Текст книги "Любовь и магия"

Автор книги: Александр Шатилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

– 4 —

Империя Совета Великих Лордов была маленькой и не слишком богатой страной, которая с юга, запада и востока была окружена более могущественными соседями, среди которых самым великим был Союз Королевств. С севера империя упиралась в гряду высоких Северных гор, в которых обитали миролюбивые горцы, а что было за горами, жители империи не ведали. Правда, старики поговаривали, что за грядой простилалась бескрайняя степь, по которой рыскали дикие племена злобных кочевников, но никто эти племена в глаза не видел. А раз не видел, то и думать о них никакого смысла не было.

Жили жители империи тихой жизнью. Великих свершений не жаждали и громкой славы не искали. Есть кусок хлеба на каждый день и чарка доброго вина на праздник, а больше ничего и не надо. Могущественные соседи мирной жизни не мешали и старались поддерживать с империей Совета Великих Лордов дружеские отношения. Никому не хотелось связываться со страной полной непонятных тайн, магии и волшебных существ.

Патриархальный распорядок жизни был нарушен Мэллой Кредер, узурпировавшей власть в империи. Упразднив Совет Великих Лордов, волшебница передала управление страной в руки своего наместника, Алекса Шретера. Дальнейшие события начали сменять друг друга как картинки в калейдоскопе и привыкшие к сонной жизни обыватели не всегда поспевали за ними. Человек, прозванный в народе Безумным Лордом, собрал ополчение и возглавил сопротивление Мэлле Кредер. Он изгнал из страны Алекса Шретера и провозгласил королевой Аннет Зальцер. В то время девочка была единственным в мире человеком способным противостоять волшебству Мэллы Кредер. Безумный Лорд погиб в одной из схваток с войсками Алекса Шретера, Аннет утратила свою былую силу, возродив духов стихии и, как-то само собой получилось, что после победы власть вернулась к Совету Великих Лордов. Единственное, что сделала девочка прежде, чем сложить с себя корону – назначила бессменным председателем Совета своего отца, Великого Лорда Фредрика Зальцера.

Помимо людей в состав Совета входили и Наставники духов стихии. Наставниками называли четырех самых могущественных духов. Только они имели право носить плащи, цвета которых выражали самую суть подчиненных им стихий. Майти Первый был повелителем огня и носил плащ переливающийся оттенками красного и желтого. Майти Второй, повелитель водных стихий, носил плащ, переливающийся бирюзовым и темно-синим цветами – цветами моря. Плащ Майти Третьего, повелителя ветра и облаков, имел голубые и белые цвета. Майти Четвертый отвечал за растительный мир и носил плащ с оттенками золотого и зеленого цветов. Все остальные духи стихии беспрекословно подчинялись Наставникам, а они в свою очередь руководствовались двумя основными законами.

Первый закон, носил название "Закон об ограничении использования магии" и запрещал духам использовать магию в каких-либо иных целях, кроме целей направленных на сохранения и улучшение природы. Следствием этого закона являлось то, что духи стихии не имели права наделять людей волшебной силой и не имели права перемещаться между мирами.

Вторым законом был "Закон дружбы и равновесия". Суть его заключалось в том, что духи стихии не могли причинять какой-либо вред людям. Наоборот, они были призваны помочь людям жить в гармонии с окружающим миром и защищать их от природных катастроф. В то же время духи стихии обязаны были оберегать и природу от бездумного использования человеком.

Единственный город, расположенный на территории Империи, когда-то, очень давно назвали Мелотаун в честь Великого Волшебника Мэла Кредера. Ему и было суждено стать столицей страны. Дворец заседаний Совета Великих Лордов, находился в самом центре Мелотауна. Это было величественное здание с окнами украшенными витражами и уходящим высоко в небо куполом.

В центре зала заседаний располагался круглый мраморный стол, покрытый темно-бордовым бархатом. Вокруг стола стояли позолоченные кресла, на высоких спинках которых были изображены гербы семи родов Великих Лордов, знаки торговой гильдии и гильдии ремесленников, председатели которых также входили в Совет. На возвышение перед столом стояло кресло председателя Совета, украшенное гербом Великих Лордов Зальцер, золотой белкой на зеленом фоне.

Сейчас все кресла были заняты членами Совета, а рядом со столом величественно парили в воздухе Наставники.

"Милорды, я рад, что вы все откликнулись на мою просьбу и прибыли на внеочередное заседание Совета – открыл заседание Совета лорд Зальцер – Сегодня мы собрались здесь по просьбе духов стихии. Что хотели поведать нам уважаемые Наставники?".

"Духи стихии имеют к людям два вопроса – Майти Первый чуть выдвинулся вперед из строя Наставников – И вот первый из них. Через пять дней исполнится ровно полгода со дня нашего возрождения. Этот день очень важен для духов стихии. Мы, Наставники, назвали его "Днем осознания возрождения". В этот день духи стихии устраивают большой праздник и просят вас разделить с нами радость возрождения. Пусть в этот никто из человеческого рода не будет работать. Даже те из людей, кто не будет присутствовать на нашем празднике. Пусть Совет Великих Лордов подтвердит нашу просьбу своим указом".

"Нет! Это совершенно невозможно – взметнулся со своего места представитель гильдий ремесленников и торговцев пан Тартюк – Конец лета. Идет сбор урожая. Дорога каждая минута".

Председатель Совета поднял руку, призывая пана к спокойствию, и когда тот вернулся в свое кресло, обратился к Майти Первому: "Почему наставники требуют, чтобы люди не работали в этот день?".

"Во время празднования "Дня осознания" духи стихии не смогут следить за работой людей, и мы опасаемся, что без нашего контроля вы можете нанести природе слишком большой урон. Наставники просят членов Совета прислушаться к их просьбе".

"Да что же это такое? – снова подал голос пан Тартюк – Мы же не мешаем праздновать вам ваше осознание. Осознавайте все, что захотите, только не мешайте нам работать".

"Спокойнее, милорды. Не надо так волноваться уважаемый пан Тартюк – лорд Зальцер вновь поднял руку, успокаивая присутствующих – Хочу напомнить членам Совета, сколько пользы принесли людям духи стихии за эти полгода. На месте вырубленных лесов, вновь зеленеют дубравы, а нивы гнутся под тяжестью колосьев. Вспомните, когда последний раз в империи собирали такой богатый урожай? Как Председатель Совета я настаиваю на том, что просьба Наставников справедлива и запрещаю людям работать в день празднования. Один день простоя в данном случае обернется для нас гораздо большей выгодой, в отличие от ненужного спора с духами стихии".

Пан Тартюк недовольно фыркнул.

"Как всегда милорд Зальцер на стороне этого летающего киселя. Похоже, Безумный Лорд действительно сошел с ума, когда посадил на трон империи его дочь" – прошептал на ухо председателю гильдии ремесленников молодой лорд Мэдвед. Это был молодой человек с длинными жидкими волосами и утиным носом, получивший место в Совете по праву наследования после своего скончавшегося от старости отца.

"Какой ваш второй вопрос, Наставники?" – продолжал тем временем заседание Председатель Совета.

"Мы просим наказания для человека по имени Ив Сидор".

"В чем же его вина?" – спросил лорд Зальцер, но тут в разговор вмешался лорд Мэдвед.

"Милорд Председатель, я считаю неправильным осуждать человека за его спиной. Чтобы принять верное решение необходимо заслушать обе стороны".

"Вы правы, милорд – согласился Зальцер – Наставники могут доставить Ива Сидора на Совет?".

Майти Первый согласно наклонил голову и через некоторое время в зале заседания материализовался кривоногий мужичок с куцей бородкой. Мужичок явно не понимал, что с ним произошло, и ошалело озирался вокруг.

"Не пугайся, Ив Сидор. Ты находишься на заседании Совета Великих Лордов. Наставники духов стихии хотят выдвинуть против тебя обвинения".

"У меня поросята дома не кормлены, а вы обвинения – быстро пришел в себя мужичок – Не знаю я никаких обвинений. Какие еще обвинения?".

"Вот мы сейчас вместе и узнаем какие – улыбнулся Председатель Совета – Продолжайте, Майти Первый".

"Ив Сидор без разрешения духов стихии спилил дерево, растущее на его дворе".

"Раз мой двор, то и дерево мое. Что хочу с ним то и делаю" – возмутился мужичок.

"Ив Сидор, ты не прав. Деревья являются достоянием всего человечества, а не принадлежат кому-либо одному" – высказался Майти Четыре.

"А оно мне солнце загораживало" – не растерялся мужичок.

"Ты лжешь, Ив Сидор. Дерево росло на несолнечной стороне двора. Зато тень от него падала на соседский двор, на котором не растут деревья. В тень от твоего дерева соседи обычно ставили люльку с детенышем, спасая младенца от лучей солнца" – пояснил Наставник.

"Понятно. По этому пункту виновен – объявил лорд Зальцер – Это единственное обвинение?".

"Нет. Неоднократно Ив Сидор не относил отходы в определенное духами стихии место для последующей переработки, а сваливал через забор на территорию соседского двора".

"А зачем они у меня капусту с огорода воруют?" – попробовал оправдаться мужичок.

"Ив Сидор опять лжет. Капусту с его огорода никто не крал. Ее съел собственный козел Ива Сидора, по его же недосмотру"

"И по этому пункту виновен" – констатировал лорд Зальцер, выслушав объяснения Наставников.

"И что? Из-за этих бредовых обвинений нам надо бедного крестьянина прилюдно выпороть?" – вступился за мужичка пан Тартюк.

"Это не бредовые обвинения. Милорды уже забыли, что еще недавно весь Мелотаун был покрыт сточными канавами полными помоев. То, что наша столица превратилась в чистый город как и многое другое заслуга исключительно духов стихии. Да и кто вам сказал, милорды, что мы собираемся Ива Сидора пороть? Чтобы вызвать этим в народе неприязнь к духам стихии? Пороть мы его не будем. А вот заставить посадить дерево во дворе соседей и три месяца убирать у них мусор можем. Ставлю это решение на голосование".

"Иногда кажется, милорд Зальцер, что вы духов стихии любите гораздо больше, чем людей" – пробурчал себе под нос пан Тартюк, когда большинством голосов члены Совета приняли предложение Председателя.

– 5 —

Всего полгода Алекс Шретер не был в Мелотауне, а, оказавшись в городе снова, не узнавал его. Когда-то серая, словно навеки покрытая слоем пыли столица империи сияла как новенький золотой. Отражаясь от стеклянных окон, летнее солнце заливало ярким светом чистые улицы. Даже пылинки невозможно было теперь найти в Мелотауне, не то, что увидеть груду гниющих отходов, которые раньше встречались на каждом углу. А секрет подобного превращения был прост и становился очевидным, когда вы видели на улицах города чинно плывущих по воздуху духов стихии. Часто из дверей домов навстречу им выходили люди с ведрами полными мусора, и духи стихии превращали грязное тряпье, осколки стекла и обрывки бумаги в детские игрушки, кухонную утварь или другие необходимые в хозяйстве предметы.

Все это было интересно и удивительно, но не поиск чудес привел Алекса в Мелотаун, город, где бывшего наместника Мэллы Кредер могли узнать и отправить на каторгу. Слишком свежи еще были в памяти жителей суровые дни правления Шретера. Так свежи, что Алекса могли не спасти ни перекрашенные в черный цвет его седые волосы, ни отпущенные для маскировки борода и усы.

Причиной подобного риска являлась любовь. Алекс был влюблен до безумия в Мэллу Кредер. Для Шретера Мэлла была идеалом во всем. Он считал ее эталоном женской красоты и одновременно восторгался тем, как эта женщина легко повелевала судьбами мира. Алекса приводила в умиление и то, как его повелительница сопровождала остроумной шуткой приказание о казни кого-нибудь из своих противников и то, какие она строила уморительно смешные рожицы, пересчитывая перед зеркалом веснушки на своем лице.

Мэлла не отвечала Шретеру взаимностью и видела в нем лишь преданного слугу, но это не только не охлаждало пыл Алекса, а скорее наоборот подогревало. Наместник был готов на все, ради того чтобы добиться любви своей рыжеволосой повелительницы. Сумев скрыться после поражения и переждав некоторое время, Шретер устремился на поиски своей любимой. Узнав, что следы Мэллы Кредер ведут в Мелотаун, Алекс, невзирая на опасность, вернулся в империю и уже несколько дней безрезультатно обивал пороги городских трактиров. Все попытки выяснить у падких на бесплатную выпивку собутыльников, что говорят в Мелотауне о дальнейшей судьбе Мэллы Кредер, ни к чему не привели. Удалось лишь узнать, что вскоре после победы над врагами Империи в город действительно привезли под охраной рыжую девушку, но вроде это была не Мэлла Кредер, а какая-то сбежавшая от лорда Зальцера служанка. Куда эта служанка делась потом, никто толком объяснить не мог.

Шретер был просто в отчаяние. Оставался еще шанс раздобыть нужные сведения в главном имперском архиве, но как туда проникнуть и остаться при этом неузнанным Алекс даже не представлял.

– 6 —

Забравшись в самую чащу березовой рощи на противоположном от дворца берегу реки, Майти-736 предавался самым печальным эмоциям, на которые только был способен дух стихии. Он так ждал этого дня, так хотел окружить Мать Стихий заботой, а в результате все испортил и не оправдал доверия Наставников. И хотя Аннет успокаивала Майти-736 и говорила, что он все делал правильно, что он ни в чем не виноват, дух стихии понимал, что оказался совсем ни на что не пригодным. А все из-за этого крылатого существа, которое сначала показалось Майти-736 таким прекрасной, а потом разрушило все его надежды. Весь день Мать Стихий занималась этим странным и капризным созданием и, в конце концов, заявила духу стихии, что он только мешается и сегодня больше не понадобится. Больше всего на свете Майти-736 сейчас ненавидел фей.

Чтобы как-то отвлечься от грустных мыслей, он начал машинально выращивать из желудя молодой дубок. Прорастив корни, дух стихии вывел из земли нежный стебелек и заставил его тянуться вверх. Майти-736 считал растения живыми существами и трепетал от переполнения чувств, когда помогал зарождению новой жизни, но сейчас даже вид первого развернувшегося листика нового деревца не обрадовал духа стихии.

Неожиданно только что родившийся на свет дубовый лист превратился в бабочку с большими коричневыми крылышками. Каждое крылышко было украшено темно-синими с черной окантовкой кругами, напоминавшими прекрасные женские глаза. Бабочка пошевелила усиками, вспорхнула и улетела, а дух стихии услышал позади себя чей-то смешок. Обернувшись, дух стихии увидел хорошо знакомого ему Майти-578.

"Как ты нашел меня?" – удивился Майти-736.

"Найти тебя очень просто. Твои грустные эмоции можно уловить даже в Мелотауне. От твоей тоски скоро завянут все мои цветы в парке, и я решил немного развеселить тебя".

"Меня уже ничто не сможет развеселить, Майти-578".

"Перестань хандрить. И не называй меня Майти-578, если рядом нет Наставников. Я же уже просил тебя об этом. Называй меня Дени. Или может быть Кит? Нет, Дени все же звучит красивей. Называй меня Дени".

"Но почему? Мы все носим почетное имя Майти. Наставники нашли его в памяти Матери Стихий и в знак благодарности за возрождение…".

"Это я знаю. Но ведь Мать Стихий самый великий человек в мире и ее не может испугать такое огромное количество цифр, а я простой дух стихии и всегда был не в ладах с арифметикой. Не хочу я быть Майти с циферкой. Так я чувствую себя машиной по выращиванию цветов. Я хочу быть Дени. Скажи мне "привет Дени".

"А вдруг об этом узнают Наставники? Они накажут нас обоих".

"Теперь понятно, почему у тебя сегодня ничего не вышло. Просто заботу о Матери Стихий доверили самому трусливому духу стихии на свете".

"Ничего подобного. Ты прекрасно знаешь причину моей неудачи. Если тебе так хочется, пожалуйста: привет Дени" – выпалил в запале от обиды Майти-736.

"Вот и замечательно. Привет Майти. А теперь пошли пугать людей. Когда мне грустно или скучно я всегда так поступаю, и мне это помогает вернуть хорошее настроение".

"Пугать людей? Дени, ты сошел с ума. Нарушаешь "Закон о дружбе и равновесии"? Наставники отберут у тебя магию, и ты погибнешь" – у Майти даже все похолодело внутри от страха.

"Сколько раз пугал и пока никто ничего у меня не отобрал. Да и как Наставники узнают. А люди… Они и сами всегда все нарушают. Я читал их эмоции. У многих людей они такие маленькие и такие скучные, что даже удивительно, что внешне они похожи на Мать Стихий".

Тут в голове у Майти-736 сам собой возник вопрос, от которого ему самому стало не по себе. Вопрос был таким же страшным, как и предложение Дени, но, возникнув, уже не исчезал и так просился на язык.

"А ты читал эмоции у Матери Стихий? Какие они?".

"Это ты сошел с ума, а не я, – вопрос обескуражил Дени – Мне страшно даже думать об этом. Ведь у Матери Стихий должны быть такие сильные эмоции, что я могу просто захлебнуться ими. Так ты идешь со мной?".

"Не знаю – сам, удивляясь тому, что почти готов нарушить запрет Наставников ответил Майти – Пугать людей как-то неудобно…".

"А им удобно дразнить котенка бумажкой на веревочке? В конце концов, то, что сделаем мы, будет точно такой же игрой".

"А почему бы и нет? Ведь то, что я пытался вести себя правильно, ни к чему хорошему не привело" – решился Майти, и от этого решения сердце тревожно заколотилось в груди.

Духи стихии быстро добрались до ближайшей деревни и затаились в осиннике у обочины дороги, недалеко от околицы. Смеркалось. Солнце медленно спускалось к линии горизонта.

Ожидание было не долгим, и вскоре послышался стук копыт и скрип плохо смазанных колес. На дороге появилась телега, которую с трудом тащила старая ленивая кобыла. На телеге сидел молодой крестьянин.

"Сейчас начнется потеха" – обрадовался Дени и принял облик огромного волка.

Шерсть на загривке зверя стояла дыбом, налитые кровью глаза горели в вечернем сумраке. Из пасти животного выпирали острые клыки, с которых капала на траву слюна. Даже самому Майти-736 стало не по себе при виде подобного чудовища.

Протиснувшись сквозь осинник, волк вышел на дорогу и угрожающе зарычал. Лошадь заржала, и резко отпрянула в сторону, чуть не перевернув телегу. Перепуганный крестьянин замер, не смея пошевелиться.

Майти чувствовал волны страха, исходящие от человека. Эти эмоции показались духу стихии очень неприятными. Они словно обволакивали его липкой скользкой грязью.

"Сейчас будет еще веселее" – раздался в голове у Майти-736 голос Дени и, откуда не возьмись, на дороге между волком и телегой появилась горка золотых монет. К волнам страха прибавились жаркие языки алчности. Крестьянин очень хотел заполучить себе это золото.

"Неужели страх и жадность – это все о чем может думать человек" – неприятно удивился Майти и попробовал заглянуть глубже в сознание крестьянина. Под слоем неприятных эмоций оказались светлые и грустные мысли.

"Обидно. Почти на пороге дома и на тебе. А я так торопился к Мари – думал человек – Пусть это чудище нападет на лошадь, возможно, тогда я сумею спастись. Жаль, конечно, кобылку, но без лошади мы как-нибудь проживем, а как сможет жить Мари без мужа с годовалым ребенком на руках… Эх, сколько золота. Никогда так много не видел. Жаль, мне не достанутся, а могли бы зажить… Домик бы свой купили, а то ютимся у родителей. Сын бы вырос, я его в город учиться отправил…".

Майти стало невыносимо стыдно и за себя и за Дени. Сконцентрировав магию, дух стихии направил ее на волка, и чудовище растаяло, превратившись в легкую дымку тумана. То же самое произошло и с монетами.

Через мгновение крестьянин бешено гнал телегу к деревне, а довольный собой Дени стоял рядом с Майти и говорил: "Правда, весело? Видел, какое у него лицо было? А эмоции почувствовал? Вот какие они на самом деле – люди".

"Ничего веселого я не видел и люди совсем не такие плохие. Ты просто заставляешь их прятать свои истинные переживания под слоем страха и алчности. Знаешь, Майти-578, если хочешь, я буду звать тебя Дени, только никогда больше не пугай людей".

"Надо очень их пугать – обиделся Дени – Я просто тебя хотел от печали отвлечь. А ты, раз так людей любишь, мог бы ему хотя бы золото оставить. Я всегда оставлял".

"Не надо человеку твоего золота. У него своя жизнь и он ее проживет без твоей помощи. А золото может сбить его с выбранного пути".

– 7 —

Возвращался обратно в дворцовый парк Майти-736, когда уже окончательно стемнело. На работу по восстановлению леса он должен был явиться только утром, а до этого был обязан находиться рядом с Матерью Стихий. Заняться духу стихии было нечем, и он медленно парил над рощами, наслаждаясь ароматом ночного воздуха. Подлетая к реке, Майти вдруг увидел внизу среди чащи странное свечение. Любопытство заставило духа стихии приземлиться и осторожно подобраться к источнику света, скрываясь за деревьями.

Причиной непонятного сияния оказалась поляна, которую освещали тысячи кружащих над ней светлячков. К своему удивлению в центре поляны Майти увидел Феечку. В руках фея держала палочку с яркой сияющей синей звездочкой на конце. С озабоченным видом Феечка водила палочкой, выравнивая рытвины и убирая с поляны камни.

В этот раз на фее была одета расшитая бисером белая кофточка и плиссированная юбочка из оборванных утром фиолетовых лепестков розы. На ногах Феечки были надеты белые носочки и черные башмаки с высокими и толстыми каблуками.

Все происходящее на этой удивительной поляне так заинтересовало духа стихии, что он решил досмотреть, чем все закончится, и превратил себя в невидимку.

Расчистив поляну, фея обошла ее по кругу, иногда останавливаясь и указывая в землю своей палочкой. После завершения обхода, Феечка вновь вернулась в центр, а в том месте, где она останавливалась, из земли вылезли мухоморы, красуясь ярко красными с белыми крапинками шляпками.

Очевидно, все происходило так, как надо, потому что фея удовлетворенно хмыкнула и взмахнула палочкой. Из кустов выскочил заяц и уселся на задние лапы около березки на краю поляны. Затем, сломав по дороге тоненькую молодую березку, сквозь деревья на задних лапах пробрался медведь и тяжело плюхнулся рядом с зайцем. Волшебная палочка взлетела вверх еще раз и в передних лапах косого оказалась свирель, а у медведя волынка.

После этого Феечка встала на носочки, выдвинув вперед правую ногу и переместив вес тела на левую ногу. Руки феи вытянулись вдоль туловища. Мигнув напоследок, палочка исчезла из рук Феечки и в тот же миг над поляной грянула музыка: ДУМ да да да – ДУМ да да да. Фея подпрыгнула на левой ноге, при этом ее правая нога взметнулась к левому колену. Еще прыжок и правая нога вернулась на землю позади левой ноги. Затем вес Феечки переместился на правую ногу, и все повторилось снова, с тем отличием, что теперь правая нога взметнулась к левому колену. Верхняя часть туловища танцовщицы и руки были неподвижны, а движения ног быстрыми и точными. Шаги и прыжки чередовались с невероятной быстротой, и их темп продолжал увеличиваться.

Ничего чудесней в своей жизни Майти-736 не видел. Это было даже прекрасней, чем вид пробившего землю молодого ростка.

"Какое чудесное создание эта Феечка" – с восхищением подумал дух стихии, в третий раз за день, меняя свое мнение о феях.