Текст книги "Проект «венера» (СИ)"

Автор книги: Александр Богатырев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 27 страниц)

Экскурсия

Следующий день начался для Алексея не так, как обычно. Необычность этого дня заключалась в том, что он был прикреплён к репортёру как экскурсовод. И это раздражало.

Вместо того, чтобы везти очередной груз на «Девятку», а оттуда на Венерианские станции, Алексей был вынужден таскаться за этим…

Уже первая встреча с ним показала, что чего-то умного от репортёра ждать не приходится. А это значит, что, как и от всякого дурака, от него следует ожидать любой пакости. Причём чаще всего сделанной не по злому умыслу.

Алексей выглянул в большое панорамное окно на Щит и с видом идущего на казнь отправился к столовой. Именно там следовало ожидать этого балбеса. Как договорились.

– Ну что, отравляемся на поиски сенсаций? – спросил Алексей у репортёра, когда тот выходил из дверей столовой, но встретил молчание.

– И что, опять на какие-то непонятки нарвался? – спросил он у Гонта. Тот, прежде чем ответить, нацепил на нос свои жутко модные дизайну очки-интерфейс, активировал все телекамеры и направил их на него. Они разлетелись по разным направлениям и стали снимать его с разных ракурсов.

«Так, – подумал Алексей, – угадал я! Сейчас меня снова будет допрашивать с пристрастием».

Они как раз стояли с краю коридора, по которому широким потоком шли люди – начиналась новая большая смена на Станции. Каждый спешил по своим делам. Людей, как обычно с началом рабочего дня, тут было много. Ещё не успели разойтись. Они всё выходили и выходили из столовой, в которой только что позавтракали. Впрочем, тут многие из тех, кто уже наоборот, поужинал. Всё зависело от смены.

Гонт покосился через плечо на спешащих людей и отодвинулся ещё ближе к стене коридора, освобождая дорогу.

– Я обратил внимание на то, что у вас тут очень тесно, – начал он прокурорским тоном. И комнаты для проживания тесные, и вообще даже в коридорах очень тесно. Как сейчас. Что вы можете сказать по поводу этого безобразия?!

При этом Гонт картинно, широким жестом, махнул в сторону спешащей по своим делам толпы людей. Кое-кто из мимо проходящих удивлённо и недоумённо покосился на эту странную пару под прицелом парящих вокруг телекамер и, на всякий случай, в свою очередь посторонился.

«Во! Началось! Пошла вода в хату! – мысленно хохотнул Алексей. – Даже здесь пытается выискать «криминал» и обвинить. Ну, блин, поминальный! Держись».

– Да, сейчас все живут очень скучено, – скучающим тоном начал Алексей. – Но это временно. Вы наверняка должны знать, что наша «Звёздочка» до сих пор не достроена.

– Но у вас ещё и сам Щит не достроен? Так?

– Конечно! И всё здесь строится исходя из генерального плана, по которому сначала надо сделать те конструкции, которые отвечают за благополучное функционирование Щита, а только после этого – всё остальное. Кстати, тут уже значительная часть сделана. Так что нам в этой тесноте недолго жить.

– И какие части всего комплекса, по-вашему, уже достроены?

– Достроено уже девяносто девять процентов всего, что должно быть. И «завершёнка» движется как бы от Щита. Сейчас она упёрлась в нашу «Звёздочку». Всё дело в том, что весь наш комплекс во многом как бы висит на Щите. Потому такой порядок постройки.

Алексей подвёл Гонта к панорамному окну, откуда была хорошо видна часть конструкций станции.

– Вот смотрите… там, – Алексей махнул в сторону Щита, – находятся станции обслуживания Щита. Видите кольцо из ярких звёзд, которые как бы обрамляют Щит?

Гонт вздёрнул подбородок и с важным видом подтвердил.

– Это они. Они находятся не возле Щита. А всего-то в тысяче километров от нас. Их задача – сейчас следить за устойчивостью достраиваемого Щита и управлять им. Они как бы висят на самом Щите. «Нити», что соединяют Щит и их комплекс – не видны, потому что они тёмные.

– Но так же висит и «Звёздочка»?

– Да. И основная нагрузка идёт как раз по линии «Щит» – «Звёздочка», так как прямо за нашей станцией находится недоразобранный астероид. Тот, из которого мы черпаем ресурсы, как для строительства самого Щита, так и достройки станции управления. Этот же астероид частично закрывает нашу станцию от прямых лучей Солнца. Когда он будет полностью разобран – роль защиты от излишнего солнечного излучения перейдёт к зеркалам. Вот эта гирлянда, что висит на тросах, соединяющих «Щит», в положении гравитационной стабилизации, не только достраивает «Щит», но и заставляет «Щит» постоянно быть обращённым к солнцу одной стороной.

– То есть он здесь как зонтик на ветру?

«Удивительно! – подумал Алексей, – а ведь этот индюк может быть и умным. Я такого вчера за ним не замечал. Ведь может задавать умные вопросы, когда хочет… А… О!.. может, он тогда просто придуривался, а цели у него несколько иные?.. Ладно! Проверим. А пока аккуратно отвечаем на вопросы!».

Алексей улыбнулся таким своим мыслям.

«Кстати, ты, – тут же упрекнул себя Алексей, – уже начинаешь думать о себе во множественном числе. А искина ведь рядом нет!».

– Да, вы правы, – мягко продолжил отвечать Алексей, – Щит, тросовая система, станции управления, «Звёздочка» и астероид, – они под действием разнонаправленных сил гравитации и солнечного ветра КАК ЗОНТИК НА ВЕТРУ сохраняют постоянную ориентацию вдоль линии Солнце-Венера.

– На станциях управления тоже живут люди?

– Конечно!

– Также, как и здесь?

– Естественно!

– Также скученно?

– Нет! Не так скученно, – слегка смутился Алексей. – Я понял, что по инерции ответил на ваш вопрос, поняв его неправильно.

– Хорошо, следующий раз буду уточнять их.

Алексей кивнул и продолжил.

– На тех станциях просто штатный состав сотрудников. И больше там никого не нужно. А здесь, – на «Звёздочке», – находится большая часть тех, кто будет здесь жить после её достройки. И условия жизни, уж поверьте, будут у них очень комфортные.

– Хм-м! – картинно задумался Гонт. – Потому что я уже видел, не могу сказать, чтобы комфортные…

– Естественно! – ядовито вымолвил Алексей – Потому что вы до сих пор видели не более двух процентов всего объёма станции.

– Так показывайте! – сказал Гонт, сложил руки на груди и посмотрел на Алексея свысока. От этого он ещё больше стал похож на индюка.

Алексей хмыкнул, сделал «морду кирпичом», да ещё для эффекта каблуками щёлкнул.

– Прррашу, сследовать за мной! – выговорил он и показал куда.

Развернувшись, он двинул в один из коридоров, проходящих весь комплекс насквозь.

Гонт сгрёб телекамеры и побежал следом.

Через некоторое время стены внезапно раздались, и они вышли на большой простор. Прямо поперёк их пути в обе стороны простирался огромный коридор с очень высокими стенами. Как было хорошо видно, высота его стен была в десять местных этажей, так как на каждом из них располагался довольно широкий балкон, по которому ходили люди. На потолке располагался длинный плафон, который шёл вдоль всего коридора и освещал его мягким желтоватым светом.

Что особо обращало внимание на себя – вдоль стен коридора шёл целый пояс клумб, из которых торчала весьма разнообразная растительность. Кое-где поднявшиеся деревья своими кронами заслоняли второй и третий этажи. Журналист тут же выбежал на середину этого суперкоридора и подробно заснял сначала общий вид, а потом вид растительности и этажей, уходящих вверх, к довольно далёкому потолку. После этого он быстро повернул телекамеры к неспешно, вальяжной походочкой подходящему Алексею. Тот, видя такое, принял ещё более надменный вид, прихорошился и стал в одну из своих «героических» поз. Он знал ещё по работе на Земле, что именно на эти, с виду позёрские, штучки, западает большинство женской половины телезрителей.

– Наша «Звёздочка» – это цилиндр диаметром четыре километра и длиной двадцать. – Начал он лекторским тоном. – Вращением вдоль главной оси на этажах и на основной поверхности цилиндра создаётся искусственная гравитация.

При этом Алексей для демонстрации притопнул по мягко пружинящему покрытию пола коридора.

– Видишь этот коридор? – он картинным жестом ткнул сразу обеими руками в противоположные стороны. Гонт лихорадочно завертел головой, не зная, в какую сторону смотреть сначала, чем вызвал кратковременный приступ хохота у «экскурсовода». Наконец, он догадался сначала посмотреть под ноги, на стены, а потом уже вдоль коридора, который вдали плавно загибался куда-то вверх. После чего кивнул.

– Этот коридор опоясывает весь цилиндр по нижнему этажу. Здесь наибольшая гравитация. Почти также как будет на Венере, когда начнём на ней обустраиваться. Он же – главный бульвар нашего космического города. На него же в четырёх местах выходят главные столбы лифтов, пронизывающих все этажи, вплоть до зоны невесомости возле оси вращения. Второстепенные шахты лифтов повторяются через каждые сто пятьдесят метров. Как правило, они пронизывают до сорока этажей за раз. В принципе, если лень шагать до основного лифта, можно и на них добраться до Оси. Просто пересаживаться придётся часто.

– Сейчас тут мало людей… – заметил Гонт.

– Потому, – пояснил тут же Алексей, – что одна часть работает, а другая спит.

– А вторая часть людей будет работать ночью?

– В космосе понятия ночь-день весьма относительны. Ведь мы не на планете, которая своим вращением обеспечивает смену времени суток. Поэтому для одних это время – день, а для других – ночь. В результате достигается оптимальное использование трудовых ресурсов круглые сутки. И не нужно делать скользящие графики смен. Все бодрствуют и спят в своё время… Впрочем, чего это я тут так разоряюсь? – удивился сам себе Алексей. – Ты хоть раз бывал на околоземных поселениях?

– Нет! – Честно сказал Гонт.

– А! Понятно. Тогда слушай подробно.

– Твоё жильё располагается на торцевой части нашего большого цилиндра и выходит просто в коридор. Он такой маленький, так как там, на торце, очень много служебных отсеков. Но его преимущество в том, что на нём же есть большие панорамные окна, из которых видны и Щит, и часть конструкций Венерианского комплекса, который мы тут называем «Паутинка». С него же можно быстро пройти к лифтам, ведущим непосредственно к Докам и Причалам. Там же расположена административная часть нашего большого Комплекса.

– Что-то я там этого не видел…

– А не видел потому, что либо не искал, либо привык к помпезности вывесок и вида административных построек Земли. А тут это и наффиК не нужно!

– Но я там что-то и охраны никакой не заметил… Это что, значит, что они где-то далеко от меня?

– Хм… в двухстах метрах от того места, где находится твоя комната.

– Но ведь охрана…

– Какая охрана?! – насмешливо спросил Алексей, – ты В КОСМОСЕ, и ты НА ПОСЕЛЕНИЯХ! А тут совершенно иные порядки и обычаи. Запомни: у нас на Поселениях ОХРАНЫ НЕТ! Ибо дармоеды…

– Почему?! – поразился Гонт – Ведь она просто обязана быть! Ведь кто защитит ваших Вождей и Руководителей от, ну, например, хулиганов?

– А нет надобности защищать.

– Они сами защищаются?! – ещё больше поразился журналист.

– Им нет надобности защищаться, так как у нас такого явления как преступность не существует.

Гонт набычился и принял прокурорский вид.

– Вы отдаёте себе отчёт в том, что любая ложь будет разоблачена и пойдёт в открытый эфир Всей Земли?!

– Конечно! – презрительно сказал Алексей. – Только вы не учитываете того факта, что вы попали на Космические Поселения. А у нас здесь и культура другая, и обычаи. А эти обычаи не предполагают такой ахинеи как преступное поведение. А если МНЕ не верите, то можете спросить у любого здесь мимо проходящего – он вам подтвердит, что ни хулиганства, ни вообще преступности на станциях нет.

– Но конфликты есть?

– Есть! А как же без них?! Всё-таки мы люди-человеки…

– А если возникнет драка?

– У нас тут люди, а не животные. И мы привыкли разбираться в конфликтах без рукоприкладства.

– Что-то мне подсказывает, что вы рассказываете небылицы! – возмутился Гонт.

– Не верите мне? Спрашивайте у других! – сказал Алексей и широким приглашающим жестом обвёл немногочисленных спешащих по своим делам людей.

Следующий час он молча таскался за Гонтом, который как банный лист цеплялся к каждому, до кого ему удавалось дотянуться, и пытал его насчёт «преступности на Поселениях». Хоть Алексей и крепился, но уже через полчаса начал тихо ржать. Когда же очередная дамочка, к которой пристал Гонт с расспросами, без затей послала того к психиатру на приём, просто выпал в боковой коридор и разразился гомерическим хохотом. Когда, отсмеявшись, он появился на Бульваре, то застал пунцового и не понимающего ничего Гонта, который стоял в одиночестве и тщетно пытался собрать в кучу разбегающиеся мысли и глаза.

Алексей чуть снова не разразился хохотом от одного его вида, но, предприняв титаническое усилие, сдержался.

– Ну и как ваши исследования местной преступности продвигаются? – тонко-издевательским тоном задал он вопрос. На что Гонт зыркнул на него, как на кровного врага, и отвернулся.

– Я же вам говорил! – менторским тоном заявил тогда Алексей. – А вы не верили!

Журналист снова насупился и в категорической форме («Вот же прокурор хренов!» – не без внутреннего смеха подумал Алексей.) потребовал исчерпывающих объяснений.

– А теперь объясняю на пальцах. Чтобы было доходчиво. А вы снимайте, снимайте! Записывайте. Это – ваша новая сенсация.

Гонт икнул от такого заявления, но сохранил самообладание и продолжил снимать.

– Начну очень издалека, – несколько загадочно начал Алексей, – Вы заметили, что все боковые коридоры через равные промежутки перегорожены створками. Они сейчас раскрыты. Но если где-то случится разгерметизация, они сомкнутся. И разрежут объём станции на те, которые без воздуха, и те, которые с воздухом. Такова реальность поселений. Мы в постоянной готовности к тому, что придётся спасаться самим и спасать других. Всякое случается. Но подумайте сами, в каком случае при катастрофе спасётся больше людей – когда они будут спаяны обязательствами взаимопомощи, когда они будут помогать каждому и всем спастись, или тогда, когда каждый будет выживать сам?

Ответ на этот вопрос покажется странным. Но в том и дело, что для человека, живущего в условиях Земли, в тепле и сытости (а так живут все, кто смотрит тиви), совершенно непонятно, в чём тут дело. Им кажется, что их драгоценная жизнь – самая важная, и они будут на месте любого поселенца, попавшего в катастрофу, спасать её, шагая по головам.

Но если в таких условиях, как наши, так будет поступать хотя бы часть – не выживет никто. Ибо вместо того, чтобы искать пути спасения, помогать спастись всем, эти индивидуалисты будут драться со всеми. Их противники, как минимум, будут вынуждены от них обороняться вместо того, чтобы потратить эти же силы и время на спасение.

Поэтому у нас не принято ни при каких условиях драться или ещё каким-то другим нечестным образом конкурировать с другими.

Да и сами себя представьте на месте любого, кто попадёт, не дай боже, в переплёт. Кого вы будете спасать в первую очередь – тех, кто помогал вам, спасал вас, или тех, кто издевался над вами, бил вас?

Вот то-то же!

Ответ однозначный – подлецы в условиях катастрофы будут просто убиты. Если не прямо, то косвенно. Всеми остальными. Ради общего спасения.

Поэтому у нас подлецов, шкурников и вообще даже мелких пакостников нет и в помине. Даже если где и есть потенциальные. Они из одного чувства самосохранения будут соблюдать все законы общежития.

Вы мне не верили?

Вы пошли в народ и убедились!

У нас даже и в мыслях не бывает, что кто-то будет поступать как подлец. Именно поэтому последняя вами интервьюируемая дама, рассудив со своей точки зрения здраво – послала вас провериться у врача. Кстати, для слова – все службы, обеспечивающие жизнь, у нас бесплатны. В отличие от Земли… Да-да! И пища тут тоже бесплатна!.. И одежда… и жильё. Потому что здесь уважают Жизнь как таковую. Любую. Любого человека. И в случае чего будут спасать любого. Ради Жизни.

По окончании такого длинного монолога повисла долгая тишина. Только слышно было, как шелестит ветер в кронах деревьев. Да цокает кто-то каблуками по твёрдому покрытию боковых проходов.

Гонт, наверное, был изрядно ошарашен минилекцией, которую закатил Алексей. Потому не сразу пришёл в себя. А как пришёл, так сразу же обратил внимание на ветер.

– А откуда тут ветер? – не нашёлся он ничего другого спросить, чтобы разрядить длительное молчание.

– Как откуда?! – удивился Алексей, – вентиляция гоняет!

Гонт поднял рыла телекамер вверх, сфокусировал на колыхающихся ветвях деревьев и долго их снимал. Как чудо.

– Эта аллея деревьев – мелочь по сравнению с тем, что будет у нас в основном объёме.

– А это где? – тут же снова оживился Гонт.

Алексей широким жестом предложил двигаться дальше.

Они перешли через аллею и вошли в противоположный боковой коридор. Тут освещение было слегка приглушено, потому по всему его протяжению царил приятный полумрак. По дороге пересекли ещё несколько кольцевых коридоров и, наконец, вышли к ещё одному, весьма странному, на котором он и заканчивался. И заканчивался он прямо у большого окна с толстенным стеклом, явно многослойным, как и везде, где окна выходили в вакуум.

А за стеклом был мрак, в котором что-то периодически отсверкивало.

– А почему это в таком месте, внутри станции, такое стекло?

– Так и должно быть! Все крупные окна, неважно, куда они выходят, должны быть рассчитаны на перепад давлений минимум в одну атмосферу. Впрочем, за стеклом сейчас пока вакуум. – Пояснил Алексей.

– А что там?

– А ты приглядись. А если лень… – Алексей бросил взгляд на часы, – через двадцать минут там свет включат. Будет первое пробное включение системы световодов.

Гонт посмотрел по сторонам, повертелся, тяжко вздохнул и приготовился ждать. Так выдержал минут десять.

– Но, всё-таки, что там?

– Там «Основной жилой объём». Как на Л5. Только без зеркал и больших окон, потому площадь внутренней поверхности в три раза больше, чем там.

– А-а! Но… а как же освещаться будет?!

– Если на Л5 зеркалами, то здесь системой концентраторов и световодами.

– Поясни!

– Было бы, конечно, удобнее сначала увидеть, а потом получать объяснения… Но раз ждать долго…

– Вот-вот! Нетерпеливо подначил журналист и снова включил свои телекамеры.

– На Л5 цилиндр поделён на шесть полос-секторов. Три из них окна, а три, – напротив окон – жилые поверхности. Но у этой конструкции есть очевидный недостаток, который проигнорировали строители, просто тупо взяв за образец проект конца двадцатого века. Он состоит в том, что если конструкция вращается и создаёт на внутренней поверхности цилиндра нормальную гравитацию, то при раскрытии окон и отходе зеркал от главной оси в рабочее положение на их концах будет ускорение значительно больше одного «же». Это создаёт дополнительные трудности чисто конструкционного характера, и когда создаётся конструкция большего размера, то трудности тут же возрастают в энной степени. Конструктора «Звёздочки» вышли из положения очень просто – они проложили по оси жилого объёма маленький осевой цилиндр, в котором находятся световоды, берущие свет снаружи от концентраторов. Концентраторы и сам осевой цилиндр не вращаются вокруг своей оси, что начисто избавляет всю конструкцию от проблем с гравитацией… Вот! Сейчас увидишь.

Где-то далеко медленно начал разгораться пояс света. Сначала было непонятно, где он находится – то ли рядом, то ли где-то далеко. Но вот началась «заря» ещё одного пояса, ещё и ещё. Причём теперь было заметно, что загорается освещение именно от дальнего края внутренней поверхности гигантского цилиндра.

Пока вся внутренняя поверхность этого цилиндра была пуста. Только где-то далеко – километрах в полутора – было видно, как копошатся какие-то механизмы, ровняя насыпанный большими кучами грунт. Что делалось у дальнего края цилиндра, видно не было совершенно – слишком далеко.

Примерно через три минуты вся внутренняя поверхность была равномерно освещена, причём свет по яркости мало отличался от нормального солнечного дневного, к какому привык любой житель планеты Земля. Также стало ясно, что этот свет изливается от неширокого цилиндра, протыкающего всё пустое пространство по центру.

Сначала журналист рассматривал открывающиеся за стеклом пространства с жадностью истинно любопытного, но потом до него дошла некоторая неправильность того, что он видел.

И действительно – практически всё пространство просматривалось насквозь и без каких-то дымок, смазывающих детали дальних предметов. От этого всё, лежащее за стеклом, выглядело несколько нереально. Невозможно было сразу, без зацепок за ближние предметы, определить правильно масштаб. Да и тени в этом пространстве были изрядно резкими.

– Что-то оно какое-то нереальное… там, за стеклом… – наконец поделился он своими сомнениями с Алексеем.

– Что нереально?! – Не сообразил тот.

– Ну… вид за стеклом. Он какой-то слишком резкий…

– Так там же ещё воздуха нет! Там ещё вакуум! Ведь только-только заделали и загерметизировали. Весь объём. – С некоторым удивлением ответил Алексей. – Да и я говорил, что там сейчас вакуум.

– А чем будете заполнять? Откуда столько кислорода возьмёте? – подозрительно посмотрел на него Гонт.

– А зачем нам тут сразу кислород?! – удивился Алексей. – Тут же Венера рядом! Притащим жидкий азот – ведь семьдесят процентов должно быть его, сухой лёд, растопим всё это, получим углекислый газ, а дальше за нас всё хлорелла сделает – быстро и без затей.

– А кто такая Хлорелла?

– ?!!

– Это ваш специалист по атмосферам?

Сначала Алексей не понял – шутит ли журналист или действительно настолько необразован. Потом пригляделся и понял – действительно не шутит. Из глаз Гонта на пилота смотрел не просто недостаток образования, а самое настоящее дремучее невежество. Но тут Алексей просто не мог удержаться.

– Нет, не она, а он. Диего Хлорелла, лицо испанской национальности, высококлассный специалист, прекрасный семьянин, счастливый отец пятерых детей и наш добрый камрад – выпалил он, единым духом еле сдерживаясь, чтобы не засмеяться прямо сейчас.

– Очень хорошо! И все его дети тут? На Поселении вместе с ним? Можно ли познакомиться с ним и его семьёй? – тут же зажёгся энтузиазмом Гонт.

После ЭТОГО сдерживаться не было никакой возможности. Алексей просто стёк по стене от смеху. Хохотал он настолько громко и заразительно, что даже издали, проходящие мимо люди косились на него с немалым интересом. Типа: «А это что там такое было рассказано, что человек буквально помирает со смеху?!! Вот было бы здорово это услышать и передать дальше. Чтобы и самому посмеяться и других повеселить».

Гонт же из всего происшедшего понял, что сморозил очередную феерическую глупость. Слишком уж откровенная реакция была у пилота-провожатого. Дождавшись момента, когда Алексей утомился настолько, что уже просто не мог смеяться и лишь повизгивал, он мрачным тоном попросил его объясниться.

Алексей посмотрел на журналиста, икнул, и еле сдержал очередной рвущийся наружу приступ гомерического хохота. С трудом успокоился и приступил к пояснениям.

– Хлорелла – это водоросль. Маленькая микроскопическая водоросль, которая обитает в любом водоёме на земле, будь то океан или лужа. Она питается, как и деревья, трава – углекислым газом. А выделяет кислород. Живёт она так.

– А эта хлорелла, – с не меньшим подозрением спросил журналист, – такая генноинженерная бацилла Высших? Случаем не та, что убила четыре миллиарда людей?

Алексей посмотрел на Гонта как на больного и для пущей убедительности повинтил пальцем у виска.

– Ты чё! Мужик! Ты в своём уме? Ты действительно настолько необразован? Эта хлорелла – прародитель всей жизни на Земле! Она живёт там уже четыре миллиарда лет! И никакой геноинженерной бациллой Высших она не может быть в принципе! Уж мы-то не самоубийцы какой-то поганью пользоваться. У нас всё натуральное и проверенное.

Однако, как хорошо было видно, эта тирада Гонта не убедила.

– А ты проверь! – ехидно подсказал Алексей, – по информаторию. Проверь сам, что такое Хлорелла и когда она вообще на Земле появилась.

Гонт посмотрел изподлобья на пилота, но больше эту тему не развивал. Он снова отвернулся к окну и долго созерцал пока ещё пустые просторы.

– А что там? – Гонт ткнул пальцем в стекло, показывая вдаль. – что с той стороны пустого пространства?

– Там? Там то же, что и здесь. Жилой и производственный комплексы. Только ещё не достроенные. Тот торец цилиндра устроен так же, как и этот. Только предполагается, что с той стороны будет больше лабораторий и чисто служебных помещений.

– А на ту сторону цилиндра можно сходить?

– Ну… – замялся Алексей, – можно… Но я не хотел бы там сейчас путаться.

– Это почему?! – Тут же подпрыгнул Гонт. На него заявление Алексея подействовало, как удар током. Он тут же оживился, а Алексей мысленно отругал себя «идиотом».

– Да потому, что там тоже монтаж идёт полным ходом. Там – только-только всё загерметизировали и наполнили воздухом. В той части сейчас две трети неспящего населения работает.

– Так вы боитесь, что мы там им будем мешать?

– Не просто боюсь, а уверен! Им там и без нас очень тесно работать.

Гонт задумался надолго. Видно, ему очень хотелось туда попасть, но предупреждение Алексея его слегка притормозило.

– Нет, всё-таки давайте туда мы сходим. Это, надеюсь, не очень сложно? Не нужно одевать скафандры?

Алексей поморщился и покачал головой.

– Не нужно! Сейчас там, наверху, через осевой цилиндр, проходит несколько магистралей скоростного сообщения с тем торцом. Они герметизированы, и никаких скафандров не нужно.

– Так пойдём!

– Ну… вы сами этого просили! – с намёком сказал Алексей и развернулся в сторону лифтов.

Через минут двадцать они вынырнули на верхних этажах Поселения, где гравитация уже почти отсутствовала. Здесь, вблизи от оси вращения, скорость была слишком мала, поэтому особой разницы между ходьбой и полётом в невесомости не было. Было заметно лишь, что одна часть, на которой находится выход лифта, медленно движется относительно другой, отделённой широкой красной полосой. Зачем она была нарисована – непонятно, так как каких-то опасностей по пересечению этих двух пространств явно не было видно. Алексей, сопровождая журналиста, просто по воздуху перелетел границу и, указав тому дальнейшее направление полёта, направился в сторону шлюза, закрывающего вход на станцию скоростного поезда. При приближении створки шлюза услужливо раздвинулись и пропустили обоих внутрь. Но как только они влетели, то тут же вынуждены были прижаться к стене – вдоль помещения четверо поселян в красных спецовках толкали здоровенный контейнер. Контейнер, как видно, был тяжёлый, так как чтобы изменить траекторию его полёта, работникам приходилось прилагать усилия всем вместе.

– Привет Пилотам! – жизнерадостно поприветствовала Алексея вся четвёрка, – что, тоже на ту сторону?

– Да вот… – с кислой физиономией ответил Алексей, – сопровождаю телевидение с Земли.

– Другого, что ли, не нашлось, что тебя приставили? Удивился один из сопровождающих груз. – Ты же пилот «Дельты»!

– Решили, что я справлюсь с этим лучше. И к тому же его надо будет ещё на Венеру по-любому доставить.

– А! Так ты типа личного водителя при этом телевизионщике, – сказал работник и смерил оценивающим взглядом Гонта. – Но тогда как моя посылка?

– Не бойся, Виктор! Доставлю по назначению. Мне всё равно на Венеру только через «Девятку» рулить, – успокоил Алексей.

– Во! Видел? – кивнул Алексей на контейнер, обращаясь к Гонту. – И это здесь. А там вот так будет на каждом шагу.

Журналист на это никакого внимания не обратил – он увлечённо снимал процесс погрузки контейнера в один из стоящих рядом вагончиков.

Четвёрка работников поднатужилась, остановила весьма неспешное движение груза и в несколько дружных толчков отправила контейнер дрейфовать в сторону широко открытых дверей вагона. По тому, как они слаженно и ловко действовали, было понятно, что делают они такое давно и привычно.

– А почему они, – Гонт кивнул на работников, – не используют никакие механизмы?

Алексей неопределённо пожал плечами.

– А зачем? Ведь контейнер не такой уж и тяжёлый для невесомости. Реально механизмы понадобятся только на нижних этажах. Вот там они все сейчас и находятся. Эти ребята только по невесомости грузы толкают. И потому, что грузовую линию ныне перегрузили наши осветители. Они там как раз завершают монтаж последних светокабелей.

– Мы их увидим? Этих монтажников?

– Нет. Туда посторонним вход категорически запрещён. Опасная зона. Но если тебе очень хочется посмотреть, как они работают – можно сходить к диспетчерам. Запишешь с их камер.

Гонт кивнул и тут же забыл об этом.

Они вплыли в соседний вагон и пристегнулись. На весь вагон их было всего двое.

– А ты говорил, что будет очень тесно! – как обвинение кинул журналист.

– Так мы же ещё не приехали! Все там работают…

Говоря это Алексей нажал кнопку старта. Вагон тронулся с места, подъехал к створке ворот и почти уткнулся в неё. Так как они сидели на переедем ряде, то видели что и как происходило далее. Створки плавно ушли в стены, а вагон неспешно выплыл в почти абсолютную тьму. Створки ворот закрылись пропустив вагон, и тут же довольно приличное ускорение вжало пассажиров в спинки кресла. Продолжалось оно сравнительно недолго, и снова наступила невесомость.

– Не отстёгивайся! – предупредил Алексей, – торможение будет таким же, как и старт! Лучше смотри по сторонам.

– Но тут же ничего не видно!

– А ты приглядись. Скоро будут встречные поезда на соседних линиях, так что увидишь.

– А почему здесь свет не провели?

– А зачем?! Кому оно нужно?! Ведь это просто труба с несколькими транспортными магистралями.

Гонт снова пожал плечами, но к совету прислушался.

И действительно, через несколько минут полёта в темноте, он заметил огоньки идущих навстречу вагонов. В их неярком свете на несколько мгновений стала видна и вся осевая труба – ровная и пустая, если не считать блестящих паутинок тросов, по которым двигались вагоны. Гонт проследил за промелькнувшим назад пятнам света и снова уставился во тьму впереди.

– Как видишь, тут смотреть нечего – пустая труба и только, – заметил Алексей, на что Гонт разочарованно вздохнул.

В станции прибытия также почти никого не было, кроме, всё тех же четверых работников, на этот раз уже извлекавших из вагона прибывший груз.

Но это было только на станции. Стоило им спуститься на пару этажей ниже, туда, где кипела работа по монтажу всего и вся, они попали в настоящий человеческий водоворот.

Как и предупреждал Алексей, им здесь явно были не рады, так как они то и дело становились поперёк дороги тем, кто что-то тащил, что-то укладывал, крепил, монтировал. Наконец, они «попались на зуб» одному из бригадиров, который, мгновенно оценив их явную здесь ненужность тут же «наехал» на того, кого знал. А знал он только Алексея.