Текст книги "Путь старых богов (СИ)"

Автор книги: Александр Пивко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

В этот момент тихо скрипнула дверь, и в зал вошел мужчина. Высокий, поджарый, с длинными и тонкими усами. Увидев нас, он слегка поклонился, как равный равным. Ликар ответил тем же, а я с небольшим отставанием повторил.

– Брат Тарон, я только что объяснял вот этому молодому человеку, что наш дар имеет две грани – дар чародея и дар воина. Можешь продемонстрировать, что значит дар воина?

Тарон слегка прищурился, глядя на меня. Потом перевел взгляд на Ликара, и кивнул.

Он снял со стены деревянный муляж меча – с такими тренировались и остальные. Потом подошел к группе стражей. Что‑то скомандовал – я не расслышал, что именно. Часть стражей отошла, а оставшиеся восемь воинов окружили его. Последовала новая команда, и стражи напали на Тарона. Но он оказался неуловим, превращаясь иногда в полуразмытый, нечеткий от скорости движений силуэт. Ни разу не воспользовавшись мечом, он уходил, уклонялся, как бы стекал от ударов, и его противники не могли попасть, задеть мечом… как можно поразить пустоту? Для них он стал пустотой. Стражи, еще недавно казавшиеся ловкими и быстрыми, рядом с ним оказались слишком медленны и неуклюжи, как котята рядом с матерым котом. Дав мне увидеть это, Ликар громко хлопнул в ладоши. По этому сигналу Тарон практически в один миг разметал нападавших. При этом каждый из стражей, насколько я понял, успел ощутить на себе «смертельный» удар. На каждого Тарон потратил не больше одного движения. Проигравшие воины низко поклонились ему, а он в ответ лишь слегка. Потом подошел к нам.

– Спасибо, брат. Ты свободен – обратился к нему Ликар, потом повернулся ко мне – Вот теперь ты увидел, что значит человек с развитым даром воина против обычных, пусть и хорошо обученных мечников.

Мы вышли из зала.

… – Если бы ты посмотрел поединок чародеев одинакового уровня, то там была бы похожая картина. Просто у нас в храме нет простых чародеев, чтобы сравнить – только те, у кого талант к магии от дара Никкасу, так что придется поверить мне на слово. Ну, а теперь, надеюсь, ты сможешь немного лучше понять…

День прошел интересно. И за ужином, меланхолично жуя, я вспоминал и обдумывал рассказ Ликара и то, что увидел.

Свой дар они называли «дар Никкасу». Он проявляется только у потомков Первого жреца, жившего, если верить летописям, три тысячи лет назад. Никкасу одарил его способностью управлять своей аурой, и обучил. Сейчас его потомки продолжают служить богу своего далекого предка. Дар Никкасу передается от отца к сыну, только по мужской линии, первым двум сыновьям. Специальные упражнения помогают развивать его. В итоге воин чувствовал, двигался, и видел так, как это было недоступно «простому смертному». А маг становился чувствительнее, мог работать точнее и тоньше с энергией. Изначально им доступны обе стороны их дара, но какая‑то давалась гораздо легче. Несмотря на это, развивая одну грань дара, они пытались хоть немного развить и вторую. В итоге становились очень опасными противниками, и для магов, и для воинов. Верховный жрец устроил настоящую экскурсию, работая в роли гида, рассказывая и показывая, как обучаются и тренируются монахи и послушники. При этом довольно тонко расспрашивал, выясняя обстоятельства жизни и взгляды на разные вещи. Это я осознал только сейчас, вечером, вспоминая разговор. В конце «экскурсии» на вопрос – а зачем вы мне все это показываете? – ответил, что хочет, чтобы я все это увидел, только тогда смогу все правильно понять. Потом пожелал приятного отдыха, предупредив, что завтра с утра мы увидимся снова. А я сидел, и пытался разобраться в той ситуации, в которую попал.

С одной стороны – меня, не спрашивая, взяли и переместили в другой мир – где существует магия и царит средневековье. Обязательные вопли типа «какое вы имели право меня забирать?!!» не пройдут, точнее, спросить‑то я могу, но толку с этого не будет никакого, однозначно. Если даже у меня на родине, где в последнее время политики дружно вопили про демократию, ею на самом деле и не пахло, то уж тут, где царит средневековье… Моего дома мне уже точно не видать, как и моего мира.

С другой стороны – было понятно, мне показали и рассказали лишь малую часть их знаний и умений. А если я овладею хотя бы какой‑то крохотной частью этого, то уже не пропаду нигде. Я так понимаю, у меня есть возможность поучиться у них – иначе, зачем мне это показывать и рассказывать? «Первое лицо» в храме Никкасу вряд ли стал бы просто так тратить свое время…

Я знаю, некоторые люди на Земле готовы продать душу Дьяволу, да кому угодно только за призрачный шанс прикоснутся к таким знаниям, даже Знаниям, с большой буквы.

Но толком я ни до чего не додумался – меня просто вырубало от усталости. Так что я лег спать, решив положиться на поговорку – «утро вечера мудрее»…

На следующее утро я успел умыться, и раздумывал над необходимостью перекусить. И тут зашел Ликар, и пригласил позавтракать. Судя по лицу, у него было хорошее настроение.

– Не откажусь – усмехнулся я в ответ.

И мы отправились в симпатичную беседку на небольшом возвышении. С нее, кстати, открывался неплохой вид на окрестности. Тут можно часами сидеть и любоваться на горы и на творения человеческих рук одновременно. Причем все, что было построено людьми, каким‑то невероятным образом казалось частью окружающего, не раздражало чужеродностью на фоне великолепной природы.

Завтрак больше смахивал на пирушку у меня дома, но без традиционных для таких мероприятий алкогольных напитков – вместо них какой‑то местный сок. В общем, наелся я от души. Даже, скорее, чересчур – но такое у изредка бывало – сложно вовремя остановится, когда передо мной лежит целая гора разной еды. Я не обжора, но вкусно поесть люблю.

После того, как насытились, верховный жрец перешел к серьезному разговору:

– Итак, вчера я тебе рассказал и показал про храм все, что мог. Столько знают только посвященные, и теперь ты. Я хотел, чтобы ты представлял, кто такие жрецы Никкасу, и что мы можем. О нашем даре я тебе также рассказал и показал все. Теперь о твоем… – Ликар помолчал несколько секунд, задумавшись, и продолжил:

– Он весьма похож на наш. Тот же принцип. Наш был дарован Никкасу. И передается по наследству. Оттого более ограничен – мы работаем только со своей аурой. Твой же – природный, ты гораздо сильней нас, и можешь работать и со своей аурой, и с чужой. Потенциально, разумеется. Кстати, у нашего дара есть еще одно ограничение – так как он дан нам искусственно, то передаваясь по наследству, слабеет с каждым поколением. Раньше его усиливал Никкасу через артефакт Длань Бога, в нем частица самого Никкасу. Но мы лишены поддержки нашего бога больше семи столетий. Двести лет назад мы думали, что нам повезло – удалось переместить человека, подобного тебе. Но его дар оказался слишком слаб. Да и он сам не горел желанием развивать его. Ему это показалось слишком сложно, он искал более легкие и быстрые пути. Амулет Никкасу, кстати, тоже его не признал.

– А что за амулет Никкасу? И зачем он? Что он делает?

– Амулет – древний артефакт созданный то ли самим Никкасу, то ли Первым жрецом. Вообще‑то подобных амулетов много. Это артефакты, усиливающие наши способности, мы выдаем их детям, для ускорения развития. Но амулетом Никкасу называется только один, предназначенный человеку из пророчества. Тому, кто может спасти Никкасу. Скажу тебе сразу – я не знаю, ты ли это. Но очень вероятно, что можешь им стать…

Собственно, сам амулет Никкасу сильнее и сложнее, чем обычные амулеты, и от взаимодействия с нашими аурами просто не активируется, были такие попытки… Он предназначен только для одного человека. Ну, а теперь главное. У тебя есть право выбора. Ты можешь просто уйти от нас, заставить тебя учиться мы не можем… да и не поможет это нам. А можешь остаться на некоторое время. Но имей в виду, если решишь уйти сейчас, то станешь никем в нашем мире. У тебя нет знаний и нет силы чтобы защищать себя… Лично я бы на твоем месте, попади в такую ситуацию, без колебаний выбрал бы обучение. Зачем становиться слугой, нищим, рабом? Когда можешь стать господином, мастером, который сам строит свою судьбу, и пределу возможностей которого нет?

– Сам строит? А как же ваше пророчество, что я должен спасти Никкасу?

Тут уж я откровенно возмутился – не сдержался. Есть у меня такая нехорошая черта – язык мой враг мой. Бывает, за это попадает. Но себя не переделаешь, ну, точнее это возможно, но очень тяжело. Да и не особо хочется…

– Ничего ты не понял! Ты не обязан, просто будет возможность и силы это сделать, а делать это или нет – только твое решение. Если, кстати, это именно ты – тот самый избранный из пророчества. Все, что я должен сказать, я сказал, дальше – твой выбор. Посиди здесь, подумай, не торопись – думаю, пока некуда спешить. Эта беседка – тихое и хорошее место, как раз для размышлений.

Я проводил взглядом спину уходящего Ликара. Звучит, конечно, как бред, на первый взгляд. Я буду учиться магии… я – будущий спаситель бога. Нет, это звучит, как бред, и на второй, и на все остальные взгляды. Самый бредовый бред. Но… я видел здесь воинов, которые будто бы родились с мечом. Оружие – их естественное продолжение, как рука или нога. Это Мастера с большой буквы. Видел и чародеев, небрежным жестом выпускающих молнию, раскалывающую здоровенные валуны. Это впечатляло. Они не пропадут нигде, я уверен. Попади эти ребята на Землю, думаю, наворотили бы там дел, особенно маги. Правда, Ликар почему‑то никогда не называл их «магами» – только чародеями или одаренными. Интересно, почему? Мда, что‑то я не о том думаю…

… Невеселые мысли незаметно овладели, стоило задумался про себя.

…Я. Звучит, конечно, гордо. Но только звучит. А что я‑то? Что я достиг за свою жизнь? Вот я что могу сам, а? Себе‑то можно и не врать. С самого детства, почти все за меня решал кто‑то: родители, любящие родственнички, девушка, босс. Всегда окружали люди, которые были убеждены в своей правоте, и все они, конечно же, лучше меня знали, что на самом деле нужно делать, и с удовольствием командовали, благо характер у меня был мягкий и неконфликтный. Ключевое тут слово именно «был». Потом осознание, что мною попросту помыкают, превысило чашу терпения. Какого хрена за меня все решают, как быть и что делать?!! Я их послал – всех, оптом и в розницу в нецензурные дали, благо, родная речь позволяла максимально четко обозначить свою позицию. Что я получил? – Долгожданную свободу. Но как часто в таких случаях бывает, то, к чему стремишься долгие годы, оказывается воздушным замком, на который хорошо только любоваться издалека. Пальцами трогать такие творения нельзя – а то рассыплется, исчезнет, испарится. Сам я лично, как оказалось, стоил немного – как ни грустно это признавать. Правда, первое время я даже наслаждался одиночеством…

«– Как хорошо, тихо вокруг – думал я на следующий день после грандиозного скандала со своим окружением. – На работу не надо – шеф не простил того, что я ему в лицо высказал все, что про него думаю… а думал я много и исключительно плохое. Лицо у него из обычно одутловатого и красноватого от непомерного потребления национального напитка плавно превратилось в зеленое, потом начало багроветь… Он явно отходил и собирался достойно ответить, что‑то типа, сам дурак (ну, это цензурная версия), и громогласно и со вкусом уволить. Но я тоже это понимал. И потому, насладившись ситуацией сполна, с удовольствием добавил, что больше не собираюсь задерживаться на работе у такого урода. И от души хлопнул дверью. А про себя отметил, хлопок получился даже чересчур мощный и дверь придется ремонтировать.»

И никого не будет – я всех послал туда же, куда и шефа. Так что больше никто не достанет своими советами, ехидными комментариями, «дружескими» подсказками, которые больше смахивают на приказы типа – если сделаешь так, как я тебе сказал – все подумают, что ты умный…

Прошло полгода с того момента. Я устроился на новую работу – хочешь – не хочешь, а деньги нужны. Я махнул на всех рукой – и мне ответили тем же. Но кардинально моя жизнь после этого не поменялась. Не вышла жизнь с абсолютно чистого листа. Опять потекли серые будни, где приходилось кому‑то подчинятся, с кем‑то что‑то согласовывать… Так что, жрецу, выдернувшему меня из моей реальности, можно было бы сказать только «спасибо» и «до свидания», но… Опять та же ситуация – отсутствие выбора. Ликар конечно же лукавил насчет того, что волен в своем выборе. Нет, ну вообще – то, я мог, наверное, уйти и не учиться, но становиться никем не хотелось. Я уже был фактически никем – маленьким таким человечком, который ничего не смог добиться сам – горько это осознавать, но это так. А здесь… я честно попытался представить, что мне светило в средневековье, как я мог тут блеснуть экзотической профессией менеджера. А что? Тут она точно экзотическая! Писать договора местным князькам? Проводить соцопрос крестьян? Организовать финансовую пирамиду? Или составлять базы данных продаж на местном рынке? На клочке бумаги вместо компа… Даже звучит кисло и неправдоподобно. Склад характера у меня не авантюрный, так что провернуть здесь какую‑нибудь финансовую махинацию я тоже не смогу, хоть и знаю их немало.

Что будет со мной здесь в реальности? Я ничего не умею из того, что здесь могло бы пригодиться, за мной никто не стоит. Профессиональный нищий? Есть большое подозрение, что могу просто сдохнуть от ржавой заточки в бок. Выживание среди городского дна – тяжелое дело. Самый идеальный вариант – если устроюсь здесь кем‑то, кто не требует никаких особых знаний – короче, мальчиком на побегушках. Кормить и содержать будут соответствующе. Ликар говорил, что у меня есть дар. Насколько понял – и мага, и воина. Развить их сам, думаю, не смогу. Это только в дешевых романах главному герою говорят, у него есть дар к магии, и вуаля – на следующей странице он уже фаербол фигачит, нафантазировав апельсин из огня. А через две страницы все местные маги, со своими наработками, которым тысячелетия, жутко удивляются – а как это главный герой додумался скрестить два пальца, и получить мега – мощное заклинание, утерянное много тысячелетий назад? И ему вовсе не нужно учиться – ибо он мега – умен (закончил общеобразовательную школу с тройкой по физике и четверкой по геометрии). И все знает… стоит только чуток помедитировать на… на что угодно, даже кусок жаренного окорока подойдет. Все именно так, если судить по многочисленным книжкам фэнтези, которые читал для развлечения… Вот только в реальном мире такого, к сожалению, не бывает. Как показывает опыт, просто так мне никогда не везет – для того, чтобы «повезло», всегда нужно предварительно хорошенько попотеть. Не бывает в жизни обыкновенного везения «на шару»…

Так что, похоже, выбора снова нет – нужно соглашаться на предложение Ликара. Посидев еще немного в беседке и допив сок, я направился в храм. По пути разглядывая все вокруг.

Сам храм был огромным и величественным комплексом сооружений. Каждый камень нашептывал что‑то. Вообще, от всего вокруг исходило удивительное ощущение спокойствия, незыблемости, величия. Я когда‑то слышал, что на Земле тоже есть такие «намоленые» места. Чем старше – тем спокойнее и умиротвореннее в них (конечно, если оно оставалось действующим, а не заброшенным). Говорят, многие великие художники и писатели пытались передать эту атмосферу в своих творениях…

Глава 2

Верховного жреца я нашел у огромной статуи в главном зале. Ликар молился, стоя на коленях. Немного странно видеть такого могущественного (вне всякого сомнения) человека, стоящего на коленях. Кинув взгляд по сторонам, я заметил еще несколько монахов, тихо замерших в разных уголках зала. Они тоже молились. Я решил немного подождать.

Через какое‑то время Ликар поднялся. И только тогда я подошел.

– Я решил остаться.

Верховный жрец не выглядел удивленным.

– Ну что же, я рад. Значит, с сегодняшнего дня будешь учиться у нас. Ты должен дать клятву, все, что узнаешь, никому не расскажешь. Имей ввиду – это магические клятвы. Нарушишь – умрешь. Такова плата за наши знания. И еще одно. Это нелегко. Ты должен накрепко запомнить – ты сам, добровольно, без принуждения, согласился учиться. Бросить на полпути нельзя – или учиться – или нет. Третьего не дано. Позже, когда тяжело – а это будет не раз, и не два, помни – ты сам выбрал этот путь. Не забывай – самое тяжелое – не решить что‑то сделать. Самое тяжелое – это сделать, добиться того, что решил. Будь готов к тяжелому, изнурительному, кропотливому труду, иначе ничего не выйдет. Шаг за шагом, час за часом, день за днем…

Но так будет лишь первое время – потом учеба начинает приносить удовольствие. Своеобразное, разумеется. Но люди, которые многого достигли – это в первую очередь те, кто научился заставлять себя делать то, что нужно, и получать от этого удовольствие…

Сначала тебе предстоит овладеть своим даром и подготовить тело к нагрузкам. Этим и займемся. Помогать овладевать даром будет настоятель Мориус, он в этом лучший среди нас. А подготовкой твоих воинских умений займется настоятель Тарон, ты его уже видел, и кажется, он тебе понравился. С Мориусом я тебя познакомлю попозже – он приедет через две недели. Ну что же, раз определился – то можно начинать прямо сейчас.

Он подозвал одного из монахов, находившихся неподалеку.

– Имхор, проводи, пожалуйста, этого молодого человека – ему нужно получить тренировочную одежду и добраться до зала Тарона.

Монах ответил поклоном…

… Когда я зашел в зал, настоятель как раз наблюдал за несколькими тренирующимися воинами, время от времени поправляя одного из них. Остальные, видимо, не совершали таких досадных (на взгляд настоятеля) ошибок, ну или их ошибки были не такие досадные.

А я тихо стоял у входа, наблюдая. Общая атмосфера, ощущение этого места понравилось, правда, не знаю, чем именно.

Через пару минут Тарон направился ко мне.

– Ну, что же, здравствуй – поздоровался Тарон, смотря на меня. Но мыслями, по – моему, он был далеко.

– Здравствуйте.

– Что же мне с тобой делать‑то, а? – сфокусировался на мне настоятель, поглаживая свои усы.

Я промолчал – похоже, вопрос был риторический.

– Ну ладно, посмотрим, как у тебя дела. Меня зовут Тарон, я настоятель малого храма в Варголите. Хотя ближайшие три года я проведу здесь, в Великом храме. Ты можешь называть меня учитель – это будет правильно. Я вижу, у тебя с собой тренировочная одежда. Иди вон туда, к скамейке, переодевайся, и мы начнем. И давай, пошустрее шевелись.

Переодевшись, я вернулся обратно.

– Я сейчас буду медленно показывать, а ты старайся повторить за мной.

…Вообще, я всегда считал себя не то что бы очень ловким, но хотя бы не увальнем. Жалкий десяток минут простых упражнений полностью разубедил меня в этом. Я не смог! Хотя все на вид было очень легко. Но постоянно что‑то было не то – то я терял равновесие, то не хватало растяжки, то силы, а пару раз вообще начал задыхаться. Кошмар!

– Плохо – словно вторя моим мыслям, подытожил Тарон. – с тобой нужно заниматься с нуля. Как с шестилетними…

Я мысленно поежился. Это что же, даже у таких малышей получается то, что я не могу?

– Но, ты не переживай, если усердно заниматься, то я смогу тебя подтянуть на неплохой уровень всего за какой‑то десяток лет. Все‑таки учить детей всегда дольше…

Утешил, блин. Всего десяток лет. Подумаешь, какая мелочь‑то! Вслух я, понятно, этого не сказал.

– Заниматься для начала будешь с Эрвином, моим учеником – и он подозвал одного из тренировавшихся.

– Это Вик. Будешь его учить. Подготовки у него нет, так что начните с базовой разминки, и первых комплексов…

Я рассматривал подошедшего Эрвина. Черноволосый, где‑то с меня ростом парень, с изящным, холеным лицом. А свои тонкие губы он сжимал так, что казалось, их нет вовсе. Он мне сразу не понравился.

Тарон ушел, а я начал заниматься с Эрвином. Повторял за ним все движения. Где‑то минут через двадцать в голову закралась мысль о том, что может, хватит? В этот раз немного позанимались бы, потом в следующий раз чуть больше, и так было бы нормально… Еще через некоторое время эта мысль превратилась просто в настоятельную потребность. Тело стало совсем чужим и каким‑то ватным, судя по ощущениям. Но я продолжал уже из чистого упрямства, обливаясь потом и мысленно сравнивая Эрвина со злобным хорьком. Как ни странно, но это помогало – так заниматься было чуть – чуть легче…

– Ну что же, на первый раз довольно.

Голос Тарона прозвучал неожиданно. У меня в тот момент не осталось даже сил обрадоваться, я просто кивнул и медленно побрел к лавочке, к своим вещам.

…Настоятель смотрел вслед Вику, поглаживая усы: Да – а-а, похоже, перегрузил парня, поздновато ко мне попал. Впервые вижу настолько неподготовленного ученика. Тяжело придется, очень. Нужно помочь. Скажу храмовому целителю, чтобы помогал ему восстанавливаться, в первое время это необходимость. Попозже, через месяц – другой целитель уже не потребуется, но вначале – обязательно, учитывая общую нагрузку, которую хочет дать ему Ликар…

Еще немного поразмышляв, он прикинул план занятий для Вика на ближайшие пару месяцев. А еще через пару минут Тарон выкинул из головы все лишнее, готовясь к собственной тренировке.

Рядом занимался Эрвин. Вот только сейчас он был сконцентрирован не на самой тренировке, как учили, а на душившей злобе. Маска послушного ученика, которую постоянно носил на виду у Тарона, дала изрядную трещину. Приказ учить ничего не умеющего, закостенелого и неуклюжего новичка его очень задел. Он, внук великого мастера, у которого в свое время учился Тарон, так что себя давно считал достойным занять место Тарона, а этот приказ, как он считал, просто унижал. Как будто нет кого‑то поглупее, чтобы делать эту работу.

– Мне! Возится с этим олухом! Я им покажу, как меня, самого талантливого и молодого мастера заставлять заниматься тем, с чем справится и зеленый послушник! – тихонько бурчал под нос Эрвин. Когда он сильно раздражен, или взволнован – то проговаривал мысли вслух. – Ну ничего, недаром говорят, что хороший учитель может даже из дурака сделать мастера, наоборот тоже можно, тем более что он пока никто, ха, да он у меня вечность будет учиться и ничему не научится!

Вик:

Я медленно, но целеустремленно шаркал в сторону своей комнаты, попутно матеря Эрвина, Тарона, и Ликара заодно. Получалось неважно – сказывалось отсутствие регулярных тренировок, но кое – какие сдвиги уже наблюдались – весь небогатый матерный запас вспомнил.

– Нет, ну зачем я только согласился – послал бы этого Ликара, с его г… предложением, и… Чтобы я делал тогда, придумать не получалось, но это меня сейчас не смущало. И тут я зацепился за камень, так некстати подвернувшийся под ногу. Сил удержаться не было, и я мешком свалился на землю. Ко мне подскочил какой‑то парень и помог подняться. Одет он был в рясу монаха – стража. Пока я рассматривал его, он тоже уставился на меня, причем с недоумением.

– Привет, я Мин, а ты кто? Тебе плохо?

– Я Вик. Ничего, со мной все в порядке. Просто первый раз тренировался. Вот. Перенапрягся. Потом привыкну, наверное.

– Интересненько, а кто ты вообще такой? Ты ведь не монах, да?

Что там мне по этому поводу говорил Ликар? Не говорить ничего про Пророчество. О том, что Никкасу в беде не должны знать простые монахи и младшие посвященные. Поэтому я решил улизнуть от расспросов чересчур любопытного стража, ответив весьма нейтрально:

– Это длинная это история. Да и я собирался поесть. Может в другой раз расскажу, а?

– А ты знаешь, где находиться столовая? Нет? Я так и думал! Значит, я тебя провожу туда, да и сам перекушу, а ты мне расскажешь свою историю, годится?

– Ну ладно, давай.

Судя по настырному виду, просто так неожиданный попутчик отставать не собирался. И действительно, пока мы шли в столовую (а идти оказалось порядочно для меня в моем нынешнем состоянии), Мин успел выспросить почти все подробности моего появления в этом мире, и теперь шел, довольный, удовлетворив свое любопытство.

– А ты? Как ты здесь оказался? Наверное, ты сын или внук какого‑нибудь жреца?

– Ха, не угадал. Хотя спроси тут любого монаха – и он бы на твой вопрос только кивнул. А я вообще сначала не имел никакого отношения к этому храму и вообще к жрецам Никкасу.

– Да? А как же ты сюда попал и откуда у тебя твой дар?

– Ну, это длинная история, может, в другой раз расскажу? – протянул Мин, явно подражая мне, но потом не выдержал серьезного выражения лица и заулыбался. – Да ладно, пошутил я. Ну, я могу рассказать так, как рассказали ее мне монахи, среди них тоже попадаются люди с юмором. Только сначала возьмем еду.

Мы как раз добрались до столовой. Запахи оказались такие, что у меня моментально потекли слюнки. Мы взяли по горшочку с тушеными овощами и мясом и буквально накинулись на них. Даже не предполагал, что так проголодался, пока не начал есть.

– Эх, хорошо

Мин довольно погладил себя по впалому животу и весело подмигнул:

– Ну что, слушай…

…Двадцать два года назад Мина случайно обнаружил один из стражей в Ламехе, столице Ирии. Обнаружили благодаря спору двоих десятников стражи Никкасу, Милли и Дина:

– Неумеха! – ругал неудачливого посетителя таверны Дин – вот верно говорил мой дед – не умеешь пить – не смеши народ. Нет, ну надо так напиться, что упасть, утащив за собой служанку с заказом. И еще перевернув лавку с посетителями. Вот олух! Теперь мы будем еще три года ждать нашу выпивку.

– А по – моему, тебе уже хватит – прокомментировал Милли – сам уже не стоишь на ногах. Или ходишь, как моряк в шторм, а ругаешь того парня. Ну, упал ну и что? Зато он бодро пополз к лестнице наверх. Явно к себе. Так что не окончательно сбился с курса, а так, незначительные затруднения с передвижением.

И Милли ухмыльнулся.

– Да ты что! Что бы я напился до свинского состояния? Э – э-э, нет! Одного кувшина мало! И потом, я меры не знаю, что ли? – возмутился Дин.

– А что? Недавно уже такое было! – невинно отозвался его коллега.

– Не недавно, а почти месяц назад, это во – первых. А во – вторых, это был очень важный повод – рождение третьего сына у двоюродного брата моего дяди. Не каждый день бывает. Это повод о – го – го! Да и сейчас я не напился, а так, попробовал чуток.

– Ага, значит, только попробовал чуток… Ну тогда ставлю два медяка, что если заставить тебя хорошенько размяться, ну или сделать «дорожку» – то все тут же увидят, что ты выпил. И съел. На полу! Ха – ха – ха!

– Ага, счас, разогнался я тебе на потеху толпы тут выпендриваться! Давай лучше по – другому – я с закрытыми глазами, и только на внутреннем зрении пройду всю харчевню туда и обратно. Идет?

– Годится!

… Упражнение внутреннего зрения требовало большой концентрации. Позволяя видеть иным зрением. Можно видеть силуэты всех предметов и живых людей и вдобавок ауры. Это одно из необходимых умений для десятника храмовой стражи. Внутреннее зрение – достаточно сложное упражнение, и «сильно поддатый» страж просто не сможет его выполнить, одновременно двигаясь. Так что это довольно легкий способ выявить пьяного. Именно поэтому Милли заранее предвкушал забавное зрелище качающегося приятеля.

Дин решил не терять время и закрыл глаза, готовясь. Как только стал хоть что‑то различать, тут же вскочил из‑за стола, стремясь показать приятелю, что он не пьян. При этом задел кружку на столе, так что она чуть не слетела, удержавшись на краю каким‑то чудом. Поправляя кружку услышал смешок Мили, и тут же отреагировал:

– Это еще не считается за проигрыш – подумаешь, неудачно встал.

А про себя отметил, что набрался он порядочно. Но выиграть спор – дело чести, так что еще посмотрим, кто станет богаче на два медяка! И потихоньку отправился к двери, по пути рассматривая все внутренним зрением. И увидел нечто непонятное. Сначала Дин даже не понял, что его так привлекло в том углу. Ну сидит кто‑то с младенцем на коленях, и поит его чем‑то, молоком, наверное. Но в ауре ребенка ясно видно кольцо дара, дара Никкасу! А в ауре взрослого ничего необычного – простой человек.

«– Откуда у человека ребенок с даром? Неужели украл у жрецов? А даже если и нет, то тогда откуда? А ведь он куда‑то направляется, раз обедает в харчевне, а не дома. Значит, он куда‑то везет ребенка?»

Дин открыл глаза и решительно направился в угол к незнакомцу с ребенком, одновременно делая знак Милли подойти. Когда приятель подошел, Дин бросил ему – глянь на ребенка – а сам обратился к незнакомцу:

– Храмовая стража. Кто ты и откуда этот ребенок у тебя?

В это же время Милли взглянул на ауру ребенка. И стал с другой стороны стола незнакомца, отсекая возможный путь отступления. Он продолжал смотреть внутренним зрением, контролируя незнакомца. Это была стандартная процедура стражей – когда один допрашивал, другой страж контролировал ауру допрашиваемого. Если тот осмеливался солгать, это было видно по ауре. Все жители Ирии знали это, и мало кто пытался солгать. Злить стражей никому не хотелось. Правда, мало кто умел действительно читать ауру, да и внутренним зрением не каждый владел, но кто же об этом расскажет простым людям?! Для них страж с закрытыми глазами – признак, что дело серьезно, и опасно для них, если солгут. Ложь стражу – одно из тягчайших преступлений, и каралось соответственно – ссылкой на рудники, в Железные горы, где у преступников начинались дни тяжелого, но бесплатного труда и большие проблемы со здоровьем. Правда, ненадолго… умирали там люди как мухи, может климат неудачный, или еще что‑то, кто знает? А заключенных, осужденных на ссылку на рудник, всегда не хватало.

– Иссигнар я, господин страж…

Мужчина заволновался. И пока говорил, нервно мял рукав рубахи рукой. А второй продолжал крепко удерживать ребенка.

… – Малый ткач (малый перед названием профессии означает что у ремесленника до двух подмастерьев – статус по классификации гильдий ремесленников) из Низина, это маленький городок, в…

– Я знаю где Низин, – остановил его Дин – откуда ребенок?

– Так я ж и говорю, я ехал из Низина с товарищами. Едем мы, значится, через лес, вот… И на опушке, ну, там где завсегда проезжие останавливаются на привал, покушать там, или колесо смазать, услыхали детский плач. Подъехали поближе, смотрим – там был бой. Лежат посеченные несколько человек, один прижимал к себе сверток с мальцом. Все мертвые. Ну, я и забрал – нечего там мальцу делать, среди трупов‑то. Ну, вот и все.

Дин повернулся к Милли, и тот кивнул, что ремесленник говорил правду.

– А как выглядели люди, которые лежали на опушке?

– Да как, как наемники вроде. Морды в шрамах, доспехи старые, не раз битые. Да наемники то были, точно говорю, шо я, не видел што ли ни разу наемников? А вот тот, который прижимал к себе мальца, вроде из благородных. Одежка у него больно хорошая, хоть и порубленная, уж я знаю – хамидасский шелк – дорогая, я вам скажу, штука. Один только отрез пол золотого. А ежели шить из него… Да, так мы их схоронили – негоже мертвякам просто так валятся, плохо это, забрали мальца и поехали.