Текст книги "Любовь и магия"

Автор книги: Александр Шатилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

– 30 —

Джуни брел неизвестно куда, ничего не видя вокруг себя и плохо соображая, где он находится. Впрочем, молодому человеку это было безразлично. Он просто пытался убежать от себя, от своей жизни, от жестокого и несправедливого мира. Так незаметно для себя Джуни забрался далеко в горы. Ноги болели от усталости, в горле пересохло. Заслышав близкое журчанье, Джуни подошел к бегущему по камням ручейку и жадно припал губами к воде. В голове прояснилось. Напившись вдоволь, Джуни поднял голову и замер от неожиданности. Такого в своей жизни он еще не видел. Прямо перед ним на скале с бешеной скоростью вращалась большая светящаяся воронка. Она завораживала и манила к себе.

"Что это? Врата ада? – прошептал Джуни – Если это так, значит моя дорога туда. Никакие муки ада не сравняться с тем, что я испытываю, живя в этом мире. Пусть я буду гореть в гиене огненной, но может быть боль, пронзающая тело позволит мне хоть на секунду забыть боль моей души".

Молодой человек встал и решительно направился к воронке. На секунду Джуни замешкался перед светящимся кругом. Страх сковал его, но Джуни пересилил себя и сделал последний шаг.

Ничего ужасного не произошло. Просто в одно мгновение молодой человек оказался на заросшем высокой травой лугу. Все здесь было с одной стороны привычным и знакомым, а с другой каким-то чужим. Приглядевшись, Джуни понял, что смутило его. Цвета в этом мире были неестественно яркими и насыщенными. Да, трава была, зеленой, но чересчур зеленой. Словно она была не живой, а нарисованной. Также обстояло дело и со всем остальным. Небо было слишком синим, бутоны у цветов слишком яркими, а ветви деревьев расположенной поблизости рощи прогибались под тяжестью неестественно больших плодов.

"Где я?" – удивился Джуни.

Вдалеке он разглядел стайку резвящихся над лугом толи больших бабочек, толи маленьких птичек. Неожиданно стайка стала стремительно приближаться. Когда она оказалась совсем близко от Джуни, молодой человек увидел, что это были не птички и не бабочки, а крохотные крылатые девочки. Их тонкие крылышки блестели и переливались на ярком солнце и от этого казались серебряными. Странные создания закружились вокруг молодого человека.

"Смотрите, смотрите – человек" – услышал он тоненький голосок.

"Живой мужчина. Как он прекрасен" – пропищал второй голос, а после вся стайка заговорила разом.

"Наверно, это воин. Видите, как он мужественен".

"Ах, какой красавчик. Он мой, мой".

"Нет, мой".

Одно из крылатых существ оторвалось от стайки, приземлилось на траву и превратилось в невысокую, но очень красивую девушку. Огромные голубые глаза обрамляли длинные пушистые ресницы, золотые вьющиеся волосы ниспадали до самой земли. Коротенькая туника почти не скрывала красивые стройные ножки.

"Мой смелый воин, защити меня от бед и невзгод, обогрей меня в своих объятиях и я навеки подарю тебе свое сердце" – девушка протянула к Джуни свои тонкие руки.

"Я женат" – растерянно ответил молодой человек, с трудом сдерживая желание броситься навстречу девушке.

"Он отверг ее, отверг" – немедленно запищала порхающая вокруг Джуни стайка.

"Ты разбил мое сердце, и теперь я умру" – заявила отвергнутая и без чувств упала в траву.

"Она умирает. Ты обязан спасти нашу подругу" – одно из крылатых созданий уселось прямо на нос Джуни.

"Но как я могу это сделать?"

"Поцелуй. Только поцелуй может помочь ей".

Джуни был настолько поражен всем происходящим, что действительно встал на колени и потянулся губами к лицу девушки, но в этот момент из густой травы показался человечек очень неприятной наружности. Его пухлое тело располагалось на тоненьких кривых ножках, а руки доставали до пальцев ног. Голову украшали жиденькие волосики и острые заросшие волосами уши. На нижнюю губу изо рта вылезали редкие, но острые зубы, над которыми красовался длинный горбатый нос.

"Зря ты это парень задумал – произнес человечек, поняв, что собирается сделать Джуни – Обманывают они тебя. Зачаровать хотят. Феи не могут ни болеть, ни умереть".

Услышав эти слова, молодой человек поднялся с колен: "Не буду я ее целовать. Говорю вам – я женат".

Только что лежащая без чувств девушка немедленно пришла в себя, встала с земли и гневно посмотрела на Джуни: "Раз ты такой осел, что не хочешь меня целовать и слушаешь всяких глупых гоблинов – так тому и быть".

Молодой человек почувствовал, как что-то сильно толкнуло его в спину, и он оказался стоящим на земле на четырех конечностях. Джуни увидел, как его руки покрываются короткой серой шерсткой, а вместо ладоней растут копытца. Его лицо вытянулось, превращаясь в ослиную морду. От ужаса молодой человек хотел закричать, но у него получилось только "Ийя – ийя". Через секунду Джуни принялся жевать сочную траву, задорно помахивая хвостиком.

"Какой чудесный ослик получился. Девочки, кататься – радостно позвала подруг отвергнутая Джуни девушка, усаживаясь на спину ослика – Вперед, мой смелый воин".

"Ох, и глупые же вы, феи – вступился за Джуни тот, кого назвали гоблином – Заколдовали парня, а вдруг он нужен Моргане? Или, что еще хуже, ее новый слуга. В терновых клетках посидеть захотелось?".

В глазах девушки мелькнул испуг. Она немедленно слезла с ослика, но чтобы скрыть страх гордо сказала: "Не зря говорят, где гоблин, там и празднику конец. Полетели отсюда, все равно он нам повеселиться не даст".

Девушка хлопнула в ладоши, превращая ослика снова в человека, уменьшилась в росте и умчалась вместе с подругами прочь.

"Куда же я попал?" – спросил Джуни, выплевывая горькую пережеванную траву.

"А ты не знаешь, парень? – уродливый человечек хрипло рассмеялся – Ты в стране фей, приятель".

– 31 —

Неудавшееся покушение Шретера на лорда Зальцера встревожило Гейна Мэдведа. То, что план не сработал, стало ясно, когда в Мелотаун доставили мертвое тело нападавшего. Но жажда власти словно щекотала сердце молодого Мэдведа, не давая ему ни минуты покоя. Лорд Зальцер бесследно исчез, а власть была так близко. Оставалось только протянуть руку и взять ее. И тогда лорд Мэдвед рискнул и объявил себя временно исполняющим обязанности Председателя Совета Великих Лордов. В тот же момент на его голову посыпались всевозможные неприятности.

Если на духов стихии, требовавших организовать крупномасштабные поиски неизвестно куда подевавшейся Матери Стихий, Гейну было плевать с высокой колокольни, то претензии могущественного соседа проигнорировать было уже никак нельзя. Союз Королевств обвинил Империю ни много, ни мало, в причастности к похищению Верховного Правителя и в ультимативной форме потребовал в течение недели вернуть Вика Хохера. В противном случае Союз грозил ввести на территорию Империи свои войска и в подтверждение своих намерений объявил мобилизацию. Это вынудило лорда Мэдведа срочно собрать Совет Великих Лордов и пригласить на него Наставников духов стихии.

"…И в этот, тяжелый для нашей родины час, мы призываем духов стихии присоединиться к нам, настоящими патриотами Империи и защитить нашу землю от агрессивных происков наших врагов" – Гейн завершил свою речь и, изображая глубину своих переживаний, обессилено откинулся на спинку кресла. В зале заседаний наступила тишина. Все Великие Лорды как один смотрели на Наставников, ожидая ответа.

"Духи стихии просят Совет Великих Лордов помочь в поисках Матери Стихий" – услышали они невозмутимый голос Майти Первого.

"Далась вам эта девчонка. Родина в опасности, а вам ни до чего нет дела, кроме вашей Матери Стихий. Почему вы сами не можете ее найти? Примените магию, в конце концов".

"Как мы можем применить магию к Матери Стихий – в словах Наставника послышался благоговейный ужас – Мы не смеем коснуться мыслей возродившей нас. Поэтому духи стихии и обращаются…".

"Мне надоели разговоры о Матери Стихий. Плевать мне на эту девчонку. Духи стихии должны делать то, что им прикажут. Я требую вашего подчинения!" – сорвался на крик лорд Мэдвед и вдруг резко затих, под действием невыносимо громкого голоса Наставника.

"Кто ты такой человек, чтобы что-то требовать от меня? Я призван оберегать тебя, но знаешь ли ты почему? Я объясню. Потому что ты точно такая же часть природы, как это насекомое – дух стихии указал на жужжащую под потолком муху – Смотри, человек".

Воздух прорезала маленькая искра, и муха кучкой пепла осыпалась на фигурный паркет.

"Одной своей мыслью я могу точно также уничтожить тебя, а другой мыслью возродить таким, как мне захочется" – при этом кучка пепла превратилась в муравья, который быстро скрылся в узкой щели.

"Духи стихии подумают над просьбой людей и известят Совет о своем решении" – уже спокойно добавил Майти Первый и Наставники медленно растаяли в воздухе.

"А я читал, что духи стихии не умеют превращаться в людей сами и не умеют трансформировать людей" – услышал чей-то шепот лорд Мэдвед.

"Черт, да какая разница – после ухода Наставников Гейн решил отыграться на Великих Лордах и кричал с удвоенной силой – Поднимите всех своих людей. Ищите всех: Вика Хохера, лорда Зальцера, эту сопливую Мать Стихий. Слышите? Всех! Если мы их не найдем хотя бы одного из них или не сможем привлечь на нашу сторону духов стихии, Союз Королевств растопчет нас".

– 32 —

Исчезнув из зала заседания Совета, Наставники перенеслись в большой зал заброшенного монастыря Ордена Хранителей. Когда-то давно зал был местом общего сбора монахов ордена. Здесь они принимали пищу, обсуждали свои насущные вопросы или просто отдыхали, тихо беседуя друг с другом. В бытность существования ордена стены зала были разрисованы картинами, повествующими о взаимоотношениях людей и духов стихии в стародавние времена. После гибели Ордена Хранителей часть изображений осыпалась вместе со штукатуркой, а часть была замазана по приказанию Мэллы Кредер. Таким образом, Мэлла пыталась уничтожить даже малейшую память о существовании духов стихии, но, несмотря на все старания, кое-где на стене еще можно было разглядеть наполовину стертые картины.

"Благодарю моих братьев Наставников за то, что они прислушались к моей просьбе и перенеслись сюда вместе со мной".

"Разве мы могли отказать просьбе нашего брата, повелителя огня – отозвался на слова благодарности Майти Второй – Но мне кажется, что ты, брат, был слишком резок и не сдержан на Совете Великих Лордов. Повелитель Огня забыл о том, что люди – дети природы, и мы призваны оберегать их".

"Детей иногда надо наказывать для их же пользы, но ты прав. Прости меня брат, повелитель воды. Я уподобился человеку и дал волю своим эмоциям. Мне стыдно, но разреши мне задать Наставникам один вопрос. Помнят ли мои братья о том, что совершили с нами люди в прошлом?".

"Пригласив нас сюда, ты решил напомнить о давно канувших в лету событиях? Мы помним о них брат. Но помним мы и о том, что Мать Стихий возродила нас, а значит и у нас и у людей есть возможность исправить старые ошибки".

"Именно для того, чтобы не повторять ошибок я и пригласил вас сюда, братья наставники. Здесь нам будет проще увидеть все аспекты существования людей в мире и принять верный ответ на просьбу Совета".

"Что ты предлагаешь, брат повелитель огня?".

"Из прошлого мы знаем, что люди жестоки и мстительны. Из настоящего – то, что умеют раскаиваться и признавать ошибки. Но что еще мы знаем о них? Я хотел бы выслушать того из нас, кто захотел стать похожим на человека…".

"Ты говоришь о Майти-736?".

"Да, брат, повелитель растений. Но к моей печали Майти-736 исчез, а когда появится, будет строго наказан. Но есть Майти-578, который был близок с беглецом. Призови его к нам, чтобы могли услышать его мысли".

Повелитель растений закрыл глаза и сконцентрировался на мысленном приказе. Через мгновение перед наставниками из воздуха возник садовник Матери Стихий и склонил в поклоне свою голову: "Я благодарю повелителя растений за доставленное мне счастье видеть Наставников, но с какой целью мой старший брат приказал мне прервать мою работу?".

"Мой брат, повелитель огня, хочет поговорить с тобой".

"Я внимательно слушаю тебя, Наставник" – Майти-578 повернулся к повелителю огня.

"Мой младший брат, от взора Наставников нельзя ничего скрыть. Мы знаем, что иногда ты называешь себя "Дени". Зачем? Имя Майти дала нам Мать Стихий и мы, Наставники, с гордостью носим его. Зачем нам отличаться друг от друга, подобно людям? Носить одинаковые имена, одинаково думать, одинаково беречь природу и получать от этого одинаковую радость – разве не в этом истинное предназначение духов стихии?".

"В этом, мой старший брат, повелитель огня, и я горжусь именем, полученным от Матери Стихий. Но иногда так хочется почувствовать себя не таким, как все. Хотя бы на минуту стать единственным и неповторимым".

"Эти эмоции свойственны людям. Ты мечтаешь стать человеком?".

"Нет. Я дух стихии и не хочу быть человеком. Это, то же самое, что быть птицей, а потом самому себе обрезать крылья".

"А Майти-736 мечтал стать человеком?".

"Не думаю. Он просто слишком большое значение придавал людям, и в этом была его ошибка. Он считал эмоции людей высокими. Гораздо выше, чем у духов стихии".

"А что ты думаешь о людях?".

"Люди – они как смешные маленькие зверьки. Они, словно хомячки, полны своими мелкими эгоистичными интересами: хорошо поесть, подольше поспать, найти себе подругу симпатичней, чем у другого зверька, а норку уютней. Иногда я люблю их подразнить, чтобы их эмоции проявлялись особенно сильно. Алчность, страх, жажда обогащения – я люблю чувствовать все это у людей. Их чувства наполняют меня гордостью за духов стихии. Люди не видят вокруг ничего, кроме самих себя, а мы можем одним взглядом охватить весь мир и понять все, что происходит в нем".

"Но ведь мы призваны любить и оберегать людей".

"А я люблю и оберегаю их. Но при этом я знаю, что они за всю свою жизнь не смогут вывести новый прекрасный цветок, который я создам одним взглядом. А еще я знаю, что когда им плохо, они думают не о том, как сделать свою жизнь лучше, а мечтают о том, чтобы остальным было еще хуже, чем им".

"Спасибо, мой младший брат, за то, что уделил нам свое время. Можешь идти и продолжать свою работу".

Первым, после того, как Майти-578 покинул большой зал монастыря, заговорил Майти Третий, повелитель воздуха: "Хороший дух стихии, Майти-578, но все-таки подвержен влиянию людей".

"Согласен – поддержал Наставника Майти Первый – И происходит это потому, что людей слишком много. Их так много, что они мешают и нам и друг другу. Так пусть они воюют между собой ради своих мелочных целей. Зато потом из уцелевших мы воспитаем тех, кто будет достоин править этим прекрасным миром".

"Ты прав, брат, повелитель огня – согласился Майти Второй – Сообщи Совету, что духи стихии не будут участвовать в войне людей".

– 33 —

Леша Турбо закрыл глаза, сильно втянул в ноздри воздух и мечтательно произнес: «Жареные куриные крылышки в чесночном соусе».

Мимо столика, за которым он сидел вместе с Думой, Хламом, паном Шу и паном Гусаком быстро прошмыгнул официант с излучающим неземной аромат блюдом и направился к столику, за которым сидел молодой, но уже чрезмерно упитанный человек.

"Ненавижу этого толстяка. Он уже третье блюдо крылышек заказывает" – Хлам громко сглотнул слюну.

Когда после чудесного спасения от каторги друзья и их спасители добрались до трактира "Утопшая русалка", в их карманах звенело лишь несколько медяков, благоразумно вынутых Сашей Думой из кармана пьяного стражника. Этого хватило на пять кружек жидкого чая и пять кусков серого хлеба, испеченного из отрубей. От подобных лакомств в животе у друзей только громче заурчало, а чувство голода усилилось.

"Дума, глянь" – Хлам дернул приятеля за руку и кивнул в сторону толстяка. Тот достал из внутреннего кармана куртки объемистый кашель, вынул из него золотую монету и сунул в руку официанта. Официант немедленно расплылся в подобострастной улыбке: "У господина пана будут еще пожелания? Есть изумительной свежести форель. Еще час назад виляла хвостиком".

"Плавниками".

"Что господин пан изволили сказать?".

"Я говорю, виляла плавниками" – пояснил толстяк, обсасывая хорошо прожаренное крылышко и причмокивая от удовольствия.

"Как будет угодно. Раз господин пан хочет, чтобы виляла плавниками, будет вилять плавниками. Приказать запечь?".

"Нет, спасибо, любезный. Напомни лучше, какая комната моя?".

"Пан господин поднимется по лестнице, а там по коридору третья дверь справа ваша и будет".

Толстяк встал со скамьи и, тяжело передвигая ноги после сытного ужина, направился к лестнице.

"Хлам, у тебя ничего тонкого и длинного нет?" – прошептал Дума на ухо приятелю.

"Не помню. Посмотреть надо. А тебе зачем?" – также тихо ответил Хлам.

"Видал, какой кошель у этого буржуя".

"Дума, с ума сошел? Я на каторгу больше не хочу".

"Ты есть хочешь? И я хочу. Этот толстяк – обычный лох. Мы его в момент разуем, он и не заметит".

"Вот" – Хлам выудил из недр своей куртки отломанный кусок вязальной спицы.

"Надеюсь, подойдет".

Через полчаса, которые прошли в тягостной тишине, Дума поднялся из-за стола.

"Эй, парень, ты куда?" – без особого интереса поинтересовался пан Гусак.

"Я это… В туалет я".

"И я, пожалуй, тоже" – немедленно вскочил Хлам.

"Тогда и я тоже" – поддержал порыв своих друзей Турбо.

"Идите. Только быстрей. Вдруг стражники нагрянут".

Подростки отошли от стола и, убедившись, что их спасители не следят за ними, быстро поднялись на второй этаж, где располагались комнаты постояльцев.

"Как он там сказал? Третья дверь справа по коридору. Вот она" – Дума тихо подошел к комнате толстяка. За запертой только на крючок дверью было темно и тихо.

"Вы на шухере. Если кто-нибудь появится – дадите знать" – Дума просунул в узкую щель между дверью и косяком обломок спицы и снял с его помощью крючок с ушка. Затем он осторожно, стараясь не скрипнуть половицей, вошел и аккуратно прикрыл за собой дверь.

Когда глаза привыкли к темноте, Дума разглядел толстяка, который одетый лежал на кровати и тихо посапывал. Рядом, прямо на полу лежала куртка постояльца.

Подняв куртку за ворот, Дума сунул руку во внутренний карман и обнаружил там желанный кошель. Трясущейся от возбуждения рукой воришка попытался вытащить добычу, но вместе с кошелем из кармана выскочило что-то прямоугольное и с грохотом упало на пол. На неизвестном предмете загорелась лампочка и чей-то голос произнес: "Наф-Наф, Пушок на проводе. Борька ты где?".

"Что? Кто здесь?" – толстяк вскочил с кровати. Дума метнулся к двери, но его остановил возглас "Стоять!" и характерный щелчок возводимого курка револьвера. Застыв на месте, Дума обернулся и увидел направленное на него дуло вполне земного оружия.

Не убирая пистолета, толстяк поднял рацию и отключил громкую связь. Приложив левой рукой к уху динамик, он что-то внимательно выслушал, а затем ответил: "Я все понял, Серега. Завтра в четыре должен быть на месте. Отбой". В этот момент дверь в комнату распахнулась и ввалившиеся в нее приятели Думы застыли рядом со своим заводилой.

"Дяденька, вы кто? – прошептал Хлам, заворожено рассматривая направленное на него оружие – Вы наш разведчик? Вы здесь по заданию Родины?".

"А сами-то вы кто?" – спросил Борис, растерянный подобным оборотом дела.

Вместо ответа Хлам рухнул на колени и заголосил плаксивым голосом: "Дяденька Штирлиц, возьмите меня с собой. Я домой хочу…".

– 34 —

Трое детей и дух стихии Гарольд, известный ранее как Майти-736, все дальше и дальше уходили вглубь Северных гор. Давно остались позади унылые пейзажи предгорий, покрытых зарослями вереска, и теперь путников окружали со всех сторон скалы. Аня шла по узкому ущелью, стиснув зубы и с трудом сдерживая нарастающее раздражение. Сразу за девочкой шел Фан и декламировал свое очередное произведение, посвященное ей. Заполучив в руки предмет своего обожания, оруженосец лорда Зальцера решил излить на Аню все свои тысячи одно стихотворение, написанное в долгой разлуке. Этот поэтический вечер шел уже четвертый день почти без перерыва, и если вначале девочке было приятно слышать о неземной любви к себе, то сейчас это Ане порядком надоело.

Особенно утомляло то, что помимо стихов Фана в голове постоянно звучали стоны и причитания Гарольда.

Я скакал по полям, я скакал по лугам

Я карабкался ввысь по высоким горам

Понапрасну стоптал пар пятнадцать сапог

Но прекрасную даму встретить не смог —

с завыванием вещал Фан, пытаясь так передать всю глубину своих чувств.

"Бедный я, несчастный дух стихии – монотонно звучало при этом в голове у Ани – Так же как рыцарь в этих стихах иду я полям, лугам и горам, а зачем? Кому это нужно. Феечка бросила меня на произвол судьбы, а Наставники прогнали. Хорошо хоть не успел я стоптать никаких сапог, поскольку их мне одевать не на что. Ног у меня вроде, как и нет. Ну и хорошо. Такая морока с этими ногами. Как только люди умудряются ими так легко управлять. Хотя танцевать на них было так упоительно. Ах, Феечка, встретимся ли мы еще когда-нибудь? Бедный я, несчастный дух стихии…".

Я спросил у ручья на вопрос свой ответ:

"Где же счастье мое? Ты открой мне секрет"

Прожурчал ручеек: "Я помочь-то хочу

Но не знаю, кого для тебя я ищу?"

«Наставники правы. Эмоции делают людей глупыми. Неужели этот рыцарь не понимает, что ручьи не разговаривают? Конечно, это была не вода, а дух стихии. Хорошо, что нам не встретился такой говорливый ручеек. Майти Второй, повелитель водной стихии, конечно не так суров, как Майти Первый, но я успел нарушить столько запретов. Теперь Наставники меня точно сотрут в пыль и развеют. Будут лежать крохотные неподвижные частички меня на траве и любой паучок, пробегая мимо, сможет с презрением пнуть меня своей лапкой. Бедный я несчастный дух стихии…».

"Что же, слушай. Тебе расскажу

Я про ту, что собою затмила зарю

Мое счастье нежнее, чем вкус пастилы

И прекрасней чем лебедь на гребне волны

«Причем здесь пастила? Ее губы пахли земляникой, а дух стихии Дени просто глуп. Смеяться над людьми очень нехорошо. Ведь люди и так глубоко несчастны. Жить с такими эмоциями просто невозможно. То, что люди называют любовью, является бесконечной жестокой пыткой. Сердце бешено колотится и постоянно ноет, душа разрывается пополам, а поступки не управляемы и не логичны. Даже магия не подвластна тебе и творит при этом все, что ей заблагорассудится. Что же ты сделала со мной Феечка. Бедный я несчастный дух стихии…».

Ее речи подобны словам мудреца

Ее скромность развеет наветы лжеца…"

Но ручей вдруг прервал речь мою и сказал:

"В нашем мире такой я нигде не встречал".

«Все верно, эта девочка из другого мира и это я привел ее. А вдруг ей что-нибудь не понравится у нас, и она призовет ПиЭсПи или „мобилу“. Вдруг Наставники не смогут справиться с этими чудовищами, и они уничтожат наш мир. Тогда все погибнут, даже этот жухлый клочок травы с трудом пробившейся между камней. А виноват в этом буду только я – бедный и несчастный дух стихии…».

Все услышанное и от Фана и от Гарольда смешалось в голове у Ани и из этой словесной каши сами собой сложились стихи:

Я скакал по полям, танцевал по горам

Как я делал все это, не знаю и сам

Не имея сапог, при отсутствии ног

Я прекрасную даму встретить не смог

Дух стихии поднялся ко мне из ручья

"Где же счастье мое?" – спросил его я

"Твое счастье живущий в пыли злой паук

Только он сможет лапою пнуть тебя, друг"

Как заря покраснел я красиво тогда:

"Пастилой и не пахнет вкус паука!

Можешь бить и пытать, пополам разрубить

Паука не смогу никогда полюбить!".

Дух стихии, хитрец, громко вдруг закричал

И своим ПиЭсПи прямо в лоб мне попал

Взял "мобилу", нырнул и навеки пропал

Больше в мире своем я его не встречал

«Бред какой-то! Все! Конец!» – не выдержала Аня.

"Это еще не конец, прекрасная дама – невозмутимо отозвался Фан – Это я просто очень пить захотел. Сейчас я водички отхлебну и продолжу. В этом сонете я еще двадцать четверостиший спорю с ручьем о красоте своей дамы, а потом называю ее имя".

"Хватит, Фан!" – Аня остановилась и повернулась к мальчику. Ее глаза метали молнии, а от звонкого крика с вершины скалы сорвалось несколько мелких камешков.

"Я очень ценю твое отношение ко мне и стихи у тебя хорошие. Просто замечательно, что это не "Кашу глотаю, о милой рыдаю. Пельмени уминаю и снова рыдаю", но я больше не могу их слушать. Хочешь, я сама наберу тебе репейника, и ты его в меня покидаешь. Только помолчи хоть немного. Я тебя очень прошу. Сколько ты говоришь, Аннетик, у него стихов накопилось? Тысяча один? Фан, мы пока только в конце первой сотни, а я уже с ума схожу. Еще одна твоя рифма и я за себя не отвечаю".

"Ну а ты, влюбленный Ромео? – Аня перевела взгляд на Гарольда – Не удивительно, что от тебя девушка сбежала. Ты же зануда. Постоянно ноешь и ноешь. Хотя бы анекдот рассказал для разнообразия…".

В этот момент Аннет похлопала подругу по плечу.

"Что тебе, Аннетик? Видишь, я разговариваю" – не снижая голоса, поинтересовалась Аня.

"Извини, что прерываю, но мне кажется, тебе надо на это посмотреть" – принцесса указала на светящийся круг в конце ущелья.

Моментально все раздражение Ани как ветром сдуло: "Что это? Похоже, оно вращается. Гарчик, милый, только не говори, что нам надо туда".

"Разве такой зануда, как я может ответить по-другому? Конечно нам туда, прекрасная дама" – ответил Гарольд, и Аня явно уловила в его словах оттенок ехидства.

"Ой, посмотрите на него. Дух стихии, а обижается как пятиклассник. По мне, так лучше будь ехидным, чем занудливым. Аннетик, Фан, идем, посмотрим на это сияние поближе".