Текст книги "Второй сын (СИ)"

Автор книги: Александр Пивко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

Эрвин уже в который раз за сегодня продемонстрировал новый жетон.

– И? – приподнял седую бровь старик.

– Нужны знания о печатях.

– Смотри в двух фиолетовых стеллажах, и на верхней полке желтого. И, чтобы вернул ровно туда, откуда взял. Я слежу за тобой, понял?!

Эрвин кивнул, про себя усмехнувшись. Вопреки неприветливому поведению, библиотекарь давал вполне конкретные советы. А мог бы и не помогать…

Осмотрев то, что рекомендовал старик, юноша обнаружил, что в отличие от самого первого посещения, сейчас каждая книга была уникальной. И ему предстояло пересмотреть больше трех десятков книг. За этот вечер он точно не справится. Интересно, а почему вообще тут так много книг по этой теме?

Глава 17

Лицо Эрвина было мрачным. Четыре дня! Четыре долбанных дня от рассвета до заката, словно сопливый ученик библиотекаря, юноша перерывал книги в поисках знаний о печатях. И если забыть о идиотских идеях разных сумасшедших, которые каким-то чудом стали культиваторами… то все плохо. Тут люди знали всего о двух печатях – силы и сопротивления. И непонятно было, это только в крепости нет подобных знаний – или вообще у всех? При этом, большая часть авторов сочиняли хвалебные описанию печати сопротивления, рекомендуя использовать ее на каждом даньтяне. На каждом! Эх, если бы у него была вся память Эррола, насколько проще было бы жить! Но, к сожалению, всплыли лишь некоторые моменты. Иначе он бы вообще не ходил в библиотеку крепости. У местных было довольно искаженное понятие о многих вещах в культивации.

– Отборные кретины! Идиоты! – от таких мыслей хотелось сплюнуть… но плевать прямо в собственной комнате – глупо, так что юноша сдержался. Да, культиватор третьего ранга, с тремя вписанными в даньтяни печатями сопротивления сможет отбивать слабые техники даже руками… но что дальше? Это будет энергетический инвалид – на мощные техники не способный, с намертво закрытой возможностью развиваться дальше. Никакие эликсиры, включая стимуляторы, или лечебные на него практически не будут действовать. Эффективное исцеление с помощью техник света? Тоже можно забыть – их полезное действие будет почти равняться нулю. В такой комбинации печать сопротивления будет подавлять всю энергию, включая собственную энергию культиватора. Стоит ли оно того? Однозначно нет! Да лучше тогда вообще без печати! По крайней мере, не будет подобных проблем. Нормальные культиваторы по памяти Эррола использовали печать сопротивления самой последней – тогда, когда не могли продвинуться на следующий ранг десятилетиями, и понимали, что застряли навсегда. И даже тогда ее использовали крайне специфическим образом – последний даньтянь сродняли с землей, или льдом. Создавали внутри печать сопротивления, и не связывали с остальными даньтянями в единую систему, как это должно быть. Получалась энергетически независимая часть. Ее энергию использовали только для защитных техник, и вот там эта печать раскрывала весь потенциал – созданные таким образом техники могли удержать гораздо больше урона. При этом не было особых проблем со всем остальным – организм не получал такого фатального сопротивления к любой энергии.

Оставалось еще две известные ему печати. Силы… и ловкости. Печать силы, вопреки названию, не действовала на сам организм – она воздействовала на энергетическую часть ауры – даньтянь и каналы, делая их крепче, повышая способность использовать больше энергии моментальным выплеском, не опасаясь повреждений. Нужно ли это на первом ранге? Как ни странно, но если хорошо подумать – то нет. Запас энергии еще довольно скромный, и она попросту не нужна. Оставалась лишь печать ловкости. Она, как и печать сопротивления, воздействовала на организм культиватора, комплексно изменяя его. Причем в сторону скорости, ловкости, координации движений, и даже быстроты мышления. По сути, ее бы стоило назвать печатью ускорения… но так уж исторически сложилось. Эррол ее использовал то ли первой, то ли второй… Так что выбора, можно считать не было. Если он не сможет использовать печать ловкости, то можно вообще не ставить печать на первый даньтянь. Вернутся к этому вопросу потом всегда можно… а вот изменить со временем на другую – уже нет. Печати врастают в даньтянь, передавая свои свойства энергии, а та – циркулирует по всей ауре и организму культиватора, меняя их.

Для начала Эрвин раздобыл немного бумаги, и небольшую кисть для письма с краской. Каждая печать напоминала собой сложный иероглиф. Так что стоило потратить время, и для начала точно изобразить ее на бумаге. И это оказалось непросто…

С десяток чуть отличающихся вариантов печати лежали на столе, а Эрвин старался максимально правильно вспомнить. Неточно «проявленная» в даньтяне печать ничего не даст.

– Вот этот – точно нет. А вот этот… похож. Но не хватает… Может быть, стоит попробовать… Нет, вот этот – точно нет, – почти все время в комнате была тишина, шелест бумаги и почти бессвязное бормотание. По крайней мере, посторонний наблюдатель, если бы он тут был, ничего не понял.

Спустя несколько часов осталось всего пара вариантов, отличавшихся всего одной чертой. При этом руки юноши оказались полностью перемазаны в краске. Точно такие же отметины были на лице, и даже волосах на голове. Процесс воспоминаний оказался на удивление трудным… Но это стоило ожидать – обычно культиваторы просто используют уже готовые печати, а не судорожно вспоминают из кусков прошлой жизни, гадая, все ли правильно… Но альтернативы нет.

Глаза Эрвина не отрывались от двух листков, на которых красовались странные символы:

– Я почти на девяносто процентов уверен, правильный вариант – левый. И, что самое обидное, разница всего в двух линиях. Остается вопрос – смогу ли я изменить уже воплотившуюся печать, если это все-таки правая?

Память Эррола не давала ответ на такой вопрос. Да и вообще ни один культиватор не будет так экспериментировать на себе.

Привычный вид ауры уже давно не отвлекал Эрвина. Он сосредоточился на даньтяне. Синеватая завораживающая сфера, внутри которой хаотично перемещалась энергия. Она мерцала, пульсировала, очерчивала контуры даньтяня, и снова исчезала в глубине… на самом деле, зрелище было завораживающим. Юноша решительно приступил к реализации следующего шага – под его контролем часть энергии начала выделятся из даньтяня, минуя недавно сформированные энергоканалы. Просто «облачко» энергии, связанное своеобразной пуповиной с даньтянем. А дальше Эрвин попытался собственной волей уплотнить «облако», чтобы сформировать из него печать. Но сколько бы он не старался, выходила примерно половина, после чего оставшаяся энергия рассеивалась – часть впитывалась обратно в даньтянь, а остальное безвредно рассеивалось в ауре.

– Что-то я размечтался с первой же попытки создать печать… – с неловкой улыбкой поднялся Эрвин. Он не учел, что его контроль энергии внутри ауры настолько паршив. С другой стороны, это было предсказуемо, стоило лишь немного подумать – ведь он открыл первый даньтянь совсем недавно. – У меня еще куча времени. Буду воспринимать это, как тренировку контроля.

Несколько дней юноша посвящал только тренировке создания печати. При этом не отказывал себе хорошенько поесть. Обычная еда была бесплатной, это только что-то особое требовало денег. Возвращаясь обратно, к себе, он наткнулся на Каспара. Хотя, судя по его виду – вовсе не случайно. Старший культиватор явно поджидал его. Немного напрягшись, Эрвин задействовал свой дар чуять эмоции. К сожалению, определить, с добром или злом его поджидал Каспар не вышло.

– Ты – новичок среди культиваторов первого ранга, Эрвин, верно? – вальяжно начал мужчина. – Так как мы уже знакомы, я предлагаю тебе свое покровительство. И так как я помогаю тебе, соответственно, половину своего жалования ты будешь отдавать мне.

Каспар отчетливо скосил взгляд на свое плечо, где отныне были две фиолетовых ленты. Можно было сказать, что он почти достиг предела в иерархии крепости… Разница в целый ранг… он шел к ней почти пятнадцать лет! И лишь теперь может почувствовать все преимущества.

Тем временем после слов Каспара перед глазами Эрвина всплыли мертвые товарищи по десятку. Их растерзанные тела на поляне, умирающий Берхард. Те, кто бились с ним бок о бок, учили его… Единственные, кого он в этой крепости принял в свой «ближний круг», хоть и молчаливо. Юноша буквально вспыхнул от гнева. И наплевав на последствия, резко ответил:

– Мне не нужно покровительство, тем более – твое. Чтобы снова подставил меня под какого-нибудь монстра?!

Каспар зло сузил глаза, и прошипел:

– Я запомню твой ответ…

Но у Эрвина уже «сорвало тормоза» от наглости мужчины. Свалить на него смертельную опасность, от которой сам убегал, а после того, как он чудом выжил – заявить прямо в лицо о покровительстве, и требовать денег! Таких наглых ублюдков Эрвин в этой жизни еще не встречал…

– Запоминай сколько хочешь. А я, в случае проблем, не постесняюсь сообщить коменданту, что ты угрожал, и вымогал с меня денег. Насколько я успел узнать, он очень любит такие вещи…

На пару мгновений повисла напряженная тишина.

– Хо-хо-хо, этот младший брат слишком серьезно воспринимаешь шутки, – небрежно махнул рукой Каспар, моментально подстроившись под ситуацию. – Ну, не буду тебя задерживать…

Старший культиватор развернулся, и, насвистывая что-то веселое, удалился. Впрочем, Эрвин не обманывался – только что он заполучил могущественного врага прямо внутри крепости. Да и дар подсказывал, что удалявшийся Каспар внутри полыхал злобой. Такие люди в любом случай отличаются злопамятностью, так что теперь нужно будет вести себя крайне осторожно. Но и поступить по-другому юноша не мог. Мило улыбаться такой сволочи, делая вид, что все нормально, Эрвин точно не смог бы. Не лицедей он. А отдавать свои деньги – тем более. Собственными руками ускорять развитие ублюдка, или делать его жизнь комфортнее?! Ни за что! В любом случае внутри крепости Каспар точно не осмелится что-нибудь предпринять. Но вот за пределами…

Возвращаясь назад, Эрвин подождал, пока по лестнице спустится весело общающаяся группа из четверых культиваторов, после чего поднялся к себе. Может это прозвучит странно, но за все время пребывания уже в форте он познакомился лишь с одним человеком – Северином, да и тот, по сути, сам проявил инициативу. Даже будучи простым воином, и постоянно окруженный людьми, юноша не особо много общался с окружающими. Так, скорее поневоле, и из необходимости. А уж тут, заполучив просторную комнату в собственное распоряжение, и вовсе не желал общаться с кем-либо. Может быть, еще в этом сыграло свою роль пробуждение прошлой памяти. Он ощущал себя немного оторвано от окружающей жизни. И знал, что это место его надолго не остановит. А еще, общаться – значит привязываться. Эрвин не хотел привязываться к крепости, к людям, населявшим ее. Его цель была совсем иной – как можно быстрее развиться, и отправится на поиски запертого в пространстве клана Двуликого Лотоса. Именно там находятся его настоящие друзья и родственники. А тут… случайные попутчики. Еще частично в этом был «виноват» его десяток – люди, к которым успел привязаться Эрвин, несмотря на его скорлупу недоверия. И все они погибли, разом. Это тоже не добавляло желания знакомиться с новыми людьми.

Отогнав посторонние мысли, юноша вновь принялся за попытки создания печати. Главное в подобных вещах – настойчивость. У Эрвина, получившего память прошлой жизни, этого качества хватало с избытком.

Город Бойрен, один из трех городов королевства:

Узкая Тканная улица привлекала взгляды прохожих. Хоть она и состояла всего из восьми домов, но тут всегда многолюдно. Десятки голосов сливались в общий фон, не уступавший другим торговым улицам. Неудивительно – и горожане, и жители окрестных сел знали – если нужна ткань, то невозможно обойтись без Тканной улицы. Тут легко найти товары на любой кошелек и вкус. От льна – самой дешевой ткани, которая шла на разнообразные нужды, в том числе и на одежду для беднейших, до изумрудного шелка, носить который считали за норму богатейшие аристократы.

Люди курсировали от лавки к лавке, сравнивали цены, торговались, и, в конце концов, покупали. В это же время на улице появилась немного необычная процессия. Главным в ней, однозначно, был невысокий толстяк. Его шелковые одежды, многочисленные золотые украшения, роскошная, завитая в десятки мелких косичек борода и властный вид сразу привлекали внимания. Народ привычно расступался перед ним. В полушаге за ним мягко шагал высокий, худощавый культиватор, с парой длинных сабель на обеих боках. Его взгляд постоянно перемещался, отслеживая вокруг угрозы для толстяка. А позади, постоянно утирая пот на лице и шее платком, шел еще один мужчина. Тоже в шелковых одеждах, но гораздо проще, чем у толстяка. Длинные волосы зализаны набок, закрывая приличных размеров лысину. И вот он почти непрерывно говорил:

– Господин Отто! У нас все в порядке, не нужно сомневаться! Все, что вы прислали, разумеется, выложено. Каждую неделю я отправляю отчеты. Все налоги в королевскую казну исправно платим… рабочие не жалуются… покупателей просто тьма…

Толстяк, не сбавляя шаг, зашел во вторую, самую большую лавку. Хозяйским взором оглядел все внутри, и так же уверенно направился вглубь. Пара женщин-продавцов, увидев испуганный вид последнего из троицы, склонились в настолько низком поклоне, что почти касались лбом пола. Отто же, не сбавляя шагу, прошел на второй этаж. Тут хранились тюки с еще непроданным товаром. Вытащив из широкого кармана пухлую книжку, он методично сравнивал товар с записями. Минут через пятнадцать он неопределенно хмыкнул, и громко захлопнул книгу, заставив третьего человека подпрыгнуть от испугу.

– Ну что же, вижу, Херрик, ты не врал. Отрадно, отрадно. Мне, Отто Златобородому, вообще не нужно врать. Неполезно это, да. Для здоровья твоего, и, твоих близких, – задумчиво погладил бороду толстяк.

– Как можно, господин! Я же понимаю, кто вы… – льстиво поклонился Херрик.

– Хм… хорошо. Тогда, продолжай работать. Пока что…

Неоднозначность последнего высказывания заставила Херрика дернуться, однако потом он пришел в себя:

– Э-э-э… возможно, вы бы хотели перекусить с дороги? Позвольте угостить вас…

Отто равнодушно махнул пухлой рукой, а солнечные отблески засияли на многочисленных перстнях:

– Не нужно. Мы уходим.

Культиватор привычно смерил подозрительным взглядом Херрика, от которого тот немного ссутулился, и в один длинный шаг догнал Отто. Они вдвоем вышли из Тканной, и тут же уселись в поджидавший их экипаж. Однако, кроме этих двоих, внутри оказался еще один человек – одетая в свободное платье девушка, с большим веером в руках. Несмотря на милое лицо, которое хорошо подчеркивал макияж, от нее веяло угрозой. Не конкретно этим людям, а вообще. Внимательный взгляд мог бы заметить прикрытый шрам на лице, неестественно холодный взгляд глаз и закрашенные следы ударов чем-то острым на металлическом веере. А еще она была культиватором, не уступая в силе охраннику, постоянно таскавшемуся за Отто.

Экипаж тронулся, и только тогда толстяк обратился к девушке:

– Раз ты тут… какими новостями порадуешь меня, Верена?

Едва заметная тонкая улыбка проскользнула на губах девушки:

– Я тебя не порадую, Отто. Нанятый стрелок из крепости не смог убить твоего отпрыска. Однако он отправил письмецо… мальчишка стал культиватором. Тебя стоит поздравить с успешным потомком?

Вальяжное выражение лица Отто моментально изменилось. Будто бы сквозь благообразный образ успешного торговца проглянул дикий зверь. Но толстяк моментально взял себя в руки. Хотя его решимость убить Эрвина только окрепла. Угрозу себе, и своему наследнику нужно устранить любой ценой.

– Это… нежеланный потомок, Верена. К сожалению. Ладно, давай ближе к делу. Сколько будет стоить устранить его сейчас?

Девушка изначально ожидала такой вопрос:

– Двести пятьдесят золотых – и мой человек возьмется за эту работу. Но учти – это только за попытку. Если она провалиться – в следующий раз расценки будут другие.

– Серьезные люди так не работают… – возмутился Отто.

Вот тут уже Верена откровенно заулыбалась, показав белоснежные зубы:

– А твои «серьезные люди» смогут вообще хоть что-то сделать в крепости? Там, где нет ни одного чужака? Которая закрыта еще приказом короля-основателя? Попробуй-ка найди хоть одного, хе-хе…

Златобородый нахмурился. Но потом махнул рукой:

– Хорошо. Деньги будут. Когда сможете приступить?

– Вот это другой разговор!

Глава 18

Постепенно тренировки приносили пользу – печать становилась все отчетливей. Эрвин уже чувствовал, что день, когда он сможет сформировать ее полностью, совсем близок. В очередной раз потратив все силы, юноша машинально рассматривал собственную ауру. Она была отражением тела, но не идеально четким. Почему так – никто не знал. И, если быть честным, не стремился и узнавать. Вообще, культиваторы, как правило, были не склонны к философствованиям, или познаниям каких-то глубин. Некогда. Культиваторы – это, в первую очередь практики. Люди, стремящиеся к личной силе. Впрочем, сложно вести себя по-другому, когда видишь, как пятнадцатиметровый тигр одним выдохом сжигает половину города. Или лавину демонов, накатывающих на поселение. Личная сила дарила возможности, свободу, власть, безопасность или спокойствие – в зависимости от стремлений человека.

… В какой-то момент Эрвин заметил интересный участок ауры. Если все вокруг понемногу менялось, и вызывало ощущение живого, то три небольших черных полосы никак не менялись. Присматриваясь к ним все сильнее и сильнее, юноша ощутил родство с тьмой. И, самое интересное, что этот участок располагался в районе головы, с левой стороны. Похоже, метка «второго сына» существовала не только в виде небольших шрамов, как ему раньше казалось. А еще и оставалась на энергетическом уровне.

– Скорее всего, именно по этой метке находят сбежавших из крепости. Иначе бы не нужны были такие сложности. А когда человек провел положенное время – ее изымают каким-то образом, – предположил Эрвин. – Так что, если смогу ее удалить…

Приободрившись, юноша попробовал воздействовать на эту метку. Однако, как бы он не старался – ничего не выходило. Он даже пробовал окружить своей собственной энергией, пропущенной через знак для трансформации в стихию тьмы. Но и так не смог воздействовать на нее. Похоже, что артефакт, которым нанесли эту метку, преобразовывал энергию в более высокий ранг, чем у него. Его знак был лишь на начальном ранге. А уровень энергии метки оказался либо на малом, либо даже среднем. В любом случае, если он поднимет ранг его знака – то можно будет попробовать удалить. И тогда… можно было бы напрямую сбежать из крепости! Затеряться в одном из трех городов, при возможностях культиватора – вполне реально.

Немного подумав, Эрвин решил, что это – довольно фантастический способ. Самый легкий и доступный способ повысить ранг знака – убить кого-то с ним, и присоединить к своему. Монстры, использующие стихию тьмы, крайне редки. Настолько, что знак тьмы называют демоническим. Просто потому, что найти демона и изъять из него знак гораздо легче. Но тут это сделать, очевидно, невозможно. Потому что местные даже не упоминают демонов. Значит, их тут нет, по каким-то причинам.

К тому же, крепость для него не только ограничение, но и возможности. Среди людей больше нет особых знаний о культивации. Где что сумели достать – тому и научились. Все это разрозненно, кусками. Добрался до первого ранга культиватора? Отлично, ты почти гений! Можно наняться в крупную семью аристократов, и жить припеваючи. Аристократам всегда нужны наемники. Но новые техники, теорию культивации, печати… все это каждому приходилось доставать окольными путями. В королевстве не было кланов или сект. Почти каждый культиватор – талантливый одиночка. И лишь два центра информации о культивации – королевская семья и крепость. Несмотря на всплывшие воспоминания Эррола, пока что юноше банально выгодно быть тут, вопреки всем проблемам, с эти связанными.

Почувствовав, что немного отдохнул, юноша вновь сосредоточился на печати. Выделив очередную порцию энергии, Эрвин привычно проследил, чтобы к даньтяню все еще тянулся «след» этой энергии. После чего начал воплощать печать. Первая линия, вторая, третья, четвертая… Формирование печати – вещь непостоянная, иногда выходило чуть меньше сделать, иногда – чуть больше. В этот раз все шло на удивление удачно. Седьмая линия, восьмая… В ауре постепенно формировалась готовая печать ловкости. Тринадцатая линия, четырнадцатая… к этому моменту обычно контроля не хватало, и энергия начинала развеиваться, заставляя все начинать сначала. Если, конечно, хватит сил. Но… в этот раз будто бы что-то помогало. Пятнадцатая… и… обливаясь потом, Эрвин изо всех сил старался сдержать пытавшуюся расплыться незаконченную печать, и «достроить» последнюю линию. Шестнадцатая! Готово!

Но не успел Эрвин обрадоваться, как напрягся еще больше. Законченную печать уже не нужно контролировать – она самостоятельна. Вот только… после ее правильного формирования внутри ауры обязательно проходит своеобразная волна энергии, после чего печать, используя оставшуюся связь с даньтянем, врастает в него. Но волны не было!

– Нет-нет-нет, только не это! – зашептал юноша, в панике рассеивая след, ведущий к даньтяню. Отсутствие волны означало только одно – эта печать была неправильной. Пытавшаяся прорасти в даньтянь дефектная печать ловкости замерла в ауре, когда потеряла связь. А потом, минут через десять, она постепенно начала вновь рассеиваться на составляющую ее энергию с нарастающей скоростью. И лишь тогда, когда от нее ничего не осталось, измученный Эрвин повалился на шкуру, переводя дыхание.

– Ну, неправильный результат – тоже результат. Теперь я точно знаю, что правильный вариант был все-таки правый. Осталось только собраться с силами… – прозвучал слабый голос юноши. Последняя, провальная попытка выжала его силы до донышка. Так оставалось только лечь отдыхать – сегодня уже ничего токового точно не выйдет.

Проснувшись на следующий день, Эрвин первым делом сверился со своими записями. После чего вернулся к попыткам создать печать. Вчерашняя попытка доказала, что в случае предельной концентрации, если, конечно, повезет, он уже способен добиться победы.

Как обычно, выделив «облако» энергии, все еще связанное с даньтянем, юноша принялся формировать печать. Первый десяток линий создался даже проще, чем вчера или позавчера. Дальше тоже было легче. Тринадцатая и четырнадцатая линии лишь вызвали легкое напряжение. Похоже, его контроль, после вчерашнего, немного подскочил. Остались две последних линии. Напрягая всю свою волю, Эрвин продолжал достраивать оставшуюся часть печати, одновременно не давая расползаться предыдущим. И… печать ловкости наконец оказалась достроена! Стоило сформироваться последней линии, как окружающее ее облако почти полностью было поглощено печатью. Едва заметная волна энергии импульсом разошлась от печати, моментально пронзая всю ауру, и вызывая дрожь тела. После этого остаточная связь с даньтянем окрепла. Печать быстро замерцала, одновременно с этим внутри даньтяня точно так же, мерцая, проявился образ печати. В конце концов, они поменялись местами – там, где еще недавно была сама печать, появился постепенно тускнеющий образ. А внутри даньтяня четко стала видна печать. Каждая линия, каждая черточка притягивала внимание. В отличие от нарисованной на бумаге, печать внутри даньтяня казалась живой, словно неотъемлемая часть организма.

Открыв глаза, Эрвин тихо рассмеялся. А в теле волнами прокатывалась энергия, кидая то в жар, то в холод. Организм менялся под воздействием печати. Передохнув немного, юноша вышел из своего жилья. После открытия печати ловкости первым делом стоило поесть. Ведь, меняя организм, тратились ресурсы. Его внутренние ресурсы, так что стоило пополнить их. А пока что движения юноши, если бы кто-то присмотрелся, были странными – то чуть резче, то, наоборот, медленней. Все потому, что организм менялся, адаптировался.

Но не успел он отойти и на сотню метров от жилья, как ему навстречу устремились трое культиваторов.

– Эй, новичок! – привлек наглый голос одно из них Эрвина. – Меня зовут Сигберт Железный, и ты мне не нравишься! Ты не уважаешь старших, так что я вызываю тебя на дуэль!

Юноша оглядел говорившего внимательнее. Этот культиватор был полноватым. Хотя ясно было видно – за слоем жира скрываются могучие мышцы, так что не стоит недооценивать его. На голове – яркая желтая повязка с одной фиолетовой лентой. Густые брови, недельная щетина на лице, и неприятный, наглый, с капелькой безумия взгляд. А его эмоции говорили сами за себя – от него веяло агрессией. С таким человеком невозможно договорится. Значит, не стоит и пытаться. К тому же… он только что раскрыл печать ловкости. Возможно, сами духи помогают ему проверить свои силы?

– Каких еще старших? – уточнил Эрвин. – А! Погоди-погоди, я догадался! Ты, получается, шавка Каспара? Подгавкиваешь, бегаешь на задних лапках… э-э-э… тапочки приносишь… или… а что там еще делают холуи?

Сопровождавшие наглеца культиваторы округлили от удивления глаза. Обычно, только вида их товарища хватало, чтобы любой новичок уже извинялся. Но чтобы самому нарываться на неприятности – такого не было никогда. А у Сигберта моментально налились глаза кровью:

– Ты! Ублюдок! Да я раскрошу твой череп! Вырву тебе сердце!!!

– Ух ты! Какой ты страшный! – ухмыльнулся Эрвин. – А еще очень храбрый – вызывать на дуэль меня, который стал культиватором всего пару недель назад. На тех, кто постарше, кишка тонка? Струсил? Потому что боишься, что тебя размажут, как дерьмо?

Заскрежетав зубами, Сигберт выдавил из себя:

– Плевать! Я! Вызываю тебя! Принимаешь вызов? Или можешь только дерзить?!

– Почему бы и нет? Принимаю!

– Хорошо. Пошли! – начал разворачиваться культиватор.

– Куда это ты собрался? Я принимаю твой вызов, но драться буду завтра. Сегодня у меня еще планы. Я не поел, да и вообще – дела…

На самом деле, перестройка организма, вызванная печатью, занимала время. Полностью она продлится еще минимум полдня, так что связываться с этим культиватором раньше он не собирался.

– Завтра, через два часа после рассвета, я жду тебя возле полигона. А если не придешь… – зло оскалился Сигберт.

– Ты думаешь, я боюсь какого-то уродливого толстяка? – легкомысленно парировал Эрвин.

После такого даже лицо и шея у Сигберта покраснели. Его попутчики опасливо отступили подальше, боясь, что он потеряет голову от гнева. Последним замечанием юноша случайно попал прямо в цель – больше всего Сигберт ненавидел тех, кто осмеливался насмехаться над его видом, и намекал, что он жирный. Но культиватор титаническим усилием взял себя в руки, и, кинув последний, максимально злой взгляд, отправился в сторону.

Чему быть – того не миновать. Учитывая, что среди культиваторов в крепости официально разрешены дуэли, Эрвин и не сомневался, что рано или поздно его втянут в какой-нибудь конфликт. Чем ему грозит отказ, Северин подробно описал. Не стоило оно того… так что, оставалось только подстраиваться под ситуацию. А еще, можно было попутно трепать нервы тем, кто настроен против него. Потому что… а почему бы и нет? Тоже приятно! Но сначала – завтрак! И неважно, что уже пришло время обеда…

Добравшись до столовой, Эрвин ухватил сразу несколько обычных порций, и принялся методично уничтожать их. Однако его мысли оказались полностью заняты одним интересным фактом: он снова, как и в конфликте с Каспаром, сорвался. Каспару он угрожал, этого толстяка – дразнил и издевался. Раньше, когда он жил под стеной крепости, абсолютно точно был спокойнее, равнодушнее. Теперь же… казалось, будто бы тогда что-то уменьшало яркость эмоций. Не только у окружающих – у него самого тоже. Здесь же все вернулось в норму, или стало ярче… Нет, определенно, за этим стоит какая-то загадка!

Следующее утро в секции культиваторов первого ранга было шумно. Новичок среди культиваторов, едва успев попасть к ним, уже нарвался на дуэль. Против Сигберда Железного, по прозвищу «Железо».

Культиваторы поодиночке в компаниях устремились к полигону. Он должен был стать местом дуэли. И только Северин стоял, и ждал возле лестницы. Он не знал, о каком новичке идет речь… но подозревал, что о его новом знакомом.

В это же время Эрвин начал спускаться вниз. Его организм за ночь полностью адаптировался к печати ловкости. Так что теперь он себя чувствовал не просто полным сил – каждое движение давалось легко и непринужденно. Юноша чувствовал себя великолепно!

– Эрвин, привет! – махнул рукой Северин. – Ты тоже идешь смотреть на дуэль?

– Смотреть? Нет, что ты… Участвовать! – поправил его юноша.

Ладонь старшего культиватора шлепнула по его же лицу:

– Вот же… почему-то я так и думал, что это ты. Зачем ты на него нарывался?! О чем вообще думал?! Железо – сильный соперник. Он известен тем, что специализируется на защитных техниках, так что вот в таких дуэлях, без оружия, почти непобедим. Защитные-то техники можно использовать!

– У меня не было выбора, – признался Эрвин, начиная идти в сторону полигона. – Этот толстяк сам меня искал, потому что я поругался с Каспаром. Э-э-э… как же там его… корова… свинья… А! Вепрь, Каспар Вепрь, вспомнил!

– Ну просто замечательно! На мелочи ты не размениваешься! Нарываешься не только на культиваторов первого ранга, но и даже на второго! А через пару месяцев, я так понимаю, уже страдать будет комендант.

– Мне нравится твоя идея – улыбнулся Эрвин. – Но не так быстро. Сначала разберусь с этим толстяком… а там посмотрим.

Северин только покачал головой.

– Ты просто не знаешь предыстории про Каспара. Слушай, с чего все началось… – начал рассказ Эрвин. Он не хотел, чтобы его знакомый считал его просто безмозглым наглецом.

… – Ублюдок, конечно. Но ты ничего не докажешь. Тем более, теперь он достиг второго ранга. Как бы там ни было, твое слово против него. И его – весомее, – предупредил Северин, послушав всю историю.

– Я знаю, – пожал плечами Эрвин. – Поэтому ничего не стал доказывать. Но прогибаться под этого урода не буду. Кстати об уродах…

Взгляд Эрвина встретился с толстяком. Тот, окруженный несколькими культиваторами, о чем-то рассказывал, и размахивал руками. Но увидев Эрвина, направился к нему. Культиваторы вокруг них моментально образовали большое кольцо.

– Ну что, щенок? Готов к хорошей трепке? Убивать я тебя, конечно, не буду, – похрустел головой Сигберт, – но кости я тебе переломаю, чтобы знал, на кого можно тявкать…