Текст книги "Российское общество: потребление, коммуникация и принятие решений. 1967-2004 годы"
Автор книги: Александр Жаворонков
Жанр:
Политика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 46 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]
Обращение к бюджетам временных затрат населения на фоне сужения и расширения различных ареалов деятельности как раз показывает очень ярко сам характер «пульсаций», то, как население реагирует на экономические эксперименты наших отечественных сталинских «инженеров социальных систем».
Сначала, однако, нам хотелось бы проиллюстрировать степень надежности информации этих двух исследований (псковского и российского). Если таганрогские исследования давали представление о процессах, идущих в стране с некоторым опережающим «лагом» в 10 – 15 лет, то Псковское исследование можно сопоставить единым набором показателей с Всесоюзным исследованием образа жизни 1986 г., в том числе и с распределением этих показателей по РСФСР 1986 г. Затем с учетом результатов можно сравнивать РФ 1993 г. и с Псковом и с РСФСР 1986 г.
Возьмем для начала «контур» отношения к различным сторонам жизни.
Из графика видна принципиальная тождественность оценок изменений жизни за 5 лет в исследовании бюджетов времени в г. Пскове и во Всесоюзном исследовании «Образ жизни-1986» (как в целом, таки в подвыборке, представляющей РСФСР). Более того, оценки изменений в Пскове ближе к оценкам «страны» и «республики» в целом, чем к оценкам по городам, представляющим собой областные центры РСФСР (исключая «миллионники») и города областного подчинения. Из содержательных аспектов следует отметить плотность поля оценок изменений в улучшении материального благополучия, питания и насыщения рынка одежды, некоторую дифференциацию относительно средней оценки по изменению жилищных условий и резкую дифференциацию в зависимости от типа общности негативных изменений в работе транспорта, сферы бытовых услуг и культурно-просветительных учреждений.
Рис. 4.1. Сравнительный анализ оценок по однотипным вопросам двух исследований: Всесоюзного исследования образа жизни 1986 г. (nСССР-86 = 10035, nРСФСР-86 = 5206, nгорода типа Псков-86 = 2129) и исследования бюджетов времени Псков-1986 (nПсков-86 = 2396). Всякая точка диаграммы фиксирует отклонение оценки у каждого респондента от средней, исчисленной по всему ряду семи оценок у этого респондента [шкала оценок «пятибалльная», следовательно, максимально возможное отклонение на плюс = +2, на минус -2 (без затруднившихся дать оценки)]
Хорошее сходство демонстрирует и социально-демографическая структура сравниваемых ансамблей.
Это говорит о том, что Псков, наряду с Таганрогом, представляли собой хорошие полигоны для пилотажных исследований общества в целом и принятия реально взвешенных социально ориентированных решений.
Итак, без особого греха можно сопоставить изменения в бюджетах времени Пскова 1986 г. и РФ 1993 г. как раз в период «шоковой» «терапии», сравнив после этого оценки «изменений за последние пять лет» по стране за 1986 и 1993 гг.
При сравнении бросается в глаза постоянство картины в целом. Если мы возьмем все 196 форм деятельности, по которым замерялись в течение недели суточные затраты времени у каждого человека в Пскове 1986 г. и по стране в целом в 1993 г., то окажется, что среднее число форм заметно упало: с 14,6 на человека до 11,3 при стандартном отклонении 3,639 против 3,030. Минимум изменился с 3 на 4, максимум сократился с 26 форм до 22. Вариация признака «количество используемых» форм жизнедеятельности возросла с 25,0 % до 26,3 %. При этом значения энтропии по распределению людей в обоих ансамблях (2396 человек – Псков, 1206 – РФ) по ячейкам, фиксирующим определенное число используемых форм жизни осталось тем же, равным 0,851 (если взять значения энтропии по 165 вариантам временных затрат, то оно также практически одинаковое: 0,802 в 1986 г. и 0,813 в 1993 г.). Между тем показатели эксцесса и скоса говорят о вытягивании в целом активности по формам затрат времени из плосковершинного распределения к нормальному и увеличении правостороннего скоса.
* Еще более разительно сходство массивов разных исследований по семейному положению. Состоят в браке – РСФСР – 71 %, Псков – 71 %, разведены – 6 % и 8 %, разошлись – 1 % и 1 %, вдовые – 10% и 10%, никогда не состояли в браке – 9 % и 9 %, в незарегистрированном браке – 3 % и 1 % соответственно. Если мы возьмем половозрастную структуру населения в расчете на образование (группировка «возраст» X «пол» X «образование» по РСФСР из Всесоюзного исследования и такая же группировка по независимому псковскому массиву), то при уровне значимости 99,95 % коэффициенты взаимной сопряженности двух одинаковых матриц разных исследований составят: Пирсона: 0,782 – 0,767, Крамера-Чупрова: 0,319 – 0,313, сопряженности: 0,616 – 0,609 соответственно порядку перечисления массивов. Нормированная энтропия в матрице в 140 клеток со 114 степенями свободы составляет по всем клеткам матрицы по РСФСР 0,889, а по Пскову 0,881, а по заполненным клеткам матрицы 0,913 и в том и в другом случае. Плотность важнейших социальных структур почти тождественна в обоих массивах.
Однако картина резко меняется, как только мы начинаем рассматривать затраты времени в отдельных ареалах, по возрастным группам и слоям в зависимости от уровня благосостояния, а также по полу в наиболее репродуктивном для пар возрастном интервале от 18 до 36 лет.
Из наиболее ярких изменений нужно отметить следующие.
1. Резко возросли трудовые затраты населения в целом и особенно у пенсионных возрастов и в группах среднего и высокого достатка[99]99
Широкие слои пенсионеров теперь обречены работать до гробовой доски. Характерно, что в Касимове 1994 г. удельный вес занятий «торговлей на улице» полностью соответствует по весу «политучебе» «советского периода». По экономической сущности гайдаровский монетаризм соответствует сталинскому «репрессионизму», но что и как ответят люди на очередной «эксперимент», слава Богу и к счастью, бюрократическому классу неведомо.
[Закрыть].
2. Время на досуг выросло только в младших возрастах и в группе со средним достатком. В группах с низким и высоким уровнем достатка оно сокращается, а в группах относительно низкого и высокого уровней затраты на досуг стабильны (но это не значит, что конкретные формы досуга не меняются).
3. В целом в 1,7 раза сократились затраты времени по уходу за детьми: при этом наиболее резко они сократились как раз у возрастных групп, обеспечивающих воспроизводство населения и у всех групп по достатку, исключая самых обеспеченных. Последнее не может даже чуть-чуть улучшить демографическую ситуацию в связи с малым объемом этой группы и в 1986 и 1993 гг. – 1,1%.
4. Резко возрастают затраты времени на домашний труд, на удовлетворение физиологических потребностей, на информационный прием во всех без исключения возрастных и по достатку группах.
5. Рост затрат времени на домашний труд происходит параллельно с резким сокращением объема пользующихся сферой бытовых услуг: с 18,3 % в 1986 г. до 7,9 % в 1993 г. При этом сокращение ареала рынка услуг и их числа сопровождается повышением временных затрат на услуги у меньшего числа людей. Среднее количество услуг чуть сокращается (с 1,53 на пользующегося до 1,44), энтропия падает с 0,362 до 0,247 по всему объему предлагавшихся и сопоставимых услуг и растет с 0,588 до 0,771 по числу реально используемых форм, т. е. уменьшившееся число потребителей распыляется в более узком пространстве активности (раньше минимальное число услуг было 1, а максимальное – 5, спустя 7 лет это соотношение составляет 1:3). Этот процесс имеет ту качественную особенность, что в 1986 г. бытовыми услугами пользовались преимущественно малоимущие слои населения (и пенсионеры, и люди малого достатка, тогда как люди с высоким достатком снижали время затрат на использование форм этой сферы). В 1993 г. положение меняется: люди малого достатка сводят до минимума, а люди высокого доводят до максимума использование сферы бытовых услуг. Время затрат возрастает параллельно стоимости услуги при сокращении ее жизненного ареала.
При анализе, с одной стороны, средних затрат времени в группах по достатку в различных сферах, а с другой – веса групп по достатку, был отмечен в который раз феномен, который мы засекли еще в исследованиях рынка 1970 гг. (он, кстати, отмечен и в исследовании 2004 г. при попытке внедрения нового товара на рынок мясомолочной продукции). Группы низкого и высокого уровней достатка, сконструированные на одном и том же ряду вещей в три десятка потребительных стоимостей, практически не меняют веса в стартовой и финишной точках замера: 3,4 % – 3,6 % «бедные», 1,1 % – 1,1 % «богатые». А вот относительно бедные и богатые резко меняют свои веса, вырастая за счет группы «середняков»: 12,1 % – 72,1 % – 11,3 % составляли в 1986 г слои соответственно довольно низкого, среднего и довольно высокого уровня достатка. В 1993 г. они составляют 16,0 % – 65,1 % – 14,3 %. Это значит, что изменение потребностей наиболее интенсивно происходит в реагентных группах, в переходных слоях, находящихся на «конусе» распределения в средних зонах присвоения предметного мира. Именно для части этих слоев имеют несомненную значимость моменты престижа в поведении и фактор моды.
Прежде чем показать ту же закономерность на процессе реального чтения газетных материалов-сообщений, еще раз обратимся к отмеченным закономерностям в центральном социальном ядре. Мы отобрали две когорты мужчин и женщин в замерах 1986 и 1993 гг., состоявших в браке и имевших от одного до трех детей до 18 лет. Затраты времени на уход за детьми упали у мужчин, имеющих одного ребенка, – в 1,7 раза (0,82 часа против 0,47), имеющих двух детей – в 1,7 раза (1,14 часа против 0,67), у мужчин, имеющих трех, они сошли на нет (2,45 часа против 0,00). Затраты времени на уход за детьми упали у женщин, имеющих одного ребенка, – в 1,03 раза (1,78 часа против 1,73), имеющих двух детей – в 1,4 раза (2,74 часа против 1,38), у женщин, имеющих трех, – в 2,2 раза (2,29 часа против 1,05). Экономическая политика наносит удар по семьям, где нормы детности выше средней. Сокращение поля родительского ухода оказывается исходным моментом беспризорности и сиротства при живых родителях. При этом я не берусь считать подобно чиновникам из комитета по национальной безопасности, сколько миллионов детей лишены родительского попечения. Методы счета могут зависеть от люда, охочего до увеличения кровавых денег, которого в России пока больше, чем детей-сирот[100]100
В докладе Министерства труда и социального развития «О положении детей в Российской Федерации» за 2003 г. (М., 2003) говорится о 699,2 тысячах детей-сирот, лишенных родительского попечения на конец 2002 г. (С. 110). Там же приводятся такие цифры: в 2002 г на каждую 1000 браков приходится 837 разводов, а на каждую 1000 населения приходится 7,1 браков и 6,0 разводов. Доля родившихся живыми внебрачных детей приближается к 30 % (С. 92). В книге «Социализация детей в семье» И. Ф. Дементьева приводит ссылки на издания, говорящие о том, что проблема стоит более остро, чем после гражданской и Великой Отечественной войн. Однако она создана в мирное время экономической политикой, украшенной лозунгами «укрепления семьи», «роста отечественного товаропроизводителя» и прочей мишурой, рассчитанной на простофиль, которые не могут сопоставлять посулы и реалии.
[Закрыть]. Задача не в том, чтобы искать средства на решение проблем, а в том, чтобы не создавать проблемы экономической политикой, в результате которой самая богатая страна мира начинает походить на черную дыру гегелевской дурной бесконечности падения в пропасть. Деньги на решение проблем лежат в саморазрешении проблем, а не в создании условий, которые будто бы решают общественные проблемы, а на самом деле плодят социальный слой, паразитирующий на необходимой для его существования стагнации общества.
Мы отобрали для иллюстрации когорту женщин от 18 до 45 лет с различным уровнем достатка на одном и том же списке вещей и в 1986 и в 1993 гг. и рассмотрели средние затраты времени на уход за детьми, досуг и чтение газет в стартовой и финишной точках.
Уже на этом графике отчетливо видны перепады и обратные связи в росте и падении различных форм социальной жизни в указанной когорте. Можно, конечно, продолжать, разобрав поведение мужчин в ситуации колоссального роста безработицы и высвобождения времени на «телесмотрение» и другие формы времяпрепровождения, но для нас главное – рассмотреть структурные последствия политических решений и то, как эти последствия формируют оценки населения.
Заметим, что поведение мужчин этой когорты несколько отличается от поведения женщин, но это детали. Здесь же явно прослеживается обратная связь временных затрат на досуг и уход за детьми с повышением уровня достатка семейных женщин в самом репродуктивном их возрасте. При этом в 1986 г. эта связь имеет относительные понижения времени на досуг и увеличение времени по уходу за детьми в слое семейных женщин, переходящих от бедности к среднему достатку, и, наоборот, относительное повышение времени на досуг и падение времени по уходу за детьми у переходящих от среднего достатка к «зажиточным». В 1993 г. картина резко меняется. Затраты на досуг растут вместе с ростом уровня «зажиточности», исключая самый богатый слой этой когорты женщин. Затраты же на детей падают с ростом «зажиточности», несколько увеличиваясь опять же у наиболее «богатого» слоя этой когорты. Эта картина соответствует всему вышеописанному. Дополним ее рассмотрением поверхности обмена в реальном времени в структуре достатка, досуга и ухода за детьми у всех слоев этой когорты. Дополнительно проварьируем одну из подсистем, рассмотрев вместо досуговых затрат времени затраты женщин на домашний труд.
Фигуры графика на рис. 4.3 и 4.4 полностью соответствуют описанию изменения затрат времени у женщин за семь лет и картине на двухмерном графике (рис. 4.2). Время ухода за детьми падает, средняя по досугу ломается на той же шкале достатка, затраты на домашний труд резко возрастают. При этом если раньше сфера услуг помогала и бедным многодетным, и богатым малодетным, то теперь она недоступна для бедных, и ею пользуется меньшая доля богатых[101]101
Затраты на трудовую деятельность остаются за семь лет в первых трех по семейному благосостоянию группах женщин одинаковыми, они резко падают только в группах относительного и высокого достатка, где рождаемость в целом низкая.
[Закрыть]. Основная масса общественно необходимого времени при заданных «реформаторами» экономических условиях сосредоточивается в среднем центре, мало заботящемся о детях и снимающем напряжение мыльными операми и телесмотрением. «Пиковые» затраты на домашний труд (до 8 часов) совпадают с максимумом затрат на детей (до 4 часов) и крайней степенью бедности, которая не компенсируется больше ничем.
Рис. 4.2. Соотношение затрат времени у семейных женщин 18-45 лет в Пскове 1986 г. и России 1993 г. в зависимости от уровня благосостояния.
Рис. 4.3.Соотношения затрат времени на досуг и на уход за детьми у замужних женщин 18-45 лет в Пскове и по России в целом в трехмерной графике в зависимости от уровня благосостояния.
Рис. 4.4. Соотношения затрат времени на домашний труд и на уход за детьми у замужних женщин 18-45 лет в Пскове и по России в целом в трехмерной графике в зависимости от уровня благосостояния.
Мы привели эти поверхности без уравнений параметрической статистики, которые на данных о реальных затратах времени, а не на описании активности по формам деятельности, давая высокие доверительные интервалы (до 99,98 %), показывают фигуры, аналогичные полученным в главе 2. Некоторые из поверхностей временных затрат, объединяющих две-три подсистемы (благосостояние – труд – детность или досуг, затраты времени на работу – на отдых или домашний труд – на информационную деятельность и т. п.), при логарифмировании «закручиваются» в уже представленные выше «ленты Мебиуса». Все это значит, что малейшие изменения в экономических параметрах системы (не говоря о въезде «терапевтов-реформаторов» на шагающем экскаваторе в «социальный Эрмитаж» или чеканке Кромвелем золотых монет из сокровищ Британской Короны для платы наемникам), приводят к мгновенным и непредсказуемым качественным изменениям в поведении людей. И последствия катастроф невидимых для «ослепленных» золотом и дензнаками людей могут длиться сотни лет. При этом отсутствие правового поля (а его в России нет хотя бы потому, что правила экономической игры меняются постоянно и «ежечасно») провоцирует людей на ситуативную ориентацию, которая – и только она! – позволяет им оказаться в нашей социальной системе в нужном им для спасения месте. Не нужда и отсутствие денег, а экономическая политика порождает в массовых масштабах преступность. Не злые умыслы «нехороших» стран-соседей, а безмозглое ослабление этноса огромной, сказочно богатой страны создает социально-пространственный вакуум, в разреженное поле которого устремляются миграционные потоки, а темным силам, которых всегда с лихвой хватает в западном обществе, мы тем самым внушаем мысль о возможности успеха авантюристической политики[102]102
Судя по некоторым данным, проникающим в слой массовой информации аж через 70 лет, в германском Генштабе существовали достаточно трезвые головы, которые, не будь у нас уничтожен дотла комсостав Красной Армии, навряд ли допустили нацистов до нападения на СССР.
[Закрыть].
В оценках населением жизненных изменений за предшествующий исследованиям пятилетний период в РСФСР 1986 г. и в РФ 1993 г. проглядывает не только большая ясность ума по поводу происходящих в стране событий. Население страны в 1993 г. считало, что резко ухудшились материальное благосостояние в целом, одежда, питание, бытовое обслуживание. Резко улучшаются жилищные условия при том, что ввод новых площадей и строительство в это время резко сокращаются, падает число получающих жилье, государственный фонд жилья сокращается. С 1998 г. падает и муниципальный фонд, а смешанные формы собственности на жилье «не прививаются». Это свидетельствует, во-первых, о том, что идет перераспределение жилого фонда за счет определенных слоев населения, во-вторых, что в сознании людей экономическая ситуация настолько неустойчива, что ни валютные сбережения, ни участки не могут дать гарантий на будущее. Деньги можно вкладывать лишь в недвижимость, пока это еще возможно (индикатор этого и процент пустующих квартир). При этом характерно то, что площадь проданных населению квартир растет с 1995 г., после 2000 г. она начинает сокращаться, но масса вырученных денег продолжает расти. Это говорит, что «капитал» почувствовал потребность в недвижимости и поднимает цены, но платежеспособность населения ограничена дисбалансом между сверхприбылью в сфере обращения и низкой ценой рабочей силы. Покупать же с целью сохранения денег в виде недвижимости может позволить себе лишь узкий слой рынка, омертвляющий капитал. Рынок жилья может рухнуть, как и рынок газет.
Уже по этому графику можно предвидеть начало строительного бума, однако при превышении платежеспособного спроса нужно предсказать и крах этого бума в самом зародыше. В полупустых домах так же, как и в незавершенном строительстве промышленных предприятий и других объектов «советского» времени, будут омертвляться и труд, и капитал.
Рис. 4.5. Сравнительный анализ оценок Всесоюзного исследования образа жизни 1986 г. (nрсфср-86 = 5206, и исследования бюджетов времени Россия-1993 (nРоссия-93 = 1206). Всякая точка диаграммы фиксирует отклонение оценки у каждого респондента от средней, исчисленной по всему ряду семи оценок у этого респондента (шкала отклонений от +2 до -2)
Однако это только полбеды. Все значительно хуже. Во всем мире капитал пришел в противоречие с воспроизводством рабочей силы, но в нашей стране в силу ряда исторических причин этот процесс принял самые опасные формы. Население страны убавляется и общественно ориентированные демографы в отличие от отечественных «людоведов-мальтузианцев», уже много лет с тревогой говоря о сокращении населения, предсказывают катастрофические последствия, которые не волнуют чиновников. Последние предлагают, например, ввести товарно-денежные отношения в семейное планирование (уж лучше прямо в постель!), учить гуманизму детей с детских садов, что очень выгодно для организации в нужном направлении денежных потоков, но отнюдь не для решения проблемы. Власть, окончательно «наказанная потерей разума», лезет к жене и мужу с целью покупки их будущего ребенка в качестве актора и агента их предстоящих политико-экономических бессмыслиц. Можно ли говорить о смысловом поле жизни в данном контексте, прикрытом фиговыми листочками ипотечного кредитования или выделения той суммы денег за каждое дитя, которая идет на его выращивание, в результате чего изначально закладывается смысл отчуждения человека от семьи в пользу государственного левиафана. Решение проблемы, лежащее в укреплении семейного права, балансе обмена временем между всеми сосуществующими в семейном контуре тремя поколениями, создании таких условий, чтобы ребенок получал нормальное воспитание в достатке, а не в нищете с самыми близкими ему людьми до 5-6 лет, не видя никакой казенщины, не в интересах чиновничье-служилого класса! Властная вертикаль не сможет тогда аккумулировать денежные потоки в своих корпоративных интересах, когда они будут сбалансированы относительно оптимального воспроизводства жизни. Очевидно, что в социально-экономических условиях России это никак не может быть «кровным» делом упомянутой касты. «Коричневый правый барон» заявляет публично о том, что «демократия не утвердится в России, пока не перемрут старики». «Чем кумушек считать трудиться…»
В замечательной книге представителя американской школы альтернативной социологии Аллана Карлсона «Общество – семья – личность: социальный кризис Америки», вышедшей у нас в стране в 2003 г., содержится широкий и трезвый анализ причин демографического коллапса, предлагается вполне разумный спектр мер по остановке депоппуляции, приводятся исчерпывающие доказательства исследований, которые показывают выдающуюся роль индивидуализма и зоологического одичания в разрушении семьи. Есть в этой книге одно место, которое четче всего фиксирует корень социальной проблемы: «Социальная политика является действенной, только если средства достижения выдвигаемых целей не противоречат семейному стилю жизни. Когда основополагающие принципы общественной деятельности теряют направленность на благополучие семьи, благие побуждения быстро оборачиваются деструктивными последствиями»[103]103
Карлсон А. Общество – семья – личность: социальный кризис Америки. – М., 2003. – С. 133.
[Закрыть]. Что мы и имеем в ярких проявлениях исследований, полученных на российской почве.
