Текст книги "Наташа"
Автор книги: Александр Климай
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)
ГЛАВА 22
Наталис и Аллей с интересом шли на встречу с Веленой. Через средства дальней связи они были уже знакомы, но…
– На экране вы выглядите совсем не такой! – щебетала девушка.
– А какой же? Старше?
– Нет, что вы! Строже! А на самом деле у меня оказалась такая молодая, веселая и красивая бабушка!
Смеясь, Велена горячо обняла свою внучку:
– Дело в том, что машина, пусть даже самая совершенная, не может дать полное представление о человеке. Я бесконечно счастлива видеть тебя, Наталис!
– Вы очаровательны, – галантно проговорил Аллей, целуя протянутую руку, когда очередь дошла до него, – я это сразу понял, когда впервые увидел вас на экране. Примите мои искренние в этом заверения!
– Я с удовольствием приветствую тебя, Аллей, на нашей планете, и от всей души благодарю за спасение нашей девочки. Сожалею, что не смогла увидеть вас раньше, тут уж ничего не поделаешь. Оказалась не готова к такому великолепному сюрпризу. Ну, это не беда, впереди у нас много времени.
Их разговор был прерван появлением других приглашенных на этот вечер.
Тут и там раздавались смех, оживленные возгласы встретившихся друзей. Завязалась непринужденная беседа. Земляне находились в центре внимания этих доброжелательных, чудесных людей.
К разгару вечера Аллей почувствовал привычную тяжесть в голове и через короткий промежуток времени уже с трудом сопротивлялся одолевавшей его дремоте. Если на Земле он мог бодрствовать одни, максимум 1,5 суток, не ощущая особенного недомогания, то здесь усталость буквально валила его с ног через определенные промежутки, равные двум суткам земного времени. Сон, живительный источник восстановления его сил, был необходим ему, как воздух.
Наталис подхватила его под руку и вывела из ярко освещенного зала.
– Дорогая, вот эта комната предназначена для отдыха, – проговорила Велена, догоняя их.
Повалившись на мягкое ложе, Аллей моментально уснул. И снова, как это бывало не раз, из потаенных уголков его памяти возникали живописные земные видения: величавый, медленно несущий свои воды Нил… бесстрастный каменный Сфинкс, отвернувший от пирамиды голову и пристально смотрящий в лицо призрака – Хеопса, губы которого что-то шептали, шептали, шептали…
Сон все еще имел власть над теперь уже бывшим наследником египетского престола, когда его пробуждающееся сознание начало выхватывать отдельные фразы из разговора, не предназначенного для его ушей:
– Наталис, милая, Фертэс прав, – говорила Велена, – у тебя, к сожалению, нет будущего с этим человеком. Он не смог преодолеть закон Времени – уж слишком большая разница между нашими цивилизациями, между уровнем наших возможностей и тем, на что способны они.
– Конечно, – послышался другой голос, голос Джейнс, – можно было бы выровнять ваш возраст и ваше состояние через первоначальные этапы развития организма человека, отправив вас на Зелену…
– Только не это! – горячо запротестовал Фертэс. – Мы уже потеряли на Земле Валентэна, и я не намерен больше молчать! Тогда ошибка стоила им жизни, а нам – столько времени неизвестности и страданий, я не допущу повторения трагедии!
– Но живя в любви и согласии в другом мире, они могли бы быть счастливы, – тихо проговорила Илэна, обнимая мужа, – а здесь, потеряв Аллея, который даже не сможет дождаться рождения своего ребенка, Наталис останется на всю свою жизнь без любви, без пары… как можно ей такое пожелать?
– Как бы ни была совершенна цивилизация, всегда встречаются моменты, которые не укладываются в обязательные для всех правила, – продолжал разговор Айден. – Мы благодарны Создателю за все, за то, что каждый раз, рождаясь в новой жизни, мы неизменно находим свою половину, которую обрели однажды. А как же Наталис?!
Он внимательно посмотрел на Фертэса и, чувствуя, что тот прислушивается к его мнению, добавил:
– Вы знаете, что рождение на Зелене внесло свои поправки в ее генный код, и, потеряв Аллея, она не найдет здесь свою настоящую пару. Их ребенок не будет знать отца, ведь, несмотря ни на что, он останется ребенком землянина.
– Я не оставлю Аллея, – тронутая этим разговором, тихо произнесла Наталис, – это человек, которого я безгранично люблю. Я не остановлюсь ни перед какими трудностями и буду с ним до конца хоть в этой, хоть в другой жизни. Я готова на любые испытания, только чтобы мы были все вместе – мы и наш ребенок.
– Информационное начало, заложенное в вашем сыне, сохранится в тебе в любом случае. Это будет человек с огромными потенциальными возможностями. По уровню своего развития он будет равен нам, живущим на Голубой Астре. Если же он родится на Земле… – Джейнс сделала паузу и тут же продолжила: – то при сложившихся определенных условиях он сможет стать избранником человечества. Но вы с Аллеем, попав на Зелену, потеряете связь с нашей цивилизацией. Вы будете другими людьми, людьми новой эпохи. Знак Скорпиона на древней линии ладони, отличающий всех жителей Голубой Астры, исчезнет у тебя почти совсем и лишь останется особенность на линии жизни…
Наталис погладила совсем седые волосы Аллея и тихо сказала:
– Я согласна вернуться на Землю.
– Как бы я ни хотела удержать тебя, внучка, я одобряю твое решение, – послышался голос до того молчавшей Велены, – другой вариант решения был бы нечестен.
– Подождите! – устало проговорил Фертэс. – Вы еще не все знаете, и я вынужден буду вам сказать одну ужасную вещь. Дело в том, что я предвидел желание Наталис вернуться назад, и поэтому просчитал все возможные пути развития планеты Зелены и получил неутешительный результат, – он замолчал. В зале наступила тишина. – Земляне пошли по ложному пути, получив второй шанс от Создателя. У них сложилось неправильное представление о сущности жизни, о Вселенной, наконец, о великом смысле бытия, определенном Творцом. Они погрязли в мелочных склоках и дрязгах, не видя ничего дальше своего носа. За это время они накопили горы оружия и активно уничтожают биосферу, за счет которой существуют. Они слишком агрессивны и не способны идти одним путем с космосом, и поэтому беззащитны перед ним. Земля находится на грани катастрофы, скоро у них появится оружие, способное разнести эту планету в клочья. Даже Сфинкс не успеет встать, чтобы умчаться из этого ада! Я не позволю внучке вернуться на эту обреченную планету!
Наталис, сжавшись в комок, сидела, широко раскрытыми потемневшими глазами смотрела на Фертэса.
– Что же делать? – наконец прошептала она. – Здесь я неизбежно потеряю Аллея, и вернуться… Что же мне делать? – уронив голову на руки, она затихла.
И тут раздался уверенный голос Илэны:
– Думаю, что выход все-таки есть. Мы в состоянии отвести беду от Зелены. Только сохранив жизнь этой планете, мы сможем соединить на ней Наталис, Аллея и их еще не родившегося сына. Фертэс, ты сказал, что просчитал все пути развития Земли. Но есть еще один, который ты не включил в свой перечень, он самый трудный, но зато человечество на Зелене избежит катастрофы. Думаю, Создатель позволит нам помочь им, и Земля использует таким образом свой последний шанс…
Но Фертэс не сдавался:
– Трудно допустить, что это возможно. В истории мироздания не было подобных экспериментов… Все цивилизации, зашедшие в тупик, или сами находили выход, или…
Но тут, увидев мрачную решимость в глазах Наталис, он опять попытался уговорить ее:
– Внучка, ты ведь очень много теряешь: нашу планету, долгую и, вполне вероятно, счастливую жизнь, ты забудешь все, что обрела и чему научилась, а самое главное – ведь вы можете не найти друг друга. Мир, в котором вы окажетесь, будет не столь дик, как тот, в котором вы встретились в этой жизни. На Зелене это будет время на рубеже второго тысячелетия. Но в этом мире, я уже говорил, будет преобладать хаос над гармонией.
Молодая женщина покачала головой:
– Нет… мы вернемся на Землю…
– Девочка моя, ты должна меня послушать. Не заставляй меня прибегать к древнему методу насилия над личностью, – Фертэс оставался непреклонен.
Встав, Велена подошла к мужу и, мягко положив руку на его плечо, проговорила:
– Дорогой, и все же надо положиться на покровительство Создателя. Тем более что мы в силах заложить в программу их развития влечение друг к другу. Они узнают, вернее, почувствуют друг друга при первой же встрече, но сразу не поймут, почему так произошло, возможно, потребуется какой-то период, чтобы все встало на свои места.
– Когда же нам отправляться? Сейчас? – спросила на все готовая Наталис.
– У вас есть время, можно не торопиться… Ведь вы еще так мало были у нас и так много не видели, – ответила Белена. И после паузы добавила: – Этот чудесный аромат цветущей яблони, он ни с чем не сравним… Свежеет… нужно прикрыть окно…
Послышались шаги, а затем стук в дверь… Озноб, пронизывающий тело Аллея, постепенно прошел. Страшно гудела голова. Он с трудом разомкнул чугунные веки. На несколько секунд он потерял ощущение реальности, но… Ровный голос дежурной медсестры быстро вернул его в действительность:
– Алексей Петрович, уже поздно, вы идете домой или остаетесь ночевать в санатории?
– Спасибо, Светлана Федоровна, – он не узнал свой хриплый голос, – я ухожу.
ГЛАВА 23
Алексей чувствовал такую огромную усталость, какой не испытывал ни разу в жизни. Глаза смогли различить в сумраке комнаты отдельные предметы. Он понял, что уже очень поздно, и тяжело вздохнул:
– Ну вот, попробуй теперь докажи Галине, что был один. Хотя… эту встречу наедине можно назвать свиданием…
Доктор опустил веки. Перед его внутренним взором в вихре вновь пронеслись те события, которые он только что пережил… или это был сон?
Он встал и ощутил во всем теле неожиданную легкость.
– Странно, – подумал Алексей, – ведь несколько минут назад мышцы горели от невиданной тяжести.
С этой мыслью он включил свет и взглянул на часы: времени было 23.52. Доктор еще раз вздохнул, предвидя последствия столь позднего возвращения, и, включив воду, подставил под прохладную струю лицо.
– Надо было позвонить жене и сказать, что у меня дежурство, – пришла в голову запоздалая мысль, – но сейчас лучшее, пожалуй, решение – попасть домой побыстрее.
Он перебросился двумя фразами с дежурной медсестрой и вышел на улицу. Конец апреля – чудесное время года, уже совсем тепло, и свежая зелень радует своим весенним шумом.
Завтра последний день месяца и окончание заезда в санаторий… Алексей снова подумал о Наташе. Как бы там ни было – Египет, звезды, межпланетные путешествия, что это – сон? явь? – а он понял, что действительно любит ее…
Доктор задумчиво шел, меряя шагами тишину ночных улиц. В это время трудно было надеяться на обычный городской транспорт, и, чтобы сократить путь, он свернул в переулок и направился через городской парк. По улице, которую он только что пересек, проскочила спецмашина, распространяя вокруг себя ультрамариновый свет мигалки.
– Наверное, – подумал Алексей, – сейчас не спят только больные, ожидающие срочной медицинской помощи, – и, усмехнувшись, добавил: – да еще влюбленные…
Так, предаваясь размышлениям, все ближе и ближе подходил он к своему дому. Сейчас закончится парк, потом два квартала и… Улицы по-прежнему были пустынны, словно город вымер. В девятиэтажном доме, где он жил, лишь два-три окна светились. Темные глазницы окон его собственной квартиры смотрели мрачно и неприветливо.
– Что-то сейчас будет… – мелькнула в сознании мысль, и Алексей нажал кнопку вызова лифта.
Сигнала не последовало, пришлось подниматься по лестнице. Достав ключ, он открыл дверь, которая, к его удивлению, оказалась незапертой изнутри на цепочку. Еще не включив свет, Алексей почувствовал что-то странно непривычное в окружающей его безмолвной тишине. Вот щелкнул выключатель, и прихожую залил неяркий голубоватый свет.
Он ожидал все, что угодно, но только не то, что увидел. Как часто бывает в таких случаях, реальность превзошла все его ожидания. В квартире царил ужасный беспорядок, дверцы встроенных шкафов полуоткрыты, на полу разбросаны мелкие вещи… Машинально разувшись, он сунул ноги в тапочки и, минуя зал, стремительно вошел в комнату дочери – ребенка не было, а на полу – такой же беспорядок.
Лихорадочно соображая и не найдя причины случившегося, он прошел в спальню и замер у двери. В сознании мелькнула ультрамариновая вспышка спецавтомобиля.
– Но это же не ограбление?! – подумал он и осторожно и вместе с тем решительно толкнул дверь.
Она беспрепятственно отворилась. На фоне общего хаоса, царящего в квартире, особняком выделялись две идеально прибранные кровати. На подушке одной из них лежал большой, свернутый лист бумаги. Уже догадавшись, в чем дело, он взял его и сразу узнал размашистый, местами неровный почерк жены Галины. В том, что это писала она, не было никаких сомнений.
Упав на постель, Алексей закрыл глаза, оттягивая время. Интуиция подсказывала ему, что то, что случилось, неизбежно должно было произойти, и подсознательно он ждал этого. Сейчас же он испытывал полное опустошение: ни радости, ни горя, ни отчаяния, ни удовлетворения…
Несколько раз он подносил листок к глазам, и каждый раз рука опускалась после того, как он пробегал глазами первую фразу. Наконец, обретя твердость, он начал читать:
«Алеша!
Мне трудно было написать это письмо, но, наконец, я решилась. Наверное, ты отчасти был прав в том, что я не испытывала к тебе такого высокого чувства, называемого любовью.
Ты добрый, хороший человек, который очень нравился мне. Во всяком случае, тогда, в студенческие годы, ты был единственным для меня, а твое внимание и постоянство очень льстили мне, и это сыграло решающую роль в моей, да и в твоей судьбе. Несмотря на то непонимание и трудности, которые появились сразу после свадьбы, мне казалось, что жизнь наша наладится. Я чувствовала твою любовь и поддержку и старалась честно отвечать тебе взаимностью. Иногда ты позволял себе высказывать сомнения по поводу искренности моих чувств – может быть, и не без оснований, так как иногда я сама с трудом разбиралась в себе самой.
И все-таки я должна с болью в душе признать, что я так и не полюбила тебя, и решилась сейчас на безумный, наверное, поступок.
Теперь я поняла, что такое любовь, и не могу больше мириться с прежним моим существованием. Этот человек отвечает мне взаимным чувством. Он все еще женат, но это обстоятельство не будет препятствием…
Одним словом, прости меня, если сможешь. За дочь не беспокойся, я не лишу тебя ее. Я благодарна тебе за все хорошее, что было в нашей жизни. Жаль, что не вернуть упущенного времени. Мне остается только пожелать тебе счастья. Меня не теряй, как устроюсь, сообщу. Прости еще раз, если сможешь, и прощай.
ГАЛИНА».
Какое-то время Алексей неподвижно лежал на кровати. Мысли, казалось, лениво блуждали по закоулкам памяти, как вспышка, выхватывая то одно, то другое событие. Эти мысли были ни о чем, просто, наверное, захотелось оценить свою предыдущую жизнь… Наконец, он встал, посмотрел на часы.
– Уже три утра… – невольно отметил Алексей.
Он прошел в столовую, разогрел чайник, не чувствуя вкуса, съел несколько бутербродов с колбасой.
– Еще немного, и пора идти… – подумал он и, не раздеваясь, опять повалился на кровать, не надеясь заснуть.
Резкий телефонный звонок заставил вздрогнуть, и он понял, что все-таки спал.
– Справочное вокзала? – послышалось в трубке.
Доктор протер глаза, не сразу поняв, о чем его спрашивают, и, швырнув трубку на аппарат, направился умываться.
За окном давно рассвело, и, наскоро собравшись, Алексей выскочил на улицу, набросив на плечи легкую куртку. Резкий ветер, пахнувший в лицо, был холодным и даже морозным, и он невольно поежился. На душе было тяжело.
– Эх, Галина, Галина… – сейчас, когда он оказался перед фактом свершившегося разрыва, у него появилось ноющее чувство сомнения и даже обиды. «…жаль, что не вернуть упущенного времени»… – вспомнились слова из письма жены. «Все мы задним числом умны», – грустно усмехнулся Алексей.
Сунув руку в карман, он обнаружил, что в спешке оставил дома ключи от «Волги» и, не желая возвращаться в пустую и неуютную квартиру, направился на работу пешком, решив по дороге привести свои сумбурные мысли в порядок. Его путь лежал мимо цветочного магазина, в витрине которого взгляд машинально выхватил ярко полыхающие соцветия.
Доктор остановился, глядя на полураспустившиеся бутоны, и неожиданно для себя вошел в магазин.
Купив букет алых, еще не проснувшихся роз, он почувствовал удивительное облегчение – как будто сбросил давно тяготивший его груз.
– А ведь Галина оказалась сильнее меня, – почти с благодарностью подумал Алексей.
В коридоре санатория его остановила недавно устроившаяся на работу доктор.
Тут же решив ее вопрос, главный врач направился к своему кабинету.
– Сегодня у кого-то день рождения? – услышал он вслед.
– Что? – растерянно переспросил он и тут же пробормотал, – Да… в некотором роде.
Открывая дверь, он подумал:
– Какие странные люди: если цветы – то обязательно день рождения…
Оперативно проведя ежедневную планерку, он остался в кабинете один и, сидя за столом, задумчиво листал календарь.
– Завтра выходной. Что принесет этот день? Что же мне делать?
Его размышления были прерваны стуком в дверь. Алексей поднял голову – на пороге стояла Наташа.
Он не ожидал появления девушки в такое раннее время и заметно растерялся.
– Что-нибудь случилось? – вырвалось у него вместо приветствия.
– Как вам сказать, Алексей Петрович… Сегодня вечером я не смогу прийти на сеанс… А если честно, я зашла навестить вас, потому что… мне показалось, что вчера вы были не в себе…
– Да, вчера был странный день, – медленно проговорил Алексей, пытаясь собраться с мыслями.
Теперь он совсем по-другому смотрел на Наташу, вспомнив все, что было с ними прежде, и тут же лихорадочно соображая, что же ему делать: рассказать ей все сейчас или подождать, не спешить…
– А знаете, Наташа, – произнес он, – портрет я смогу закончить и без вас, осталось всего несколько незначительных штрихов. А если понравится – позже подарю. Спасибо вам за терпение, ведь не так-то просто позировать неопытному художнику, вы ведь почувствовали…
Алексей замолчал, и в воздухе повисла пауза. Доктор понимал, что сейчас Наташа попрощается и уйдет, и он не сможет ее удержать. Он встал и молча прошел в комнату отдыха, вернувшись тут же с букетом благоухающих роз. Казалось, лицо девушки вспыхнуло от удивления и радости.
– Это вам… просто так… И еще потому… что я люблю тебя, Наташа, – вырвалось у него.
Зеленоватые глаза девушки еще несколько мгновений смотрели на Алексея, но, поймав его взгляд, она смутилась и спрятала лицо в цветы.
– Наташа… поверь, этими словами я не разбрасывался в жизни, – проговорил он, понимая, что рано начал этот разговор, что не сможет сейчас рассказать о чувствах, переполняющих его душу, а главное – она может все это не понять.
Алексей сделал шаг к девушке. Наташа исподлобья смотрела на него. В этих прекрасных, таких дорогих ему глазах он прочел массу самых противоречивых чувств, но самого главного, что он хотел увидеть, не было.
– Зачем вы, Алексей… – голос ее сорвался, и, помолчав, она неожиданно закончила. – Мне пора. Пожалуй, я пойду.
Она повернулась к двери и уже у порога добавила:
– А за цветы спасибо.
Алексей остался один. Он безразлично смотрел на телефон, не воспринимая его неугомонного звона. Наконец до его сознания дошел этот посторонний однообразный звук, и он снял и вновь положил трубку, установив затем режим автоответчика.
Мысли о Наташе не выходили у него из головы даже тогда, когда он начал проводить короткое совещание.
Общение с сотрудниками в какой-то мере помогло ему взять себя в руки и более трезво посмотреть на вещи. Но, оставшись один, он вновь погрузился в мрачное уныние…
И вновь телефонная трель нарушила его одиночество. Главный врач нехотя поднял трубку:
– Слушаю…
– Наконец-то! – послышалось с другого конца провода. – Куда это ты пропал, дружище?
– Да, дела… – протянул Алексей и тут же его осенило. – Послушай, Сергей Васильевич, как смотрит майор полиции на то, чтобы пропустить пару рюмок хорошего коньяка?
– Что, сегодня?!
– Да прямо сейчас! У меня в холодильнике и хорошая закуска найдется.
– Так, понятно… Что-то стряслось? Ну давай, выкладывай!
– Только не по телефону, я подумаю и, может быть, расскажу позже.
– Ну хорошо. Намекни только, что-то по службе или…
– Или…
– Понял. Сейчас 13-50, через 10 минут у меня совещание, и в 15-00 я к твоим услугам.
– Совещание? А «заболеть» не можешь?
– Неужели так плохо?! – посочувствовал Сергей.
– Плохо, господин майор… Но два часа, думаю, переживу.
– То-то я смотрю, с чего это снег на улице пошел, ведь завтра май.
– Снег?
– Взгляни, дружище, за окно… Ну ладно, не погибай. Скоро буду у тебя.
Алексей вздохнул и положил трубку.
– О чем это говорил Сергей? Ах да, снег…
Он распахнул окно. Порыв холодного ветра занес в кабинет целое облако колючих снежинок.
– Ну вот, – невесело подумал Алексей, – и природа против меня…
Снова с надрывом зазвенел телефон. Доктор почти с ненавистью посмотрел па него, испепеляя взглядом словно пытаясь заставить замолчать, но тот продолжал звонить. Неожиданно пришла мысль: «А вдруг это Наташа?» Он с сомнением поднял трубку:
– Я слушаю вас…
Там, на другом конце провода, молчали, но Алексей не сомневался в том, что его голос был прекрасно слышен. Он сосредоточился и медленно повторил:
– Прошу вас, говорите, – и через пару мгновений: – перезвоните, вас не слышно.
В трубке кто-то сдержанно вздохнул, и снова наступило молчание.
– Наташа?! – с замиранием произнес он имя девушки. – Это ты??
Почти сразу же послышались короткие гудки. Теперь уже Алексей ждал звонка, но телефон упрямо молчал.
Через несколько минут эта тишина стала невыносимой. Меряя шагами кабинет из угла в угол, он почувствовал неприятные ощущения в груди.
– Этого еще не хватало, – подумал доктор и, достав из холодильника бутылку, налил себе 50 граммов коньяку.
По телу разлилось приятное тепло, и боль практически сразу прошла. В этот момент в дверь постучали, и на пороге появился Сергей.
– Ну, наконец-то! Проходи, рад тебе!
Сергей Васильевич, молодой, спортивного телосложения человек в темном элегантном костюме, был давним закадычным другом Алексея. Гражданская одежда не могла скрыть его военной выправки, серые со стальным блеском глаза смотрели решительно и понимающе, а в светло-русых волосах кое-где просвечивала преждевременная седина.
– Присаживайся, – проговорил Алексей и нажал кнопку внутренней связи. – Надежда Павловна, я отправляюсь в город – возможно, не вернусь. Если возникнут проблемы – принимайте решение сами.
Дав указания заместителю, главный врач произнес:
– Наконец-то я совершенно свободен… от всего. А теперь поехали ко мне домой… поговорим.
