Текст книги "Земля Тре"

Автор книги: Александр Рыжов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Стоп!

Качались стены, качался потолок, качался пол под ногами. Меч со свистом рассекал воздух.

– Хватит! Хватит!

Что такое? Глеб опустил руку. Его повело в сторону, и он ударился плечом о стену. В голове слегка прояснилось. Коридор впереди был пуст. Рядом стоял Коста, чуть поодаль – Пяйвий. Лицо лопина было покрыто ссадина-" ми, а в руке был меч, с которого стекала вязкая струйка.

– А где?..

Глеб не договорил. По коридору вновь разнесся грохот.

– Шаги!

Коста приободрился, под измочаленной рубахой опять вздулись бугры. Он перебросил булаву из одной руки в другую и стал разминать одеревеневшие пальцы. Глеб покосился на него, проговорил измученно:

– Чему рад?

– Люди идут!

– Враги...

– Все равно люди. С ними драться сподручнее, не то что с этими...

Шеренги черных фигур надвигались одна за одной. В каждой шеренге было по четыре воина, вооруженных короткими кривыми мечами. Лиц не было видно – их закрывали круглые маски с прорезями для глаз.

– Черные Братья... – промолвил Пяйвий. Глеб считал: четыре, восемь, двенадцать... двадцать... тридцать два... Черным воинам не было числа – хвост колонны терялся в дальнем конце коридора. Глеб понимал, что нападут они не все сразу – пространство между стенами невелико, и биться предстоит с каждой шеренгой по отдельности. Четыре на три – куда ни шло. Но в затылки этим четверым дышат другие четверо, а за ними еще и еще. Справиться с такой оравой немыслимое дело, будь ты хоть трижды великий боец. Десять собак одного медведя всегда завалят, а уж сто...

Глеб заскрипел зубами. В голове нарисовалась картина: тупа Ляйне, толпа, мокрые глаза, протянутые руки. Припомнилось, как кричали: "Руши! Руши! Мин тов-раш!" А еще – строгое лицо Элльма и его голос: "Я получил ответ: Аццы смогут убить не лопины, Аццы смогут убить смелые люди из племени руши". Видно, плохой пророк нашептал ему эти слова. Хотя... "Я думал, вас будет больше". Дружину бы сюда! Десяток-другой таких же смелых – тогда бы поглядели, кто кого...

– Не кисни! – снова пробасил Коста, как будто угадав мысли Глеба. Одолеем!

Одолеем? Как? "Я чувствую – в вас есть сила". Сила силе рознь. Глупцами надо быть, чтоб идти втроем на войско. А не идти нельзя. Нельзя никак...

– Ну... не выдай!

Коста размахнулся так, что грудь выгнулась колесом, а на рубахе затрещали уцелевшие швы. Булава прошлась по передней шеренге, словно по частоколу. Мечи в руках Черных Братьев зазвенели, сшибаясь друг с другом. Глеб бросился на них, оглушенных и опешивших, и в несколько приемов разделался со всеми четырьмя. Коста поднял булаву для следующего удара.

– А говоришь, не справимся!

Новая шеренга шагнула вперед, ощетинясь мечами. Двое сразу насели на Глеба, двое – на Косту, и пошла рубка. На помощь подоспел Пяйвий, одного оттянул на себя. Глеб в запале уложил своего быстро и бесхитростно – и тут же принял удар следующей шеренги.

– Я здесь! – К ногам Косты свалились два безжизненных тела, он перешагнул через них, и булава раскрошила череп черного воина, как глиняный горшок.

Пока все складывалось как нельзя лучше. Черные Братья, теснясь в узком проеме, бестолково махали мечами и мешали друг другу. Но черная сила была велика, она была неиссякаема, и напор не ослабевал. Шеренги накатывались, как морские волны. Откуда? Улучив момент, Глеб скользнул глазами поверх вражьих голов и увидел совсем близко конец коридора, а дальше...

– Смотрите!

Рука Косты работала, как рычаг. Молотя Черных Братьев, он на мгновение вскинул глаза.

– Пещера?

– Нет! – закричал Пяйвий. – Я знать! Это Главный Зал. Элльм говорить...

Слова давались с трудом. Пяйвий на секунду умолк – Черные Братья настырно лезли вперед. Он ловким движением выбил меч из руки противника и продолжил:

– Элльм говорить, что в этом Зале должна...

– Аццы?

– Да!

У Глеба открылось второе дыхание. Втроем они стали теснить орду Черных Братьев ко входу в Зал. Аццы – где она? Ясно, что выбраться отсюда не удастся, но по крайней мере появилась надежда, что их гибель будет не напрасной и что задачу свою они все-таки выполнят. Надо только пробиться в Зал, найти Аццы, достать стрелу...

– Коста!

От собственного крика у Глеба заложило уши. Горячие ручьи, струившиеся по телу, вдруг стали ледяными.

– Колчан...

– Потерял?! – Даже в темноте было видно, как исказилось лицо Косты. Где?

Где? Знать бы! На Глебе была рубаха, печок он скинул, когда бились с монстрами. Где-то там, наверное, и лук, и, главное, колчан с бесценной стрелой.

– Ищи!

– Но как...

– Ищи! – Коста яростно вращал булавой, опрокидывая Черных Братьев целыми рядами. – Не стой, беги назад!

– Но вы?..

– Продержимся... Беги!

Глеб замешкался. Маленький Пяйвий ввинтился между ним и Черными Братьями и оттолкнул его назад:

– Беги!

Глеб во весь дух помчался по коридору. Пол был завален телами Черных Братьев. Глеб на бегу перепрыгивал через них, шлепал босыми ногами по липким лужам, а мыслями был все еще там – у входа в Главный Зал, где Коста с Пяйвием остались вдвоем.

Мало-помалу шум сражения стал затихать. Глеб добежал до того места, где они схлестнулись с первой шеренгой стражников, и, не сбавляя хода, побежал дальше. Вот место, где бились с ящерицами. Под ногами затрещали костяные пластины. Где-то здесь он и сбросил печок. Надо искать. Искать! Глеб перешел на шаг, уперся глазами в пол. Где же?..

Под ногой опять что-то хрустнуло. Глеб упал на четвереньки, зашарил ладонями по плитам. Колчан! Оторвал застежку, выдернул пучок изломанных стрел. Дрожащими руками стал раскладывать их на полу. Обломок, обломок, целая, обломок, целая, обломок, обломок, обломок... Неужели?.. Рука нащупала металлический наконечник. Она... Затаив дыхание, провел пальцами по стреле сперва от острия к оперению, потом назад. Целая! Целая!!!

Лук валялся рядом. Глеб схватил его, зажал в кулаке стрелу и выпрямился. Теперь назад!

Стальное лезвие задело щеку и распороло рукав. Отпрянул. Рука спружинила сама собой, и новгородский меч, взвившись в воздух, скрестился с чужим клинком.

Черные Братья. Четверо. Первого уложил на раз и прижался спиной к стене. Остальные встали полукругом, кривые мечи затанцевали над головами. Глеб чувствовал себя скованным – в левой руке он сжимал лук и стрелу и больше всего на свете боялся их сломать. Черные Братья осмелели, стали наседать, тыча клинками прямо в лицо. Глеб отбивался, как мог, руки затекли, и в груди опять забурлило отчаяние.

– Я здесь!

Пяйвий! Он выскочил из-за спин Черных Братьев, и его меч замелькал, рассыпая удары. Глеб воспрял духом и шагнул вперед. Вдвоем они прижали воинов Аццы к противоположной стене. С минуту слышалось только громкое дыхание и лязг мечей. Один из Черных Братьев сполз на пол, голова другого слетела с плеч вместе с маской. Третий, не дожидаясь, когда его постигнет та же участь, отшвырнул оружие и рванул по коридору.

– Держи!

На полу врассыпную лежали стрелы с гагарьими клювами. Глеб схватил одну, целую, и натянул тетиву. Руки тряслись, наконечник вилял из стороны в сторону. Глеб выругался, сплюнул на пол. Пяйвий вырвал у него лук и, почти не целясь, пустил стрелу в темноту.

– Попал!

Глеб перевел дух и потрогал щеку. Глубокая царапина саднила, из нее выступили густые капли. Он размазал их ладонью и хрипло спросил;

– Где Коста?

– Там...

– Один?!

– Он послать меня на выручку, а сам...

Глеб взвился, как ужаленный.

– Назад! Живо!

Они помчались обратно, ко входу в Главный Зал. На бегу Глеб силой гнал из головы дурные мысли. Он не представлял, как Коста в одиночку может противостоять полчищам Черных Братьев, и в воображении рисовалось самое страшное.

Поворот. Второй. Третий... До слуха донеслись крики. Глеб прибавил ходу и, разогнавшись, влетел прямо в толпу Черных Братьев.

– Коста!

– Я! – донеслось из-под горы шевелящихся тел.

Разбросав мечом толпу, Глеб проложил себе дорогу вперед и увидел Косту. На плечах у того, как гроздья винограда, висели черные воины. Их было не меньше десятка – они вцепились в Косту мертвой хваткой и пытались повалить на пол. Глеб полоснул мечом. Черный ком рассыпался, Коста расправил плечи и с медвежьим рычанием шагнул к порогу Главного Зала. Стражники бросились наперерез, отчаянно замахали клинками. Коста разметал их, как ворох прошлогодних листьев, и ввалился в Зал.

Глеб снес еще чью-то голову и перепрыгнул через порог. Пяйвий тенью скользнул следом. Зал кишел стражниками. Коста заработал булавой, как кайлом, прорубая тропу в слипшейся тысячеголовой массе.

Определить размеры Зала было невозможно – стены и потолок терялись во мраке. Но одно Глеб увидел совершенно ясно: высокий ступенчатый постамент, на нем – медный трон, а на троне...

– Аццы! – ахнул Пяйвий.

Глеб узнал ее сразу – по волосам. Черные змейки спускались на лицо и шевелились, как живые. Она нервно стискивала тонкими пальцами ручки трона и, вытянув длинную шею, пыталась разглядеть, что происходит в Зале. Коста клином расколол толпу и, пробившись к постаменту, громко выдохнул:

– Ведьма!

Их взгляды встретились. Лицо Аццы покрылось зеленью, а из горла вырвался истошный крик:

– Руши!

Пяйвий толкнул Глеба в бок: – Стреляй!

Глеб бросился вслед за Костой. Перед ним возник черный воин. Глеб рассадил его пополам и, вогнав меч в ножны, крикнул Пяйвию:

– Прикрой!

Толпа кипела. Пяйвий прирос спиной к спине Глеба и стал отбивать наскоки стражников. Глеб вскинул лук, наложил стрелу на тетиву. Нет, далеко... Стрелять надо наверняка, второй попытки не будет.

Коста смял стражу возле постамента, расчистил пространство. Аццы увидела стрелу и с визгом кинулась вниз, перепрыгивая через ступени.

– Уйдет! – закричал Пяйвий. Она метнулась в сторону – к потайному выходу?– но Коста опередил ее и отшвырнул обратно.

– Стреляй!

Глеб натянул лук, поймал наконечником стрелы белое пятно. Еще секунда... Кто-то из воинов в отчаянном прыжке вытянул вперед руку. Клинок задел тетиву, она лопнула, и стрела, не долетев до Аццы, звонко ударилась в пол.

Стражники хлынули с обеих сторон, но Коста оказался проворнее – схватил упавшую стрелу и замахнулся ею, как копьем.

– Мне! – крикнул Глеб.

Аццы скрылась за спинами Черных Братьев. Глеб вырвал у Косты стрелу и бросился следом. Свободной рукой выхватил меч, и стражники, не успев сомкнуть ряды, брызнули в стороны. Аццы обернулась, из ее пальцев вылетел сноп искр. Боль обожгла лицо и руки Глеба, но он не обратил на нее внимания. Страшнее было то, что перо, привязанное к стреле, вспыхнуло, и по тонкому древку побежал желтый огонек. Черные Братья с криками ужаса побросали мечи и расступились.

Дробный топот летел в невидимый свод Зала. На плечах Аццы вороньими крыльями хлопал длинный балахон. Она сбросила его, и матерчатый квадрат выстелился под ноги Глебу.

В Зале колыхался тяжелый несмолкающий гул. Глеб бежал, зажав в кулаке пылающую стрелу. Пламя добралось до руки и лизало сомкнутые железным кольцом пальцы.

Из темноты выплыла стена. Аццы тараном врезалась в нее, и белые ладони заскользили по выскобленному до блеска граниту. Что-то скрипнуло. Треугольная плита отъехала в сторону, и за ней открылся подземный ход.

– Уйдет!

Глеб выжал из себя последние силы, поймал Аццы за костлявое плечо и развернул лицом к себе. Лицо... Из-под черных змеек полыхнуло ненавистью, два красных угля, разгораясь, засветились в глазницах Аццы. Глеб не стал ждать рука со стрелой сама рванулась вперед.

– Есть!

Он разжал пальцы и отступил назад. Он ожидал всего – землетрясения, взрыва, адской вспышки. Он думал, что стены рухнут и дворец превратится в груду развалин. Он даже зажмурился, понимая, что конец неизбежен, но не представляя, каким именно он будет.

Наступила тишина. Из дыры в стене Зала тянуло холодом. Глеб открыл глаза и увидел исчезающее облако. Аццы не упала, как падает сраженный человек, и не окаменела, как Куйва, – пронзенная стрелой, она тихо растаяла, словно была вылеплена из снега. От нее не осталось почти ничего – об пол звякнули лишь сережки-капельки и оплавленный кусочек серебра.

Глеб почему-то растерялся. Мысли и чувства смешались, и он не мог в них разобраться. Долгожданная победа пришла так внезапно, что в нее трудно было поверить. Странное состояние, похожее на сон, охватило его – он стоял и тупо смотрел на каменные плиты.

Зал опять погрузился во мрак, и Черные Братья зашевелились. Коста успел вырваться из окружения и, таща за руку Пяйвия, подбежал к Глебу.

– Очнись!

В голове со звоном лопнул стеклянный шар. Глеб огляделся. Разрозненные группки стражников собирались воедино – назревала новая атака. Он поднял меч, но Коста схватил его за локоть и потянул к черной дыре:

– Сюда!

Они нырнули в треугольное отверстие и друг за другом побежали по узкому тоннелю. Бежали наугад – никто не знал, куда ведет этот тоннель, но другого пути не было. Не прошло и нескольких секунд, как сзади послышались звуки погони. Глеб притормозил, но Коста ткнул его в спину:

– Не спи!

Бежать было тяжело – измотанные до крайности, они едва переставляли ноги. Пол был неровный – не пол, а полукруглая ложбина, края которой загибались вверх и круто переходили в стены. Тоннель петлял, и бежавший впереди Глеб скользил на поворотах, обдирая руки об острые камни. Топот десятков ног, доносившийся сзади, становился все громче и громче. Охранники настигали беглецов – оставалась минута-другая, не больше...

– Тупик!

Голос Пяйвия сорвался. Перед ними выросла сплошная серая стена – ни проема, ни лаза, ни крохотной щели. У Глеба опустились руки, а сердце сжалось в комок и покатилось в бездну.

Топот нарастал. Коста шарил руками по стене. Пяйвий в безумном порыве грохнул по ней мечом.

– Пустота! – вырвалось у Глеба.

Коста саданул булавой по гранитной толще. Мелкие камешки, брызнув, обожгли лицо. Глеб обернулся и увидел стражников, выскочивших из-за поворота.

– Быстрее!

Коста вложил в удар всю свою силу. По стене побежали трещины, она зашаталась, и камни с грохотом посыпались вниз. За пеленой взметнувшейся пыли Коста разглядел пролом размером с люк корабельного трюма и крикнул:

– За мной!

Черные Братья были уже совсем близко. Первые двое рванулись в бой, но Глеб с Пяйвием отбросили их назад и вслед за Костой протиснулись в узкую дыру с изломанными краями.

– Где мы?

Первое, что бросилось в глаза, – лестница. Глебу хватило секунды, чтобы сообразить: тоннель вывел их туда, куда надо. Вот он – коридор, по которому они шли вначале, а вот – выход на поверхность. Коста обрушил булаву на черного воина, выглянувшего из пролома, и без лишних слов толкнул Пяйвия к лестнице.

...Путь наверх оказался труднее, чем можно было предположить. Глеб цеплял ватными ногами крутые ступени и пару раз чуть не сорвался в пропасть. Пяйвий выбрался наружу и протянул ему руку.

– Не надо...

Глеб выбрался из подземелья самостоятельно, сделал шаг, другой, и ноги подкосились. Коста вылез последним, и тотчас из черного провала показалась голова стражника. Пяйвий занес меч для удара, но воин в маске вдруг выронил оружие и, закрыв глаза руками, исчез в темноте. Пронзительный крик вырвался из подземелья, его подхватило стоголосое эхо.

– Что с ним? – удивленно прохрипел Коста.

– Не знаю... – Мысли в голове Глеба ворочались туго и со скрипом, как несмазанные колеса.

– Свет! – догадался Пяйвий.

Был день. Тусклый молочный свет сочился с небес и облизывал скалы. Он-то и спугнул Черных Братьев. Больше из дыры не показывался никто, лишь где-то внизу слышались слабые голоса.

Коста, чертыхаясь, искал пластину, на которую надо было нажать, чтобы вход во дворец Аццы закрылся. Не найдя, плюнул и поволок к дыре огромный валун. Пяйвий помог ему, и вдвоем они наглухо закупорили опасный колодец.

– Теперь все...

Коста без сил растянулся на плитах. Пяйвий лег рядом и привалился спиной к валуну. Так они лежали, не шевелясь и не произнося ни слова. Холодный ветер обдувал распаренные лица, в израненных телах пробудилась тупая боль. Ныли бесчисленные ушибы и царапины, Глеб, до крови закусив губу, прижимал к камню обожженную руку. Всем казалось, что так будет продолжаться бесконечно – битва опустошила их, и нужна была целая вечность, чтобы вернулись силы. Но вот разбитые губы Пяйвия дрогнули.

– Мы победить...

– Да, – выговорил Глеб, и горячая струйка крови потекла по щеке.

– Аццы больше нет. Вы сделать это!

– Мы победили вместе!

Коста кряхтя поднялся.

– Болтать будем после. Надо спускаться, пока не стемнело. У меня этот Остров уже в печенках...

Глеб сжал зубы и задержал дыхание, чтобы из груди ненароком не вырвался стон. Оперся на локоть, потом на выпрямленную руку, сел. Вдохнул соленый воздух. Пяйвий был уже на ногах.

– Пошли.

Коста сделал шаг к краю каменной площадки, и его плечи вздрогнули.

– Что за...

Глеб вскочил, словно скала под ним превратилась в раскаленную сковородку. Миг – и они с Пяйвием подбежали к Косте. Подбежали и застыли в оцепенении. Ступенчатый желоб, по которому они поднимались на вершину, исчез скала круто обрывалась и отвесной стеной уходила в море!

– Как же так? – растерянно проговорил Глеб. Было ясно, что желоб вместе с частью гранитного кряжа обрушился, пока они бились в подземном дворце с Аццы и ее стражей. В то, что обвал произошел случайно, не верил ни один из троих.

– Огги... – снова прошептал Пяйвий. Коста с мрачным лицом обошел площадку. Все ее края были сколоты – скала превратилась в громадный столб с плоской вершиной и четырьмя гранями, на которых не видно было ни единого выступа. Крутолобые волны толкались о подножие, шевеля груды мелких осколков. Спуститься вниз было невозможно.

– Опять вляпались! – процедил Коста и обвел пространство тяжелым взглядом из-под сдвинутых бровей.

Они стояли на краю обрыва. Море всхлипывало и вздыхало. Ветер рябил чернильную воду и, путаясь в береговых складках, жалобно стонал.

– А может... – начал было Глеб, но в этот миг за их спинами раздался приглушенный смех. Все трое разом почувствовали, как кровь застыла в жилах.

– Какая встреча! – произнес знакомый голос.

Волосы на голове Глеба зашевелились. В центре площадки, рядом с валуном, стоял Аксан. Он был в прежней одежде, покрытой засохшими бурыми пятнами. Морщинистое старческое лицо напоминало гипсовый слепок.

– Какая встреча! – повторил он негромко. – Я рад. А вы?

Пяйвий стоял белый как мел. Коста исподлобья посмотрел на нойда и спросил:

– Обвал... твоя работа?

– Моя. – Аксан метнул в сторону быстрый взгляд, и увесистая глыба, отколовшись от скалы, полетела в пропасть.

Коста поднял оружие и двинулся вперед. Рот Аксана растянулся в усмешке. Он повел глазами, и булава налилась неподъемной тяжестью. Лицо Косты посинело от натуги, спина согнулась, но удержать булаву он не смог, и рукоятка выскользнула из пальцев.

– Остынь, – промолвил Аксан, не двигаясь с места,

– Что тебе нужно? – выдавил Глеб.

– Глупый вопрос. Разве ты не знаешь, зачем я пришел?

– Знаю...

Глеб шагнул вперед и ударился лбом о невидимую преграду. Отступил назад, и спина коснулась твердой стены. Он понял, что заперт в магической клетке, выхода из которой нет.

– Послушай, – проговорил он осипшим голосом. – Отпусти ребят. Они ни при чем.

– Ты думаешь, я сумасшедший? Если бы я мог, я бы умертвил каждого из вас дважды... даже трижды! Вы осмелились выступить против Огги, против его лучших слуг! К тому же этот, – Аксан кивнул в сторону Пяйвия, – нарушил закон предков. А с этим, – кивок в сторону Косты, – у меня свои счеты... Вы погибнете все! Немедленно!

– Раскричался... – Коста ковырнул пальцем в ухе. – Смотри не лопни.

Рубаха на груди у Косты задымилась. На ней появилось черное пятно, ткань, обугливаясь, стала расползаться. Запахло паленой кожей. Коста скрипнул зубами и выговорил:

– Хватит пугать. Бояться нам нечего, мы свое дело сделали. Аццы сдохла.

– Аццы? – Выражение злобы вдруг схлынуло с лица Аксана. – Да, Аццы больше нет. Она верно служила Огги, и это большая потеря. Но у Огги много слуг. Очень много! Мы вместе – великая сила, с которой таким ничтожным существам, как вы, никогда не справиться. Нашего могущества хватит, чтобы уничтожить все живое на этой земле. А вы... Вы всего лишь презренные черви, и я могу сделать с вами все, что угодно, – испепелить, расплющить, утопить в океане. Достаточно одного движения...

– Почему же медлишь?

– Я еще не выбрал. Мне спешить некуда, я хочу подумать. Будет лучше, если...

Заговорившись, Аксан ослабил внимание. Пяйвий молниеносно нагнулся и, схватив подвернувшийся под руку камень, запустил им в нойда. Камень пролетел сквозь Аксана, как сквозь облако.

– Сопляк!

Терять было нечего. Глеб выдернул меч и рубанул по колдовскому барьеру. Коста, сжав кулаки, бросился на Аксана. В воздухе сверкнула огненная вспышка тугая струя раскаленного пара отшвырнула Косту назад. Он взмахнул руками и, не удержавшись на краю, сорвался в пропасть. Страшный крик вылетел из груди Глеба. Пяйвий кинулся к обрыву. Коста висел над морем, на огромной высоте, судорожно уцепившись за камни и беспомощно дергая ногами. Пяйвий схватил его за руку и, побагровев" потащил наверх. Зрачки Аксана блеснули, и по скале побежала огненная дорожка...

– Нет!

Глеб в исступлении замахнулся мечом, но внезапно на лицо Аксана упала тень. Небо покачнулось, как качается поверхность моря, и Глеб увидел Элльма. Старик появился быстро и бесшумно, шагнув на вершину скалы откуда-то из пустоты.

– Ты?! – Щеки Аксана почернели, а подбородок затрясся.

– Не ждал? – спокойно спросил Элльм, загородив собою Глеба.

– Убирайся!

– Зачем? По-моему, сейчас самое время выяснить, кто из нас сильнее.

– У тебя хватило наглости явиться на Безымянный Остров, во владения Огги! Неужели ты думаешь победить?

– Так сложились обстоятельства. – Голос Элльма оставался ровным. – Я предпочел бы другое место, но выбора нет.

– Ты глуп!

– Посмотрим...

Пока шел разговор, Коста с помощью Пяйвия кое-как взобрался на вершину и, вытирая о штаны ободранные руки, шепотом спросил:

– Что сейчас будет?

– Не знаю, – чуть слышно ответил Пяйвий. – Но лучше бы нам этого не видеть...

Между нойдами было шагов пять. Они вонзили друг в друга немигающие взгляды, словно стальные лезвия, и замерли. Глеб осторожно протянул руку вперед, потом вбок и понял, что волшебная клетка исчезла. Он был свободен. Коста и Пяйвий подошли к нему и остановились рядом. Все трое не сводили глаз с застывших, как статуи, нойдов.

– Поможем? – шепнул Коста, подобрав булаву, которая вновь обрела свой обычный вес,

– Ты что! – испуганно отозвался Пяйвий. – К ним нельзя приближаться они испепелить любого! Это битва нойдов, мы не можем вмешиваться...

Коста не стал спорить – обожженная грудь все еще болела. Глеб быстрым взглядом окинул прибрежные скалы. Пусто. Ни единого человека. Хотя откуда взяться людям? Закон предков, будь он неладен... Подумав так, сам себя одернул: дурак, при чем тут люди? Мечи свое отмахали, в ход пошло то, чему и названия-то нет.

Нойды буравили друг друга воспаленными глазами. Чувствовалось невероятное напряжение. Синие вены на шее Элльма набухли и страшными ветвистыми рубцами обозначились на пергаментной коже. На лбу Аксана проступили землистые пятна, кадык запрыгал, а по щекам поползла влага.

Повеяло теплом, воздух в небольшом пространстве между лицами нойдов накалился, и горячие волны стали расходиться в стороны. Потом послышалось тихое потрескивание и стали вспыхивать искры, словно кто-то гладил лохматую черную кошку. Пяйвий попятился, Глеб и Коста стояли неподвижно, сжав оружие.

Было такое ощущение, что собирается гроза. И без того мрачное небо еще больше нахмурилось, стало жарко и душно. Глеб дернул ворот рубахи, судорожно глотнул воздух, пропитанный чем-то горьким. Между нойдами – от лица к лицу зигзагами пробежала огненная полоса. Потом Глеб увидел светящуюся дорожку, которая, словно цепь, сковала остекленевшие глаза нойдов, и понял, что напряжение достигло предела.

– Сейчас... – прошептал Пяйвий. – Сейчас будет...

Ярко вспыхнуло оранжевое пламя. Глеб ожидал услышать гром, но все произошло беззвучно. Непрозрачная оболочка цвета голубой стали накрыла нойдов, словно с неба упал тонкий металлический колпак. Дохнуло нестерпимым жаром. Оболочка сжалась, превратилась в шар, стала быстро уменьшаться и наконец растворилась, оставив в скале небольшое круглое углубление, откуда вылетели две тонкие струйки – черная и белая. Они поднялись высоко вверх и растаяли в небе.

Глеб провел ладонью по лицу. Жара схлынула, ветер леденил горячие щеки.

– Неужели конец?

– Конец...

Они стояли одни на голой вершине. Было тихо, если не считать шума ветра и слабого плеска волн, доносившегося снизу. Глеб опустился на одно колено и потрогал выемку в камне, образовавшуюся на том месте, где исчез волшебный шар. Она была теплой. Глеб посмотрел вверх.

– Они погибли?

– Они уйти в другой мир, – ответил Пяйвий.

– Какой?

Пяйвий молча пожал плечами.

– И они уже не вернутся?

– Нет.

Глеб вспомнил, сколько раз являлся ему в снах и в бреду зловещий образ Аксана, и, не скрывая облегчения, вздохнул. Жаль было Элльма, но даже Пяйвий, близкая родня, не выглядел сокрушенным. Только что пережитый кошмар оглушил его, притупив все чувства. Он стоял и нервно перебирал пальцами складки одежды.

– Плохо! – сказал Коста, еще раз обойдя площадку. – Спуска нет.

– Как же быть?

Вопрос остался без ответа. Ветер, дувший с моря, усиливался и насквозь продувал прикрытые жалкими лохмотьями тела. Глеб пожалел о том, что оставил печок в подземелье. Коста был хмур и молчалив. Не выпуская из рук булавы, он смотрел на пустынный берег, словно ждал очередного чуда.

Вскоре ветер превратился в ураган. Стоять было невозможно – Глеб сначала сел, потом лег. То же самое сделал Пяйвий. Они оказались рядом, и Глеб услышал странные слова, вылетевшие из уст лопина:

– Глеб! Глеб! Ты простить меня?

– За что?

– Я не хотеть... Я не мог сделать по-другому...

– О чем ты?

– Я позвать вас сюда, чтобы спасти эту землю... этих людей... Элльм не приказывать мне – я идти сам. Я знать, что вы можете погибнуть... – Пяйвий произносил слова скороговоркой, захлебываясь от ветра и волнения. – Я знать... И вот теперь я просить прощения...

Глеб не мог и не хотел его слушать. Приподнявшись, он открыл рот, чтобы прервать ненужные речи, но неожиданно раздался громкий крик Косты. Голова Глеба сама собой повернулась к морю, и он увидел над горизонтом черное, похожее на перевернутый конус облако. Оно стремительно приближалось к Безымянному Острову, а море вокруг него бурлило и пенилось, словно где-то на дне бил мощный фонтан.

– Смерч?

На Пяйвии не было лица. Он сел и поднял руки к небу.

– Это оно... Я знать...

Глеб дернул его за руку:

– Ложись!

– Нет! Это за мной... Закон предков...

Коста растянулся на камнях и сжал голову руками. Глеб последовал его примеру. Он знал, что такое смерч – однажды на его глазах гигантская крутящаяся спираль раскатала по бревну и утянула на небо целую деревню.

Перепонки в ушах затрещали от воя и грохота. Черный вихрь налетел на Остров. Чудовищная сила оторвала Пяйвия от скалы, он задергался в воздухе, как подбитая птица, и закричал, как человек, теряющий рассудок.

Глеб успел поймать его за полу, но материя лопнула, и Пяйвия, как пушинку, понесло к берегу, прямо на выступы скал. Стена водяной пыли и пенных брызг поднялась над морем и скрыла побережье. Глеб уронил лицо в ладони...

– О чем думаешь?

Глеб не думал ни о чем. Думать не хотелось, жить – тоже. Ударившись о высокий берег, смерч рассыпался так же внезапно, как и возник. Но перед этим он смахнул с вершины Пяйвия и окончательно убил в Глебе надежду на спасение.

Коста мерил площадку широкими шагами. В голову лезли мысли – одна отчаяннее другой. Спуститься во дворец Аццы и поискать другой выход? Спрыгнуть со скалы?.. Он посмотрел вниз. Из воды, как клыки хищника, выглядывали рифы. Один шанс из ста, что удастся долететь живым и не напороться на острые зубцы. Один из ста... Или из тысячи?

Сгущались сумерки, небо гасло. Берег был по-прежнему пуст. Коста несколько раз взбирался на валун и, сложив ладони рупором, кричал – но отвечало ему только эхо.

– Вымерли, что ли?

– День еще не кончился, – глухо проговорил Глеб. – Закон предков...

Косте пришлось смириться. Он сел рядом с Глебом и швырнул булаву под ноги. И вдруг... Скала дрогнула, и обоим показалось, что она проваливается вниз. Коста вскочил и подбежал к краю. Глеб поднялся на ноги. Остров сотрясала дрожь, как будто в его недрах пробудился вулкан.

– Что это?

Коста лег на живот, и его голова свесилась над обрывом. Потянулись минуты томительного ожидания. Дрожь не прекращалась. Глеб напряг слух, и ему почудилось, что плеск волн стал громче.

– Что видно?

Ухватившись руками за край площадки, Коста напряженно смотрел вниз. Глеб подошел к нему.

– Ну?

– Опускаемся! – Голос Косты дрогнул от радостного волнения.

– Как опускаемся?

– Остров тонет!

Глеб не поверил. Лег на плиты, заглянул в пропасть. Коста был прав скала медленно погружалась в море. Вокруг подножия кипели буруны.

– Спасены!

Спасены? Гряды, по которой они пришли сюда, не было видно – вероятно, она погружалась вместе с Островом. Значит, добираться до берега придется вплавь. Глеб прикинул расстояние, и в груди опять зашевелилась безнадега. В ледяной воде, почти без сил... Коста, возможно, и доплывет, но в себе он не был уверен. Наоборот – знал наверняка, что этого испытания ему не выдержать. Он отдал всего себя, борясь с Аццы, и теперь даже неторопливые шаги по твердой каменной поверхности давались с великим трудом.

Коста молчал – может, прочитал мысли Глеба, а может, сам почувствовал то же. Скала стала опускаться быстрее. Остров как будто таял, растворяясь в волнах. От неприступной громады, возвышавшейся над морем, остался только небольшой каменный холм, который становился все ниже и ниже. Глеб и Коста стояли на ногах. Уже можно было прыгнуть без риска разбиться, но они ждали сами не зная чего. Высота скалы уменьшалась на глазах – осталось аршина три, даже меньше. Еще минут десять, и Безымянный Остров целиком уйдет под воду... Земля Те

– Корабль!

Глеб на всякий случай ущипнул себя за руку – не сон ли? Из-за мыса неспешно выплывало остроносое судно. Угасающий свет позволял разглядеть наполненные ветром паруса и узкий стяг, трепетавший на верхушке мачты.

– Варяжский, – определил Коста.

– Откуда он взялся?

Корабль шел вдоль берега. Похоже, с него не видели ни Острова, превратившегося в риф, ни терпящих бедствие людей.

– Э-эй! – закричал Коста и замахал руками. Глеб присоединился к нему. Они орали до хрипоты и были услышаны. Корабль лег в дрейф – на нем спустили паруса, а через минуту от борта отвалила лодка с четырьмя гребцами. Прыгая на волнах, она понеслась к скале.