Текст книги "Ученик Рун. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Александр Якубович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Глава 14. Рождение легенды

Я видел перед собой только магические потоки, отражающиеся в стекле песочных часов, наслаждался их красотой, изяществом, тем как они, словно водяные змеи, извивались в воздухе, переливаясь всеми цветами радуги.

Я смотрел, как магия пронизывает все сущее, как связывает воедино мертвое и живое, небо и землю, свет и тьму.

Я восторгался этой простой, и в то же время величественной красотой мироздания, будто бы пленник, что вечность провел в застенках, а теперь увидел солнечный свет, как слепой, что внезапно обрел зрение и смог посмотреть в лицо родным и близким.

Если это – Сфера, хотя бы часть того, чем она является, то я обязательно найду в нее путь. Я должен увидеть и другие чудеса, что скрыты от меня за пологом тайны.

А после меня вытолкнул обратно крик. Такой знакомый, чуть властный, но с тревогой в голосе. Это был Осиор. Учитель звал меня.

– Рей! Рей! Испытание! – кричал наставник.

Нехотя, я отвел взгляд от переливающихся линий магических потоков. Почему он кричит? Что случилось?

– Рей! Время! – крикнул Осиор, стоя в воротах Башни.

Образ взволнованного учителя вернул меня в реальность. Я вновь осознал себя, стоящим посреди площади перед Башней Круга. Напротив – трибуна, заполненная недоумевающими магами и вельможами, во главе с племянником императора Форлорна Девятого. А еще я понял, что больше половины из отведенных мне пяти минут уже прошло. Все это время я просто стоял, опустив руки, и смотрел в одну точку.

Время колдовать, ведь Эдриас сказал, что это час нашего триумфа, время заявить о себе.

Я в последний раз посмотрел на взволнованного учителя – на Осиоре не было лица от тревоги – после чего повернулся к мишени и потянулся к магическому потоку.

Теперь, когда я видел и совершенно на ином уровне чувствовал магию, все казалось намного проще. Мне не нужно пропускать через себя магическую энергию без крайней на то необходимости, не надо ее фильтровать. Ведь вот она, бери, какую нужно. Весь мир превратился в одну гигантскую магическую флягу, а я – маг, что держит в руках этот самый мощный амулет.

Сделать глубокий вдох, поднять руки, будто пытаешься поймать небо, потянуться к магической энергии. Первая руна, самая простая, руна Фео. Магическая энергия вокруг меня отозвалась мгновенно. Красные нити всколыхнулись, скользнули ко мне, на ходу оформляясь в полноценную печать. Со стороны могло показаться, что руна вспыхнула раньше, чем я замкнул кольца, но на самом деле я соблюдал все магические правила. Просто между внешним, внутренним контуром и самой руной в печати было меньше мгновения. Насытить контур разлитой прямо здесь, в воздухе, магией. Параллельно пропускать через себя силу дикой руны Нид – теперь я видел, что магическая энергия, проходя через мое тело, оформленная моей волей, собиралась в огромный сгусток, готовясь по команде стать заклинанием – а после толкнуть активированную печать в мишень.

Внутренний контур шестифутовой печати, что за несколько ударов сердца возник над моей головой и завис в воздухе, лопнул, отдавая накопленную силу руне, после чего магическое лезвие с огромной скоростью устремилось в щит-мишень.

Пока лезвие было в полете, я уже создал печать Хаг и так же толкнул воздушный кулак вперед, а следом – и печать Тир. Так что лезвие, что со свистом неслось через всю площадь, высекло белые искры из щита, когда я уже заканчивал с красными рунами атаки.

И если мишень, над которой измывались целый день и чары на которой уже ослабли, еще сумела поглотить удар Фео и растворить в воздухе силу кулака Хаг, но стрела Тир с белой вспышкой взорвала защитный амулет в основании щита и прожгла в преграде солидную дыру.

Дабы не остаться без снаряда, я потянулся к щиту дикой руной Ур, параллельно вплетая в заклинание и руну Инг – тот самый блуждающий щит, которому меня обучила винефик, и которым я защищал от самого себя многострадальные бочки на заднем дворе.

Печати вспыхивали над моей головой каждые два-три удара сердца. Вот и щит Ур, который я превращаю в летящую стену печатью Нид, вот просто щит Нид, готовый отразить любое направленное в меня заклинание, щит Берк, защищающий от магического огня. Каждая печать была короткой яркой вспышкой, что превращала этот пасмурный день в яркий полдень.

Печати с рунами исцеления лопнули одна за одной. Не найдя другого пути, вся их магическая энергия направилась ко мне, освежая, наполняя силами. Даже цвета стали ярче, а ход времени – замедлился, стало легче дышать, как после грозы.

Следом пошли печати погоды и охранные заклинания, а после, не успели еще потухнуть голубые контуры на камне, я рывком перешел на другой уровень, приступив ко вторым печатям.

Порядок не имел значения. В разбитую на части мишень летели облака лезвий Фео-Хаг, наполненные магически огнем кулаки Хаг-Тир или пылающие стены Ур-Тир. И все это я принимал на щит Ур-Инг, или же прибивал к земле с помощью диких заклинаний Нид-Инг, расплавляя камени перед мишенью. Впрочем, мне не нужна была мишень, я четко контролировал движение каждого своего заклинания, да и маги, что дежурили сейчас вокруг площади, предусмотрительно поднимали щиты каждый раз, когда в центр выходил очередной ученик.

Вот воздухе оформились и мгновенно активировалась печать Эо с вплетенной в нее дикой руной Инг – такой мы спасли жизнь Витати. Следом появилась печать Эонх-Лагу и Ман-Тир – сжигающий все на своем пути луч магического огня, переплетенного с солнечным светом.

Я чувствовал, что магический поток с каждой секундой вокруг меня тускнеет, теряет краски. Сначала во мне колыхнулась паника, но в голове моментально всплыл голос Эдриаса:

– Я показал тебе истинную магию, но я не могу заставить тебя видеть ее постоянно. Этому тебе придется научиться самостоятельно.

После этих слов я успокоился. И вправду, Эдриас не мог дать мне свое зрение, но он показал мне путь к свету. И пусть магические потоки вокруг тускнели, я продолжал их видеть, будто бы краем глаза. Нужно просто сосредоточиться и…

Но сейчас надо закончить испытание. Я показал все, чему обучил меня Осиор и что дал мне Эдриас. Продемонстрировал и блуждающие дикие щиты, но это далеко не все, чему обучила меня Витати – мой самый строгий и самый суровый наставник.

Тряхнув головой, будто сбрасывая оцепенение, я опустил руки и сделал несколько шагов вперед, переходя на легкий бег. До мишени несколько десятков шагов – в самый раз, чтобы получилось зрелищно.

Уже на ходу я тряхнул ладонями, взывая к силе руны Ур. Ударные щиты, что я так упорно практиковал последние недели, легли на кулаки оранжевыми перчатками как раз в тот момент, когда я сделал последний прыжок к мишени и занес руку.

Первый же удар по собственному щиту Ур-Инг, что удерживал мишень воедино, привел к тому, что магическая преграда лопнула, выбивая сноп оранжевых искр. Еще два удара – как учила Витати, хлестко, будто бьешь по куче углей и боишься обжечься – и тренировочный щит разлетается в щепки, уничтоженный ударной силой руны Ур.

Как только я нанес последний удар, а разломанные доски еще не успели коснуться камня площади, проревел горн. Песок в часах закончился.

– Время, – прошептал я сам себе под нос, глядя на разбитую в хлам мишень.

Распорядитель молчал, как молчали и все, кто стоял вокруг площади. Но вот, один, другой вскрик, и толпа взорвалась:

– Рей! Рей из Нипса! Рей! Рей! – скандировали все.

Кричали в исступлении простолюдины и лоточники, орали мальчишки, что сидели на крышах и подоконниках, даже дамы в платьях – и те хлопали в ладоши. Мое имя произносили купцы, дворяне и даже сам племянник императора встал со своего места, чтобы приветствовать ученика Осиора.

Только маги хранили молчание, потому что только они целиком и полностью понимали, что они сейчас увидели.

Покачиваясь, я все же нашел в себе силы поклониться центральной трибуне и судьям, после чего развернулся в сторону ворот Башни и помахал рукой толпе. Последнее привело людей в еще большее исступление и восторг, а меня чуть не сбило с ног от поднявшегося шума.

Подходя к воротам Башни, где меня ждал учитель, я понял, почему Осиор выглядит таким обеспокоенным и буквально из последних сил сдерживается, чтобы не броситься мне навстречу.

Я на ходу тронул лицо, которое сейчас будто бы горело, посмотрел на пальцы и понял, откуда это странное чувство.

По моим щекам текли кровавые слезы.

***

С самого утра у Осиора было странное предчувствие. Как в тот день, когда он оказался под стенами табийского Гитхоса. Тогда он еще не знал, что его ждет, но в груди шевелилось неприятное чувство. После он определил его однозначно – чувство грядущей беды.

Но что может пойти не так в день сдачи на жетон? Площадь во время испытаний – самое безопасное место во всей Пресии, Осиор это знал точно. Судьи – все как один маги пояса исцеления, на случай, если кто-нибудь из учеников не удержит печать и она взорвется прямо у него перед лицом. А по периметру стоят другие маги башни, что в равной степени прикрывают щитами как зрителей, так и участников действа. И это если не брать в расчет ложу, на которую должен явиться кто-нибудь из дворца в сопровождении своей охраны, окруженный как минимум несколькими влиятельными магами Круга.

Нет, все будет определенно в порядке, во всяком случае, именно так думалось Осиору. Но для собственного спокойствия он был рядом с Реем: если прочие наставники шли в Башню или искали, где бы примостить пятую точку, то он, будто в карауле, стоял позади своего подопечного, придерживая того за плечо. Будто бы ждал нападения.

Все шло своим чередом. Сначала мальчик сбегал в город, они перекусили, немного побеседовали. Конечно, чуть екнуло в груди, когда Рей захотел побороться за десять империалов – главный приз магических дуэлей среди новоиспеченных магов жетона, но справедливости ради, почти все колдуны проходили через дуэли. А эти проводились еще и под присмотром, да и Рей был далеко не слабаком. Скорее – фаворитом этого дня.

Вот его ученика вызвали. «Рей из Нипса» – прозвучало гулко и в тоже время просто. Он почувствовал, как парень замер, и ему даже пришлось подтолкнуть ученика к выходу.

– Давай, Рей, иди. Все будет хорошо, – тихо шепнул он своему ученику напоследок.

И пока стража не перевернула песочные часы, все шло неплохо.

Хотя нет, на самом деле это случилось раньше. Всплеск, который почувствовал Осиор за секунду до начала испытания. Всплеск той самой силы, которой наотмашь ударил его Малтор, которой был пропитан сам воздух Нипса во время бушевавшей там магической бури. Всплеск именно этой силы случился за секунду до того, как его ученик приступил к сдаче на жетон мага.

Ожидая непоправимого, Осиор сжал рукоять булавы с такой силой, что, казалось, вот-вот захрустят кости. Но прошел миг, другой, а ничего не изменилось. Только Рей стоял и смотрел в одну точку, куда-то сквозь центральную трибуну, в пустоту.

Может, собирается с мыслями? Он часто повторял парню не торопиться, может, дело в этом?

Не моргая, до рези в глазах, Осиор всматривался в тощую фигуру мальчишки, что он подобрал на улицах Нипса и которого он же и сделал центром своей жизни. Достойный ученик, потенциальный архимаг или крайне одаренный маг плаща – хорошая причина, чтобы вернуться к жизни, в Шамоград. Но мальчик стоял, не двигался, казалось, даже перестал дышать.

По трибунам и в толпе пошли недоуменные шепотки. Он что, впал в ступор, что происходит? Почему пацан не колдует? Не мог же Трибунальный Истигатор взять в ученики бездаря, что не способен собраться в столь ответственный момент? Или же он просто слишком юн для того, чтобы сдавать на жетон?

Осиор бросил взгляд на центральную трибуну и на миг встретился глазами с Виолой, что сидела на несколько рядов ниже племянника императора. В ее глазах читался немой вопрос. Что происходит?

– Рей! Рей! Испытание! – наконец-то закричал Осиор.

Никакой реакции. Хотя… Мальчик двинулся?

Будто бы лениво, нехотя, Рей повернул голову и невидящим взглядом уставился на ворота.

– Рей! Время! – крикнул Осиор.

Надо вернуть его в строй. Времени осталось слишком мало… Еще немного, и его ученика просто отстранят от испытаний в этом году… Нет! С ним точно что-то не так!

Осиор уже был готов кликнуть распорядителя и остановить испытания – в груди все еще висел холодный липкий ком, возникший из-за всплеска магической силы, что когда-то покалечила его, и ведь этот всплеск исходил от Рея, он уверен! – но парень пришел в движение, повернулся к мишени и… Поднял над головой руки.

То, что произошло в последующие две минуты, Осиор увидеть не ожидал.

Рей стоял, будто изваяние, что держит на своих ладонях небесный свод, а между его рук, будто вписанные по касательной, одна за другой вспыхивали печати. Подобное колдовство Осиор видел только в исполнении крайне опытных боевых магов плаща, уровня не ниже зеленого или голубого. Единственный, кто мог колдовать с такой скоростью, при этом не являясь архимагом, на его памяти был он сам и его товарищ по Трибуналу, Первый Истигатор Неро. Но тому было объяснение: плащ Истигатора не всегда отражал его реальный уровень навыка, все же традиции были сильнее, да и Неро был чрезвычайно талантливым боевым магом, что прошел через множество битв и дуэлей.

Но Рей! Он видел в мальчике потенциал, он чувствовал, что когда-нибудь парень превзойдет и его, и Неро, и Виолу с Аурантисом, спустя годы, достигнув пика своей магической силы и навыка, он покажет, на что может быть способен талантливый маг, который попал к правильному учителю.

Но то, что происходило сейчас на площади, было… Противоестественно. Рей не мог так колдовать, просто не был способен, хотя сил у парня было не занимать. Не двухжильный – трехжильный в магическом плане, он всегда показывал колоссальную выносливость при постоянной нагрузке.

Но сейчас будто бы сама магия взбесилась, и его ученик сомкнул воедино все преимущества печатей и диких рун, будто бы сумел объединить два этих подхода, открыл для себя прямое управление магическими потоками и обличение их в академические конструкты с легкостью, недоступной пониманию…

Вот, на вторых печатях его ученик чуть замедлился. Калейдоскоп вспышек, с которыми активировались шестифутовые печати над его головой, замедлился. Сейчас Осиор смог разглядеть, что законы магии Рей все же не нарушал: он выстраивал в известном порядке контуры, вписывал руну, насыщал силой зону меж двух колец… Вот только делал он все это с аномальной даже для него, талантливого молодого мага, скоростью. Будто бы речь шла не о гигантской печати Тир-Ман – и откуда он вообще взял эту комбинацию рун?! – а о небольшом, в дюйм-полтора щите Нид, которым он должен отразить летящее в него, такое же крошечное лезвие Фео.

Наконец череда вспышек, что были полноценными заклинаниями, иссякла. Рей опустил руки, двинул плечами, будто разминался, а после сорвался на бег, на ходу покрывая свои руки ударными щитами винефика. Мишень уже давно была разбита и лишена магической защиты, удерживаемая лишь блуждающими щитами, которыми Рея обучила Витати. Но его ученик не остановился, Осиор видел, как он зафиксировал очень мощный – почти непробиваемый – щит Ур на деревянной конструкции, после чего сам же нанес по собственному заклинанию удар.

В груди Осиора все сжалось. Это было форменное самоубийство! Дикие щиты надо поддерживать постоянно. А зная, как Рей теряет над собой контроль, позволяя заклинанию пропускать через каналы силу без конца, он мог просто убиться об собственное заклинание! Но тут истигатора постигло очередное открытие: вместо фонтана крови, которая должна была хлынуть из всех отверстий Рея, даже сквозь кожу, разрывая и перекручивая его, ударный щит его ученика встретился со щитом блуждающим и… просто расколол его с ярчайшей оранжевой вспышкой. Парень в последний момент отсек себя от потока дикой руны, позволил заклинанию существовать самостоятельно, всего несколько секунд, но этого хватило для столь зрелищной демонстрации.

Пока щит Ур не развалился окончательно, Рей нанес еще несколько ударов, используя технику винефиков, после чего мишень рассыпалась на куски.

В этот момент песок в часах закончился и горнист дал сигнал – время вышло.

Все еще не веря в происходящее и ожидая худшего, Осиор ошеломленно наблюдал за своим учеником. Лицо Рея было не просто спокойным, а скорее… одухотворенным. Так выглядит умелый воин после тяжелой битвы, так выглядит тот, кто закончил дело, что отнимало у него все силы и время.

Единственное – по щекам парня текли две тонкие красные струйки кровавых слез, последствия атаки на собственные дикие щиты, как подумалось Осиору.

Когда до Рея оставался всего десяток футов, Осиор не выдержал – сделал несколько шагов навстречу ученику, который будто бы брел в темноте, неотрывно глядя на своего наставника.

– Я же справился? Они увидели? – глухо, будто бы издалека спросил Рей.

Его глаза были абсолютно пустыми. Будто бы он смотрел вдаль, сквозь учителя.

– О да, Рей, они увидели, – с горечью ответил истигатор, беря мало что понимающего ученика под локоть, – к сожалению да, Рей, они все увидели.

Прямо сейчас он поймал на себе сверлящий взгляд Виолы. Архимаг как вскочила на ноги в тот момент, когда Рей начал колдовать, так и осталась стоять. Кроме этого, он почувствовал еще один, липкий, любопытный, но ничего хорошего не сулящий взгляд из ложи. Племянник императора Форлорна Девятого тоже увидел слишком многое.

Глава 15. Горькая правда

Воспользовавшись каретой Виолы, Осиор сумел вывезти Рея в поместье и сдать на поруки Ирману и Витати и, ничего не объясняя обескураженным домашним, рванул обратно – в Башню. Надо попытаться исправить то, что натворил его ученик, если еще не слишком поздно.

Нужно было готовить его сразу в истигаторы! Тогда не было бы никаких вопросов! Никаких публичных испытаний! Осиор был достаточно влиятелен для того, чтобы выдать Рею фибулу с трезубцем самостоятельно, даже без одобрения Верховного Трибуна Круга. И тогда бы его ученик навсегда был бы связан службой Уставу.

Но не теперь. Как только Рей поднял к небу руки, и первая печать оформилась меж ладоней парня, он начал сдавать испытание на жетон обычного мага. А это значит, если Осиор объявит, что жаловал парню младшего истигатора и сделал своим помощником, ему никто не поверит. Его решение будет оспорено и, справедливо говоря, это шло в разрез с убеждениями самого мага. Так нельзя, так не правильно. Закон – един для всех. В дальнейшем, конечно, он сможет сделать из Рея истигатора, если тот сам захочет и если от парня останется хоть что-то, после того как его начнут трепать местные шакалы…

Осиор еще раз вспомнил, как на его с учеником смотрела не только Виола, но и вся шамоградская знать, что пришла на испытания. А были в ложе, подле тела племянника Форлорна Девятого, люди разные и, в основной своей массе, влиятельные. Как минимум кто-то из крупных герцогов должен был составить компанию венценостной особе, это факт. И вот они-то и положат глаз на Рея, Осиор был в этом абсолютно уверен. Судя по тому, что престол требовал все больше и больше магов для службы в гвардии, в Дагерийской Империи затевалось что-то нехорошее. Возможно, маленькая, но победоносная война против западных соседей. Против Пада или Гурензии, которые давно мозолили глаза империи, ведь когда-то они были ее частью. А может, на старости лет Форлорн Девятый решит ввязаться в войну с Жэндом, что крепко перекрывал торговые маршруты морем к самому Шамограду и к самым богатым центральным регионам, чем постоянно дразнил престол. Вот только если эта война начнется – огнем полыхнут все западные и южные границы Дагерии, ведь никто из ближайших соседей в стороне не останется. Бенжа ввяжется точно, Гоунс – с удовольствием предоставит свои войска в найм… Во всяком случае, перспективы были именно такие тогда, когда Осиор был активно вовлечен в политику и дела Круга. Возможно, за прошедшие пять лет все и поменялось, но в это верилось слабо…

От перспективы вступления государства в войну сильные боевые маги становятся только ценнее, и тут дело уже не только в навыках, но и в абсолютной мощи колдуна. А Рей, к прискорбию, показал, что способен на очень многое, будучи при этом еще совсем мальчишкой…

Хотя какой он мальчишка? Пятнадцать ему есть точно, скоро шестнадцать, по законам империи он вполне взрослый и самостоятельный человек. Во всяком случае, скоро им станет. Если, конечно, доживет. Возможно, после беседы с Виолой ему будет проще самому придушить нерадивого ученика, чем бросить его на растерзание местным элитам.

В кабинете Виолы его уже ждали. Сама хозяйка разместилась у потушенного камина, покручивая в руках бокал вина. Судя по уровню жидкости, архимаг так и не притронулась к напитку, погруженная в свои собственные мысли.

– Виола? – тихо позвал женщину Осиор, привлекая внимание хозяйки кабинета.

Архимаг встрепенулась, перевела взгляд на истигатора, но со своего места не встала – просто кивнула Осиору, чтобы он устраивался во втором кресле, да и вообще, делал, что ему заблагорассудится.

Истигатор только хмыкнул, подошел к небольшому столику с посудой, налил себе вина и, наконец, уселся на предложенное ему место. Разговор обещал быть тяжелым.

– Осиор, почему ты мне не доверяешь? – прервала молчание Виола, все еще не глядя на истигатора.

– С чего ты взяла? – напущено-бодро спросил Осиор.

– Потому что ты мне солгал. О мальчишке, – медленно, будто вытягивая слова, ответила архимаг. – Как ты сказал? Нашел множество упоминаний аномалий, что вызывали дикие маги?

Глаза женщины опасно сузились. Сейчас Виола была зла. Нет, в груди архимага не полыхала ярость – эта эмоция была недоступна ей по статусу, слишком много бед можно натворить, если перестать себя контролировать, но прямо сейчас у нее была масса вопросов к Трибунальному Истигатору.

Осиор же со своей стороны понял, что его неумелые увиливания были раскрыты. Что Виола знала? Проверяла ли она, какими именно он свитками интересовался, посещая первый архив? Смогла ли прийти к тем же выводам, что и он сам?

– Я была в архиве, – продолжила архимаг, так и не дождавшись ответа, будто бы читая мысли Осиора, – и я знаю, что ты там искал. Упоминания о Камнях Рун, да? Ты совсем лишился разума, чтобы верить в эти сказки?

– Это не сказки! – вспылил Осиор, едва не расплескав вино. – Я столкнулся с их силой, Виола, веришь ты мне, или нет!

– Нет у Малтора никакого Камня Рун! И не может быть! Потому что их не существует!

– А что по-твоему ты видела сегодня на площади?!

– А что я должна была увидеть?!

Ноздри архимага раздулись. Осиор знал это ее выражение лица. Сейчас Виола была способна на что угодно, сказать и сделать любую мерзость, уколоть, уязвить, причинить боль, лишь бы поставить глупца на место. Она всегда была права – или же так она считала – и сейчас они с истигатором оказались по разные стороны баррикад. У каждого была своя правда.

– Если ты заговорила о Камнях, то ты увидела сегодня отголоски их силы! И даже не пытайся убедить меня в том, что и это я себе придумал. Ты, да и все достаточно умелые маги почувствовали всплеск магической силы!

– И он был вызван подготовкой к заклинаниям! Парень начал прогревать каналы!

– Такой всплеск сжег мои каналы! И сделал меня калекой! Не такой силы, нет, в сто крат мощнее! Но той же сути! – прорычал Осиор.

Вино в бокале истигатора плеснулось за край, заливая дорогой ирубийский ковер красным. Но ни Осиор, ни Виола даже не заметили этого.

Архимаг резко охладела, откинулась на кресло и, демонстративно перекинув ногу за ногу, стала рассматривать Осиора так, будто бы впервые видела.

– Значит, ты увидел в мальчишке отголоски магии, что покалечила тебя в Табии, и сейчас сходишь с ума? Чему ты его на самом деле учил, Осиор? Что с ним сделала винефик? Мы никогда не обучали наших магов тому, что знаем о диких рунах, это опасное и вредное знание. Но твое безумие, как я вижу, перешло уже все границы… Эта твоя одержимость беглым еретиком…

– Это не одержимость, – устало перебил Виолу маг, – это строгий расчет. Хочешь верь мне, хочешь нет, но он вернется. Я знаю.

– И поэтому ты обучаешь безродного юнца непонятно чему? Он даже контролировать себя не в состоянии, насколько я видела! Шесть футов контуры в его возрасте! Столько печатей! Ты заставляешь молодого парня ходить по краю, просто потому что не можешь признать, что когда-то облажался! – прошипела Виола. – Что обделался по-крупному, Осиор! Вот чего ты никак не можешь признать! И не можешь смириться с тем, что великий и непогрешимый Шестой Трибунальный Истигатор оказался самонадеянным глупцом! Ищешь оправдания себе и затягиваешь в свое безумие окружающих!

В комнате повисла тишина. Она уже говорила подобное. В немного других словах, но суть от этого не меняется. Пять лет назад, когда он принял решение отойти от дел Круга и Трибунала, снять плащ, спрятать булаву, надеть пояс и двинуть на край света, вместе с верным Ирманом. Подальше от этой кодлы, подальше от ядовитой Виолы.

– Но сейчас меня интересует другое, – продолжила Виола, как ни в чем не бывало. – Герцог Саин Торлорн, племянник императора Форлорна Девятого, крайне заинтересовался мальчиком. И прежде чем дать ответ, мне нужно знать, представляет ли он опасность для окружающих и способен ли вообще контролировать свои силы…

Осиор мигом понял, куда клонит Виола. Если Рея признают нестабильным, неспособным к контролю, учитывая его силу и возникший к нему интерес со стороны знати, выход остается только один… Тем более, пока мальчик для Башни ничего не значит. Он даже не получил еще жетон. Удивительно, как те, кто должен соблюдать Устав строже всего, легко игнорируют его основные положения ради какого-то условного «всеобщего блага».

Неосознанно, Трибунальный Истигатор потянулся к булаве и, медленно положив ладонь на рукоять, стал прогонять через артефакт магическую силу. Этот жест не укрылся от архимага, на что женщина только фыркнула:

– Ты думаешь, сумеешь со мной справиться?

– Мы оба знаем, что наши шансы примерно равны, – сквозь зубы выплюнул Осиор.

– Ради безродного бродяги ты готов нарушить Устав и стать еретиком? – насмешливо спросила Виола.

– Это ты дала понять, что Устав не имеет сейчас никакого значения, – парировал Осиор. – И он мой ученик, а не безродный бродяга.

– И какое же будущее ты готовил своему ученику?

– Уж точно не будущее цепного пса императорской семьи.

– А какое же?

Это был переломный момент. Сможет ли он убедить Виолу в своей мнимой недальновидности? Солгать так, чтобы она не почувствовала подвоха? Ему всегда это удавалось с трудом, и Осиор не знал до конца, купилась ли архимаг на его слова, либо же просто играла с ним.

– Я готовил его себе на замену, – наконец-то ответил Трибунальный Истигатор. – И тренировал его для этого, как боевого мага. И обучал как будущего стража Устава.

Секунду Виола ничего не говорила, а после только с горечью покачала головой:

– Милый, мы оба знаем, что если бы ты видел в мальчике истигатора, ты бы давно уже отдал ему свою фибулу. И ему бы не потребовалось проходить испытания на жетон. Тем более, не ты ли минуту назад противился тому, чтобы он стал цепным псом престола? А разве истигаторы не цепные псы Круга?

– Мы стражи Устава, а не псы, – холодно отчеканил Осиор. – Я страж Устава, если так тебе будет проще. И у меня нет хозяина или хозяйки, только служба Кругу и Уставу.

Виола демонстративно бросила взгляд на рукоять булавы, которую все еще сжимал Осиор, после чего встала со своего места и прошлась по кабинету, подставляя истигатору спину.

– Пусть так. Но теперь для мальчика этот путь закрыт. Во всяком случае, в ближайшие несколько лет. Конечно, ты можешь взять его, своего сумасшедшего слугу и эту дикарку, и вернуться в ту дыру, где ты торчал последние пять лет, но знай, что Круг никогда не признает фибулу на его груди. Герцог Торлорн будет настаивать на том, чтобы Рей, – она впервые назвала ученика Осиора по имени за весь их разговор, – стал частью его дружины. Точно – на время обучения в Круге.

– Даже не гвардии? – уточнил Осиор.

– Уж точно не гвардии. Тут личный интерес и мне это дали понять четко, – поморщившись, ответила архимаг. – Это очередные политические игрища, Осиор. То, в чем ты всегда был крайне слаб. Форлорн Девятый стар и немощен, уже почти выжил из ума. А с решением императора передать престол дочери, согласны далеко не все… Так что все готовятся не пойми к чему. И твой ученик сейчас – что тот призовой скакун, которого хотят заполучить все.

– И почему это ты решила, что Круг должен прогнуться под герцога? – высокомерно спросил Осиор.

Он презирал архимагов за это. За эту бесконечную политику, вмешательство в дела королевств, политические игры. Не так видели создатели Устава будущее Круга, далеко не так. Он был в этом уверен.

– Потому что бытует мнение, что именно он – следующий дагерийский император, – нехотя ответила Виола. – Так что это просто дальновидность с нашей стороны. Ты знаешь, как плохо могут пойти дела, если престол за что-то ополчится на Круг…

Тут она была права. Даже такой политический профан как Осиор понимал, что на территории Дагерии была размещена и главная Башня, и проживало больше всего магиков. И если архимаги не справятся со своей работой, то под удар могут попасть сотни, а может и тысячи колдунов по всей империи. А не все так сильны, как он или Рей. Многие маги даже на жетон не тянули – тихо жили в небольших городках или даже деревнях, занимаясь своим нехитрым промыслом. И в боевом плане были абсолютным нулем.

– Предположим, мы позволим Торлорну… Получить Рея. На время его учебы в Круге. А после? – спросил Осиор.

– Один год службы. А как сдаст на пояс – будет волен делать все, что пожелает, Круг уже не сможет его контролировать, – ответила Виола. – И если твой авторитет как наставника на самом деле так велик, как ты показываешь, то парень мигом уйдет от герцога и займется тем, что ты там ему готовил на самом деле… Без обид, милый, но в сказку про юного истигатора поверит только что корова. Хотя и эти животные достаточно умны, чтобы распознать столь топорную ложь.

После этих слов Виолы истигатор разжал ладонь, отпуская рукоять булавы. Год. Что такое год? Он пролетит – даже не успеешь заметить… А в это время Осиор подготовится, он будет начеку. Ведь не надо быть провидцем, чтобы понять: до Малтора тоже дойдет весть о молодом маге. И если еретик прознает, что Рей обладает той же силой, что и Камень Рун… О последствиях думать не хотелось.

Осиор мог сколько угодно обманывать Виолу, но одно было ясно: он не готовил Рея в Трибунальные Истигаторы, а скорее видел парня самым молодым архимагом. Будущим Круга – человеком, что будет способен выкорчевать все ростки табийской ереси, что остались в умах и сердцах магов по всей Пресии. А чтобы это сделать – нужно бить в самое средоточие, бить по корню, от которого уходят все новые и новые плети этой оскверненной лозы.