Текст книги "Ученик Рун (СИ)"
Автор книги: Александр Якубович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)
Глава 26. Винефик
Этой же ночью, как только Рей уснул, а Витати разместили в ее старой комнате, чему девушка не особо противилась, Осиор выскользнул из дома. Надо нанести визит Острецу.
На этот раз костюм истигатора остался лежать в комоде. Маг только выудил фибулу, которую аккуратно заколол на груди – показать ворам, что он тут не только как гарнизонный маг. Но не более.
Вонючий трактир, который он посетил в прошлый раз, все так же работал. Такие заведения закрывают свои двери только на рассвете, если закрываю вовсе. Так что Осиор без проблем проскользнул внутрь мимо высокого амбала, что стоял на входе. Казалось, бандит резко потерял зрение и даже не заметил рослого мага.
– О! Господин Осиор! Прошу! – Острец уже стоял посреди зала, встречая позднего гостя.
«Смотрите, учатся. Наблюдают за улицей, или за домом?», – подумал Осиор, но проследовал за вором в его комнату–кабинет.
– Чем обязан? – спросил Острец. – Насколько мне известно, все воры и душегубы обходят улицу, где стоит ваш дом, стороной, да и касательно Рея я доходчиво донес до всех и вся…
– Я тут не касательно своего ученика, Ян, – спокойно ответил Осиор, устраиваясь в гостевом кресле.
Хозяин кабинета даже бровью не повел, а тут же уселся на своем месте. Внутри были только они двое. Нечего подручным слушать, о чем говорит Ян с трибунальным истигатором.
– Чем могу быть полезен, господин Осиор? – заискивающе спросил Острец.
По глазам вора маг видел, что этот визит ему – как кость в горле. Вор и так уже нехило прогнулся под Осиора, когда позволил ему судить грабителей на свое усмотрение, а теперь – эти визиты.
– Скажи, Ян, ты бы хотел, чтобы я больше никогда не появлялся в этой комнате? – вопросом на вопрос ответил Осиор.
– Было бы неплохо, – с усмешкой ответил Острец.
– Тогда у меня есть небольшое поручение. Совершенно по твоему воровскому профилю. И я забуду дорогу в этот трактир.
– У меня есть некоторые сомнения… – начал Ян.
Чтобы трибунальный истигатор забыл о твоем существовании? Цена и в самом деле должна быть колоссальная.
– Никакого подвоха, Ян. Ты, наверное, уже слышал, что у меня есть некоторые трения с местной управой… – начал Осиор, внимательно наблюдая за реакцией вора. – Так вот, сегодня вечером мы схлестнулись с управом вновь…
– Да, я в курсе, – показал свою осведомленность Острец.
– Тогда ты понимаешь, к чему все идет, – продолжил Осиор. – Я хочу, чтобы ты сделал так, чтобы ни единое письмо от управы не достигло столицы и Круга.
– Трибунальный истигатор нарушил Устав? – вырвалось у вора.
– Скорее, поясной маг, – с нажимом сказал Осиор, – не хочет к себе лишнего внимания. На прямое нарушение Устава я не способен, ты должен это понимать.
– Значит, перехватывать гонцов? Как именно? Может?…
Острец провел пальцем на уровне горла, от чего Осиор только поморщился.
– Нет, Ян, не надо никого резать. Достаточно на первом же перегоне посадить пару девиц и ребят, которые встретят посыльного. Напоить, уложить в постель, а в это время вытащить письмо и подменить его чем–нибудь незначительным… Я же полагаю, управские печати для тебя не проблема?
На этих словах вор только усмехнулся, пряча гнилые зубы в кубке с вином.
– Не проблема. И как долго мне этим заниматься?
– Скоро я покину Нипс. Несколько месяцев – не больше. И если все пройдет гладко, то мы больше никогда не встретимся.
Острец покачал кубком в руке, после чего резко протянул Осиору ладонь, на которую маг посмотрел чуть ли не брезгливо.
– Мы должны зафиксировать наш уговор, господин поясной маг, – вор выделил последние слова, намекая, что Осиор тут не в качестве истигатора.
– Хорошо, – ответил маг и ударил по ладони вора, – договорились.
– Договорились, – повторил следом Острец, наблюдая, как Осиор встает из кресла. – А что делать с письмами?
– Сжигайте, – уже в дверях бросил Осиор. – Там нет ничего секретного, просто кляузы на меня в акрильсерский круг.
Вор только согласно кивнул. Сжигать, так сжигать. Даже если внутри будут указания, как найти затерянные сокровища магов древности, он предпочтет этого не знать. Ведь больше никогда не видеть на своем пороге истигатора – стоит намного дороже.
* * *
Утро началось странно. Сначала я столкнулся в бане с Витати – так по словам учителя звали рабыню. После ухода управа и работорговца девушка пришла в себя, и Осиор довольно долго беседовал с ней в своем кабинете и накануне мы не пересекались.
А вот прямо сейчас Витати таскала себе воды, выгнав прочь ребят, что ночевали в бане. Я решил, что ей помыться важнее, так что, фыркая от холода, поплескался в бочке, что стояла тут же, во дворе.
А потом начался завтрак.
Я уселся на свое привычное место – напротив учителя, во втором торце стола. Витати же, одетая сейчас в рубашку и штаны, устроилась слева от Осиора, а еще к утреннему приему пищи присоединился Ирман, хотя делал это слуга крайне редко, завтракая намного раньше, чем поясной маг.
– Ну что, вся шайка в сборе, – довольно возвестил Осиор, отламывая от свежей буханки хлеба ломоть, – давай, Ирман, раскладывай всем. Что у нас сегодня? Каша! С яйцами и салом! Ух, отлично!
Краем глаза я заметил, что Витати держалась за столом намного увереннее, чем я когда–то. Спокойно протянула Ирману тарелку, ловко взялась за ложку, спокойно поставила перед собой чашку с горячим чаем, что тут же налил слуга, запить. И откуда набралась? Если бы я не знал, что минимум последний год она провела в рабстве, питаясь чуть ли не из корыта, я бы посчитал, что за нашим столом сидит смуглокожая горожанка, а не вчерашняя рабыня.
«Она все еще в рабстве, Рей. Ты забыл?», – гаденько спросил внутренний голос, от которого я только мысленно отмахнулся.
Я не рабовладелец. Мы с учителем спасли ее. Она – дикий маг, такой же, как и я.
Руна Вун, которой владела Витати, меня будоражила. Белая руна! Это же какой силой она обладает, раз может свободно колдовать двадцать вторую руну ряда? Да еще и дикую? Из меня дикий Ур выкачивал силы, будто я был дырявой бочкой, так каково же было Витати? И на что она способна, как маг? И что планирует делать учитель? Взять ее в ученики? Мы будем учиться вместе?
Я украдкой посмотрел на остролицую девушку, но как только мне показалось, что она заметила этот мой взгляд – моментально уткнулся носом в свою тарелку. Что, впрочем, не укрылось от учителя и, что самое гадкое – от Ирмана.
– Что зыркаешь, малец? – с улыбкой спросил слуга, отправляя в рот очередную ложку каши и закусывая ее сочной шкваркой.
– Ничего, – буркнул я в ответ.
– Ирман, отстань от парня, – пожурил слугу Осиор, направляя в того ложку, будто скипетр, – сейчас поедим и за чаем все обсудим.
К чаю сегодня был маковый рогалик размером с небольшого поросенка. Дележку булки Осиор взял на себя, выделив себе любимому кусок послаще, из самой середины, где было больше мака. Нам с Витати же достались хвосты – чуть опаленные в жаре печи, но все еще вкусные.
– Ну что, давайте нормально знакомиться, – возвестил поясной маг, щедро намазывая булку медом. – Это новый член нашего маленького, но крайне дружного коллектива, – маг указал резной ложкой–веретеном на девушку, – Витати. Прибыла она к нашим берегам из далекого Келанда, но за год своего не слишком комфортного путешествия успела подучить западный… Ух! Поймал! Какая булка! Мак так и вываливается, да, Рей? Ирман, где ты их берешь? Передай булочнику мои поклоны. Каждый раз, как в первый, клянусь своим поясом!
– Учитель… – я робко поднял руку, привлекая к себе внимание.
Витати же сидела ровно, будто в нее вставили кол, наблюдая своими белесо–мертвенными глазами за борьбой мага с тягучим медом и начинкой рогалика.
– Что такое? – Осиор отвлекся от булки, от чего на стол мгновенно плюхнулся кусок мака вперемешку с медом. – Ах! Утопец его бери! Что такое, Рей?!
– Витати… – я покосился на девушку, – она будет учиться магии вместе со мной?
Над столом повисла тишина, а через секунду по кухне прокатился заливистый смех Осиора. Темнокожая гостья тоже улыбнулась, но как–то кисло, самыми уголками губ.
– Нет, Рей, если тебя тревожит, сколько внимания я буду тебе уделять, то можешь успокоиться. Витати не будет учиться печатям… – Осиор посмотрел на девушку, которая сейчас увлеченно разглядывала кусок рогалика перед собой, будто вообще впервые видела подобное лакомство. – Она уже… слишком взрослая для этого.
– Да? – глупо переспросил я.
– Да, – серьезно ответил Осиор. – Учеников не просто так отбирают в подростковом возрасте. Мы с тобой, на самом деле, стали заниматься достаточно поздно. После шестнадцати–семнадцати лет, без тренировок, каналы деревенеют, и освоить печати уже невозможно. Остаются только дикие руны, как в случае с Витати. Ей уже девятнадцать.
Я перевел взгляд на девушку. На пять лет старше меня? Ни в жизнь бы не сказал! Были мы примерно одного роста, да и по чертам лица не сказать, что ей почти двадцать…
– У меня в роду все выглядят молодо, – коротко добавила Витати, перехватывая из рук Осиора веретено и опуская круглую ложку в глиняный горшок с тягучим липовым медом, – не удивляйся.
– Я бы сказал, что это присуще всем келандцам, да, Ирман? – добавил Осиор. – Помнишь того купца с восточной оконечности полуострова? Из Нетабиса, вроде. На вид лет тридцать, не больше! А по факту – полтинник! Удивительно… Может, это в воде дело, или там солнце другое? И кожа гладкая–гладкая!..
Я заметил, как Витати зыркнула на Осиора из–под ресниц, но девушка быстро вернулась к намазыванию булки медом. О чем они с учителем вчера договорились? К чему вообще пришли?
– Но некоторое время Витати нам компанию составит, да? Ты же помнишь, что мы скоро отбываем из Нипса, Рей?
– Угу, – кивнул я, запуская зубы в булку и запивая все горячим чаем.
Мне рогалик нравился и таким, как есть, без меда. Я еще умел наслаждаться простыми лакомствами, которые ранее были мне недоступны.
– Скорее всего, поплывем на континент, – продолжил маг, от чего я чуть не подавился.
– А как же Акрильсера?! – воскликнул я.
– А что Акрильсера? Местный Круг – скорее сборище по интересам. Или ты уже не планируешь получать жетон и учиться на пояс? – спросил маг.
Разговоры о том, что мне нужно продолжить обучение и получить хотя бы оранжевый кушак до полного совершеннолетия в шестнадцать, велись с завидной периодичностью весь последний месяц. Учитель говорил, что с моими способностями мне это будет как раз плюнуть, а если учесть, что на пляже я уже колдовал вторую печать, пусть и с помощью Осиора… Контур–то замыкал я, как и вписывал вторую руну! За полгода – колоссальный прогресс, я это понимал и без похвалы со стороны поясного мага.
– Так что поплывем в Дагерию. Правда, я пока не решил, окружным маршрутом, огибая Гоунс, или лучше до Талкрана, а там через Бенжу, по земле, большаком…
– А зачем на ту сторону? – спросил я.
В географии я был не слишком силен, но знал, что южные оконечности Дагерии имели крупные портовые города, да и вообще, через пролив от Лаолисы кипела жизнь. Другая же сторона континента казалась мне чем–то далеким и непонятным. Я знал, что у внутреннего моря стояла столица Дарегийской Империи, с южной части доступ к нему имела и Бенжа, да где–то там же расположился Женд, в который заходили на перегрузку рабовладельческие суда, что следовали с восточного континента на запад. Ну вот, вроде бы и все.
– Конечно, в столицу Дагерии, в главный Круг континента, поближе к академии, – легкомысленно ответил Осиор. – Так вот, Витати составит нам компанию, да? А заодно она подтянет тебя в диких рунах, чтобы ты не покалечился, да подготовит к изучению восьмых рун…
– Так нельзя же! – выпалил я, чуть не роняя рогалик.
– Это мне нельзя, – хитро ответил Осиор. – Витати же… Да пусть сама расскажет, да, Витати? Расскажи Рею.
Я уставился на девушку, которая в это время лениво поглощала рогалик. Вот, дочь далекого Келанда в последний раз запустила крепкие зубы в сдобу, запила кусок чаем, после чего посмотрела на учителя.
– Что именно? – спросила она Осиора.
– Расскажи про свои руны, – сказал Осиор, многозначительно отпивая чаю.
Витати недовольно посмотрела на поясного мага, после чего повернулась ко мне и сказала:
– Я владею всеми тремя белыми рунами, народ Келанда называет нас Vineficasz Vinatorasz, – проговорила девушка по слогам совершенно невозможную для моего языка комбинацию звуков, – По–вашему – винефик. Это можно определить и по имени человека.
– По слогу «Ви»? – догадался я.
– По слогу «Ви», – согласилась девушка. – От рождения я Тати, но после того, как стала… винефиком, мне дали новое имя.
– Вот! Винефики – отличные мастера белых рун. А еще и боевых искусств, да, Витати? – вклинился Осиор.
– Если можно так сказать, – согласилась девушка. – Вчера твой учитель предложил мне работу. Подтянуть тебя в диких рунах, показать, что умеют винефики… – девушка опять бросила короткий взгляд на учителя, мне совершенно точно не показалось, – Так сказать, заработать на место на торговом судне до дома.
– Да, кстати, Рей, платишь ты сам. Я про уроки Витати, ее стол, одежду, – заметил Осиор, тыкая в меня куском булки. – Уже взрослый, амулеты крутить насобачился… Справишься. И на дорогу до Шамограда тоже надо бы подсобрать деньжат…
– Так я все Абарану отдал! – взвился я.
– Да, так бывает, – пожал плечами учитель, – но и ты в вопросах заработка товарищ талантливый, так? А камни я тебе нужные дам, даже со сложными двухрунными амулетами помогу, если покупателей найдешь. Такие вещи по десятку–другому полновесных продавать можно влет!
Я с удивлением уставился на Осиора, а потом перевел взгляд на свою новую проблему с белесо–серыми глазами и подозрительно крепкими зубами… И если стол для своей новой наставницы я еще потяну без проблем, то как быть с одежкой?! Когда я встречался с Мартой, я интересовался, сколько стоит женское платье. Там одной ткани в два раза больше уходит, чем на мужской наряд! Все эти юбки, платья, рубашки. Да и не к лицу одевать человека, который будет знакомить меня с запретными рунами, во всякие обноски!
До конца завтрака я просидел тихо, а в голове щелкали цифры. Сколько мне понадобится камней и пластин, сколько будет стоить заказать серебряные оправы у господина Гандаса на дорогие амулеты, какую комиссию возьмет ювелир за реализацию… А ведь еще нужны будут деньги на будущее путешествие… А когда оно будет? А мы точно поплывем до побережья, или до самого Шамограда – на корабле? Это же совсем разные расходы, если я хоть что–то понял из многочисленных бесед купцов, что слышал в свое время на рынке.
Очнулся я, когда Ирман уже начал убирать со стола.
– Ты что, уснул?! – прикрикнул на меня слуга, отчего я, вздрогнув, вернулся в реальный мир. – Тебя учитель ждет уже!
Пришлось вставать из–за стола и двигать в кабинет Осиора. Там была и Витати – тихо стояла у стены, рассматривая каменную плиту для записей и мое ученическое место.
– О! Явился! Ну что, Рей, нам надо кое–что обсудить, – начал Осиор. – И кое–что объяснить Витати, хотя я ввел ее в курс дела, насколько смог, вчера вечером.
– Да, но у меня остались вопросы, – отозвалась девушка. – Когда ты понял, что ты – маг?
– Витати, я же тебе говорил вчера… – начал Осиор, но винефик перебила учителя.
– Если я буду показывать парню, как жить с дикими рунами, я хочу сама узнать. Это таинство моего народа, и я не собираюсь делиться им с печатником.
«Печатником», – повторил я про себя. Звучало почти как оскорбление.
– Этим летом, Витати. Я открыл в себе дикую руну Инг этим летом. Это руна поиска…
– Я знаю ряд, не трать время. Инг открылась тебе, когда учился магии? – уточнила девушка.
– Нет, я тогда… Бродяжничал в Нипсе. Подрабатывал то тут, то там.
– И как ты ею пользовался?
– Искал потерянные вещи, сбежавших коров, всякое–разное…
Я почему–то густо залился краской. Сейчас, стоя перед диким магом, что владел самыми могущественными рунами ряда, такое использование руны Инг казалось мне оскорбительным.
– Хорошее применение, – внезапно сказала винефик. – Помогал людям?
– Да, – кивнул я, – за небольшую плату.
– А что с боевыми рунами? Первыми?
Девушка посмотрела на Осиора, учитель же только кивнул на меня, мол, пусть сам расскажет.
– Боевые руны мне не открылись. Только Инг, Ур и Нид, руна поиска и две руны защиты, – ответил я.
– Правда? То есть мне не показалось тогда, ты поднял истинный щит Ур? – уточнила Витати.
Не дикий – истинный. Я стал немного улавливать, в чем суть пренебрежения к печатям со стороны бывшей рабыни. Она считает печатную магию неправильной? Очень странно, если учесть, что на западном континенте именно дикие руны считались отклонением от нормы.
– Да, – кивнул я.
– Покажи, – сразу же потребовала девушка.
Я увидел, как учитель чуть дернулся, будто хотел что–то сказать, но умолк, продолжая наблюдать со стороны за нашим диалогом.
– Давай, Рей, – кивнул мой наставник, когда я взглядом попросил разрешения, – пока она не поймет, что ты можешь, учебы не будет.
Я опустил руки, сделал пару глубоких вдохов и стал искать в глубине себя зов руны Ур. Дикий щит всегда получался сам собой, бессознательно, и сейчас поднять его по команде оказалось крайне непросто. Руки, что привыкли колдовать печати, будто сами собой поднимались, чтобы вывести внешний контур.
Витати наблюдала за моими потугами несколько минут, после чего резюмировала:
– Так не пойдет. Нет, не пойдет…
После чего она совершенно внезапно сделала два шага и отвесила мне хлесткую затрещину.
– Ай! – вскрикнул я, хватаясь за затылок. – Ты что делае…
В следующий момент я увидел, как в мое лицо летит узкий кулак с едва зажившими костяшками, покрытыми кровавой коркой.
Я всем своим нутром дернулся, чтобы закрыться от удара, и вместе с поднятыми к голове руками поднялся и дикий щит Ур, по которому Витати от души и врезала, опять разбивая руку в кровь. По оранжевой преграде, что закрывала меня с головы до пят от восточной гостьи, прошла тонкая рябь.
– Вот! Уже лучше! – оскалилась девушка. – Значит, рефлекторно… Да? Когда ты научился ставить такой большой щит?
– Его пытали, чтобы он показал свою Инг, – вклинился Осиор. – И хотели продать в рабство. Как дикого мага.
Витати внимательно выслушала учителя, после чего посмотрела на меня уже другими глазами. Во взгляде ее белесых глаз мелькнуло понимание.
– И насколько он крепкий? – спросила девушка, щелкнул ногтем по щиту.
– Я часами держал им удары кувалдой, – признался я. – Но тогда я еще не умел колдовать… Да и у меня кровь всем телом шла, даже через кожу, от этого.
Винефик посмотрела на меня, потом на Осиора, и стала задумчиво прохаживаться по кабинету, будто бы это была ее комната, а не логово поясного мага.
– Господин… – это слово далось ей тяжело, – Осиор, мы можем проверить парня на максимум? Я должна знать его предел.
– Может надорваться, – покачал головой поясной маг, – он совсем не контролирует ток силы диких рун, поэтому ты здесь, Витати. Я не могу его этому научить, а ты сама видишь – любая угроза и взмывают щиты. А еще он на мне Инг зажигает с любых расстояний, когда ищет помощи.
– Прямо с любых? – удивилась девушка.
– Лиг двадцать, не меньше. Тогда же, когда его продать пытались, – серьезно ответил поясной маг.
В этот момент я понял, что меня смущало последние десять минут. Если со мной Осиор общался, как с учеником, с Ирманом – как со старым товарищем и слугой, то с Витати поясной маг говорил, как… с коллегой? Будто она была не диким магом из далекого Келанда, а поясным магом Круга, с которым Осиор обсуждал особенности моего обучения. И это несмотря на то, что Витати была не сильно и старше меня, на фоне возраста учителя, само собой.
– Двадцать лиг, значит… – протянула Витати. – Ну–ка, парень…
В этот момент девушка замахнулась еще раз, от чего я дернулся, но вместо удара она положила обе ладони на оранжевую преграду между нами и крикнула:
– Не дай мне коснуться себя! Вернись туда, в прошлое, представь кувалду, что пытается проломить щит и сломать тебе кости!
В этот момент те места, где винефик касалась щита, стали светиться бело–оранжевым, а я почувствовал, как оберегающая меня преграда истончается.
Слова Витати подействовали. Сначала меня захлестнула паника, а потом – пробудилось упрямство. Осиор смотрит! Значит, мне нужно показать учителю, на что я способен и с дикими рунами.
Я сосредоточился на тех местах, что сейчас буквально прожигала Витати своими ладонями, щедро накачивая щит силой. Девушка почувствовала это и как–то хищно оскалилась, от чего ее лицо стало совсем уж зловещим.
– Да, вот так! Держи!
Давление на щит нарастало. Я почувствовал, как начинает темнеть в глазах. Ощущение было, будто бы по щитам постоянно долбят кувалдами, без перерыва на замах, словно пара мощных кузнецов взяла чудовищный темп и сейчас пытается добраться до меня сквозь тонкую оранжевую скорлупу. Из носа потекла тонкая струйка крови – я почувствовал ее железно–соленый вкус на губах.
– Витати! – вскрикнул учитель, делая шаг вперед.
– Все хорошо! – рявкнула девица. – Давай, парень, держи щит! Иначе я доберусь до тебя и сломаю все кости!
На этих словах я сконцентрировал взгляд на дочери Келанда. Это что, насмешка? Она считает меня слабаком?
Это разозлило меня, так что в следующий момент я рывком влил в щит столько, сколько мог пропустить через собственные каналы.
В комнате раздался хлопок. Щит Ур буквально лопнул под ладонями Витати, но при этом отбросил девушку в другой конец комнаты, где она крепко приложилась спиной о каменную стену. Я же, заливаясь кровью и соплями, осел там, где и стоял.
Посреди всего этого бедлама стоял мой учитель, переводя взгляд то на меня – горделивого дурака, то на высокомерную келандку.
– Все живы? – буднично спросил поясной маг.
От стены послышался слабый стон – это винефик дала понять, что не сломала о стену хребет. Я же просто вытерся рукавом, коротко кивнув наставнику.
– Хорошо. Увидела, что хотела? – спросил Осиор, наклоняясь к девушке и на ходу формируя печать Ис.
На каменной кладке за спиной Витати осталось кровавое пятно. Девушка крепко разбила затылок. И как выжила?
– Не ты, отойди, – вяло сказала Витати, ударяя по ладоням учителя рукой, тем самым разрушая печать. – Пусть колдует истинный маг.
По лицу Осиора и поджатым губам было понятно, что этот жест не пришелся ему по душе, но колдовать маг перестал. Вместо этого учитель помог мне подняться на ноги и подойти к винефику.
– Ис потянешь? – спросил Осиор.
Я коротко кивнул и быстро сотворил печать в три дюйма, которая легла на голову Витати.
– И зачем тебе печати… – пробормотала винефик, вставая на ноги. – Да, тебя есть, чему поучить, парень. Определенно есть.
– Не безнадежен? – вяло спросил я, хотя ответ был очевиден.
– Не безнадежен, – с легкой полуулыбкой ответила девушка, ощупывая лысый затылок на предмет рассечения, которое уже затянулось печатью Ис. – Но убиться ты можешь легко, тут твой учитель прав.
И вот тут мне стало понятно, что времени на собственные дела у меня не останется. Если Витати говорит, что я могу покалечиться, значит Осиор не слезет с нас обоих, пока это не будет исправлено. Слишком мой наставник опасался того, что я рано или поздно надорвусь – совсем как он когда–то.
