Текст книги "Все цвета радуги (Оракул Вселенной - 3)"

Автор книги: Александр Соболь

Соавторы: Валерий Шпаков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

– Вот, брат, записка Лады... – Он подошел к Рангару и протянул ему листок. Тот схватил его и прижал к лицу, как святыню. Потом отстранил руку с запиской и начал читать вслух, хотя голос еще неважно слушался его.

– "Милый мой мальчик, мой Олвар! Сейчас ты сделаешь все, что я напишу, прикажу тебе властью матери. Я войду к тебе, и когда буду проходить сквозь огненную стену, в ней возникнет как бы моя тень. Смело бросайся в эту тень, но не вздумай коснуться огня! Ты пройдешь, должен пройти, ибо я видела проход не только глазами, как думает дядя Саша. Так что вперед, мой сын, на счет три... я покажу тебе когда. Я заклинаю, я прошу, я требую, я умоляю тебя – сделай это! Ибо в противном случае я все равно войду к тебе – но моя смерть будет бессмысленной, а значит, моя душа попадет на небесный остров Таруку-Гарм не в благоуханные рощи, а в кипящее озеро. Так что сделай, что я прошу. Так ты спасешь мою душу и сохранишь жизнь отцу, дяде Саше и себе. Обнимаю и целую твоя мать".

Рангар долго держал записку в руках, пока она не выпала из обессиленных пальцев. Слезы текли по его лицу; до этого он плакал только однажды – когда погиб Тангор Маас.

Перекувырнувшись в воздухе, записка легла другой стороной, и Зоров увидел, что и там что-то написано. Он наклонился и поднял листок бумаги.

– "Рангар, Саша, простите меня, – читал теперь уже он, медленно и четко выговаривая слова. – У меня просто не было другого выхода, и я не могла ждать, когда вы проведете свои эксперименты. В любой зан – а я это прекрасно видела Олвар мог потерять сознание и упасть, и причин тому было много: слабость от недоедания, переживания, страх... Я не могла этого допустить, тем более что совершенно была уверена, что с ним ничего не случится. Я ведь оказалась права? Еще раз – простите, но жизнь сына для меня дороже всего. Рангар, мой милый, родной, я очень люблю тебя. Целую. Твоя Лада".

Зоров протянул листок брату и тот, аккуратно его сложив, спрятал в нагрудный карман. Затем Зоров взглянул на красный карлик, солнце этого злосчастного мира, и негромко сказал:

– Рангар, Олвар. Пора идти. Случившегося не вернешь, а до цели мы дойти обязаны. Светлой памяти Лады, Гора... Обязаны. Идем.

И впервые взглянул в сторону центра плато, где гигантским изумрудом сверкала Дверь. Их последняя Дверь.

Рангар медленно, словно потеряв всю свою силу, встал. Олвар тоже поднялся, и они пошли, обнявшись, к далекой, озаряющей плато зеленым светом, Двери.

Их трудный, но все же естественный шаг был нарушен. Автоматический снайпер, которого не задело энтропийное поле в силу его удаленности от места событий, активизировался, поймал последовательно вначале одну, потом вторую человеческую фигурку в рамку прицела, и прогремело два выстрела. Всего два, поскольку у снайпера-автомата оставалось только два патрона.

...Зорова пуля ударила в спину чуть пониже правой лопатки и, прошив легкое, улетела дальше. Сердца, к счастью, пуля не задела. Рангар был целью No 2, и услышав характерный свист, он в невероятном кульбите попытался уйти с гибельной линии, закрывая при этом Олвара. Это ему удалось лишь частично, поскольку вторая пуля хоть и не попала в грудную клетку, куда целил электронный снайпер, но угодила во внешнюю часть правого бедра и, столкнувшись с костью, разворотила все бедро не хуже разрывной... Оставшийся без единой царапины Олвар тут же потерял сознание, увидев, что случилось с отцом и дядей,

Красный мир решительно не желал отпускать гостей.

Теряя последние крохи сил и сознания, они брели по плато. Зоров хрипел, пуская розовые пузыри, простреленная грудь болела нестерпимо, словно ее пронзил раскаленный кол, да так и застрял там, он на каждом шагу спотыкался, едва не падая сам и угрожая уронить так и не пришедшего в себя Олвара и лишенного возможности идти самостоятельно Рангара; кое-как перетянув бедро ремнем и остановив кровотечение, он передвигался короткими судорожными рывками, одной рукой обнимая Зорова за плечи, а другой опираясь на гранатомет, который сейчас пригодился в качестве костыля... Мир вокруг странно дрожал, меняя абрисы, словно состоял из плотного текучего красного тумана, и даже не тумана, а некой субстанции, очень напоминающей кровь... Каменистая поверхность под ногами будто бы обрела смутную прозрачность и жутковатую глубину... такое уже случалось, но гораздо слабее... а теперь ко всему добавился иррациональный страх провалиться куда-то в тартарары... в Тмутаракань... исполинский глаз темным засасывающим провалом уставился на них... беззвучно и издевательски хохотали солнца и звезды, внезапно взошедшие на угрюмом небе цвета остывающей лавы... их было много и они были одновременно – солнца и звезды... очень много солнц и звезд самых разных цветов и оттенков... вот такая странная была картина, необыкновенная. Зорову вдруг показалось, что они все втроем парят в центре колоссальной многомерной сферы... потому что миры возникали в любом направлении, куда только он не бросал взгляд... странные миры, необычные... а вокруг разворачивалось некое мрачное действо... он тряхнул головой и увидел буквально в нескольких шагах изумрудную грань Двери.

И тут Зоров, в очередной раз споткнувшись, на сей раз не устоял на ногах и рухнул. Уже в падении в его сознании возникла слепяще-сверлящая мысль, что падать нельзя, потому что это конец... мучительный и бессмысленный... гораздо более бессмысленный, чем гибель Лады.

С глухим вскриком упал, увлекаемый братом, Рангар, и из-под импровизированного жгута, которым он перетянул страшно исковерканное бедро, плеснул фонтанчик алой крови. Сам Зоров приземлился на грудь, успев оттолкнуть Олвара, чтобы не придавить своим весом, и тут же отрубился... но лишь на мгновение, и придя в себя; выплюнул огромный сгусток крови... все, пронеслась отчаянная, горькая мысль, тут всем и конец... и в этот миг очнулся Олвар, лежащий в метре от Зорова и Рангара.

Он поднялся на ноги, некоторое время в глазах его обреталась пустота, но вот он увидел лежащих, истекающих кровью отца и дядю... он все вспомнил, и в глазах закипели боль и сострадание, и горячие слезы хлынули из них.

– Нельзя лежать... вставайте! Я помогу вам, вставайте, нельзя, нельзя лежать... – приговаривал он, изо всех сил пытаясь растормошить Рангара и Зорова и помочь им встать (как, каким образом он мгновенно оценил ситуацию и понял, что им действительно нельзя лежать, ибо силы убывали стремительно и безвозвратно? Лишь много позже Зоров смог ответить на этот вопрос, да и то ответ в каком-то смысле отдавал мистикой).

И произошло почти чудо. Измученный, изнеможенный, переживший шок от смерти матери – на собственных глазах! – двенадцатилетний мальчик помог-таки встать двум пребывающим на грани жизни и смерти мужчинам. Теперь он шел посредине, и на него с одной стороны опирался временами уже проваливающийся в небытие отец, а с другой едва передвигал деревенеющие ноги вообще неизвестно как державшийся Зоров...

...Они уперлись в Дверь почти лбами, потому что глаза застилала черная, с кровавыми сполохами пелена, и Дверь вначале как-то необычно спружинила, словно раздумывая, пропускать или не пропускать этих непонятных, невероятных существ... и все же мягко распахнулась, пуская.

И сразу же они увидели ЕЕ.

Зеленая Дорога убегала вдаль сверкающей изумрудной стрелой, и начиналась она у их ног, но надо было сделать еще один, только один шаг, чтобы ступить на нее, но сил уже не было, СОВСЕМ не было, и один-единственный шаг казался невозможным, и сама Зеленная Дорога маячила впереди полюсом недоступности... и тогда Рангар и Зоров просто упали вперед, прямо на ее зеленый глянец. И только Олвар, совершив отчаянную попытку смягчить падение мужчин, ступил на нее ногами.

И опустился на колени, и слезы вновь закапали у него из глаз, маленькими бриллиантами падая на изумруд дороги... Он плакал очень по-взрослому, вопрошая неизвестно кого сквозь рыдание:

– Достойна ли ты таких жертв, Зеленная Дорога? Достойна ли? И что будет теперь, когда цель достигнута?

А впереди, в нескольких шагах стоял пока невидимый Хранитель Пути, и никогда, никогда еще в своей непредставимо долгой жизни он не испытывал такого всесокрушающего урагана эмоций.

Глава 4

– Вот мы и снова встретились, – произнес Хранитель Пути. Олвар, Рангар и Зоров в позе лотоса сидели перед ним, как ученики перед сэнсэем. Раны Рангара и Зорова исцелились точно по мановению волшебной палочки, но касалось это, увы, только ран плоти. А раны душевные пылали неугасимой свирепой болью.

– Ничего, вы выдержите, – сказал Хранитель. – У вас у всех исключительно сильный дух... а я уже говорил вам, что помочь вам сможет только сила духа. Ибо, еще раз подчеркну, плоть слаба, ваша в особенности. Но вы выстояли и прошли Преддверие... к тому же в борьбе с сильным врагом. Это делает вам честь и вы ждете продолжения, не так ли? Вы прознали о существовании Закрытых Вселенных, и отличающая ваш тип разума особенность толкает вас туда, в неведомое... Вынужден вас огорчить. Закрытые Вселенные – это просто своеобразный мир... а более точно, наше убежище в системе этого Мироздания, некогда созданного нами... и мы так до сих пор не знаем, ЧТО мы сотворили и ЗАЧЕМ? То есть мы думали, что знаем, а оказалось – увы... А то, что следует за Преддверием и куда кому-то из вас суждено попасть, вы еще увидите. Кстати, слово "Преддверие" очень точно отражает суть... глобальную суть этого места. Но об этом позже. Я думаю, у вас есть ко мне вопросы. Вы заслужили знать ответы на очень многие из них... во всяком случае на те, на которые я сам знаю ответ. Ибо на ВСЕ вопросы ответов не знает никто.

– У меня не вопрос, а просьба... – Голос Олвара сорвался. – Вы не могли бы... воскресить маму?

– Сейчас и здесь – нет. Преддверие – совершенно особое состояние Мироздания, и обычные законы вещественного и информационного миров здесь не действуют. Она, мой дорогой малыш, погибла почти окончательно. Что значит "почти"? Используя громадную, непостижимую вашему рассудку энергию и... впрочем, этого вы не поймете, даже земному гению Мак-Киллану не удалось и близко подойти к идее гиперцепи трансфинитных осцилляторов... короче говоря, мне определенным образом удалось сохранить и выпустить в Мир достаточно слабый с точки зрения обычных порядков энергии и информации всплеск информполя, хранящий тем не менее всю индивидуальность твоей матери. И теоретически можно было бы воссоздать там и ее физический облик, но в Мире, увы, присутствует ее матрица-двойник, или, в терминах Мак-Киллана, резонансная матрица, энергетически гораздо более мощная... вы ведь не забыли о Джоанне? Вероятность слияния резонансных информматриц вообще близка к единице, Мак-Киллан давал оценку в 0,962, а тут еще и огромная разность потенциалов...

– Извините, Хранитель, следует ли так понимать ваши слова, что Лада информационно-энергетический двойник Джоанны? – подался вперед Зоров.

– Странно, что вы сами не догадались... Как говорят земные ученые, это лежало на поверхности. Конечно, внешне Лада отличалась от Джоанны, да и характером тоже. Здесь имела место тождественность иных, гораздо более глубинных порядков.

Зоров кивнул – разрешилась еще одна загадка, над которой они с Алзором размышляли двенадцать лет назад на Коарме... И вдруг, совершенно необъяснимо, сердце пронзил укол. Неужели возможно?.. Впрочем, об этом рано не только спрашивать, но и думать. И он спросил о другом:

– А как вообще получилось, что Лада оказалась двойником Джоанны – в том, в вашем смысле?

– Кстати, очень непростой вопрос. Алзор, синтезировав Рангара, наделил его частичкой своей, информматрицы, и при внедрении его в физический, а значит, и в информационный мир Коарма, произошло сверхтонкое расщепление линий поля, и при длительном контакте с Рангаром у девушки Лады с острова Курку произошло частичное вытеснение собственной матрицы. Явление редчайшее, если не уникальное, особенно если учесть, что новая часть психоматрицы почти полностью подчинила остатки прежней. Наши теоретики пытаются сейчас объяснить этот феномен.

– Что вы придумали для нас дальше? – впервые заговорил Рангар, и в его голосе проскользнула откровенная враждебность.

– Все зависит от вас, – спокойно ответил Хранитель. – И очень прощу вас, не считайте себя подопытными кроликами или этими... крысами в лабиринте, на поведение которых сверху смотрят умные дяди и обмениваются глубокомысленными репликами. Хотя внешне происшедшее с вами все это здорово напоминает. Но заверяю вас – все гораздо, неизмеримо глубже и сложнее... Скажем так: этот эксперимент не над вами, а над Миром в самом широком и общем смысле... способен ли он существовать самостоятельно, не обречен ли на гибель без чередующихся полярных воздействий... и еще на кое-какие вопросы он должен был ответить, очень тонкие, с одной стороны, и глобальные, всеохватные – с другой. Да чего я темню, в самом деле, и хожу вокруг до около? Мы, Предтечи, творцы этой Большой Вселенной, хотим понять, в чем наша главная, ошибка... а в том, что она существует, мы уже не сомневаемся миллиарды ваших лет. Вот так, друзья мои... Всемогущие демиурги, чуть ли не боги, признаются в...

Хранитель резко оборвал речь и несколько секунд молчал. В глазах его бушевали звездные ураганы.

– Но почему именно мы? – спросил Зоров.

– Это не имеет ничего общего с пресловутым антропоцентризмом, этой смешной выдумкой людей, – сказал Предтеча, но голос его прозвучал почему-то грустно. Видите ли, один из нас, сказавший наиболее веское слово в сотворении этого Мира... назову его Демиургом с полным на то основанием... в отрезок времени, по вашей шкале равный 10-44 секунды после Большого Взрыва или, как называем это мы, Инициации, помимо базисной информационно-энергетической матрицы внедрил в зарождающийся пузырек Большой Вселенной... в вашем языке нет адекватного понятия... ну, скажем так, предельно упрощая, некие споры или семена... образно назову это Семенем Предтеч. Как и фазных вселенных, их было бесконечное счетное множество, и иногда, попадая в резонансно настроенную психоэнергетическую информматрицу разумного существа, Семя внедрялось в нее и делало это существо избранным. За миллиарды ваших лет у меня состоялись миллиарды встреч с избранными... иногда это были необыкновенные встречи с необыкновенными существами, смею вас уверить. Кстати, древнейшая раса существ, которых вы называете Изначальными, оказалась вся избранной. Целиком. Вначале это привело к их фантастическому взлету... например, хорошо вам известные Двери практически во всех фазных вселенных – их творение. Но потом... потом случилось нечто для нас неожиданное, и Изначальные, облюбовав несколько Закрытых Вселенных, занимаются там вещами, которые выше нашего понимания. На контакты с нами почти не идут... отношения между нами сложились... парадоксальные, есть такое хорошее и точное слово в земном языке. Затрудняюсь даже объяснить точнее... ну, например, как бы сложились на Земле отношения между высокоразумными термитами и не менее высокоразумными кальмарами? Вот и я не знаю.

– Простите, Хранитель, но следует ли из сказанного вами, что кто-то из нас отмечен семенем Предтеч? – вдруг спросил Олвар.

– Естественно, следует. – Хранитель, с улыбкой необычной, одновременно загадочной и обнадеживающей, взглянул на мальчика.

– Алзор, конечно? – с интонацией более утвердительной, чем вопросительной, сказал Зоров.

– Пока не знаю... – Предтеча смутился или сделал вид, что смутился, и вдруг предложил: – А хотите, чтобы Алзор оказался здесь?

– Еще бы! – в один голос воскликнули Зоров и Олвар.

Рангар промолчал. Гибель Лады сама по себе кровавой занозой сидела в сердце, но главное – он не мог не винить в этом Хранителя... мозгами многое понимал, особенно после объяснений Предтечи, а вот сердцем принять не мог.

Хранитель внимательно посмотрел на Рангара и задумчиво произнес:

– В одном из правоспиральных гуманоидных миров... этот мир давно погиб... существовала притча. Маленькие неразумные детеныши играют в свои детские игры... и каким-то образом оказывается, что их игры влияют на самые глубинные законы Мироздания. А "умные" взрослые никак не могут понять, что к чему... Очень глубокая притча, кстати. А вот и Алзор.

Сиреневый вихрь возник в нескольких шагах от них, затем цвет его быстро стал зеленым... и из опавших лепестков изумрудного свечения появилась фигура... вначале очертания ее трепетно менялись, словно была она соткана из языков малахитового пламени... затем фигура стабилизировалась, и Алзор, обликом точь-в-точь как Зоров и Рангар, разве что свежее лицом и оттого кажущийся моложе, шагнул по Зеленой Дороге и вскоре крепко обнялся с братьями и поцеловал в лоб Олвара. Касаясь губами лба мальчика, он вдруг ощутимо вздрогнул, словно получив хороший удар током. Рангар, погруженный в свои горькие мысли, ничего не заметил, но Зоров обратил внимание. Заметил он и то, как в непостижимых огнистых глазах информа вдруг проступили вполне человеческие изумление и растерянность...

Затем Алзор церемонно поклонился Хранителю Пути.

– В самых смелых мечтах своих я и представить не мог, что когда-нибудь удостоюсь чести лицезреть Творца нашего Мира, – произнес он столь же церемонно, как и поклонился.

– Я – Хранитель Пути, – ответил с полуулыбкой Предтеча. – И ты знаешь об этом, информ Алзор. Мир этот сотворили другие... и главный из них, Демиург, ушел из этой Большой Вселенной, разочарованный и усталый, в смутной надежде встретить соплеменников в безбрежных просторах того, что вы называете океаном Мак-Киллана. А я... я скорее футуролог и историк в одном лице. Я очень надеюсь увидеть плоды нашего посева, поскольку пока даже не могу представить, каковы они будут. Увы, мы не всеведущи, как придуманные вами боги...

– Но ведь должен же быть какой-то глубинный, истинный смысл происшедшего с нами? – очень тихо спросил Зоров, но голос его дрожал от рвущихся наружу эмоций.

– Он есть, – веско ответил Предтеча, – и Алзор, мне думается, близок к его пониманию. Дело в том, что помимо обычных семян или спор – их были мириады в мириадах миров, – Демиург выпустил в мир нечто особое... назовем это Ядром. Я не могу пока раскрыть всю сущность Ядер, хотя с одной из них вам доведется столкнуться очень скоро. Могу сказать лишь, что в гуляющих по мирам фазных вселенных легендах очень мало истины. Так вот, Ядер было неизмеримо меньше, чем обычных семян, и отмеченный им разум в случае его активации приобретал исключительные, уникальные способности и возможности. И по некоторым признакам я почти уверен, что Ядро находится сейчас в одном из вас. Нет-нет, это не обязательно Алзор, его сила имеет другой источник. А чтобы все выяснить достоверно, надо немного пройти вперед.

Хранитель Пути встал и широко зашагал по мягкому изумруду Дороги, опираясь на посох, который дрожал и переливался в его руках. За ним потянулись Алзор, Зоров и крепко взявшиеся за руки Рангар и Олвар.

– Скажите, Хранитель, – торопливо произнес Зоров, – во время моей... то есть нашей с Алзором, ибо тогда мы еще были одним существом... экспедиции на Землю произошло несколько загадочных событий...

– Почти на все вопросы знает ответы Алзор. Уверен, он не откажет любознательному брату. – Предтеча усмехнулся. – Что касается остального... Могу сказать, что виденный тобой Черный Шар – наш зонд. Твои видения индуцировались им с определенной целью, которая станет тебе понятной и без вопросов, ежели ты хорошенько пораскинешь мозгами. Должен сказать, что я был и остаюсь противником прямого вмешательства в Мировую Реальность... очень хорошо, кстати, что Вседержитель запрограммирован именно таким образом. Но вот что касается тебя, я оказался в меньшинстве. Впрочем, сейчас это уже малосущественно. Как и многое другое... например, то, что с информматрицей Рангара я уже встречался, когда после его физической гибели вследствие разрушения микроколлапсара на Коарме его матрицу танатическим потоком необычной мощности вынесло аж в Надмирье... Да, все это малосущественно, потому что мы уже пришли.

То, что открылось взорам Рангара, Зорова и Олвара, потрясло их души до самого основания. Даже Алзор ощутил сильнейший внутренний дискомфорт, и сейчас всю мощь свою направил на удержание рассудка ясным и холодным. Казалось, самому Предтече было не весьма уютно в этом месте.

Они увидели ЭТО все сразу, будто лопнула невидимая пелена: перегораживающую Зеленую Дорогу стену абсолютного мрака, во все стороны простирающуюся в бесконечность. Только где-то неизмеримо глубоко, в бездонной пропасти под Зеленой Дорогой скорее угадывались, чем виднелись мрачные багровые сполохи, да сзади в необозримом пространстве, которое при всем желании трудно было назвать "небом", резвились несколько десятков – а может, и сотен – всевозможных радуг, больших и маленьких, прихотливыми разноцветными узорами покрывающих жемчужно-серый, как в самом начале Преддверия, купол. И еще там, где Зеленная Дорога упиралась в черноту стены, виднелась маленькая зеленая дверца. Она казалась хлипкой и какой-то несерьезной – во всяком случае, по сравнению с ужасающей своей грандиозностью стеной и Зеленой Дорогой, пылающей спектрально-чистым неодимовым светом.

– Что там... за дверью? – спросил вдруг Олвар, глядя на Хранителя глазами, в которых отразились и черный ужас стены, и сверкающий изумрудный свет Дороги, и пляска радуг.

– Даже я не рискую ступить за нее, даже попытаться ступить... Мы сейчас находимся в своеобразном нервном центре Мироздания, в его главной болевой точке. Все, что каждый из вас видит, ему до некоторой степени кажется... но только до некоторой. Зоров и Рангар видят практически одно и то же, несколько отличается уровень восприятия Олвара и значительно – Алзора. Я, например, вообще... впрочем, это не важно. В какой-то степени вам всем известны принципы аллегорического видения. А важно сейчас – по-настоящему ВАЖНО, – чтобы кто-нибудь из вас прошел через эту дверь. Если удастся, конечно.

– Но почему ВЫ, Хранитель Пути, Предтеча... – Алзор не договорил.

– А я думал, ты догадаешься, информ, тебе ведь многое дано. Или ты просто хочешь услышать подтверждение своих мыслей? Что ж, отвечу. Дело в том, что я порождение иной Большой Вселенной с другим информполем и принципиально отличной структурой вещества-пространства-времени-информации, с иным набором мировых констант... да что там говорить! Сюда должен и может – если сможет! пройти носитель Разума этой Большой Вселенной.

– И носитель Ядра Демиурга, не так ли? – хитро прищурился Алзор. Его очертания вновь слегка поплыли, подернувшись зеленым огнем.

Хранитель лишь с усмешкой пожал плечами, а Зоров вспомнил вдруг свой недавний ночной кошмар, посетивший его в Синем мире, с Сатаной в главной роли... Была ли связь? Зоров решительно тряхнул головой и сделал несколько шагов по Зеленой Дороге, оказавшись ближе всех к черной стене. И сразу ощутил легкое противодействие... будто огромная мягкая рука пока несильно уперлась ему в грудь. Он остановился, накапливая силы для рывка, и по неожиданно возникшей ассоциации спросил:

– Хранитель, а что представляют собой цивилизации Стрелы?

– Это несчастные порождения еще одного Демиурга, Демиурга-2, если хотите. Многие из нас считали, что эта затея априори обречена на неудачу... так оно и получилась, собственно. Мне неприятно, поверьте, говорить об этом с вами, представителями цивилизаций Спирали, единственно возможных в этом Мире. Если тебе интересно знать подробности, поинтересуйся у Алзора. Об этом ему известно практически все. Меня эта тема, извини, не прельщает. Так ты идешь?

– Иду, – сказал Зоров и, выставив правое плечо вперед, зашагал к такой близкой дверце. И сразу ощутил, как сопротивление скачком возросло... затем еще... и еще... Невероятно могучая, властная сила остановила его в десятке шагов от цели... несколько секунд он отчаянно сопротивлялся, ведя борьбу уже за сантиметры... но не выдержал и отступил с бешено колотящимся сердцем. Казалось, его враз выжали, как земной лимон или коармкоарский фрукт лассат со схожим вкусом... и он лишился почти всех сил.

С тем же успехом попытку предпринял Рангар.

Алзор сражался с неведомой силой дольше всех и, казалось, вот-вот достигнет двери... вихрь огненных искр стекал по его фигуре, беспрестанно меняющей размеры и очертания, а порой человек пропадал вовсе, и клубок яростного бело-зеленого огня устремлялся на штурм последних сантиметров, отделяющих его от цели... но вот загадочной силе уступила и нечеловеческая мощь информа.

– Нет... не могу... – задыхаясь, пробормотал Алзор, выглядевший сейчас как самый обычный, только смертельно уставший человек. – И никто не сможет... я еще не сталкивался с ТАКОЙ СИЛОЙ.

И тогда вперед выступил Олвар. Громадные темные глаза завораживающе блистали на тонком, прозрачном от бледности и измождения лице. Он был весь напряжен и натянут, как скрипичная струна.

– Я попробую, – звенящим голосом произнес он.

Демоническая стена, мрака отозвалась на эти слова неожиданно тонким, тревожным тремоло. Радуги позади всполошенно заметались, как испуганные птицы. Зоров и Алзор застыли, как статуи, и только Рангар, собрав остатки сил, шагнул к сыну:

– Погоди, Олвар, сынок... ты ведь так ослаб... – и замолчал, почувствовав, что слова говорятся не те.

А мальчик спокойно отстранил отца и медленно двинулся к маленькому Зеленому пятнышку в необозримой черной волне, нависшей над Зеленой Дорогой и остальным Миром... Символ абсолютного уничтожения? Символ полной бесперспективности развития Жизни и Разума? Да уж, "аллегорическое видение"...

Но сияла Зеленая Дорога, и зеленым пятнышком светофора манила маленькая зеленая дверь, которую произнести язык не поворачивался, а написать рука не подымалась с большой буквы, как Дверь внепространственных переходов... больно уж выглядела неказисто... а ведь скорее всего именно эту ДВЕРЬ надо произносить и писать вот так... И шагал к ней мальчик, чуть наклонив вперед корпус, словно против сильного встречного ветра, и вот он прошел рубеж, на котором неведомая сила остановила Зорова и Рангара, и пошел дальше, и приблизился к месту, достигнутому Алзором в его титанической борьбе все с той же таинственной силой... сделал еще шаг...

И коснулся двери! Или – ДВЕРИ, что точнее. Низкий мощный гул прокатился по всему Преддверию, потрясая его основы. Зеленая Дорога завибрировала и запела, как гигантская басовая струна, и даже чудовищная черная стена, казалось, дрогнула.

Хранитель резко вскинул голову. Сейчас он, как и Алзор, менялся – но еще более странно и демонически. Наступал "момент истины".

Олвар толкнул маленькую зеленую дверцу... она ответила нежным хрустальным звоном... и отворилась!

Величественный, всеобъемлющий и всепронизывающий вздох пронесся уже не только над Преддверием. Так могла бы вздохнуть бесконечность.

Зеленая Дорога убегала за отворившейся дверью в беспредельность, и где-то там, в беспредельности, сиял бесчисленными гранями грандиозный и вечный, величественный и совершенный Кристалл Большой Вселенной... Зеленая Дорога вела к нему, как будто приглашая вернуться... но вернуться ли? У Зорова невольно возникла ассоциация со змеей, кусающей себя за хвост, в том, истинном значении этого символа, возникшего задолго до появления Солнечной системы...

И тут Олвар обернулся. Темные глаза его необычно просветлели, щедрое сияние лилось из них, как из двух окошек в темном подземелье, распахнутых в солнечный полдень.

– Я... сейчас пойду. Не знаю как, но я знал, что это – моя Дорога, мой Путь. Помнишь, отец, накануне всего этого, еще на Коарме, я вспомнил земную легенду об Иисусе Христе, принявшем на себя все грехи человечества? Сам не знаю, почему она тогда мне пришла в голову. Теперь, кажется, знаю. То, о чем рассказывает легенда... было, конечно было!.. но либо не совсем так... либо интерпретация оказалась не весьма точной... либо это еще будет... и не для одной Земли, а для всех миров Разума и Совести во всех фазных вселенных... И еще, что было... или будет не так. Иисус Христос взял на себя не грехи людские, ибо даже Богу не дано определить, что есть грех, а что есть добродетель и святость... самый большой парадокс и противоречие нашего Мира в том, что понятия Добра и Зла изменчивы и относительны... и недаром черные пятна четырехполюсной модели черны и соединены. А взвалил Иисус Христос на свои плечи, принял в свою душу ВСЮ БОЛЬ людскую... вот что он сделал. А теперь это необходимо сделать для всех миров... ведь Вседержитель явно не справляется с возложенными на него Предтечами обязанностями... не так ли, Хранитель? Не зря ведь он подвергается атакам, пусть и ущербных цивилизаций Стрелы, но в бой-то их ведут переродившиеся минус-Посланники! А как объяснить появление такого монстра, как Фосс? Большая Вселенная очень сильно качнулась в сторону левой спирали, и вам ли не знать об этом. Хранитель! Конечно, знаете, иначе ради чего бы вы все это затеяли... Но вот что я вам скажу... и прошу вас, не считайте это выпендрежом двенадцатилетнего пацана... я чувствую, что обрел много новых знаний и возможностей, границ которых пока не вижу... Так вот, чтобы вернуть сейчас наше Мироздание на Путь Равновесия, необходимо нечто из ряда вон выходящее... позитивное воздействие невиданного уровня... равное деянию Христа, но умноженное на бесчисленность миров. Простите за сумбур во фразах и мыслях... очень много всего, и трудно выбрать самое нужное... но думаю, вы поняли меня. Прощайте. А может, до свидания. Ведь и Христос, уходя, обещал вернуться. И вам всем, я верю, как апостолу Иоанну, суждено увидеть новое небо и новую землю, ибо прежние небо и земля исчезнут. И обиталище Истины будет среди людей и других разумных существ. И не будет более ни скорби, ни горя, ни боли, ибо все старое обратится в прах. И будут Альфа и Омега, начало и конец. Но будет еще и великий Путь Равновесия, уходящий в бесконечность, которую дано познать только идущему...

...Два человека и два нечеловека молча смотрели вслед уходящему мальчику, и во всей Вселенной не нашлось бы слов, чтобы описать их чувства и переживания.

И лишь спустя, казалось, вечность губы Рангара Ола шевельнулись, и шепот, шедший из самых недр души, услышали все:

– Я найду тебя, сын... Чего бы мне это ни стоило.

– Вот и все, – сказал Хранитель, и в нечеловеческом голосе его проскользнула вполне человеческая грусть.

– Значит, Ядро Демиурга активизировалось только в твоем сыне, Рангар, произнес Алзор задумчиво.

– Да, но теперь это уже не имеет значения, – сказал Хранитель. – То, что должно было свершиться, – свершилось. И опять – в который уже раз! – надо ждать, слушать Мир и надеяться... – Он вдруг резко замолчал, словно сболтнул лишнее, и продолжал, сменив тему: – Ну а мне остается только распределить роли и вернуть вас в Мир.