Текст книги "Второй сын (СИ)"

Автор книги: Александр Пивко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Рука невольно приподняла волосы с левой стороны. Три крохотных вертикальных шрама, уже зажившие, но еще не потускневшие. Знак проклятого. Метка отверженного. То, что напрочь рубило интерес любой нормальной девушки – кому захочется привязываться к будущему мертвецу?!

– Меня действительно зовут Эрвин, и я сын богатого купца. Так почему же…

Лицо в отражении сжало губы, превращая их в тонкую ниточку. А в памяти невольно всплыл тот же вопрос, который он задавал и себе, и отцу… Почему? Почему, духи задери?!! Зачем он тут?! У купца с говорящим прозвищем Златобородый не хватило денег, чтобы выкупить чье-то существование?! Покупая тем самым жизнь собственному сыну…

Эрвин презрительно хмыкнул. Тогда Отто что-то вещал о священном долге перед королевством… и ответственности каждого… Выдающемуся купцу, «толкнуть» речь на целый час ничего не стоит – он этим живет. Однако, в тот момент юноша понял – больше у него не осталось отца. Он отказался от него. Скорее всего, как обычно, променял на что-то. Выгода, или репутация, или еще нечто, что позволит больше заработать, или повыше взобраться. До Эрвина уже доходили осторожные слухи о том, что Отто Златобородый – жестокий человек. Но он никогда не думал, что испытает это на себе лично…

Метку короля наносили за полгода до отправления в крепость. Оставшееся время Эрвин тренировался до изнеможения, с помощью нанятого его матерью наставника. Отто больше не видел. Ни разу. Да и не стремился, честно говоря. Мало того! В королевстве принято было представляться, используя либо родовое имя (для аристократов), либо имя или прозвище отца. Раньше он с гордостью представлялся Эрвином, сыном Златобородого. Ибо такой лишь один в королевстве. Но после предательства собственного отца юноша стал лишь Эрвином, отказываясь чтить своего родителя. Так он был записан и в учетной книге крепости, наравне с крестьянами, мастеровыми, и прочим простым людом, не видавшим в своих руках больше пары золотых за всю жизнь.

Глава 3

– Вторые пять номеров, подъем! Тренировка! – отработанный вопль уже знакомого сотника Райнхольда ранним утром, как обычно, прервал сон. «Вторые пять номеров» – это десятки начиная с шестого. Они постоянно чередовались – утром одна половина сотни, днем – вторая. На следующий день – наоборот. И если сначала у Эрвина была веская причина не попадать на нее – ранение, то спустя неделю, видя, что он уже вполне нормально двигается, такой причины не осталось.

– Бегом! Бегом! – продолжал привычно орать Райнхольд. А бойцы названных десятков подскакивали со своих деревянных лежаков. Быстро одевшись и ухватив оружие, бежали по коридорам и лестницам вверх, на стену. С коротким оружием, вроде мечей или топоров никто не расставался. Многие даже спали вместе с ним, игнорируя неудобство. А все копья были абсолютно стандартные – укороченные, чуть больше двух метров. И стояли у выхода, чтобы, в случае тренировки или тревоги, их можно было ухватить одним движением.

Юноша лишь кинул короткий взгляд на копья, пробегая мимо. Если бы не тренировки дома с мечом, и то, что он пришел в крепость с личным оружием, и его бы вооружили таким же. Копье – самое распространенное оружие среди простых бойцов крепости. Дешевое, простое в обучении, позволявшее держать зверей на приличном расстоянии от человека…

Выбежав наверх, Эрвин с удовольствием вдохнул свежий воздух. Все-таки и казармы, и коридоры, и прочие помещения, несмотря на все мастерство неизвестных строителей, были затхловатыми. Для такого количества человек…

– Та-а-ак. Все здесь?! Оружие держим так, чтобы не поранить соседей. И бе-е-е-гом! До противоположного края стены. А потом обратно, и так три раза. Пять самых медленных будут помогать на кухне и таскать какие-нибудь тяжести…

Не дожидаясь окончания всегда одной и той же речи, воины уже побежали, а еще не привычный к этому Эрвин немного подзадержался. Но довольно быстро нагнал отстающих, и поравнялся примерно с серединой группы. Можно было бежать и быстрее, но тогда был риск «сдохнуть» еще в самом начале тренировки. Впрочем, точно так же думали и отстающие. Потому что, когда последний раз возвращались обратно – в хвосте группы плелись уже другие люди. Райнхольд вышел навстречу, и быстро отсеял пять невезучих человек, которым предстояла еще работа сразу после тренировки.

– Становитесь в три ряда, и растянитесь, чтобы не поранить своих товарищей. Отрабатываем базовые удары! Пятеро самых ленивых присоединятся к труду после тренировки! Кто не знает, что делать, забыл или запутался – смотрим на соседей и повторяем!

Крепостная стена на самом верху, где они находились, была гораздо уже, чем у ее подножия. Но все равно, достаточно широка – так, навскидку, не меньше пятнадцати-семнадцати метров. Почти пятьдесят человек заняли довольно скромный ее участок, если смотреть на общую длину. И в этот момент за их спинами выбежала еще одна полусотня.

– Бегом до противоположного края стены и назад три раза! – послышался рев, похожий на тот, что еще недавно издавал Райнхольд.

Стараясь не отвлекаться на посторонние шумы, Эрвин сосредоточился. Удары по воздуху, представляя себе противника, в разные части тела вместе с «фоновым» дыханием на вдох и на выдох. Поначалу немного медлительно, стараясь прочувствовать каждое движение, постепенно юноша ускорялся. Немного отвлекало мелькание слева и справа металлических наконечников копий, но получилось абстрагироваться от этого. Слабое покалывание в области недавнего ранения понемногу ушло. А напряжение в мышцах постепенно росло.

И при этом появилось совсем неожиданное. Порой, нанося удар, Эрвин чувствовал, что он делает это не так, неверно. Некая неправильность царапала сознание, будто бы глубоко внутри он знал, как нужно действительно правильно. И, если верить воспоминаниям, раньше такого с ним никогда не было.

Прислушиваясь к этому смутному ощущению, он понемногу менял исполнение уже привычных ударов. Там чуть-чуть довернуть руку, тут – корпус, или немного напрячь соседние мышцы. Глубже вдохнуть, или сделать короткий подшаг вперед…

– Стоп! Заканчиваем тренировку… Свободны! Кроме… ты, ты, ты, вот ты и ты – тыкал пальцем сотник на отдельных солдат. – Отправляетесь вместе с первой пятеркой.

Обливающийся потом и задыхающийся Эрвин остановился, одновременно выходя из какого-то транса, в который незаметно сам для себя провалился. И вместе с остальными пошел вниз. Так получилось, что перед ним спускался воин, прихвативший на тренировку не только личное оружие – топор, но и овальный щит, который он повесил за спину на манер мешка. Был когда-то свой и у Эрвина – его разбили в последнем бою… Вообще, щиты были у многих солдат – их обычно можно было увидеть прислоненными рядом с дверью, и они были не менее стандартные, чем копья. Но некоторые предпочитали немного другой формы, или размера – тогда эти люди хранили свои, личные щиты рядом с лежаками.

Спустившись на один уровень, люди разделились – большинство отправились еще ниже, в казарму. Еще часть свернула в другую сторону. Там была довольно просторная комната, в которую неизвестные строители крепости отвели горный ручей, создав неглубокие купальни. Сполоснутся после тренировки – это хорошее дело. Но Эрвин пошел дальше по коридору. Миновав несколько помещений, он зашел в, наверное, самое большое на этом уровне. Широкое прямоугольное помещение представляло собой склад оружия. Недалеко от входа трудилось сразу несколько человек – один из них что-то делал с крупной проволокой. Два других работали с толстой кожей – судя по всему, перед ними была заготовка для тяжелого кожаного доспеха. А дальше виднелись длинные ряды одинакового на вид оружия, частей доспехов, щитов, шлемов… и еще много чего. Их было настолько много, что часть предметов Эрвин даже затруднялся опознать.

– Чего надо? – прохрипел однорукий мужчина, возившийся за столом с огромным бумажным талмудом, не поднимая глаз на вошедшего юношу.

– Щит нужен, новый, треугольный.

И это была чистая правда – в любой схватке, одиночный меч, а тем более короткий, как у Эрвина, был откровенно слаб. Особенно, учитывая, что мастером-мечником юноша назвать себя точно не мог… Но все менялось, если во второй руке появлялся щит! Парирование, толчок, или даже удар кромкой или углом, если он есть… Можно сказать, что со щитом он станет вдвое опаснее, и вдвое живучее. Последнее, конечно, даже важнее.

В этот момент мужчина поднял голову, и, прищурившись, вгляделся в лицо Эрвина:

– А где старый?

При этом в его чувствах сквозила какая-то надменность, и нежелание вообще что-либо делать. И толика злорадства.

– Не знаю, – пожал плечами Эрвин. – Его разбили в щепки при прошлом штурме.

– Нет старого – значит, нет и нового, – подытожил кладовщик, вновь опуская голову к талмуду.

– Мне тревожить своего командира, чтобы он приходил выбивать для меня обмундирование, которое ты мне ОБЯЗАН выдать?! – уточнил юноша. Кое-что из последнего месяца он неплохо помнил. И это – мерзкий характер буквально всех, кто занимался хранением чего угодно в крепости. Такое ощущение, что их всех где-то специально выращивали. Отдельно от нормальных людей. Свое заявление Эрвин по наитию попытался сопроводить чувством страха, «желая» изо всех сил, чтобы его ощутил кладовщик. И судя по тому, как дернулся на стуле однорукий, это неожиданно вышло.

– Давай свой жетон, и иди выбирай в левом ряду, – неохотно пробурчал кладовщик.

Эрвин достал из крохотного поясного кармана кривоватый металлический квадрат, и положил его на стол. Эта небольшая пластина была «личным идентификатором воина» – на нем выбивали четыре символа – фланг, сотню, десяток и личный номер. А когда воин приходил получать что-то достаточно ценное, то это записывали в книгах конкретно на него. Таким образом контролировался расход вещей.

Пока кладовщик снова щурился, рассматривая жетон, юноша уже выбирал новый щит. Ну, как новый – все оружие или амуниция тут носили следы использования, поэтому Эрвин выбирал самый хорошо сохранившийся, или наименее поврежденный.

Минут пятнадцать потратив на поиски, юноша разглядывал лучший, что был в ряду. Деревянная основа из какой-то особо крепкой породы треугольной формы, все три угла окованы железом. Увесистый, довольно крепкий еще… На нем с наружной стороны даже остатки расцветки в форме флага королевства остались! Правда, красный фон уже поистерся, и кое-где проглядывала древесина, а желтый круг в центре скорее угадывался, чем был четко различим… но все же этот щит оказался самым лучшим из доступных. Юноша еще раз внимательно оглядел изнанку щита – обтянута добротной кожей, пара коротких ремней, чтобы фиксироваться в бою на руке, и один длинный – для переноски за спиной.

– Вот этот беру!

– Бери-бери… хрен ты еще что-то тут получишь… – едва слышно себе под нос пробормотал кладовщик, возвращая жетон.

Эрвин сделал вид, что ничего не услышал, повесив щит себе за спину. Но «зарубку» в памяти сделал – без своего десятника сюда больше не приходить. А то и правда пошлет… С другой стороны – настроение приподняла удачная попытка использования эмоций. Вернувшиеся воспоминания подсказывали, что у него и раньше так получалось, но совсем изредка, под влиянием сильнейших эмоций. И никогда – осознанно, до этого раза. А что изменилось за последнее время? Неплохо получил по голове?

– Да нет, глупость какая… – пробормотал себе под нос юноша, продолжая двигаться в сторону казармы. По пути обдумывая перспективы овладения странным даром.

… – О! Эрвин вернул себе свой треугольник! – первым подметил обновку Индж, пытавшийся жонглировать тремя небольшими камушками. Они постоянно валились прямо на лежанку, откуда одноглазый воин подбирал их, и снова пытался повторить трюк. Не сказать, что у него совсем ничего не выходило… но на каждые три-четыре удачных движения обязательно приходилось одно неудачное, ронявшее камни вниз.

Юноша прислонил щит к изголовью своей лежанки, и улегся на нее, делая вид, что решил немного отдохнуть после тренировки. А сам, прикрыв глаза, едва заметно выглядывал из-под ресниц на Инджа. И попытался «послать» в него раздражение. Что может быть естественнее, чем раздражение от собственных неудач? Особенно для вечно недовольного всем человека?!

Камни упали на лежанку. Пара секунд – второй раз. Потом третий… четвертый…

– Вот гадство! Да что такое! Только что получалось! – в сердцах воскликнул Индж, и отложил их в сторону. А Эрвина накрыла волна слабости. Стало понятно – за все нужно платить. И его странная способность, если он ее использовал, чтобы заставить кого-то испытать нужные ему эмоции, забирала силы. Оставалось лишь понемногу, не перенапрягаясь, экспериментировать. Зависит ли трата сил от расстояния? От силы чувств, испытываемых объектом? Можно ли их тренировать, чтобы больше выполнять таких манипуляций? Действуют ли они на зверей? Если да – то можно ли их научиться, например, парализовать страхом? Это было бы шикарно! Даже секунда-другая остановки в бою равнозначна смерти…

Непонятные силы, позволявшие ощущать и манипулировать эмоциями, быстро восстанавливались. Так что оставшееся до обеда время Эрвин посвятил попыткам влияния на окружающих. Так, чтобы было незаметно. Единственное, кого он не трогал в своих экспериментах – это людей, лежавших или сидевших на своих лежанках с закрытыми глазами, и с мелким зажатым предметом в кулаке. Эти люди пытались стать культиваторами…

Первая трудность, с которой столкнулся юноша – для того, чтобы вызвать у кого-то эмоции, ему самому нужно было ее испытать, хоть и совсем немного. Возможно, со временем этот недостаток уйдет… А потом, пользуясь этим настроем, уже можно было попытаться вызвать ее же у другого. Еще оказалось, что количество затрачиваемых сил зависит от испытываемых прямо сейчас человеком эмоций. Например, чувство страха искренне радовавшемуся солдату внушить быстро не вышло. Пришлось сначала внушать равнодушие, а уж потом – негативную эмоцию. В общем, первые несколько часов Эрвин посвятил незаметным экспериментам над окружающими. После чего у него самого разболелась голова, из чего можно было сделать вывод – все-таки перенапрягся.

Несколько следующих дней прошли одинаково – тренировки, где Эрвин осваивал всплывавшие откуда-то из глубин сознания приемы обращения с мечом, и отдых. Отдых у других, но не у юноши. У Эрвина наступала следующая тренировка – в попытках внушить какие-то чувства окружающим. Проще всего было внушать негативные эмоции – гнев, раздражение, страх, грусть… Особенно, если ее присутствие в человеке и так ощущается, и нужно лишь «раздуть пламя». Со светлыми эмоциями почему-то было сложнее… Но в любом случае, каждая такая тренировка заканчивалась одинаково – легкой головной болью. Правда, постепенно время приступов становилось все меньше. Это значило, что Эрвин на верном пути, и такую странную способность действительно можно было тренировать. И, разумеется, юноша молчал об этом. Даже дома, в его семье, никто не знал о том, что он может чуять эмоции других людей. А уж тут, он и подавно не собирался никому рассказывать. Люди ничуть не менее опасны, чем дикие звери – это Эрвин точно знал…

… Очередная тренировка для их полусотни в этот раз оказалась во второй половине дня. Во время пробежки юноша, как обычно, больше смотрел на других, чем по сторонам. Удобнее всего было держаться примерно в середине строя, чтобы и не расходовать слишком много сил на бег, и в то же время не оказаться в числе «невезучей пятерки». Однако даже это не помешало ему разглядеть приличных размеров разношерстный отряд, который спускался со стены по веревочной лестнице. В сторону леса и зверей. В том, что они спускались именно так, ничего странного не было – насколько успел узнать Эрвин, ворот или какой-нибудь каменной лестницы наружу не существовало. Разведчики всегда спускались именно так.

Что было необычно, так это то, что неизвестный отряд были людьми снаружи, а не обитатели крепости – внешний вид выдавал их. Новенькое обмундирование, качественное оружие, по небольшому арбалету почти у каждого, в дополнение к основному оружию. Но главное – это взгляды и ощущение презрения, которое испытывали эти люди, глядя на солдат. Рядом, присматривая за ними, находился незнакомый Эрвину десятник.

А еще дальше несколько солдат собирали деревянную конструкцию, которая одним краем свешивалась за стену. Судя по деревянному вороту, и нескольким роликам на нависающей части, это был механизм для поднятия чего-то тяжелого наверх. Или спуска. Странно было, почему они собирали ее только сейчас? Неужели раньше она не нужна была? Впрочем, это точно не касалось Эрвина. Так что юноша смотрел на все это, не сбавляя бег. А потом была обыкновенная тренировка, ничуть не отличающаяся от предыдущих. Никаких спарингов, кстати, подготовка рядовых воинов в крепости не предусматривала. Людей натаскивали на десяток простейших ударов, которые бесчисленное количество раз повторяли на ежедневных тренировках.

… Мужчина богатырского телосложения презрительно скривился, сидя на своей лежанке:

– Сейчас попрут, дармоеды…

Слышать такое от обычно равнодушного Аджита было странно. Но это был ответ на вопрос Эрвина о необычном отряде, спускавшемся за стену.

– Это точно! – поддержал сослуживца Велтен. Любой разговор, если он происходил недалеко, не мог обойтись без болтливого копейщика. – Эти засранцы ждут, пока крепость отобьет очередной штурм, а потом еще недельку. В это время наши разведчики убьют несколько шальных высокоранговых зверей, чудом оставшихся от прошлой волны. И только потом спускаются вниз, на охоту и сбор ценностей. А при первых же признаках новой волны сбегут, сверкая пятками.

– При этом мы – рискуем своими жизнями, защищая всех. А они лишь зарабатывают деньги, почти безопасно. Нет никакой справедливости… – пробурчал Индж, снова возясь с камушками. Почему-то в последнее время ему в голову засела мысль о том, что нужно научиться жонглировать. Три камушка в воздухе он уже уверенно держал, и теперь пытался добавить четвертый.

– Так чьи это все-таки отряды? – решил выяснить до конца Эрвин.

– Да хрен его знает. Там может быть кто угодно – и отряды наемников, которые решили заработать… И личные дружины некоторых аристократов, вместе с кем-то благородных кровей. Развлекаются, твари. Лучше бы во время звериной волны тут помогли… – подытожил Велтен.

Глава 4

Несколько дней спустя Райнхольд неожиданно появился в казарме, держа в руках какую-то бумагу:

– Тихо! – звучный бас легко обратил на внимание, заставив умолкнуть всех в помещении. – Кого называю – встают, и подходят ко мне. Итак, Руди Рудиссон, Олбрект Деревянщик, Юрген, Полди Одноногий, Рабан Озерный, Эрвин, Маркус Луиссон…

Эрвин, как только услышал про себя, подошел к сотнику, больше не вслушиваясь в звучавшие имена. Но его терзало любопытство. Те, кого вызывал сотник, были в основном самые молодые в казарме. Но при этом попадались и уже бывалые воины. Всего рядом уже стояли под полтора десятка человек, когда Райнхольд убрал список.

– Слушайте меня внимательно, потому что повторять не буду. Вы выжили в своем первом бою, доказав, что на вас можно тратить ресурсы…

Стоявший рядом уже бывалый воин слегка скривил губы и полыхнул в чувствах пренебрежением, но, разумеется, промолчал – только идиот будет спорить с сотником.

… – Таким образом, вам будет выделено по три порции «пробуждающего эликсира». У тех, кто сможет раскрыть ауру после приема эликсира, будет шанс стать настоящим культиватором! Не буду скрывать, шанс небольшой, однако он есть.

У окружающих буквально «загорелись» глаза. Даже во взглядах бывалых воинов что-то такое проглядывало. Да что там! Сам Эрвин тоже изрядно воодушевился. Культиваторы – это сила! И влияние, да и статус где угодно – даже тут, в крепости. Говорят, что гвардия короля состоит исключительно из культиваторов высокого уровня! К тому же, они живут гораздо дольше, чем обычный человек. Да и… пережить положенные двадцать лет в крепости простому человеку очень сложно. Случайности… они ведь происходят внезапно… Даже самый искусный воин может неудачно поскользнутся, или не заметить какой-нибудь ядовитый плевок очередной твари. Да и просто – устать, и совершить ошибку в бою, оказавшуюся фатальной. В таких условиях стать культиватором – значит, увеличить свои шансы на выживание.

– Надеюсь, вы все понимаете, какой шанс вам выпал. Наш славный король, в своей безграничной щедрости, дает возможность каждому в крепости! Снаружи такие эликсиры довольно дорогие – по три золотых за штуку. Вам же они достанутся бесплатно! И даже если с первого раза не выйдет – проживите год, и вам дадут возможность снова попробовать. Но третий раз будет последним…

В этот момент занервничал один из бывалых воинов рядом. Но визуально ничем не выдал своего состояния.

… Вопросы есть? – неожиданно спросил Райнхольд.

– Э-э-э… а как мы узнаем, что аура раскрылась? – решил уточнить Эрвин, раз уж дали возможность задавать вопросы.

– Ха! Это несложно, ты никак не ошибешься, клянусь своей бородой! – усмехнулся сотник. – Как будто открыть еще один глаз. И ухо. Так. Вопросов больше нет. За мной!

Небольшую сборную группу воинов Райнхольд провел через несколько уровней в небольшое полутемное помещение. Так, наверное, выглядела бы казарма, если бы их делали не для сотни, а для двух десятков человек. Потому что все, что тут было – это два ряда узких деревянных лежаков. И под самым окном – стол с группой крохотных деревянных сосудов, и небольшим ведром. А у окна, заложив руки за спину, стоял мужчина. Причем он так располагался относительно льющего внутрь света, что его лицо невозможно было рассмотреть. Лишь голову, на которой виднелась пара фиолетовых лент. Культиватор.

– Я привел кандидатов! – отчитался сотник, и умолк, похоже, ожидая дальнейших инструкций.

– Я вижу, спасибо, Райнхольд, ты можешь уйти. Назад, думаю, они найдут дорогу.

Проводив взглядом сотника, он повернул голову, оглядывая воинов перед ним. Немного помолчал, раздумывая о чем-то своем.

– Вот эта жидкость перед вами – вершина мастерства королевских алхимиков. Она может открыть вам путь к становлению культиватором. Те из вас, кто смогут по нему пройти – не пожалеют, мда. Но даже простое раскрытие ауры уже дает некоторые преимущества – улучшает восприятие. Если эликсир сработает – на короткое мгновение ваше восприятие усилится в десятки раз, вы ни за что не спутаете это ощущение ни с чем другим. Зачем я это вам рассказываю? Нужно понимать, что эти эликсиры, кроме пользы несут и вред. Они достаточно ядовитые. Каждому полагается только три. И если вдруг, вам хватит двух, или даже одного – не нужно пить больше, надеясь на получение каких-то суперспособностей, хе-хе. Это полная ерунда. Но то, что после приема всех трех вы будете восстанавливаться больше полугода – это факт. А если бы вы выпили прямо тут четыре – это гарантированная смерть. И давно известный факт. Поэтому, если получилось раскрыть ауру, используя меньше трех – вам же будет полезнее. Такое редкость, конечно, но случается. Все поняли? А теперь подходим, берем по одной штуке, ложимся на эти чудесные деревянные кровати, и пьем. Именно в такой последовательности. Ясно? Вперед!

Люди быстро расхватали по одному сосуду. Схватил свой и Эрвин. Это оказалась крохотная баночка, выточенная из бамбука, с бамбуковой же крышкой. Юноша лег на спину. Глубоко вздохнул, ощущая, как в волнении громко стучит сердце… И открыв баночку, приподнял голову, одним глотком выпивая ее содержимое. Невероятно кислая, и промораживающая внутренности струя жидкости устремилась внутрь. Желудок скрутило болью. Эрвину показалось, будто бы он выпил какой-то жидкий лед. Причем, ощущение промерзания начало расплываться по всему телу. Сначала рот, горло и грудь. Потом ноги… руки… Последней почему-то эта волна добралась до мозга. Будто бы невидимый ледяной гигант обхватил своими руками череп юноши, и сильно сдавил. В глазах потемнело и сознание отключилось…

Юноша резко пришел в себя. Еще недавно он терпел ледяной ад… и вдруг очнулся. Все изменилось! Сердце оглушительно билось, заглушая вообще все звуки. Зрение стало таким, что полуосвещенное помещение вдруг показалось залитым светом. Можно было разглядеть каждый крохотный выступ на каменном потолке. Сотни оттенков запахов, и в основном – неприятных, «таранили» обоняние. В спину впивались тысячи мельчайших колючек. А открытые участки кожи ощущали мельчайшее дуновение потоков воздуха. Казалось, если бы он закрыл глаза – то все равно смог бы ориентироваться, вслепую. Но постепенно острота ощущений начала спадать. Помещение вокруг потемнело, воздух снова стал неподвижным, а нестерпимая вонь уменьшилась до едва ощутимых неприятных запахов. Только тогда Эрвин пошевелился, приподнимаясь и осматриваясь. Сразу двое в этот момент уходили от стола, сжимая в руках новые баночки. Мало того! На столе уже оставалось лишь около трети от исходного количества сосудов. Интересно, сколько на самом деле продлилось это странное состояние?

– Я уже думал, что ты не проснешься, – прокомментировал так и не представившийся культиватор, когда Эрвин нетвердой походкой подошел к столу.

– Такое тоже могло быть? – не сдержал своего любопытства юноша.

– Где-то один из двухсот человек, – равнодушно ответил тот. – Клади использованную в ведро и бери новую.

– Простите, но мне больше не нужно. Я… я уже все… – немного косноязычно признался Эрвин.

– Вот как? – оживился культиватор. По крайней мере, его тон его голоса оживился. Да и в эмоциях культиватора добавилось благожелательности. – Это отличный результат! На моей памяти, около четверти из тех, кому хватило всего одного эликсира – стали культиваторами. Так что старайся!

– Простите… – не сдержал любопытства Эрвин. – А с остальными что случилось?

– Умерли, конечно, – буднично сообщил культиватор. – Ладно, получилось – значит, свободен. Экономия в два эликсира – это неплохо. Грамотный?

Увидев подтверждающий кивок, культиватор продолжил:

– Значит, все, что нужно знать дальше, прочтешь в библиотеке крепости.

Договорив, он снова сложил руки за спиной, и уставился куда-то в окно, всем своим видом показывая, что диалог окончен.

Поклонившись, Эрвин отправился обратно, в казарму. Самочувствие было не очень хорошим – его все еще покачивало, а в ушах иногда появлялись посторонние шумы. И начала болеть голова.

– Эй, ну как, получилось?! – голос Велтена ввинтился в раскалывающуюся голову юноши, когда он с трудом дошел до собственной лежанки.

– Да… – прошептал тот, и провалился то ли в сон, то ли в забытье…

На следующее утро Эрвин едва дождался окончания тренировки, и, закинув щит в казарму, побежал в библиотеку. Его десяток обменялся понимающими взглядами. Многие из тех, кто тут находился достаточно долго, успели открыть ауру. И каждый из них в свое время, окрыленный надеждой, точно так же бежал за знаниями. Чтобы как можно быстрее стать настоящим культиватором! Однако, реальность оказалась более жестока – лишь один из нескольких сотен воинов, среди тех, кто открыл ауру, способен прорвать грань между обычным человеком, и культиватором. Остальные застревают на полпути. Остается лишь сожаление о несбывшемся… Именно поэтому простые воины стараются поменьше обсуждать культиваторов.

В это же время Эрвин добрался до основного здания крепости. Надо сказать, что изнутри она сильно отличалась от помещений под стеной. Примерно так же, как нормальный дом отличается от подвала. Тут были высокие потолки, свежий воздух, дневной свет лился с большого количества бойниц, и даже была простенькая отделка внутренних помещений. Вот только люди, которые попадались юноше… как правило, смотрели на него с презрением. А их эмоции выражали примерно то же самое. Неприятно, но ради своей цели Эрвин был готов терпеть.

Узкая винтовая лестница, поскрипывая под ногами, вела из основного коридора куда-то вверх, на несколько этажей. Случайно выглянув в одну из бойниц, юноша даже замер на пару мгновений, любуясь отрывшейся картиной – он еще никогда еще не видел стену и окружающие окрестности с высоты. Зеленая полоса леса впереди казалась такой тихой и мирной… жаль, что это лишь иллюзия.

Крохотная лестничная площадка вела в узкий проход. А за ним – библиотека. Первое, что бросалось в глаза – с десяток стеллажей, забитых книгами, и несколько длинных столов для чтения, с лавками позади. Двое людей что-то читали за ними. Тут царил особый запах – аромат старых книг, смешанный с запахами дерева, пыли и горелого свечного воска…

– Еще один, – раздался неприятный, скрипучий голос. – Ты-то хоть грамотный, или пришел картинки посмотреть, а? Отвечай!

Эрвин резко обернулся. Прямо у двери, с левой стороны, незаметно «притаился» узкий столик со стулом, на котором восседал старик. Огромная, блестящая залысина с пигментными пятнами. В остатки седых, всколоченных волос вплетена одинокая фиолетовая лента. Беззубое, сморщенное лицо, чем-то напоминающее крысу. Тощая, немного сгорбленная фигура, на которой «висела» блеклая одежда. В эмоциях, правда, никакого негатива не наблюдалось. Просто равнодушие.

– Э-э-э… читать умею, – собрался с мыслями юноша.

– И то хлеб. Новичок со стены? Только открыл ауру? – опытный взгляд моментально опознал статус Эрвина. – Значит, слушай сюда. Тут не жрать – это библиотека. Книги старые, обращаться очень аккуратно и бережно. Читать можно только тут. Повредишь хоть что-то – я тебя скину с лестницы, и больше не пущу, понял?! Теперь о том, что тебе нужно. Видишь самый ближний стеллаж, который покрашен в зеленый цвет? Тебе нужен только он. Начинай снизу. И чтобы тут было тихо – а то скину с лестницы.

Договорив, старик откинулся назад, прислонив голову к стене. А точнее, к небольшой подушке, которая была приделана как раз на уровне головы к стене. Его взгляд «сканировал» всю библиотеку, периодически останавливаясь на троих посетителях.

Тихонько вздохнув, Эрвин пошел к указанному стеллажу. Наклонился, рассматривая самый нижний ряд книг. Хотя, конечно, ряд – это, можно сказать, преувеличение. Потому что стеллаж был практически пустым. На нижнем ряду стояло всего четыре книги, на следующем – тоже четыре. Еще выше – вообще три… А внимательно рассмотрев все, Эрвин понял, что на каждой полке – копии одной и той же книги. То есть по факту, в стеллаже всего лишь пять книг.

Юноша решил прислушаться к совету библиотекаря, взяв одну с самой нижней полки. Усевшись так, чтобы не мешать остальным, Эрвин наконец-то обратил все внимание на книгу. Развязав пару тесемок, которые таким образом закрывали ее, юноша погрузился в чтение. Мелкий, убористый текст в три столбца на странице, многочисленные витиеватости и узоры в тексте, даже выделение другим цветом заглавных букв в каждом предложении – все это выдавало море труда, который вложили в каждую такую книгу. Однако юношу сложно было удивить подобным – ведь до того, как он оказался «вторым сыном», ему планировалась карьера королевского чиновника. Хлебное, влиятельное место, обеспечиваемое связями Отто Златобородого. Все эти начинания пошли прахом, стоило ему оказаться тем самым невезучим «вторым сыном». Так что в отличие от подавляющего большинства обитателей крепости, читавших крайне медленно, по буквам, Эрвин вполне профессионально, и достаточно быстро мог поглощать знания из рукописных источников…