Текст книги "Милорадович"

Автор книги: Александр Бондаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 36 страниц)

«В столице носилось какое-то мрачное предчувствие. Самая таинственность явной хлопотливости с обеих сторон пугала всех и каждого. Встречающиеся на тротуарах и бульварах вместо приветствия говорили: "ну, что будет завтра?"» [2044]2044
  Штейнгель В. И.Указ. соч. с. 151.


[Закрыть].

«Когда я явился к Милорадовичу, он объявил мне, что "знает все на свете" и что в свое время мне будут даны приказания, отпустил меня домой, сказав, однако, чтоб завтра я явился ранее (мы всегда являлись к нему в 9 часов), чтоб распорядиться об увеличении числа его разъездных (полицейских, жандармов), чтоб ординарцы, дежурный офицер, фельдъегерь и усиленное дежурство по канцелярии были во всю ночь налицо и в порядке» [2045]2045
  Башуцкий А.П.Из воспоминаний… с. 261.


[Закрыть].

* * *

«Наконец наступило 14 декабря, роковой день! Я встал рано и, одевшись, принял генерала Воинова; потом вышел в залу… где собраны были все генералы и полковые командиры гвардии. Объяснив им словесно, каким образом, по непременной воле Константина Павловича, которому незадолго вместе с ними я присягал, нахожусь ныне вынужденным покориться его воле и принять престол, к которому, за его отречением, нахожусь ближайшим в роде; засим прочитал им духовную покойного императора Александра и акт отречения Константина Павловича. Засим, получив от каждого уверение в преданности и готовности жертвовать собой, приказал ехать по своим командам и привесть к присяге» [2046]2046
  Записки Николая I. с. 21.


[Закрыть].

«Великий князь в ту же ночь сзывает во дворец начальников гвардейских полков… и льстивыми убеждениями, обещаниями наград и т. п. преклоняет их на свою сторону: гвардейские генералы спешат в свои полки и еще до рассвета успевают привести их к присяге императору Николаю I, зная, что этим они свяжут совесть своих солдат. Этой счастливой проделкой Николай Павлович удачно избегает опасности, ему угрожавшей» [2047]2047
  Фонвизин М.А.Сочинения и письма. т. 2. с. 191—192.


[Закрыть].

14 декабря к 4 утра Конная гвардия была выстроена в манеже. Генерал Орлов «…приказал священнику читать манифест о восшествии на престол государя императора Николая Павловича и об отречении от престола великого князя Константина Павловича. Священник был так взволнован, что не мог читать громко. Тогда граф сам взял манифест и прочел нам его своим громким голосом. Старшие офицеры держали одной рукой штандарты, а другая была поднята для присяги; весь полк повторял слово в слово слова присяги… Этот полк, шефом которого считался великий князь Константин Павлович, показал пример дисциплины и послушания, благодаря прекрасному духу полка и тому, что эскадронные командиры были все старые офицеры. Мы потом узнали, что нас так рано привели к присяге, чтобы мы послужили примером, так как полк великого князя Константина Павловича беспрекословно подчинился присяге» [2048]2048
  Записки барона Велио // Бондаренко А.Ю.Конногвардейцы. М., 2006. с. 270.


[Закрыть].

«Утром 14-го, когда все полки выведены были для прочтения нового манифеста и принесения новой присяги, солдаты почти всех полков изъявили недоверчивость» [2049]2049
  Трубецкой С.П.Материалы о жизни и революционной деятельности. т. 1. с. 289.


[Закрыть].

«Настал день 14 декабря. Рано утром я был у Кондратия Федоровича; он давно уже бодрствовал. Условившись о действиях дальнейших, я отправился к себе домой по обязанностям службы» [2050]2050
  Оболенский Е. П.Воспоминания. с. 90.


[Закрыть].

«14 декабря я был у графа прежде половины девятого. Нередко случалось, что я будил его и заставлял подниматься с истинно солдатской постели, но на этот раз он был совершенно одет, как всегда, ловко, чисто, молодцом. Я застал его довольно веселым, в полной парадной форме, как мы все, и в Андреевской ленте. Высокая грудь его была буквально покрыта двумя дюжинами всех наших и главнейших европейских звезд и крестов, взятых этой смелой и после 55 битв девственной от ран грудью от боя. Спешно окончив некоторые текущие дела, граф положил в карман мундира бумажник, в котором на этот раз было не более 400 рублей ассигнациями. Присяга была назначена на 11 часов, времени оставалось еще много, но граф потребовал карету.

– Мы свидимся во дворце, – сказал он мне, – распорядитесь, чтобы в одно мгновение мне было дано знать обо всем, что бы ни случилось. Я сейчас отправлюсь к Катеньке Телешовой, я дал слово, вы знаете, нужно всегда держать слово! Ее праздник, она просила на кулебяку» [2051]2051
  Башуцкий А.П.Из воспоминаний… с. 261.


[Закрыть].

«В день происшествия был я в 9 часов у графа Милорадовича, от коего услышал, что вся гвардия присягнула и все спокойно» [2052]2052
  Дело Ф.Н. Глинки // Восстание декабристов… с. 96.


[Закрыть].

«Вскоре засим прибыл ко мне граф Милорадович с новыми уверениями совершенного спокойствия. Засим был я у матушки, где его снова видел, и воротился к себе», – вспоминал новый император [2053]2053
  Записки Николая I. с. 21.


[Закрыть].

«Мы пробыли у матушки некоторое время. Она была растрогана и с волнением ожидала известия о том, как прошла у солдат присяга; тут пришел Милорадович и радостно сообщил, что Орлов только что принес ему весть о том, как он сам читал и разъяснял манифест, причем кирасиры ответили ему: Обыи молодцыи!и громко кричали «ура!». Это очень порадовало императрицу» [2055]2055
  Из дневников Александры Федоровны // Междуцарствие 1825 года… с. 88.


[Закрыть].

«Едва открыл дверь, навстречу мне граф Милорадович, щегольски одетый и всегда веселый: "Я сейчас был с рапортом у нового императора о благополучном состоянии столицы; все места присягнули уже, да и весь город, можно сказать, потому что с утра пробиться нельзя в церквах". На вопрос же мой о войске отвечал, что и оно присягнуло, только в конной артиллерии под Смольным что-то случилось, но это вздор, и там теперь великий князь Михаил Павлович. Вместе с тем предлагал ехать в Театральную школу на пирог к директору театров господину Майкову, который в тот день был именинник; но я, бывши в мундире, не принял его приглашения, сколько он ни настаивал», – писал Василий Романович Марченко [2056]2056
  Марченко Василий Романович(1772—1840) – статссекретарь Департамента государственной экономии Государственного совета; член Государственного совета, действительный тайный советник (1840).


[Закрыть]. [2057]2057
  Марченко В.Р.Из воспоминаний… // Декабристы в воспоминаниях современников. М., 1988. с. 254.


[Закрыть]

«Наступило утро рокового дня; казалось, что все шло своей обычной чередой; на улицах ничего особенного не было заметно. В этот день был именинник наш директор Аполлон Александрович Майков, который хотел справлять свои именины у дочерей своих Азаревичевых, живших с матерью в казенной квартире в доме Голлидея на втором этаже. Над ними была квартира Катерины Телешовой, с которой граф Милорадович был в коротких отношениях. Часов в десять с половиной графская карета с четверкой подъехала к крыльцу со двора, и Милорадович в полной парадной форме, в голубой ленте вышел из нее и пошел, по обыкновению, прежде наверх к Телешовой, потом обещал зайти на пирог к Майкову. Видя генерал-губернатора в этот день спокойным, мы тоже начинали успокаиваться и были почти что уверены, что нелепые вчерашние слухи не имели никакого основания, иначе как бы мог в такой важный день и час генерал-губернатор столицы быть в гостях у частного лица?» [2058]2058
  Каратыгин П.А.Записки // Декабристы в воспоминаниях современников. с. 201.


[Закрыть]Многие склонны объяснять поведение графа Милорадовича его исключительным легкомыслием. Думается, что это не так – просто он ушел со сцены, предоставив полную свободу действия гвардейским заговорщикам.

* * *

«Часов в десять на Гороховом проспекте вдруг раздался барабанный бой и часто повторяемое „ура!“. Колонна Московского полка, со знаменем, предводимая штабс-капитаном князем Щепиным-Ростовским и двумя Бестужевыми, вышла на Адмиралтейскую площадь и повернула к Сенату, где выстроилась в каре» [2059]2059
  Штейнгель В.И.Указ. соч. с. 134.


[Закрыть].

«Прибыв на площадь вместе с приходом Московского полка, я нашел Кондратия Федоровича там. Он надел солдатскую суму и перевязь и готовился стать в ряды солдатские. Но вскоре нужно было ему отправиться в Лейб-гренадерский полк для ускорения его прихода. Он отправился по назначению, исполнил поручение, но с тех пор я уже его не видал» [2060]2060
  Оболенский Е. П.Воспоминания. с. 90.


[Закрыть].

«Несколько часов спустя, когда я собирался одеваться в полную форму, чтобы идти на молебен во дворец и быть на выходе, к нам в казармы прибежал казначей Цинский, передавая приказание седлать весь полк и выступать, так как Московский полк возмутился и находится на Адмиралтейской площади в полном брожении», – записал полковник Конной гвардии барон Велио [2061]2061
  Записки барона Велио. с. 270.


[Закрыть].

«Не прошло и четверти часа по приезде графа, как во двор наш прискакал жандарм, соскочил с лошади и побежал наверх в квартиру Телешовой. Через несколько минут карета графа подъехала к крыльцу, и он, быстро сбежав с лестницы, торопливо сел в карету, дверцы которой едва успел захлопнуть его лакей и которая тотчас же помчалась за ворота. Мы побежали смотреть в окна, выходившие на Офицерскую улицу, и тут увидели батальон Гвардейского экипажа, который шел в беспорядке, скорым шагом, с барабанным боем и распущенным знаменем» [2062]2062
  Каратыгин П.А.Записки // Декабристы в воспоминаниях современников. с. 201.


[Закрыть].

«Проезжая по Большой Морской, я увидел отряд войск со знаменем, выходивший с Гороховой улицы на Морскую и направлявшийся к Исаакиевской площади. Впереди шел офицер в адъютантском мундире, держа в правой руке саблю, а левой махая над головой какой-то бумагой. Весь отряд был окружен густой толпой народа. Мне и в голову не приходило, что бы это мог быть бунт» [2063]2063
  Мемуары отставного генерал-лейтенанта барона Василия Романовича фон Каульбарса, начатые в ноябре 1860 года // Бондаренко А.Ю.Конногвардейцы. М., 2006. с. 276.


[Закрыть].

«Вскоре к нему [каре] быстро примкнул Гвардейский экипаж, увлеченный Арбузовым [2064]2064
  Арбузов Антон Петрович(1797 или 1798—1843) – лейтенант Гвардейского экипажа. С 1812 года совершал плавания по Балтийскому морю, в 1823 году на фрегате «Проворный» плавал к Исландии и в Англию, в 1824-м на шлюпе «Мирный» – в Росток. Один из основателей тайного «Общества Гвардейского экипажа» (1824), автор его «статутов». В 1825 году принят Завалишиным в Орден восстановления, член Северного общества (декабрь 1825), активный участник восстания на Сенатской площади. Арестован в ночь с 14 на 15 декабря 1825 года и заключен в № 11 Алексеевского равелина Петропавловской крепости, высочайше поведено заковать в железа. Осужден по I разряду и приговорен в каторжную работу вечно, срок сокращен до 20 лет. Отправлен в Роченсальм, затем в Сибирь, в Читинский острог. Прибыл в Петровский Завод в сентябре 1830 года, срок сокращен до 13 лет. По окончании срока обращен на поселение в село Назаровское Ачинского округа Енисейской губернии, где и умер.


[Закрыть], и потом батальон лейб-гренадеров, приведенный адъютантом Пановым [2065]2065
  Панов 2-й Николай Алексеевич(1803—1850) – поручик лейб-гвардии Гренадерского полка, ранее был батальонным адъютантом (1823). Член Северного общества (1825), участник восстания на Сенатской площади. Добровольно явился в Петропавловскую крепость и был арестован. Осужден по I разряду и приговорен в каторжную работу вечно. Отправлен в Свартгольм, срок сокращен до 20 лет, затем отправлен в Сибирь, доставлен в Читинский острог в 1827 году, прибыл в Петровский Завод в сентябре 1830 года, срок сокращен до 13 лет (1835). По отбытии срока обращен на поселение и водворен в село Михайловское Жилкинской волости Иркутского округа, высочайше разрешено отправиться для лечения на Туркинские минеральные воды (1844) и разрешено переселиться в село Урик Кудинской волости Иркутского округа. Умер в Иркутске.


[Закрыть]и поручиком Сутгофом [2066]2066
  Сутгоф Александр Николаевич(1801—1872) – поручик лейб-гвардии Гренадерского полка. Член Северного общества (1825), участник восстания на Сенатской площади. Арестован и доставлен в Петропавловскую крепость в № 10 Алексеевского равелина. Осужден по I разряду и приговорен в каторжную работу вечно. Отправлен в Свартгольм, срок сокращен до 20 лет, затем – в Сибирь, доставлен в Читинский острог (1827), прибыл в Петровский Завод в сентябре 1830 года, срок сокращен до 13 лет. По отбытии срока обращен на поселение в слободу Введенщина Жилкинской волости Иркутской губернии, переведен в село Куду Иркутской губернии. По ходатайству матери определен рядовым в Кавказский отдельный корпус (1848). По манифесту об амнистии (1856) восстановлен в прежних правах, переведен в 6-й резервный батальон Кубанского пехотного полка, командирован в фехтовально-гимнастическую команду в Москву (1858), назначен смотрителем кисловодских зданий углекислых вод (1859), назначен управляющим боржомским казенным имением и дворцом великого князя Михаила Николаевича (1859). Переведен в 155-й Кубанский пехотный полк с оставлением в прежней должности, капитан (1870). Умер в Боржоми.


[Закрыть]. Сбежалось много простого народа, и тотчас разобрали поленницу дров, которая стояла у заплота, окружающего постройки Исаакиевского собора. Адмиралтейский бульвар наполнился зрителями» [2067]2067
  Штейнгель В.И.Указ. соч. с. 134.


[Закрыть].

С момента отъезда графа известия о нем становятся отрывочны и противоречивы. Не удивительно – такой день невозможно четко разложить по полочкам человеческой памяти, к реальным событиям неизбежно примешиваются догадки, предположения и фантазии. К тому же на площади и вокруг оной в немалом количестве сталкивались и пересекались самые разные интересы, а потому многие вспоминали потом только то, что им было выгодно, и рассказывали так, как было им нужно. Посему, если дальнейшее повествование представится достаточно сумбурным – в том вина отнюдь не наша.

«Он скачет на Сенатскую площадь и начинает увещевать бунтовщиков, но сии его отталкивают, и даже один взял его за воротник. После сего граф спешит к императору…» [2068]2068
  Вступление на престол императора Николая I в записках генерал– лейтенанта Михайловского-Данилевского // Русская старина. 1890. №11. с. 505.


[Закрыть]

Солдат ухватил за воротник самого Милорадовича – и граф это допустил, и вокруг никого, кто бы удержал негодяя?! Быть не может! Хотя Михайловский-Данилевский написал это со слов измайловца Александра Башуцкого [2069]2069
  Башуцкий Александр Павлович(1803—1876)– литератор, действительный статский советник. В 1820 году состоял адъютантом при петербургском генерал-губернаторе графе Милорадовиче. 14 декабря сопутствовал ему и присутствовал при последних минутах графа. Состоял адъютантом и при двух последующих петербургских генерал-губернаторах – Голенищеве-Кутузове и Эссене. Оставил военную службу и поступил в Министерство внутренних дел; впоследствии был помощником статссекретаря Государственного совета и камергером. В 1835—1839 годах издавал «Журнал общеполезных сведений», помещал в журналах статьи, касающиеся разных вопросов текущей жизни. В 1840 году выпустил одно из самых видных своих произведений «Очерки из портфеля ученика натурного класса. Тетрадь первая – Мещанин. Посвящ. Грыцку Основьяненко Башуцким». Вышел в отставку и поступил в послушники Троицесергиевской пустыни, что близ Стрельны, потом перешел в Черменецкий монастырь. В середине 1860-х годов состоял в числе учредителей и членов совета «Первого миссионерского общества» (1865—1869), частным образом принимал участие в крещении евреев, рисовал образа («Икона тысячелетия России»), составлял назидательные брошюры. Под конец жизни увлекся гомеопатией и занимался бесплатным лечением бедного люда.


[Закрыть], адъютанта Милорадовича, но сам поручик этого не видел, о чем можно понять из его рассказа, приведенного чуть позже. Генерал же в 1825 году командовал пехотной бригадой в Полтавской губернии…

«Съезд ко дворцу уже начинался, и вся площадь усеяна была народом и перекрещивавшимися экипажами. Многие из любопытства заглядывали на двор и, увидя меня, кланялись мне в ноги. Поставив караул поперек ворот, обратился я к народу, который, меня увидев, начал сбегаться ко мне и кричать ура. Махнув рукой, я просил, чтобы мне дали говорить. В то же время пришел ко мне граф Милорадович и, сказав:

– Cela va mal; ils marchent au Sénat, maisje vais leur parler,– ушел, и я более его не видал, как отдавая ему последний долг» [2071]2071
  Записки Николая I. с. 23.


[Закрыть].

А вот рассказ непосредственно поручика Башуцкого: «Граф Милорадович пришел через площадь от бульвара, следовательно, он подходил к Государю сзади в то время, когда Его Величество шел вдоль фронта батальона. Мы шли в некотором расстоянии за Государем, а потому я тотчас увидел графа. Все в его появлении было необычайно, все было диаметрально противно его привычкам и понятиям, он шел почти бегом, далеко отлетала его шпага, ударяясь о его левую ногу, мундир его был расстегнут и частью вытащен из-под шарфа, воротник был несколько оторван, лента измята, галстук скомкан и с висящим на груди концом – это не могло не удивить нас. Но каковым же было наше изумление, когда с лихорадочным движением, с волнением до того сильным, что оно нарушало в нем всякое понятие о возможном и приличном, граф, подойдя к Государю сзади, вдруг резко взял его за локоть и почти оборотил его к себе лицом. Взглянув быстро на это непонятное явление, Государь с выражением удивления, но спокойно и тихо отступил назад. В ту же минуту Милорадович горячо и с выражением глубокой грусти произнес, указывая на себя:

– Государь, если они привели меня в такое состояние, ничего не остается, как только применить силу!

Не спрашивая ни о чем, Государь на эту выходку ответил сперва строгим замечанием: "Не забудьте, граф, что вы ответствуете за спокойствие столицы", – и тотчас же приказанием:

– Возьмите Конную гвардию и с нею ожидайте на Исаакиевской площади около манежа моих повелений, я буду на этой стороне с преображенцами близ угла бульвара.

При первом слове Государя Милорадович вдруг, так сказать, очнулся, пришел в себя; взглянув быстро на беспорядок в своей одежде, он вытянулся, как солдат, приложил руку к шляпе, потом, выслушав повеление, молча повернулся и торопливо пошел назад по той же дороге» [2072]2072
  Башуцкий А.П.Из воспоминаний… с. 262—263.


[Закрыть].

Адъютанту возражает император: «У господина Башуцкого, кажется, очень живое воображение. Это все – совершенная выдумка. Я уже сказал, что Милорадович ко мне пришел, еще покуда я стоял у ворот, и сказал мне: "Sire, cela va mal, mais je m'en vais leur parler" [2073]2073
  Государь, дело плохо, но я поговорю с ними (фр.).


[Закрыть]– и исчез; я более его не видал» [2074]2074
  Заметки Николая I на полях рукописи М.А. Корфа // Междуцарствие 1825 года… с. 45.


[Закрыть].

Что именно – выдумки? Растерзанный вид генерала или вольное его обращение к новому императору? Или и то и другое? А может, только то, что даже в почтительном описании Михайловского-Данилевского Николай Павлович выглядит побледневшим? Куда как лучше изобразил царя Модинька [2075]2075
  Лицейское прозвище Корфа; он же – «Дьячок», он же – «Мордан».


[Закрыть]Корф: «У Государя не вырвалось ни одного слова в укор ему за все предшедшие уверения в мнимом спокойствии столицы. „Вы, граф, долго командовали гвардией, – отвечал он, – солдаты вас знают, любят и уважают: уговорите же их, вразумите, что их нарочно вводят в обман; вам они скорее поверят, чем другим“. Милорадович пошел. Провидение уже решило его судьбу, и новому императору предопределено было снова увидеть его только при отдании ему последнего долга» [2076]2076
  Корф М.А.Восшествие на престол императора Николая I. с. 138.


[Закрыть].

Но и этим Николай I остался недоволен, начертав: «Все выдумки» [2077]2077
  Заметки Николая I на полях рукописи М.А. Корфа // Междуцарствие 1825 года… с. 45.


[Закрыть].

В общем, ясно одно, что Михаил Андреевич отправился на Сенатскую площадь. Очевидно, он уже понял, что «гвардейский бунт» не задался, решительных действий не последовало, и время, которое он предоставил мятежникам, удалившись со сцены, исчерпано… Значит, военному генерал-губернатору столицы нужно появиться вновь, прекратить неудавшийся переворот и возвратить в казармы возмутившиеся полки. Теперь Милорадович, «друг солдат», думал о нижних чинах, к бунту реально не причастных.

«Мы почти бежали сквозь довольно редкие толпы народа. Несколько далее центра мы наткнулись на парные сани, в которые человек в военной шляпе и в медвежьей шубе заносил ногу, чтобы садиться. Граф схватил его рукой и, отстраняя, сказал: "Позвольте, мне ваши сани нужны". Человек этот взглянул на нас, то был обер-полицмейстер Шульгин. Граф вскочил в сани, я на запятки, и мы помчались к Исаакиевской площади. Но на углу бульвара у Исаакиевской площади должно было остановиться. Быстрая рекогносцировка доказала нам, что не было никакой возможности ни пройти, ни проехать здесь на площадь эту… Вся она была сплошная масса народа, обращенного лицом к монументу. Только там оставалось несколько свободного пространства вокруг шайки бунтующих солдат… Вся эта масса орала, ревела, смутно, по временам мы слышали имя Константина, сопровождаемое громкими "ура". Мы опять кинулись в сани и объездом по Вознесенской, по Мойке, через Поцелуев мост прибыли в Конногвардейскую улицу» [2078]2078
  Башуцкий А.П.Из воспоминаний… с. 263.


[Закрыть].

Напомним, что в 1812 году Шульгин был военным полицмейстером. Вообще, вокруг Михаила Андреевича были люди, столь хорошо ему знакомые…

«Милорадович объехал кругом, через Синий мост, по Мойке, на Поцелуев мост, и оттуда в Конную гвардию, где встретился с генерал-адъютантом Орловым.

"Пойдемте вместе убеждать мятежников", – сказал он последнему. "Я только что оттуда, – отвечал Орлов, – и советую вам, граф, туда не ходить. Этим людям необходимо совершить преступление, не доставляйте им к тому случая. Что же касается меня, то я не могу и не должен за вами следовать: мое место при полку, которым командую, и который я должен привести по приказанию к императору".

"Что это за генерал-губернатор, который не сумеет пролить свою кровь, когда кровь должна быть пролита!" – вскричал Милорадович, сел на лошадь, взятую им у адъютанта Орлова, и поехал на площадь» [2079]2079
  Анекдоты и черты из жизни графа Милорадовича… с. 72—73.


[Закрыть].

Все это весьма недостоверно, а лейб-гвардии Конный полк в день 14 декабря – вообще тема особая и весьма спорная.

Башуцкий вспоминал: «Граф приказал мне немедленно торопиться, чтобы седлали и выводили полк, а сам, сложив на груди руки, пошел вдоль по улице.

Когда я вышел на улицу, граф все ходил так же быстро, по временам он нетерпеливо поглядывал на свои часы. Подняв голову, он спросил:

– Что же полк?

– Тотчас, – отвечал я.

Он продолжал опять несколько минут свою судорожную и задумчивую ходьбу. Между тем не было выведено ни одной лошади. Вскоре заслышался топот по звонкой ледяной коре улицы, и со стороны Сарептского переулка на больших рысях явился эскадрон или взвод, не знаю, того же полка, стоявший где-то в других казармах, чуть не в Семеновских, он занял место на левом фланге. В то же время выехали А.Ф. Орлов, его адъютант Бахметев и несколько офицеров. Там-сям усатый кирасир, выведя свою лошадь, ставил ее в принадлежащий ряд и, застегнув за луку трензель, уходил.

"Куда ты?" – "Забыл рукавицы, ваше благородие", – отвечал он или что-нибудь подобное. Время бежало. Не было и 30—40 лошадей, выведенных теперь таким образом. Взглянув на свои часы, на линию, где должно было быть полку, и на А.Ф. Орлова, граф горячо сказал ему:

– Что ж ваш полк? Я ждал 23 минуты и не жду более! Дайте мне лошадь!

Подъехав к графу, Бахметев предложил ему свою. Граф тотчас сел на нее.

– Вы не имеете лошади? – спросил он меня. – Все равно, идите пешком возле.

С этими словами мы направились к площади. У выезда из Конногвардейской улицы, близ манежа, А.Ф. Орлов, нагнав графа, просил его обождать одну минуту, уверяя, что полк тотчас готов, и напоминая, что ему предоставлена была честь сопровождать графа.

– Нет, нет, – отвечал он ему запальчиво, – нет, je пе veux pas de voire… /… regiment.(He хочу вашего г… полка!) Да я и не хочу, чтоб этот день был запятнан кровью… le finirais seul cette affaire. С'est vrai!(Я один покончу с этим делом! Это так!)» [2080]2080
  Башуцкий А.П.Из воспоминаний… с. 263—264.


[Закрыть].

Описание это вызвало гневную отповедь светлейшего князя Италийского, графа Александра Аркадьевича Суворова-Рымникского: «Ни полк, ни командир полка, ни офицеры ни в чем не виноваты, нигде не опоздали!.. Едва ли прошло более пяти минут после вызова, как лошади были оседланы, хотя офицеры и находились во дворце!.. В словах Башуцкого заключается злая клевета! Кавалергардский полк прискакал, да, очень быстро, но не мог явиться вместе с нами – да с нами и не был. Что кавалергарды, свято исполняя долг свой, торопились на призыв царя – это видно, ибо они прискакали без кирас; мы же были, как следует кирасирам, в кирасах» [2081]2081
  Рымникский А. А., князь Суворов-Италийский.Лейб-гвардии Конный полк 14-го декабря 1825 года//Русская старина. 1881. т. 30. № 1. с. 205.


[Закрыть].

Заметим, что при Аустерлице оба эти полка дрались без кирас, в ту пору отмененных. Конечно, внук полководца про то знал, но он, причастный к делам Северного общества, оправдывался всю жизнь. Ведь тогда, увидев арестованного Суворова, Николай I воскликнул: «Не верю! Уйди прочь!» – и эстандарт-юнкер был освобожден и отправлен на Кавказ. Не в ссылку, но в командировку, с производством в офицеры, ибо иначе в народе бы заговорили: «И Суворов против царя!» Через два года гвардии поручик был флигель-адъютантом и владимирским кавалером, до конца своих дней он служил верно и преданно, хотя и не всегда толково. Князь оказался последним военным генерал-губернатором Петербурга, сам «посодействовав» тому, что должность была упразднена. Впрочем, это уже во всех смыслах совершенно другая история… А на Сенатской площади оборвалась «цепочка» Суворовы – Милорадовичи, тянувшаяся с 1762 года.

«Посмотрев в окно на улицу (Почтамтскую), вижу скачущего, по направлению к Исаакиевской площади, верхом на коне графа Милорадовича, в полном блестящем параде, обвешанного всеми его бесчисленными орденами; и могло ли тут прийти в голову, что вижу его в последний раз?» [2082]2082
  Воспоминания К.С. Сербиновича. с. 257.


[Закрыть]

«Мы двинулись вперед и тотчас врезались в толпу, которую видели уже с противоположной стороны площади. Раздвигая людей лошадью и криком, чтоб посторонились, граф медленно подвигался по тесной, с трудом очищавшейся дорожке. Так добрались мы до толпы бунтовщиков, перед которой в 10—12 шагах граф остановился. Я стал с правой стороны его лошади, народ отшатывался, отступая за его лошадь, и, столпясь тесно кругом, оставил место спереди свободным» [2083]2083
  Башуцкий А.П.Из воспоминаний… с. 264.


[Закрыть].

«Около половины 2-го пополудни выехал из-за Конногвардейского манежа на Сенатскую площадь верхом на гнедой лошади граф Михаил Андреевич Милорадович… один, в мундире, при шарфе, в белых панталонах, в ботфортах, с андреевской через плечо лентой… Солдаты, оглашая до того воздух бессмысленными криками, издали завидев Милорадовича, умолкли; мало того, держа ружья у ноги, они без всякой команды, по одному уважению к заслуженному воину, сделали на караул! Тишина между ними воцарилась, как бы на смотру; нижние чины, глядя в глаза Милорадовичу, ожидали его слова с полной, по-видимому, к нему доверенностью. Короче, если бы в это время кто-то из посторонних, не зная ничего о предыдущем, нечаянно явился на площади, то никак не поверил бы, что все эти люди восстали против правительства. Граф, воспользовавшись таким нравственным над ними влиянием, помолчал с минуту, потом, положив правую руку на эфес своей шпаги, тоном военачальника, голосом твердым, с некоторой расстановкой громко произнес к солдатам: "Ручаюсь этой шпагой, которую получил за спасение Бухареста, цесаревич жив, здоров – он в Варшаве – я сам получил от него письмо. Он добровольно отрекся от престола". Солдаты, ни малейшим знаком не возражая Милорадовичу, сохраняя прежнюю тишину и очевидно оробев, начали озираться вовнутрь каре, как бы ожидая от своих руководителей подтверждения сказанных к ним слов» [2084]2084
  Бутенев А.Л.Рассказ очевидца о 14 декабря 1825 г. // Декабристы в воспоминаниях современников. М., 1988. с. 213.


[Закрыть].

«С общего совета Оболенский со стрелками выступил вперед на небольшое расстояние от колонны Московского полка; в это время он увидел Милорадовича, верхом подъезжавшего с другой стороны к колонне. Оболенский тотчас стянул своих стрелков, схватил солдатское ружье и кричал Милорадовичу, умоляя его не подъезжать к солдатам, но Милорадович был в нескольких шагах от них и начал уже приготовленную на всякий случай речь!» [2085]2085
  Якушкин И.Д.Мемуары. Статьи. Документы. с. 243.


[Закрыть]

«Граф, как известно, говорил с солдатами превосходно. Я не могу передать ни интонации и выразительности его голоса, ни оживления глаз, ни движений духа, ни жеста и повременных остановок, а в этом именно главная сила и деятельность. Но вот его слова:

"Солдаты! Солдаты!.. Кто из вас был со мной под Кульмом, Лютценом, Бауценом, Фер-Шампенуазом, Бриеном (было насчитано 40—50 имен)?.. Кто из вас был со мной, говорите?!.. Кто из вас хоть слышал об этих сражениях и обо мне? Говорите, скажите! Никто? Никто не был, никто не слышал?!"

Он торжественно снял шляпу, медленно осенил себя крестным знамением, приподнялся гордо на стременах и, озирая толпу на все стороны, с прекрасным движением руки вверх произнес величественно и громогласно:

– Слава Богу! Здесь нет ни одного русского солдата! Долгое молчание» [2086]2086
  Башуцкий А.П.Из воспоминаний… с. 264—265.


[Закрыть].

«Он подскакал к группе бунтовщиков, стоявших у Сената. Он стал убеждать солдат возвратиться к долгу и чести, и те, привыкнув к нему издавна, повиновались команде: "Налево кругом! Марш во дворец! С повинной!"» [2087]2087
  Записки Рафаила Михайловича Зотова. с. 45.


[Закрыть]

«Один из членов тайного общества, князь Оболенский, видя, что такая речь может подействовать, выйдя из каре, убеждал графа отъехать прочь, иначе угрожал опасностью» [2088]2088
  Штейнгель В.И.Указ. соч. с. 156.


[Закрыть].

«– Офицеры! из вас уже, верно, был кто-нибудь со мной! Офицеры! Вы все это знаете?.. Никто?

Он повторил то же, еще торжественнее:

– Бог мой! Благодарю тебя!.. Здесь нет ни одного русского офицера!.. Если б тут был хоть один офицер, хоть один солдат, то вы знали бы, кто Милорадович!

Он вынул шпагу и, держа ее за конец клинка эфесом к шайке, продолжал с возрастающим одушевлением:

– Вы знали бы все, что эту шпагу подарил мне цесаревич великий князь Константин Павлович, вы знали бы все, что на этой шпаге написано!.. Читайте за мной (он будто указывал буквы глазами и медленно громко произносил): "Дру-гу мо-е-му Мило-ра-до-ви-чу"… Другу! А?., слышите ли? другу!.. Вы знали бы все, что Милорадович не может быть изменником своему другу и брату своего царя! Не может! Вы знали бы это, как знает о том весь свет!

Молчание святое, мертвое. Он медленно вложил в ножны шпагу.

– Да! Знает весь свет, но вы о том не знаете… Почему?.. Потому что нет тут ни одного офицера, ни одного солдата! Нет, тут мальчишки, буяны, разбойники, мерзавцы, осрамившие русский мундир, военную честь, название солдата!.. Вы – пятно России! вы – преступники перед царем, перед отечеством, перед светом, перед Богом! Что вы затеяли? Что вы сделали?

Возраставшего оживления его слов, возвышения его голоса, огня движений, жестов передать невозможно. Они лились, как электрический ток. Подняв высоко руки, он уже не говорил, а гремел, владычествовал, повелевал толпой. Люди стояли вытянувшись, держа ружья под приклад, глядя ему робко в глаза. Он продолжал, усиливая свое на них действие:

– О жизни и говорить нечего, но там… там, слышите ли? у Бога!.. Чтоб найти после смерти помилование, вы должны сейчас идти, бежать к царю, упасть к его ногам!! Слышите ли? Все за мною!., за мной!

Он взмахнул руками.

Это движение было невыразимо, бесподобно! Толпа солдат шатнулась, она непременно побежала бы за ним, можно было поклясться в том. Звонкий, одновременный темп отданной ему воинской почести и громовое: "Ура, Милорадович!" – огласило воздух» [2089]2089
  Башуцкий А.П.Из воспоминаний… с. 265.


[Закрыть].

Нет сомнения, граф Милорадович прекрасно понимал, что он смертельно рискует, – он либо уведет солдат с площади, либо умрет, что гораздо вернее. Восстание проиграно, это ясно, но сознают ли это офицеры, возмутившие полки? Они ведь понимают, что Николай Павлович никого не помилует, а потому будут стоять до конца. Генерал-губернатор, поначалу позволивший вывести на площадь войска, теперь лишал их последней надежды на успех…

Самоотверженно пытаясь расстроить мятежные каре, Михаил Андреевич поступал так, как следовало человеку чести, русскому генералу. За это одно ему можно простить страсть к мотовству, позабытые долги, пресловутое фанфаронство… Он спасал солдат, прекрасно понимая, что платой за это может стать его жизнь. И конечно же в тот момент он не думал, что безвозвратно закатилась его звезда, что места при новом дворе ему однозначно не будет, и, в лучшем случае, опальную старость он завершит в заветных Вороньках.

Нет сомнения, что и Николай I прекрасно понимал, какая участь уготована строптивому генерал-губернатору…

«Солдаты колеблются, но некто из каре закричал: "что это вздор, что не надобно верить ему!" и в это мгновение раздался пистолетный выстрел. Граф, пронзенный пулей, падает с лошади на руки Башуцкому, и в произошедшую оттого суматоху Милорадовичу нанесли удар штыком» [2090]2090
  Отрывки из записок Л.Н. Энгельгардта // Исторический сборник вольной русской типографии в Лондоне. М., 1971. Кн. 2. с. 148.


[Закрыть].

«Оболенский настаивал, чтобы он ехал прочь и оставил в покое солдат, которые "делают свою обязанность", потом взял у одного из рядовых ружье, чтобы штыком заставить лошадь генерала повернуть прочь. Милорадович пришпорил и повернул лошадь; удар штыка пришелся по седлу и ранил Милорадовича в ногу. И в то же время раздался пистолетный выстрел Каховского, поразивший Милорадовича смертельной раной» [2091]2091
  Пресняков А.Е.14 декабря 1825 года. с. 117.


[Закрыть].

«Граф М.А. Милорадович, любимый вождь всех воинов, спокойно въехал в каре и старался уговорить солдат; ручался им честью, что государь простит им ослушание, если они тотчас вернутся в свои казармы. Все просили графа скорее удалиться; князь Е.П. Оболенский взял под узду его коня, чтобы увести и спасти всадника, который противился; наконец, Оболенский штыком солдатского ружья колол коня его в бок, чтобы вывести героя из каре. В эту минуту пули Каховского и еще двух солдат смертельно ранили смелого воина, который в бесчисленных сражениях и стычках участвовал со славой и оставался невредимым; ему суждено было пасть от русской пули» [2092]2092
  Розен А.Е.Записки декабриста. с. 129—130.


[Закрыть].

Барон Розен лукавит… Не говоря про штыковую рану, нанесенную князем Оболенским, он рассказывает про пули каких-то двух солдат.

«Вдруг руки его упали, будто свинцовые, туловище перегнулось, шляпа свалилась с головы, а испуганная лошадь вырвалась из-под ног, которые тяжело брякнули о землю. Я едва успел только подставить грудь и на нее, укрепясь ногами, сколько имел сил, принял его плечи и голову, которые раздробились бы неминуемо в этом падении. Толпа отхлынула волною. Я остался с ним один… Легонькое облачко сизого дыма волновалось, расходясь в воздухе на том самом месте, где он стоял на лошади. Выстрела не было слышно за оживлением ли его речей и всей этой драмы, в которой душа не могла не быть неизъятно привязана, за криком ли последнего, решившего дела "ура" – не знаю.

Крепко охватив раненого, прислонив его к склоненному колену, я глядел ему в лицо, повторяя: "Граф, граф!" Черты его выражали страшное страдание. Он открыл глаза, пристально всмотрелся в меня и, схватив сильно за руку, сказал прерывисто и глухо: "Je meurs! C'est fini… mais… c'est bien… j'ai fait топ devoid(«Я умираю!., это конец… но… это хорошо… я исполнил мой долг».) Таковы были его первые слова и чувства…» [2093]2093
  Башуцкий А.П.Из воспоминаний… с. 265.


[Закрыть]

«Тут Каховский выстрелил в него из пистолета, пуля попала ему в живот. Он захватил рану рукой, причем лошадь его быстро повернулась и бросилась на Оболенского. Оболенский ткнул Милорадовича штыком, лошадь и раненый на ней всадник исчезли в толпе» [2094]2094
  Якушкин И.Д.Мемуары. Статьи. Документы. с. 243.


[Закрыть].

«Каховский… как будто поставил своим долгом устранять всякие препятствия, какие только могли помешать успеху дела. Когда он увидел, что убеждения графа Милорадовича могли поколебать твердое настроение солдат, он пустил в него пулю…» [2095]2095
  Щеголев П.Е.Каховский. с. 80—81.


[Закрыть]

«Допрашивали… штабс-капитана Александра Бестужева: не видал сам, но слышал от других, что Каховский убил графа Милорадовича, и даже слышал голос, сказавший: "Ах, как славно я попал!" Утвердительно же сказать не может, кто сии слова произнес, хотя ему кажется, что это был Каховский» [2096]2096
  Журналы следственного комитета // Восстание декабристов. Документы… т. 16. с. 196.


[Закрыть].

«Видел, как смертельно раненный Милорадович, шатаясь в седле, поскакал прочь от непокорных солдат…» [2097]2097
  Рассказ актера Борецкого о дне 14 декабря 1825 г. // Декабристы в воспоминаниях современников. с. 225.


[Закрыть]

«Стоявший не возле него (как где-то вскоре было пропечатано), а внутри каре, шага на три от задней шеренги, одетый в партикулярный сюртук, в фуражке, отставной поручик Петр Каховский, имея левую руку в кармане сюртука, правой выстрелил из пистолета, попал пулей графу Милорадовичу в левый бок и, сим еще не ограничившись, бросил вслед за выстрелом в него же и самый пистолет, который сшиб с затылка головы шляпу его.

Истинно горестно было видеть, как вдвойне пораженный, без шляпы, с развевающимися от ветра волосами герой, честь наших армий, граф Милорадович, отскакав в галоп несколько шагов от каре, отвалившись назад, выпустив поводья и шатаясь в седле, склонился на правую сторону… Солдаты, заметив, как снимали с лошади раненого Милорадовича, потерялись, в рядах их исчезла дисциплина; несчастные, ошеломев от этой невыкупимой беды, спустив ружья, перебегали из фаса в фас, ища укрыться» [2098]2098
  Бутенев А.П.Рассказ очевидца о 14 декабря 1825 г. // Декабристы в воспоминаниях современников. с. 214.


[Закрыть].