Текст книги "Похождения робота"
Автор книги: Александр Петрин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
НЕПУТЕВЫЙ МУЖ
Семейная драма в письмах и документах
Письмо гр. Малашкевич директору автобазы
Уважаемый товарищ директор!
К Вам обращается жена Малашкевича А. С., работающего у Вас в должности шофера 2-го класса. Надеюсь, Вы меня извините, но я вынуждена обратиться к Вам, хоть с Вами незнакома. Прошу встать на защиту духовных и материальных интересов женщины и семьи, где по вине моего мужа Малашкевича А. С. сложилась нездоровая обстановка. Моральный облик Малашкевича А. С. и его поведение в семье нарушают закон о фактическом равноправии женщины, о ее духовном развитии. Вредные пережитки прошлого у него не преодолены, несмотря на то, что он женат уже более двух лет.
Сначала я пыталась воздействовать на него по линии матери, т. е. моей свекрови, но Вы, наверное, сами знаете, что это бесполезно, так как они всегда заступаются за своего дорогого сыночка и оправдывают его поступки, говоря: «он смирный, не пьет» и т. д. А не пьет он только благодаря повышенной кислотности, а то бы, я уверена, он пил. Часть заработка он отсылает своей дорогой мамочке и, несмотря на это, в последнее время начал утаивать от меня мелкие суммы денег, говоря, что ему нужно на непредвиденные расходы. Посудите сами, зачем женатому мужчине иметь при себе деньги, какие у него могут быть непредвиденные расходы?! На автобус и на стрижку я ему даю сама, в этом он никогда отказа не знает, а бреется он сам электробритвой «Харьков». Деньги семейного мужчину ни к чему хорошему не приведут! И вот недавно я обнаружила у него в потайном карманчике, который они называют «заначкой», 9 р. 10 коп., якобы отложенные на книги по автоделу.
Дома ему созданы все условия, приобретены цветной телевизор, радиола первого класса и костюм-тройка, а он каждый день уходит во двор в компанию разных забулдыг «забивать», как они выражаются, «козла», при этом надевает импортный вельветовый костюм-тройку, который я ему приобрела еще до свадьбы.
Ко всем моим замечаниям он стал относиться с раздражением, говоря в грубой форме: «Тебе, сколько ни дай, все мало», «Я не ребенок», «Дохнуть не даешь» и т. д.
Пока он еще окончательно не опустился, не стал жертвой зеленого змия и не совершил в пьяном виде преступления путем наезда на прохожего, прошу применить к нему меры идеологического характера на повышение авторитета жены, которая вкладывает много сил и заботы для укрепления семьи – ячейки здорового быта.
С приветом. С. Малашкевич
Второе письмо гр. Малашкевич С. Б. директору автобазы
Уважаемый тов. директор!
Пишу Вам письмо, будучи возмущенной до глубины души!!!
Некие Кузнецов Илья и Баландин Александр, отчеств не знаю и знать не хочу, которых Вы прислали якобы разобраться на месте в наших отношениях с Малашкевич А. С., не только не содействовали укреплению моей семьи, но своими хулиганскими действиями довели меня до состояния нервного припадка и вызова врача «Скорой помощи».
Сначала я им поверила как добрым и подробно осветила все нетактичные и нечуткие поступки моего мужа, начиная со дня нашего знакомства и до сего дня, думая, что они окажут на мужа моральное воздействие, пристыдят и помогут осознать губительность поведения. Но они не только не соглашались с моими доводами, но все время перебивали меня и даже пытались оспаривать! Словом, мы так ни до чего не договорились. А когда они шли обратно через двор, я с балкона услышала их разговор по моему адресу в нецензурных выражениях, оскорбляющих женское достоинство, как-то: «Набитая дура», «Сама не знает, чего ей нужно», «Не моя баба, я б такую за хвост да об стенку».
Малашкевич А. С. отказался догнать их и отомстить за поруганную честь жены, мотивируя тем, что и без того якобы выставила его на посмешище, и даже повышал на меня голос!
Доведя до состояния нервного припадка, он с явной неохотой оказывал мне первую помощь подачей воды и медикаментов, врача вызвать отказался, бурча под нос: «Нечего людей смешить», «Не первый раз», «Притворяешься, не умрешь» и т. п. Кроме того, воспользовался моим беспомощным состоянием и достал из шифоньера костюм-тройку, о котором я Вам уже писала. Зная, что идти ему некуда и незачем, я с помощью соседей отобрала у него костюм и спрятала. Врача вызвали соседи, а он все время просидел на кухне, не поинтересовавшись даже результатами диагноза.
Посудите сами, разве так поступают мужья, желающие сохранить семью!
Но я знаю, в чем тут дело! Из его поведения видно, что он намерен вступить (или уже вступил) в физическую связь с незамужней особой по имени Вероника, которая работает на Вашей автобазе в должности диспетчера (крашеная блондинка!). Она давно подбивает клинья под моего мужа, а в прошлом году во время его болезни имела наглость заявиться на мою квартиру с тортом, якобы от коллектива. Я тогда еле удержалась, чтобы не смазать ей этим тортом по размалеванной морде, так как ни в каких тортах мой муж не нуждается, я сама, если нужно, спеку получше!
Месяц назад, а именно 18 июня с. г., мой муж вместе со всем своим кагалом ездил в область за запчастями и там между делом смотрели какой-то фильм. Между тем, как я потом выяснила, эта особа тоже глядела кино. Посудите сами, зачем незамужней девице таскаться в кинотеатры с женатыми мужиками, если она не хочет подловить себе мужа за счет разрушения чужой семьи!
Как жена прошу Вас оградить моего мужа, Малашкевича А. С., от посягательств этой хищницы и, чтобы не вышло трагедии, либо уволить ее совсем, либо перевести куда подальше! Иначе я буду вынуждена сама прийти и разоблачить ее на месте.
Что касается так называемых общественников Кузнецова и Баландина, то они ответят передо мной в народном суде по статье «Оскорбление личности»!
Надеюсь, что Вы, тов. директор, встанете на страже чести и достоинства женщины и жены.
С приветом. С. Б. Малашкевич
Запись в журнале народной дружины
7-го сентября с. г. гр. Малашкевич А. С., 1960 года рождения, шофер автобазы № 5, прож. по ул. Энергетиков, 65, кв. 108, учинил у себя на квартире скандал, оскорблял жену, нарушил покой соседей и выбросил из окна третьего этажа свой костюм-тройку. Будучи доставлен в штаб дружины, сопротивления не оказал, но плакал. Однако при проверке на алкоголь путем применения трубки Рапопорта следов алкогольного опьянения не обнаружено. Чтобы избежать продолжения скандала и дать задержанному Малашкевичу полностью успокоиться, был оставлен в штабе дружины до утра. Вел себя тактично, только все время жаловался другим задержанным на свою жену. В 6 час. утра был отпущен после проведенной с ним беседы. В ходе беседы раскаяния в своих поступках не проявил.
Из письма гр. С. Б. Малашкевич в редакцию газеты
Уважаемая редакция!
В воскресном номере Вашей газеты напечатана статья «Почему распалась семья?» По вине моего мужа, Малашкевича А. С., моя семья тоже распалась, поэтому я решила написать отклик на эту волнующую статью. Прошу мое письмо-отклик опубликовать на страницах Вашей газеты, чтобы люди знали, какие бывают подлецы-мужья. Описываю все подробно, ничего не скрывая. Мой бывший муж Малашкевич А. С. …
ТЕЛЕГРАММА
Профессор и доктор каких-то наук Павел Иванович Дедов, прозванный в аспирантско-кандидатских кругах Дедом Морозом (за снисходительность и неизменно благожелательные отзывы на все рефераты и диссертации), поздним вечером возвратился вместе с женой и внуком из города к себе на дачу.
Открывая дверь, он обнаружил бумажку, где куриным почерком было написано: «Дедок, придить получить телег…»
– Чудеса! – удивился профессор. – Откуда бы? И почему сюда, на дачу? Какая-то чепуха!
Первым выдвинул свою версию внук – косматый балбес Никитка:
– Дед, а вдруг это Нобелевскую премию тебе подкинули? Договариваемся заранее: значит, тогда берем тут у одного малого джинсы, всего двести тугриков, лады?
– Какую еще премию, – поморщился профессор. – И кроме того, у тебя же есть джинсы?
– Так то – фирмо́вые а это – запальны́е, – объяснил Никитка на своем молодежном языке.
– А вдруг тебя выдвинули в членкоры? – мечтательно предположила жена.
– Не говори хоть ты чепухи!
– Почему же чепухи? – горячо возразила жена. – Должна же, наконец, у них быть совесть? Сколько уже наших знакомых, посчитай-ка: Подрубаев, Алексеев, Рабинович, Куничкин… Не до старости же тебе маяться в простых докторах? Прямо от знакомых неудобно! Должны же они войти в положение!.. Или ты не человек?
– Скорее всего, это – от Юры Мелешко, – размышлял профессор. – Сейчас у него должен получиться один чрезвычайно интересный эксперимент. Вот он с радости и бахнул! Я его понимаю: такой эффект…
– А у меня предчувствие, что насчет членкорства!
– Дед, если тугрики, помни уговор, чтоб железно! – стоял на своем балбес Никитка.
В конце концов профессор решил пойти за телеграммой, невзирая на неблагоприятное для прогулок время – сразу после закрытия сельпо. Дошел он благополучно, если не считать, что какая-то личность с воплем: «Вот он ты, гад!» – набросилась на него из темноты, но, увидев свою ошибку, даже извинилась.
Из служащих на узле связи оказалась только симпатичная старушка, которая пекла себе на электроплитке блины и пила чай.
Выслушав профессора, старушка покачала головой и проговорила с мягкой укоризной:
– Ну до чего же все-таки народ стал нахальный: прямо ни стыда, ни совести! Ночь не ночь – идут! Ну не совестно ли тебе по ночам людей обеспокаивать? Какие сейчас телеграммы, нету никого, все прибрато, завтра приходи!
– Как же так, – растерялся профессор. – А если что-нибудь срочное…
– Мы все телеграммы допрежь прочитываем, – успокоила его старушка. – Важные – насчет похорон или другие что – доставляем экстренно. А пустые – не к спеху, небось. Сама я тут – человек посторонний, стаж зарабатываю для пензии, года не хватает, а как пензию получу, уеду к племяннице в город Кусу, она замужем за…
– Но должна же быть дежурная?
Старушка таинственно огляделась по сторонам и сообщила шепотом:
– Она есть, но только ее нету… Ладно уж, скажу тебе, только ты меня не продавай! Дуску Колпакову знаешь? Неужто не знаешь: разводка, бабенка ходовитая! А дежурной нынче один верный человек сообчил: покуда она на дежурстве, к мужу ее Ивану, электрику, знаешь, небось, эта Дуска должна на свиданку припожаловать! Вот она и побегла их караулить, схоронится в закутке… а как прихватит их, голубчиков, тут она волосья им расчешет, хоть Иван и без того почти-ко лысый!.. Лихая бабенка, ух!
– Чепуха прямо-таки! Неужто через какую-то Дуську…
– А как же! – всплеснула руками старушка. – Доведись до тебя, разве бы ты усидел? Нужно войтить в положение. Или она не человек? Не разваливаться же семье через телеграмму твою? Вот так новость! Ну, просто без всякой совести стал народ! Сказано – завтра, значит, завтра и приходи, а сейчас давай я за тобой запру, тут посторонним воспрещено по ночам находиться.
Перед сном профессор долго размышлял, откуда могла быть телеграмма, спал плохо и видел во сне, что его обряжают в мантию Кембриджского университета, а он скандалит, требуя, чтоб дали «фирмо́вую», а не «запальну́ю».
Придя утром на узел связи, он опять встретил вчерашнюю старушку, которая радостно его приветствовала:
– Понесли твою телеграмму! Лариса понесла, так что иди домой, дожидайся. Сегодня доставют…
– То есть как – сегодня? Это когда, примерно?
– Известно когда – на дню. Ты ж все-таки не один у ней, может, важней есть: насчет похорон, аль еще что.
У профессора был очень удрученный вид, поэтому старушка опять таинственно огляделась и зашептала:
– Так уж и быть, научу тебя. Вали прямо в Моховое! Лариса сейчас, должно, там. Подкатил к ней Вовка на мотоциклете, посадил, и – дунули… Не иначе, как в Моховом она!
– Безответственность какая! Взяла телеграммы и уехала в какое-то Моховое!
– А как же! – рассудительно молвила старушка. – Она девушка молодая, ей нужно счастье свое не прозевать! Ведь Вовка друга-солдата с собой привез, может, суженый ей будет! Что ж, через твою телеграмму и сидеть ей в старых девках? Нужно войтить в положение! Так что если у тебя экстренность, дуй в Моховое, там на месте и получишь. Оно не особо далеко, километров шесть будет, тропка прямая.
И старушка подробно растолковала, как дойти до Мохового.
– А как я ее в Моховом найду?
– А там сразу услышишь: где гулянка, там она и есть. Ларису просто угадать: девка пышная, аж пуговицы не держат, щеки красные, как свекла, голос резкий.
До Мохового профессор дошел благополучно, только в одном месте за ним погнался колхозный бык, да скоро отстал.
Возле избы, где играли сразу баян и радиола, профессор нашел Ларису, узнав ее по описанию и по голосу, который перекрывал и баян, и радиолу. Выкрикивая частушку, она оттаптывала толстыми ногами перед стройным солдатиком.
– Простите, вы – Лариса? – обратился к ней профессор. – Телеграмма моя должна быть у вас.
Лариса подбоченилась и злобно закричала:
– Ну, народ! Ну, нигде от них покоя нет! Ну, никакой прямо совести! Как будто мы не люди, а чурки с глазами! Обнахалились!.. Теть Рай, где моя сумка?
Сунув телеграмму в руку профессора, она убежала и запела еще пронзительней.
Развернув телеграмму, профессор прочитал: «БОРТУ ЛАЙНЕРА СОВЕРШАЯ КРУИЗ ШИРОТЕ ЗЕЛЕНОГО МЫСА ПЬЕМ ЗДОРОВЬЕ МУДРОГО НАСТАВНИКА МОЛОДЫХ УЧЕНЫХ КОРИФЕЯ ПАВЛА ИВАНОВИЧА ДЕДОВА СЮСЮКАЛОВ».
Кто такой Сюсюкалов, профессор припомнить не мог, тем более что, боясь идти мимо быка, напросился в коляску Вовкиного мотоцикла, снаряжаемого в поселок за подкреплением. Вовка с места развил безумную скорость, но хоть и был сильно «поддатый» по случаю встречи брата, ловко лавировал между встречными грузовиками, то и дело чудом выскакивая из-под самых колес.
На слабых от пережитых волнений ногах профессор поднялся по ступенькам своей дачи.
– Кто такой Сюсюкалов? – спросил он у жены и внука, с нетерпением его ожидавших.
– Кажется, аспирант… или кандидат… – припоминала жена. – Курносый такой, хлопотливый.
– Неужели не помнишь? – удивился балбес Никитка. – В таких он был траузерах вайтовых!
– Он еще нам навоз весь на участок перетаскал, – разъясняла жена. – Очень услужливый молодой человек!.. Рукопись свою он привез на рецензию.
– Вот это кто! – взревел профессор, врываясь в кабинет. – Где его писанина? Обнахалились! Нигде покоя нет! Совести не имеют!
Найдя рукопись Сюсюкалова, профессор начал ее читать, покрывая поля язвительными отметками и непрерывно восклицая:
– Так и знал! Компилятор паршивый! Чужие слова хотя бы в кавычки брал, жулик! Траузера надел вайто́вые, а мыслишки запальны́е, да-да! Обнахалились до чего! Совести нет! Даже на даче обеспокаивают! Будто не люди тут, а… чурки с глазами! Я тебе войду в положение!
Потом добрейший Дед Мороз сел к столу и начал писать рецензию. И перо его, как выражались старинные романисты, истекало желчью и ядом.
КРАХ НА ВЫСШЕМ УРОВНЕ
Мышатников обожал блат. На свою нынешнюю работу Мышатников устроился по звонку одного влиятельного знакомого. Тотчас получил уютную однокомнатную квартиру с телефоном благодаря семейным связям с предцехкома. Свой прораб приспособил ее к индивидуальным вкусам Мышатникова. Венгерский гарнитур и два гэдээровских ковра ручной выработки сделал ему директор базы Васька Косой, с которым Мышатников учился еще в школе. Он же организовал японский цветной телевизор, импортные снотворные таблетки, французские духи и множество других предметов, необходимых каждому человеку для осознания собственной полноценности.
Даже свою супругу Машу Мышатников заполучил, можно сказать, тоже по блату – через старушку-землячку, доставившую Машу из другого города со всеми полагающимися характеристиками и гарантиями.
Мышатников с супругой уже подумывали о приобретении гэдээровского пианино «Рениш», которое, будучи сделанным из ценных пород дерева, являлось, по их мнению, лучшим украшением квартиры (ни Мышатников, ни Маша ни на каких инструментах играть не умели).
Как раз в это время Мышатников познакомился на одном внутриведомственном приеме с Хаменко.
«Солидный, жирный… – пытался проникнуть в глубину психологии нового знакомого Мышатников. – Импортный вельветовый костюм, часы японские говорящие… Уж не директор ли он какого универмага? Ишь как бутерброды да апельсины жрет, будто к теще заявился!.. Значит, чувствует под собой почву, привык к бесплатному угощению… Маленький человек разве позволил бы себе пятый апельсин взять… Шурочку-юристку по талии похлопывает! А она ничего, улыбается! А попробуй я!.. Вторую «Улыбку» открывает… Батюшки, да у него и открывалочка своя! Серебряная!!. Ясно! Маленькому человеку зачем иметь при себе открывалочку?.. Надо с ним сойтись поближе!»
Талантом сходиться с нужными людьми Мышатников был одарен с детства. К концу приема он уже называл нового знакомого «Сеня», говорил ему «ты». А тот, как видно, по достоинству оценил веселого, услужливого Мышатникова.
– Рад, что с тобой познакомился, – сказал Хаменко на прощанье, надевая дубленку и экспортную шапку из ондатры. – Вот тебе телефон, позванивай…
– Это ж какое учреждение будет? – деликатно осведомился Мышатников.
– Дезинфекционная станция! Я там – главврач! – Подхватив под руку юристку Шурочку, Хаменко ушел.
Мышатников остолбенело стоял посреди гардеробной и никак не мог прийти в себя. «Вот так-так… А одет как начальник городской торговли… И ведет себя… Открывалочка… Надо же…»
– С интересным человеком я нынче познакомился, – поделился Мышатников своими раздумьями с Машей. – По виду – прямо министр. Одет! Все экспортное, импортное… Ведет себя так… А работает, угадай где? На дезинфекционной станции! И где только люди не работают… Одного не пойму: какой смысл там работать? Что он там имеет?
– А ничего особенного, – легкомысленно заметила Маша. – У меня подружка Зойка дезинфектором работала…
– Ты, случаем, не в курсе? Что у них там есть? Ну, чем они располагают на этой дезстанции?
– Чем? – фыркнула Маша. – Карболка да хлорка – ничего больше! Хочешь – пей, хочешь – обливайся!
– Да я не о том, – пытался вразумить ее Мышатников. – Понимаешь. Вот, к примеру, керамический завод. Что там вроде особенного? Песок да глина, так? А у них, оказывается, в сейфе золото есть, пепельницы разрисовывают! Взять для себя, на зубы, скажем, невозможно. Я наводил справки. Отчетность страшная. Но оно есть. Вот я о чем.
– Я поняла, – сказала Маша. – Зойка, например, взяла опрыскиватель, он годится сад опрыскивать. А мужу принесла дезкостюм для охоты и рыбалки, он – непромокаемый, годится по болотам лазить.
– Это не то, – вздохнул Мышатников, думая о странных и бесполезных должностях, о том, что побудило Хаменко работать на дезстанции и какими путями он достал ондатровую шапку и вельветовую пару.
С той поры Мышатников потерял покой. Он стал рассеянным и задумчивым и часто просыпался по ночам, потому что новый знакомый снился ему каждую ночь.
Раз он будто бы принес опрыскиватель; и Мышатников мотался с ним по всей квартире, не зная, куда спрятать подарок от ОБХСС.
В другой раз Мышатникову приснилось, будто он босой, но в дезкостюме гуляет по улице. Гулять в таком виде стыдно, а снять почему-то невозможно. Тут же жирный, ухмыляющийся Хаменко подносит ему бокал с какой-то жидкостью и говорит: «На, выпей, Мышатников. Это американская питьевая карболка на спирту, крепость – сто один градус. Только начальство пьет, а тебе могу устроить штук десять!»
«И зачем я только ходил на этот прием! – терзался Мышатников. – Говорила мне Маша: «Не ходи». Не послушался, познакомился с этим Хаменко, а теперь ломай голову, куда его приспособить!»
Наконец силы Мышатникова истощились, и однажды он, подняв трубку, набрал номер:
– Сеня! Привет! Это Мышатников беспокоит!.. Не забыл? Хе-хе-хе-хе… Сеня, будь другом, выручи, у меня просьба… Тут такое дело. Хотелось бы мне в квартире дезинфекцию сделать. На всякий случай… Мало ли что… Они, эти бациллы, говорят, коварные, заберутся хоть куда и ждут своего часа… И как раз в канун… Новогодний подарок, да еще какой оригинальный… По-современному – престижный, раритетный и беспрецедентный. В общем, сервис на уровне международных стандартов…
– Что-что, а этого сколько угодно! – раздался в трубке веселый голос Хаменко. – Для тебя сервис наивысшей пробы хоть сейчас!.. У тебя дома есть кто?
– Жена!.. Так что буду надеяться. Сделай, голубчик! Персонально, так сказать! На уровне этих самых международных стандартов! А то сам знаешь народ какой – тяп-ляп!
– Будь спок!
Поднимаясь домой по лестнице за час до Нового года, Мышатников почуял острый дезинфекционный запах и удовлетворенно подумал: «Не обманул!»
На двери была приколота записка: «Уехала праздновать к Зойке. Я тебе не бацилла какая-нибудь, чтобы жить в дезинфекции. Срочно сообщи письмом, чем ты заразился. Маша».
