Текст книги "Вларос Мудреца (СИ)"

Автор книги: Александр Властанин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

– Здравствуйте, я имперский гвардеец майор Лаоми, хотела бы воспользоваться вашими услугами, – обратилась в регистратуру.

– Добрый день, пожалуйста, предоставьте нам доступ к вашему нейродатчику для установления личности, – молодая лауна активировала устройство считывания на стойке регистратуры. На него необходимо было положить руку, а затем в настройках своего нейродатчика снять защиту персональных данных, что я послушно и сделала.

– Секундочку, – девушка попросила подождать, после чего приступила к проверке информации на своем компьютере. Данную функцию в высокоразвитых городах Влароса исполняют роботы, но этот народ презирает искусственный интеллект, полагаясь лишь на свои возможности. Максимум в качестве информационного бюро могут какую-либо машину развернуть. Спустя несколько минут девушка подняла голову, – спасибо за ожидание. Идентификация личности пройдена успешно. Вы обладаете вторым классом обслуживания. Ознакомьтесь, пожалуйста, с разрешенными вам услугами, следуя этой карточке. Чем хотели бы воспользоваться?

– Провести диагностику на наличие канал-источника нейроволновой индукции.

– Секундочку, – задумавшись, ответила лауна. В списках оказания услуг и правда есть нечто похожее, но вместо канал-источника указывается просто канал. Она явно подумала, что я оговорилась или что-то перепутала, произнеся название шести вековой давности, и исправила эту фразу, после чего выписала направление к врачу. – Прошу вас спуститься на пятьдесят третий этаж, кабинет сто сорок шесть. Лалаума Мананель вас будет ожидать в пятнадцать ноль-ноль.

Сигнал в «Рассвет» подан. Таким способом разрешается воспользоваться только единожды, после чего даются новые направления для выхода на экстренную связь. Лалаума Мананель является связным агентом «Рассвета», она же высококвалифицированный врач. Таких с канал-источником, как я, приходят максимум четверо в год. Хоть в направлении и исправили ошибку, но по уставу медицинского центра видеозапись обращения в регистратуру направляется врачу, чтобы тот смог заранее составить психологический портрет будущего пациента. В моем случае – матери будущей пациентки. Диагностировать ведь Нозоми будут.

Уже без десяти пятнадцать, а я все еще послушно ждала возле кабинета Мананель, не заглядывая вовнутрь. Здесь раньше времени не заходят даже если врач свободен. Лалаума сейчас была занята своими исследованиями на тему генерирования нейроволн под воздействием направленных излучений различного спектра, и я первый пациент за этот день.

Как только голографические стойки часов показали точно назначенное мне время, виртуальный помощник объявил, что мне разрешается войти. Такие помощники стоят возле каждого кабинета. К ним обращаются посетители, когда не могут найти нужный кабинет, когда интересуются теми или иными услугами, их подробностями, в общем, на любые вопросы касательно детского медицинского центра доктора Лейны находятся ответы у этих вот виртуальных помощников. Забавным было то, что все они выглядят в точности, как основатель центра.

Я аккуратно зашла в кабинет. Хотела было сказать стандартную фразу про канал-источник, но Лалаума меня опередила.

– Положите, пожалуйста, девочку вот на эту кушетку, – свойственным лаунам плавным движением щупальца показала на рядом стоящее оборудование. – И присядьте здесь.

– Хорошо, – ответила я, выполнив указание врача. Может она не поняла условный знак? Может уже изменилась шифровка, а меня не оповестили? Но когда оборудование запустилась, то вопросов более не осталось.

Выявлять канал нейроволновой индукции крайне сложно. Это такая аномалия, при котором ничего не подозревающий человек может генерировать в окружающее пространство свою личную информацию под действием прочих нейроволн достаточной мощности. Злоумышленники этим могут воспользоваться не только, чтобы получить какую-либо информацию, но и внушить свои идеи. При этом жертва будет уверена, что это ее собственные мысли. Возможно, поэтому и назвали индукцией, проведя аналогию с электрическим током. Однако канал невозможен при отсутствии нейродатчика, а уже с ним крайне тяжело устранить аномалию, поэтому лечение назначают только детям.

Когда установка заработала, то естественным образом данное помещение было защищено от прослушивания. Все каналы связи стали недоступны. Нейродатчики перестали корректно работать. Уменьшить уровень помех невозможно, поэтому данное оборудование отлично работает в качестве нейроволнового электромагнитного генератора шума.

– Мисс Лаоми, у вас есть десять минут, – спокойно сообщила Мананель и продолжила, – что вы хотели передать?

– Сообщить о возможном нарушении конспирации. Моя дочка обладает способностями обменивать чувства различных существ между собой. Способность зачастую срабатывает спонтанно, а ее принцип действия недостаточно изучен. Не исключено, что помимо чувств могли передаваться и кое-какие мысли, а хуже всего будет то, что эти мысли окажутся связанными с деятельностью «Рассвета». Согласно инструкции, мне необходимо стереть память... – закончила с поникшим голосом свою точку зрения и сделанный мною вывод.

– И вправду интересное явление, – задумчиво ответила лауна. – О таких способностях я еще не слышала. Вы правы, что нельзя полагаться на случай. Никто не сможет гарантировать, что Нозоми случайно не передаст секретную информацию непосвященному. В таком случае вам выпишу направление на подавление канала нейроволновой индукции вашей дочки. Принцип действия используемого устройства аналогичен прямому нейроволновому контакту. Можете не переживать, наш специалист справится с поставленной задачей. – Лалаума чуть задумалась и с неким разочарованием произнесла, – мне жаль, вы сделали очень многое ради нашего будущего. Надеюсь, еще вернетесь.

Оборудование стихло, и моей малышке поставили ложный диагноз. Я получила в руки направление на свою кончину... Завтра утром в научно-исследовательском институте, сотрудничавшего с детским центром, сожгут половину моей жизни.

Связаться с ГСБ было гораздо проще. Достаточно прозвонить в представительство местной ПСБ и назвать некоторую комбинацию цифр, воспользовавшись при этом закрытым каналом связи. Это позволит им опознать меня, как агента ГСБ. Комбинация цифр, или иначе пароль, ежемесячно обновляется и рассылается агентам. Закрытый канал же создается специализированным программным обеспечением, устанавливаемым на нейродатчик. Программа также обновляется ежемесячно, в ней постоянно меняется алгоритм шифрования, соответственно и ключ. А чтобы с кем-то связаться по данному каналу, необходимо еще и владеть ключом того, кому ты звонишь. Программу устанавливают не только безопасники различного уровня, но и обычные люди, достигшие достаточного уровня социальных единиц. Вот только при регистрации нового абонента копия его ключа направляется во все службы безопасности, чтобы те в свою очередь всегда могли прослушать разговор или же организовать с ним шифрованную связь.

Чтобы только позвонить в представительство ПСБ, необходимо уже в своем программном обеспечении обладать актуальным ключом ПСБ. Сказанный мною пароль сопоставляется с базой данных, после чего сравнивают с номером нейродатчика. Адъютант, произведя идентификацию личности, подпрыгнул от страха. Нечасто ГСБ вмешивается в дела ПСБ. Если это произошло, то явно что-то нехорошее случилось. Я по телефону сообщила то же самое, что говорила Лалауме о возможном нарушении конспирации, после чего связь прервала. Затем по инструкции мне необходимо либо самостоятельно удалить воспоминания, этому, кстати, в школе ГСБ учили, либо же через связных. В «Рассвете» же прибегают к помощи только завербованных специалистов.

Я уверена, что всех моих родных и даже знакомых начнут с сегодняшнего дня проверять. Даже по мне скоро косвенным контактом пройдутся, чтобы проверить качество самостоятельной чистки. На всякий случай. А в целом проверочные мероприятия службами безопасности затянутся надолго, может понадобиться около пяти лет. К счастью, ни одна из служб не сможет вычленить информацию из Нозоми. Ее запрещено подвергать любому нейроволновому контакту в течение первых пятнадцати лет жизни, а говорить о каких-то там допросах невероятно глупо. Не умеет ведь она нормально разговаривать. К тому времени, как подрастёт, уже давно закончится засекречивание моей личности. И эти последние слова я записываю в свой дневник. Он не оставит в материальном виде никаких следов, поэтому можно было и не беспокоиться, что кто-то его найдет. Кроме меня – матери чудесной малышки. И все благодаря Кисе. А чтобы раньше времени чисто случайно что-то не вспомнить, я оставила себе пометку, что после операции нельзя подвергать доченьку стрессу, поэтому Кисю лучше полгода никуда не убирать. Причем это всем известные рекомендации врачей.

Настало следующее утро. Дневник свой я уже успешно уничтожила, только мысленно его передала Нозоми, балуясь, как обычно, игрушкой. Не знаю, как скоро смогу вернуть воспоминания, но если хоть за маленькую детальку удастся зацепиться, то, возможно, сама смогу большую часть вспомнить, а в худшем случае уже воспользуюсь в будущем косвенным контактом, когда доченька станет взрослой девушкой. Если, конечно, доживу.

С чувством надежды на возвращение памяти я пришла по направлению в научно-исследовательский институт нейроволновой активности того же доктора Лейны. Зашла в кабинет, по просьбе врача положила малышку на липовую операцию на подавление липового канала. Оборудование заработало, но заработало вхолостую, никак не воздействовав на девочку. Только в качестве генератора шума запустили. И тут меня попросили лечь на кушетку рядом с Нозоми. Откуда только врач догадалась, что направили сюда меня, а не малышку? Мананель выписывает направления еженедельно. Впрочем, неважно. Я уже начинала слышать гул в голове, напоминающий мое первое пробуждение в этом неизвестном мире. Тогда меня также направили на нейроволновой контакт. Резкая боль в голове, и возникло чувство удаления важной части моей души. Еще в это время показались странным слова от врача про какой-то там рассвет, на который она работает помимо ГСБ. Но и эти воспоминания куда-то исчезли.

Я встала с кушетки, ничего не понимающая. Зачем у меня подавляли канал нейроволновой индукции? Он же не лечится в моем возрасте. Врач с улыбкой сообщила об успешном завершении операции и позволила увезти Нозоми домой. Как же мне повезло, что на всякий случай решила посетить этот детский медицинский центр. Такую страшную патологию удалось своевременно выявить.

Но на этом потрясения не закончились. Через несколько месяцев Кио сообщил, что к ним в расположение подразделения «Стилет» явились представители планетарной службы безопасности с информацией, что у нас есть шпион повстанческих сил. Мы все были настолько уверены в своих братьев и сестер по оружию, что и помыслить не могли, что кто-то из нас является предателем. Надеюсь, донесение окажется ложным. Однако к каждому стилетцу приставили наблюдателя, и на днях собрались всех подвергнуть косвенному нейроволновому контакту.

Прошла неделя, подошла и моя очередь пройти проверку. В это время Кио остался дома с малышкой. Я ужасно беспокоилась, ведь меня еще ни разу не сканировали контактом. Говорят, что это сопровождается ужасной головной болью, а некоторым вовсе выписывают постельный режим на пару дней. Приехала в назначенное время, где меня уже безопасники ожидали. Они вежливо попросили лечь на кушетку. Надела этот необычный шлем, ко мне подсоединили какие-то штуковины, туго обмотали ремнями, и... тут уже я хотела с силой вырваться. Зачем ремнями-то обматывать?! Причем туго. Но вежливые люди помогли мне успокоиться. Уверили, что это стандартная процедура. Установка заработала, и у меня голова словно загорелась. Однако боль начала быстро стихать, как будто это не раз уже проходила. Главное ведь не сопротивляться и полностью расслабиться как перед сном, тогда и контакт пройдет безболезненно. Интуиция меня не подвела, и вправду стало легче. Прошло около получаса, а псбшники не переставали задавать вопросы.

– Что вы помните о вашей службе в различных АНС до системы Эллиот?

– Ого, как же это было давно, – задумавшись, произнесла я. Никак не могла вспомнить, что было до Эллиот.

– Кто вам посоветовал участвовать в чемпионате нейпсиликов в 1760 году? – задали очередной вопрос. Им же мои ответы, по сути, и не важны были. Расспрос необходим лишь для того, чтобы в моих воспоминаниях покопаться с помощью контакта.

– Заместитель командующего АНС, – уверенно произнесла я. – Он же меня и представлял, а до этого тренировал.

– Как вы попали в Гвардию?

– Благодаря генералу Джикану Тайзаю. С ним в полуфинале в поединке впервые встретилась.

Безопасники поинтересовались всем моим прошлым. Наверное, хотели убедиться, что с грязными повстанцами действительно никогда не контактировала. Об этом я не переживала, потому что была уверена в себе. Хоть далеко и не все помнила, как выяснилось сегодня, но эти люди смогли увидеть то, что давно мною позабыто. Так пролетел целый час. Установку отключили, и мне помогли подняться. Извинились за предоставленные неудобства и разрешили отправиться домой. После контакта Гаусс каждому разрешал не выходить на службу, но лично у меня еще действовал декретный отпуск.

Прошло недели две после прибытия комиссии из ПСБ. Только одного Гаусса пригласили на подведение итогов проверки. Все замерли в ожидании, даже я прибыла с малышкой к себе в часть, чтобы заодно и Кио поддержать. Он как обычно погрузился в свои размышления и принялся, наверное, вспоминать все необычные действия своих подчиненных. Видать самостоятельно хотел выявить предателя. Подведение итогов закончилось, и мы увидели радостного Гаусса. «Все чисты!» – огласил он.

Служба продолжилась. Нас, как обычно, продолжили отправлять на военные операции по нанесению молниеносного удара в тылу сил противника. Меня, конечно же, никто не трогал, предоставив возможность оставаться с любимой Нозоми.

Прошло полгода с момента процедуры на закрытие канала нейроволновой индукции. Я с ухмылкой вспомнила, как любила поиграть в игру «угадай, где Кися». Сейчас уже малышка спокойно передвигалась по комнате, поэтому и игрушку может теперь доставать сама. Какая же она у меня умница.

– Нозомичка, любимая, а давай сыграем в игру? – весело обратилась к малышке, которая радостно похлопала в ладоши. – Сейчас будем искать Кисю.

– Дя, – произнесла девочка, чуть-чуть напряглась, но игрушку мне все же протянула.

– Закрой глазки и не подглядывай, – попросила я. Дождалась, когда Нозоми действительно перестанет подглядывать, после чего силой мысли аккуратно поместила игрушку в другом конце комнаты, чтобы лишнего шума не создавать, и чтобы все было по-честному. – Глазки открывай. Где Кися?

– Я знаю, мама, – немного подумав, сказала она, затем побежала в нужное направление. Быстро нашла кошечку и принесла ее мне, желая продолжить игру.

Но я на мгновение замерла, что-то померещилось. Отметнула странные мысли и с энтузиазмом запрятала игрушку в другой уже комнате. И так мы игрались до самой ночи. Кио с задания только завтра вернется, поэтому я и сегодня малышку уложила рядом со мной. Она быстренько уснула, а вот меня терзали какие-то сомнения. Точно ничего важного не забыла? До системы Эллиот практически ничего не помню, только смутно свое рождение в пробирке и дальнейшую службу в многочисленных АНС.

Наступило ранне утро, а я так и не сомкнула глаз. Откуда у Нозоми в воспоминаниях содержатся размышления о каком-то там рассвете? Откуда у нее мысленные образы суровых тренировок с... Генри его звали? Даже о Сквижской Войне вспоминала, тогда ее еще насмерть закололи, кошмар... она ценой своей жизни пыталась спасти Кристиана. Постой. Это мои воспоминания у нее?! Но я ведь этого не помню!

Тут в комнату тихонько заходит Кио с огромным букетом белых роз. Только что с командировки вернулся, но будить нас не решился. Я же молча встала и поцеловала его крепко-крепко. Сейчас особенно нуждалась в поддержке, поэтому кивком головы показала Кио выйти из комнаты, поговорить надо. Малышка пусть дальше спит.

– Кио, ничего странного в последнее время не происходило? – шепотом начала я.

– Нет, – спокойно ответил он.

– А во мне? Просто мне кажется, что нечто важное забы...

– Тин, ты чего? Что за кошмары снились? – резко прервал меня Кио, но при этом молча приложил руки к своим глазам, изображая что-то вроде бинокля, и в таком положении плавно посмотрел по сторонам.

– Извини, я плохо спала, – хоть и не сразу, но до меня дошло, что имел в виду муж. И как только он догадался, о чем хотела сказать? Наблюдателей же никто не отменил, а если бы они услышали, что остались кое-какие скрытые воспоминания, то вновь подвергнут нейроволновому контакту.

– Тогда пойдем в кровать. Там наша малышка заждалась, – намекнул Кио на общение через способности дочки. Обмен мыслями хоть и возникал спонтанно, но кратко и спустя некоторое время можно было немного пообщаться.

Честно говоря, пообщаться толком не вышло, я тут же отрубилась под сладкое объятие мужа. Он меня не стал в этот момент шокировать своим отбытием на Землю. Его и Гаусса через месяц направляют на должности начальника и заместителя начальника окружной службы безопасности. Словно их понижают. Однако Гаусс почему-то был иного мнения, да и Кио тоже. Меня же назначат временно исполняющей должность командира подразделения «Стилет». В итоге нашу семью вот так вот резко разъединили. Почему мне не позволили перевестись вместе с ними? Муж пытался успокоить, что это временно, но мне и временно не хотелось разлучаться. Остался только месяц, в течение которого на возникшую тему этим ранним утром общаться в открытую не рискнули. А вот через малышку кое-что обсудить все же смогли.

Нозоми мне помогла еще кое-что вспомнить. Я у нее спрашивала, откуда у нее такие воспоминания, на что доченька отвечала, что точно не знает. Почему-то в кратковременные мгновения переселения душ, когда она искала информацию о местонахождении Киси, я, находясь в ее теле, именно об этом постоянно думала. Как будто намеренно. К счастью, малышка ничего не поняла из записанного мною, поэтому и перерассказать ничего не смогла. Ну, и хорошо. Тогда к ее пятнадцатилетию с помощью косвенного контакта точно ничего не вытянешь.

Одними из самых опасных воспоминаний попались те, что если моя давняя принадлежность к повстанцам раскроется, то вся семья отправится под трибунал, причем под действием прямого нейроволнового контакта, чтобы хоть какую-ту информацию вытащить. Это если я себя выдам сама. А если повстанцы не смогут достаточно хорошо меня засекретить, если почувствуют, что службы безопасности слишком близко копают, то уже пришлют ко мне киллера они. И это несмотря на весь мой огромный вклад в развитие «Рассвета». Как бы мне этого не хотелось, но мы с Кио пришли к выводу, что если его отправляют на Землю вне зависимости от нашего желания, то пусть уж лучше заберет с собой Нозоми, чтобы уберечь ее от моего прошлого. Там ей будет гораздо лучше, чем в постоянных переездах и в окружении военных. К тому же так она случайно не передаст опасные мои мысли кому-то еще. Благо и Кио не все обо мне узнал. О «Рассвете» уж точно. ГСБ лишь увидел и понял, наконец, смысл той проверки ПСБ. Мои воспоминания решили проверить, все ли я себе удалила, действуя согласно инструкции. Да и эти наблюдатели следят за нами лишь потому, что хотят убедиться в отсутствии следов моего прошлого. Так я и попрощалась со своей любовью, но мы не прекратили общаться. Ежемесячно встречались, когда прилетала на Землю, а также по голосвязи поддерживали контакт.

Спустя пару лет наблюдение с нас сняли. А Джикан Тайзай все чаще и чаще меня использовал. Даже до подполковника повысил. Напрямую, минуя Гаусса, Джикану работать со стилетцами стало гораздо легче. Так подразделение «Стилет» вскоре обосновалось в созвездии Галландий, где ежедневно вступало в бой с бесконечными роями уродливых сквигов. И только в 1825 году впервые предоставили годовой отпуск. Именно тогда Кио одержал победу в выборах старейшины Новоантареса. Как же я рада была, что в эти моменты находилась рядом с ним.

Спустя полгода Нозомичке исполнилось пятнадцать лет. Ее мечта осуществилась – отметить день рождения всей семьей. Уже была взрослой умненькой девушкой. Муж хорошо ее воспитал, доченька своими способностями в корыстных целях ни разу не пользовалась и даже никогда не хвасталась ими. Нозоми уже понимала, что такое нейпсил, а также знала, кем она являлась. Дар свой не погубила, ежедневно тренировалась с отцом. Теперь даже умеет читать мысли нескольких существ одновременно, не выдавая себя при этом. И мысли свои никому не открывает.

Вечером в день ее рождения Кио мне напомнил, что на всякий случай стоит проверить Нозоми на следующее утро косвенным контактом. Ради нашей же безопасности. Не исключено, что ее службы безопасности решат просканировать. К счастью, муж располагал всеми полномочиями начальника ОСБ, поэтому в любой момент мог воспользоваться установкой в его отделе, что мы и сделали. Дочка оказалась чиста.

Кио не стал интересоваться, что еще я помнила. Он был уверен, что с тёмным моим прошлым давно покончено. Однако в этом муж глубоко заблуждался. Я самостоятельно вспомнила практически все, да и «Рассвет» неоднократно пытался вернуть меня в свои ряды. Это уже как минимум говорило о том, что засекретить мою личность им удалось на славу, значит, и киллера можно было уже не опасаться.

Под конец отпуска повстанцы пошли уже напролом. Например, когда я возвращалась с обычного продуктового магазинчика, неподалеку от дома, кто-то сзади окликнул меня:

– Командующая второго эшелона оборонительных войск, – некто в открытую произнес мой настоящий титул в организации «Рассвет», положив руку на плечо. – Остановитесь, пожалуйста.

– Да, – осторожно развернулась и увидела перед собой обычного парня в белой рубашке, в серых брюках и в туфлях коричневого цвета. Студент что ли? – Вы это мне? Извините, но, наверное, с кем-то путаете, – не стала показывать виду, что память вернулась.

– Не могли бы вы уделить мне пару минут? Я ваш большой фанат. Собрал практически все статьи о ваших последних подвигах в Галландии. Каково же было мое удивление, когда я вас случайно встретил здесь, – парень все никак не переставал тараторить, даже не обратил внимания, что я ему сказала.

– Молодой человек, вы меня пугаете. Сейчас стражу позову, – продолжила играть свою роль обычной гражданки.

– Тиана Лаоми, я вас точно ни с кем не перепутал. Память мне не изменяет. Даже если что-то и забывал, то вскоре обязательно все вспоминал, – неугомонный тип сделал очень тонкий намек.

– Хорошо, отвечу на любые вопросы, – согласилась все же с ним переговорить. Уже поняла, что он точно никакой не фанат, а про Галландий сообщил лишь для отвода глаз. Титулы «Рассвета» хоть и условные, они ведь действительно нигде не фигурируют, но только высшее руководство повстанцев знает о них. Так называемый Совет Шести, и я в него когда-то входила. Даже в заседаниях несколько раз участвовала. А вот этого парня там точно не встречала, даже в списках новобранцев не видела, но он откуда-то достоверно знал о возвращении моей памяти. Или же просто блефует?

– Искренне извиняюсь, но позвольте предложить в моей машине пообщаться, чтобы вы пакеты смогли положить. Не на улице же их оставлять, – ловко намекнул парень о конфиденциальном разговоре, который безопасен лишь в его гравимобиле.

– А теперь говорите все прямо, – потребовала я, когда мы удобно расположились на заднем сиденье машины.

– Не переживайте, мисс Лаоми. Лучше скажите, как память-то вернули?

– Вы о чем? – ответила вопросом на вопрос. Этот тип наверняка не может знать, поэтому не стоит раньше времени раскрываться.

– Притворяетесь, – ухмыльнулся парень. – Хорошо, пусть будет так. Я являюсь командующим третьего фронта наступательных войск. В Совет Шести попал пять лет назад, а в самом «Рассвете» только лет десять. Стремительная карьера, да? А все потому, что в Имперской службе безопасности состою, а их технологии скрытности и наблюдения для нашей организации оказались очень даже полезны. К тому же в моем подчинении тысячи агентов. Не буду говорить о своих мотивах, но наверху произошло разделение на два лагеря. Те, кто поддерживает Императора, и те, кто желает его смерти. А защитников, к сожалению, больше, чем нас. Поэтому главнокомандующий приказал вернуть тебя в «Рассвет», место первого командующего недавно освободилось.

– Вы хотите сказать, что я имею какое-то отношение к повстанцам? Глупости! За одни лишь слова вас могут отправить под трибунал, – все не сдавалась я, хотя и была поражена услышанным словам.

– Не просто имеете отношение, а являетесь одним из лидеров, – парень проигнорировал мой выпад.

– Чушь какая! Еще вы так прямо все говорите, как будто я осталась верной освободительному движению. Откуда такая уверенность? – удивленно спросила, надеясь вывести его на чистую воду, не выдав себя при этом. И похоже, что в «Рассвете» действительно дела обстоят не слишком гладко, иначе повстанцы никогда не пошли бы на такой риск вот так вот открыто о себе заявлять. Это же серьезное нарушение конспирации.

– Потому что вы до сих пор никого не сдали.

– А про возвращение памяти как узнали? – поинтересовалась я. Насчёт верности все логично сказано, но только если я действительно помнила про «Рассвет». Значит, им достоверно об этом известно.

– А мы этого не знали, – улыбнулся незнакомец, – вы сами только что в возвращении памяти признались. Меня вообще-то сюда отправили, чтобы помочь вам вернуть забытое. Но по счастливой случайности напрягаться не придется. Хотелось бы, конечно, узнать, как вам это удалось, но у каждого должны же быть свои секреты, верно?

– Да, – озадаченно я произнесла, чувствуя горечь от поражения. Всё же проговорилась. Ловко же он меня подловил.

– Забыл представиться. Меня зовут Дмитрий Фролов. Буду рад вашему возвращению.

С тех пор я снова вернулась в ряды «Рассвета». Хоть мою прежнюю должность, естественно, заняли, но место в Совете предоставили. За пятнадцать лет влияние нашего движения усилилось в разы. Неужели все благодаря Фролову? Довольно странно, что он, являясь командующим и одновременно агентом ИСБ, остался и дальше на Земле, вдали от правящей элиты Влароса. Причину узнать не вышло, говорят, что Дмитрий выполняет какую-то задачу от главнокомандующего.

Отпуск закончился, и подразделение «Стилет» вернули в Галландий. Уже было не как в прошлый раз, теперь каждый месяц предоставляли две недели выходных на реабилитацию после боевых действий. Так продолжилось аж до 1833 года, после чего Джикан Тайзай предложил вышестоящему командованию довольно странное, казавшееся на первый взгляд, решение в сложившейся военно-политической обстановки. Наше подразделение передислоцировать на приграничную территорию со Сквижским Королевством, находящуюся на приличном расстоянии от линии фронта, а меня одну отправить в качестве военного атташе в Галактическую Федерацию – крупного государства, открытого еще лет триста назад, мощи которого Империя Вларос до сих пор немного опасается. Военный советник одобрил предложение Тайзая, а Император приказал немедленно приступить к его выполнению.

Нейроволновая связь на территории Галактической Федерации не работала, только в здании посольства находилось средство связи с Империей, поэтому приходилось заранее Кио предупреждать, когда мне требовалось выезжать по делам на длительное время, чтобы он не волновался. Поначалу пропадала по неделям, затем уже пару раз выходило и по месяцам. Все потому, что была желанным гостем в проводимых военно-патриотических выставках, парадах, концертах. Часто общалась с первыми лицами Федерации. Однажды вообще в местных учениях вооруженных сил наблюдателем побывала, длящихся почти полгода.

Я не сразу поняла, зачем Джикан Тайзай выдвинул инициативу сделать из меня работника посольства. Кандидатур на эту должность было вполне достаточно из различных силовых структур, но позже командующий мне все подробно рассказал. Галактическая Федерация крайне враждебно относилась к Вларосу, в скором времени даже собиралась развязать войну. Такой исход был нам нежелателен, так как сквиги до сих пор представляли угрозу, а воевать на два фронта слишком опасно.

Чтобы войну максимально отсрочить, силами Империи сформировалась оппозиция, рассказывающая о необходимости сотрудничества с Вларосом, а благодаря информационной войне народ начал осуждать политику своего же государства. Внутренние противоречия не позволяли Галактической Федерации надеяться на скорую победу в войне, поэтому наши страны продолжали вести дипломатические переговоры с фальшивыми улыбками. Но словесные баталии долго продолжаться тоже не могут, поэтому для дестабилизации противника высшее руководство Империи решилось на опасную операцию.

В течение этих двух лет, пока я считалась военным атташе, нашими же спецслужбами готовилось нападение со стороны вооруженных сил Галактической Федерации на посольство Влароса, которое исполняло роль наживки. Это позволит в дальнейшем укрепить силы оппозиции, заручившись поддержкой народа, если подобрать нужные слова. К тому же мы давно хотели отозвать дипломатов, но первыми идти на шаг обострения отношений не могли. Войска вводить тоже нельзя, поэтому для защиты посла отправили меня, как одного из самых сильных бойцов. И нападение вскоре произошло глубокой ночью, сразу же после моего возвращения с учений, даже Кио позвонить не успела.

По заранее подготовленному плану приступили к эвакуации всего персонала посольства через гравитолеты. В космическом пространстве на приграничной территории уже выстроились в ряд истребители, готовые в любой момент защитить транспортные суда. Я же обороняла взлетную площадку. Отражать нападение не составило особого труда, силы противника не использовали тяжелое вооружение, только пехота, и вскоре они отступили. Вроде бы все прошло довольно гладко.

Когда собралась уже последней подняться на борт гравитолета, то меня резким рывком отбросило на несколько десятков метров назад. Что произошло? Я тут же замотала головой по сторонам, пытаясь понять, кто это был, но тут увидела, как последний транспортер взлетает, бросив меня одну. Без промедления попыталась связаться с командиром корабля, но в ответ поступила лишь тишина. Почему по внутреннему каналу не отвечают? Меня это еще больше сбило с толку, и, наверное, поэтому не заметила, как кто-то сзади подошел.