Текст книги "Дон Хуан (СИ)"

Автор книги: Александр Руджа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

– Снимите его!

Я продолжил движение, теперь уже в полностью автоматическом режиме, не обращая внимания

на стелющиеся по воздуху дымные дорожки из частичек пороха летящих мимо зарядов

на медленно проворачивающиеся барабаны моих револьверов, отправляющие в последнее задание патроны-камикадзе 44 калибра

на ослепительные огненные хлысты, сминающие в кашу озлобленные и испуганные лица, понимающие, что происходит что-то не то, и они опаздывают или даже уже опоздали

на прекрасную Изабеллу, с закатившимися глазами оседающую на руки орущему что-то доктору

на неподвижные черные изваяния, застывшие по краям площади и не сделавшие не единого движения за последние несколько минут

Что же им нужно на самом деле?

Ответа не было, но я и не искал его. Мои мысли занимало другое.

Алика ЛаБо и Алиса Дрейк. Такие непохожие, рожденные и подготовленные для разных путей-тропинок в заросшей бурьяном пустоши жизни. Наркоманка и проститутка, убившая собственного ребенка – и специальный агент Корпуса Спокойствия, до последнего вздоха спасавшая чужих детей. Мне бы и в голову не пришло их сравнивать, если бы…

Если бы они обе не отдали свои жизни ради кого-то. Кого-то чужого, с кем они ничем не были связаны, кроме разве что легкой внешней симпатии и сильного внутреннего желания помочь и сохранить. Иными словами, они выполняли профессиональные обязанности бога. Похоже, этот парень совсем обленился, раз нуждается в подмене даже в таких пустяковых делах.

У меня кончились патроны, я бросил револьверы в кобуры – оба попали в цель – и мягким движением поднял с земли чье-то оружие. Шестизарядный складной дробовик Берджесса – очень редкая, но чертовски красивая штука. Вполне подойдет сейчас.

Алика сказала: «Правда в том, что у нас и не могло ничего получиться». Она знала, что обречена, и все равно помогла мне.

первый заряд ушел между двумя из оставшихся трех боевиков, зацепив всего одного, но я передернул пистолетную рукоять и завершил дело

Так же поступила и Алиса на той пошедшей вразнос атомной станции. Не могла не понимать опасности. Но не могла и не войти в реакторную комнату и опустить графитовые стержни практически вручную.

второй патрон 12 калибра отработал так, как и было задумано – перебил шею последнему из «великолепной семерки», бросил его назад, оставив голову болтаться на похожих на мочалку остатках позвоночника и кожи

И даже после всего этого Алика все равно не получила шанса выбраться. Вместо этого она получила медную оболочечную пулю прямо в сердце.

«Слишком глубоко мы завязли в этом дерьме».

стрельба закончилась, потому что все стрелки выбыли из игры, но игра все еще продолжалась – на доске оставались фигуры

Я повернулся к доктору, продолжавшему сжимать в руках бесчувственную Изабеллу.

– Я не виноват… – пролепетал он. – Против тебя лично я ничего не имею. Но я… я профессионал, я должен был… несмотря ни на что…

– Да, – сказал я. Одно и то же. Всегда одно и то же.

– Ты должен понять, это же и в самом деле могло стать революцией в науке… человек, имеющий возможность напрямую обращаться к…

– Заткнись.

– Не убивайте меня, пожалуйста, мистер Ленарт… Алекс…

– Заткнись!

Он замолчал, как отрезало. Я отложил бесполезный дробовик.

В чем заключается правда? Каким образом найти гарантированно справедливый выход? Вот это вопрос. Мутный, словно речная вода поздним летом. Правда – самое запутанное понятие на земле. Хуже него в этом смысле, наверное, только бог. Впрочем, в нынешнем свихнувшемся мире каждый психопат мнит себя как минимум Всевышним, и не мое дело разубеждать его в этом вопросе.

– Пошел к черту.

– Что?

– Убирайся отсюда. С ла чика эрмоса или без нее, мне плевать. Оставь меня одного. И быстро.

Он поднялся. Несколько секунд, дергая щекой, смотрел на Изабеллу, но, наверное, решил, что она слишком тяжела. А перед ним была долгая дорога.

– Вот в этом и есть разница, доктор, – сказал я. – Мы тянули друг друга даже тогда, когда проще было сдохнуть.

– А?

– Пристрелю к чертовой матери, если не исчезнешь сейчас же.

Он принялся поворачиваться – уже куда более осмысленно. Но тут за спиной обнаружился кто-то из черных – кажется, Милостивец, и доктор снова остолбенел. На этот раз он его видел, сомнений не было.

– А-ва…

– Ты мне надоел, – черный одним движением свернул Химмелю шею и обернулся ко мне. – А ты… стал куда интересней, чем раньше. Мистеру Свету это понравится.

– Понятия не имею, о чем ты.

– Что тут непонятного? Отстойник, в котором мы находимся, это вроде оранжереи для всяких ублюдков. Бездарные остаются тут навечно, но таланты… таланты постепенно дозревают и становятся тем, кого мистер Свет может использовать. Идеальные инструменты.

– Не припоминаю, чтобы изъявлял желание работать на какого-то мистера.

– При чем здесь твое желание? Имеет значение только то чего хочет он. А он желает прибрать тебя к рукам. Или ты против?

– Так точно, против.

– Тебя забыли спросить. Мы давно за тобой присматриваем, как ты помнишь. Эти идиоты из Корпуса гонялись за тобой по всей пустыне, заставляя тебя приобретать необходимые качества – рассудительность, осторожность… даже необходимую жестокость. Это важно в нашей работе. Ну, а точку в конце твоего созревания поставила эта сучка из публичного дома. Кто бы мог подумать?

– Не называй ее сучкой.

– Еще одно слово, и ты пожалеешь, что не отбросил копыта на той атомной станции. Рядом с тупой рыжеволосой дурой, которая своей недалекостью предотвратила то, что мы готовили несколько лет…

Складной дробовик сам прыгнул мне в ладони, но Милостивец вдруг оказался совсем не так, где был еще секунду назад, а словно бы материализовался прямо за моей спиной. Он чувствительно двинул мне кулаком по затылку.

– Восемь секунд, парень. Не забывай.

Я дернулся снова, и даже успел нажать на спуск, но все это было впустую, черная фигура растаяла в воздухе, а в следующий миг раздался выстрел. Что-то хрустнуло в коленной чашечке, нога подогнулась, словно сломанный колос, я попытался опереться на оружие, но чертов дробовик сложился циркулем, и я растянулся на земле. Глянул на ноги – из левой, раздробленной, словно лепестки цветка, торчали белые осколки костей.

Милостивец образовался рядом – темный, словно башня, и такой же недосягаемо высокий.

– Не задумывался, почему все твои друзья непременно умирают? Ответ прост: твои друзья – всего лишь люди, а люди смертны. Тебе следовало бы обзавестись менее уязвимыми в этом смысле приятелями. Кстати, насчет колена не волнуйся, для мистера Света исправить такое – пара пустяков.

Я не ответил, потому что был занят очень важным делом – пытался раскрыть дробовик и нацелить его на темную башню перед собой. Милостивец хмыкнул было, но осекся.

С черного неба ударил вниз луч света, разогнавший тучи и прибивший дым к земле. От луча исходил ровный низкий гул, темная, изъеденная коррозией земля от контакта с ним шипела и испарялась.

– Десантник, – с досадой сказал кто-то из черных. Я не видел точно, кто. – Какого черта?

В столбе света вырисовывалась гигантская фигура, состоящая из протуберанцев. В руках она сжимала огненный жезл, а за спиной раскрывались и трепетали крылья из чистой плазмы. Черные силуэты сгрудились, будто готовясь отражать нападение.

Фигура коснулась земли, отключила ракетный ранец и навела на них ствол автоматической винтовки.

– Остыньте, парни. Я забираю этого ковбоя.

– Невозможно, – проскрипел кто-то из черных. – Он нужен нам!

– А ты попробуй мне помешать, чертов андроид! – заржал гигант. – Нет, правда! Мне очень интересно посмотреть на твои внутренности – там тот же куриный ливер и требуха, что и раньше, или вам напихали в брюхо что-нибудь новенькое?

Несколько секунд все четверо молчали. Я щелкнул металлическим замком-скобой.

А потом вокруг стало свободнее. Темная троица исчезла, будто ее и не было.

– Бад Лейн, – весело сказал десантник, протягивая мне похожую на лопату руку. – Специалист широкого профиля. Ты как, не имеешь желания поработать на меня?

Я осторожно поднялся, опираясь второй рукой на оружие с последним так и не израсходованным зарядом, и прислушался. В городе было тихо – ни криков, ни топота ног, ни ругательств. Впрочем, не совсем тихо – поблизости кто-то словно бы наигрывал на гитаре медленный и печальный мотив. Так странно… лоудаун-блюз, музыка социальных низов, звучала в этом горящем, разваливающемся на куски месте, точно величественная симфония или благородный церковный хорал.

– Зависит от работы, – прохрипел я. Этот парень выглядел психом почище многих из тех, с которыми я водил шашни раньше, но он был живым, осязаемым, и он был понятным. А мне нужно было куда-то податься, верно?

Здоровяк задумался.

– Работа… работа будет разная. Кого-то пристрелить, кого-то и вовсе убить, – непонятно пояснил он. – Грабежи, угоны, налеты на банки – ассортимент очень широк, но в любом случае гарантируется опасность и веселье. Гремучая смесь! Кстати, о смесях: коллектив у нас подобрался толковый и дружный, оплата сдельная, плюс компания предоставляет жилье, питье и жратву – у меня имеется в собственности довольно неплохой бар-мотель.

Голова кружилась, и не только от потери крови. Бад озабоченно поглядел на меня.

– Тебе нужна медицинская помощь, парень. Счастье, что у нас в баре есть доктор. Разумеется, в хорошем смысле этого слова. И кстати: я тут немного подслушал ваши беседы: одним из ряда дополнительных бонусов на твоей новой работе является возможность – теоретическая! – связаться с погибшими близкими. Просто так сказал, подумал, может, тебе будет интересно. Ну так как?

Я не думал долго. Чертовы андроиды все-таки добрались до меня, и строить длинные планы не было теперь никакой возможности. Но это было хоть что-то. Новая надежда. Стартовая площадка. Иногда это все, что нам нужно.

Надежда – это колонна, на которой держится мир. Надежда – сон человека, который вот-вот проснется.

– Согласен.

– Бравое решение!

– Но у меня есть вопрос.

– Валяй, но имей в виду, что примерно через сорок секунд ты потеряешь сознание. Формулируй сжато.

Это не так уж легко, ненужные слова проскальзывали сквозь язык скользкими рыбками.

– В этой чертовой пустыне солнце сожгло мне весь мозг. В твоем мире… как там обстоят дела с этим вопросом?

Десантник расхохотался.

– С этим, думаю, проблем не будет! Видишь ли, в Городе-минус-один солнца нет совсем. Особенности климата, сам понимаешь.

– Мне это подходит. Ненавижу свет.

Огромная фигура с ракетным ранцем за спиной кивнула, перекинула через плечо фигуру поменьше, с легкостью подпрыгнула на пару метров вверх, залихватски свистнула, включила двигатели, и вскоре растаяла в темном, без малейшего проблеска, небе Отстойника.

***

КОНЕЦ

7.12.2015 – 20.10.2016