Текст книги "Милорадович"

Автор книги: Александр Бондаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 36 страниц)

Егерский батальон Преображенского полка и две егерские роты, одна Семеновская и одна Измайловская, составили особый гвардейский егерский пятиротный батальон. Бомбардирская рота Преображенского полка с пушкарскими командами Семеновского и Измайловского полков составили артиллерийский гвардейский батальон» [183]183
  Рассказы князя П.М. Волконского… с. 181.


[Закрыть].

Таким образом, гвардия начала увеличиваться вновь, чего не наблюдалось со времен Анны Иоанновны, сформировавшей лейб-гвардии Измайловский и Конный полки.

Говоря о павловских преобразованиях, нельзя обойти вниманием и столь важный по тем временам вопрос, как форма одежды.

Вопрос обмундирования сделался почти главным в служебной деятельности каждого: офицер, хорошо одетый и усвоивший все тонкости обмундировки, мог смело рассчитывать на благоволение государя и, наоборот, относящийся к этому небрежно не мог избегнуть его гнева…

Император желал видеть войска Петербургского гарнизона одетыми по-новому – в темно-зеленые кафтаны нового покроя. Но так как ни в городе, ни в комиссариате такого сукна на всех не хватало, государь приказал перешить носимые светло-зеленого сукна мундиры по образцу гатчинских, а поскольку покрой старых мундиров был распашной и не позволял застегиваться на все пуговицы донизу, то и приказано было застегивать их только на две средние пуговицы. Шляпы приказано сделать по образцу гатчинских, обшив края белою тесьмою, и вместо сапог сделать суконные черные штиблеты.

«По воскресным и праздничным дням, после вахтпарада, все военные вообще должны были находиться, при выходах в церковь их величеств, в башмаках, застегивая мундиры на три крючка против средних пуговиц.

На вахтпараде же носили, с 1 ноября по 1 марта, мундиры, застегнутые на все пуговицы; в большие морозы оберроки, то есть такие же мундиры один на другом… шпаги носили в левой фалде, а шарфы по мундиру, в перчатках с крагенами и тростями. С 1 марта по 1 июня мундиры застегивали на средние две пуговицы, шарфы носили по камзолу и шпаги на боку; с 1 июня по 1 сентября мундиры застегивали на крючки против средних пуговиц, шарфы также по камзолу и шпаги на боку. Батальонные командиры и все обер-офицеры и солдаты носили тогда летние штаны, а генералы и младшие штаб-офицеры и адъютанты носили всегда лосины, штаны и ботфорты; с 1 сентября по 1 ноября носили мундиры застегнутыми на две пуговицы, как в марте месяце» [184]184
  Там же. с. 183.


[Закрыть].

Форма одежды установилась в общих чертах следующая: кафтан, переименованный в мундир, был темно-зеленого сукна с зеленым отложным воротником, круглыми сшивными обшлагами и медными пуговицами. Камзол и штаны – белые, башмаки – тупоносые; поверх чулок надевались штиблеты, которые были двух родов: вседневные – черные суконные и парадные – белые полотняные; галстук – красный, с белой обшивкой; шляпа с белой обшивкой, медной пуговицей и тремя зелеными висящими кистями. Во время ненастной погоды надевалась шинель из серого сукна с отложным зеленым воротником. Полк от полка отличался цветом петлиц и кисточек на клапанах рукавов… Кроме того, существовало еще то различие, что в Преображенском полку волосы на висках убирали в три, в Семеновском – в две и в Измайловском – в одну буклю.

Впрочем, перечислить все перемены в формах обмундирования за время царствования Павла Петровича нет никакой возможности.

Жизнь, между тем, шла своим чередом.

«2 декабря все полки гвардии и бывшие в столице армейские полки построены были от Зимнего дворца до Невского монастыря, и удивленным петербургским жителям представилось зрелище, которое еще недавно не приснилось бы самому смелому воображению: из монастыря, при сильном морозе, двинулась в одиннадцать часов утра печальная процессия с останками Петра III, а за гробом шествовали пешком в глубоком трауре их величества и их высочества. В шествии участвовал также и граф А.Г. Орлов-Чесменский [185]185
  Орлов-Чесменский Алексей Григорьевич, граф(1737—1808) – генерал-аншеф (1769), один из главных участников дворцового переворота 1762 года. Имел большое влияние при дворе, хотя практически не вмешивался в государственные дела. В 1765 году послан в южные губернии для предотвращения волнений казаков и набегов крымских татар. В начале Русско-турецкой войны (1768—1774), находясь на лечении в Италии, предложил правительству план военно-морских операций в Средиземном море и был назначен командующим средиземноморской эскадрой. В 1770 году взял крепость Наварин, сделав ее временной базой российского флота. Полностью уничтожил турецкий флот в Чесменской бухте. Затем овладел многими островами Греческого архипелага (Тенедосом, Лемносом, Лесбосом, Паросом и др.). По заключении Кючук-Кайнарджийского мира (1774) удостоен титула Чесменского; в Царском Селе был воздвигнут памятник в его честь. В 1775 году выполнил тайное поручение Екатерины II по аресту и доставке в Россию из Италии Елизаветы Таракановой, выдававшей себя за дочь императрицы Елизаветы от морганатического брака с А.Г. Разумовским. В связи с опалой брата Григория ушел в декабре того же года в отставку и поселился в своих подмосковных поместьях. Увлекся скачками и коневодством; в его конюшнях вывели знаменитую породу орловских рысаков. Во время Русско-французской войны (1806—1807) командовал отрядом земской милиции, сформированным исключительно на его средства.


[Закрыть]; ему повелено было нести императорскую корону!.. 18 декабря останки Петра III и Екатерины II были преданы земле» [186]186
  Шильдер Н. К.Указ. соч. с. 251.


[Закрыть].

«В начале 1797 года вся гвардия пошла в Москву для коронования императора…» [187]187
  Щербатов А.Г.Указ. соч. с. 36.


[Закрыть]

Стоит отметить, что император Павел I, несмотря на всю свою строгость и требовательность по службе, относился к гвардейским офицерам чрезвычайно милостиво. Если небрежность и незнание службы вызывали его гнев, то, с другой стороны, имевший счастье вызвать удовольствие государя мог всегда рассчитывать на его благорасположение и щедрые награды. Относительно наград – Павел Петрович, в особенности в первое время своего царствования, можно сказать, не раздавал их, а осыпал ими.

Сейчас гораздо больше говорят о репрессиях императора Павла – и зачастую весьма сгущают краски. Все, например, знают, как полк якобы был сослан в Сибирь. Однако, «…по уверению князя [Павла Петровича] Лопухина, пресловутой ссылки целого полка – как говорят, Конной гвардии, – с плац-парада прямо в Сибирь никогда не было: это один из тех злонамеренных вымыслов, коими так щедры насчет императора Павла» [188]188
  Шильдер Н.К.Указ. соч. с. 458.


[Закрыть].

В отношении поощрений государь был гораздо более справедлив.

«Однажды проезжал он мимо какой-то гауптвахты. Караульный офицер в чем-то ошибся.

– Под арест! – закричал император.

– Прикажите сперва сменить, а потом арестуйте, – сказал офицер.

– Кто ты? – спросил Павел.

– Подпоручик такой-то.

– Здравствуй, поручик!» [189]189
  Греч Н. К.Указ. соч. с. 211.


[Закрыть]

Что значит – офицер знал правила службы!

И еще – свидетельство современника: «Летом во время пребывания двора в городе Павловске, а осенью в городе Гатчине, по одному батальону от каждого гвардейского полка ходили туда на месяц для содержания караула, и я проводил там время довольно весело» [190]190
  Щербатов А. Г.Указ. соч. с. 36.


[Закрыть].

Вот так! Самые «заповедные» Павловские места – а там весело…

…Рассказывая о начале царствования императора Павла Петровича, мы словно бы позабыли про нашего героя. Как же отнесся к происходящему Милорадович, кстати, еще в первый день 1796 года ставший капитаном гвардии?

Михайловский-Данилевский писал, что граф в ту пору «…решился покинуть службу, и уже просьба его была написана, но убеждениями отца моего, коего советами руководствовался, он отменил свое намерение» [191]191
  Из воспоминаний А.И. Михайловского-Данилевского // Русская старина. 1899. т. 100. № 12. с. 562.


[Закрыть]. Может, это и так, но не исключено, что Александр Иванович несколько преувеличил роль своего отца в жизни прославленного полководца. Слишком контрастно выглядит следующее замечание: «Когда после Екатерины II на престол вступил император Павел, то исполнительность и расторопность Милорадовича на разводах и экзерцициях, которые, как известно, страстно любил этот государь, быстро обратили на него внимание императора. В 1797 году Павел произвел Милорадовича в полковники, а менее чем через год – в генерал-майоры и назначил шефом Апшеронского мушкетерского полка. Таким образом, выходит, Михаил Андреевич Милорадович был генералом, имея всего двадцать семь лет…» [192]192
  Лесков Н.С.Указ. соч. с. 152.


[Закрыть]

Ругать императора Павла и его военные реформы принято, но критика эта не во всем объективна. В «Российском архиве» помещен обзор «Русские генералы в войнах с Наполеоновской Францией в 1812—1815 гг.», куда включено 550 фамилий. Из перечисленных только двенадцать человек стали генералами при Екатерине II, зато 117 —в том числе князь П.И. Багратион, М.Б. Барклай-де-Толли, граф П. X. Витгенштейн, Д.С. Дохтуров, П.П. Коновницын, граф А.И. Остерман-Толстой – получили чин от Павла Петровича [193]193
  Российский архив. М., 1996. № 7. с. 291-637.


[Закрыть]. Значит, их заметил, выбрал и отличил именно этот государь. Свидетельствует о многом!

Хотя говорят и про то, что «…большая часть генералов, преимущественно отличившихся в войне 1812 года, были исключены в царствование Павла, как то: Беннигсен, Тормасов, Сакен, Ламберт, Коновницын, Дохтуров, Багговут, Ермолов и др.» [194]194
  Из воспоминаний А.И. Михайловского-Данилевского… с. 562.


[Закрыть]. Да – и исключались, и возвращались, что объясняется прежде всего неуравновешенным характером императора Павла.

Пожалуй, наиболее сложными – но весьма показательными – были его взаимоотношения с великим Суворовым.

«6 февраля 1797 года отдан был после вахтпарада следующий приказ, похоронивший собою представителя русской военной славы: "Фельдмаршал граф Суворов, отнесясь его императорскому величеству, что так как войны нет и ему делать нечего, то за подобный отзыв отставляется от службы"» [195]195
  Шильдер Н.К.Указ. соч. с. 266.


[Закрыть].

«К Суворову новый император не чувствовал особого расположения. Он не считал его выдающимся полководцем, слепо разделяя взгляды своих прусских учителей на Суворова как на грубую, но "счастливую" силу, и в подвигах его находил больше отрицательных, чем поучительных сторон. Так, например, образцовый Пражский штурм он "не почитал даже действием военным, а единственно закланием жидов". Вместе с тем, в глазах Павла Суворов являлся олицетворением столь ненавистной ему старой екатерининской армии; и в силу одного этого, даже если бы императору и не были известны резкие отзывы Суворова о "прусских затеях", было очевидно, что Суворову не может быть места в рядах "обновленной" гатчинской армии» [196]196
  Масловский С.Указ. соч. с. 57—58.


[Закрыть].

Может, оно и так – но почему ж тогда немногим более, чем через год, император вновь пригласил Александра Васильевича в Петербург?

«Наконец, государь дождался прибытия Суворова, но состоявшееся немедленно свидание не привело к умиротворению взаимного неудовольствия. Павел Петрович делал фельдмаршалу разные намеки с целью убедить его проситься снова на службу, но тщетно; Суворов же в ответ заводил длинный рассказ про Измаил, Прагу и всячески подвергал испытанию терпение своего царственного собеседника. Суворов, конечно, не мог принять мирной службы на немыслимых по его разумению началах и потому уклонялся от этой чести, прикрываясь обычными приемами свойственного ему одному чудачества… Во время вахтпарада дело пошло еще хуже: Суворов подсмеивался над окружающими, проявлял умышленное невнимание; он отворачивался от проходивших взводов и не замечал, что государь, желая сделать ему приятное, производил батальонное учение не так, как обыкновенно, а водил его скорым шагом в атаку. Наконец, Суворов сказал князю Горчакову: "Не могу, брюхо болит", и уехал до конца развода, не стесняясь присутствием государя» [197]197
  Шильдер Н.К.Указ. соч. с. 313.


[Закрыть].

Знать бы, кому еще простил бы Павел Петрович подобное поведение? И можно ли после того утверждать, что государь не ценил Суворова?

«В два года после смерти Екатерины II русская армия совершенно преобразовалась по наружному образованию и составу» [198]198
  Лебедев П.С.Преобразователи Русской армии в царствование императора Павла Петровича // Русская старина. 1877. т. 18. с. 577.


[Закрыть].

* * *

Михаил Андреевич стал шефом Апшеронского полка 27 июля 1798 года, а 31 октября полк стал называться «мушкетерским генерал-майора Милорадовича», потому как в тот самый день «полки получили наименования по шефам» [199]199
  Зноско-Боровский Н.Указ. соч. с. 37.


[Закрыть].

Подобное переименование – серьезная ошибка Павла I. Петр I, формируя регулярные полки, вначале также называл их по именам полковников, но потом, «…чтобы солдаты больше полюбили знамена, под которыми они сражались, он дал русским полкам имена русских земель, и в полку были знамена с гербом той земли, именем которой назывался полк. Через это солдат почитал себя принадлежностью государства, так как он служил в полку, носившем имя одной из частей государства; а когда полки прозывались именами генералов, те же солдаты считали, что они принадлежат этим генералам» [200]200
  Записка графа С.Р. Воронцова о Русском войске. 1802 г. // Русский архив. 1876. № 10. с. 347.


[Закрыть].

«Апшеронский, 81-й пехотный… полк принадлежит к числу славнейших полков русской армии; 9 июля 1724 года, из находившихся в Персидском походе частей войск: одной роты гренадерского Зыкова полка, четырех рот Великолуцкого и четырех рот Шлиссельбугского полков, сформирован был двухбатальонный полк, названный Астрабадским пехотным полком. 7 ноября 1732 года новый полк был переименован в Апшеронский» [201]201
  Военная энциклопедия. с. 617.


[Закрыть].

В боевой летописи полка – подавление восстания в Дагестане в 1725 году, «Донская экспедиция» и взятие Азова в 1736-м, походы в Крым в 1736—1739 годах, Шведская война 1741—1743 годов; в Семилетнюю войну апшеронцы отличились при Гросс-Егерсдорфе, Цорндорфе, Пальциге, Куннерсдорфе и взятии Берлина, а после того было еще два похода в Польшу и две турецкие войны, причем во второй из них полк, под знаменами Суворова, дрался при Фокшанах, Измаиле, Рымнике… Без сомнения, это был один из лучших боевых полков.

«Все войска были расписаны на 12 дивизий или инспекций, и Апшеронский полк попал в Литовскую инспекцию; вслед за тем от полка отделены гренадерские роты, которые вместе с двумя гренадерскими ротами Муромского полка образовали сводно-гренадерский батальон под командой Апшеронского полка подполковника Дендригина [202]202
  Дендрыгин (Дендригин) Спиридон Дмитриевич(1754—?) —полковник с 28 июня 1799 года, дослужился до генерал-майора. С 13 февраля 1801 года действительный статский советник, назначен инспектором Кизлярского карантина.


[Закрыть]». [203]203
  История Апшеронского полка. СПб., 1892. т. 1. с. 227.


[Закрыть]Полковая квартира находилась тогда в старинном польском городке Ровно. «Город был грязен» [204]204
  Анекдоты и черты из жизни графа Милорадовича… с. 100, 104.


[Закрыть].

Граф Ланжерон говорил о переходивших в армию гвардейских офицерах, что «…в 20 или 25 лет они отправляются командовать полками, поправлять там свое состояние, уплачивать свои петербургские долги, царствовать в провинции и выжидать чина генерал-майора» [205]205
  Ланжерон А.Ф.Указ. соч. с. 172.


[Закрыть]. Насчет двадцати лет он несколько утрировал. Зато в павловское время в каждом полку появился шеф в чине генерал-майора. Шефы эти нередко командовали бригадами, куда входил полк, но чаще – не имели других должностей.

«Император Павел ввел шефов полкам… Шефы имели непосредственное отношение к своим полкам; они обыкновенно жили в местах их расположения, имели от полка особого адъютанта (шефского); старший штаб-офицер в полку назывался командиром полка, управлял строевыми и хозяйственными его делами, докладывая обо всем шефу» [206]206
  История Апшеронского полка. с. 228.


[Закрыть].

«В России полковые командиры, вышедшие из гвардии, часто не имеют ни малейшего представления о службе в мирное время и еще менее пригодны для боевой службы. Между тем почти все полки раздаются подобным образом; на десять полковых командиров приходится по меньшей мере 4 или 5 на гвардию и только 5 или 6 на армию» [207]207
  Ланжерон А.Ф.Указ. соч. с. 173.


[Закрыть].

«Хотя некоторые офицеры армии и имеют образование и отличной службой могли бы надеяться на высшие чины, но 30 тысяч телохранителей, имеющих 800 адептов на все лучшие звания, преграждают им путь…

Преимущество двух чинов перед армией 800 офицеров есть зло неизъяснимое, 10 лет службы не всегда достойному и образованному человеку дают чин полковника, подчиняя неопытному старого, поседелого в боях воина, и сей рассадник штаб-офицеров, наводняя армию старшими чиновниками, отнимают у прочих ревность к службе, порождая зависть и взаимную ненависть» [208]208
  Письмо А.И. Якубовича к императору Николаю Павловичу // Из писем и показаний декабристов. Критика современного состояния России и планы будущего устройства. СПб., 1906. с. 78—79.


[Закрыть].

Командиром Апшеронского полка был подполковник С.Т. Карпов, которого через год заменил Иван Никитич Инзов (1768—1845), прибывший в полк почти одновременно с Милорадовичем. Если про Карпова мы ничего фактически сказать не можем, то Инзов, безусловно, впоследствии стал одним из самых известных генералов Александровской эпохи. Имя его на слуху, но только по одной причине: Иван Никитич был Бессарабским наместником в то время, когда в Кишиневе находился ссыльный поэт Александр Сергеевич Пушкин.

В гвардии Инзов не служил – он начинал в Сумском легкоконном полку, где был произведен в корнеты, и вскоре перешел в Московский гренадерский полк. В отличие от Милорадовича, имевшего за плечами недолгий Шведский поход, Иван Никитич изрядно повоевал и с турками, и с поляками. Понятно, что по своим заслугам и опыту именно он должен был бы стать полковым шефом, но всё определили происхождение и связи Михаила Андреевича. Отношения между этими людьми никогда бы не сложились, если б не счастливый характер Инзова, его жизненный опыт и навыки настоящего строевого офицера, командира.

«Отчуждение всякого самолюбия, при уме простом, но здравом, строгой отчетливости и правоте, во всем его руководствовавшей, равно заставляли Репнина и Милорадовича, Кутузова и Каменского, Чичагова и Тормасова, Барклая-де-Толли и Беннигсена, Рудзевича и Сабанеева, людей совершенно противоположных между собою, чтить Инзова уважением и от всех подчиненных привлекали ему любовь и преданность безграничную» [209]209
  Михайловский-Данилевский А.И.Император Александр I и его сподвижники в 1812, 1813, 1814, 1815 годах // Военная галерея Зимнего дворца. СПб., 1845. т. 2. (В данном издании очерк о каждом из генералов имеет отдельную нумерацию страниц, а потому указывать эти номера не имеет смысла.)


[Закрыть].

«Инзов, в чине подполковника, переведен был в Апшеронский полк в 1798 году. "Ничто, – говаривал впоследствии Инзов, – не поразило меня столько в моей жизни, как противоположность, найденная мною между князем Репниным и Милорадовичем, особенно между образом жизни их. У одного – великолепие и пышность боярина Екатерининского века, торжественные выходы и приемы, для всех занятий определенные часы и минуты. У другого (Милорадовича) – все вверх дном: ночь, обращенная в день, день, обращенный в ночь".

Вскоре, однако ж, Инзов привык к образу жизни своего шефа, а на кровавых пирах смерти в Италии и Швейцарии они заключили тесный союз дружбы» [210]210
  История Апшеронского полка. с. 229.


[Закрыть].

«Он был единственным гостем и человеком, с которым Милорадович на всяком шагу должен был встречаться по делам и хозяйству полка, и даже по делам жизни: потому что он любил советоваться с этим мужем опыта, хотя и не всегда следовал советам его. Инзов и Милорадович были решительно два противоположных полюса: один степенный, часто до холодности; слишком осторожный и оттого иногда копотливый, и хлопотун по службе. Другой пылкий, летучий; оттого часто неосторожный, действовавший более на авось, не терпевший хозяйственной и мелочной части полка; всем этим заправлял Инзов…

Инзов был всегда, во всех смыслах этого слова, застегнут на все пуговицы; Милорадович – часто на распашку… один надевал шляпу по форме, другой с поля… Зато уж Милорадович бывал подтянут, затянут, как картинка, а Инзов ходил распустив полы.

…Инзов любил Милорадовича, а тот уважал и, порой, побаивался его, как старого опекуна. Солдаты ценили и любили и того и другого, и, по меткой разборчивости здорового русского ума, перекрестили обоих по-своему: Инзова называли батюшкой игуменом, а Милорадовича – залетною птицей» [211]211
  Глинка Ф.Н.Обед у Милорадовича // Московский городской ли сток. 1847. 11 января.


[Закрыть].

Вот тут, впервые за все наше повествование, мы вспомнили солдата – простого солдата, на котором держится армия и без которого даже самые блистательные полководцы оставались бы частными людьми.

А что мы знаем про этих солдат – «чудо-богатырей», по меткому суворовскому определению? В современном представлении они являются чем-то сродни былинным витязям. Однако на самом деле все было совсем не так.

Система комплектования армии нижними чинами была введена Петром I. «В 1699 году был объявлен призыв 32 тысяч даточных – первый в России рекрутский набор» [212]212
  Керсновский А.А.Указ. соч. с. 18.


[Закрыть].

«Рекрутская система несомненно была для своего времени прогрессивным явлением. Ее введение позволило создать постоянную регулярную армию, имевшую типовое вооружение и форму и содержавшуюся на средства государства… Однако наряду с положительными чертами рекрутская система имела существенные недостатки. При этой системе государство было вынуждено содержать большую в численном отношении армию, отягощавшую бюджет страны. Хотя численность войск в мирное время всегда была велика, она была всегда недостаточной для военного времени. В ходе войны приходилось прибегать к усиленным наборам… Вторым недостатком рекрутской системы являлось то, что при длительных сроках службы армия постоянно имела в своем составе больше солдат старших возрастов, чем молодых» [213]213
  Бескровный Л. ГРусская армия и флот в XIX веке. М., 1973. с. 73.


[Закрыть].

Рекрутский набор открывал «сдаточным» – крестьянам, мещанам, представителям иных сословий – дорогу в новую жизнь. Дело было не только в том, что они отправлялись служить куда-то за тридевять земель, участвовали в войне. Главное, что у каждого русского солдата – как позже у французского, по образному выражению Наполеона, – «в ранце лежал маршальский жезл». Каждый солдат мог заслужить – боевой отвагой, безупречным исполнением обязанностей, своими знаниями – офицерский чин, а с ним вместе и дворянское достоинство.

Младший сын императора Павла I великий князь Михаил [214]214
  Михаил Павлович, великий князь(1798—1848) – генерал-фельдцейхмейстер.


[Закрыть]так оценит этот русский демократизм: «Где солдат, поступивший из моих крепостных людей, может через год сделаться мне равным и иметь сам крепостных людей?» [215]215
  Корф М.А.Записки. М., 2003. с. 591.


[Закрыть]

Однако система рекрутского набора в условиях крепостного права имела и еще один очень существенный недостаток.

«Так как рекрута берут у помещика навсегда и таким образом обстоятельство это уменьшает его доход, то можно ясно представить себе, что помещик отдает самого худшего. Если среди его крестьян или слуг есть неисправимый вор, то он отсылает его; за неимением вора он отдает пьяницу или лентяя; наконец, если среди его крепостных находятся одни лишь честные люди, то он выбирает самого слабосильного… Когда полковой командир получает человека маленького роста, некрасивого и слабосильного, то он может надеяться, что это честный человек; но если он получает красивого, высокого и сильного человека, то это наверное негодяй» [216]216
  Ланжерон А.Ф.Указ. соч. с. 148.


[Закрыть].

Такое не очень приятное открытие. У нас-то все пишется, что рекрутов определяли «в очередь», путем жребия. Но ведь даже Суворов не отдавал своих крестьян в солдаты, а покупал рекрутов на стороне. Кто ж поверит, что для службы продавали лучших? Хорошо известны и помещичьи угрозы: чуть что – «забрить лоб», «отдать под красную шапку»… Недаром же в русских народных сказках солдаты, как правило, оказываются большими прохиндеями – такой не то что «суп из топора» сварит, но и черта объегорит!

«Стать под Государевы знамена вменяют в наказание провинившемуся гражданину, тогда как он должен быть представитель славы своего Отечества. Давно уже в армиях замечена взаимная нелюбовь солдата к офицеру, а последнего к своим властям; одна война пробуждает в русском солдате народный дух; тут истинное славолюбие руководствует каждым, общий труд и свист свинца равняет всех, заставляя забыть притеснения» [217]217
  Письмо А.И. Якубовича… с. 78.


[Закрыть].

«По этому составу и по выбору этих рекрут, которые без малейшего исключения или негодяи, или приходящие в отчаяние от сдачи в набор, можно заключить, что русские солдаты должны быть самыми худшими солдатами в мире, а между тем они могут быть наилучшие» [218]218
  Ланжерон А.Ф.Указ. соч. с. 149.


[Закрыть].

Это признавали все современники.

«Русская пехота – это стена, – писал генерал-поручик барон Вильгельм Васильевич Шульц [219]219
  Шульц-фон-Ашераден Вильгельм Васильевич, барон(1740– 1792) – участник многих войн, выборгский обер-комендант в 1791– 1792 годах.


[Закрыть]. – Быть может, на земле нет нации более способной к войне, чем русская… Русские солдаты по темпераменту суровы, по предрассудку – храбры, по привычке – послушны, а совокупность этих качеств каждой личности составляет основание каждого воина» [220]220
  Бородкин М.Указ. соч. с. 19.


[Закрыть].

Оказавшийся во время осады Очакова в рядах потемкинской армии известный европейский кондотьер принц де Линь [221]221
  Линь Шарль Жозеф, де, принц(1735—1814) – бельгиец, служил в различных европейских армиях, фельдмаршал с 1808 года, военный писатель.


[Закрыть], утверждал, что русский солдат – «…это образец исполнительности, выносливости и послушания. Я еще не встретил ни одного пьяного солдата, не видел ни одного вольнодумца, не слышал ни о ссорах между солдатами, ни о небрежении к службе. К сожалению, никто с солдатами не занимается, никто о них не заботится» [222]222
  Там же. с. 18.


[Закрыть].

В последней оценке, думается, есть некоторый перегиб. Хотя в войсках не было воспитательных органов, зато о новичках заботились старослужащие солдаты – «дядьки», земляки; их до седьмого пота обучали и муштровали унтера; в многочисленных походах солдаты постоянно общались с офицерами и генералами, делившими с ними трудности и опасности.

Система взысканий была жестокая и самая примитивная, соответствующая суровому духу времени и грубым нравам тогдашнего общества.

«Наказанием для русских солдат служат побои. Но от них они не делаются ни менее храбрыми, ни менее верными» [223]223
  Ланжерон А.Ф.Указ. соч. с. 154.


[Закрыть].

Между прочим, если в прусской армии считалось, что солдат должен больше бояться палки своего капрала, чем пули врага, то в русской армии наказание нужно было заслужить. Хотя это было и несложно, но все-таки…

«Палки и побои; побои и палки были одним ultima ratio,одними двигателями всего упрощенного по сему военного механизма. Палками встречали несчастного рекрута при вступлении на службу, палками напутствовали при ее продолжении и с палками его передавали в ожидавшее его ведомство после отставки. Побои – число их, и род палок входили в неотъемлемое право какого бы то ни было начальника, и в каком он чине ни был. Солдат был собственностью, принадлежностью каждого! Били его и ефрейтор, и унтер-офицер, и фельдфебель, и прапорщик и так далее до высочайшего. Не было ему суда, и всякая жалоба вменялась ему в вину, и он наказывался, как бунтовщик!» [225]225
  Поджио А.В.Записки, письма. Иркутск, 1989. с. 75.


[Закрыть]

Такие вот нравы господствовали в армии крепостнической России. И все-таки, даже в подобных условиях тот далеко не лучший человеческий материал, что собирался в рекрутских наборах, превращался в «чудо-богатырей», удивлявших мир своими подвигами. Как это происходило, мы расскажем далее – ведь впереди война. Приближался 1799 год…