Текст книги "КГБ против СССР. 17 мгновений измены"

Автор книги: Александр Шевякин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 48 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

Существует определенная, весьма жесткая связь между побе дителем в противостоянии в той или иной форме и теми интел лектуальными технологиями, которыми он пользовался в этой борьбе. Считается, что у победителя они всегда выше по с воему уровню. В школе нам называли единственное исключение: Кромвель со своими идеалистами-пуританами против материа листов – последователей Ф. Бэкона. Но, видимо, генералы Хромвеля были более толковые, чем у короля Чарльза. А может быть, шпионы?

Но вернем ся к дням вчерашним. Сопоставим аппарат и его боевой отряд. В последние дни перестройки отмечалось, что «КГБ, бывший своего рода внутренней партией, во-первых, всегда знал больше, чем партия: она и не хотела ничего знать, удовлетворяясь победными реляциями и заверениями в предан ности. Во-вторых, идеология могущественного тайного ордена КГБ, в отличие от партийной, не только принимала факт суще ствования противников, проблем и противодействия, но и пред полагала возможность преодоления любых трудностей четк о рассчитанными активными действиями» (5.2. С. 17). А.А. Зи новьев писал об интеллектуальных качествах аппаратчиков не сколько точнее: «Одна из причин того жуткого состояния, в ко тором оказалась наша страна – это идиотизм высшего совет ского руководства. Беспрецедентный исторический идиотизм. Я в своей первой книге «Зияющие высоты» описал, почему про исходит так, что в высшее руководство постепенно отбираются Круглые идиоты. Это есть общий закон (…). Интеллектуальный Уровень советского руководства оказал ся настолько низким, что трудно себе вообразить. Это была одна из причин той катастро фы, которая случилась с нашей страной» (5.3. С. 73). В партра ботники приходили люди или с идеологическими задатками, либо им промывались мозги в разного рода партшколах, а там в *оду была псевдонаука, о которой тот же А.А. Зиновьев сказал,

были написаны сотни книг, но ни одна из них не может пре тендовать на звание научной. Вот чем руководствовались те, ко го комитетчи ки устранили от власти.

Первая информация, что я получил о методах КГБ, никак не украшала этот орган. Рассказывал отец. У него были какие-то дела с главным энергетиком Красноярского деревообрабаты вающего комбината. Этот самый ДОК расположен на берегу Енис ея правее тех видов, что изображены на современной деся тирублевой купюре. И вот он возьми и загорись. Те, кто «любо вался» пожаром, говорили, что зрелище было ужасное: сгорел, наверное, миллион кубометров леса; на противоположном бере гу реки – а это боль ше километра! – невозможно было стоять из-за пекла. Рядом находится мост, могли расплавиться и рух нуть пролеты. У местного КГБ появилась версия поджога, свя занная именно с мостом: а не был ли тут умысел на диверсию, мог встать весь Транссиб – южная ветка Абакан-Тайшет не вы держала б нагрузки. Словом, началось… Месяца через полтора этот знакомый энергетик позвонил отцу на работу: «Вы меня, наверное, потеряли, но я никак не мог – у меня не было време ни…» – «Нет, все нормально, я все понимаю». Дальше е го рас сказ был таким: «Меня взяли в тот же день. Отсидел три дня – выпустили, как и полагается по закону. Прихожу домой, только поцеловал жену в прихожей – звонок. Они: вот постановление прокурора! И так весь месяц! Потом уж начал жульничать: уез жал к ро дственникам, чтобы помыться, встретиться с женой и так далее». Когда надо было государству – они работали спустя рукава, когда надо было себе – они сработали безупречно.

Возьмем для примера так называемое дело «взрывников», которое в КГБ считали образцово- показательным (44. С. 245)! После терактов в Москве их искали полгода! Причем с основ ными трудностями следствие, я считаю, столкнулось в самом начале: «Взрыв произошел зимой на наземном участке полотна, и чтобы собрать осколки, пришлось несколько дней рас тапли вать снег. По мелким клочкам и ошметкам восстановили и сум ку, в которой находился смертоносный груз» (10. С. 289).

В то же время, когда дело касалось личных интересов коми тетчиков, работали они практически безупречно и, главное, бы стро. Так, напри мер, когда на станции метро «Ждановская» был убит чиновник Секретариата КГБ СССР м-р Афанасьев, то ре зультаты были молниеносными: это случилось 28 декабря 1980 г., а уже 14 января виновные были установлены.

Еще один пример «виртуозной» работы, по крайней мере, ее пытаются выдать за таковую: «…самыми опасными для сотруд ников охраны высоких руководителей являются люди с шизоф реническими задатками. От них всегда можно ожидать различ- цЫХ непредсказуемых действий. И нужно отдать им должное в э том отношении : у них весьма сильно развито воображение и способность точно определять уязвимые места в системе охра ны, отсюда и методы и средства проведения террористического акта. Анализ действий такого рода лиц как раз свидетельствует 0 б этом, поэтому сотрудникам ох раны приходится постоянно тренировать себя, чтобы уметь выявить таких людей по ряду признаков, особенно в ходе обеспечения безопасности массо вых мероприятий.

Примером этому может быть случай, имевший место в зда нии Центрального Дома Советской Армии, когд а там однажды проводилось собрание военнослужащих с участием руководите лей государства и правительства. Допуск в здание ЦДСА осуще ствлялся военными, а непосредственно в зал заседаний – со трудниками служб безопасности. Шизофреник изучил систему допуска и сумел пройти через первый контроль, но был разобла чен в фойе, когда следовал в зал заседаний. Только хорошая на тренированность позволила сотрудникам безопасности выявить его. Он был одет в форму адмирала Военно-Морского Флота, выглядел солидно, был стро ен, подтянут и до определенной по ры даже излишне вежлив в обращении с другими. На его груди красовалось множество наград. Однако внимание сотрудников безопасности привлекло неправильное их расположение на мундире и большое количество разных знаков, которы е не мог ли носить высшие офицеры. «Адмирала» попросили предъявить документы и приглашение на участие в собрании, которых у не го, естественно, не оказалось» (5.4. С. 99-100). Лично я здесь не вцжу никакой особой натренированности, которую бы стоило расхва ливать, – все это примитивно.

Могу рассказать подобный случай и из своей практики. В 1971 г., как известно, ввели в армии и на флоте институт пра порщиков и мичманов. Я – 1962 г. рождения и только по моло дости лет не узнал об этом в тот же день. Стоим мы с отцом на остановке, ждем транспорт, и вот я вижу – напротив нас стоит сравнительно молодой человек с двумя звездами на погонах. Я спрашиваю у отца: «Это кто: генерал-лейтенант?» Отец отве– ^ает: «Присмотрись повнимательнее». Я смотрел на него, смот рел и понял, в чем дело: петлицы-то не генеральские (про лам Пасы я тогда еще не знал – фото генералов я видел только в книгах). Итак, если с задачей, пусть и с трудом и за гораздо большее время, справляется десятилетний ребенок, то какой же э^о профессионализм и что тогда под ним иметь в виду?

Вернемся к делу «взрывников». Был момент, когда нашли ОДну из мин – благодаря бдительности какого-то человека на

f 93

Курском вокзале. Далее «взрывоопасную сумку привезли на… Лубянку в кабинет замест ителя Председателя. Начали думать, что делать дальше. Решили вызвать специалистов из ОТУ (Опе ративно-технического управления) и преподавателей по минно– взрывному делу из подмосковной Балашихи, там располагался учебно-тренировочный центр, где готовили чле нов внештатных оперативно-боевых групп, которые должны были действовать в качестве разведчиков-диверсантов в «особый период» (…).

Показывают им сумку и предлагают обезвредить. Наставник диверсантов Петр Нищев, увидев ее, затрясся от бешенства:

Нельзя ее открывать и сдвигать с места! И вообще, какой мудак приволок бомбу сюда?

Но-но, не кипятись. Может, разрезать сумку сбоку?

И резать нельзя!

Давайте просветим переносной рентгеновской аппарату рой.

И просвечивать не рекомендуется! Мало ли как ой датчик там установлен.

Но ведь бомба до сих пор не взорвалась, сколько ее ни кантовали?

А если там установлен временной предохранитель и бомба только что встала на боевой взвод? Да и медлить тоже нельзя.

Выгнали всех из кабинета. Обложили сумку ме шками с пес ком со всех сторон. Аккуратно перерезали провода, соединяю щие батарейку с электровзрывателем. Предварительно просве тив рентгеном, вскрыли корпус. Вытащили электродетонаторы. СВУ оказалось без сюрпризов.

После этого случая руководство КГБ реши ло сформировать подразделение взрывотехников» (Цит. по: (81. С. 225-226)).

До сих пор нечто аналогичное приходилось читать только о сирийцах: когда там воевали с Израилем, одна из ракет, выпу щенных с самолета, не взорвалась, а зацепилась за дерево, и ее п ривезли не куда-нибудь, а в Министерство обороны, и давай ее… пилить. Хорошо, что в этот момент заходят советские совет ники, увидели и приросли к месту, потом все же хватило сил сказать: что ж вы делаете-то?! Может быть, нам отдадите? Те (обрадованно): забирайте. Отправили в Москву (5.5. С. 14). Сло вом, все как в анекдоте об обезьянах: макаки лазили на военный объект и что-то украли, оказалось, что это атомная бомба, стало интересно, как она устроена, стали пилить… Мимо бегут шим панзе (все-таки более умная «нация»!), спрашивают: да вы что, с ума сошли, она же сейчас взорвется!!! Макаки отвечают: ничего, у нас еще одна есть!

КГБ СССР в целом оказался методологически не готовым к явлениям типа перестройки. При этом, конечно, стоит сказать, ч то как раз т а часть, что пошла на погром Советской Родины, была готова и даже использовала все в свою пользу; и при этом применялась практически вся сумма знаний, которой владел Комитет.

Методы разведдеятельности: конспиративно, разумно, расчетливо, планово [2]

[Закрыть]

Поворот в сторону многообразия знаний и получения мето дической составляющей информации во всей ее полноте, по– видимому, произошел еще в доандроповскую эру. И это легко видно на примере нескольких прикладных наук.

Социология и социальная кибер нетика. Как ни странно, но разведке есть дело как до охраняемых тайн врага, так и до его повседневных дел. Пример. В «черных кабинетах» царской жан дармерии вскрывались письма обывателей и делались статисти ческие подсчеты. В приватном порядке в огромном м ассиве пи сем люди писали о революции как о совершенно ясном деле. Когда у нас шла война с финнами, то немецкая резидентура в Москве получила указание: узнайте и доложите, как война изме нила повседневную жизнь в стране. Немец подул на заиндевевшее стекло, посмотрел в дырочку и отписался в Абвер-командер: ви– дцмых изменений никаких, при -40° едят мороженое на улице. В Берлине не поверили и запросили по новой. В ответ послали ^подтверждение. В фатерлянде хмыкнули и шифровки сложили в йапочку с надписью: фак торы, указывающие на непобедимость русских. Тем не менее война началась… Теперь уже противопо– лржную сторону интересовало: каково настроение врага после Москвы и Сталинграда? Когда забрасывали Н.И. Кузнецова (в Цире секретов – «Колониста»), то попросили наряду с серьез ными делами не забыть провентилировать и этот вопрос. Ответ: признают поражение как данность, но все пьяные разговоры Оканчиваются тем, что биться все равно надо до конца: до Бер– !Щна, до рейхсканцелярии, до последнего окопа… Эту информ ацию Л amp;Же положили в отдельную папочку, а там уже с 41-го лежал, ^пылившись, листочек с донесением: один наш разведчик, прогулявшись по тылам противника, отметил, что ни разу он не ^Метил немца, который бы читал газету. Посчитали, что этот фактор указывает на то, что нижние чины вермахта не будут способны на самостоятельное поведение, в случае если останут ся без команды.

…Начинали предельно скромно. В.Е. Семичастный расска зывал, что на спектаклях Шатрова сидели люди, помечавшие в блокнотах реакцию зала на реплики (5.6. С. 42-43). Дальше – больше. В Институте социальных исследований был создан сек ретный сектор (5.7, 5.8. С. 40, 43), а в самом КГБ существовала социологическая Служба (42. С. 15). Давнее увлечение не про шло даром, и в КГБ могли просчитыват ь на два шага вперед ре акцию населения на разнообразные воздействия. КГБ овладел в полной мере труднейшим делом – искусством и наукой поли тической драматургии и прежде всего социальной кибернети кой. Есть некоторые области в этом деле, которые расположен ы на самом передовом крае науки. Это самые сложные на сего дняшний день задачи. В силу того еще, что нет готовых шабло нов для ее постановки и решения, она нестандартизована и до сих пор является пересечением науки и искусства. Поэтому она требует наибольш ей интеллектуальной отдачи. Именно здесь большое поле для творчества и проявлений способностей спе циально подготовленного «штучного» специалиста. Из открытых источников известно лишь одно название специально подготов ленного труда – made in KGB – по таким вопросам: «Модели рование глобальных политических и экономических процессов (учебное пособие в/ч 48230). 1975» (5.8. С. 166). Вот по этим-то лекалам и смоделировали «глобальный политический и эконо мический процесс» под названием «перестройка». Социальная кибернетика в Болгарии, например, не доверялась спецслужбе Дарьявна Сугурност, а была, как говорится, «под бдительным партийным оком», и такого рода знаниями партия не собира лась делиться ни с кем. «Институт за социально управление при ЦК на БКП» распола гался по адресу: София, 1635, ул. Пионер ских лът, 21.

Признавалось и то, что «…перестройка замышлялась ее ини циаторами как очередной план социальной инженерии, и по этому она прямо нацеливалась на те два рычага, на которые все инженеры общественного ус тройства всегда обращали внима ние: общественные организации и общественное мнение. Когда в 1988 году эти два элемента вышли на первый план, роль орга нов безопасности усилилась.

Им было поручено возглавлять группы неформалов, созда вая движения там, где и х не было, и внедрять свою агентуру в руководство тех движений, которые уже существовали к этому времени» (71. С. 22). То есть и тут заметны технологии создания режима наибольшего благоприятствования и прикрытия дея тельности явных антисоветчиков.

Психолог ия. Военный Институт иностранных языков (ВИИЯ) Вооруженных Сил СССР, где на 4-м факультете обучали разло жению войск и населения противника, был закрыт (5.9. С. 175). Такое направление ликвидируют в армии, но зато в КГБ этими проблемами занимается Служба « А» ПГУ и кафедра психологии на Высших Курсах КГБ (начальник – А. Жмыриков). Был и еще некий Институт, о котором пишут, что он занимался разра боткой воздействия пропаганды на массы (78. С. 241).

Между тем вопросами отработки и применения психологии советск ие спецслужбы занялись всерьез и надолго еще до вой ны. Как пишут об эмигранте психологе, контактировавшем с Гитлером, А. Кронфельде, «в 1939 году, по заданию НКВД, он выпустил брошюру «Дегенераты у власти», 50 экземпляров ко торой вышли в типографии ЦК ВК П(б). В ней он давал тща тельный психологический анализ многих руководителей Треть его рейха. Через пару лет, после начала войны, брошюра была переиздана уже гораздо большим тиражом» (5.10. С. 109). Тогда же произошел рывок в применении психологии. По край ней мере, так об этом рассказывает разведчик М.В. Михалков, вспо миная встречи с известным магом и чародеем В. Мессингом ‹5.11. С. 11 – 12). В свежем источнике (46. С.20) сообщают, что еще до войны на агента «Скотт» специалисты советской развед ки составля ли психологический портрет, основанный на бесе дах с ним, анализе его почерка и социальной среды. J1.B. Ше- йваршин, учившийся в разведшколе в начале 1960-х гг., пишет, Что одним из его однокашников был специалист по этнопсихо логии и охотно посвящал в ее премудрости остальных (84. С. 47). П-к М.П. Любимов защитил диссертацию по менталитету анг личан с практическими рекомендациями для вербовщиков. Психологией занималась кафедра N° 6 ВКШ (образована в 1972 г. Аз секции кафедры № 1). К настоящему времени в Ак адемии 0СБ введен курс социальной психологии. Что же касается пар- ?тйи, то Лаборатория активных средств психологического воз действия была создана в АОН при ЦК КПСС только в 1990 г. (5.12. С. 11). В самый пиковый момент существования СССР зги методы были применены во всей полноте: «Есть основания •считать, что августовский «путч» прошел по сценарию, разрабо танному энэльпистами, и сами его инициаторы находились под Психологическим воздействием» (5.13. С. 15).

I97

Суперорганизация: мы умеем все. Если надо, то даже больше

Организационное проектирование. Вопросами теории и прак тического применения так называемого организационного ору жи я спецслужбы занимаются весьма пристально и, что главное, двояко: максимально уплотняя, организуя и укрепляя себя и де централизуя, ослабляя и разрушая противника. Но в открытых материалах эти вопросы освещаются слабо. А если о чем-то и говорится, то вскол ьзь, не привлекая внимания.

Практика же такова. Директор Департамента полиции МВД Российской империи М.И. Трусевич образовал 4-е делопроиз водство, которое отслеживало информацию за всеми общест венными движениями, не имевшими политической окраски – теми з анимались Охрана.

ВЧК уже не наблюдала за структурами, а безоговорочно их уничтожала. Одна из ее начальных функций вообще заключа лась в борьбе против саботажа бывших чиновников.

В 1920-1930 гг., судя по тому, что сохранилось, придавали большое значение уг розам порядку управления в стране и под рывной деятельности изнутри, прежде всего, со стороны троц кизма. Интеллектуалами Лубянки весьма активно прорабатыва лись возможности «деаппаратизации» партии и всей системы управления, угрозы по подрыву организацион ной силы СССР – именно тот сценарий, который был осуществлен в годы «пере стройки». Этими вопросами занимался ученый А.И. Коссой. По поступлении на службу в органы он работал в учетно-регистра– ционном отделе (УРО) – 1-м спецотделе центрального аппара та. В открытой печати о нем и о его работе упоминается до смешного мало: «Коссой Авраам Иосифович (1900 – год смерти неизвестен). П-к госбезопасности (1943). Член РСДРП(б) с 1917 г. С 1937 г. – в НКВД. В 1939 г. – научный сотрудник 1-го спец отделения НКВД ССС Р. С мая 1943 г. – начальник Секретариа та НКГБ – МГБ СССР. С 1949 г. – в КИ при МИД СССР. В 1951 г. уволен из разведки. Занимался научной работой. Кан дидат экономических наук. Автор книг и статей по политэконо мии, изданных в 1950-1970-е годы» (5.14. С. 580); «Выступая перед слушателями Высшей школы НКВД СССР в 1939 г., на учный сотрудник 1-го спецотдела НКВД СССР, а со 2 августа 1939 г. – заместитель начальника Особого бюро при НКВД СССР, А.И. Коссой говорил, что с приходом в НКВД Л.П. Бе рия и под руков одством партии советская разведка очистилась от банды предателей и шпионов, пролезших в ее ряды, и что ря ды советской разведки пополнились новыми кадрами, послан-

НЫМИ на этот решающий участок охраны государственной без опасности страны социализма, и что под руководством своего Наркома товарища Берия, верного ученика и соратника товари ща Сталина, советская разведка, очистившись от врагов народа, от шпионов иностранных разведок, стоит на страже нашей со циалистической родины» (48. С. 69).

В центре Москвы п о адресу Садовая-Кудринская, 9 (мы еще вернемся к этому дому), в 1930-е гг. размещались Курсы мар ксизма при ЦК ВКП(б). Их руководитель Д.А. Булатов по со вместительству работал в отделе кадров НКВД, потом был сам арестован. Вел он там семинар «Партийное с троительство». Ну, никак нельзя чекистам без этого! Стоит понимать, что именно в андроповском КГБ подспудно была выполнена и наисложней шая часть аналитической работы, где на первом этапе был про веден анализ и учет саморазрушительных тенденций, изначаль н о заложенный в фундамент советского общества. Далее следо вало удержать ситуацию в нужной плоскости и лишь в нужное время {«Не сезон!» – говорил в таких случаях Андропов), уже на втором этапе следовало запустить отложенный запуск механиз ма саморазрушения: убрать все еще существующие препоны на пути к разгрому СССР, довести тенденции до уровня самоорга низации и невозможности обратного хода.

Юрий Владимирович, покидая Лубянку, высказался на кол легии КГБ СССР в таком ключе: «Многие вопросы нами реше ны, но жизнь ставит и новые задачи… Не все ладно в самом управленческом механизме страны. Те дела, которые приходит ся расследовать нашим сотрудникам в последнее время, показы вают, что негативные явления происходят в самых верхних эше лонах партийно-хозяйствен ной жизни. Возникают опасные тенденции, которые мы, конечно, преодолеем. Так что недопу щение случаев коррупции, как это называют наши идеологиче ские противники, это тоже важная задача для чекистов сегодня» (5.15).

И лишь накануне окончательного погрома С ССР комитет чики в лице начальника ПГУ Л.В. Шебаршина раскрыли и сам факт наличия «организационного оружия», и дали прямой ответ на возникший вопрос интересующимся в лице главного редак тора газеты «Завтра» А.А. Проханова (60. С. 331-334, 5.16. С. 1).

Сраз у же после этого, когда уже страна прошла точку невоз врата – август 91-го – они уделили этой проблеме самое при стальное внимание. Так, в интервью новый начальник Аналити ческого управления В.А. Рубанов подчеркивал: «Сейчас главная опасность в потере упра вления страной. Теория безопасного су ществования страны направлена не только на «спокойствие на ших границ», но и на сбалансирование интересов, скажем, во енного ведомства и финансового или экологического». Спаси бо – просветили! Но не слишком ли поздно?

Знание оргпроектирования, верное его применение дает от личный синергетический эффект, о чем мы сейчас расскажем. Современный политический механизм есть явление довольно сложное. И самое главное здесь, это то, как его составить, чтоб он смог достичь состоя ния наивысшей самоорганизации: когда на любой вызов извне и/или изнутри был дан достойный ответ, чтобы такой организм знал, как действовать самому, не дожида ясь особой команды. «Сир, – сказал как-то Ришелье Людови ку XVIII, - если это возможно, то это уже сделано! Если это не возможното это будет сделано!!!» Здесь все верно: если это дело возможное, то государственный механизм уже работает над ре шением, если это невозможно, то все будет перенацелено на эту проблему, и она будет решена. Особенно, если этот механизм – разведка.

Здесь и ниже мы скажем о том, что сама спецслужбистская работа потребовала обладать большим количеством информа ции во многих отраслях знаний. Не только КГБ, но и ЦРУ стре мятся к этому. В последнем работают представители 280 облас те й науки. ЦРУ постоянно выпускает информационно-справоч ные материалы, в которых сообщается, какие специалисты требуются для работы в разведке, и излагаются возможности карьеры для тех лиц, которые свяжут свою судьбу с работой в спецслужбе. В одном из просп ектов о наборе специалистов да вался перечень профессий, представляющих наибольший инте рес. В частности, приглашались: инженеры различных специ альностей, программисты, физики, химики, математики, психо логи, аналитики, специалисты в области политических наук, международных отношений, лингвистики, истории, журнали стики и библиотечного дела. Предпочтение отдавалось людям, обладающим аналитическим складом ума, и лицам, связанным по характеру работы или учебы с изучением проблем иностран ных государств (38. С. 216-218).

Естественно, что и до настоящего времени сохраняется тен денция у всех спецслужб максимального познания всего мира во всем его многообразии. Говорят об этом очень много – только знай понимай: «С каждым годом органы госбезопасности испы тывали потребность в специалистах все более разнообразного профиля. (…) Появилась нужда в редких специальностях, с опы том работы в определенных отраслях» (34. Т.1. С. 425); «В КГБ специальностей очень много. Есть, к сожалению, и такие, кото рые очень далеки от оперативной работы…» (3. С. 45); «Работа в разведке чрезвычайно разнообразна, и здесь есть возможность для проявления самых разных талантов и способностей. В каж дой области различные люди могут по-разному достигать успе ха» (5.17. С. 174); «В ЦРУ множе ство подразделений, поэтому его деятельность чрезвычайно разветвлена и многопланова. В области политических операций преимущество за ЦРУ» (5.18. С. 4); «В США 38 видов разведки (…). Американцы создали культурологическую разведку, поскольку они не понимаю т мен талитет и намерения представителей других культур – арабов, русских, китайцев, и поэтому требуется собирать сведения об особенностях культуры иностранных государств» (5.19. С. 5). Естественно, что этот принцип многогранной деятельности со храняется и при подготовке штучных специалистов. Первый замначальника Академии ФСБ В.В. Остроухов отмечает: «В кур сах блока специальных дисциплин постоянно появляются спе циализации, соответствующие новым вызовам безопасности» (5.20. С. 2). Словом, спецслужбы сильны применением именно многопараметрического подхода, стремясь внутри себя найти ответ на любой вопрос.

Мы разбираем то, что связано с использованием методов в разведработе, которые были применены в практике КГБ. Одни пошли во благо СССР, другие – против оног о. Одно от другого трудноотделимо, и мы вычленяем два класса методов. Первый класс – это те, что наряду с традиционными разведывательны ми и контрразведывательными методами, которыми спецслужба занимается повседневно и повсеместно, которые не были прямо на правлены на разрушение СССР и которые, с одной стороны, могли идти на пользу стране, а с другой – и комитетчикам, что санкционировалось советским руководством.

Методы возвышения спецслужбы: мы не главные, но мы везде первые

Итак, это:

аналитические методы , анализ и синтез поступающей ин формации (22. С. 474-475), при этом стоит понимать, что ее первичные владельцы (Н.А. Зенькович назвал их «гроссмейсте ры аналитических дел из спецслужб» (29. С. 593)) могли мани пулировать ею в своих интересах;

при этом кто -то, конечно же, занимался и «чисто аналитиче ским анализом» (бесподобное выражение из газеты (5.21. С. 7)), придумывая разработки; ‹ мониторинг;

криптография, шифровка-дешифровка сообщений; формирование досье по классам: дела оперативного учета, дела опер ативной проверки, дела оперативной разработки, дела оперативного розыска, дела групповой оперативной проверки, дела оперативного наблюдения, дела оперативной подборки (по иностранцам), дела агентурно-наблюдательные (литерные), персональные дела – дела-форм уляры, а также электронные ба зы данных по союзным республикам и система «МАРС»; реализация оперативной информации; соблюдение режима секретности и конспирации; цензура открытых сообщений, – так, например, однажды М.С. Горбачев поблагодарил «…за работу К ГБ и ГРУ на нынеш нем этапе нашего общества и демократических процессов». Эти слова были переданы только по радио и телевидению. В офици альный текст, продублированный в «Правде», эти слова не по пали. Но этот факт был замечен и выделен только техническими помощниками кабинетных стратегов – особенно после такой цензуры. На этот момент обращали внимание на конгрессе Ин ститута изучения дезинформации в Ницце (94. N9 2. С. 14);

дозирование информации, включая «передавливание» неко торых информационных потоков (9. С. 26);

продвижение разного рода слухов для создания политиче ских мифов вокруг себя, направленных на раздутие имиджа КГБ;

использование имеющегося богатого опыта (5.22. С. 28) и со вершенствование работы в сложной социальной среде; НН, ОТМ (70. С. 55) ;

разработка и вербовка агентуры (5.23. С. 25), но ввиду того, что шел большой вал, дело было поставлено в ущерб качеству;

отдельными подразделениям и КГБ использовались и другие приемы. Пресс-службы и ЦОС должны удовлетворять нужды прессы и заполнять интерес общественного мнения к спецслуж бам. Но параллельно они осуществляют зондирование журнали стов, узнают направление и ход их расследований. Этот п рием был апробирован ЦРУ еще в 1959-1960 гг. при разработке опе рации «Линкольн». Тогда противостоящие разведки очень бес покоил вопрос о состоянии разработок жидкого ракетного топ лива друг у друга. КГБ устроил международную конференцию по ракетному топли ву, строго-настрого запретив своим специа листам приводить какие-либо конкретные факты о достижени ях. Однако специалисты из ЦРУ навязали свою контригру: «Мы не будем задавать вопросов, но сами постараемся ответить на любые». Было проинструктировано 170 уч еных, и по характеру заданных вопросов они много узнали о направлениях советских исследований, об их состоянии, достижениях и «белых пятнах». Так и в КГБ больше узнавали о направлениях журналистских расследований, а сами вели тонкую игру. Однажды столкнув шийся с этим журналист В.А. Аграновский в ходе работы над книгой «Профессия – шостранец» описывает, что состоялось 11 встреч с работниками разведки. Разрешалось предварительно задавать письменные вопросы. Затем на них давались ответы, но из пяти человек то лько одному разрешили делать письмен ные заметки, которые потом забрал человек, ведущий эти встре чи, – по ним чекисты и узнавали ход мыслей своего визави (2. С. 178). На практике этот метод применяется еще и в обычной агентурной работе. Шпион И. Сутягин и з военно-политическо го отдела Института США и Канады (сосед по кабинету другого агента – В. Поташова, о нем речь пойдет ниже), например, при чтении лекций в Центре переподготовки Академии им. Петра Великого часто вовлекал своих слушателей в дискуссии, и а ргу менты там подкреплялись совсекретными сведениями. Обрат ная сторона этому приему также широко используется. Вербует ся агент, причем сразу известно, что он двойной и будет гнать только дезинформацию, с некоторой известной долей правды. По той информаци и, что он приносит, ясно, что противник хо чет от своего контрагента, и разведка точно узнает, что именно навязывает враг, и, значит, так нельзя думать ни в коем случае.

Методы разрушения системы: пусть хоть и понемногу, но зато каждый день…

На первом эт апе (1967-1985 гг.) это был целый набор меро приятий по экспорту «холодной войны» в политическое про странство СССР, прежде всего ослабление советских позиций как внутри страны, так и на мировой арене – если СССР нельзя было разбить сразу, то требовалось э то сделать постепенно, шла также отработка и апробирование методов для будущей актив ной фазы (1985-1991 гг.);

силами Управления «Т» ПГУ КГБ за границей добывалось множество образцов техники, технологий, ноу-хау. На добытое Давалось заключение 6-го Управле ния, и именно через них про ходила деза Запада: как известно из книги отставного разведчи ка из ЦРУ П. Швейцера «Победа» (83), там и в Пентагоне запус тили комплексную программу дезинформации в сфере вооруже ний и технологий. Внедрение западных лжетехнолог ий давало разрушительный эффект для отдельных объектов советской экономики.