Текст книги "Троя на двоих (СИ)"

Автор книги: Александр Устомский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Глава 2. Не горы, но горе побежденным. Алексей Зубриков

К сардинкам и сардинцам у Лешки не было никакой, ни малейшей симпатии. Это объяснялось просто. Остров был большой – второе место в Средиземноморье, только Сицилия была больше на полторы тысячи квадратных километров. Для примера на Сардинку можно было тридцать две Мадейры запихать! Остров был под триста километров протяженностью с севера на юг и полторы сотни километров с востока на запад. Места много. Но это был остров, и сардинцы жили в плотном контакте друг с другом, и люди там жили многие сотни лет и многие сотни лет они прогибались под более цивилизованных соседей. Коренное население, племена сардов, с древнейших времен жили на острове, колонии на этой удобной точке в перекрестке многих торговых маршрутов, основали финикийцы, потом приплыл Карфаген, римляне, потом вандалы и византийцы, а потом итальянцы и арагонцы. Но вот почти двести лет сардинцы получили возможность жить мирно, почти самостоятельно, разделенные на четыре почти равные области – юдикаты – там Судья был главным, потому было такое «юридическое» название для власти. Но они резали друг друга – горцы не хотели жить мирно. Это было привычно – люди во многих местах не умеют жить мирно – но не вызывало никакой симпатии. Сложно было понять и простить такую мелочную и вздорную ненависть к соседям – а за несколько тысячелетий, они там все и сроднились хоть капелькой крови на острове – не мог Лешка такого принять.

Сардинцы никогда не знали единого правления, которое обеспечивало бы им главное – цивилизованный образ жизни. Ведь «циви» это просто «город» – отгороженность от опасностей извне, и возможность спокойно жить и работать на поддержку своей цивилизации, на развитие условий жизни. Сардинцы жили на острове, до которого с трех сторон света: запад, север, восток – было не так уж и далеко плыть с материка. А значило это только одно – любой капитан мог в любой момент удачно пополнить запас рабов. Нужны рабы? Причаливай, высаживайся, хватай сардинцев и уплывай. Так оно и происходило, очень часто, и не было от этого никакого спасения. И никакой организованной защиты от пиратства на Сардинии никогда не было. Понятно, что особого дружелюбия к людям данный момент жизни не прибавлял.

В политическом смысле Сардиния была обычным захолустьем, которое постоянно переходило из рук в руки лидерам всех времен и народов. Получалась очень невыгодная для коренных сардов картина: их остров был нужен цивилизованным странам как место контроля торговых маршрутов, но развивать цивилизацию на острове, дать ему расцвести – этого никто не хотел из просвещенных мореплавателей, зачем? Все контролёры вкладывались в остров немного, но все хотели одного: пусть Сардиния останется базой контроля торговли, с глупыми дикарями, которые забавляются игрой в личные мсти нелепые и войнушки племенные на протяжении долгих тысячелетий. «Разделяй и властвуй» – вот это у всех правителей на острове отлично получалось во все времена.

Атланты решили поступить как всегда небанально и выгодно для себя. У них было достаточно золота. И они решили выкупить землю острова у народа – у всех сардинцев. Жило там ничтожное количество людей, тысяч двести на весь остров. Немного поспорив между собой, сенаторы пришли к единому мнению: некоренные жители, всякие потомки оккупантов и разновременных иностранцев, у которых отличные корни на материке – ни сольдо не получат! Аристократы награбили достаточно, им хватит, могут собирать своё барахло и уплывать в свои Европы – не успеют убежать – сами себе злобные буратины. Атланты решили, что двести тысяч золотых дукатов – это отличная цена за Сардинию. План был прост, и опирался на двуличность гуманизма, всегда ведь можно любое явление рассмотреть с двух сторон: когда начнутся военные действия – мирные люди начнут страдать. И защищать этих мерзавцев и сволочей, которые сами себя ненавидят, и не способны жить в мире, защищать тупых сардов атланты не хотели – всем будет предложено – получить «командировочные», собрать ценное по хозяйству, получить бонус барахлом от доброты и щедрости атлантов, и переехать в Прованс. На востоке была шальная Италия, которую сардинцы ненавидели – мало того, что Рим их нагибал долго и красиво, потом было время войн с пизанцами, которые захватили Сардинию и все там скупили и правили тихо и гнусно. Но потом папа римский просто назначил им Арагонского короля в качестве мудрого христианнейшего правителя! Здравствуй папа – Новый год! С какой такой радости римский папа так сделал, сардинцы не знали, но понимали – Арагон большой и богатый, просто первым договорился о цене правления над Сардинией, арагонцы дали лучшую цену. Сардинцев продали! На западе оно и было злобное Арагонское королевство, которое сокрушило их «свободы» и оккупировало уже пару десятилетий назад. И когда пришли арагонцы народ взвыл! Нигде не было такого «крепостничества» как в Арагоне и Кастилии – там крестьян угнетали абсолютно, практически на положении рабов трудились бедные люди. Сардинцы уже успели на своих шкурках испытать радости правления пиренейских дворян. На юге был Тунис – но арабы это несерьезно, сардинцы стали христиане давно. А вот на севере была бывшая Франция, был Прованс – земля отличная, и главное – атланты цепко уже мутили там воду, точнее, наоборот, фильтровали муть интриг и прочих сумасбродств благородных провансальских идиотов. Францию атланты рассматривали как своего «вассала», тщательно там контролировали многие важные условия жизни – и Прованс они намеревались держать в ежовых рукавицах – сардинкам там можно было устроиться жить ничем не хуже чем на Сардинии. А горе потери родины, оставленные могилы предков, и родные горы – увы вам, не горы, но горе побежденным, не смогли вы отстоять свою свободу! Только дурить, только гадить и резать друг друга – так вы жили столетиями, вам было интересно, привычно так жить? Сами себе нажили проблем, теперь не надо возмущаться: побежденным – Прованс! Забавно, название Прованс происходило от римского названия: «Провинция Романа» – провинция-прованс, очень смешно и неважно – окситанцы, лангедокцы, провансальцы – главное, у всех жителей южнофранцузских земель теперь был шанс начать жить и трудиться спокойно. А за атлантами не заржавеет – они обожают аристократизм! Ох и обожают агенты Аматова и Зубрикова травить и резать возмутителей спокойствия, и коммандеры Лещенко и Павлова были теми ещё тихушниками. Флотские не парились за сушу, плевать им было на города удаленные от побережья. Но вот в портах – а порты издревле были центрами цивилизованности, развивались быстрей, и жили богаче – в портах атланты наводили порядок жестокий. Толковые потомственные служащие фамилии подкупались, их проблемы решались быстро и аккуратно (внезапный удар кинжалом, болт в спину ночью, пару капель яда в бокал вина – не надо мутить воду в порту – не надо мешать хорошим людям жить и работать).

Атланты уже воплощали в жизнь одну из своих монументальных доктрин: «Никто не имеет права воевать, кроме атлантов. И тем более, никто не имеет право развивать искусство побеждать!» На бредовом своем уровне войнушек, воюйте себе замок против замка, феодал против феодала – это можно допустить, дурная кровь всегда найдется, нет более примитивного способа борьбы с огнем, как пустить ему пал навстречу. Но крупные заморочки атланты намеревались гасить. Правда проблема турецко-европейского конфликта стояла остро, но там Константинополь поможет – уйдет бойцом старый император, уйдет в блеске славы, а может и выживет... кто знает, кто теперь может знать, какие боги хранят город Константина.

Операция по захвату Сардинии получила кодовое название «Троя», проект «Троя». Почему «Троя»? Потому что дети видели этот фильм! А если серьезно – малым количеством можно было только организовать фундаментальную оборону. Потрясающую активную оборону и лет пять наводить порядок, спуская дурную кровь у арагонских, арабских, итальянских дурачков – неважно кто пожалует мечами помахать и пальцы гнуть: «Верните нам наше Сардинское королевство!» – фигвам, старинный индейский домик себе постройте на заднем дворе своего замка и в нем медитируйте в поисках ответа на главные вопросы человечества: «Как же так? Кто виноват? И что теперь делать?»

Образцом выступал опыт основания цитадели Плим – город Плимут на границе Корнуолла с Англией, атланты зимой этого года просто сравняли с землей, и выстроили из годных материалов отличную цитадель – и там теперь атаковать было бесполезно современным рыцарям. Кровью бы умылись и соплями бы своими захлебнулись те, кому бы посчастливилось убежать от ответной кары легионеров, которые без разговоров топили всех: баронов и простых наемников, графов и лучников – топили в море побежденных. Пленных атланты не брали. Атлантов не интересовал выкуп совсем, то есть абсолютно. У маленьких детей с детства воспитывалось странное отношение к войне: война только до победного конца и конца жизни всех проигравших.

В Сардинию намеревались заявиться девочки корпуса амазонок капитан-легата Апфии Павловой. Фурия Эллады цвела и пахла – от её шарма Лешке хотелось бежать сломя голову куда угодно, лишь бы подальше от запаха этой соблазнительной красотки, с жаром промеж ног, с холодом в мозгах и вечной оценивающей мир прищуринке правого глаза. Апфия была монстр! Своя и родная, близкая и чудесная, чудовище, которое жило одной целью – очистить мир как положено Атлантидой. Она и её девочки выросли с мозгами промытыми идеологическими бреднями молодых попаданцев, которые очень боялись умереть в этом мире, оказавшись в нем пусть с яхтой, с поверхностными знаниями о достижениях человеческой цивилизации – но, главное, они сразу поняли – спасут их только свои, только родные, только дети, которых они выкупят из рабства и будут учить и кормить, и воспитывать в течении долгих лет. В идеи педагогического подхода было много плюсов, она казалось абсолютно беспроигрышным и надежным вариантом попытки устроить свою жизнь в чужом времени на чужой Земле. Семь лет! Всего на семь лет хватило наших тихих мальчиков, трусишек и отличников второкурсников, без какого-либо житейского и профессионального опыта. Мир оказался жестче, проще – дети выросли быстро. Парни двадцать первого века просто не были готовы к тому, что подростки пятнадцатого века захотят так рано жить «взрослой» жизнью. Однажды Лешка и Костик сели и подумали, и признали, что они ошиблись в одном – это факт! История была простой, была такой: они выкупали только шестилетних, семилетних детишек, которые не заражены мировоззрением средневековья, у которых пусто в голове, практически не оставалось шанса долго помнить свою былую родину, бедность и рабство. Но рабство было за спиной! Еще вчера ты был рабом – сегодня тебе дали свободу и сказали: «Надо быть сильным, иначе, зачем тебе быть!» Надо вкусно и много кушать – тогда вырастешь большой и сильный. Ты сможешь всех защитить! А теперь у тебя есть, кого защищать – рядом твоя новая семья, братишки и сестренки, ну, и еще четыре старших брата и их жены – старшие сестры». Парни попали в какой-то противоречивый момент: им надо было «милитаризировать воспитание детей», совмещая начальное образование и методы спартанского военного воспитания – но, вместе с этим, и гуманизм, и всякие прочие прелести мирного цивилизованного образа жизни надо было утверждать. А как это сделать? Балбесы накосячили, они облажались! В четырнадцать лет подростки захотели крови, и они были готовы: их учили убивать, им капали на мозги, и они хотели жить ещё ярче, еще чище, чем в эти счастливые беззаботные семь лет на островах, которые на привычной Земле были островами Мадейра и Азорский Сан-Мигел, переименованными здесь в Атлантиду и Атлантис. Мальчишки и девчонки выросли в легионеров и амазонок – безбашенных и хладнокровных воинов и воительниц легионов Атлантиды. Хотя было их всего несколько сотен – даже на один нормальный римский стандартный легион не наскребалось солдат. Но прогрессорство это сила! И настал день, когда никто не сомневался в том, что корпус амазонок спокойно может угробить римский легион – конечно, не с дурного наскока, напрягаясь, тщательно спланировав операцию, но урыли бы девочки легионеров древнего Рима. А столкнувшись с современными наемниками всех стран и народов они этих солдатиков в ноль не ставили – ноль, это важнейшая цифра, а современный вояка – так, итютю никчемный и дурной. За семь лет постоянной работы, с последующими краткими «командировками» в Африку, Америки, где подростки уже помогали попаданцам говорить с племенами местных дикарей с позиции искреннего уважения к местным обычаям, местной власти, местным богам и божкам, но ясно указывая новые особенности жизни – приплыл атлант, готовься к милым, но чаще приятным, переменам. Это было важно! Только вступившие во взрослую жизнь подростки сталкивались с народами, которые тоже были «подростками» в сравнении с ними, детьми выросшими в довольно крепко и разносторонне образованных и натренированных. К европейским же народам у детей копилась настоящая, живая ненависть! Никто ничего не забыл! А кто забыл – каждый год, несколько раз в году, на остров привозили новых детишек, вчера из рабства, и маленькие атланты смотрели в глазенки своих новых братишек и сестренок и понимали одно: «Когда я вырасту, я их всех убью, проклятых рабовладельцев!»

Кальяри стал первым пунктом массовой «экспатриации» сардинцев – насильного выселения с исконного места жительства, выдворение из, экс, своей patria – родины, отечества – за пределы страны своей, своей культурной родины. И никакого терзания лично Лешка не испытывал! Вот ни капельки! Культуры никакой у этих сардинцев не было, кроме культуры гадить родным и близким, и никакие цивилизации не стали родными для сардинцев. Тот же Рим давал многое, слишком велик был, даже крошки его благ были велики, уж побольше скромных лепешек хлеба диких сардов. Так плывите вы все морем в Прованс, там развивайте культуру жизни в общежитии. Там и горы близко – если вам так уютно по пещерам таиться, спрятавшись там после своих пакостей ближнему, вы и там себе приключений найдете.

В складах ставшими местами заключения кальярийцев было тихо. Шуметь никто не хотел. Оказалось, что эти амазонки не любят шум – стило чуть начать повышать голоса и возбуждать претензии и лелеять страдание, как заходили эти твари и без разговоров просто убивали возмутителей тишины и спокойствия. Хватило пары демонстраций: пара выстрелов из арбалетов и всё – все затихли и сидели как мышки под веником, тихонько ныли и молились Спасителю. А потом их почтил важной новостью посланник легата Атлантиды, и все стали оболванены и ошарашены новостями новыми, неслыханными, и в головах метались шальные мысли: «Так не бывает! Так как-то не положено! Так не надо! А куда деваться?»

Чуть приотворилась дверь и впустила в полумрак склада свет солнца, свежий воздух с запахами моря и свободы. И вошел атлант – молодой господин в белоснежной тоге. Все замерли – никто не видел римлян. Но что-то такое видели на старых росписях стен, скульптурки видели, и даже итальянцы иногда чудили, и надевали что-то такое, но не такое! Юноша был красив, как бог любви, его тога была уложена так изящно, что казалось, будто величайший мастер тонким резцом взрезал белоснежный мрамор, чтобы создать этому знатному красавчику одеяние достойное самих богов. Его латинский язык все понимали довольно хорошо:

– Жители Сардинии. Атлантида недовольна тем, как вы живете на земле дарованной вам богом. Вы жили недостойно. Теперь у вас появился шанс начать новую жизнь и искупить свои грехи. Вы покинете эту землю. Но Атлантида знает свои права, она щедра и справедлива. Отнять у вас право жить на Сардинии мы доказали своей силой. Теперь мы докажем свои права справедливым возмещением людям Сардинии за их невзгоды. Глава рода получит один золотой дукат и достойное возмещение за свой дом, вещи, хозяйство. Главой рода признаются женщины, за отсутствием мужской половины. Повторяю для тех, кто стал вдовами сегодня – вы получите золото. Один золотой дукат и драгоценность, стоимостью в несколько дукатов. Атлантида с вами не торгуется. Мы щедры, мы могли забрать себе всё без всякого возмещения и всех вас просто утопить в море. Вы лишены права жить на этом острове. Вас ждут в солнечном благословенном Провансе. В Марселе к вам отнесутся с вниманием и бережно – Атлантида сумела договориться с добрым правителем Рене Валуа, вы сможете с удобствами начать новую жизнь. Сказано – связано. Я сказал достаточно.

И красавец вышел. А сардинцы стали соображать, не понимая, как же так... все это было не совсем обычно и не совсем понятно. То есть понятно, но, как-то странно. И так они сидели и парились – в здании скоро стало довольно душно от страдающих сидельцев. Но вскоре зашли другие – эти были знакомы, крепкие высокие парни в масках – легионеры! Тоже злобные твари и беспощадные злодеи. С ними был человек в белом аккуратном, простом хитоне, и все поняли: вот сейчас всё и начнется. И началось. В здании городского управления быстро нашли нужные списки, несколько чиновников купили свою жизнь за долг честной работы на новых правителей – это было нормально, это было честно и понятно, хотя зачем безжалостно убивать коллег чиновников – атланты были страшными хозяевами. И новые бюрократики скоро поняли, что к страшности своей атланты еще были и очень образованными господами – сразу цепко и с пониманием вгрызлись в тонкости городской жизни, которую знали лучше всех только городские чиновники.

Один из легионеров установил довольно высокую деревянную трибунку, на которой атлант разложил какие-то пергаменты и началось! Он просто зачитывал фамилии, и вызывал глав родов к себе. Сначала женщины подумали. Что их обманывают, не так они всё поняли, но на весь склад снова прозвучало пояснение – для атланта женщина равная хозяйка рода и хозяйства, наравне с мужем, или отцом своих детей. И тогда горемычные поняли – надо брать золото! Но руку, принявшую золотой дукат и какую-нибудь безделушку из золота, или драгоценный камушек, сразу метили – атланты клеймили участников страшного договора раскаленным железом! Не сходя с места, клеймо было маленьким, ставилось на плечо, и скрыть его было просто, но было в этом нечто зловещее и страшное. Хотя понятное дело и честное, чего уж не понимать, если просто пояснили: «Ищи дурака. Взбредет в голову придти за новым дукатом и права качать, я сардинка, да я Дуся Хитропопая, Дульсинея Слишком-умная, все меня знают, где мое золото? Подставляй руку – получишь дукат!» Клеймо было маленькое – чуть с ноготок – потерпеть было можно. Тем более, сразу были извещены жители Кальяри о главном: получил знак, получил золото – иди на свежий воздух с чистой совестью. Чего тянуть? Забирай детей, забирай стариков, и вперед – в море, освежиться, оправиться, справить большие и малые нужды. Потом покушать вкусной каши и на судно – завтра все будете в солнечном Марселе, все получите новые дома, атланты присмотрят за порядком – вы нам не слуги, но знак на ваших руках, кой чего будет стоить, вы уж поверьте. Нашлись умники, которые сразу подставили руку – и я хочу метку – раз вы так говорите, я хочу метку, что это атланты сделали. Не жалко – агент легата Алекса только хмыкнул: вот всегда найдутся умники и ловкачи, которые непонятно чем чуют выгоду! В Марселе была серьезная договоренность – дать сардинцам шанс, не грабить сразу новеньких, не давить нагло – гнуть можно, ломать нельзя. Был некий упрек у легатов в душе от жесткости своего поступка. Но не нужны им были взрослые люди на своей земле – тупые, грубые. Никчемные люди? – Спасибо не надо. Платить золотом побежденным... это было за пределами разумения современных людей. Но была в этом жестокая и вечная истина – договор дело серьезное – это не шутка, это факт, заключенный на пергаменте, жители Сардинии ставили крестики в пергаменте, четко помечая, что золото получено – родина продана. А имеют простые люди право продавать свою землю, землю на которой стоят их дома, не имеют они такого права – это все вторичное, не важное и смешное. Приплывут арагонцы мстить и возмущаться и свои порядки возвращать – да ради бога, ждем с нетерпением! А сардинцам назад на Сардинию хода нет – всех предупредили – тех, что по горам вздумает прятаться и беспорядки творить, и вольности воображать – всех этих вольнолюбцев ждет невеселая участь – амазонки обожают охоту. Амазонки обожают охоту в горах, они выросли в горах, они всех умников вырежут. Перестреляют, и подловят в засадах.

Амазонки это сила. А сила – в чем? Сила, она в правде: у кого правда, тот и сильней! Правда, атланты самые сильные и без всякой правды, но это все неважно, главное – он правы и всё тут. Все довольны – золото, оно дело тоже важное, в нем своя особая правда. Своя вечная сила. И дукат – это было много, в золотом дукате было сто двадцать четыре сольдо, почти семь лир – и это было немало, вполне достаточно тем, кто не надеялся ничего не получить от врагов кроме смерти. При этом буквально час назад скандалисты и слишком мнящие о себе дворянчики получили эту самую смерть: никаких им дукатов, всех пристрелили как складских крыс.

Амазонки сдавали свой второй экзамен – Кальяри был столицей Сардинии, и народу там жило много. Пять тысяч человек – это много, это целый караван из пары десятков судов надо, чтобы перевезти такую толпу. Но суда были. Готовились к рейсу. И уже через несколько часов пополудни вышел караван в путь. Тихо было на судах – всех предупредили – не надо шалить, не надо мешать морякам работать, разговор с нарушителями покоя простой – за борт, и ори там сколько влезет, и шали там с морской водичкой как угодно, плыви сам куда хочешь, раз не умеешь тихо сидеть сутки, и мечтать о будущем, и поминать с печалью прошлое.