Текст книги "Санация (СИ)"

Автор книги: Александр Борискин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

– А-а-а-а-а! Почему-у-у-у-у-у! – закричал парень.

Всё тело Казака уже пылало изнутри. Белки глаз наполнились густой сетью алых трещин. С головы начали опадать волосы. Вадик вбежал в одну из кабинок, снял крышку с бачка и начал жадно пить. Глоток следовал за глотком, однако вода даже не доходила до горла, испаряясь ещё во рту. Отчаявшись, наш герой погрузился в жидкость по шею и задержал дыхание. "Господи, помоги мне!" – взмолился сосед Брюса.

Вверх начали подниматься пузыри. Голова Казака покрылась страшными чёрными язвами, а потом развалилась на две части. На пол просыпался серый прах...

– Себя ударь, кретин! Хочешь найти кого-то, воспользуйся телефонным справочником. Если в буковках не разбираешься, кивни на страницу, я тебе вслух прочитаю.

Горностаев подал знак Толику. С усилием опустив кулак, тот пронзил Брюса прожигающим взглядом и подошёл к Питону.

– Где остальные?

– Один без сознания, лежит на столе. Зацепило, видать, при взрыве. Вовчика вообще расплющило, а этот в рубашке родился. Со вторым возникли трудности. Буйствовал до тех пор, пока мы не начали пытать вашего племяша. Пришлось немного войти в роль, чтобы всё выглядело натурально, уж простите.

– Ничего. Ему не повредит, – успокоил Горностаев, хлопнув байкера по плечу. – Дай мне самому поговорить с роднёй.

Питон взял стул и сел напротив Брюса. На шее парня появились два свежих пореза от железной цепи. Правый рукав рубашки был выдран и напоминал о своём существовании торчавшими нитками. Восседал Саня в турецкой позе, поджав ноги под себя.

– Родственники пожаловали! – с издёвкой произнёс Борискин. – Что там на очереди? Калёное железо, угарный газ?

– Хватит хохмить! Или мне придётся отрезать твой поганый язык, – холодно сказал Питон. – Если бы ты говорил по существу, то побоев на тебе было бы в разы меньше.

– По существу? Никто из твоих подельников так и не ответил, за что нас собираются убивать! Держат рожу кирпичом и говорят: не твоё дело. И после этого требуют информацию от меня. Это всё равно, что просить золотую рыбку исполнить желание, запекая её во фритюрнице! – возмутился Саня. – Либо я получу познавательный диалог, либо вы всем своим цирком будете до вечера оценивать богатство моего словарного запаса.

– Убивать? Неплохое предположение, которое, впрочем, находится не так далеко от истины.

– Несложная загадка. В первобытном обществе всегда был вождь, которому подданные приносили добычу. Для переговоров не используют кулаки и... бинты, – наш герой кивнул на одного из байкеров. – С учётом того, что нас колотили до полусмерти, вряд ли можно рассчитывать на что-то хорошее в перспективе.

– А всё-таки жаль, что Серёга не остепенился в нужный момент. Мог бы сейчас гордиться тем, что у него вырос такой смышлёный сын, – задумался Питон. – С Днём Рождения он тебя хоть поздравляет?

– Мне его поздравления до того же места, что и твоё теперешнее проявление чуткости. Хотя нет, теперь папа вспоминает про меня гораздо чаще: пару раз просил помочь с компом. Мама рассказала ему про то, что я поступил в вуз, связанный с информатикой.

– И ты помогал?

– Конечно. Также, как он учил со мной уроки, также, как он ходил со мной на рыбалку, также, как он занимался со мной спортом, – зло сказал Брюс. В глазах его притаилось что-то нехорошее, подёрнутое плёнкой памяти. – Мне продолжать, или уже ясно?

– Предельно. В эволюционной войне мутантов и людей я сам потерял свою семью, – вздохнул Горностаев. – Дочь отреклась от меня и пыталась убить из ружья, а жена погибла в одной из городских перестрелок. Когда всё только начиналось, я подумал, что смогу в одиночку отстоять наше право на существование. Пытался подключить свои связи в правительстве, но никто в упор не хотел понимать, что мутанты – такие же люди, только с некоторыми особенностями. Заблуждение длилось слишком долго...

– Не понимаю, к чему ты клонишь?

– Ты находишься на старте, как и я когда-то. Вот только в отличие от меня, у тебя есть проводник. Возможность стать лучше, исправить будущие ошибки ещё в зародыше! Мы почти семья, одна кровь! Найдём союзников, объединим силы и построим новый, более совершенный мир, – воодушевившись, Питон встал и начал ходить взад-вперёд, погружённый в свою утопию.

– Ты хоть понимаешь, что сам разжигаешь войну?! Вы вернулись в прошлое, чтобы предотвратить катастрофу, а не ускорить её наступление!

– Чепуха! Люди, которые согласятся с нашими условиями, тоже станут частью нового мира. Это будет не тирания мутантов, а компромисс живущих на Земле разумных существ! Истреблению подлежат лишь те, кто противятся естественному процессу развития.

Саня задумался. В словах Питона, несомненно, присутствовал смысл.

– Это прекрасная идея. На самом деле. Но подумай: сколько миллиардов людей и мутантов должны будут погибнуть на пути к ней! Новый мир может быть построен только на руинах старого, что я не могу принять.

– Тут есть две крайности: либо мутанты возьмут инициативу в свои руки и начнут действовать, либо люди закуют нас в кандалы и сделают своими рабами, – объяснил Горностаев. – Человек по природе боится всего нового, а потому практически нет шансов на то, что мы станем для них нормальным явлением. Баррикады изначально были определены генетической принадлежностью. Что скажешь?

– Пас. Человек, которым я являюсь, ещё не утратил надежду, – без колебаний ответил парень. – Пусть он и наломает дров, но всё-таки попытается решить всё мирным путём.

Питон остановился и сжал кулаки.

– После нашей встречи ты в любом случае совершишь меньше ошибок. Или не допустишь их никогда. Знаю, что сейчас ты меня опасаешься. Теперь же станешь ненавидеть, но это неважно: твоё благо, благо мутантов для меня выше каких-либо чувств. Толя, приступай!

Бугай извлёк из-за пазухи отвёртку с прямым наконечником...

Хлопнула дверь такси. Со скрипом опустилось стекло машины. В окно высунулась голова Гарули.

– Ты уверен, что тебе следует идти? Там сейчас небезопасно!

– Да. Человеку, который остался в клубе, может понадобиться моя помощь.

– А-а-а-а! Друг? – предположила Яна.

– Что-то вроде того, – утвердительно кивнул Ильющеня.

– Мальчишки! Вечно влезаете в неприятности, а потом удивляетесь, почему девушки дольше живут. Только попробуй себе что-нибудь сломать!

– По-моему, для обычной подруги ты обо мне слишком сильно печёшься.

– Кто бы говорил! Дурак! А если бы он... И что бы я делала..., – голос девушки оборвался.

– Отставить слёзы! – скомандовал Дима. – Обошлось ведь. И сейчас всё пройдёт гладко. В кои-то веки фортуна стоит ко мне передом, поэтому мне нужно спешить. Пока карета не превратилась в тыкву, как говорится.

– Дело не в удаче. Просто в тебе живёт герой. Не из разряда тех, что влезают в горящие дома и спасают детей на глазах восторженной публики. А тот, что без особого пафоса и показухи будет верен себе в любой ситуации. Ты свет, Дима, яркий и тёплый.

– Может, поедем, наконец? – недовольно отозвалась с переднего сиденья Василец. – Устроили тут мелодраму на выезде!

Ильющеня ободряюще ткнул Яну пальцем в щёку. Гаруля же попыталась ударить его по колену, но не дотянулась. Ребята засмеялись...

Щербаков не упустил ни единого слова из разговора Брюса и Горностаева. Образ таинственного Питона, обрисованный Садовским, и его реальная версия склеились в одну противоречивую личность. «Насколько нужно быть отшибленным, чтобы мучать собственного племянника?» Более запутанных родственных связей Монитор и придумать бы не смог.

Перестань поливать цветок в горшке – и он завянет через пару дней. Как заведующий кафедрой, к которой принадлежал Щербаков, видел мир, построенный на связях, так наш герой сейчас видел его в аспекте манипуляций. "Множество и подмножество. Правительство и граждане. Босс и подчинённый. Отец и сын", – спускался к частностям Монитор. Даже в таких светлых понятиях, как любовь и дружба, Саня обнаружил эти сорняки. "Мы все отравлены этим, причём очень давно. Просто даём этому красивые имена и живём дальше. Эгоизм и альтруизм, например".

Щербаков вернулся к своим баранам. Он не находился под пристальным надзором, однако всё равно ощущал себя связанным по рукам и ногам. "Я даже не пешка, а какой-то король, который делает маленький шажок и потом страшится любого хода вражеских фигур". Более того, Монитор ловил себя на том, что бездействие его связано с тем, что из головы не выходит Танатос. Он сдался, когда байкеры едва не придушили Борискина, а предстоящий поступок никак не может быть связан с жалостью. "Я почти уверен, что именно Саня станет необходимой жертвой. Хватит ли у меня духу, чтобы переступить через себя?"

Наш герой посмотрел в лицо друга. Брюс в этот момент был почти полной противоположностью Щербакову. Холодный собранный взгляд, устремлённый прямо в лицо Горностаеву. Привычку смотреть прямо в глаза собеседнику Монитор заметил в Сане уже давно. Борискин будто устанавливал визуальный мост, а потом не спеша, дабы не сломать хрупкую конструкцию, входил в голову человека. Испытывая трудности в характеристике людей, Щербаков назвал бы друга странным, вложив в это прилагательное больше смысла, чем толковый словарь.

Началось движение. Разочарованный Питон отошёл в сторону, и на передний план вышел бугай.

– Мне всегда нравились истории про пиратов. В моём воображении они рисовались одноглазыми дядьками с бородой и попугаями на плечах.

– А мне всё думалось, что ты с сестрой, например, возил коляску с куклой. Делал ожерелья из бусин, шил платьица...

– У меня нет сестры, – сурово оборвал его Толя.

– И у меня. И братьев тоже нет. Только двоюродные, – поделился Брюс.

Бугай от удивления даже остановился.

– А как же глупая шутка?

– По заказу не получается, – развёл руками Саня.

Байкер схватил парня за бороду.

– Никогда не выкалывал глаза, но это, должно быть, больно.

– Да уж явно не щекотно.

Толя занёс отвёртку над глазом. Из-за волнения острие отвёртки то отдалялось, то приближалось. "Или это я трясусь?" – предположил парень. Бугай набрался мужества. Рука его быстро рассекла воздух. В последний момент Саня дёрнулся. Металлический стержень вонзился в сантиметре от правого уха и раскроил плоть до основания губ. Толю обдало кровавым фонтаном. Брюс истошно заорал...

Щербаков сорвался с места, как ураган. Рванувшие ему наперерез байкеры опоздали. Саня с прыжка ударил в грудь противника всем весом тела и уже на полу, в приступе ярости начал молотить по лицу Толи. Бугай не ожидал такого мощного натиска и, не в силах поставить блок, беспомощно двигал головой. Монитора скрутили и с трудом оттащили в сторону.

– Ублюдки! Только и можете, что нападать толпой! Или резать беззащитных, как бандиты! А-а-а-а-а-а! Будь у меня отвертка и свободные руки, я бы выколол тебе, змеиная рожа, оба глаза!

Уголки губ Горностаева дрогнули. Он вытащил один из ножен один из мечей, положил оружие на пол и ногой толкнул в сторону Монитора.

– Приступай, Щербаков. Мне будет даже любопытно. Отпустите его.

Байкеры исполнили приказ. Саня с недоверием поднял меч и обхватил рукоять обеими руками. Взгляды мутанта и парня схлестнулись. Щербаков принял боевую стойку и, обходя противника по кругу, постепенно сокращал дистанцию. Атаковал Монитор внезапно. Сместил ногу, а потом резко нанёс рубящий диагональный удар. Горностаев оказался на чеку и успел выхватить меч. Клинки схлестнулись.

Саня отшагнул назад, расположил лезвие параллельно бровям и попытался вогнать его в глазницу Питона. Мутант слегка сдвинул корпус, и меч зачерпнул пустоту. Щербаков продолжил наступательную серию, и по дуге перевёл клинок в боковую атаку. Встретив отпор и там, Монитор прокрутился на пятках и нанёс мощный круговой выпад.

– Неплохо. С бакеном баловался? Техника, правда, хромает. Я дважды мог тебя зарубить.

Наш герой переложил опору на левую руку и выполнил диагональный восходящий укол. Отскочил и тотчас обрушил прямой рассекающий удар. Снова отскочил и выстрелил клинком в живот. Горностаев играючи справлялся с напором противника. Махи его меча были настолько ленивыми, что напоминали движения веером. Если бы не уважение к Щербакову, Питон возможно бы и зевнул.

Отбив новую атаку, Иван Петрович прочертил клинком горизонтальную линию на уровне груди героя и, не отводя меч до упора, выполнил проникающий восходящий выпад. Саня замешкался и заработал неглубокую царапину на плече. Два быстрых перекрёстных удара едва не оставили Монитора из пальцев. Обманчивый клинок чудом не вспорол Щербакову бок: тот спасся перекатом. Оказалось, что это ход был продуман героем заранее.

– Относительно мутантов и людей я на твоей позиции, – сбивчиво произнёс Саня. Капли пота застилали ему глаза. – Только не бросай эту идею, иначе всё пропало.

– И для того, чтобы сказать мне эту мысль, тебе нужно было развязывать бой?! – воскликнул Брюс. Он начал вырываться, но держащий его байкер ещё сильнее завёл руки за спину.

Горностаев плашмя ударил по голове Монитора. Заскрежетал металл. Щербаков остановил натиск чужого клинка в нескольких дюймах от собственной шеи. Пальцы тряслись от напряжения. На ладонях вспухли мозоли.

– Извини за то, что вмешался так поздно. Я выбрал тебя, друг. И не жалею. Позаботься о Юле, пожалуйста. Сделай то, что не получилось у меня.

Бросившись в ноги, Монитор попытался подрубить Питону сухожилия, но тот ловко подпрыгнул и наступил на клинок ногой. Щербаков снова перекатился и вскочил на ноги. Безоружный, он окончательно убедился в исходе битвы. Однако отступать было поздно, и Саня это прекрасно понимал.

Говорят, что в последние секунды перед смертью перед глазами проносятся лучшие моменты жизни. Возможно, в жизни Щербакова их было слишком много, и это стало причиной того, что он не почувствовал ничего. Просто провалился в пустоту. Монитор устремил в грудь Горностаеву кулак, увидел взмах меча, и правая рука героя резко стала короче ровно на кисть. Парень даже не успел осознать утрату до конца. Питон отставил локоть назад и быстро вогнал клинок в сердце Сани...

– Какая ирония! Этот клинок уже второй раз лишил Щербакова жизни, – Горностаев схватился за рукоять и рывком вытащил меч из груди Монитора. – Признаться, племянник, в молодости твой друг оказался ещё более безрассудным.

Брюс не слышал его. Он смотрел на неподвижное тело друга и надеялся. "Вставай! Нет, нельзя...Это же хитрый план, отработанная схема! Тогда шевельнись, чтобы я не нервничал". Монитор по-прежнему не подавал признаков жизни. Футболка на груди парня промокла и набухла. Кровь растеклась так обильно, что воображение Брюса нарисовало на полу алые крылья. "Актёр, самый настоящий! Это ж надо было так прибедняться. Теперь-то, правда, я его раскусил". Саня рассмеялся.

– Что смешного? – обернулся к нему Горностаев. Он достал из кармана тряпку и начал медленно вытирать лезвие меча. Кое-где оставались кровавые разводы, и Питон маниакально затирал эти участки до победного блеска. В обращении с оружием дядя Брюса был весьма щепетильным.

– Ты не убил его, понимаешь? Просто Саня притворяется, ждёт, когда ты потеряешь бдительность.

– Да неужели? Я пронзил ему сердце! Главный человеческий орган! – заметил мужчина.

– Это ты думаешь, что попал ему в сердце, – нос нашего героя снова начал кровоточить. Саня неестественно повернул голову и дикими, безумными глазами уставился на Питона. Челюсть его слегка подрагивала. – А на самом деле промахнулся на какой-нибудь сантиметр!

– Ладно. – Иван Петрович подошёл к телу Щербакова и с размаха воткнул клинок ему в живот. В сторону разлетелись рубиновые брызги. – А теперь что скажешь?

– Скажу, что ты слепой идиот! – Саня расхохотался так, что заболело сломанное ребро. Правая половина рта безобразным зигзагом протянулась до уха. – Все, кроме тебя, видели, как у него дёрнулась грудь!

– Болван! – вскричал Питон. – Тебе это показалось, когда я резко вытащил клинок.

– Китайцам тоже в своё время казалось, что причина неурожая в прожорливых воробьях. До тех пор, пока не наступил массовый голод.

Горностаев зарычал и принялся полосовать тело Монитора.

– Ничего у тебя не выйдет! Он всё равно встанет! – не унимался Брюс.

– Слушай, а парень-то, походу, тронулся мозгами, – шепнул приятелю альбинос.

– Не только он. У Питона нашего тоже с нервишками не порядок, – сказал рыжий и боязливо взглянул на мутанта.

– Надоело! Чтобы ты навсегда усвоил отличие живого человека от мёртвого, я выпотрошу твоего второго друга, – Иван Петрович подошёл к столу, на котором лежал Ходанович, и сбросил бесчувственное тело парня на пол, как мешок. – Больше Даламбер не вынесет мутантам смертного приговора!

– Подождите! – среди руин бывшей стены появилась фигура. Ильющеня переступил через строительный блок и поднял руки вверх. – Питон, нам нужно поговорить.

– Не сейчас. У меня казнь, – отмахнулся Горностаев и занёс меч над головой.

– Я хочу стать, как вы! – выпалил Дима. Слова родились быстрее, чем смысл их дошёл до нашего героя. "Зачем я это сказал? Вот дерьмо!"

Клинок остановился на половине пути. Питон провернул меч в руке и вернул его в ножны. Не найдя поблизости стула, мутант сел на спину Даламбера и вытянул вперёд ноги.

– Похвально. Но это не так просто, как кажется, – сказал Иван Петрович.

Мысли заметались, как зёрна в кофемолке. "Так. Сворачивать уже поздно. Нужно выкручиваться"

– Что для этого нужно? – как можно более невозмутимо спросил парень.

– Специальная капсула. Если раздобудешь, то милости прошу в мою команду, – Горностаев достал один из ножей и задумчиво посмотрел на шею Ходановича.

"А вдруг это та самая?"

– Красно-синяя? – поспешно уточнил Дима.

Шея Питона слегка удлинилась. Ноздри расширились. Тёмные глаза пожирали его целиком. Парню стало не по себе от такой реакции мутанта.

– Ты видел эту капсулу?! Она с тобой?

"Фак! Выдал себя с поличным. С таким успехом сезон охоты скоро откроется и на меня. Да, не хватает смелости, а что поделать?"

– Она у него, – Ильющеня указал на Брюса.

Саня сидел с опущенной головой. Состояние шока окончательно выветрилось, и он отдался во власть глубокой депрессии. Надавливая на распоротую щеку, Брюс смачивал пальцы в крови и наносил узоры на руки. Данная процедура не проходила для парня бесследно: лицо его стало серым, а сам порез начал обрастать лиловой каймой отёка.

– Обыскать пацана! – приказал Горностаев.

– Да подавись! – процедил сквозь зубы Саня и кинул футляр дяде. Прикосновения рук байкеров были ему в высшей степени противны.

Питон с трепетом открыл крышку футляра и обнажил клыки. Содержимое не разочаровало мутанта.

– Прекрасно! Просто отлично! – воскликнул он. – Возьми же её скорее, Нова!

Дима попытался растянуть десять шагов в бесконечность. "Спорим, этот чувак метнул бы в меня нож, если бы я попытался убежать? Или всё-таки не кинул бы? Сегодня у него уже была возможность меня убить"

Горностаев вложил капсулу в ладонь Диме. Тёмные глаза пристально наблюдали за Ильющеней, пытаясь угадать его реакцию.

"Разве я этого хочу? Начал со спасения человека, закончил сделкой с дьяволом. Кто вообще просил этого Саню мне помогать? Альтруист хренов! Не предложил бы он мне эту капсулу, не поднёс бы эти дурацкие коробки, и я бы спокойно сейчас укатил с Яной! Чёрт, мне нужно больше времени. Какой бы вопрос придумать?"

– А основное действие? У меня действительно будет иммунитет от всех болезней? – обрадовался своей находчивости Нова.

– Конечно! Но даже это меркнет перед возможностями, которые окажутся в твоих руках. Отбрось сомнения, выбор очевиден.

"И я тоже превращусь в подобное чудовище? Хорошо, что этот змееобразный не слышит мои мысли, иначе препарировал бы меня на месте. Возможности... Что дала мне человеческая жизнь? Зависимость от родительского кошелька, осознание своей ничтожности перед обстоятельствами, тупиковые отношения с девушками. Не хочу жить с этим вечно. Должна быть одна константа. Я"

Дима раскусил капсулу и скривился: порошок оказался кислее лимона. Горностаев торжественно встал и протянул ему ладонь.

– Добро пожаловать, друг. Теперь в этом зале два совершенных существа.

– Я ничего не чувствую. Кроме горечи во рту, разве что.

– Не страшно. Зерно посеяно, а всходы не заставят себя долго ждать, – заверил его мутант.

– Отпустите Саню и его друга, – осмелев, попросил Ильющеня. – Ваш визит принёс результаты. Разрушенный клуб, несколько трупов. Хорошего понемногу.

– Из-за него, – Питон с ненавистью указал на Ходановича, – мутанты постоянно находятся под прицелом. Прячутся, страдают, каждый день благодарят Бога за то, что не получили пулю в голову! И уж извини, если ради выживания мне приходится идти на жертвы. В том числе и людские.

– Этот чувак сейчас без сознания и никак не может быть причастен к тому, что происходит с вами!

– Сейчас не причастен, но в будущем будет причастен. Я разорву кольцо боли одним взмахом ножа. Не пытайся мне помешать! – Горностаев выхватил меч и приставил его к шее Новы. Мутант был предельно напряжён. С клыков Питона падали капли серной кислоты.

Фьюр! Свинцовая пуля насквозь пробила бедро Ивана Петровича и застряла в полу. С минуту она вращалась, как безумная, постепенно превращаясь в лужицу расплавленного металла. Горностаев взревел.

– Выследили! Только не сейчас!

Приставив клинок Диме к горлу, Питон попятился к выходу.

– В этой войне нет места нейтралитету. Убей или будешь убит. Как бы ты не противился, твоя позиция теперь определена, – прошипел он.

Оттолкнув Нову в сторону, мужчина утонул во тьме помещений. Прогремели выстрелы. Не одиночные, а именно затяжные очереди. Короткий крик. Топот ног сменился звуками возни, после чего воцарилась тишина. "Ушёл, зараза", – сказал кто-то басом.

Брюс, укрытый тёплым больничным пледом, сидел рядом с изуродованным телом Щербакова. В сторонке стояли два плотных санитара с носилками. Саня попросил их дать несколько минут для прощания. Порез на щеке нашего героя был хорошенько обработан йодом и зашит толстыми чёрными нитками.

– Шрам останется навсегда. Так что, без обид, но в актёры и модели тебе, наверное, путь заказан, – добродушно сказала медсестра. – Не чеши – знаю, это будет невыносимо – и не злоупотребляй с водными процедурами. Иначе столкнёшься с ужасным словом "гангрена", и придётся вырезать мёртвую кожу. Справку не хотишь? Отлежался бы дома, побалдел.

– Спасибо, не нужно. Диплом зовёт, – слабо улыбнулся Саня.

"Интересно, где он сейчас? Не исключено, что сидит сейчас передо мной. Смотрит на своё тело с такой же скорбью и сожалением, как на него смотрю я, и понимает, что больше не сможет вернуться назад. Отчаявшись, встаёт и начинает кричать. В своём стиле, с размахиванием рук и постоянными скачками голоса. Прости, Щербаков, но я не понимаю ни слова. Ага, дошло-таки. Что дальше? Заходит ко мне за спину и начинает ставить рожки. Очень мило, даже воздержусь от шутки про инфантила. Лоша-а-а-а-ара! Да, Сань, не поспоришь. Ты снова обошёл меня. Вообще, с тобой всегда приятно было соревноваться. Хотя забавно, ведь я хотел узнать про другую сторону жизни куда больше тебя. Удачливый засранец! Ну и зачем ты полез в мою голову? Пощупать мой мозг не получится. Прекрасно, теперь из моего лба торчит прозрачная рука. Очень смешно. Привидения ведут себя культурно, даже Каспер, которым ты себя мнишь. Да, и щупальца из пальцев, торчащие из моего рта, это тоже не прикольно. Смотри, Монитор, у тебя ноги исчезают! Чувак, ты становишься частью вечности. О, а теперь и руки! Боишься? На тебя это не похоже. Мутанта же с мечом не испугался! Без понятия, куда дальше пролегает твоя дорога, но, надеюсь, там будет даже лучше, чем здесь. Осталась голова. Саня, уже скоро! Если не вытрешь слёзы, закрою глаза! Гений. У тебя же рук нет уже. Я тоже буду скучать, ковбой. В добрый путь!"

Брюс медленно закрыл глаза Щербакова и встал. В глазах начало предательски щипать, но парень крепко сплющил веки и начал яростно тереть их кулаками.

– Пш-ш-ш-ш. Пш-ш-ш! Центр базе. Приём! – за спиной Сани послышался голос Ильющени.

– Приём. Что там с Ходановичем?

– Сотрясение мозга и пару ссадин. Состояние тяжёлое, но не критическое. Отлежится в больничке недельку и снова будет на ногах.

– Координаты записал? – спросил Брюс.

– Обижаешь, шеф. В качестве бонуса ещё и пару номеров взял, – выпятил грудь Дима.

– Там же в основном женщины бальзаковского возраста. Неужели жизнь бармена стала настолько тяжела?

Нова улыбнулся. Меткие подколки он ценил. Особенно в свой адрес.

– Спасибо за то, что помог мне и Ходановичу, – Саня благодарно сжал ладонь Димы. – Для меня это действительно много значит. Эта капсула... Я понятия не имел, что она превращает людей в мутантов. Прости, что чуть не испытал её на тебе.

– Пустяки. Что сделано, то сделано, – подвёл итог Ильющеня. – Кстати, о женщинах. За тем столиком вас, сударь, с нетерпением ожидает одна из коварных искусительниц.

Саня бросил взгляд в нужном направлении и увидел там Аню.

– Что ей нужно?

– Моя хата с краю, ничего не знаю, – загадочно сказал Нова. – Разбирайтесь сами. Кстати, заходи на чай как-нибудь. Думаю, ты знаешь, где меня искать.

– Обязательно, – доброжелательно кивнул Брюс.

Липкина сидела на стуле, закинув ногу на ногу, и листала газету. Выходное платье сменилось лёгким белым сарафаном и атласными сапожками. Рядом с девушкой на дне чашки дымился кофе. Чёлка спадала Ане на глаза и слегка подрагивала, когда девушка поднимала брови.

Когда Саня сел напротив Липкиной, то сначала подумал, будто его появление оказалось незамеченным. Лишь взглянув на газетный лист, где находился постер одной из телевизионных див, Брюс догадался, что Аня собирается с мыслями. В усугублении неловких ситуаций наш герой был мастер.

– Хорошая погода на улице, – брякнул он.

– Отличная, – согласилась девушка и тотчас выстрелила вопросом: – Что ты почувствовал, когда держал кубики?

– Вот так вот сразу, без раскачки? – удивился парень. – Отвечу так: родители неспроста говорят детям не совать пальцы в розетку. С кубиками похожая ботва. Ощущения были не из самых приятных, это уж точно.

– Ты мог умереть. Впрочем, если говорить о приятных вещах, то плохой человек не смог бы к ним даже прикоснуться. При удачном раскладе он бы остался без руки. Повторюсь, при удачном раскладе.

– Я чуть не задохнулся от дыма!

– Не удивительно, – хмыкнула Аня. – Заключённая в кубиках сила исследует все уголки твоей души и, если обнаруживает тьму, незамедлительно вступает с ней в конфликт. В твоём случае даже далеко ходить не пришлось.

– И поэтому, увидев мою истинную сущность, ты убежала? Бедная, наверное, испытала очередное разочарование в людях, и не смогла справиться с этим в душном помещении, – зацокал языком Саня.

– У тебя получается быть мерзким, – сказала Липкина. Изумрудные глаза смотрели на него с укором. – Случаев, когда оба начала встречаются в практически одинаковых пропорциях, не так уж много. Поэтому в ситуации с тобой мне потребовалась консультация у Совета.

– Совет? И много там таких просветлённых, как ты? – поинтересовался Брюс.

– Достаточно, – Аня отхлебнула из чашки кофе. – Меня попросили не вмешиваться и ждать. Ждать момента, когда ты более-менее твёрдо станешь на путь света или тьмы.

– Извини, у меня тут вопрос назрел. Когда мы встречались в метро, ты знала, что я дам тебе номер Щербакова? – предположил Саня. – Знала, что он возьмёт меня с собой в клуб?

– С некоторой долей вероятности предполагала, что всё будет именно так, – осторожно признала девушка. – Жизнь иногда бывает чересчур банальна.

– Стало быть, и знала о том, что ждёт здесь Монитора. Ты же свет, не так ли? Почему же ваш распрекрасный Совет допустил его смерть? Мой дядя ведь чистое зло, убийца! И заслужил этой участи больше моего друга!

– Будущее – написанная книга. Пока события идут по запланированному сценарию, мир не погрузится в хаос. Гибель Сани была необходимой жертвой.

– В книгах иногда встречаются опечатки, – упрямо стоял на своём наш герой.

– Встречаются. Прибытие мутантов из будущего породило множество казусов. Для их решения и существует Совет. Изредка мы вносим свои правки, если Автор чересчур заврался, – пояснила Аня.

– Каким же образом? Волшебным пером? – ехидно осведомился Брюс.

– Нет. Всё куда проще, – Липкина протянула парню ладонь с лежащими на ней кубиками. – Дотронься до них.

– Нашла мазохиста! Простые истины усваиваются с первого раза.

– Просто дотронься! Я бы не стала предлагать тебе это сделать, если бы не была уверена в поведении кубиков до конца!

Брюс посмотрел на Липкину с подозрением. "То сидит вся такая умеренная, прям куда там, а тут эмоции попёрли!" Девушка добилась своего: в Сане вспыхнул огонь авантюризма. Сжав и разжав влажную ладонь, он накрыл ладонью кубики и закрыл глаза...

– Ты готов! Я так и знала! – восторжествовала Аня.

– Так ты всё-таки не была уверена до конца?! – вспыхнул Брюс. – Напишу рапорт твоему светлому начальству!

– Не ворчи! Как иначе мне было тебя заставить это сделать.

Саня не нашёлся, что сказать на этот счёт, и быстро капитулировал.

– И что дальше?

– Бросай их.

– Так просто? – удивился парень.

– Можешь ещё встать на табуретку и спеть песенку, если жаждешь сложностей, – съязвила Липкина.

– А что изменилось с момента прошлого раза? Почему сейчас всё в порядке?

– Ты заслужил подарок от света...

– Заслужил? – переспросил Саня.

– Всё произошедшее с тобой сегодня не было случайно. Предательство соседа, этот порез, гибель друга... Испытания сыпались на тебя как из ведра, но ты не сломался и, в конце концов, сделал свой маленький, но важный шажок к свету.

– То есть, если я переживу эту канитель ещё раз, то почтеннейший свет отвалит мне с барского плеча ещё одну подачку? – Брюс опасно понизил голос.

– Опять сарказм! Это не подачка, а дар! – вдохновлённо сказала девушка. – Согласись, что ты совершил немало отвратительных поступков, произнёс уйму грубых слов, потому и цена твоего искупления оказалась так высока.

– Что ты заладила!!! Свет, дары!!! Больно нужно было мне ваше искупление, мне и на своей, – Саня сделал выразительное движение пальцами, – тёмной стороне неплохо жилось! Почему никто не спросил моего решения?! Это моя судьба, понимаешь ты или нет?! Может, тогда и Саня был бы жив!

– Пожалуйста, остановись, – тихо сказала девушка.

– Почему? Догадываешься, что я собираюсь сделать? – Брюс посмотрел на Аню злыми глазами и сильно ударил её по руке. Кубики покатились по полу. На этом парень не остановился и в гневе перевернул стол. – Безумные фанатики! Вот, что я думаю о тебе и твоём Совете!

– Ты выиграл любовь, – сказала Липкина, наклоняясь за первым кубиком.

– Забирай её себе, – безразлично отмахнулся от неё Саня...