Текст книги "Российское общество: потребление, коммуникация и принятие решений. 1967-2004 годы"

Автор книги: Александр Жаворонков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 46 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

Часть II
Отражение реальности в информации и в сознании населения

Глава 5
Население и информационные средства у карты мира

Общая картина приема международной информации в динамике

Тридцать лет назад мы установили, что чем глубже аудитория погружена в социальную реальность, освещаемую СМИ, тем сильнее работает правило: интенсивность приема сообщений пропорциональна адекватности отражения в элементах содержания сообщений глубинных жизненных интересов читателей. Попутно тут имели место такие факты.

1. Установки журналистов на литературное творчество и познавательные мотивы деятельности расходились с представлениями аудитории о должном доминировании гражданской роли в освещении социальных проблем в деятельности редакций (это расхождение особенно резко начинает осознаваться аудиторией в начале 90-х).

2. Финансовая необеспеченность местных газет влекла перегрузку профессионалов, ухудшающую качество текста и глубину осмысления реальности.

3. Внештатная корреспондентская сеть в силу ее статусно-образовательной специфики, способствующей более эффективному созданию текста и заполнению площади газетной полосы, была приподнята в структуре общества и отражала сознание лишь близлежащих страт общественного организма, на установки которых и ориентировалась.

Получалось, что три четверти содержания местных газет направлялось на удовлетворение потребностей четвертой части аудитории, а одна четверть удовлетворяла объективные потребности трех четвертей аудитории. Массовая коммуникация и по содержанию, и по функциям становилась корпоративно-элитной. Это было хорошо видно из содержательных аспектов принятой информации, а не только в целом на количественных показателях соотношения принятых сообщений «пассивными» (-), «умеренно активными» (+ -) и «активными» (+) читателями. Так что при сохраняющемся соотношении «активных», «умеренных» и «пассивных» читателей в аудитории, число читаемых большинством аудитории сообщений неуклонно сокращается к середине 90-х. Современные исследования говорят, что сейчас положение это, выравниваясь в чтении местных газет в целом, усугубляется в отдельных слоях. Последнее затрагивает уже не только каналы прессы, но и такие средства, как радио и ТВ, включенность в которые на региональном уровне падает.

Рассмотрение зависимости интенсивности информационного приема от характеристик сообщений и читателей прояснило еще в 1972 г. следующий факт. Чем больше реальность дана в личном опыте читателя, тем меньше интенсивность чтения информации, отражающей эту реальность. Треть века назад наиболее читалась информация о международной жизни и наименее – о жизни города, где жил респондент[109]109
  Даже с этой точки зрения наивные упования некоторых политиков на то, что информирование об «инновациях» власти будет способствовать лояльности населения, не выдерживают ни малейшей критики. Прелестный анекдот из серии ответов армянского радио советского времени: «Что сделать, чтобы было изобилие?» – «Включить холодильник в радиосеть!» – как нельзя лучше фиксирует эту ситуацию.


[Закрыть]. К 1991 г. картина изменилась на противоположную. Этому сопутствовало два статистически значимых обстоятельства.

1. Характеристики международной и внутренней информации резко изменили свои соотношения по знаку освещения событий и явлений жизни за рубежом и внутри страны.

2. Объемы знаковых характеристик в информационном ряду оказывались в целом пропорциональны объемам этих же характеристик как в ряду принятой, так и в ряду отвергнутой информации.

Создавалось впечатление, что характеристики потоков информации о международной и внутренней жизни пронизывают массовое сознание пропорционально, уменьшая объем принятой в целом информации в связи с возрастающим отчуждением аудитории от форм социальной жизни, но сохраняя качественные пропорции опубликованного как в принятом, так и в отвергнутом ряду. Посмотрим на дело с этой стороны.

Прежде всего отметим, что падение интереса к международной информации к 90-м гг., видное в значимости отклонений веса принятого информационного потока, хорошо совпадает с уже отмеченным выше сужением институционального поля источников информации о международной жизни (см. табл. 3.10 и выводы по ней). Так что мы фиксируем здесь синхронное сокращение и предметного (сообщения) и институционального (источники-каналы) полей социального взаимодействия и обмена. Можно предполагать, что первичным является отчуждение слоев аудитории от содержательных аспектов информации, а затем уже и от каналов-поставщиков «залежалого» или «гнилого» товаров.

Кроме того, поле мнений «Правды» в 1977 г. и «АиФ» и «Правды» 1990/91 гг. принимается более интенсивно, чем поле чистой информации этих газет, тогда как у двух региональных газет картина противоположная. Исходя из структуры текста, функция информирования выполняется анализируемыми региональными каналами лучше, чем центральными, поскольку доля сообщений, которые не содержат даже латентной оценки описываемых событий (только факты), в 2 – 3 раза выше, чем в центральных газетах (в том числе и в «АиФ»). Исключение демонстрируют за 2004 г. «Ведомости», где слой безоценочной информации составляет 22 % сообщений. Полученная картина выявляет существование двух фундаментальных рядов текста массовой коммуникации: оценочного и чисто фактографического[110]110
  В телеэфире роль фактографического слоя выполняет задний план кадра. Однако и здесь бывают чудеснейшие превращенья. Так, при показе выступления В. В. Путина перед «капитанами» индустрии в прямом эфире во время произнесения им призыва вкладывать деньги в развитие промышленности, сзади и сбоку от Президента сидел случайно ли, намеренно ли, Н. И. Рыжков. При показе этого же момента в вечерней передаче во время произнесения Президентом РФ тех же самых слов вместо Н. И. Рыжкова в том же ракурсе кадра оказалась упитаннейшая личность. Чем не комментарий виртуальных технологий: «Неча туточки коммуняке быть! Незаменимых нет!» И политкорректоры заменили с большим юмором.


[Закрыть]. Поток комментариев растет за анализируемый период в центральных газетах и остается фактически стабильным по объему в региональных. Рост интереса аудитории центральных газет к полю мнений естествен для ориентации в плане прогноза социальной погоды по масс-медийным «флюгаркам»: взглянуть «поутру», куда дуют ветры, на которые ориентируется «четвертая власть»[111]111
  Характерно, чтов «четырехклеточной» матрице: «факты – комментарии»Х «читал – пренебрег» энтропия составляет по полю актов приема информации «Правды»1977(35 362 акта) 0,705, а по полю актов приема информации «Правды» и «АиФ»1990/91 (56 584 акта) 0,639. В «Таганрогской правде» и «Тамбовской жизни» картина по аналогичным полям «ровнее»: 0,864 и 0,837 соответственно. Народ явно концентрируется в потребности узнать в 1977 и 1990/91 гг. «куда несет?» и знает ведь, откуда узнавать!


[Закрыть]. В регионах масштабы общности меньше, поле обмена жизненными коллизиями вполне обозримо межличностной коммуникацией, здесь более занимательна фактографическая сторона дела. И местные журналисты, которым не безразлично падение тиража, не могут не учитывать реальности[112]112
  В2004г. мы отобрали 10газетразличногонаправлениядля фундированного ответа на ряд возникающих вопросов (около 3500 сообщений, 2500 упоминаний стран мира и 7500 упоминаний субъектов деятельности российских граждан). Основная часть этой информации в обработке, но некоторые данные мы приведем ниже.


[Закрыть]. Характерным для них промахом, по моему мнению, является пренебрежение международной информацией, источники которой вполне доступны. Тем более, что падение интереса к ней в региональной газете минимально после грандиозных провалов, наблюдавшихся ранее в центральной прессе.

За 23 года к началу 90-х читаемость международных материалов упала в 5 раз. Это был один из самых читаемых пластов информационного ряда – пласт недоступный в каждодневном опыте, пласт, появления которого аудитория ждала, информацию которого она не могла проверить на собственном опыте. Что же произошло?

1. Масс-медиа стабильно уменьшали долю международной информации в общедоступном информационном ряду. Доля международных материалов в центральных газетах упала в 4 – 5 раз. В «АиФ» 1991 г. эта доля была 26 %, упав в 2000 г. в предвыборную кампанию до 5 %. В «Независимой газете» доля информации на международные темы составляет в период этой кампании тот же объем, что и доля международной информации в областных и районных газетах СССР 1968 г. Резко падает в этот период и удельный вес «чистой» информации при возрастании слоя мнений. В «АиФ» – до 7,6 % против 10,1 % в «НГ»[113]113
  Если же брать за единицу измерения объема информации не отдельное сообщение, а слово, то от общего объема порядка 150 000 слов слой слов в потоке сообщений-мнений составит в «АиФ» 94 %, а слой слов в потоке материалов-информаций – 6 % всех слов.


[Закрыть].

2. Неадекватность отражения реальности в процессе создания текста массовой коммуникации (печатного и аудиовизуального ряда) по отношению к фундаментальным ментальностям населения приводит к падению информационного приема. В 1968 г. из всего поля контактов аудитории с информацией о международной жизни 74 % были положительными, т. е. если миллиону человек предлагалось вдень, скажем, 100 сообщений о событиях в мире, то 74 млн контактов имели результатом чтение: информация принималась аудиторией, а 26 миллионов контактов «уходили в песок». В 1977 г. это соотношение было уже 34 % «положительных» актов приема против 66 % «отрицательных». А в 1991 г. в совокупном поле сообщений газет «АиФ» и «Правда» это соотношение стало 14 % против 86 %. Косвенные данные говорят, что сейчас этот процесс значительно глубже и «в песок» уходят уже миллиарды человеко-сообщений масс-медийного поля. И это относится не только к газетам. «Черные дыры» для конкретной стоимости реальных передач и печатных сообщений оказываются отнюдь не виртуальными игрушками.

3. Независимо от этих результатов давно было ясно, что структуры опубликованной, принятой и отвергнутой информации колеблются весом различных параметров. Об этом красноречиво говорит диаграмма рис. 5.1 о соотношении знака информации о жизни ведущих капстран в 1977 г. в «Правде» и знака реально прочитанных аудиторией газеты сообщений.

Рис. 5.1.Соотношение знака упоминания ведущих капиталистических стран в апреле 1977 г. в газете «Правда» и знака принятой аудиторией информации об этих странах (m_{сообщений} = 120, А_{актов приема} = 2291; «+» – положительный,«-» – отрицательный, «+-» – сбалансированный, «0» – нейтральная информация)

Несмотря на кажущуюся идентичность картин, обратим внимание вот на что: в целом образы потока опубликованной и принятой информации по знаку отношения к предмету описания – той или иной стране – похожи, но… Доля принятой информации с положительным знаком освещения капстран ниже, чем эта доля в структуре предлагаемого текста. А вот доля принимаемой информации с отрицательным и сбалансированными знаками освещения выше, чем в информационном ряду. И эти отклонения в потоке принятого значимы. Если же рассматривать поток информации об СССР, то там также фиксируются похожие отклонения в потоке принятой информации, где аудитория тяготеет к более интенсивному приему конфликтной или негативной по знаку информации. Этих флуктуаций мы еще коснемся при рассмотрении кардинальных изменении направленности отечественной пропаганды в период перестройки и позже, но сейчас сосредоточимся на картине в целом.

Прием информации и отношение к объекту освещения

Итак, можно допустить, что все элементы содержания текста входят в сознание аудитории в тех же пропорциях, в каких они присутствуют в тексте. Оно, конечно, может, и так, но важнее выяснить, в каких пропорциях эти элементы присутствуют в практическом сознании людей и как комбинируются в выражаемом людьми отношении. На входе информации все ясно. А как на выходе? И вот тут-то первое таганрогское исследование преподносит «первый» сюрприз.

Рис. 5.1 выбран как наиболее четко показывающий адекватность знака принимаемой информации знаку информационного ряда на фоне сокращения приема в целом в 1977 г. (табл. 5.1), что вовсе не означает соответствия знака отношения аудитории знаку информационному. Несмотря на тождество знаковых рядов опубликованной и принятой информации, поле оценок общественного мнения существенно отличается от совокупной оценки медийными средствами роли западных стран в мире. Так, противоречивость позиций СМИ и населения в вопросе отношения капстран к СССР хорошо видна на рис. 5.2 (данные «столбцов» см. также в строках с «заливкой» табл. 5.2).

Рис. 5.2. Знак суждений-оценок позиции ведущих капстран в отношении СССР за 1967 г. в материалах центральных газет, радио и ТВ (СМК) и в суждениях-оценках общественного мнения (ОМ) в январе 1968 г. в Таганроге (Сэлементов-оценок = 1621, С_{сужденийОМ} = 1846)

Мы видим, что информационный ряд девяти ведущих центральных газет, передач радиостанций «Маяк» и 1-й программы Всесоюзного радио, первого канала Центрального ТВ и областных каналов СМК (около 65 000 упоминаний различных стран мира за год), содержащий оценки актов политики Англии, ФРГ, США, Италии, Греции, Турции, Испании, Франции, Израиля и Японии в отношении Советского Союза (1621 суждение), резко расходится с оценками этой же политики у населения типичного среднего города РСФСР.

Главное в данных рис. 5.2и табл. 5.2 то, что население Таганрога в 1967 – 1968 гг., а впоследствии и страны, занимало более сдержанную позицию во взглядах на международную жизнь, нежели та, что демонстрировали СМИ. Аналогичные расхождения по ряду признаков наблюдаются и сейчас, но крупномасштабных исследований вышеприведенного ранга в настоящее время не проводится. Хотя данные исследования «Выборы-2000», по крайней мере на полюсе «тексты ведущих газет», показывают неизменность позиции некоторых центральных газет в международных вопросах.

Несходство позиций масс-медиа и населения в международных вопросах очевидно. Смысл образа, формировавшегося информационными средствами в течение 30 лет сводился к формуле: «Ведущие капстраны резко отрицательно относятся к развивающимся странам и, занимая в вопросах войны и мира агрессивную позицию, уважают только сильный Советский Союз, являющийся единственным фактором, сдерживающим западную агрессивность». Оценки населения более взвешены и сбалансированы, хотя в оценке отношения капстран к СССР четко проецируется позиция: «никакого уважения они к нам не испытывают, а что хотят, то и делают». Отметим, что масс-медиа правы по существу международной обстановки, а критичное общественное мнение, «забегая» оперативными оценками на двадцать пять лет вперед, «провоцирует» своим скепсисом ту самую международную политику властей СССР и РФ, которая не выдерживает критики даже с точки зрения буржуазных концепций защиты государственного суверенитета. Пока трудно сказать, что «работало» вперед в принятых в середине 80-х политических решениях[114]114
  Использовала ли власть в своих интересах этот критический настрой, который, несомненно, предусматривал более эффективную международную политику, или же массовое сознание, видоизменившись, ускорило отступления власти? Учитывая негативные общественные настроения относительно территориальных уступок, последнее маловероятно.


[Закрыть]. Однако сходство проекции сознания с «создавшейся» впоследствии реальностью поразительно. Как в воду глядели. Лучше бы, конечно, не заглядывали.

Резкая перемена знака оценок политики ведущих капстран приходится в масс-медиа на 1990/1991 гг., когда умеренное увеличение положительных моментов жизни капстран сопровождается резким уменьшением отрицательных оценок этой жизни и соответствующим увеличением оценок сбалансированных. При этом в советское время в структуре освещения жизни зарубежных стран по сферам жизни превалирует освещение политической подсистемы: 41 % – деятельность госорганов, 8 % – спорт, 8 % – митинги и акции протеста, 4 % – промышленность и финансы. В современный период они занимают в газетах соответственно 23 %, 1 %, 5 %, 21 %. Тема «промышленности и финансов» увеличилась за счет сужения освещения политики и спорта. Характерно, что знак сфер жизни всех зарубежных стран претерпел минимальные изменения с 1967 по 2000 гг. Все сферы жизни всех стран мира имели 45 % положительных, 31 % отрицательных, 2 % сбалансированных и 20 % нейтральных упоминаний, сменившихся в 2000 г. на 38 % положительных, 28 % отрицательных, 14 % сбалансированных и 20 % нейтральных. Однако в 1991 г. информация по знаку резко менялась. Об этом мы еще поговорим подробно.

Вернемся к ориентациям населения. Здесь четко выделяется два ряда массового сознания: фундаментальный и оперативный. Из приведенных диаграмм и таблиц следует, что население тяготеет к взвешенным оценкам, отрицая крайности. Но это оценки текущих международных событий. Мы же специально измерили изменение отношения населения к странам мира в 25-летнем цикле. Оказалось, что на замерах с интервалом в 24 года обнаружились (как и в случае с базовыми ценностями в главе 2) 15 стран, интерес к которым остался на одном уровне. Люди называли 5 стран, в которые они хотели бы поехать. Чехословакия, занимавшая в 1967 г. по этому параметру первое место, в 1991 г. переместилась на двадцать первое. США с третьего места переместились на первое. Мы исключили страны, которые претерпели переход с одного места на другое на два ранга и более. И тогда остались страны, интерес к которым стабилен и не подвержен состоянию политической атмосферы, враждебным или дружеским акциям, позициям правительств этих стран и т. п. В целом это семья из пятнадцати стран-народов, однако первые пять вообще не сходят со своих мест, а в парах «Китай – Югославия», «Греция – Испания» имеются флуктуации в единицу на ранговом ряду, объяснимые периодами обострения наших двусторонних отношений[115]115
  Характерно, что два вопроса на тему «страна-враг» и «страна-друг» СССР не дают такого представительного результата, как вопрос о странах, в которые опрашиваемый почему-либо хотел поехать (85 % ответивших). Доля ответивших на два указанных вопроса значительно меньше (35% – 40%), попадается ответ «мы сами себе враги» (0,3 %). Упоминаются враждебными и некоторые «союзные» республики (1,4 %). Динамика этих показателей, увы, пока не исследована.


[Закрыть].

Мы видим, что ни две мировые войны, ни франко-русские конфликты прошлого века не поколебали интереса русскоязычного населения к жизни Франции, Германии, Италии, Англии, Индии (рис. 5.3). Этот интерес устойчив, не подвержен конъюнктурным изменениям – это семья народов, связи с которыми складывались на протяжении тысяч лет, и они лежат в «генетической» памяти общества. Развитие связей на этом поле будет всегда поддержано населением. Освещение жизни людей в этих странах, их порядков, обычаев будет всегда вызывать интерес. Это фундаментальный ряд сознания людей, выработанный исторически. И политики, и журналисты, обязаны его знать и в той или иной мере на него ориентироваться.

Рис. 5.3. Постоянство удельного веса зарубежных стран, вызывающих интерес населения страны (в % к числу опрошенных в г. Таганроге в январе 1968 г.; n = 969 с коррекцией на 4500 суждений опрошенных; и в % к числу опрошенных во Всесоюзном исследовании 1991 г.; n = 9672 с коррекцией на города типа Таганрог в РСФСР; n = 1141 с перевзвесом на генеральную совокупность по переписи населения)

Фундаментальный базовый ряд ментальностей населения по отношению к странам мира свидетельствует и о том, что наше общество давно осознавало объективную мозаичность мира, о которой так много сейчас говорят. Из ответов людей вырисовываются англо-саксонский и романо-германский, славянский и индуистский, китайский и исламский миры, – шесть огромных человеческих ареалов, каждый из которых обладает такими демографическими, интеллектуальными, природными и техническими ресурсами, которые не позволят ни одному из оставшихся завоевать доминирующую позицию. С наполеоновских войн известно, что развязавшая мировую войну страна будет неизбежно повержена. Наше население тоже хорошо видит так называемую объективную многополярность мира, картину человеческого общежития, самовольничать в котором нельзя. Характерно и то, что Англия, которая в отличие от Франции и Германии воевала с Россией лишь в «локальных операциях» в Крымскую кампанию и в гражданскую войну на русском Севере и была союзницей в борьбе с нацизмом, проигрывает в потребностях населения ознакомиться с ней. Она замыкает четверку фаворитов ведущих европейских держав, вызывающих наибольший интерес; с ней начинает соперничать Индия. Однако не только эта общая картина мнений населения, выступающего экспертом по международным проблемам, вызывает исследовательский интерес.

Кроме фундаментального ряда отношения, есть и другой – оперативный, подверженный краткосрочным изменениям. Он хорошо вырисовывается из номиналий тех стран, интерес к которым изменился. Вот семь «потерявших» и шесть «приобретших» «симпатии» русскоязычного населения СССР стран. Этот ряд свидетельствует об оперативных изменениях в массовом сознании, которыми могут воспользоваться в своих интересах те или иные политические силы. Он говорит об отклонениях в тех настроениях людей, которые могут быстро пройти или являются поверхностными равновесными флуктуациями полей сознания в социальном пространстве «общественного эксцентрика», вращающегося в материальном мире.

Рис. 5.4.Изменения удельного веса зарубежных стран, вызывающих интерес населения страны (в % аналогично данным рис 5.3)

Итак, за без малого 25 лет упал интерес к странам «народной демократии» и Египту и возрос интерес к нейтралам и умеренным европейцам. Отметим, что США и Япония занимают особое место, выпадая в общественном мнении и из оперативного, и из фундаментального рядов. Интерес к ним высок, но конъюнктурен. Население как будто чувствует открытый характер нахождения правильной политики налаживания долгосрочных связей с этими странами.

Здесь необходимо сделать два косвенных замечания.

1. Эта информация получена в 1991 г., но и политикой, и журналистикой она востребована не была, хотя сейчас всем очевидна ее актуальность, и именно в то время. Тогда ее ввод в управленческую практику был бы эффективнее, чем в ситуации ослабленного общества, однако в порочной практике социального управления каждый власть имеющий требует только то, что хочет видеть. Политика не могла «увидеть» этого тогда. А «коммуникатор» не мог откликнуться на то, что не видел «издатель». Для этого нужно иное социальное устройство, иной, паллиативный и общественный метод принятия решений через «обкатку» разнообразной информации.

2. Фундаментальный и оперативный ряды общественного мнения предоставляют журналистам редкую возможность «убить сразу трех зайцев»: освещая жизнь стран фундаментального интереса, жизнь стран, интерес к которым возрос, и тех, интерес к которым был высок в прошлом. С остающимися элементами последнего интереса можно информационно резонировать вновь, не выбрасывая их «на свалку истории». Но мы уже видели, как поле международной информации сжимается в СМИ шагреневой кожей. Но не только это видно. Брешь была пробита в оперативном ряду сознания в связи с назревшими переменами, которые, похоже, никто из власть предержащих в то время и не думал решать в интересах общества. Посмотрим на дело с этой точки зрения.

Наиболее крупные изменения в позиции масс-медиа произошли по знаку в отношении внутренней информации, что явствует из данных табл. 5.2. Удельный вес в 74 % положительных оценок жизни СССР в 1977 г. упал в 1990 г. до 24 % (втрое!), увеличив долю отрицательных оценок с 10 % до 49 % (фактически впятеро!). Надо сказать, что общественное мнение, качнувшись за этими оценками в 1991 г., «схватившись» в отличие от «интеллектуалов» за голову, впоследствии стало резко негативно относиться к такой «оголтелости», что, вероятно, масс-медиа и почувствовали, убавив «сверхкритический» тон освещения внутренней жизни страны (см. последние строки табл. 5.2). Кроме того, сделалось так плохо, что стало опасно освещать верно.

Об этих реакциях населения косвенно свидетельствует и картина информационного приема, приведенная в табл. 5.5, но посмотрим сначала на детали воздействия принимаемого потока информации о международной жизни в сравнении с освещением внутренней жизни страны.