Текст книги "Милорадович"
Автор книги: Александр Бондаренко
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 36 страниц)
«Приняв сии меры, Васильчиков успокоил жителей, но сам покоен не был. Он чувствовал себя виновным, по крайней мере в неблагоразумии, и знал, что Милорадович не преминет довести до сведения императора все происшествие в истинном его виде. Первое потому, что граф, всегдашний защитник невинных, особенно воинов, свидетелей и сподвижников его славы, и потому еще, что Милорадович личный соперник Васильчикову, который своими происками успел заступить его место в начальстве гвардии.
Васильчиков знал, что граф писал уже к императору, и решился попробовать пожертвовать всеми, чтоб оправдать только себя» [1706]1706
Афанасьев А.Н.Указ. соч. с. 542.
[Закрыть].
Интересная подробность насчет начальствования в гвардии…
Окончательно решить судьбу своего любимого полка мог только Александр I, находившийся в то время на конгрессе в Троппау. Курьером к нему был направлен ротмистр лейб-гвардии Гусарского полка Чаадаев [1707]1707
Чаадаев Петр Яковлевич(1794—1856) – философ и публицист. Участник Отечественной войны 1812 года. В 1821 году принят в Северное общество декабристов. Философско-исторические взгляды сложились под влиянием идей католического провиденциализма и социального христианства. В «Философических письмах» (1829—1831) высказал мысли об отлученности России от всемирной истории, о духовном застое и национальном самодовольстве, препятствующих осознанию и исполнению ею предначертанной свыше исторической миссии. За публикацию первого письма (1836) журнал «Телескоп» был закрыт, а Чаадаев «высочайшим повелением» объявлен сумасшедшим.
[Закрыть], адъютант Васильчикова.
«Чаадаев, отправляясь в Троппау, получил инструкции, разумеется, от Васильчикова и, сверх того, еще от графа Милорадовича…
Не могу не удержаться, чтобы не привести здесь забавной подробности из разговора Чаадаева с графом Милорадовичем, содержания которого я, впрочем, не знаю, точно так же, как и содержания всех других официальных разговоров по этому бедственному делу. Их пересказывать Чаадаев всегда избегал очень заботливо и очень искусно. Прославленный герой Отечественной войны, за которым поныне сохранилось несколько напыщенное название "рыцаря без страха и упрека", имел слабость, вовсе того не умея, поминутно говорить по-французски. Свои инструкции Чаадаеву он давал на этом языке и выводил его во все время разговора из терпения самыми скучными ошибками и даже непонятливостью речи» [1708]1708
Жихарев М.И.Докладная записка потомству о Петре Яковлевиче Чаадаеве // Русское общество 30-х годов XIX в. Мемуары современников. М., 1989. с. 73.
[Закрыть].
«Многие из современников этого события, тогдашние гвардейские офицеры… положительно заверяли меня, что будь в те годы Милорадович начальником Гвардейского корпуса, ничего подобного не случилось бы» [1709]1709
Семевский М.В.Граф Михаил Андреевич Милорадович… с. 175.
[Закрыть].
«Милорадович везде говорил, что в ногах у государя будет просить его выслушать, доказывал всем известную невинность семеновцев и поджигал общее справедливое негодование на корпусного командира.
Все общество разделилось. Большая часть поддерживала Милорадовича; меньшая – защищала Васильчикова; некоторые заступались даже за Шварца» [1710]1710
Афанасьев А.Н.Указ. соч. с. 544.
[Закрыть].
Конечно, «действующие лица» этой истории не пребывали в пассивном ожидании государева решения. Проводился розыск, искали не только зачинщиков среди солдат – это удалось сделать очень нескоро, но и какие-то посторонние силы, возможно, стоявшие за Семеновским возмущением. И тут вновь проявились некоторые отрицательные качества Михаила Андреевича.
«Я не могу и не должен скрывать от вас, что граф Милорадович, человек вполне преданный добру, но его нескромность пагубна; все меры, которые полиция предпринимает, известны всему городу и об этом говорят на улицах, а это верное средство предостеречь злоумышленников и ничего не открыть; я ему несколько раз говорил об этом, и надо надеяться, что он будет осторожнее» [1711]1711
Архив светлейшего князя Петра Михайловича Волконского. Письма генерал-адъютанта (впоследствии князя) И.В. Васильчикова к князю Волконскому // Русская старина. 1871. т. 4. № 12. с. 657.
[Закрыть].
Все закончилось совсем не так, как надеялся граф Милорадович. В письме, ему адресованном, государь писал: «Вы легко можете судить, с каким прискорбием принял я известие о неслыханном никогда в российской армии происшествии, случившемся в лейб-гвардии Семеновском полку. Из прилагаемого при сем в копии отданного мной по армии приказа и повеления командующему Гвардейским корпусом усмотрите вы, какие меры по сему взяты мной. Препровождаю сие для сведения вашего и соображения в нужных случаях ваших по оному отзывов» [1712]1712
Семевский М.В.Граф Михаил Андреевич Милорадович… с. 175.
[Закрыть].
Семеновский полк был раскассирован, многие понесли суровое наказание. Из рот армейских гренадерских полков был сформирован полк под тем же наименованием, долго еще называвшийся в обществе «новым Семеновским».
«Не мудрствуя лукаво, постараемся объяснить это явление возможно проще, на основании характера императора Александра. Он был шефом семеновцев, еще будучи наследником, он помнил роль полка при восшествии на престол в 1801 году, он гордился боевыми подвигами возлюбленного полка на полях брани, и вдруг именно в Семеновском полку случилось такого рода происшествие, где уважение к шефу, к начальству было забыто, а дисциплина нахально нарушена. Чувство обиды и горечь разочарования привели не только к строгости, но и к жесткости!» [1713]1713
Николай Михайлович, вел. кн.Император Александр I. с. 561.
[Закрыть]
«Раскассирована старого Семеновского полка, наиболее им любимого, первое потрясло его веру в преданность к его особе тех полков гвардии, в любви которых он был наиболее уверен. Нельзя сомневаться в том, что он был убежден, что причина явного неповиновения полка не заключалась единственно в мелких притеснениях полковника Шварца, в его неумении обращаться с солдатами, в его желании унизить дух солдат и офицеров, но в действии тайного общества, коего членами он полагал многих офицеров старого Семеновского полка» [1714]1714
Оболенский Е. П.Воспоминания // Мемуары декабристов. Северное общество. М., 1981. с. 88.
[Закрыть].
Все высшие чины Гвардейского корпуса остались на своих местах. Шварца приговорили к смерти, но помиловали. Ротмистр Чаадаев, привезший полку приговор, вышел в отставку, не ожидая флигель-адъютантских аксельбантов. Историки находят тому самые различные объяснения, а все предельно просто: в Отечественную войну он сражался в рядах Семеновского полка и поступил как человек чести, не желая строить карьеру на несчастии товарищей.
«Во многих полках гвардии обнаружились признаки негодования вследствие несчастной участи, постигшей семеновцев, и это настроение умов предвещало пагубные последствия, не будь графа Милорадовича, который, пользуясь доверием к нему гвардии, не употребил бы все свое влияние на успокоение ее» [1715]1715
Дополнение П.Н. Свистунова в примечаниях книги: Лорер Н.И.Записки декабриста. Иркутск, 1984. с. 51—52.
[Закрыть].
Тут как раз, 20 ноября 1820 года, исполнилось пятнадцать лет сражению при Аустерлице. Широко известен диалог между Александром I и Милорадовичем, но это, разумеется, легенда – не в той обстановке было вспоминать про подвиги гвардии, да и государь тогда странствовал по Европе…
* * *
«Семеновская история» заставила принять беспрецедентные меры. Командир Гвардейского корпуса писал начальнику Главного штаба: «Посылаю вам, мой дорогой друг, проект учреждения военной полиции; вы найдете сумму немного великой, но вы очень хорошо знаете, чтобы заставить хорошо служить этих мерзавцев, необходимо им хорошо платить… Главное условие, которое от меня требует человек, который берется вести эту часть, – есть непроницаемая тайна; он согласился только для меня взяться за это; эту личность я знаю уже пять лет: его честность испытана, он образован, умен, скромен, предан государю и не принадлежит ни к какому обществу; одним словом, это Грибовский [1716]1716
Грибовский Михаил Кириллович(ум. после 1833) – симбирский вице-губернатор (1823). Публицист и переводчик. Исправляющий должность правителя канцелярии Инвалидного комитета (1814), доктор обоих прав Харьковского университета (1816), библиотекарь гвардии Генерального штаба (1819), правитель канцелярии Комитета о раненых (1821). Тайный агент (1820) и доносчик на декабристов, после восстания Семеновского полка взял на себя организацию тайной военной полиции. В 1821 году его записка о тайном обществе была передана Бенкендорфом Александру I. Член «Союза благоденствия». Статский советник (1826), слободско-украинский (харьковский) губернатор (1827). В 1828 году по высочайшему повелению отдан под суд «по разным предметам». Дело рассматривалось в Сенате, который определил собрать о Грибовском дополнительные сведения. В 1833 году числился при герольдии.
[Закрыть], библиотекарь гвардейского Генерального штаба и правитель канцелярии комитета раненых…» [1717]1717
Архив светлейшего князя Петра Михайловича Волконского. с. 661.
[Закрыть]
В армии шпионство и доносы на товарищей в те времена считались делом противоестественным – отсюда и рассуждения о «мерзавцах». Правда, о главном из них, опытном провокаторе, который даже являлся членом коренной управы «Союза благоденствия», говорится в превосходной степени. Но, несмотря на всю опытность Грибовского, не привыкшие к тайным делам генералы «сели в лужу».
«В конце ноября 1820 года власти получают первый донос на тайное общество от корнета лейб-гвардии Уланского полка А.Н. Ронова [1718]1718
Ронов Александр Никитин —в ноябре 1820 года сделал донос на Н.Д. Синявина, обвиняя его в принадлежности к тайному обществу, однако доказать этого не смог и за «поступки, несвойственные офицерскому званию», уволен от службы и выслан в г. Порхов под надзор полиции. Определен поручиком в Староингерманландский пехотный полк (1826). В 1846 году занимал должность заседателя Санкт-Петербургской уголовной палаты в чине отставного штабс-капитана.
[Закрыть]. Ронов был завербован в качестве тайного агента военной полиции командиром Гвардейского корпуса И.В. Васильчиковым, вероятно, в конце октября или начале ноября 1820 года. Как видно из донесения Васильчикова Александру I от 26 ноября 1820 года, он по договоренности с петербургским военным генерал-губернатором М.А. Милорадовичем «дал позволение корнету лейб-гвардии Уланского полка Ронову пробыть в Санкт-Петербурге 15 дней под предлогом болезни… для доставления сведений по части полиции».
Ронов, используя семейное знакомство с адмиралом Д.Н. Сенявиным [1719]1719
Сенявин Дмитрий Николаевич(1763—1831) – флотоводец, адмирал (1826), почетный член Петербургской Академии наук (1826). В Русско-турецкую войну 1806—1812 годов командовал эскадрой в Адриатическом и Эгейском морях (1806—1807). Нанес поражение турецкому флоту в Дарданелльском и Афонском сражениях (1807). С 1825 года – командующий Балтийским флотом.
[Закрыть], быстро сошелся с его сыном – поручиком лейб-гвардии Финляндского полка Н.Д. Сенявиным [1720]1720
Сенявин (Синявин) Николай Дмитриевич(1798—1833) – проходил по делу декабристов, оправдан; в 1829 году – командир егерского полка, полковник.
[Закрыть]. Тот, недавно принятый в «Союз благоденствия» Г.А. Перетцем, неосторожно поведал Ронову о существовании тайного общества, «конституцией занимающегося», и даже предложил Ронову вступить в это общество» [1721]1721
Федоров В.А.Доносы на декабристов // Декабристы и Сибирь. Иркутск, 1985. Вып. 4. с. 131-132.
[Закрыть].
И вновь – Григорий Абрамович Перетц, служивший у генерал-губернатора.
«Перетц утверждает, что вскоре почувствовал гибельные последствия, которые от их замыслов долженствовали произойти или для общества, или для самого государства, и возымел намерение открыть всё правительству, но, опасаясь ответственности, яко ложный доноситель, по трудности или невозможности представить в подобных случаях ясные и явные доказательства, как законы повелевают…» – обрываем витиеватую канцелярскую фразу примерно на половине [1722]1722
Журналы следственного комитета // Восстание декабристов. Документы… т. 16. с. 122.
[Закрыть]. Поясним: хотел донести, но духу не хватило; ждал возможности аж до начала декабря 1825 года – таки дождался!
«Донос, направленный Милорадовичу, попал в руки его адъютанта Ф.Н. Глинки, ведавшего секретной канцелярией Милорадовича. Глинка принял меры, чтобы не дать доносу хода» [1723]1723
Федоров В.А.Указ. соч. с. 132.
[Закрыть].
«Ронов потребован был к графу Милорадовичу, где он был спрошен словесно… Граф Милорадович сказал, что Ронов сделал долг верного офицера, отпустил его, через пять дней потребовал снова его и сказал, что Ронов налгал; общества такого нет, но, тогда же возложа на Ронова, дабы открыл то общество или что узнает, относился бы к бывшему при нем адъютантом господину полковнику Глинке, на что Ронов отвечал, [что] не знает, где находится такое общество, но что господин Сенявин говорил о приглашении их Пе-ретцом в оное общество и что если правительство при всех возможных средствах не знает и не может отыскать такого общества, то Ронов уже отыскать не может. После сего был отпущен Ронов, чрез три дня был потребован к графу Милорадовичу, где находился и господин Сенявин.
Здесь господин Сенявин отрекся от того, что объявлял Ронову… Переменяя мысль свою, сказал, что он звал Ронова некогда в масоны. Сколь же Ронову известно, Перетц при сем допрашиваем не был. В подтверждение учиненного по приказанию графа Милорадовича полковник Глинка отобрал от Ронова письменное показание» [1724]1724
Дело Н.Д. Сенявина // Восстание декабристов. Документы… т. 20. с. 480.
[Закрыть]. Кончилось тем, что неудачливый доносчик был арестован и отставлен от службы.
Все же «…в полиции и шпионах не было недостатка. Современник пишет: "В это время была в Петербурге тройная полиция, а именно генерал-губернатора (графа Милорадовича), министра внутренних дел и графа Аракчеева, но что она не принесла пользы, это, к несчастью, доказал 1825 год". Из разговоров в обществе изгнаны были все политические предметы. "Правительство было подозрительно, и в редком обществе не было шпионов, из коих, однако же, большая часть были известны. Иные принадлежали к старинным дворянским фамилиям, были украшены орденами и носили камергерские мундиры"» [1725]1725
Шильдер Н.К.Император Николай I. Его жизнь и царствование. СПб., 1903. т. 1. с. 163.
[Закрыть]. Нравы общества менялись, что особенно ярко проявится в следующее царствование.
Но, конечно, «дыма без огня» не бывает, и тайное общество существовало.
«После истории Семеновского полка правительство усилило надзор тайной полиции, и это сделалось известно "Союзу благоденствия" от одного из своих членов, который служил при петербургском военном генерал-губернаторе, узнавал все распоряжения, относящиеся до тайной полиции, и читал даже донесение ее агентов. Это обстоятельство заставило Союз принять благоразумные предосторожности для своей безопасности и с этой целью назначить в Москве чрезвычайное собрание депутатов от разных управ для принятия мер против подозрительности правительства» [1726]1726
Фонвизин М.А.Сочинения и письма. т. 2. с. 187.
[Закрыть].
«В 1820 году в Москве [январь 1821 года] был собран под председательством Н. Тургенева съезд… Тайное общество было объявлено распущенным; но это было сделано для того, чтобы преобразовать его более действительным образом – и в особенности – на деле же оно продолжалось. Тайное общество было реорганизовано и, чтобы захватить больше мест для своей деятельности, было разделено на Северное и Южное» [1727]1727
Муравьев А.М.Указ. соч. с. 126.
[Закрыть].
Произошедшее не осталось тайной: «Грибовский… представил императору Александру I, через И.В. Васильчикова, записку о тайном обществе и съезде, бывшем в Москве» [1728]1728
Съезд членов Союза благоденствия в Москве. 1821 г. // Русская старина. 1872. т. 6. с. 601.
[Закрыть].
Свою записку на ту же тему представил Александру I и Бенкендорф:
«Кажется, что наиболее должно быть обращено внимание на следующих людей: …Федора Глинку. Слабый человек сей, которому некоторые успехи в словесности и еще более лесть совершенно вскружили голову, который помешался на том, чтоб быть членом всех видимых и невидимых обществ, втирается во все знатные дома, рыскает по всем видным людям, заводит связи, где только можно; для придания себе важности рассказывает каждому за тайну, что узнал по должности или по слабости начальника; посещает все открываемые курсы, посылает во все журналы статьи, из коих многие не весьма внимательно рассмотрены цензурой, и как в разговорах, так и на письме, кстати и некстати, прилепляет политику, которой вовсе не постигает, но блеском выражений и заимствованными мыслями слепит неопытных» [1729]1729
Декабристы в воспоминаниях современников. М., 1988. с. 186.
[Закрыть].
Сложно понять, в кого именно метил будущий шеф жандармов – в адъютанта или в самого генерал-губернатора, бывшего для него надежной защитой. Ведь даже «После смерти графа Федор Глинка, позванный к допросу, все свалил на покойника, говоря, что он приказал ему сойтись с революционерами, следить за их действиями и передавать всё, что заметит» [1730]1730
Берг Н.В.Записки // Русские мемуары. Избранные страницы. 1826-1856 гг. М., 1990. с. 366.
[Закрыть].
Александр I «24 мая прибыл в Царское Село. Здесь, тотчас же после возвращения, он узнал о доносе, полученном в его отсутствие, о политическом заговоре, с приложением списка всех лиц, замешанных в нем» [1731]1731
Николай Михайлович, вел. кн.Император Александр I. с. 264.
[Закрыть].
Кажется, тут бы следовало сразу пресечь заговор, однако…
«На этом факте приходится остановиться, но объяснить его логично мы затрудняемся… Если сопоставить строгости по приговору Семеновского полка и всю переписку по этому делу, где государь упорно искал причин политических, не обнаруженных ни следствием, ни судом, то как допустить полнейшую индифферентность к записке Бенкендорфа и к сообщенному на словах Васильчиковым?! Как разгадать, отчего государь чуть было не вмешался активно в итальянские дела, чтобы бороться с карбонарством, а у себя дома, на Руси, ничего не предпринимал, чтобы пресечь надвигавшуюся беду» [1732]1732
Там же. с. 265.
[Закрыть].
Насчет надвигавшейся беды – не просто красивая фраза.
«Конечно, до 1812 года дворянство было недовольно Александром и роптало на него; но войско всегда равно оставалось ему преданным; после же взятия Парижа никто без восторга не произносил его имени. Но то, чего не могли военные поселения и Аракчеев, удалось Михаилу Павловичу со Шварцем, и то в одном Петербурге и только между военными. Явной хулы никто еще не позволял себе, но при его имени все хранили угрюмое молчание…» [1733]1733
Вигель Ф.Ф.Записки. с. 978.
[Закрыть]
Вспоминает Измайловский офицер: «Стало заметно, что полк далеко не спокоен: солдаты хотя и исполняли требования дисциплины, но покорялись ей с нескрываемым пренебрежением и на офицеров смотрели свысока, насмешливо. Случались такие выходки со стороны подчиненных, которые ясно указывали на сознание этими последними своей силы. Для примера расскажу один такой случай… Однажды наш батальон, долженствовавший в тот день занять караулы, был выстроен вдоль бокового фасада Гарновского дома и стоял вольно в ожидании своего полковника; а мы, офицеры, сойдясь шагах в двадцати перед фрунтом, весело разговаривали. Показался со стороны казарм высокого роста старый гренадер первого батальона, в шинели и фуражке. Вместо того чтобы обойти стороною, он направился на интервал между нами и фрунтом батальона, и когда с нами поравнялся, то обратился к батальону и громко скомандовал: Смирно! Батальон смолк и стал "смирно", как бы по команде своего полковника. "Здорово, ребята!" – крикнул гренадер. "Здравия желаем!" – грянул батальон, и вслед затем по всему строю раздался хохот. Гренадер повернулся и пошел своей дорогой, как ни в чем не бывало, – и никто из офицеров, даром что все они были поражены такой дерзостью, никто из них не тронулся с места, чтобы остановить наглеца. Видно, начальство потеряло под собой почву» [1734]1734
Гангеблов А.С.Воспоминания декабриста Александра Семеновича Гангеблова. М., 1886. с. 14—15.
[Закрыть].
«Необходимо было уничтожить вовсе повод к жалобам и натянуть ослабевшие струны военной дисциплины. Беспокойства в Пьемонте, вообще в Италии, служили предлогом к походу. Священный союз вмешивался во все внутренние дела чужих государств, и наш Гвардейский корпус в апреле 1821 года получил приказание выступить в поход» [1735]1735
Розен А.Е.Записки декабриста. с. 76.
[Закрыть].
* * *
Гвардия ушла, а мы обратимся к теме «граф Милорадович и театр». Уточним сразу, что «интимную» сторону этого вопроса трогать не будем, так как она нам не ведома – о том говорили очень много, но все по-разному.
«Милорадовичу был поручен главный надзор над петербургскими театрами… и он принялся с необыкновенным рвением за исполнение его вообще и за образование молоденьких и хорошеньких актрис в особенности. Любимицами его были Л. Дюрова [1736]1736
Дюрова (Каратыгина) Любовь Осиповна(1805—1828) – драматическая актриса.
[Закрыть]и К. Телешова [1737]1737
Телешова Екатерина Александровна(1805—1850) – «любимая балерина императорских театров».
[Закрыть]. Он ничего не щадил для их костюмов и очень часто лично возил в магазины заказывать модные уборы. Но… honni soit qui mal у pense.В то время храбрый ветеран был, как говорится: moralement tres physique, mais physiquement tres moral,и все ограничивалось одним платонизмом» [1740]1740
Анекдоты и черты из жизни графа Милорадовича… с. 64—66.
[Закрыть].
«Для поправления финансового состояния театра управление его… поручено графу Милорадовичу, у которого, кроме неоплатных долгов, ничего уже не было. Он давно добивался этого места и получил его как одну из наград за его великие подвиги. Карикатурный Баярд в одном только был схож с подлинником, которого передразнивал: он был столько же храбр, как и тот. Не в целомудрии подражал он этому рыцарю, когда Театральную школу превратил в свой гарем» [1741]1741
Вигель Ф.Ф.Записки. с. 1011.
[Закрыть].
Пойми тут, где правда! Так что обратимся к ходу событий.
«Милорадович очень любил театральный круг, и Хмельницкий ввел в него своего начальника. Сначала он стеснял немного гостей, но вскоре все привыкли к нему, потому что он был самый любезный и разговорчивый собеседник, охотно смотревший и на репетиции пьес. Телешова больше всех нравилась ему; но дальше обыкновенных фраз роман их не пошел» [1742]1742
Записки Рафаила Михайловича Зотова // Исторический вестник. 1896. т. 65. № 7. с. 37.
[Закрыть].
«Граф любил театр и посещал его постоянно, в особенности балеты. Бывая часто у князя Шаховского, он ознакомился и с внутренним хозяйством Петербургского театра, которое было тогда, по справедливости сказать, не в удовлетворительном состоянии и в особенности Театральная школа; в ней были большие недостатки и запущения… Граф Милорадович, как ревнитель строгой справедливости, вскипел негодованием, когда до него дошла горькая истина о худом содержании школы, что подтвердили ему самые воспитанницы, которых он видал у князя Шаховского. "Бог мой! – говорил граф, – это ни на что не похоже, надобно этому положить конец!" – и он доложил обо всем государю, вследствие чего высочайше возложено было на него, графа Милорадовича, и на князя Петра Михайловича Волконского привести в известность все беспорядки и запущения по Театральной школе» [1743]1743
Арапов Пимен.Летопись Русского театра. СПб., 1861. с. 312.
[Закрыть].
«Оба они прибыли на другое утро, в 8 часов, в Театральную школу. Дети только что встали: в дортуарах царствовал величайший беспорядок; простыни, одеяла были грязные, старые, в заплатах; белье на детях тоже; комнаты не чищены, не метены; везде пыль, грязь и духота. Завтрак детей был самый бедный. Отправились на кухню, где готовили обед для школы. Там тоже все было грязно, а запасов чрезвычайно недостаточно для продовольствия ста человек; одним словом, все было найдено в самом дурном виде, и оба ревизовавшие лица сделали об этом самое верное представление государю» [1744]1744
Зотов Р.М.Записки // Гроссман Л.П.Пушкин в театральных креслах. Картины русской сцены 1817—1820 годов. СПб., 2005. с. 270.
[Закрыть].
В результате произошла смена директора императорских театров. «После князя Тюфякина [1745]1745
Тюфякин Петр Иванович, князь(1769—1845) – гофмейстер; директор императорских театров (1816—1821).
[Закрыть]назначен был директором Аполлон Александрович Майков [1746]1746
Майков Аполлон Александрович(1761—1838) – драматург, директор императорских театров (1821—1825).
[Закрыть]». Однако, с сожалением, следует уточнить, что «под управлением Майкова положение артиста было крайне незавидное. Произвол царил над его личностью безгранично» [1747]1747
Пыляев М.И.Старый Петербург. с. 418.
[Закрыть]. Как говорится, «из огня да в полымя…».
«В это же время Милорадович был назначен президентом Театрального комитета… Этому комитету поручено было преобразовать театральную дирекцию, и участь моя зависела уже от Милорадовича.
Он позвал меня и спросил, почему я хочу оставить службу при театре.
Я откровенно сознался, что, бывши секретарем князя Тюфякина, я, конечно, встречу везде неблаговоление.
– Напрасно вы это думаете, – сказал граф (он со всеми говорил вы). – Вы очень нужны и полезны для театра. Вы уже много и написали для него. Я бы очень желал, чтоб вы остались у меня. Предлагаю вам прибавку по 600 рублей.
…Я поклонился и хотел уйти, но граф еще удержал меня, взяв за медаль 1812 года.
– Я читал ваш формуляр. Знаю, что вы получили 10 ран, так мне бы очень было приятно сохранить при себе такого ветерана», – вспоминал Рафаил Зотов [1748]1748
Зотов Рафаил Михайлович(1796—1871) – романист, драматург, мемуарист, театральный деятель.
[Закрыть], ополченский офицер 1812 года и автор мемуаров на эту тему [1749]1749
Записки Рафаила Михайловича Зотова. с. 39.
[Закрыть].
«Разумеется, с самых первых дней существования комитета оказалось, что он весь сосредоточен в лице графа Милорадовича и что директор театра вполне в его распоряжении. Все действия по управлению представлялись комитету, но решал их один граф и в случае каких-либо возражений или замечаний прочих членов объявлял высочайшую волю как генерал-губернатор, облеченный доверенностью монарха. Впрочем, подобные возражения редко и случались…
Я, как солдат 1812—1814 годов, невольно привлечен был к графу Милорадовичу военной его славой. Теперь же, увидев из ежедневных опытов всё благородное прямодушие этого рыцаря без страха и упрека, вполне покорился этому влиянию» [1750]1750
Зотов Р.М.Записки. с. 272-273.
[Закрыть].
Но разве и тут можно обойтись без противоположного мнения?
«Милорадович, который столько тешился всем театральным и так презирал его, с правителя канцелярии своей Хмельницкого взял клятвенное обещание не писать более комедий; лучше запретил бы он ему воровать. Когда уличенный в лихоимстве Хмельницкий был с бесчестием отставлен, то нарушил клятву и снова принялся авторствовать» [1751]1751
Вигель Ф.Ф. Записки. М., 2003. с. 1014.
[Закрыть].
Уточним, что «в лихоимстве» Хмельницкий был обвинен уже после смерти графа, однако полностью оправдан и награжден орденом Святого Владимира 2-й степени. Хотя было бы наивно считать, что в театральной жизни тогда всё было прекрасно.
«Однажды был спектакль в Театральной школе, и Каратыгин [1752]1752
Каратыгин Василий Андреевич(1802—1853) – выпускник Горного корпуса; актер.
[Закрыть]во время антракта сидел в другой зале на лавке, разговаривая и болтая ногами. В эту минуту пришел директор Майков, все встали, один Каратыгин остался в прежнем положении. Майков оскорбился этим неуважением, подошел к нему и спросил: почему он не встал по примеру других? «Потому что я здесь не по службе и не на службе, – отвечал Каратыгин, – я приглашенный гость». Майков рассказал это графу Милорадовичу, и тот отправил Каратыгина под арест» [1753]1753
Зотов Р.М.Записки. с. 276-277.
[Закрыть].
«Все начали советоваться, как поступить в таком случае, и решили, чтобы матушка наша лично просила графа Милорадовича о помиловании. Катенин [1754]1754
Катенин Павел Александрович(1792—1853) – русский поэт, драматург и критик. Служил в Министерстве народного просвещения, участвовал в войнах с Наполеоном (1812—1814). В 1817 году – член тайного общества. В 1820 году вынужден покинуть военную службу, а в 1822 году выслан в деревню в Костромскую губернию, где жил три года без права выезда, а потом семь лет добровольно. Вернувшись в Петербург, через два года уехал на военную службу на Кавказ, в 1838 году подал в отставку, был уволен в чине генерал-майора, конец жизни провел в имении, слывя среди соседей безбожником и вольнодумцем.
[Закрыть]тут же написал прекрасную просьбу, и матушка вместе с Колосовой [1755]1755
Колосова Александра Михайловна(1802—1880) – драматическая актриса; жена В.А. Каратыгина с 1827 года.
[Закрыть]поехали к Милорадовичу.
Этот храбрый генерал, герой 1812 года, русский Баярд, как его называли, имел репутацию доброго человека. Хорошенькие девушки и миловидные женщины пользовались постоянно его благосклонностью, перед ними русский Баярд готов был преклонить колено с рыцарской любезностью…
Матушка наша, поддерживаемая Колосовой, едва могла войти в приемную графа. Он вышел; мать бросилась к его ногам и, рыдая, подала ему просьбу. Русский Баярд грозно закричал ей:
– Меня слезы не трогают, я видел кровь!
Эта неуместная фраза была сказана со строгим выражением лица и с полным убеждением, что он сказал очень умно. Что он видел кровь, в этом, конечно, никто не сомневался, но какое же это имело отношение к слезам отчаянной матери, пришедшей умолять о пощаде своего сына? Такую фразу приличнее было бы слышать от глупого цирюльника, чем от генерал-губернатора.
Он начал читать просьбу и еще более обнаружил негодования, ударил рукой по бумаге и сказал:
– Вот за это одно слово его надо отдать в солдаты!..
Русский Баярд на этот раз сказал решительную нелепость. Мать подает просьбу о помиловании сына. Что бы ни было написано в этой просьбе, ее сын ни в каком случае не может быть тут ответчиком, но и французские рыцари были люди безграмотные, мудрено ли, что и наш русский Баярд не сумел понять смысла поданной ему просьбы.
Мать наша от слез и душевного страдания ничего не могла говорить; Колосова упрашивала Милорадовича, и наконец Баярд умилостивился, начал успокаивать матушку и, посадив ее, тут же прибавил, что этот урок был нужен молодому либералу, который набрался вольного духу от своего учителя Катенина, и что нынешний же день он велит его освободить. Матушка воротилась несколько успокоенная обещанием графа.
К вечеру другого дня брат воротился из крепости» [1756]1756
Каратыгин П.А.Записки. Л., 1970. с. 98—99.
[Закрыть].
Наверное, именно так и было. А может, не так, ибо всё это обе актрисы рассказали Петру Андреевичу Каратыгину [1757]1757
Каратыгин Петр Андреевич(1805—1879) – артист петербургской придворной труппы, драматург, автор мемуаров; брат известного артиста-трагика Василия Каратыгина. Прошел школу классицизма, современник Шаховского, Гнедича, Катенина, Семеновой, Яковлева, Брянского и других корифеев классической драматургии и сцены.
[Закрыть], который и описал произошедшее. Актеры – люди впечатлительные. Мало ли, кто что забыл, кто чего добавил или нафантазировал…
Но вот еще один конфликт, теперь уже с самой Колосовой, первой актрисой русской труппы. В 1824 году она задержалась на гастролях в Москве, за что получила строжайший выговор от директора императорских театров. Тогда она потребовала достойную ее роль и отказалась участвовать в назначенном ей спектакле…
«На другой день полицмейстер Чихачев приехал ко мне на квартиру и, застав дома одну матушку, объявил ей, что граф Милорадович приказал ему взять меня под арест. Испуганная матушка сказала ему, что она сама съездит за мной и через час привезет меня домой. Вместо того, не теряя времени, наняла экипаж и отправила меня в Царское Село с наскоро написанной просьбой на собственное его императорского величества имя». Однако и заступничество Александра I не помогло – если действительно таковое было, ибо государь мог просто пообещать… «3 января (1825 года) прислана мне была бумага об отставке меня от театра за неуместную жалобу государю императору с приказанием явиться в театральную контору под арест на одни сутки» [1758]1758
Воспоминания А.М. Каратыгиной // Гроссман Л.П.Пушкин в театральных креслах. с. 73—74.
[Закрыть].
Господа, всё ж актриса – не прапорщик, чтоб ее на гауптвахту!
«Молодая Колосова принята паки на сцену: помирилась с Милорадовичем, попросив прощение. Так, по крайней мере, говорят театральные» [1759]1759
Штейнгель В.И.Указ. соч. с. 207.
[Закрыть].
Оригинально управлял театрами наш граф Михаил Андреевич.
* * *
В круг обязанностей генерал-губернатора входило и наблюдение за разного рода сектами. Задача сложнейшая: во-первых, граф в этом ничего не смыслил – впрочем, как и во многих иных доверенных ему делах, во-вторых, многие из сект пользовались тогда высочайшим покровительством.
«Источником мистицизма сделалась сама верховная власть, и он усиливался разлиться по всему лицу земли русской» [1760]1760
Вигель Ф.Ф. Записки. с.576.
[Закрыть].
Еще «…в 1817 году в Михайловском замке был открыт тайной полицией в квартире жены полковника Татаринова [1761]1761
Татаринова Екатерина Филипповна(1783—1856) – основательница мистической секты «духовного союза» в Санкт-Петербурге в 1820-х годах, заимствовавшей у хлыстов и скопцов обрядность радений, как путь к экстазу, вызывающему пророчества. В 1837 году арестована и сослана в Сретенский монастырь в городе Кашине. Через десять лет ей было разрешено жить в Кашине, в 1848 году – в Москве, где и скончалась.
[Закрыть], урожденной Буксгевден, «хлыстовский корабль». К этому хлыстовскому обществу принадлежали князь А.Н. Голицын [1762]1762
Голицын Александр Николаевич, князь(1773—1844) – министр духовных дел и народного просвещения.
[Закрыть], В.М. Попов, Лабзин, богатый помещик Дубовицкий, князь Энгалычев и др. Здесь утром, по воскресеньям, к Татариновой собиралось до 40 человек, и при этом совершались хлыстовские сборища» [1763]1763
Пыляев М.И.Старый Петербург. с. 402.
[Закрыть].
Насчет «хлыстовского корабля» утверждение не совсем точное.
«Оставленная мужем и потрясенная смертью горячо любимого сына, Татаринова стала искать утешения в благотворительности, помогая бедным деньгами, советами и ходатайством, и в религии… Ни хлысты, ни скопцы своим учением Татаринову не удовлетворили; и у тех, и у других она нашла мало привлекательного, скопчество казалось ей даже мерзким. Единственное, к чему она питала некоторую склонность, это были радения, которые она потом перенесла и в свой "духовный союз". В 1817 году Татаринова решилась перейти из лютеранства в православие. Она уверяла, что в минуту присоединения к православию почувствовала в себе дар пророчества. G этого момента начинается ее сектантская деятельность… Составилось общество, известное в начале 1817 года под именем "братства во Христе", а позже под различными названиями: "союз братства", "союз братьев и сестер", "духовный союз". Назвать это общество сектой в строгом смысле этого слова нельзя, так как оно не имело никакой организации, вступающим в него не предъявлялось никаких условий и требований, не налагалось на них никаких обязанностей. Большинство участников были просто хорошо знакомые между собой люди, связанные единством религиозных исканий и тяготением к центру кружка, личности Татариновой. Обаяние этой личности, судя по отзывам и даже по поступкам ее последователей, было действительно необыкновенным» [1764]1764
Русский биографический словарь. с. 316—317.
[Закрыть].
Разумеется, «радения» не имели ничего общего с истинным православием.
«Один очевидец, допущенный зрителем к их проказливым таинствам, рассказывал мне после следующее. Верховная жрица, некая госпожа Татаринова, посреди залы садилась в кресла; мужчины садились вдоль по стене, женщины становились перед нею, ожидая от нее знака. Когда она подавала его, женщины начинали вертеться, а мужчины петь, под такт ударяя себя в колена, сперва тихо и плавно, а потом все громче и быстрее; по мере того и вращающиеся превращались в юлы. В изнеможении, в исступлении тем и другим начинало что-то чудиться. Тогда из среды их выступали вдохновенные, иногда мужик, иногда простая девка, и начинали импровизировать нечто ни на что не похожее. Наконец, едва передвигая ноги, все спешили к трапезе, от которой нередко вкушал сам министр духовных дел, умевший подчинить себе Святейший Синод» [1765]1765
Вигель Ф.Ф. Записки. с.996—997.
[Закрыть].
Когда полиция произвела дознание по поводу этих сборищ и представила результаты его князю Голицыну, тот ответил, что государь приказал «…оставить оные без внимания, как не заключающие в себе важности».
Министр же выхлопотал Татариновой ежегодную пенсию, где-то от 6 до 10 тысяч рублей – уточним, что только в 1839 году (!) генерал-майор стал получать в год 3 тысячи. «Государь дал Татариновой аудиенцию, принял ее благосклонно, долго с ней беседовал, сообщив ей "самые сердечные свои чувствования и многое, ей только одной известное, и так удостоверился он в ее правоверии, в непорочности пути ее и в подлинности ее пророческого слова, что возлюбил ее в Боге"» [1766]1766
Русский биографический словарь. с. 318.
[Закрыть]. Кстати, Александр Павлович побывал на сектантском сборище и остался доволен.
Сектантская зараза задела и графа Милорадовича.
«Молодой Милорадович [1768]1768
Милорадович Алексей Григорьевич– поручик лейб-гвардии Семеновского полка.
[Закрыть], желая посвятить себя служению Богу, не считал возможным оставаться в военной службе и вышел в отставку. Он поступил потом чиновником особых поручений к своему дяде, санкт-петербургскому генерал-губернатору, и почти поселился у Татариновой. Граф Милорадович выговаривал племяннику, что, вне служебных обязанностей, он редко бывает у него.
– Как же мне бывать у вас, дядюшка, – отвечал он, – когда вы принимаете самые нелепые доносы на меня.
– Я им не верю, – отвечал граф. – Тебя люблю, Татаринову уважаю, бывай у меня чаще.
Граф Кочубей, графиня Безбородко и другие родственники принимали молодого Милорадовича с нежностью и любовью, видя в нем кротость и смирение. Но скоро стали замечать, в особенности граф Милорадович, что Алексей Григорьевич Милорадович и брат его полковник Дмитрий Григорьевич, завлеченные придворным лакеем Кобелевым, стали часто посещать сборище Кондратия Селиванова и что Алексей соглашался даже на оскопление» [1769]1769
Дубровин Н.Ф.Наши мистики-сектанты // Русская старина. 1895. №11. с. 18.
[Закрыть].
