Текст книги "Ученик Рун (СИ)"
Автор книги: Александр Якубович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)
И почему я сам об этом не подумал?
Как и говорила Рига, этим вечером на заднем дворе работала моя шайка. Гран колол дрова, покрикивая на младших, которые, в свою очередь, таскали воду для свиней и кур, и подметали мусор, что нанесло ветром за день. Я вообще удивлялся, как так получалось, что задний двор трактира постоянно требовал уборки, но, видимо, это была загадка, на которую я никогда не узнаю ответа.
– Привет! – крикнул я ребятам, стоя в калитке. – Ребят! Привет!
Гран только опустил ржавый, видавший виды колун, после чего вернулся к своему занятию. А вот младшие ребята быстро подбежали ко мне, галдя наперебой.
– Рей! Привет!
– А мы думали уже не придешь!
– А нам Рига сказала, что ты вчера заходил, нас искал!
– И что ты уже колдун! Настоящий!
– А наколдуй чего! Рей!
– Да! Наколдуй!
Я улыбнулся ребятам и, довольный собой, создал бесполезную сейчас печать Нид. Активировал, наблюдая, как растворяется в воздухе оранжевый круг. Если бы сейчас в меня летела магическая стрела учителя, то ее бы отбросило вверх, а перед глазами полыхнуло бы оранжевым. Но учителя, как и вероломных магических атак, тут не было.
– Ого! – выдохнули ребята, во все глаза наблюдая за тем, как растворяется магическая печать.
– Лучше бы полено помог расколоть, – фыркнул Гран, – я его уже минут пять развалить не могу.
Я проследил за взглядом рыжего и увидел полено аж с тремя мощными суками. Да, такое точно непросто взять даже острым топором, не говоря о колуне…
– Так это, я еще не умею, – ответил я Грану под внимательными взглядами остальной шайки.
Рыжий опять фыркнул.
– Не умеешь или не хочешь? И что ты за маг такой, что первых рун не знает?
На это мне ответить было нечего. Осиор обучил меня защите, потому что я освоил дикие руны Ур и Нид, сейчас показал лечение… А об атакующих печатях речи пока еще даже не шло, хотя они находились в самом начале рунного ряда.
Вместо ответа лопоухому я передал ребятам сверток с гостинцами. Рубахи, штаны, две пары башмаков – я достал и свои старые, которые пылились под кроватью. Принес я и две фунтовые буханки хлеба, что положил в небольшую котомку мне Ирман. Там же был круг копченой колбасы – настоящей, из мяса, а не кровяной – и небольшая стопочка медовых сот.
От такого богатства ребята буквально потеряли дар речи, а при виде колбасы даже Гран перестал колоть дрова и подтянулся к остальной шайке.
– Это Ирман передал, – сказал я, показывая на угощения, – и сказал вам, Невер и Сопля, заглядывать к нему. Работа–то никуда не делась, когда я учеником стал. Вы придете?
Младшие, которые в это время пожирали глазами и свежий хлеб, и колбасу, только утвердительно закивали, да так активно, что я побоялся, что у них отвалятся головы.
– Конечно придем, Рей, конечно! – уверил меня Невер.
Но гостинцы гостинцами, а работу доделать надо. Как–то незаметно я втянулся в дела шайки, помогая ребятам. К своему удивлению я заметил, насколько окреп за время, прожитое с учителем; то, что раньше казалось тяжелой работой, сейчас давалось мне довольно легко, без надрыва. Я отъелся, стал сильнее, начал раздаваться в плечах. Да и ежедневная помощь Ирману не давала мне заплыть жиром. Так что в какой–то момент Гран передал мне колун, которым я быстро развалил оставшиеся бревна на дрова, а сам лопоухий помог младшим с водой и уборкой.
Через некоторое время вышла и Рига, неся котелок с похлебкой из рыбной требухи, которая оказалась очень кстати к принесенному мною хлебу и колбасе. Когда ребята, довольные, в обновках, доели, я попрощался с бандой, пообещав еще заглянуть к ним на рынок или так же, вечером к Риге, а сам двинул к задней двери в трактир. Сегодня я планировал поговорить и с господином Кнассом.
– А чего ты через заднюю дверь? – удивилась кухарка. – Иди, зайди как человек!
Я только молча кивнул, пришлось обходить трактир.
Сейчас внутри было многолюднее. Посетители – в основном местные грузчики – о чем–то галдели, слышались пьяные вскрики, а компания у стены фальшиво горланила какую–то моряцкую песню о родных берегах.
Быстро проскользнув через зал, я устроился за тем самым небольшим столиком. Буквально через минуту перед моим носом встал небольшой кувшин с сидром и пара стаканчиков, что принесла Марта. Удивительно, но девушка даже улыбнулась мне, будто бы это не она во время бури предлагала мне пойти и отобрать еду у свиней. Впрочем, это, казалось, было так давно, что я об этом даже и не вспомнил, а просто улыбнулся дочери кухарки в ответ.
Еще через некоторое время за столиком появился и сам хозяин трактира, господин Кнасс.
– Ну здравствуй, Рей! – громко, почти крича, поприветствовал меня трактирщик. – Эй! Смотрите все, кто к старику Кнассу захаживает! Ученик поясного магика! Рей!
По залу прокатился в целом одобрительный гул, но была и пара комментариев о том, где этих самых магиков видали.
– Ну что, хорошие вести принес, парень? – хитро спросил Кнасс, наливая себе сидра.
Я, памятуя, как вел себя Осиор, немного помолчал, для важности, чтобы не выдать своей радости. А потом сказал:
– Да, господин Кнасс, вести хорошие. Мой учитель пусть и посомневался, но разрешил мне попрактиковаться в магии Ур на вашем добре. Так сказать, извлечь пользу для всех, – глаза трактирщика алчно блеснули, так что я быстро добавил немного горечи в свои слова, – но только при условии, что меня не будут обижать с оплатой, пусть я и ученик. Понимаете?
Радости у трактирщика поубавилось, но по хитрому усатому лицу Кнасса я видел, что он все равно обует меня по полной, как говаривал Ирман. Ну и ладно, в любом случае за укрепление обручей на бочках я планировал просить не меньше двух серебрушек за штуку, а за печку – все десять. То есть трактирщику придется раскошелиться минимум на полновесный серебряный, а то и положить сверху десяток мелких монет. Все зависит от того, сколько бочек требуют моего внимания.
– Отлично, отлично! – выдавил Кнасс. – Когда сможешь приступить? А то знаешь, парень, печка совсем плоха, бочки–то потерпят, не укатятся. Из погреба–то! А вот печка да…
– Завтра могу прийти, – спокойно ответил я. – В обед, когда людей поменьше будет, нормально?
– Отлично! – воскликнул Кнасс. – Отлично! Ну, тогда отдыхай, старый Кнасс угощает! – трактирщик подвинул ко мне кувшин с сидром, – Марта! Тащи ушей и кровянки гостю! И хлеба!
С ребятами я не ел – зачем? – так что сейчас от угощения не отказывался.
Быть магом мне нравилось все больше и больше, а когда к столу подошла улыбающаяся Марта с косой, перекинутой на пышную грудь, я окончательно понял, что моя жизнь изменилась. Потому что дочь кухарки улыбалась так только, когда видела Финна и никогда раньше – мне.
С самого утра следующего дня я только и думал о том, как пойду в трактир чинить печку, чем навлек на себя недовольство учителя.
– Рей! Хватит витать в облаках! Уже третья печать разваливается! Соберись! – прикрикнул на меня Осиор.
С желтыми рунами сегодня на самом деле не клеилось, и колдовал я из рук вон плохо. Вот, я создаю очередной контур, пытаюсь поместить в него руну Эо, но печать приходит в движение и рассыпается еще до того, как я успеваю напитать ее магической силой.
– Отвратительно! Да что с тобой такое сегодня?! – воскликнул учитель.
– Извините, – потупился я, чувствуя, что на самом деле недостаточно внимателен, – просто сегодня в обед я договорился с господином Кнассом, что приду печку латать, вот и…
Учитель моментально успокоился, поняв причину моей утренней расхлябанности.
– Нервничаешь? – участливо спросил поясной маг.
Я только кивнул головой. Конечно же нервничаю! А если у меня не получится? Может, стоило бы подождать, когда я попрактикуюсь на стенах форта и с другими делами управы, а потом уже браться за печку? А если не получится?
Осиор же только хмыкнул, покачав головой:
– Быстро ты, Рей, но я уверен, что ты справишься. Давай тогда уж печати Ур повторим! Если ты сегодня целителем быть не способен…
И отправил прямо мне в ноги магическое лезвие, причем достаточно большое! Недели тренировок не прошли даром. Печать Ур я создал почти моментально, причем достаточных размеров, чтобы она полностью погасила заклинание учителя. А потом и следующее, и следующее.
– Ну, хоть защиту колдовать не разучился, и то хорошо! – удовлетворенно заметил Осиор. – Пойдем, попьем чаю.
Это «пойдем, попьем чаю» было сигналом к тому, что на сегодня магические занятия окончены. Рано, до полудня было не меньше часа.
Но перечить учителю я не стал, потому что чувствовал, что толку от меня не слишком много, а в который раз повторять печати защиты сейчас смысла не было.
– Учитель, – обратился я к Осиору уже в кухне, – у меня есть вопрос.
– Задавай, – спокойно ответил Осиор, шевеля угли под чайником.
– Почему вы учите меня рунам исцеления, когда я еще не практиковал руны атаки? Они же раньше по ряду идут… – спросил я.
Слова Грана о том, что я какой–то неправильный маг засели в голове и этот вопрос метался в моем мозгу наравне с мыслями о печке в трактире.
Сначала поясной маг ничего не ответил, будто размышляя над тем, что должен мне сказать. Я терпеливо ждал, чувствуя, что затронул не самую простую тему.
– Я не считаю, что изучение рун атаки сейчас для тебя важно, Рей, – ответил наконец–то Осиор. – И тому есть несколько причин.
– Каких? – моментально спросил я.
Осиор прошелся по кухне, а после продолжил:
– Первое – ты лишь недавно стал учеником. И пусть ты одарен, но тренировать с тобой руны атаки еще рано. Тем более, у тебя открылись дикие Ур и Нид. Второе – каждый, кто осваивает руны атаки, должен четко понимать степень ответственности. Я же считаю, что ты пока не готов. Да и полезнее сейчас изучение рун защиты и исцеления, ты согласен?
Я четко понимал, что тут надо соглашаться, даже если бы я думал, что руны атаки – наиважнейшие в мире. Учителю должно быть виднее. Тем более, он учит меня по–настоящему сложной магии. Руна Эо! Думаю, мы будем постепенно двигаться по ряду, вплоть до рун поиска. А там, самое главное – чтобы я смог сотворить вторую печать. Вот что сейчас важно.
– Руны атаки развращают, Рей, – внезапно продолжил учитель. – Они просты, отзывчивы и дают чувство ложного превосходства. Откровенно говоря, ты прямо сейчас можешь попробовать создать печать Фео или Тир, и, я уверен, у тебя получится. Но постоянная практика с красными рунами притупляет желание совершенствоваться. Понимаешь?
– Зачем делать что–то сложное, если можно делать простое? – предположил я.
– Именно, – утвердительно кивнул Осиор. – Я не учу тебя красным печатям и потому, что они достаточно примитивны и, прямо говоря, ты их перерос. Всего два дня, а у тебя почти получается создать печать Эо, это отличный результат. На мой взгляд, красные руны сильны только во второй печати. На уровне первой же, они годны только против крестьян или людей, вообще ничего не смыслящих в магии. А таких в нашем мире не так и много. Так что по–настоящему мы начнем работать с красными рунами, когда ты освоишься с рунами поиска, и мы начнем изучать вторую печать. Ты согласен?
Я утвердительно кивнул, проникшись словами учителя. В них было здравое ядро. Сейчас я был практически неуязвим для первых печатей атаки, учитывая, с какой скоростью я реагирую на мелкие заклинания учителя, которыми он нет–нет, да и пытается меня «пробить». Большая же печать, полноценная, будет колдоваться намного дольше. За это время я выстрою такую защиту, что ни одно лезвие или магическая стрела не проникнут через нее. Вот и весь разговор.
Только солнце вышло в зенит, я сорвался в трактир господина Кнасса. Оделся я, как и вчера – в простую рубаху и штаны, а о моем статусе свидетельствовал лишь жетон ученика на груди.
Внутри почти никого не было, а при виде меня хозяин трактира только всплеснул руками и воскликнул:
– Рей! Жду тебя! Жду! Отлично, что пришел! Может, покушать желаешь? Сидру? Или после работы?
– После работы, – ответил я трактирщику, – показывайте, где печка.
Дважды Кнасса просить было не надо, так что как только я поравнялся со стойкой, хозяин заведения потащил меня через скрипучую дверь на кухню. Сейчас там хозяйничала Марта, а Рига, как я понял, чем–то занималась на дворе или вовсе ушла за продуктами.
– Вот она, причина моих разорений! – указал толстым пальцем трактирщик на печь. – Уже сколько раз залатать пытались! Да все говорят, что ее надо бы на неделю оставить, чтобы раствор окреп. А могу ли я трактир на неделю без горячего оставить?! Так все клиенты разбегутся! Вот, страдаем…
Я внимательно посмотрел, куда указывал трактирщик и увидел, что с левого бока печи она стала осыпаться. Там были и следы раствора на основе глины, который на самом деле не успевал схватываться. От этого печь выглядела полуразрушенной, неопрятной.
– А сколько дров уходит! Она же тепло теряет! – продолжал убиваться трактирщик. – А вроде такое плевое дельце – стеночку укрепить! Тебе–то тут дел на минутку, я уверен!
«Ага, на минутку. Цену сбивает», – подумал я.
– Будем смотреть, господин Кнасс. Все сделаем, – ответил я мужику.
Протиснувшись между стеной и печкой, от которой шел жар, я поближе посмотрел на дыру. И в самом деле, глина просто не успевала схватиться и правильно высохнуть, от этого вся кладка уезжала, а заплатка рассыпалась в черепки. Пока я осматривал место, которое нужно будет укреплять печатями Ур, трактирщик стоял над душой, буквально заглядывая через плечо.
Учитель за чаем сказал, что ничего сложно в этом нет. Просто взять свежей глины, замазать дыру и наложить пяток печатей Ур, полноценных, с разницей в пару минут. А после – зайти через пару дней и повторить. И что самое важное – магии было плевать, разогрета сейчас печь, или нет.
– Надо глины развести, замазать, – важно, будто я только и занимался тем, что чинил печи, сообщил я трактирщику.
Все необходимое было организовано в момент. Кнасс отправил полового за глиной и водой, я же занялся тем, что небольшим ножом отковыривал сухую заплатку, что рассыпалась буквально в пыль от любого касания.
Через полчаса я уже от души обмазал бок печи и приготовился колдовать. Первая же печать Ур была создана легко и без каких либо проблем. Довольная большая, с мою ладонь, как только я разорвал внутренний контур и активировал заклинание, печать легла на свежую глину, полыхнув оранжевым.
– Ух… – выдохнул за моей спиной Кнасс.
– Вот. Надо подождать, – сообщил я трактирщику. – Сегодня еще печати две–три, и на днях зайду, закрепить.
– Что, одной мало? – удивился хозяин заведения.
– Мало, – подтвердил я. – Учитель сказал, если во второй раз не укрепить, то потом посыплется.
Кнасс важно покачал головой, будто бы был таким же экспертом в магии, как я – в ремонте печей, после чего помялся с ноги на ногу, а после сообщил:
– Ну, ты же тут справишься. Я так понимаю, тут на час работы, да? Как закончишь, зови! А ты, Марта, смотри, наблюдай, какая нам печь будет!
А после этого Кнасс вернулся в зал, из которого уже доносились недовольные голоса посетителей, что требовали еще пива.
Когда пришло время колдовать следующую печать, Марта отвлеклась от чистки рыбы и, вытерев руки о тряпку, подошла ко мне.
– И что, не будет осыпаться? – спросила девушка, став у меня за спиной.
Прямо сейчас я опять сидел на корточках у стенки печи и готовился создать внешний контур.
– Да, не будет, – ответил я, чувствуя, что Марта наклонилась совсем низко. Коса девицы скользнула по моей спине и шее, от чего внешний контур чуть не рассыпался в воздухе, но я сумел его удержать. Так, внутренний контур, руна Ур… Я колдовал так быстро, будто бы в меня уже летело одно из коварных лезвий учителя.
В момент, когда я разорвал внутренний контур и активировал печать, что повисла прямо напротив глиняной заплатки, девушка наклонилась еще ниже, чтобы получше рассмотреть заклинание. При этом ее крупная грудь буквально легла мне на спину, от чего у меня перехватило дыхание.
– Как красиво, – протянула Марта, а я почувствовал ее горячее дыхание прямо у самого уха.
Внезапно пересохло в горле, а сердце стало биться чаще. Хорошо, что сейчас у меня было минут десять до следующей руны. Потому что я не был уверен, смогу ли я в таком состоянии наколдовать хоть что–то, даже вызвать свой дикий Инг, для которого вообще никаких печатей не нужно.
Я наложил еще две печати Ур на заплатку, и оба раза Марта наклонялась все ниже и ниже, прижимаясь к моей спине и плечам все сильнее. В последний раз, казалось, ее губы вообще касались моего уха – только чуть двинь головой, но я замирал, будто каменная глыба, стараясь не спугнуть это удивительное наваждение.
Когда работа была окончена, глина окрепла настолько, что не уверен, получится ли ее сбить даже топором. Для верности я пару раз стукнул по заплатке ножичком и увидел, как по конструкции пошла оранжевая сетка укрепляющей магии. Значит, все правильно. Через некоторое время заклинания развеются, а вот изменения в материале – останутся. Глина станет тверже камня.
Получил у господина Кнасса расчет за первый подход – по полторы серебрушки за печать, итого шесть монеток. Я видел недовольство на лице трактирщика, но быстро успокоил мужчину.
– Господин Кнасс, – сказал я, принимая деньги и перекладывая их в кошель, – уверяю, заплатите один раз и беды знать не будете. А как закончу с печкой – займусь вашими бочками, так?
Трактирщик только кивнул, соглашаясь с моими словами. Лучше один раз отдать даже полновесный серебряный, чем раз в сезон – восемь серебрушек. Тут арифметика была проста и понятна даже самому последнему нищему.
Довольный тем, что заработал первые деньги при помощи магии я, разделавшись с обедом, которым меня угостил трактирщик, отправился в дом к учителю. Прекрасный день!
Вот только мысли мои были не о звенящем в тонком кошеле серебре, а о девичьей груди Марты, что приятной тяжестью давила мне на плечи, пока я чинил печь.
Глава 15. Ярмарка
Вечера я теперь любил, и даже очень. После ремонта печки и бочек в трактире господина Кнасса моя жизнь круто переменилась. А имя этой перемене было одно – Марта. Дочь кухарки неотрывно следовала за мной каждый раз, когда я занимался волшебством, а в мой последний визит, когда все бочки были отремонтированы, а я получил свои десять серебрушек, мне поступило предложение, от которого я не смог отказаться.
– Рей, – Марта принесла для меня тарелку с копченостями к молодому сидру и остановилась возле моего маленького столика, перебирая край фартука пальцами, – а чем ты занимаешься завтра?
Прямо в этот момент я жевал кусок хлеба, на который щедро уложил обжаренной кровянки, так что вопрос застал меня врасплох.
– Да так… – честно ответил я с набитым ртом, – вроде ничем особым. Утром занятия с учителем, да и все.
Следующий день был рыночным, то есть выходным почти для всех, кроме торговцев и мастеров, что принимали заказы на неделю вперед.
– Сходим на ярмарку? – предложила Марта и в этот момент дыхание у меня перехватило.
Это что, она предлагает мне погулять?!
Осенние ярмарки – главное развлечение в портовом Нипсе после праздника Урожая, что отгремел почти месяц назад. В город приезжали жители окрестных сел и деревень на своих простеньких телегах, реализовать результаты сезона. Именно на ярмарках капитаны охотно закупали свежий провиант и соления–квашения для зимних рейсов, а вояки и трактирщики – фураж, эль, пиво, хмель, веревки и все то, что производили местные крестьяне. На ярмарки ходили, как на праздник, даже если ты ничего не собирался покупать. Я постоянно видел ребят в красивых одеждах и девушек еще в более красивых платьях – из отпрысков местных ремесленников и купцов – что гуляли по рыночной площади под ручку. Но о перспективе оказаться в их рядах я даже и помыслить не мог.
– Конечно сходим… – ответил я, давясь кровянкой.
Собственно, это Марте было и нужно. Не то, чтобы я задохнулся от ставшей в горле еды, нет. Мое согласие. Довольная, девушка упорхнула, предварительно предупредив, что будет ждать меня в полдень у южного входа на рыночную площадь.
В тот день я пришел домой, будто меня мешком ударили. И первое, что я сделал – чуть не сбил с ног куда–то спешащего Ирмана.
– Глаза разуй! – прорычал слуга.
– Ага… – вяло ответил я, двигая в сторону кухни.
Там сидел Осиор, как обычно чаевничая.
Учитель отвлекся от записей, которые он перечитывал прямо тут, разложив перед собой на столе, и посмотрел на меня.
– Что с тобой? – моментально спросил учитель, видя, что я чуть не снес стул.
Я же ничего толком перед собой не видел. Только образ Марты, которая стоит, держась за край фартука пальцами, да мои фантазии, как завтра мы будем под руку гулять по городу. А может даже…
– Все в порядке, – ответил я, пытаясь сфокусироваться на голосе учителя. – Все отлично.
Стул удержался, а вот чашку я все же уронил.
Глиняные черепки и мелкие осколки брызнули во все стороны, а в кухне моментально материализовался Ирман.
Будь воля слуги, он бы выписал мне смачную оплеуху, я прямо заметил, как дернулось его плечо. Но удержался. Ведь даже Осиор ни разу не поднял на меня руку, хотя я знал, что те же мастеровые частенько поколачивали своих учеников и даже подмастерьев, причем за любую провинность.
– Бестолочь! Зачем посуду бьешь?!
– Мне кажется, наш мальчик где–то не здесь, посмотри на него, – хмыкнул Осиор, возвращаясь к своим бумагам. – Ты же в трактире сегодня был? Так?
– Так, – кивнул я, наклоняясь помочь Ирману, но слуга только на меня шикнул, чтобы сел и вообще не двигался.
– Ага, в трактире, значит… – многозначительно протянул Осиор и спрятал улыбку в чашке с чаем.
– Да плевать, где его носило! – ворчал Ирман. – Посуду–то за что!?
– Ой, да успокойся! Если хочешь, заставлю Рея склеить чашку Уром. Заодно и мелкие печати потренирует…
– Да толку от тех печатей! Тут половина – в пыль! И архимаг не справится!
– Недооцениваешь ты архимагов, Ирман…
Я же сидел на своем месте, не знаю, куда себя деть. Так что решив, что чаю не хочу, а учителю я, вроде как, и не нужен, попытался встать со своего места и пойти в комнату. Мечтать о завтрашнем свидании.
– Стоять! В смысле, сядь! – скомандовал Осиор, как только я оторвал зад от стула. – Ну–ка рассказывай, что случилось! Вижу же, что все очень и очень серьезно…
И опять спрятал улыбку в чашке.
– Так это… Меня Марта завтра в город позвала. На ярмарку, – ответил я учителю, глядя при этом куда–то в угол.
Я не планировал сообщать Осиору, что пойду гулять с девушкой. Ни до, ни после. Мне казалось, что учителю это вообще знать не стоило.
– Вот оно! – воскликнул поясной маг, вскакивая с места. – Ирман!
Слуга как раз убрал остатки посуды и подошел к своему господину. Осиор положил свои длинные пальцы на плечо слуги, будто опираясь на него и, устремив взор куда–то в потолок, стал вещать:
– Ирман! Нам выпал уникальный шанс! Ты понимаешь, сколько важнейших вех в жизни моего ученика мы наблюдаем?! Вообрази! Не все отцы застают те моменты, что доведется увидеть нам! И мы должны, нет, мы просто обязаны, мой ворчливый слуга, что трясется за каждую чашку, помочь мальчику! Иначе что мы за мужчины?!
По лицу Ирмана я видел, что в могиле он видал то самое участие в делах ученика Осиора, но для порядка слуга разок кивнул, соглашаясь с магом.
– Рей! Это прекрасный день! Нам срочно нужно в мой кабинет!
От такого напора я даже немного опешил, а когда очнулся, Осиор уже тащил меня за локоть по лестнице.
– Учитель! Что?! Зачем?!
– Как зачем?! Ты что, в этом, – маг окинул мои штаны, рубаху и небольшую жилетку, потому что с моря уже дуло прохладой, – собрался на свидание идти?! Ты что! Быстро, ко мне!
На этих словах маг втолкнул меня в свой кабинет.
– Так, что тут у нас…
Прямо сейчас мой учитель откинул крышку своего сундука и стал копаться в вещах.
– У нас так мало времени, Рей! Так мало! Но хорошо, что мы маги, да? Нам ни один портной не откажет, да и тут же не с нуля шить, а так, может рукава подогнать… Так, это слишком пестро, это я люблю… Ого! Ирман, я ее нашел! Ту самую рубашку! Да ту, ну, помнишь?! Что с кружевным рукавом! Да! Была в сундуке! Да! Я в курсе, что ты говорил!.. Так–так–так… О, нашел! Отличные штаны, Рей, примерь. Длинноваты… Но ничего, штанину можно подрезать, да и по шву ушить. Хорошо! Хорошо! И вот эту рубашку примерь. Да не бойся, не укусит! Я‑то тощий, а ты вон как разъелся! Чуть рукав укоротят и отлично будет, лишнее в штаны заправишь. Ты же приличный юноша и не собираешься завтра штаны снимать? Ха! Да не красней так, Рей! Конечно же не собираешься, это я так, шучу… Хотя ты бы меня таким поведением крайне разочаровал, молодой человек, знай! Ох, хорошо, что я заметил, что с тобой что–то неладное творится, так бы поперся не пойми в чем… Что? Ты говоришь, что даже купеческие в таком не ходят? Слишком дорого? Подожди, а ты–то сам себя кем считаешь?
На этих словах Осиор наконец–то остановился и перестал крутить меня как куклу в разные стороны.
– Так кем ты себя считаешь, Рей? – серьезно спросил учитель.
Я чуть потупился, не зная, что ответить.
– Ну… Я просто ученик мага? Нет? – с надеждой на то, что нашел правильный ответ, сказал я.
Осиор только упрямо вздернул подбородок.
– Послушай меня внимательно, Рей, – начал Осиор. – Возможно, сейчас ты не чувствуешь себя в полной мере магом. Потому что ты не прошел инициацию на рыночной площади, тебя не отправили в расположение Круга в столице и там ты не насмотрелся на кучу поясных магов и даже плащевиков, которые ради дополнения к жалованию или из собственного тщеславия выбирают себе ребят в ученики. Ты не видел и здание Круга Магов в Акрильсере. А оно, поверь мне, самое мелкое и убогое во всей Западной Пресии. Но даже оно поражает воображение неподготовленного юнца. Ты всего этого не видел. А еще твоя магия открылась дико, сама по себе. Ты жил на улице и стал зарабатывать с помощью колдовства намного раньше, чем любой другой ученик. И я не про латки на печи того трактирщика, я про твой поиск коров с помощью одной из самых сложных в освоении рун, что разрешены для свободного изучения. Да, это все смазало впечатление и, может быть, в этом есть и моя вина. Возможно, ты до сих пор чувствуешь себя полуголодным беспризорником, который не знает, будет ли сыт завтра. И ты не «просто ученик мага», как ты сказал. Ты – целый ученик мага! Ты обладатель редкого дара и таланта, который я пытаюсь в тебе развить. Ты не должен чувствовать себя выше других – это опасный путь тщеславия. Но и принижать самого себя я тебе не позволю! Так что если завтра ты будешь самым нарядным юношей во всем Нипсе, то у тебя на это есть полное право!
На этих словах Осиор щелкнул ногтем по моему кольцу ученика, которое я прилежно носил вне зависимости от формы одежды, будь то домашняя мантия или штаны с рубахой на выход. А потом начались примерки и суета.
В итоге учитель выбрал мне из собственного гардероба белую льняную рубашку из очень мягкой, тонкой ткани с широкими манжетами. В дополнение к ней Осиор нашел короткую жилетку из коричневого шерстяного сукна, а еще штаны.
– Отлично! – воскликнул маг, после того, как я натянул на себя рубашку с жилетом. – Ну–ка, повернись!
В этот момент в комнату зашел Ирман, которого Осиор позвал минутой ранее.
– Ну, что скажешь? – обратился учитель к слуге.
Ирман оценивающе посмотрел на меня. И если короткий жилет пришелся мне относительно впору, то рубашка была нещадно велика в плечах. От этого и ткань сбивалась в складки, и рукава висели ниже любых разумных границ.
– Ну… – протянул Ирман, но по глазам гадкого слуги я внезапно понял, что ему тоже нравится.
– Ну хорошо же, Ирман! Хорошо! Чуть ушить в плечах, подогнать рукав и будет просто прелестно! – радовался Осиор. – И парадный комплект одежды получится, кстати говоря! И все, как ты любишь – из вещей, в которые я уже не могу втиснуться!
– Это все от булок к чаю… – начал было слуга, но быстро нарвался на ледяной взгляд поясного мага.
Видимо, любовь Осиора к выпечке с медом уже давно осуждалась Ирманом, но ничего с этим слуга поделать не мог.
– Я тебя чего позвал! Своди мальчика к портному, что мне мантию чинил! Вроде, недорого взял, так? Пусть к утру ушьет ему рубашку, да штаны еще примерить надо… Знаю, что доплатить придется, но как же это важно, Ирман!
– Ага, доплатить… Три цены за срочность возьмут… – проворчал слуга, но по движению головы Ирмана я понял, что он зовет меня за собой. – Иди, переоденься в обычное, нечего по улице в таком виде рассекать… И давай быстрее, мне еще ужин ставить.
Стараясь не лопнуть от счастья и благодарности к учителю, я чуть ли не вприпрыжку, прижимая к груди одежду, и старую, и новую, бросился к себе. И вправду, надо переодеться, а там, на примерке, все будет понятно.
Поход к портному выдался непростым. Обмерили меня довольно быстро, да и работа оказалась не такой сложной: как и говорил учитель, ушить немного рубашку, да чуть поправить длину штанин. Но вот когда мастер услышал, что заказ надо выполнить к завтрашнему утру, развернулась настоящая битва.
И вот тут я понял, что имел в виду учитель, когда сказал, что Ирмана нельзя подпускать к купцам! О, это было удивительное зрелище! Слуга то порывался уйти, то спорил, то справлялся о здоровье семьи портного. Потом начинал кричать, после – умолкал, сверля мастера взглядом. Бросал на стол мошну, хватался за сердце и вообще, всячески выматывал своего противника.
– Хорошо! Ладно! Только из уважения к господину Осиору! – сдался портной. – Полтора полновесных!
– Да как можно! – воскликнул Ирман. – Тут дел на дюжину серебра!
– Две дюжины!
– Серебряный и две монеты!
– Две дюжины серебряных и точка! – воскликнул портной, буквально синея на глазах. – Мне полночи шить придется!
Ирман вдруг замолк, оценивающе окинув взглядом цвет лица портного, после чего воскликнул:
– По рукам! Две дюжины! Оплата завтра!
– Вся сумма вперед!
– Половина сейчас, половина – как сделана работа! И учтите, что после десяти нам уже заказ нужен не будет, вы поняли?! Вы же не хотите разгневать поясного мага?! – добавил Ирман.
Портной чуть побледнел, отчего его лицо стало совсем уж нездоровых цветов, но согласился. В следующую минуту дюжина серебрушек перекочевала из сухой ладони Ирмана в руку мастера.
– Будем завтра в десять! – добавил слуга уже на выходе, утягивая меня прочь из лавки.
Я же пытался просто осознать, что только что увидел. Это как так вышло? Изначально торг начался с четырех полновесных монет! Но Ирман, что та чайка, клевал и клевал портного, пока тот не скинул цену до той, которая казалась слуге справедливой.
– Одни убытки от тебя… – проворчал Ирман уже на улице. – Надеюсь, ты стоишь того, мальчик!
