в эксплуатацию, поэтому нам оставалось только лишь возвести стены, где было необходимо по новой планировке, оформить кухню, положить напольное покрытие и добавить где требовалось дополнительною звуко– и шумоизоляцию…
Ага, и это все. Не так уж и много работы. И, о да, брат хотел, чтобы все было сделано до рождения ребенка, где-то в мае. А значит, он планировал находиться здесь в любую свободную минуту, ну и все мы тоже. А поскольку мы были братьями, то он мог смело на нас рассчитывать. Мы помогли близнецам со студией, помогли каждому из нас с переездом и каждый из нас принял участие в переезде Дрю и Мары. Если кто-то из нас просил о помощи, то получал ее несмотря ни на что… братья Бэдд никогда ничего не делали через одно место.
Мы приступили к работе, Ксавьер руководил нашими усилиями. День двигался быстро, и мы значительно преуспели. Быстрый перекус в обед, и опять работа до четырех часов. Баст попросил каждого сегодня поработать пару часов в баре. Сегодня ожидался наплыв народа, а близнецы играли на сцене и не могли обслуживать посетителей. Именно поэтому мне пришлось пять часов проработать за барной стойкой, прежде чем Баст разрешил мне откланяться.
Клэр я обнаружил в гостиной наверху, она уставилась в телефон, хлюпала носом и вытирала глаза салфеткой. Я присел рядом и притянул ее к себе.
– Что случилось, детка? – спросил я.
Она показала мне телефон: Клэр получила сообщение с неизвестного номера,
«Тема: Клэр, это Хэйли. Пишу тебе с номера подруги. Папа болен. Рак третьей стадии. Приезжай скорее домой».
Я перечитал сообщение несколько раз.
– Возможно, я пришел к неправильному выводу, но почему Хэйли пишет тебе с телефона подруги? – я опять перечитал сообщение. – И… почему она написала, а не позвонила? И почему она, а не твоя мама или сам папа?
– Я говорила тебе, что взаимоотношения у нас в семье сложные, – ответила Клэр, вытирая нос.
– Помню, ты говорила, что не разговаривала с отцом около шести лет?
Она кивнула.
– И я говорила тебе, что было причиной.
– Ты забеременела вне брака, а затем у тебя случился выкидыш.
Клэр отобрала свой телефон и снова уставилась в него; она не ответила. Я заметил, что сообщение она получилась более часа тому назад.
– Не в том дело, то мы не разговаривали, Брок. И это была не просто небольшая ссора; он отказался от меня. Я для него не существую. И если бы ты его спросил, то он ответил бы, что у него только две дочери, хотя его жена родила ему троих. Он вычеркнул меня из завещания, удалил со всех семейных фотографий, удалил мой контакт из своего телефона, телефонов мамы, Хэйли и Тэб. – Девушка нажала на кнопку выключения, и телефон перешел в режим сна, но потом тот час же включила его опять. – Я… не… существую… для… него.
Я колебался… Клэр выглядела сейчас особенно хрупкой, чем обычно, она была на пределе, и я не знал, как продолжить разговор, не причинив ей еще больше боли.
– И, эмм… из-за того что отец отрекся от тебя, твои мама и сестры не могу общаться с тобой?
Она с трудом кивнула.
– Точно. Им не позволено разговаривать со мной, видеться или писать письма – ничего. Я – не член их семьи.
– Подведем итог: твоя сестра решила, что ты, по крайней мере, должна знать о болезни отца, поэтому написала тебе с телефона подруги.
– Что я такого сделала, Брок? Он мой отец и он при смерти, но… ненавидит меня. Дело было не только в беременности и выкидыше, это было просто… – последней каплей. Мне и этого было бы достаточно, не пойми меня неправильно. Только это позволило бы выгнать меня из дома, как минимум. Но я была… упертой. не повиновалась. ненавидела папины правила, ненавидела церковь, религию, ненавидела, что меня контролировали и говорили, что мне делать. Поэтому делала то, что хотела. Много выпивала, днями не появлялась дома, употребляла наркотики, шлялась с парнями, и ничего их этого не скрывала. Отец пытался загнать меня в рамки, но я отказывалась слушать, не хотела капитулировать по его чертовым правилам, поэтому, когда у меня произошел выкидыш, это стало точкой. То есть, я не сказала, что беременна. Я скрывала, поскольку не имела ни малейшего чертового понятия, что делать. Я не могла позволить себе сделать аборт, но также не знала, как пройти через все это, поэтому… никому не рассказала. Ни друзьям, ни сестрам, ни парню, от которого залетела, никому. Однажды моя семейка вернулась с мессы, и они нашли меня на полу в ванной в луже крови. И сразу поняли, в чем было дело поэтому, как только я поправилась, меня вытурили из дома и сказали не возвращаться. – Клэр вновь вытерла глаза салфеткой. – Ну, не они, только отец. Мама хотела поговорить об этом, хотела дать мне шанс, но отец не меняет своего решения.
