Текст книги "Наташа"
Автор книги: Александр Климай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
ГЛАВА 24
– Наташка, что с тобой? – с тревогой спросила ее подруга, увидев бледную расстроенную девушку, вошедшую в комнату.
– Со мной?… Ничего, – пожала та плечами.
– Да как же так! – возмутилась Елена. – На тебе лица нет!
Наташа вздохнула, бросила сумочку на кровать и уселась рядом. С первого дня учебы в университете они жили в одной комнате общежития и были задушевными подругами. Они делились своими маленькими секретами, щедро давая друг другу необходимые, как им казалось, советы, почерпнутые из еще небогатого жизненного опыта.
Лена знала, что Наталья задерживается по вечерам, позируя художнику, и что портрет почти готов. И если в это время приходил Андрей, у девушки всегда был заранее приготовлен рассказ о совершенно уважительной причине, по которой опять отсутствует ее подруга в такое довольно позднее время. К счастью, кривить душой ей приходилось редко, так как Андрей, занимаясь мелким бизнесом, сам частенько задерживался, а иногда вообще не появлялся несколько вечеров подряд. Невозможно было даже представить, что было бы, если б он узнал о сеансах живописи…
После разговора и объяснения Алексея Петровича Наташа почувствовала потребность побыть одной, чтобы разобраться в своих чувствах. Медленно бредя по улицам, она завернула в центральный городской парк, где просидела, несмотря на все усиливающийся холод, до самого захода солнца. Она размышляла о случившемся, по-своему переживала это, но к окончательному решению не была готова. Неуверенность, часто свойственная ей, и на этот раз давала о себе знать. Елена, понимая, что временами подруга о чем-то умалчивает, не пыталась ее расспрашивать, ибо между девушками существовала негласная договоренность – не лезть друг к другу в душу, ведь придет время – и все откроется само собой.
Сегодня каждой из них хотелось нарушить это правило. Лена видела необычное состояние подруги, а та, мучимая сомнениями, испытывала желание поделиться с кем-нибудь.
– От него? – кивнув в сторону роскошного букета роз, первой не выдержала Елена.
– От него… – как эхо, повторила девушка.
– Счастливая… – Лена вдохнула аромат раскрывшихся бутонов. – А ты-то к нему как… любишь?
Еле заметно Наташа пожала плечами.
– Понимаю…
В этот момент кто-то громко постучал в закрытую дверь.
– Это Андрей! – встрепенулась Наташа. – Ой, Лен, скажи, что я болею, – прошептала она. – Голова прямо раскалывается… – и быстро улеглась на койку, натянув тут же смоченное полотенце на лоб.
Заговорщически подмигнув, та кивнула и направилась открывать дверь, которая сотрясалась от нетерпеливого стука. На пороге показался высокий русоволосый молодой человек, который по-свойски шагнул в комнату.
– Привет юным студенткам! – прогремел он. – Что, Леночка, опять букет получила? Эх ты, водишь за нос своих поклонников!
– Тише, ты, Наташа совсем расхворалась! То ли не видишь?
– Вай-вай-вай… – Андрей сочувственно покачал головой, невольно переходя на шепот. – И чего это ты разболелась, на праздник-то глядючи?
Он подошел к койке и, чмокнув девушку в щеку, присел рядом:
– Да, вид у тебя, Наталья, неважный…
– Простыла, наверное, – как бы оправдываясь, произнесла девушка, – погода такая – сам видишь.
– Вижу – вон снег пошел, самая настоящая метель.
– Снег? – удивленно переспросила Лена и выглянула в окно. – Как странно… и красиво. Яблони цветут – и снег.
– Наверное, кто-то из вас, девушки, согрешил, а?
Наташа выдержала насмешливый взгляд Андрея, но почувствовала, что начинает краснеть. Из неловкого положения ее выручила подруга:
– Да ты на себя посмотри сначала, сам-то каков?
– Кто же у нас безгрешен… – философски процедил молодой человек.
– Вот-вот, – наступала Елена, – у тебя-то давно, наверное, рыльце в пушку?
Андрею этот разговор, начатый им же, уже не нравился, и он поспешил поменять тему:
– Наташа, а может быть, завтра все же встретимся?
– Не знаю… – неуверенно произнесла та. – Боюсь, что совсем разболеюсь…
– А ты сходи в свой санаторий, возьми таблетки – быстрее поправишься, – посоветовал Андрей, казалось, без всякой задней мысли, рассматривая в это время букет, поставленный Еленой в вазу.
Сердце у Наташи екнуло, но она спокойно произнесла:
– Ничего, малина есть – вылечусь сама.
Видя, что разговор не клеится, и девушки, обычно беспечные и веселые, сегодня с трудом поддерживают беседу и больше отмалчиваются, Андрей засобирался:
– Ладно, мне пора. Завтра после обеда забегу. Пока!
Поцеловав Наташу, он сделал прощальный жест рукой и растворился за дверью. После его ухода Наташа долго лежала, потом встала, умылась, и, подсев к столу, приблизила к себе букет, вдыхая свежий аромат цветов. Она была задумчива и грустна, и Елена, видя это, не тревожила ее расспросами. Вечером, когда подруги, закончив подготовку к завтрашним занятиям, уже ложились спать, Наташа, как будто продолжая начатый накануне разговор, сказала:
– Знаешь, а он сказал мне, что любит.
– Ну… а ты что?
– Не знаю… Я не знаю, что мне делать… Чувствую, что он хороший человек и, кажется, действительно любит меня.
– Наташа, а ведь это не так уж и мало в пашей жизни… Ты думаешь, Андрей тебя любит больше?
– Больше, меньше – не знаю. Алексей в общем нравится мне – и только. Но он старше и женат… Ой, что-то на самом деле голова разболелась. Устала я, давай спать!
В комнате на какое-то время воцарилась тишина.
– Послушай, Лен! – вновь раздалось из-под одеяла. – У нас действительно так холодно, или?… Я вся дрожу, никак не могу согреться.
Елена встала и, достав из встроенного шкафа плед, укутала подругу.
– Ну, девушка, – услышала Наташа, – это у тебя нервное… ты так трясешься оттого, что он объяснился в любви. А что же будет, если он замуж предложит выйти? – Лена посмотрела в окно и, вновь увидев пролетающие снежинки, добавила: – Тогда, наверное, ледниковый период наступит!
– Прежде чем это предложить, ему нужно остаться одному – он ведь не турецкий султан, – полушуткой ответила Наташа.
– Откуда ты знаешь? Может быть, в душе он какой-нибудь арабский принц?!
Подруги еще немного поговорили на отвлеченные темы. Наконец, зевая, Елена сказала:
– Поздно уже, утро вечера мудренее. Спокойной ночи.
Через несколько минут она уже тихо посапывала, а Наташа, лежа с открытыми глазами, вспоминала сегодняшний удивительный и почему-то немного грустный день.
ГЛАВА 25
Этим вечером в квартире доктора долго горел свет. В столовой стоял запах подгоревшей яичницы с ветчиной. За столом сидели двое. Один из них – хозяин квартиры – снова потянулся к бутылке «Наполеона».
– Нет, Алеша, больше не буду, – остановил его руку друг. – Мне еще до дома добраться нужно. Если даже и патруль благополучно миную, то есть опасность врезаться в столб или зацепиться за угол дома. Ты уж извини… Я ведь тебя понимаю…
– Ты что же, думаешь сегодня уехать? Ведь ты предупреждал жену. И потом… – Алексей кивнул на две пустые бутылки из-под коньяка, – себя не жалеешь, так хоть машину пожалей.
Сергей мотнул головой и, потянувшись к другу, обнял его, зацепив при этом тарелку, стоявшую на углу стола. Она полетела па пол и со звоном разлетелась вдребезги.
– Вот! – возбужденно проговорил майор. – Смотри, хорошая примета! Потерпи немного, все пройдет, и Галина вернется, и здесь все встанет на свои места, – он похлопал по грудной клетке доктора.
Алексей раздраженно махнул рукой:
– Не веришь… Неужели тебе так трудно понять, что я чувствую?!
Сергей нахмурился:
– Видишь ли… С Галиной у вас все сложно, тут время надо, чтобы разобраться – и тебе, и ей. Ну а миф твой египетский… все эти сказки, что ты себе навоображал от скуки – не воспринимай всерьез. Послушай, пора тебе с небес на землю спуститься… Давай-ка, ложись спать, да и я поеду…
– Не-а… – пошатываясь, Алексей встал, загородив проход.
– Да, пожалуй, ты прав. Одного тебя сейчас нельзя оставлять, наломаешь еще дров… Ладно, я останусь.
– Вот это я п-п-понимаю, – заплетающимся языком произнес доктор, – н-н-настоящий друг…
Проснулся Алексей от собственного протестующего крика – что-то очень грустное и обидное приснилось под утро. Голова кружилась и болела, во всем теле чувствовалась ужасная слабость. Он с трудом открыл глаза. Какой-то дребезжащий звук наполнял комнату. Сосредоточившись, он понял, что звонил телефонный аппарат, почему-то плотно прикрытый подушкой…
Чувство тоски и безразличие, охватившие его, не позволили даже протянуть руку к телефону.
«Сергей, здесь же должен быть Сергей», – наконец-то вспомнил он вчерашний вечер.
Доктор попытался позвать друга, но голосовые связки, совершенно выведенные из строя изрядной дозой спиртного, выпитого вчера, не хотели слушаться хозяина. Вместо слов послышался какой-то нечленораздельный сип, на который вряд ли кто откликнулся бы, даже если бы и находился в квартире. Постанывая, Алексей-таки сел на кровати. Его блуждающий, полу-осмысленный взгляд остановился на графине, стоявшем на прикроватной тумбочке. Неприятная сухость во рту подсказала его очередное действие, и, подчиняясь инстинкту, он взял сосуд и опорожнил его в попытке утолить жажду. Очень скоро появилась неприятная тяжесть в желудке, и шум в голове усилился. Окружающие его предметы поплыли перед глазами, и он снова рухнул на постель.
В очередной раз доктор очнулся от того, что кто-то настойчиво тряс его за плечо. Алексей приоткрыл веки – перед ним стоял Сергей.
– Что, уже утро? – с трудом прохрипел потерпевший.
– Утро, утро… – полдень давно на дворе!
– Как полдень?! А работа? – пытаясь подняться с постели, произнес Алексей.
– Ладно, лежи уж, работник, сегодня выходной.
Доктор закрыл глаза и долго соображал, нахмурив лоб: «Тридцатое апреля… а сегодня – первое число – суббота», – наконец дошло до него.
– А ты, значит, раньше меня проснулся, – вслух продолжил он.
– Некоторые полицейские более стойки к алкоголю, чем отдельные доктора, – посмеиваясь, произнес Сергей, – я уже и дома побывал, и кое-что успел сделать. Тебе не раз звонил, да телефон твой не отвечает – ты его отключил, что ли?
– А-а-а, это ты был… Я-то думал, кому я такой нужен…
– Такой? – майор критически оглядел друга – Такой – пожалуй, никому. Ты на себя-то посмотри – раскис совсем.
Хозяин квартиры некоторое время молчал, собираясь с мыслями и пытаясь понять, что от него хотят, потом проговорил:
– Помоги-ка мне встать.
Сергей подхватил друга и поставил на ноги. От резкой перемены положения у того закружилась голова, и он упал бы, если бы не своевременная поддержка стоявшего.
– Да, – услышал доктор, – ты совсем плох. Хорошо, что я не дозвонился и приехал сам… Есть-то хочешь?
При одном упоминании о пище Алексея передернуло, и он скривил губы.
– Ясно… Тогда лежи, а я тебя развлекать буду… в благодарность за твои вчерашние… откровения. Алеша, ты слышишь меня?
Увидев, что тот кивает, майор продолжал:
– Тогда открой глаза… Я все утро хожу под впечатлением твоего рассказа об Египте…
– Не напоминай, мне и без того плохо! Надо же было так нализаться!
– Подожди, сейчас чаю покрепче заварю.
Доктор отрицательно замотал головой, а по телу его прошла судорожная волна.
– Что с тобой? – слегка напугался Сергей. – Учти, ведь это ты у нас доктор, а я – обыкновенный полицейский. Если уж так плохо, может быть, лучше «Скорую» вызвать?
Алексей снова покачал головой, пробормотав по-латыни:
– Медикус курат сум.
– Эй-эй, ты что, заговариваться стал?!
Майор энергично похлопал друга по щекам и уже протянул руку к телефонной трубке, когда услышал ровный голос Алексея:
– Успокойся, со мной все в порядке… у нас говорят: «Врач, исцелись сам». Это вторая заповедь медицины. Все, что мне сейчас нужно, – это твое понимание и участие.
Часа через два Алексей почувствовал себя лучше и даже, сморщившись, выпил несколько глотков наваристого бульона, привезенного предусмотрительным полицейским. Пища подействовала благотворно на его организм, который героически боролся с интоксикацией, вызванной неумеренной дозой алкоголя. Только выражение тоски и грусти, казалось, прочно обосновались на его лице.
Пытаясь отвлечь друга, Сергей включил видеомагнитофон. Лихая кинокомедия, записанная на кассете, сразу увлекла его своим закрученным сюжетом и обилием любовных сцен. Он с интересом смотрел на экран, бурно сопереживая главным героям, попавшим в очередной раз в щекотливую ситуацию. Но вот, взглянув на Алексея, он понял, что тот и не собирался смотреть комедию, а лежал с отсутствующим видом на диване, а из-под его закрытых век медленно катились слезы.
Сергей выключил магнитофон и подсел к другу.
– Зря ты это сделал…
– Сделал что?
– Смотрел бы фильм… Мне все равно не поможешь, даже если поставишь целью своей жизни…
– Подожди, ты что же, так и будешь валяться и хандрить?! Я, можно сказать, свой законный выходной на него трачу, а от тебя никакой отдачи! Давай разберемся и, как говорил один мой знакомый генерал, выделим стратегию и тактику в данном вопросе… Ну, что улыбаешься?
– На танках в любовные дела не въезжают, слишком уж это тонкое дело.
– При чем тут танки, юноша? – возразил Сергей. – Стратегия и тактика – это такие же хрупкие вещи, как и то возвышенное чувство, от которого ты погибаешь, друг мой. Возьмем, к примеру, вопрос: что ты будешь делать дальше в создавшейся обстановке?
Алексей некоторое время грустно смотрел на друга, потом взгляд его затуманился:
– Ты мне своими военными терминами совсем голову забил, а она и так ничего не соображает.
– Ну что ж тут понимать? Ситуация ясна – что предпримешь дальше?
Доктор вяло пожал плечами:
– Если честно, то я не вижу выхода из этого положения…
– Намерен сидеть, сложа руки?
– Понимай, как знаешь…
– А я все-таки на твоем месте выяснил бы отношения с женой.
– Ты что же, ничего не понял из ее письма?
– Понять-то понял, да еще кое-что мимо строк прочитал, и сдается мне, что ты в чем-то не прав, друг.
– Не прав, не прав, – в сердцах повторил Алексей.
«Это хорошо, что он сердится, – мелькнуло в мыслях Сергея. – Надо его осторожно расшевелить. Злость лучше безразличия…»
– Еще друг называется! – продолжал горячиться потерпевший. – Сам-то ведь не получал подобных писем, не знаешь, каково это! Да и не только в нем дело!… Пойми – я полюбил!
– Ну и люби – кто ж тебе не дает?… Только голову-то не теряй. Ты говоришь, писем таких я не получал – это верно…
– Ну вот…
– Нет, ты подожди, не перебивай, самое интересное я тебе еще не сказал, – Сергей сделал внушительную паузу. – Да, я не получал таких писем… Было время, когда я сам хотел уйти и сочинял подобное послание…
Удар был нанесен ниже пояса, и Алексей, давно знавший семейное благополучие друга, поднялся с дивана и уставился на Сергея.
– Вот так-то, молодой человек. Теперь ты понял, почему я так настаиваю, чтобы ты разобрался с Галиной?
Пораженный, Алексей какое-то время переваривал услышанное.
– И что? – наконец спросил он. – Сейчас ты счастлив?
– А ты разве слышал от меня, чтобы я ныл по этому поводу?!
– Нет, но…
– Никаких «но», – оборвал его Сергей, – мы живем хорошо, сам знаешь, и я не жалею, что тогда не наделал глупостей…
Наступила пауза. Каждый из собеседников окунулся в мир своих мыслей. Наконец, Алексей задумчиво спросил:
– А та женщина – она была красива?
– Что? – майор полиции удивленно посмотрел па друга.
– Ну, та, из-за которой ты писал письмо.
– Да уж, я думаю, не хуже твоей царевны! И вообще… не летал бы ты там, – Сергей сделал жест в сторону открытого пространства за окном, – ведь уже, слава Богу, годов-то сколько!
– Человек умирает, когда перестает мечтать и верить.
– Похоже, бесполезно тебя уговаривать, – проговорил Сергей, доставая с книжной полки первый попавшийся томик. – Ого! «Полный курс хиромантии», – прочитал он. – И автор… профессор Кестлер, 1909 год. И эту древность изучает современный врач, имеющий массу компьютерной диагностической техники?
– Господин майор, – язвительно бросил хозяин квартиры, – да разве же вы не знаете, что все новое – это хорошо забытое старое?!
Чувствовалось, что он начинает проявлять интерес к разговору.
– А вот скажи, – продолжал Алексей, – как ты относишься к цыганкам, в частности, к их гаданию по руке?
– Как гражданин – абсолютно игнорирую это дело; а вот по службе приходилось несколько раз заниматься различными проходимцами, которые под видом предсказателей судеб облапошивали наш и без того доверчивый народ.
– Вот как… А я встречался с гадалкой, которая наперед знала весь мой путь и много поведала мне, ни рубля за это не взяв. Сейчас я вспоминаю ее слова… – и Алексей рассказал о выпускном вечере в ресторане «Уральские пельмени» и о цыганке, удивившей его тогда своей проницательностью…
Когда он замолчал, Сергей неопределенно покачал головой, крякнул, походил по комнате, потом, хлопнув друга по плечу, проговорил:
– Да, сочувствую тебе – бывает же такое совпадение… А у нас и не такое случается – когда расследуешь дело, с чем только не столкнешься – ни одна гадалка тут не разберется… Ну да ладно, – он взглянул на часы, – мне пора, да и ты, я вижу, держишь себя молодцом.
– Давай, давай, намек понял. Ты иди, дома-то уже потеряли, наверное. Спасибо за поддержку.
– Не стоит… А если появятся потусторонние силы, звони – мы их моментально скрутим.
Алексей вздохнул:
– Все смеешься?…
– Не обижайся. Ты же знаешь, что я – человек действия и воспринимаю только конкретные вещи, а это, – майор покрутил рукой в воздухе, – уж слишком все эфемерно. И тебе советую – будь хоть немножко реалистом, вернись на землю-то с облаков. Ну, будь здоров. Завтра к 16-00 ждем в гости – Валентина приглашает, ну и я, само собой.
Они пожали друг другу руки, и майор исчез за дверью. Оставшись один, Алексей устало опустился в кресло и включил видеомагнитофон. Мелькающие кадры крутого боевика на какое-то время завладели его сознанием, но вскоре он опять вернулся к своим мыслям. Вопрос, что делать дальше, не давал ему покоя…
– Знаешь, милый, – вещал с экрана приятный голос героини фильма, – когда ты признался, что любишь, я не поверила тебе, так необычно было слышать это признание от тебя.
– Ну почему же, моя радость?! – в перерыве между поцелуями, проворковал ее друг.
– Когда я заходила в твой офис, ты был так строг и недоступен, казалось, что, кроме бумаг, лежащих на столе, тебя никто и ничто не интересует.
– Ну, моя дорогая, иногда мужчины специально делают вид, что их не интересуют женщины, что они для них – пустое место – это для того, чтобы привлечь к себе внимание. Ну, а потом…
Любовники жарко застонали в объятиях друг друга, а Алексей, прикрыв глаза, покачал головой. Он долго раздумывал, сам не зная, то ли соглашаться с героем картины, то ли остаться при другом мнении. В жизни так случается – какое-то ненароком брошенное слово или случайно попавшаяся на глаза вещь помогает решить задачу, казалось, неимоверной трудности.
– Семь бед – один ответ, – решил Алексей. – Поговорю еще раз с Наташей, а там – будь что будет.
ГЛАВА 26
Белая «Волга», в которой сидел доктор Васильев, остановилась перед общежитием университета. Алексей долго мучился сомнениями после разговора с другом, но, приняв решение окончательно выяснить отношения с девушкой, сегодня отправился к ней.
В руках были неизменный букет алых роз и коробка «Ассорти» внушительных размеров. Быстро поднявшись на пятый этаж, он остановился у двери комнаты, где жила Наташа. Алексей с трудом сохранял спокойно-безмятежное выражение лица, внутри же все дрожало.
Нерешительно посмотрев на дверь, он постоял минуту в пустом коридоре и… шагнул назад, на лестничную площадку. Здесь он долго собирался с мыслями, не раз поглядывая вниз, как будто бегство могло решить все его вопросы. Но вот, вздохнув глубоко, он снова стремительно ринулся к знакомой двери, чуть не налетев по дороге на девушку, несшую гору грязной посуды.
– Извините, – буркнул Алексей и поднял голову.
Перед ним стояла Наташа. В простом домашнем халатике и с чуть растерянным выражением в широко распахнутых зеленоватых глазах – перед ним стояла его прекрасная мечта.
Доктор смутился и снова невпопад произнес:
– Извините, Наташа… А это вот – вам, – и протянул ей цветы.
Девушка посмотрела на букет и, пожав плечами, проговорила:
– Спасибо.
Потом, оглянувшись и сделав движение подносом из стороны в сторону, словно желая от него избавиться, она добавила:
– Ну… пойдемте к нам в комнату?
– Там кто-то есть?
– Да, моя подруга.
– Наташа, я бы хотел поговорить наедине.
Девушка замялась…
– Ну хорошо, я сейчас.
Она неловко повернулась, чуть не уронив при этом посуду, и вернулась в комнату, распахнув перед собой ногою дверь.
«Надо было помочь», – запоздало подумал Алексей.
Он стоял, сжимая в руках принесенные дары и удрученно смотря прямо перед собой. Дверь открылась скоро, и в коридор выпорхнула совершенно преобразившаяся Наташа – в легком нарядном платье, светлых босоножках на высоком каблуке, уже успевшая подкрасить глаза и губы, отчего она выглядела чуть старше, но, несомненно, ярче и привлекательней.
Она подошла к Алексею и остановилась, в ожидании поглядывая на него с чуть лукавой улыбкой. Он снова протянул ей цветы, она поблагодарила и исчезла за дверью.
Они молча спустились по лестнице. Алексей предложил покататься на машине по городу, и девушка, чуть подумав, согласилась. Они долго кружили по улицам, говоря ни о чем, – о последнем нашумевшем фильме, погоде, цветах и экзаменах.
Наконец, «Волга» остановилась у зеленого тихого сквера. Они вышли из машины, медленно бродя вдоль благоухающих сладким ароматом кустов сирени. Наташа уже несколько раз нетерпеливо поглядывала на часы, а Алексей все не решался затронуть волнующую его тему. Наконец, поняв, что тянуть больше нельзя, он спросил:
– Наташа, а тогда, при последней нашей встрече вы не рассердились на меня за… то мое признание?
Девушка вскинула на него глаза:
– Ну что вы, конечно, нет… Просто немного растерялась, потому что не ожидала…
Она замолчала. Повисла неловкая пауза. Алексей набрал полную грудь воздуха:
– Если честно, то сейчас волнуюсь, как мальчишка на первом свидании. Знаешь, я хочу рассказать тебе одну сказку.
– Сказку?! – удивилась девушка.
– Да, ту самую, с которой все и началось…
Наташа заинтересованно взглянула на собеседника, но тут же отвела глаза.
– Вы знаете, завтра у меня зачет, а я еще…
– Понимаю, понимаю, – подхватил доктор, – я и сам когда-то был студентом, помню те неспокойные деньки. Но мой рассказ не займет много времени, а если наскучит – скажи.
Девушка, соглашаясь, кивнула.
«Ну, была – не была!» – Алексей закрыл глаза и… вновь оказался на берегу могучего древнего Нила, медленно несущего свои мутные воды…
– Наталис, милая, – замирая от счастья, сжал он любимую в своих объятиях. «Мой Аллей» – услышал в ответ…
Он говорил, говорил, говорил.
Глаза собеседницы живо реагировали на излагаемые им фантастические события, то радуясь короткому счастью влюбленных, то сопереживая им в их нелегких испытаниях, то горя желанием помочь преодолеть вставшие на пути преграды. Иногда Алексей надолго замолкал, с трудом подбирая нужные слова или фразы. Девушка не торопила его. Она была настолько поглощена рассказом, что даже представляла себя его главной героиней, нежной и мужественной царевной Ниневии…
Наконец Алексей замолчал. Только сейчас он заметил, что они сидели рядом, тесно прижавшись друг к другу и крепко держась за руки. Заметила это и Наташа. Словно очнувшись от сладкого сна, она зажмурилась, а потом, смутившись и покраснев, медленно высвободилась из объятий доктора.
– Да, – задумчиво произнесла она, – хорошая сказка, интересная… Алексей Петрович, я все понимаю, только вы не торопите меня. Я должна сама в себе разобраться.
– Конечно, Наташа. Слишком долго я тебя искал, чтобы сейчас спешить. Я буду ждать твоего ответа столько, сколько тебе потребуется, чтобы сказать «да»… Пусть даже, если на это потребуются годы…
Девушка благодарно взглянула на него. На обратном пути они больше молчали, думая каждый о своем. А уже при расставании Наташа вдруг спросила:
– Алексей Петрович, неужели вы серьезно считаете, что мы с вами могли встречаться, – она сделала паузу, подыскивая необходимый термин, – в прежней жизни?
– Наташа, а разве я похож на легкомысленного человека, придумывающего байки?
В ответ девушка лишь пожала плечами, но, видя, что доктор медлит, ожидая ответа, она проговорила:
– Алексей Петрович, у меня сейчас сессия… Когда я все сдам, я вам позвоню… или лучше зайду.
Она повернулась, и ее каблучки звонко застучали по мраморному крыльцу.
Алексей остался один. Он откинулся в кресле автомобиля и закрыл глаза, прокручивая снова и снова в памяти их разговор.
Тем временем Наташа медленно поднималась по высокой лестнице, иногда останавливаясь и задумчиво глядя прямо перед собой, очевидно, размышляя о чем-то, что чрезвычайно занимало сейчас ее мысли.
– Какой он странный и…
– Наталья! – услышала девушка знакомый голос. – Ты что, заснула?!
Она с трудом вернулась к действительности – мимо нее, весело щебеча, пробежали однокурсницы. Наташа помахала им вслед рукой и зашагала быстрее.
От взгляда подруги не ускользнуло то состояние смятения, в котором пребывала Наталья.
– Послушай, девушка! – серьезно проговорила Лена. – Сегодня ты опять сама не своя. Что, он снова говорил о любви?
Наташа покачала головой:
– Нет, но он рассказал мне одну историю, которая произошла давно-давно с двумя любящими друг друга людьми. Красивую историю, и, понимаешь… – она запнулась, чувствуя, что просто не сможет передать обычными словами то, что ее взволновало. – Кстати, а ты знаешь, кем ты была в прежней жизни?
– Что? О чем это ты?!
– А я теперь знаю! – девушка покрутилась, загадочно улыбаясь, перед зеркалом и сделала глубокий реверанс. – Сейчас перед тобой царевна Ниневии!
– Господи, уж и до этого дошло! Совсем задурил он тебе голову, я вижу. Да и ты хороша – веришь всяким бредням.
– Да как ты разговариваешь с дочерью могущественного правителя? – шутливо возмутилась Наташа.
– Подумаешь тоже – Ниневии… Это что, страна такая? И где же расположено ваше царство?
– Где?… – Наташа серьезно задумалась. – Ты знаешь, это где-то рядом с Египтом.
– Надо же, Египет, хватил куда! Ладно, царевна, держи конспект, твоя очередь учить. Да смотри, попадешь завтра к Селиванову, он ведь не посмотрит на твое царское происхождение!
– Уж и пошутить нельзя, – примирительно сказала Наташа.
– Шутки-шутками, а доктором ты, похоже, заинтересовалась серьезно, – подвела итог подруга.
– А даже если и так? – парировала Наташа.
– Ну, как знаешь… Только не пожалеть бы тебе после, не пара он тебе, – сочла своим долгом предупредить ее Елена.
Наташа не ответила. Она молча открыла конспект и долго сосредоточенно смотрела в него, пока, наконец, не поймала себя на мысли, что совсем не понимает текст. Где-то глубоко в душе мелькнуло сожаление о том, что она рассказала подруге об Алексее. Но усилием воли она заставила себя забыть об этом и углубилась в чтение, теперь уже старательно пытаясь запомнить записанное на лекциях.
