Текст книги "Мой мир"

Автор книги: Александр Маяков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

* * *

– Алло.

– Ингвар?

– Ингрид?

– Сколько раз говорила, не называй меня по имени!

– Хорошо, мама.

– Так лучше.

– Что-то случилось?

– А что, я не могу позвонить своему сыну просто так? Обязательно что-то должно произойти?

– Нет, просто ты так просто не звонишь.

– Хотела узнать, когда ты собираешься домой возвращаться.

– Я и так дома.

– Ингвар! То твой дом казарма, то лес какой-то! Тебе тридцать лет!

– Двадцать девять.

– Не паясничай! Я тебя рожала! И я хочу внуков!

– Мама! Ну, хватит!

– Не хватит! Ингвар, подумай о нас! Хватит рисковать жизнью. То армия, то лесничество. Не дай Бог, с тобой что-то случится!

– Хорошо, мама, я подумаю над этим.

– Где ты там подумаешь? Уже как Маугли! Скоро на волчице женишься.

– Нет, есть у меня вариант. Человеческий.

– Да? И кто она? Из приличной семьи?

– Она из Осло.

– То, что она из Осло, не гарантирует, что она из приличной семьи.

– Она служит в полиции.

– То, что она служит в полиции, не гарантирует, что она из приличной семьи.

– Я… я люблю её и мне плевать из какой она семьи.

– Почему так не уверенно?

– Уверенно!

– Ну ладно. Надеюсь, вы…

– Мама!

– Хорошо, хорошо. Не буду давить. Всего доброго.

– И тебе.

* * *

– Моди, что за сказки ты нам тут рассказываешь? – Громко произнес Бруни.

– Тише, придурок, – зашипел на собеседника тот, кого назвали Моди. Двое других собеседников молча наблюдали за перепалкой. Кроме них в баре почти никого не было. Оно и понятно, время-то обеденное. Туристы сейчас либо гуляют по лесу с Ингваром, либо шарятся по музею и лесопилке. В баре они появятся не раньше вечера. Поэтому осторожность не помешает. Хоть бармен и занят беседой с каким-то стариком у стойки, отголосок разговора охотников мог долететь и до него. А «охотники» этого не хотели. Так как они… браконьеры. Один из господ не бедных, что ранее уже упоминались, заказал им добыть голову огромного волка с алыми глазами и человеческим взглядом.

– Чего ты орешь? – Воровски оглянулся Моди.

– Но это бред, Моди. – Настаивал на своем Бруни.

– Заказчик хочет, – выпуская клубок сигаретного дыма, начал рассуждать Моди, – заказчик платит, мы выполняем.

В этой компании Моди был авторитетом и не Вермунд, не Эйнар не могли ему перечить. У Бруни были привилегии. Как ни странно, но этот рыжий высокий парень приходился Моди родным братом. Моди был почти на две головы ниже Бруни. Его черные волосы были коротко стрижены, да и бриться он предпочитал крайне редко. Вообще, Моди внешне напоминал Ингвара. Фрост даже принял его за лесника. Хотел крикнуть: «Эй, Ингвар, ты чего забыл здесь в столь ранний час да еще без Хельги?!», но присмотревшись, не решился. А вот Свейн, завсегдатай бара, принял заезжего за лесника. Ну, старику это простительно.

– А если мы не найдем этого волка? – Не отступал Бруни.

– Найдем. – Уверено произнес Моди и, затушив сигарету, приказал, – отправляемся!

Вермунд и Эйнар, так и не произнеся и слова, встали из-за стола и стали собирать вещи. Бруни, с недовольным лицом, стал им помогать. Недовольство и молчание Бруни веселило старшего брата. Собравшись, они покинули бар.

– Удачной охоты! – Пожелал им в след Фрост. Моди кивнул в ответ.

Это был последний раз, когда этих четверых видели живыми…

* * *

Очередной поход с туристами – заряд позитива. Восторженные лица, щелчки фотоаппарата, все как всегда. Ингвара забавляла эта детская непосредственность туристов. Эти возгласы при виде оленей. Радость, когда кролик пробежит по тропе.

Так проходила и эта прогулка. До определенного момента. Один из туристов как раз снимал бегущего по снегу кролика. Пока камера не поймала в кадр человека. Он сидел прямо на снегу, прислонившись спиной к дереву. Голова была мокрая, шапки не было вовсе и это при морозе ниже нуля. Затуманенный взор уходил куда-то вдаль. Губы были бордовыми от замерзшей крови. Турист опустил камеру, улыбку с его лица как ветром сдуло.

– Там человек, – заикаясь, турист указал на раненого. Ингвар как раз рассказывал двум молодым девушкам одну забавную история. Девушки смеялись, слушая байки красивого лесника.

Ингвар и девушки синхронно повернули головы на возглас. Дальнейшее синхронное действие произвели исключительно девушки, сдавлено вскрикнув. Ингвар же молча кинулся к раненому.

– Эй, ты жив? – Лесник пытался прощупать пульс. Слабые удары еле прощупывались на шее. Человек с трудом пошевелил слипшимися губами. Взор стал более осознанным. Он посмотрел на Ингвара и с трудом произнес:

– Моди? Беги, Моди… – его голова стала заваливаться на бок, а глаза закрылись.

– Не теряй сознание, – Ингвар приподнял голову раненого в надежде, что он очнется.

– Ой, а что это? – Одна из девушек подошла вплотную и присела на корточки. Ингвар посмотрел на живот раненого, куда указывала девушка. Живот был вспорот. Лохмотья одежды пропитались кровью и прикрывали рваные раны.

– Твою мать… – только и смог произнести лесник. В тот же момент послышались кашляющие звуки со стороны «счастливого» туриста, обнаружившего раненого. Его рвало прямо на дерево, об которое оперся раненный. Правда, в сторону, а не на умирающего бедолагу.

– Ты чего? – Всполошился Ингвар, а турист лишь махнул за дерево. Лесник поднялся и обошел дерево. От дерева, метров на пятнадцать, двадцать по снегу тянулся алый шлейф. Оканчивался он страшной картиной. Буквально на паре десятках квадратных метров развернулись драматические события. Снег на этой площади был красным. На земле и даже ветвях были разбросаны части растерзанных человеческих тел. И в центре этой композиции стоял огромных размеров волк. Его рост был равен человеческому, если не превосходил. А если этот родственник Акеллы стал бы на задние лапы, то был бы выше человека раза в два или даже три. Но самым пугающим был не размер, а взгляд. Он был человеческим. Такое ощущение, что на Ингвара смотрел не зверь, а человек. Алые зрачки были по истине человеческими. Ингвару даже на мгновение показалось, что окровавленная морда пыталась улыбнуться. Но лишь на мгновение, потому что волк-людоед не может улыбаться, он может только скалиться.

Облизавшись, волк развернулся и бросился прочь.

С пару секунд Ингвар думал кинуться за волком или нет. Но факты и здравый смысл взяли верх, и он остался здесь.

* * *

Хельга примчалась быстрее медиков, только с ней связались её раритеты и сообщили о происшествии. Слова «там волк на твоего Ингвара напал и кому-то живот вспорол» подействовали как катализатор. Хельга гнала машину так, что гонщики Формулы-1 нервно курят в сторонке. По лесу она чуть ли не летела. Маршрут туристов она знала наизусть, приходилось несколько раз ходить с Ингваром. Буквально за полчаса полицейская домчалась до места. Труп Бруни так и сидел прислонившись к дереву. Хельга за все время службы ни разу не видела покойников, поэтому при виде изуродованного тела её чуть не стошнило. На негнущихся ногах она поплелась дальше и в ужасе замерла. В нескольких метрах на снегу лежала голова. Голова Ингвара. Взлохмаченные волосы, окровавленный рот искривился в ужасной ухмылке. Глаза стеклянным взором смотрели в пустоту. Шея была, как бы срезана тупым ножом. Голова лежала на снегу на правом ухе.

– Ингвар. – Одним губами прошептала Хельга. Больше всего она боялась именно этого. Что однажды она увидит растерзанного зверем Ингвара или убитым браконьерами. Просто страх истерички. Она, как хищница, вцепилась в него и боялась потерять. Он её и больше ничей! Только с ним она почувствовала себя женщиной, а теперь…

– Хельга, медики еще не приехали? – Вполне спокойно произнес подошедший Ингвар. Он стоял перед ней живой, целый и невредимый. Хельга не могла ничего произнести. То ли ангел сошел с небес, то ли разум девушки помутился. Всхлипнув, она кинулась обнимать Ингвара и зарыдала.

– Что с тобой? – недоуменно спросил Ингвар и, заметив оторванную голову, понял.

– Я не знаю, кто этот несчастный, – приподняв голову девушки и заглянув ей в глаза, ласково начал Ингвар, – но он не я. Он очень похож на меня, но я цел и невредим.

– Угу, – тихо прошептала полицейская успокоившись.

* * *

Медики прибыли только через полтора часа. То ли поломка случилась у них, то ли заблудились. Все равно их присутствие требовалось лишь для констатации смерти.

Приехавший буквально в след за Хельгой Свей увез перепуганных туристов обратно в город.

Хельга уже успокоилась и приступила к своим прямым обязанностям. В останках одежды она нашла чудом сохранившиеся документы. Два брата с двумя знакомыми отправились на охоту и нарвались на волка.

– Эти тоже сами решили поохотиться? – Спросила Хельга, заполняя протокол.

– Не знаю, – ответил Ингвар, – ко мне они не приходили. Свейн говорил, что видел их в кабаке у Фроста два дня назад.

– Верить Свейну, – с сомнением произнесла Хельга. – Он был трезв?

– Конечно, иначе бы я не отправил с ним туристов.

– Давно не видела его трезвым.

– Я его трезвым видел вообще впервые.

Молодые люди засмеялись. Выглядело это жутко. На небольшой площадке в лужах крови и среди разорванных тел искренне и, можно сказать, счастливо смеялись двое возлюбленных.

* * *

– Алло.

– Мама?

– Ингвар? Что у тебя с голосом?

– Проблемы на работе.

– У тебя?

– Да, волк задрал четверых браконьеров.

– Ужас! Ингвар, немедленно…

– Нет! Это моя работа!

– Ингвар!

– Я сказал, нет! Все, пока!

* * *

– Хельга в курсе? – Поинтересовался Свейн.

– Нет, и не должна узнать. – Ответил Ингвар.

– Может, я отправлюсь с тобой?

– Нет, – лесник покачал головой. – Он разорвал четверых профессионалов.

– Четверых подонков.

– Не думаю, что для волка имеет значение подонок перед ним или нет.

– И все равно пойдешь один?

– Не вижу смысла рисковать обоим, – ответил Ингвар. – К тому же…

– Взгляд? – Спросил Свейн. Сарказма в голосе не было. Так, легкое недоверие. Старик не верил в слова лесника. Волк с человеческим взглядом?

– Да. – Ответил Ингвар и подхватив карабин пошел в лес.

– Удачи, рейнджер. – Тихо произнес Свейн. Они уже все оговорили. Если через шесть часов Ингвар не вернется, Свейн поднимет тревогу. А вот как раз этого старику хотелось меньше всего. И так из-за этого происшествия весь туристический бизнес под угрозой срыва. Властям с таким трудом удалось сделать так, чтобы инцидент не поддался огласке. Мер даже намекнул, что они должны разобраться с этой проблемой сами и в кратчайшие сроки. Полиция послала все это далеко и надолго. Ну, действительно, не двум же старикам и девушке разбираться с волком. Ингвар предложил помощь своих сослуживцев, но перед их вызовом решил разобраться сам.

Что именно двигало Ингваром в тот момент, он, по сути, не знал и сам. Взгляд. Ну, что такое взгляд? Да и чей взгляд? Волка? Не обычного волка, а людоеда. Но было в том взгляде и то, что не укладывалось в образ свирепого зверя. Это был не взгляд животного, убившего четверых людей. Этот взгляд был полон сожаления, удивления и, как показалось Ингвару, испуга. И… леснику почудилось, что это взгляд принадлежит женщине.

Для начала, Ингвар вернулся к месту трагедии. За эти дни снега не было и там практически ничего не изменилось. Вот шлейф от дерева, где сидел раненый. Он умер прямо на руках у Ингвара. Меж деревьями все было так же. Только останки убрали. Вот здесь стоял волк. Вон туда он прыгнул и убежал. Ингвар прошел к месту, куда прыгнул зверь. Тогда, почему-то, никто не осматривал пространство в стороне от места трагедии. Хотя там так же были следы крови. Не большие, как будто кто-то был не сильно ранен. Просто отдельные капли на небольшом расстоянии друг от друга.

– Значит, ты ранен… на. – Задумчиво произнес Ингвар, глядя на алые кляксы на снегу.

Так и не снимая карабина с плеча, он двинулся по следу. Зверь был ранен и серьезно. Кляксы и волчьи следы петляли. За пару часов, Ингвар дошел до подобия берлоги. Внешне это напоминало большой, метра два в высоту, сугроб с черным проемом входа. У входа были следы крови и шерсти. Клочья вырванной шерсти были разбросаны у входа.

Все-таки сняв с плеча карабин и взяв его наизготовку, он вошел в берлогу. В берлоге было темно, хоть глаз выколи. Но карабин был оснащен небольшим фонариком, который, хоть и с трудом, но разгонял тьму на пути. Вниз уходил спуск метра на три, четыре. Довольно глубоко. Спуск не был крутым, примерно под сорок пять градусов. Никаких ступенек, только грязь и куча веток. Внизу, в проеме мелькали отсветы.

Спускаясь, Ингвар заметил обилие шерсти. В проходе её было еще больше, чем у входа. И еще одно, проход был узким. Ингвар с трудом спускался, стараясь не касаться стен. Здоровенный волк здесь никак бы не прошел. К тому же, раненый.

Это была землянка. Внизу была довольно обширная комната примерно пять на пять метров. Отсвет давал небольшой фонарь, стоящий в левом углу, сразу у входа. Фонарь стоял на старом ящике. Вдоль той же стены стояли покосившиеся стеллажи. На них в полнейшем беспорядке лежали около десятка книг, металлический чайник, мобильный телефон и засушенные яблоки. Все это было покрыто довольно большим слоем пыли. В правом дальнем углу стояла старая двуспальная кровать. Постель была смята, а цветной плед валялся рядом на полу. Но Ингвар заметил это только потом. Первое, что бросилось ему в глаза (по правде, не заметить этого было сложно) было, точнее, была девушка. Она лежала прямо на земляном полу комнаты. Обнаженная, в куче волчьей шерсти. Она была мокрая и вся тряслась. Ингвар бросил карабин и кинулся к девушке. Её лихорадило. Каштановые, слегка рыжие волосы пропитались потом и сбились в сальные локоны. Он поднял её и отнес на кровать. Она была без сознания и тяжело дышала. Ингвар укрыл её пледом. После вскрыл портативную аптечку и вколол антибиотик. Служба в армии приучила Ингвара таскать с собой портативные аптечки по армейскому образцу. Конечно, идеально было бы закупать армейские аптечки, но пока это проблематично, а такая самодельная солянка в самый раз.

Больной стало легче. Во всяком случае, лихорадка прошла. Ингвар промыл антисептиком раны на её теле. У незнакомки были изранены руки и ноги. Левая икра была изранена сильней всего. Там была тяжелая рана, грозившая загноиться. Как мог, лесник обработал рану, но кожа вокруг неё все равно оставалась синеватой. К тому же воздух в землянке был спертым. Конечно, это обеспечивало тепло, но дышать практически невозможно.

В углу Ингвар нашел одежду: джинсы, свитер, меховой жилет и сапоги. Даже было нижнее белье. Только сейчас Ингвар заметил, что девушка голая. Точнее, он заметил это сразу, просто тогда не придал этому значения, были приоритетные задачи.

Одев незнакомку, Ингвар взял её на руки и вынес на улицу. Когда он одевал её, он заметил несколько нюансов. Во-первых, грудь незнакомки была больше чем у Хельги. Во-вторых, она была шатенкой. Даже не шатенкой, цвет её волос был чем-то средним между рыжим и коричневым. Это больше нравилось Ингвару, чем белые локоны Хельги. Да и в их паре доминировала Хельга. Ингвар довольствовался тем, что они просто спят. Ему доставляло удовольствие снимать с её упругой груди жетон, расстегивать пуговицы полицейской формы, хоть там и были только лычки сержанта. За этой оберткой его ждал сюрприз в виде кружевного белья. У незнакомки тоже было кружевное белье. «Как у Хельги» – подумал Ингвар, облачая её в одежду.

Сейчас она мирно спала у него на коленях. Они сидели на снегу у входа в землянку. Ингвар уже сообщил Свейну, что с ним все хорошо и, объяснив как пройти к землянке, попросил прийти на помощь. Незнакомку надо отправить в больницу. Хотя бы в Сагбрук.

Пока Ингвар размышлял о транспортировки незнакомки, она пришла в себя. Просто открыла глаза и посмотрела на Ингвара. Он как раз рассматривал её лицо. Увидев, что она открыла глаза, молодой мужчина улыбнулся. Сначала она никак не реагировала, а потом резко встрепенулась , подскочила и вырвалась из его объятий.

– Что такое? – недоуменно спросил Ингвар, но потом все-таки сообразил. Ситуация как с Хельгой.

– Стой! – Выкрикнул он. – Я не он. То есть… я похож на него, но не он. Как же объяснить? Я Ингвар, а твоего знакомого зовут Моди. Я лесник, а он браконьер.

– Он мне не знакомый! – Быстро выкрикнула она, но не сменила хищной позы.

До Ингвара дошло. Её раны, резкая реакция на него.

– Они изнасиловали тебя? – Осторожно спросил Ингвар.

– Еще чего! – Незнакомка быстро оскалилась. Даже нервно улыбнулась. – Кишка тонка.

– Хорошо, они тебя не насиловали. Но успокойся, они мертвы. – Успокаивающе говорил Ингвар. Точнее, ему так казалось.

– Знаю. – Выпалила незнакомка.

– Что ты знаешь? – Немного запутавшись, недоуменно спросил Ингвар.

– Что они мертвы. – Ответила она и её взгляд стал туманным. – Я помню тебя, – произнесла она, выпрямившись во весь рост.

– То есть, мы виделись? – Спросил лесник. Возможно, она была там, но тогда где её следы? И почему там следы волка? Дьявол, волк! Он может быть поблизости! А она может быть его обедом, который он припас на потом, нажравшись браконьеров.

– Надо уходить! – Произнес он, подходя к незнакомке. Она же оттолкнула его. Ингвар хотел было возмутиться, но она сорвала с себя одежду. Одним движением, все разом. Как это ей удалось, лесник так и не понял.

– Гуннхильда. – Произнесла она и… её тело изогнулось, стало покрываться шерстью. Руки меняли форму, стали увеличиваться в размерах. Ноги тоже, как будто под кожей мышцы стали быстро расти. Челюсть и нос стали удлиняться, а уши наоборот, как бы ушли в череп. Рост увеличился в два, три раза. И вот перед перепуганным Ингваром стоит на задних лапах тот самый волк-людоед. Она опустилась на все четыре лапы, подняв ворох снега.

– Ты? Ты и есть…? – Только и смог произнести Ингвар. Пошевелиться он не мог, тело как будто что-то сковывало. Такое ощущение, что суставы затвердели, став одним целым с костями. И этот монстр в любой миг мог одним ударом лапы разбить его на мелкие осколки.

Взгляд. На него смотрели все те же алые глаза, но они не желали ему зла. Во всяком случае, так подумал лесник, заглянув в глаза волчице. Она смотрела на него испуганным взглядом. Конечно, она не впервые встречает людей в обличии зверя и могла привыкнуть, что вызывает у них только страх.

Еще тогда, израненная от ружей браконьеров, вся в крови она увидела его. Она понадеялась, что он другой, но он, как и все, видит в ней только зверя, животное, убийцу.

Гуннхильда развернулась и пошла прочь от своего жилища. Ингвар так и не смог пошевелиться, пока она была видна. Только когда рыжий хвост растворился в белизне леса, оцепенение спало.

Она оборотень? Нечисть? Зло? Исчадие ада? Голова Ингвара кипела от мыслей, домыслов и предположений. Он сомнамбулой пошел прочь от сугроба. В голове вспышками мелькали кадры. Окровавленная поляна, девушка в куче шерсти, огромный волк в шаге от него. И только взгляд не давал покоя. Это была она. Она разорвала четверых человек в лесу. Даже те горе-охотники наткнулись на неё. И все эти россказни про взгляд…

Взгляд, взгляд, взгляд! Дьявол, да он как мальчишка влюбился в… оборотня? Нет! Не может быть! Он любит Хельгу! Свою маленькую Хельгу. Да, только её. Завтра он поедет в город за припасами и на ночь остановится у неё. И все будет как раньше. Ночь, Хельга и страсть.

Хельга… Гуннхильда…

* * *

– Звонила Хельга, я сказал, что ты отсыпаешься после долгого похода. – Ставя перед Ингваром чашку с горячим чаем, произнес Свейн.

– Спасибо, старик. – Ответил лесник, то ли за чай, то ли за объяснение для Хельги.

– Да что с тобой произошло, парень? – В очередной раз спросил Свейн. Ингвар попросту игнорировал его вопросы.

Вчера, когда он вышел ему на помощь, Свейн встретил Ингвара неподалеку от поляны, где растерзали браконьеров. Ингвар просто шел, еле переставляя ноги. В тот момент он был не лучше Гуннхильды: весь мокрый, в состоянии прострации. Свейна он так и не узнал. Просто стоял перед стариком и стеклянным взглядом смотрел на него. Свейн пытался расспросить Ингвара о раненой девушке, но ничего не удалось. Тогда он просто привел его домой.

– Это волчица. – С трудом выдавил из себя Ингвар.

– Она с пометом? – Спросил Свейн, Ингвар только отрицательно покачал головой.

– Нет, – произнес он. – Нет… ничего ты, старик, не понимаешь. Она и есть волчица. Гуннхильда.

– Гуннхильда? – Переспросил Свейн.

– Да, – кивнул Ингвар. – Я пойду. – Ингвар встал из-за стола и направился к выходу.

– Стой! Ты куда? – Забеспокоился Свейн.

– К Гуннхильде. – Ответил Ингвар и пошел прочь. Свейн его не останавливал. Почему? Резонный вопрос. По всему было нужно остановить Ингвара, образумить, но он решил не трогать бывшего рейнджера. Свейн так и остался стоять посреди кухни, в то время как Ингвар пошел уже по знакомому ему маршруту.

* * *

Гуннхильду Ингвар нашел в отдалении от берлоги. Она лежала в куче шерсти прямо на снегу. Её снова лихорадило. Взяв девушку на руки, он отнес её в берлогу. Очередная порция антибиотика и витаминов для поддержания организма.

Она оборотень. Эта мысль пульсировала у Ингвара в голове, не давала покоя. Он не знал, что ему делать и как быть. С одной стороны он должен выполнить приказ, убить волка, с другой…

Выполнить приказ. Ингвар уже давно не солдат, да и на службе он предпочитал работать головой, а не бездумно следовать приказаниям. Что, собственно, и не позволило ему подняться выше капрала по служебной лестнице. И сейчас ему не хотелось выполнять этот «приказ». Кто такой мер города? Так, чиновник, а он бывший рейнджер.

– Снова ты. – Тихо прохрипела Гуннхильда, приходя в сознание. Ингвар постарался искренне улыбнуться.

– Я. – Ответил парень.

– Хочешь убить? – Спросила девушка.

– Нет, – покачал голов Ингвар. – Просто хочу знать, кто ты такая?

– Сам ведь догадался. – Она села на кровати и обняла свои колени. Плед прикрывал ноги, оголив спину. Но в землянке было тепло и Ингвар отсек мысль укутать её снова.

– Оборотень. – Не спрашивал, а констатировал Ингвар.

– Угу, – уткнувшись в колени, кивнула Гуннхильда.

– И… как это произошло? – Спросил Ингвар.

– Что именно? – Уточнила девушка.

– Ну, превращение. Как ты стала оборотнем?

– Никак. – Ответила Гуннхильда. – Я всегда была волком.

– Волчицей. – Поправил Ингвар.

–Волчицей… – повторила Гуннхильда.

– А родители, они тоже оборотни?

– Не знаю, я росла в приюте. Говорили, что меня подбросили в приют. – Начала свой рассказ девушка. – Поэтому я не знаю, что такое родители, что такое семья. Я всегда была одинокой, волком – одиночкой. Но в приюте нас любили.

– Если любили, то почему ты одинока?

– Потому что из всех детей я одна вставала среди ночи, шла на улицу и оборачивалась волком. Знаешь, а это больно. Сначала появляется легкое волнение, как будто, беспричинное чувство беспокойства. Потом идет прилив сил, хочется бежать, кричать. Руки и ноги начинает сводить, как бывает перед дождем, только во стократ сильнее. И когда уже невмоготу, начинается. Руки, ноги раздувает. Кожу просто разрывают мышцы, адская боль. Потом все проходит и наступает такое блаженство, как будто этой пытки и не было. Сердце успокаивается, по телу расплывается тепло. Вот что значит обернуться в волка.

Она блаженно растянулась на кровати и закашлялась. Ингвар подхватил сумку и достал очередную порцию антибиотиков, но Гунхильда его остановила.

– Стой! Не надо!

– Надо! – Вводя в шприц с ампулы антибиотик, ответил Ингвар.

– Стой! Я могу вылечиться и без этого! – Выпалила она. Ингвар удивлено посмотрел на неё. Знаете, спорить с голой женщиной довольно тяжело, особенно если она оборотень.

– Просто мне надо поспать в теле волка, но… у меня это не получается. – Как-то печально ответила она.

– Хорошо. – Кивнул парень, убирая лекарство. Она подошла к нему и обняла его руку. Ингвар недоуменно уставился на неё.

– Ты побудешь со мной, пока я буду спать? – Уткнувшись в его плечо, осторожно спросила она.

– А ты кусаться не будешь? – С улыбкой спросил он.

* * *

На удивление, Ингвар уснул довольно быстро. Гуннхильда, обернувшись волком, заняла почти половину землянки. Она спала прямо на полу, он же улегся на кровать. Она, конечно, позвала его к себе, тихо тявкнув и указав носом на свой бок, но он деликатно отказался. Как оказалось, в теле волка Гуннхильда не могла говорить, но разум её не затуманился. Чего, как раз, и боялся лесник. Спать с девушкой или же волком – разница есть.

Проснулся Ингвар от прикосновения. Открыв глаза, он увидел перед собой Гунхильду. Девушка буквально сидела на нем. То, что на ней ничего не было, Гуннхильду ни капельки не смущало. Наоборот, глаза её горели озорным огоньком.

– Гун… – хотел было произнести он, но она приложила свой пальчик к его губам и рассмеялась.

– Всегда, – она начала тяжело дышать, – после превращения мне хочется… – она провела рукой по его плечам, груди. – Ты понимаешь. И… ты не против?

– А у меня есть выбор? – Сглотнув ком, поинтересовался Ингвар. Двоякое чувство, ему была близка Хельга, но Гуннхильда была другой. В ней не было того желания власти, которое было в Хельги. Она хотела не раба, а равного партнера.

– Есть, если ты не боишься волчьих клыков. – Почти задыхаясь, ответила она и накинулась на парня. Он не сопротивлялся.

В тот день Ингвар узнал, что такое по истине животный секс. Старая кровать чудом выдержала напор страсти их двоих. Утолив похоть, они откинулись на постель. Она была мокрой. Жар их тел разогрел воздух и от утреней (или вечерней, в полумраке землянки этого не понять), свежести не осталось и следа. Но и сил выйти на поверхность не было. Затхлость, запах пота, спертый воздух, такое ощущение, что эти двое этого не ощущали.

– Двое суток без душа, пора бы вернуться домой. – Произнес Ингвар принюхавшись к своим подмышкам. Гунхильда же носом уткнулась в них и с восхищением вдохнула запах. Ингвар, как дитя цивилизации, взирал на это с некоторым недоумением, удивлением и, немного, страхом.

– Ты чего? – Вдавил он из себя вопрос.

– Терпеть не могу все эти парфюмы, дезодоранты! – С восхищением, произнесла она. – Природный запах – вот истинный аромат!

«Как и Хельга» – мелькнула в голове мысль. Хельга тоже терпеть не могла дезодорант, одеколон и запах геля после битья. Она любила его грязного, небритого и слегка помятого. Но с Хельгой это было продиктовано её наклонностями, а вот с Гуннхильдой причина была иной.

– Все эти модные запахи перебивают нюх, и я не могу ничего учуять. Поэтому и уехала жить в этот лес.

– Ты здесь живешь? – Удивился Ингвар.

– Да, – кивнула Гуннхильда. – Почти всегда. Иногда возвращаюсь к людям, у меня есть небольшая квартира в Нарвике.

– Нарвик? Довольно далеко отсюда. – Удивился Ингвар.

– Зато здесь зима длиннее, – улыбнулась она. – Люблю зиму.

– А мне все равно, – ответил лесник. – Что зима, что лето. Ладно, пойду я.

Он стал быстро собираться.

– Мне тебя проводить? – Впервые она соизволила прикрыться.

– Нет, не надо, отдыхай. – Он улыбнулся в ответ и быстро чмокнул её. Она взяла его за руку.

– Ты придешь еще? – Её взгляд был полон печали и тоски.

– Обязательно. – Ингвар снова улыбнулся, почесал ей подбородок, как чешут собакам.

– Я волчица, а не собачка! – Шутливо возмутилась Гуннхильда.

– И волчица может вести себя как собачка. – Философски ответил Ингвар.

– Да, но собачка может укусить, а волчица задрать насмерть.

– Хорошо, моя волчица. – Произнес он и вышел из берлоги. Гуннхильда печально смотрела ему в след.

Его волчица. Если Гуннхильда волчица, то кто же он? Волк? А что? Ингвару был симпатичен этот зверь. Вот только в эту стаю никак не вписывалась Хельга. Она уж точно не волчица. Она,… а кто она? Скорее всего, борзая. Но борзая не волкодав…

* * *

– Алло.

– Привет…

– Ингвар? Голос уставший, опять проблемы на работе?

– Нет, на личном фронте.

– Твоя полицейская тебя отшила?

– Нет.

– Тогда что?

– Мама, у тебя было такое, что вроде одна не безразлична, и хорошо с ней, а потом вдруг и в твоей жизни еще одна. Но с ней все иначе.

– Я с женщинами не встречалась!

– Ты понимаешь, о чем я.

– Знаешь… было. Но тогда я выбрала твоего отца.

– И чем ты руководствовалась при выборе?

– Честно? Даже не знаю, второй был гораздо лучше твоего отца!

– Мама!

– Что мама? Если это правда. Наверное, сердце подсказало.

– Сердце…

– Да, сердце. Оно находится в груди слева, а между ног спереди другой орган, смотри не спутай.

– Постараюсь.

* * *

В жизни Ингвара сейчас было три женщины. Хельга, с которой он был счастлив; Гуннхильда, которая показала ему другую грань страсти и мама, которая должна была помочь ему в этом разобраться. Но, увы и ах, мама ничем не помогла.

Хельга. Они сошлись на фетишах, острых и тайных увлечениях друг друга. Сначала это был просто секс, удовлетворения наклонностей, а потом стало перерастать в нечто другое, выходить на иной уровень. Она стала ему дорога, он был дорог ей. Но что дальше? Вечно играть в полицейскую и преступника?

Гуннхильда. Дева-оборотень, убившая четверых… стоп! Она защищалась! И никого более она не убивала. И её любовь была продиктована не желанием поиграть, а первородным, животным инстинктом. Сильная волчица и сильный волк. С Гуннхильдой Ингвар чувствовал себя более уверенным, он мог раскрыть свой потенциал, а не беспрекословно следовать за желаниями Хельги.

Вот и вся разница. И Ингвара тянуло к Гуннхильде, но…

– Ты изменился. – Произнесла Хельга. Для неё и других обывателей он придумал легенду, что дошел до самой границы своей территории, следя за следом. Потом просто вернулся обратно и сообщил в лесничество о том, что волк ушел дальше. В окрестностях Сагбрука его нет, а дальше не его проблемы. Мэр этому был только рад. Ингвару даже показалось, что чиновнику вообще плевать на людей, лишь бы деньги капали в его карман не останавливаясь и все.

– С чего ты взяла? – Спросил Ингвар стараясь изобразить удивление. Сейчас он находился в том состоянии, когда мужчина увлекается новой женщиной. Старая, вроде, как и греет сердце и близка, но начинает немного раздражать.

– Ты охладел ко мне. – Ответила Хельга. Сейчас они были у неё. Небольшая комната в небольшом доме. Полицейской не приходилось рассчитывать на роскошь, и её квартира была очень маленькой. Можно сказать, что она немногим была больше землянки Гуннхильды.

– Просто устал. Этот волк…

– Он действительно ушел?

– Да, – кивнул Ингвар.

– А если он начнет убивать там? Он же людоед.

– Он не людоед! – Выпалил Ингвар, напугав Хельгу. Она даже отстранилась от него.

– Хорошо, – осторожно произнесла Хельга, прильнув обратно. Они так и лежали в полной тишине. Она боялась произнести хоть слово, чтобы не увеличить изменения в её Ингваре. Он просто молчал. Да, Хельга стала его раздражать. Даже их игры не приносили ему того удовольствия, что ранее. Он задыхался в этой собачей конуре, с этой борзой. Он хотел на свободу, к Гуннхильде.