Текст книги "Проект «венера» (СИ)"

Автор книги: Александр Богатырев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 27 страниц)

– Я… я просто знаю…

– А ведь ты тоже – не Тёмная, – сказал Раман.

– Ни единого тёмного пятнышка, – добавил он чуть погодя шутливо. – Ка-ноль, встречается очень редко. А у тебя именно ка-ноль!

– А это что? – снова испугалась Лэйла.

– Так мы в своём кругу отмечаем степень присутствия Тьмы в Душе человека. Ноль – это значит, что у тебя её нет.

– А, – робко начала Лэйла, – у тебя её тоже нет?

– Чуть-чуть есть, потому что я из Стражей Тьмы.

На лице Лэйлы мгновенно нарисовался сильный испуг и благоговение.

– Простите нас! Если бы мы знали, что Вы Страж, то поместили бы Вас в помещение, более подобающее Вам! – залепетала она, на что Раман рассмеялся.

– Прекрати, Лэйла! Ты уже мне оказала все почести, что только возможно. Тем хотя бы, что помогла выкарабкаться с того света.

– Но у Вас такие раны…

– Раны не в счёт. Я Страж. И в том состоянии для меня необходим был питательный раствор, который ты ввела. Даже те бальзамы, которыми ты обработала мои раны, были излишни. Раны и так очень быстро заживут на мне.

– Я… простите меня, я не знала такого о Стражах! – опять благоговейно залепетала Лэйла.

– Чепуха! Всё хорошо, Лэйла. Но всё равно остаётся вопрос, который меня до сих пор мучает.

Лэйла снова насторожилась. Хотя осознание того, что её сейчас держит за руку не Тёмный и не просто некий Светлый, а Страж Тьмы, не позволяло испугаться сильно. Раман почувствовал у неё даже нарастающее любопытство.

– Кто, Ты, Есть? – доброжелательно, но жёстко спросил Раман.

– Не мучайте меня, Страж, вы ведь уже сами давно догадались, кто я есть на самом деле.

– Догадался. И теперь хочу узнать, почему ты ТАК прячешь свои сверхспособности. ПОЧЕМУ прячешь – это понятно. Меня интересует выбор способа. Почему именно ТАК.

– Я помогаю людям.

– Для помощи людям?

– Да.

– А почему?

– Потому что другие способы ведут во Тьму. Почти все Высшие ушли во Тьму.

От Рамана не укрылось слово «почти». Оговорка, или правда тут некая сокрыта, – предстояло выяснить. Так как никаких ментальных защит у Лэйлы он не обнаружил, то быстро пробежался по «корешкам», отвечающим за специфические способности. Там было пусто. Это уже сильно интриговало. Обладать ТАКИМИ способностями, да ещё в таком окружении, и ВООБЩЕ ими не пользоваться!

То, что она о них не знает, можно отбросить сразу. Это как знание о способности дышать и не дышать, о том, что есть рука или нога. Знание об этих способностях практически неотъемлемо. Их нельзя ни забыть, ни просто не чувствовать их.

– Ты тщательно обходишь многие из своих сверхспособностей. Они у тебя не использованы с очень давних времён, – продолжил «допрос» Раман, но вёл его уже очень осторожно. Ему уже явно и сильно не хотелось как-то оскорбить или даже напугать Лэйлу. Впрочем, он также боялся до конца поверить в такую удачу.

– Вы даже это можете определить? – со страхом спросила Лэйла.

– Я ведь Страж. Но всё равно, почему? – стал настаивать Охотник.

– Я не хочу ими обладать, – нахмурилась Лэйла, – Мне достаточно того, что помогает лечить людей.

– То есть ты сознательно их заблокировала?

– Да.

– Ты их боишься?

– Боюсь их реализовать.

– Но для этого не нужно их блокировать. Достаточно просто не применять во зло.

– Но если кто-то обладает сверхспособностями, то он неизбежно захочет их реализовать.

– Да, захочет. И реализует.

– Но тогда снова возникает деление на Высших и низших. А это приведёт к Большому Злу.

По тому, что она говорила, и как говорила, было ясно, – повторяет нечто когда-то давно вбитое в неё на уровне Догм. С одной стороны, это хорошо… Но по большому счёту часто мешает выйти на новый уровень понимания.

– К Большому Злу привели не сами сверхспособности, а драка за доминирование над всеми. Сверхспособности были инструментом.

– Инструментом убийства людей!

– Скальпелем, – Раман кивнул в сторону её личного набора хирургических инструментов, который он сразу заметил, открыв глаза, – тоже можно как убить человека, так и его вылечить.

Видно, Лэйле было неприятно даже думать об этой теневой особенности своих качеств. Поэтому она просто промолчала.

– Ты проходишь мимо очень серьёзной особенности, – после длительной паузы сказал Раман.

– Какой? – глухо спросила Лэйла, и в её голосе была слышна большая обида и усталость.

– Почему ТЫ НЕ СТАЛА драться за доминирование?

Лэйла насупилась и опустила голову.

– Совесть не позволила?

Она судорожно кивнула.

– И мать твоя тоже не стала драться за доминирование. – Раман сказал так потому, что это было весьма логичное предположение. Иначе неоткуда было взяться в девочке такой жёсткой и весьма необычной программы поведения.

Необычной даже для простого экзота.

– Да, не стала. Она вырастила меня и брата… А потом они погибли во Второй Катастрофе… Меня спасали, – всхлипнула Лэйла.

– Что-то меня наводит на мысль, что и они тоже не стали по соображениям чисто моральным…

– Да, – коротко ответила Лэйла.

– …И тебя в этом же духе воспитали.

– Моя мать всегда помогала людям. Она выдавала себя за врача, – начала печально делиться воспоминаниями Лэйла. – Но на самом деле она лечила… собой. Она была Высшим, и когда надо было кого-то подлечить, просто брала запястье больного человека и через палец вводила прямо в вену нужные вещества. Она их сама вырабатывала, когда определяла, чем болен человек. И всегда брала плату только пищей. Всё остальное добывал брат.

– Представляю, какой авторитет был у неё среди простых людей.

– Они её считали чуть ли не святой. Она могла вылечить очень многих.

– А то, что она не старалась получить власть над людьми, делало её невидимой для Святой Инквизиции, – удовлетворённо сказал Раман, так как это уже было совершенно очевидно.

– Да. Так. Она и мне завещала поступать так же.

– Охотно верю. Потому что вижу.

Раман уже давно принял решение по этому сказочному случаю и этой сказочной женщине. Но ему уже было очень интересно.

Интересно, а дошла ли она до того же, что и он сам, но многими десятилетиями назад? Да и подготовить её к введению в то общество, частью которого он являлся, не мешало.

Получался повтор того давнего случая, когда его самого нашёл Великий Координатор. Эта ситуация его очень сильно смешила, так как в роли Великого Координатора, принимающего весьма нелёгкое решение о том, кого убить, а кого спасать, оказался уже он сам.

Благо, что тут случай был очевидный. Лэйла слишком уж чистая, чтобы даже шальная мысль о её ликвидации могла бы прийти в голову.

«Да уж… – подумал Раман, – надо будет спросить у Василия Ивановича, а насколько легко или трудно ему ТОГДА далось решение оставить в живых молодого, сильного и весьма «мутного» экзота». Ведь он эффективно скрывал свои суперспособности даже от близкого окружения. А учитывая обстоятельства, в которые он тогда попал, о нём можно было подумать всё что угодно…

Раман улыбнулся Лэйле и задал следующий вопрос, который у него уже вертелся на языке.

– А как ты думаешь, есть ли условия, в которых все люди при наличии в их среде суперспособностей могли бы жить в мире?

– Даже не представляю, – честно призналась Лэйла. Как тут же заметил Раман, этот вопрос её часто мучил, но она сама не нашла удовлетворительного ответа.

– А может, ты не представляешь потому, что над тобой висит воспоминание о тех двух Катастрофах?

– Возможно…, не знаю… – неуверенно сказала Лэйла, – я об этом давно думала, но так и не решила, как быть с чертой некоторых людей поступать в угоду себе, но в ущерб другим.

– Так всё-таки думала? – задорно спросил Раман.

– Думала.

– И не решила?

– Нет. А разве есть выход? – в голосе Лэйлы прозвучали нотки обречённости.

– Выход есть, и он простой, – сказал Раман и пояснил.

– Если все вокруг тебя одинаково круты, то тут не разбежишься давить себе подобных, пробираясь на вершину пищевой цепи.

– Ты хочешь сказать, что если бы все люди были как мы…

– …То и никакого соблазна сверхвласти бы не возникло, – сказал Раман, но так как это была лишь часть ответа, он уже предвкушал вполне очевидное возражение.

– Но люди несовершенны. Обязательно в стаде овец найдётся волчара.

– Хм… – Раман загадочно улыбнулся, поискал глазами зеркало и кивнул Лэйле.

– Ты там кого видишь?

– Себя, – не поняла Лэйла.

– А ещё кого?

– Ну… Вас, уважаемый Страж Тьмы.

– А ещё кого?

– Не понимаю!

– Ты видишь там двух Изменённых.

– И… что?

– А то, что этим Измененным почему-то не приходит в голову дурацкая мысль кого-то нагнуть, чтобы они служили им. Служили как рабы.

– Я всё равно не понимаю Вас, Раман-монах.

– Какая ты недогадливая! Тебя и меня воспитали так, чтобы не приносить вреда людям. Мы и следуем этому. Тому, чему нам в детстве твёрдо научили.

– Вы хотите сказать, что вбили зря?

– Так бы и сказал кто-нибудь из тех Высших, которых убили ещё в Первую Катастрофу.

– Вы хотите сказать, что всё дело в воспитании?

– Не только. Посмотри на людей, которые тебя окружают. Они сами поступают так, как ты стараешься поступать с ними. Они помогают друг другу и этим выживают в наши весьма не лёгкие времена. Тебе тоже помогают, когда ты испытываешь трудности. И славят тебя, так как ты им много добра делаешь. Находишься в такой атмосфере, что просто и в голову не приходит нарушить обязательства, взятые перед ними. Негласно взятые, но весьма аккуратно исполняемые. Скажи мне, что будет, если ты нарушишь эти обязательства?

– Люди перестанут меня уважать.

– А если ты попробуешь сделать их своими рабами?

– Они меня возненавидят.

– Как бы ты чувствовала себя, если бы они тебя ненавидели?

– Очень плохо. Я не хочу, чтобы они меня ненавидели. Я не хочу, чтобы они ко мне даже просто плохо относились. Тогда у них появится желание мне сделать зло.

– Потому ещё не хочешь, что сама себя перестанешь уважать, – подсказал Раман то, что было у Лэйлы чисто подсознательным желанием, – Ведь так?

– Да. Это правда. Но зачем Вы мне всё это говорите?

– Хочу, чтобы ты кое-что поняла, чего не поняли другие Изменённые. Но что очень хорошо поняла твоя мать, и, возможно, понимал твой брат.

– А ради чего это Вы, уважаемый Страж делаете?

– Ради тебя самой… Да и себя тоже. Ведь я тоже Изменённый.

Лэйла надолго задумалась. Но потом всё равно вопросительно посмотрела на Рамана.

– Ты с этим живёшь и поэтому просто не замечаешь. Это как воздух, который вокруг тебя. Пока он есть, ты им дышишь. И вспоминаешь о нём только тогда, когда его начинает не хватать.

– Обычаи? – попробовала предположить Лэйла.

– Шире. Культура. Культура сотрудничества, солидарности. Та, которая диктует людям помогать друг другу и не вредить им, даже ради выгоды для себя лично. Диктует поступаться своей личной выгодой и интересами ради общего блага.

– Но это же так просто! Я не понимаю, почему это ты говоришь как какой-то подвиг. Ведь если ты не поможешь другим, эти люди просто не помогут тебе. Если ты не будешь делать что-то на благо всех, на общее благо, то этого блага станет меньше. Для всех. И для тебя тоже.

– А вот представь себе, что есть люди, которые считают это великой глупостью.

– Они глупы.

– Хуже, Лэйла – они враги.

– Это с ними Вы воюете, Раман-монах? Это они тебя так покалечили?

– Да. Они.

– А я думала, что только мерки плохие.

– И они тоже. Потому что часто торгуют запретным. Тем, что калечит людей.

– А те, Высшие? Они тоже плохие?

– Что устроили Первый Апокалипсис?

– Да.

– Они тоже плохие.

– Но ведь я и…вы, господин Страж, мы ведь… Высшие? – с большой опаской выговорила Лэйла, явно страшась следствий из этого утверждения.

– Высшие, но мы сильно отличаемся от тех Высших.

– Мы отличаемся?!

– Ты уже знаешь ответ – в тех Высших не было человечности.

– Потому они были такими сильными?

– Они были СЛАБЫМИ. И делало их слабыми отсутствие человечности.

– Но ведь они столько людей убили…

– А кто победил в итоге?

– Люди победили. Победили нас, Высших.

– Лэйла! – Раман сжал запястье Лэйлы. – Запомни крепко: ОНИ – НЕ МЫ!

– Но почему? – удивилась она.

– Потому что мы ЛЮДИ со сверхспособностями, а они людьми не были!

– Потому что в них не было человечности?

– Да. Потому, что в них не было человечности. Они её выбросили. Как они опрометчиво считали – за ненадобностью.

Лэйла опустила глаза и кивнула.

– Я поняла! Мы – Люди, а они – Нéлюди.

Раман мягко улыбнулся.

– Э-э-эх! Идиоты они были все! Высокоинтеллектуальные идиоты! Что им стоило поступать просто по-человечески?! Ничего! Только жажда доминирования ради доминирования. И результат: они – вымершая раса. А мы – живы. Мы не дрались за доминирование, а защищали людей.

– Спасибо, Раман-монах, – тихо, но искренно сказала Лэйла, – Вы сняли у меня очень древнюю боль.

– Вот и я тебе в чём-то помог! – удовлетворённо сказал Раман.

Лэйла о чём-то вспомнила и робко посмотрела на запястье, которое продолжал держать Раман.

– Вы меня освободите?!

– Уже освободил. Давно. Ты просто этого не заметила. Я с самого начала разговора, как понял, что ты не относишься к Тёмным, снял оковы. И не буду тебя трогать.

Чтобы это подтвердить, он убрал руку с её запястья. В ответ Лэйла положила ладонь на его руку.

– Но Вы, Страж, не боитесь, что я скажу, кто Вы такой?

– Тебе совесть не позволит, – флегматично отмахнулся Раман, но вместе с тем продолжая внимательно наблюдать за реакцией собеседницы.

Лэйла вздохнула и снова потупилась.

– И правда… Ты поступил по-человечески… И ты всегда поступал по-человечески.

– Ты не сможешь меня выдать, и я не стану по тем же соображениям, – сказал Раман и хитро улыбнулся. В ответ и Лэйла робко улыбнулась.

– Нас мало, и мы можем выжить, только если будем выстраивать отношения по-человечески. Помогать друг другу и всем, кто в этом нуждается. Чтобы быть людям НЕОБХОДИМЫМИ. Как ты делала до сих пор. Но ведь и это ещё не всё! Мы должны отличаться от тех, ставших на «Путь Дьявола», ещё кое-чем.

– Опять загадка?

– А почему бы и нет?

– Сдаюсь! Сразу! Мне очень любопытно!

– Мы должны доверять друг другу. Так, как доверяют тебе и своим соседям те, кого ты лечишь. Как они доверяют, прежде всего, тебе. А поэтому мы не должны ни под каким видом ПРЕДАВАТЬ друг друга.

На мгновение глаза Лэйлы наполнились слезами, но она быстро взяла себя в руки и заговорила совершенно другим тоном.

– Я поняла тебя, Раман-монах. Тебя не зря называют здесь святым.

Тут уже самого Рамана подбросило. Он, даже сняв «стоп-захват», всё равно продолжал, уже по инерции, привычке Охотника, контролировать высшую нервную деятельность. Через контакт рук. Просто слушал. Он мгновенно понял, что Лэйла сказала правду. Что его и шокировало.

– Меня?!!! Здесь называют святым?!!!

– Да. А ты не знал? – в свою очередь удивилась Лэйла.

– О… Э-э…

– Тебя так и называют между собой эти люди – Раман-святой. Потому что ты творил людям добро, совсем не ожидая и не прося у них чего-то взамен.

– А… ну…да. Конечно. Я так и делал. Ведь они мне по-любому ничего не могли бы дать такого, что у меня бы не было и что мне действительно было бы нужно. А мне действительно очень мало чего нужно по жизни.

– Вот поэтому вы, Раман-монах, у них «Раман-святой»!

Теперь у Лэйлы был повод рассмеяться, видя ошарашенную физиономию собеседника.

Впрочем, Раман пришёл в себя довольно быстро.

Раман вспомнил, что очень часто, когда было время, он проповедовал добро. И люди его весьма охотно слушали. Что тоже было удивительно.

Когда он также бывал в «рейдах» на Калькутту, то там люди были совершенно иные. Их вот так, как здесь, в Бомбее, соблазнить проповедью добра и взаимопомощи или добиться простой словесной благодарности за бескорыстную помощь, было весьма сложно.

Настолько сильно различаются люди под управлением Дома Блэр и Корпорации?

Возможно…

Есть какая-то заслуга в этом самого Рамана? Заслуга в распространении и укреплении Добра среди людей, распространении тёплых, человеческих отношений?

По конкретно Бомбею – скорее всего, да. Сам ведь знает, что часто отсюда из бедных кварталов Бомбея неделями не вылезал. Особенно, когда начальство не тревожило.

Конечно, лестно себя обнаружить весьма высоко, с нимбом и крылышками. Но жизнь продолжается, и надо думать о насущном.

– Лэйла! – начал он извиняющимся тоном. – А можно там чего-нибудь мне принести поесть?! А то есть так хочется… я ведь только-только из «истощения восстановления» выбрался.

– Ой! Сейчас! – подпрыгнула Лэйла, но потом резко остановилась.

– Но ведь у тебя же желудок повреждён, как тебя кормить?

– Не волнуйся. Я его уже восстановил.

– Ты?! Восстановил?!! – поразилась врачеватель.

– Так же, как и ты можешь восстанавливать себя.

Глаза у Лэйлы широко раскрылись от удивления. Видно, день эпохальных открытий у неё не кончился.

– «Мы ведь одной крови – ты и я!» – процитировал Раман неизвестного здесь поэта [10]10
  Редьярд Киплинг известен широкой публике больше по сказке «Маугли». Но на самом деле, при жизни он больше прославился как поэт.


[Закрыть], чем ещё более запутал Лэйлу.

День за окном перевалил к вечеру.

Мира

День за окном перевалил к вечеру. Полчаса назад, сверкая в рыжих, закатных лучах Солнца свеженькой эмблемой «Интаком», на площадке для челноков совершил посадку большой и толстый корабль с орбитальной базы «Гало-19». Эта площадка была предназначена только для челноков со спецпредставителями Корпорации и ВИП персон. Так что можно было легко предположить, кто мог прибыть. Впрочем, Василию Ивановичу и гадать не надо было. Он и так знал, что прибывает не какой-то представитель, а сама Мира – Координатор Марсианского сегмента Проекта «Венера». То есть супруга.

Он стоял возле большого, во всю стену окна и смотрел, как суетятся автоматы, таскающие что-то из обширного грузового отсека челнока на склад. И, скрестив руки на груди, просто ждал, созерцая окружающие виды.

Мимо окна в лучах заходящего солнца пролетела чайка. Такая же рыжая, как и разгружаемый челнок. Василий проводил её взглядом и не заметил, как сзади тихо щёлкнул замок двери.

Мира была эффектной женщиной. Она этим всегда пользовалась, когда надо было произвести впечатление. Особенно на своего мужа.

– Уж не меня ли ты там выглядываешь? – спросила она, заметив Василия, стоящего возле окна, и тихо подкравшись к нему.

Василий вздрогнул и резко обернулся. Прямо в лицо ему смотрела лукавая загорелая до коричневого цвета физиономия супруги. Она не стала переодевать свой полётный комбинезон, а просто распустила свою гриву каштановых волос поверх него, став похожей на весьма популярный мультяшно-сериальный образ женщины-инженера.

– А кого же ещё?!!! – воскликнул Василий, заключил её в объятия и закружил в воздухе.

– Раздавишь, медведь!!! – со смехом «возмутилась» супруга и постаралась хоть чуть-чуть ослабить воистину медвежью хватку Координатора, обрадовавшегося долгожданной встрече. Тот осторожно поставил её на пол и поцеловал.

– Два года ведь не виделись! – сказал он.

– Но это не значит, что при встрече надо дражайшую супругу раздавить в лепёшку! – возразила она. – У нас ещё вся ночь впереди.

– Та куда мы, бессмертные, денемся?! – отмахнулся Василий.

– Денемся! Ещё как денемся! Но сначала чай. Чай есть?

– А как же! – возмутился супруг, показывая рукой в сторону чайного столика. – Тебя дожидается!

Мира крутанулась на каблуках и всплеснула руками.

– О! Мой любимый самовар!

– И печенье! – добавил Василий.

У нас, у русских, есть своя весьма своеобразная «чайная церемония». Она сформировалась давно, и многие ею следуют как доброй традиции. Чай – собственно у нас не просто процесс поглощения чая и яств. Это процесс долгой и дружеской беседы «за жизнь». Жаль, что сейчас эту сторону традиции многие забыли. А ведь она нас скрепляет. Чаепитие устраивается и по поводу просто визита гостей, и по поводу отъезда кого-то из родственников в дальний путь. А также и возвращения домой. За чаем рассказывается, где бывал, что видел, что делал. Происходит обмен впечатлениями и мыслями. Проектами и свершениями.

Чаепитие по нашей традиции есть и начало, и конец дел.

Правда, когда-то оно же ещё сопровождалось и потреблением алкоголя. Но это когда-то. Алкоголь, как и любой наркотик, сильно искажает восприятие человека. Слишком сильная дубина, бьющая по мозгам, чтобы потреблять её не в медицинских целях, а как питьё.

Поэтому, отказавшись от водки и вина, большинство возвращаются к истинно русской традиции пития чая. Тем более что чай полезен. В отличие от спирта. Да, чаепитие отнимает очень много времени. Но мы не роботы, чтобы всё время работать, чтобы с ушами и по макушку быть погружённым в собственные дела. Надо и расслабляться, обмениваться впечатлениями, достижениями, победами. А как это можно сделать иначе и лучше, нежели за чашечкой чая, да сладкую прикуску?

Василий и Мира от этой роскоши, несмотря на сильную загруженность работой, ни под каким видом отказываться не хотели.

– Я тут пока до тебя добиралась с Марса, просмотрела парочку сериалов Евразии. – Начала Мира, отпив из чашки ароматного цейлонского.

– Так ты же их раньше терпеть не могла! – удивился Василий, заполняя свою Очень Большую Чашку.

– А вот сейчас интересно стало! – сказала Мира набирая в чашечку мёда.

– Сразу же скажу… – Мира понюхала мёд, расплылась в блаженной улыбке и только после этого завершила фразу. – Зеленко со своими ребятами классно развёл «Евразию»! Типа: «Вам нужны сенсации и «жаренные факты»? А вот вам Сенсации настоящие и вот вам Факты! В лучшем виде».

– Так ты эти «сериалы» смотрела? – несколько разочарованно протянул Василий.

– И эти тоже. Но заинтересовали меня также сериалы для дураков и дур.

– И чем же? – снова неподдельно удивился супруг.

– Они в сериалах пытаются протолкнуть идею, что экзоты и Изменённые любить не могут! В принципе! Никак! А я как вспомнила наш роман… Так смеялась!

– И какой это сериал ты смотрела?

– Ну тот, где главный герой мотается между Землёй, Марсом и Луной, пытаясь спасти свою ненаглядную дурочку от «Злых Происков Хитрокозненных Экзотов Внеземелья». У-у!

Мира, растопырив пальцы и сделав зверское лицо, изобразила киношных злодеев-экзотов.

– Этого там сейчас полно. Я тоже изредка смотрю вскользь эту чушь. И тоже чтобы посмеяться. Но вообще – явно проглядывает политика сатанизации экзотов и Внеземелья.

– Угу… Зеленкины ребята на «Паутинке» классно подмочили им миф. Фрагменты внутренних новостей «Паутинки» с их свадьбами, праздниками, буднями классно подобраны! Они там Рай нарисовали.

– От чего поток желающих эмигрировать «На Звёзды» последнее время заметно возрос. – заметил Василий.

– Ты этому не рад?

Василий неопределённо пожал плечами.

– Мы просто не справляемся. Да и у вас под «Лазурной», место хоть достаточно выкопали?

– Ах вот что тебя волнует. Можешь не беспокоиться. Тот разлом, что мы обнаружили под «Лазурной», настолько огромен, что там можно строить, и строить, и строить… Всё, что происходит наверху – никак не отражается на этих хранилищах. Наши геологи, кстати, так и не достигли дна той трещины. Пока разведали сорок два километра в длину и десять вглубь. А она всё ещё такая же широкая.

– Ого!

– Вот такое «ого!». Там можно и миллиард анабиозных контейнеров положить. Так что можно наращивать эмиграцию. Все, кто не найдёт сейчас места на поселениях, дождутся его в анабиозе.

– Это хоть радует… а вообще на Земле стало кисло.

С сожалением произнёс Василий, меланхолично размешивая чай.

– Оно видно! Я проделала простейший психологический анализ тех сериалов. Они в этом, в своих сериалах переносят свои грехи на нас. Бездумно. Они видят их. Но отказываются их принимать как собственную беду. Им хочется видеть эти же гнусности, которыми поражены их души, где-то вовне, чтобы сказать: «Это не про нас! Вон где зло! Ату его! А мы чистые!». Да, у нас есть свои недостатки, но они другие. Чтобы их увидеть, надо жить у нас, а не наблюдать весьма издалека, и конструировать исходя из своих недостатков недостатки того, кого не знают. Но то, что они переносят в своих фильмах на нас – воистину ужасно! Не потому, что они хотят видеть нас такими, а потому, что они сами такими являются.

– Перенос.

– Да, перенос. И если они уже такие, как изображают своих врагов – тут скоро будет очень плохо.

– А что тебя больше всего шокировало? – заинтересованно спросил Василий.

– Акцент на то, что «они не могут любить и не смогут никогда».

Василий хмыкнул.

– Это сходится с некоторыми моими наблюдениями. – ответил он. Мира, зная, что так он всегда начинает длинные монологи, промолчала, ожидая продолжения.

– Я недавно просматривал отчёты наших наблюдателей и наших агентов. И обнаружил очень интересную деталь. Когда Алексей Гамаюн рассказывал о Проекте «Венера» журналисту, то он спросил у него почти буквально: «а любил ли он кого-нибудь вообще в своей жизни?».

– Какой был ответ?

– Удивлённое молчание!

Мира кивнула.

– Они все бесчувственные чурбаны. Выходит, что только мы, экзоты и мутанты, сохранили человечность, уйдя от их «человечества».

– И это не всё! – со значением произнёс Василий Иванович. – Наш «монах» выдал точно такую же реплику в разговоре с Хелен. Оборотню класса «Сирена», помнящей время ДО Апокалипсиса.

– Бедняжка! Я его понимаю. Он потерял всю свою семью. Любимого человека. До сих пор мучается. Но то, что наши люди всё больше замечают эту разницу – между цивилизацией постапокалипсиса и нашей – отрадно! Значит, и поселяне уже про это заговорили.

– Заговорили как о само собой разумеющемся. Это отрадный знак. Но! Кстати… – Василий интригующим тоном выделил своё «но» и поднял палец. Мира тут же сильно заинтересовалась.

– Замечу: не так уж и беден ныне наш «монах»! – произнёс Координатор.

– Да?! – сильно удивилась Мира. – Он всё-таки излечился от своей многолетней депрессии?

– Мира! Ты даже не представляешь, как феерически вляпался наш бесшабашный Рома!

– Раман?! Вляпался?!!! Не может быть! Ты шутишь!

– Нет, представь себе, дорогая моя Мира. Не шучу! И термин «феерически» – это даже не для красного словца.

– Ага, дай угадаю… Он «вляпался» в какую-то историю, а вышел с большим приобретением? И что он нашёл эдакого? Тайную базу Изменённых?

– Не угадала! – Василий Иванович аж сиял от удовольствия.

– Ладно, не томи. Говори, что такого нашёл наш везунчик.

– Ну, для начала он огрёб от воинства Дома Блэр. От Боевых Котов. Еле выжил. Они его чуть на куски не порвали.

– Это из-за того мальчика-охранника, что ли? – догадалась Мира.

– Да. К сожалению, не уберёгся… Но после!..

Василий Иванович принялся от избытка чувств ходить туда сюда и размахивать руками.

Короче, почти в центре зоны нашей ответственности этот барбос нашёл: пункт «а», Светлую…

– Наконец-то наш принц нашёл себе принцессу! – воскликнула Мира.

Василий Иванович остановился и отрицательно покачал указательным пальцем.

– Это – мелочь. По сравнению с тем, что…

– Ну если это мелочь… то что же там такого важного может быть?!

– Так вот, пункт бэ – Высшую!

– По твоим восторгам, дорогой, там не просто Высшая… Я права?

– Ага! Из Последних! Это раз, и ка-ноль – это два!

– А как она там могла сохраниться, да ещё и Чистая? – наконец-то поразилась Мира.

– Представь себе, она была врачевателем у бедноты. Жила тихо, как мыша за плинтусом, тихонько применяла свои способности к излечению, а сверхспособности затолкала так далеко, что даже об их существовании забывать стала. И заметь! У нас под носом, в районах, где все патрули, – как наши, так и Блэр с Инквизицией, – постоянно шастают, жила уже три десятилетия!

– Ты повторяешься. Насчёт «под носом», – заметила Мира, улыбаясь.

– Так ведь какой случай! – продолжил размахивать руками Василий.

– Васенька! А кто ещё мог бы из них в тех условиях выжить? Только тот, кто откажется от конкуренции и начнёт вживаться в общество, принося ему пользу.

– Да всё равно невероятно!

– На себя посмотри! – насмешливо сказала Мира, – ты сам так поступаешь. И этим живёшь весьма небедно.

– …И спокойно! – тут же подхватил Василий Иванович.

– Ну… насчёт спокойно, можно ещё поспорить, а остальное присутствует.

– Я хотел сказать, что на моём хвосте не висит никакая Святейшая Инквизиция.

– А вот это не факт! Они даже у нас висят. Только и успеваем шарахаться по космосу.

– У меня с СИ весьма нежные, дружеские и вааще очень даже отношения! – ёрнически сказал Василий Иванович и расплылся в хитрой улыбке. – Я им стока всего сдал… И всяких…

– Ага! Из конкурирующих Домов, – поддела Мира.

– Ну… – Василий Иванович срочно изобразил лицо святого, – должны же мы помогать ра-адной СИ бороться с Детьми Дьявола? Должны! Ну… я вот и помогаю по мере своих скромных сил.

– …сдавая им всех, кто тебе дорожку перебежал.

– Ага! С выгодой для дела! А нехрен мне и моему делу палки в колёса совать. Не совали бы – дольше бы жили.

– Какой ты у меня акулистый капиталист! – хихикнула Мира.

– Ну, всё равно, прикинь: Высший, и у нас под носом, да ещё столько времени!

– Ловкая девочка, – поддержала Мира, но потом её лицо приобрело озабоченное выражение.

– Не верю я в мегаудачи. Это может быть вполне нормальная подстава, – наконец сказала она.

– Раман проверил и говорит, что никаких слоёв сознания у неё нет и изначально не было. И она ЧИСТАЯ.

– Чистая? Но это Раман говорит. Может, она ему Зовом все мозги залила. Есть возможность её перепроверить?

– Есть, есть! – отмахнулся Василий.

– И кому ты там собрался дать её перепроверить? – скептически спросила Мира. – Ладно, знаю я тебя. Не дёргайся. Я лично её проверю. А вообще, надо бы её проверить на деле. Она хочет уйти на звёзды?

– Да. У неё безопасной жизни, пока не обнаружили, что она не стареет и совсем не собирается стареть, примерно лет пять-восемь.

– Это достаточно большой срок… – задумчиво сказала Мира. – Но лучше бы её оттуда выдернуть не через пять, а через три. С запасом на непредвиденные обстоятельства, в виде не в меру наблюдательного мерка.

– Резонно. Но как мы можем её проверить?

– Пусть Раман возьмёт её в рейд. Пусть она посмотрит на мерзавцев вблизи, а то чую, что у них там, в Южном Округе, только вшивые мерки, да и то редко бывали. Пусть выберет сторону. Сейчас она явно посередине, если столько прожила тихо. А дальше… Пусть сделает нечто, за что её можно будет по праву наградить Звёздами.

– Тоже резонно, – кивнул Василий Иванович, но потом замялся. – Ты права тут в одном… Меня не раз пытались подловить вот такими «счастливыми случайностями». Всё агентуру мне под бок совали.

– И как, много насовали? – с интересом спросила Мира.

– У-у! Много! За пару лет, что тебя здесь не было, кто только к нам не ломился. У меня теперь целая коллекция агентов от половины Домов мира. Даже один из СИ есть.

Василий Иванович хищно хохотнул и принялся расхаживать по своему обширному кабинету кругами, при этом от избытка чувств разманивая руками в иллюстрацию своего рассказа.

– Ну, я их тепло пристроил… сытно. Едят, пьют, развлекаются и даже своих начальников радуют «свежими» донесениями. Они даже и не подозревают, что их за нос водят. Это я параллельно в Дома своих кротов ввинтил.